Поиск по сайту

CVITKOVIĆ I. ЦВИТКОВИЧ И. FEMINIST THEORIES IN THE SOCIOLOGY OF RELIGION ФЕМИНИСТСКИЕ ТЕОРИИ В СОЦИОЛОГИИ РЕЛИГИИ НАУЧНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ. СЕРИЯ: СОЦИОЛОГИЯ И УПРАВЛЕНИЕ Год выпуска 2014 Том 1 Номер выпуска 1 (1) Сс. 17-35 Abstract Sociology could not be bypassed by the impact of feminist theories. Women’s population in religions. The increase of interest in women’s religiousness on areas of ex Yugoslavia. Why have women been ignored and marginalised by the society and the Church? What are feminist theories? Two kinds of feminist theories. Anthropocentrism. An attitude of traditionalists to feminism. A woman in written religious sources. How much has the stand view on the period influenced the position of women in religions? A woman in traditions of the Asian and Far East religions. A woman in the Abraham’s religions (Judaism, Christianity, Islam). When do feminist theories appear? Gender studies. Feminist theories in different religious traditions. What is required in feminist theories? The position of a woman in society and culture. A woman in the role of the religious leader. Feminist theology. The critics of feminist theories. Keywords: sociology; religion; woman; women’s religiousness; feminist theory; religious leader Аннотация Социология не может не подвергаться влиянию феминистских теорий. Население женщин в религии. Увеличение интереса к религиозности женщин в областях, являющихся бывшими территориями Югославии. Почему женщины игнорировались и маргинализировались обществом и Церковью? Что собой представляют феминистские теории? Два вида феминистских теорий. Антропоцентризм. Отношение традиционалистов к феминизму. Женщина в письменных религиозных источниках. На сколько устоявшиеся взгляды определенного периода повлияли на положение женщин в религии? Женщина в традициях азиатских и дальневосточных религий. Женщина в религиях Авраама (иудаизм, христианство, ислам). Когда появляются феминистской теории? Гендерные исследования. Феминистской теории в различных религиозных традициях. Что необходимо в феминистских теориях? Положение женщины в обществе и культуре. Женщина в роли религиозного лидера. Феминистская теология. Критики феминистских теорий. Ключевые слова: социология; религия; женщина; женская религиозность; феминистская теория; религиозный лидер. If a theory of secularisation had been a «hit» topic in the Sociology of religion in the seventies of the last century, then feminist theories were surely such «hits» in the end of the 20th century and beginning of the 21st century. Naturally, we are interested in the field of social sciences, more precisely, of the sociology of religion. It is evident that neither the sociology of religion nor religious studies could be bypassed by the impact of feminist theories. Equally, nowadays, it is impossible bypassing feminist perspectives in studying religions. Until the end of the 20th century, discussions in the sociology of religion were reduced to how women were more religious than men. Sociological researches were showing a higher level of religious beliefs amongst women and their higher participation in the religious practice. Even in the beginning of the 21st century, there was repeatedly mentioned in the sociological references that women are more religious than men according to many indicators of religiousness and in different types of religious communities [1]. It is estimated in the Adventist Church that there are app. 70% of women followers of that Church. Even though men dominate in religious leaderships, women still make the majority of population in all the world’s religions. They even make the absolute majority in some newer religious groups and movements. It goes without saying that forms of women’s participation in religions are different. Women are started to be attracted also by theological studies. That trend can also be noticed in areas of ex-Yugoslavia where there are more and more women enrolling the studies of theology (women make 30% of students of some theological faculties). At the beginning of the 21st century, an interest in research of women’s religiousness have also increased in the area of ex-Yugoslavia [2; 3; 4; 5 etc.]. A topic – religions and women. Or, «the women’s issue» in religions. «Are all religions misogynous?» – it is asked by [6, 154]. «Is the Church a woman or misogynist » – it is also a dilemma of [7, 45]? Or is it both? Is there any point and need to talk about it? Why do women make more than a half of the interviewees of different religions? Is it perhaps a result of their unequal social position (especially in traditional communities) and religions and religious communities have offered them almost the only kind of some participation in public life (like work in charity associations, missionary activities etc.)? Therefore, the issue of their position and role in religious teachings and practice has its sociological (and not only that) rationale. There is a search for the answer to the issue of why women are ignored and depreciated – starting from society to the Church. Proponents of feminist theories ask: why women participate that much in activities of religious communities led by men. And not only that: it is about belief in male God. And, male leadership leads them not only in religious communities but also in and out of their families. An objection can be heard that not only religious communities are patriarchal but also the sociology of religion itself – more men deals with it than women. Is it in which an explanation could be sought for that only at the end of the 20th and beginning of the 21st century, the sociology of religion has been paying more attention to genuine studying of the relation of women and the religion? Within that, there were also feminist theories. What are feminist theories? Those that are not that much informed consider that feminist theories are some anti-male theories directed against men, families (especially those traditional ones), that the theories are those through which western values are intended to be imposed to the rest of the world in the time of the globalisation and various modern means of communication. Those that consider the above should be instantly said that it is about an inter-disciplinary approach to the position and role of women in society (writers, artists, sociologists, political scientists, theologians, anthropologists, economists). According to some opinions, a feminist theory was conceived in the field of literature (it promote women’s literature and women’s culture). Therefore, feminist theories deal with the position of women in society, culture, religion, production etc. Those theories are against neither men nor religion, but against their interpretations and practices that bring women into unequal position compared to men. There are two kinds of feminist theories: a) liberal ones, those that put emphasis on individual rights radical ones, with emphasis on social solidarity. Gyno-centrism (gyno – woman and centron – centre) can be posted somewhere within radical feminist theories or woman-centrism that wishes to perform the revitalisation of suppressed femininity. It would be said that it goes beyond the policy of gender equality. It was indicated that feminist theories are not anti-religious and anti-male theories but they are pointed against anthropocentrism, male monopoly over priestly vocations and interpretations of religious teachings, which excludes women from that process. Anthropocentrism reduces women to consumers, customers of the religious culture. It pervades almost all aspects of the religious culture, in particular in some Christian courses (story about Adam and Eve, Paul’s attitudes to women, a myth on original sin and expulsion from heaven etc.). All that has impacted on a subordinate role of women not only in the Church but also in society. According to the gender structure of those that go to churches, it seemed in the 20th century that men walked out of churches, leaving them to women. It is for sure that even today, clericalisation and excessive institutionalisation bring (especially young people) away from the Church. However, there are examples different than the above. For instance, there were more men than women in Brasil (in 2010) that declared themselves as Catholics during the census (e.g. there were more men even amongst those with «no religion» status). There are conflicts between «traditionalists » and «modernists» in many religious groups about the issue of position, role and possibilities of women, not only in the religious community but also in society. Traditionalists think that the idea of equality of men and women in religions is too secular and ideological and that it «violates» diversity given by God. That attitude is hard to be accepted by a sociologist, but perhaps not that hard for theologians who are traditionalists. From the sociological point of view, it is important also to perceive to which extent the social position of women has made influence on women’s status in the religious community and vice versa – to which extent the religious community has made impact on the society and the women’s position in it. Is it because of stimulating the birth rate, in a wish to have births delivered to as many new believers as possible, that it has come to the degradation of women, their being turned exclusively into mothers and house wives? A woman was excluded from the political power and social influence. Nevertheless, it is needed to have understanding for concerns of Jewish and Christian communities, especially in Europe and USA, for the fall of their birth rate. Rabbi Shmuley Boteach writes that «The birth rate amongst Jews is on a such a low rate today that studies foresee that by 2030, the world’s Jewish population will be reduced from today’s 14 million to five or six millions of souls» [8, 168]. A woman in religious sources: Male sacredness (embodied through male supernatural beings) is common phenomenon in many religions. Prophets and oracles of Abraham’s religions are men. Gods, not Goddesses, are connected to the creation of earth, restoring moral principles (Indra and Vishnu in Hinduism, Olorun in the Yoruba, many tribal Gods). There are men behind many of sacred scripts and their expounding. There are many female deities in polytheistic religions and some of those, like Goddess Amaterasu in Shintoism, are at the very top of the deities’ pyramid. Women’s holiness is especially emphasised in oriental social cultures and religions. They contain references to «Mother of Nature», «Mother of Earth». In some cases, that worship is connected to the virgin purity, motherhood (in Hinduism, Christianity), in other cases, it is connected with the national identity (Goddess Kannagi, the symbol of the Tamil’s national identity). There are similarities that can also be found in Christianity in which there is a cult of Mother of God and Virgin Mary, as the national protectress. «Ave Maria, the Queen of Croats » is the song dedicated to the Virgin Mary that is known amongst Croats-Catholics. However, many religious traditions have been misogynous for a long time. Those traditions were pointed at the role of women in family duties and rituals, and much less or even not at all at their search for religious vocations and spiritual perfections. It is enough to have a look at the theological literature that has been printed by religious communities to see the marginalisation, almost excommunication of authoresses. It goes without saying that the attitude towards a woman as well as to her position and the role in a religious community is not the same in each of religions and religious communities. However, what is almost the same for al «traditional» religions and religious communities is the following stand view: the family is fundamental cell. Therefore, it is with no surprise that those religions have directed women to performing their role in the family (the status of a wife and a mother). Feminist theories place a question before sociologists: is a period crucial for explanation of women’s differences in living religions? Does it exclude women from ritual activities and sacred space (sometimes it also separates them from the family)? Majority of religions considered that women are sexually impure during the entire time of their period, which is at least for seven days. However, there are some religions that used to preach that only seven days after the cessation of women’s period, women can be considered pure. Arabs considered Tuesday as the day of blood. On that day, Hawwah/ Eve had gotten the first period. There are ancient customs saying that it is not good when a woman touches many things during her period. Australian women were forbidden to touch anything that is used by men and to walk the same way that men did. Pots that a woman touched during her period used to be destroyed in Uganda [9, 263]. Written religious scripts contain a ban to get close to a woman while she is having her period i.e. while she is impure. And not only that. Women are considered impure for ritual acts exactly because of their period or a birth delivery in many religious teachings. The presence of blood is what makes a woman impure. The Old Testament does not only say about «impurity» of women (when they have their period) but also about the «impurity » of men when they ejaculate. It is just that this kind of impurity of men does not have any consequences for their status in a group. Sikh guru Nanak asked those that consider women impure and incapable of undertaking religious rituals why they negate women when great people and kingdoms originate from women. Why to negate a woman that delivered our birth, to which we married, a woman who is our companion and a symbol of eternity of the human kind? Women in Sikhism take part in all religious activities. Since their early years, women have been taught that there are no differences between men and women (nevertheless, they are still separated in a temple!). A Sikh will not touch a woman in greeting her unless they are close relatives. Kisses are never shared in an encounter on a public place. A woman is «sentenced» to isolation once a month, during her period, also in Hinduism that equals women and men. In particular, it is considered that it is a sin if a woman cooks, clear and enters a room where there is a sanctuary of the home during first four to five days of her period. That is why she can never perform duties of a priest or a leader of the religious community. However, on the other hand, Hinduism points at the importance of Goddesses: there are many temples built up in honour of Goddesses (so, a woman can be Goddess but cannot be the religious community’s leader!), and not of Gods. It is said that a woman is «impure» (the ban of taking part in rituals), it can be said sinful, after she delivers a birth. Does it mean that the delivery of birth is «impure», sinful as well? According to the feminist theory, the stated attitudes toward the period and delivery of birth encourage gender inequalities in religious communities. Feminists point at when a woman exudes blood is considered impure, while when men do the same (spilling Jesus’ blood or when undertaking circumcision), it is considered differently (a symbol of unifying, making the union with God). A woman in traditions of the Asian and Far East religions: Hinduism is a living religion with the most of the Goddesses. For instance, Saraswati is patron Goddess of knowledge which is particularly respected by students and teachers. Even nowadays, Hindus and Buddhists in Nepal pay respect to the chosen girl from the Buddhist family as a «living Goddess». They consider her as a reincarnation of the powerful Goddess Kālī that is respected by both Hindus and Buddhists. She withdraws herself from the position of the «living Goddess» at the time of her first period. It can be read in Bhagavad Gita [10, 34] «Among women I am fame, fortune, fine speech, memory, intelligence, steadfastness and patience». If a woman possesses each of the above mentioned features, then she is glorified. It goes without saying that worshipping Goddesses does not necessarily mean that women in the tradition of Hinduism used to have the same social status like men. There were many social and even legal limitations for women: life in a house, a widow with, in principle, no more marriages, low educational level of women etc. As soon as a woman gets married in Hinduism, she is fully devoted to the life of her husband. It is expected that she puts her husband’s needs before hers. Hinduism teaches that a woman has to be always subordinated to the man – it is her father in her childhood, her husband in her maturity whom she always needs to treat as God, her sons in her elderly years. Men (Brahmin) always used to be preachers of sacred scripts in Hinduism. Women are forbidden to know the Vedas or to teach Sanskrit. Due to the fact that Hinduism was more practised at home than in a temple, it determines more positive status of a woman in that domain. Nevertheless, a bonfire with a dead body is always set on fire by the oldest son or a male relative by the side line of next to kin. Traditional Hinduism underlines that parents choose to whom they will marry their daughter and which girl their son will get married. It can happen that bride and groom meet for the first time on their wedding (that is from where the Hindu’s proverb comes: I did not marry a woman i love, but i love a woman i got married). Parents practised to give their daughters who were minors, sometimes even little girls, to marriage. Incineration of widows has been practised in Hinduism for a long time. So, a woman used to give to her husband not only her love but also her life by genuinely burning herself at the bonfire next to the body of her dead husband (there was no the other way around practice i.e. to have a live husband burn himself next to the body of her dead wife). That custom of genuine burning of widows was forbidden in 1829 but even after that, it was sporadically been practised. For certain time, it was believed that a woman cannot achieve Nirvana. To achieve Nirvana, she should have first been born as a man. Still, in order not to be unfair towards Hinduism, it should be mentioned that women have a better position in Hinduism than in many other living religions. We can find yoni which is a symbol of female genital organ in temples of Hinduism. That symbol has been worshipped more than a male genital organ (linga) for a long time. Not only that women in Hinduism visit temples but they also take part in religious rituals as dancers and singers. There it can be seen that Goddesses are still worshipped (especially in regions in which agriculture and rice farming are developed). It most often refers to the Goddesses of fertility. Buddhism has neglected women in comparison to men. Initially, Buddha was against having women as nuns as by their preserving the cycle of birth, women impersonate greediness for life. «As when an disease breaks into the field of rice that thrives, the same happens when women approaches a science or an order, as there, a holy life cannot last for long» (Buddha). Later on, Buddha changed that view. He founded the first women’s order’s community with certain conditions. His step mother was amongst those nuns. However, women’s orders’ communities started to slowly vanishing in some areas like Ceylon (in the 11th century), Burma (in the 13th century). Today, such communities are still present in Sri Lanka Thailand, Laos, Cambodia. In spite of that, bearers of hierarchical functions are men. The Holy Book of Sikhs, Adi Gran'th, proclaims gender equality, and rejects centuries old images of male domination. Sikhism abolished the practice of incineration of widows next to their husbands’ coffins, rejected the system of dowry and murder of female children (although, all that has not been entirely eradicated until today). Equality of men and women is advocated for in the theology of Sikhism. The blood that comes from a woman’s period is not something that is impure but the result of the natural process of a female being. Also, a ritual impurity related to the act of delivery of birth is rejected. Amongst Sikhs, men and women can read Adi Gran'th freely and recite holy verses in their families or in public rituals and they can also lead rituals within their community. However, there are rituals led exclusively by men (those related to memorials of births and death of guru, rituals of transition). Jain course that practices nudity considers that a woman cannot be naked when in move because of her inborn impurity and physical characteristics and that she cannot achieve salvation before she is born as a man in her another life. However, there are some groups amongst Jains that consider that it is also allowed to women to teach sacred scripts. They have developed religious endogamy and girls get married immediately after their sexual maturity. Men do not use scents so as not to seduce their own wife. The supreme deity in Shintoism is the Goddess of Amaterasu. The sanctuary in her honour is located in the city of Ise. «Yin» and «Yang» represent the dark and the bright aspect of Tao, female and male aspect in Taoism. «Yang» is a male reality, the male side of Tao, it is the centre in all things. «Yin» is the female side of Tao and of reality. None of those two sides of reality is supreme over the other. It is «Yin-yang» and never «yang-yin». Nowadays, it would be said: «Ladies first». The female principle is the one that comes first, and followed by the male one. At this point, it seems relevant to stress that the ethics of Confucianism implies that every woman needs to learn how to become a good wife and how to take care of parents. Little girls are taught to speak quietly and in obey. A woman in Abraham’s religions: Has the attitude of religions toward a woman as a temptress been important for the position of women in Abraham’s religions (Ellen White was building up that view in Adventism)? Isn’t the provision in Quran on covering intimate parts and on clothing the product of such view of a woman as a temptress? According to the Old Testament, men rule over women as it is the punishment for Eve’s disobedience. The Genesis contains references of a woman: «Pregnancy will multiply your pain, in sorrow thou shalt bring forth children, and thy desire shall be for your husband, and he shall rule over you» [3, 16]. There is a Jewish prayer: «Bless you, our Lord, because you did not make me be a pagan, nor a woman, nor the ignorant!». Since the 3rd century, Jews had started separating women from men in Synagogues and turning women away from reading Torah. The Old Testament gets us familiar with a negative social status of barrens (Sarah, Rebecca, Rachel). It is said for them that they were caught by the God’s punishment. Because of that, they had faced contempt and humiliation in social relations. On the other hand, Miriam, Deborah, Judith, Esther were those women that had taken part in public life. Michal is also mentioned (a symbol of a wise woman) as well as Ruth that is characterised by honesty. How was the social position of a woman at the beginning of Judaism? A woman did not have any inherited rights. Different from men, women could not even submit a request for divorce. A husband could give a divorce letter (get) to his wife, but a wife could not do the same to her husband. Talmud proscribes all the work which a wife needs to perform for her husband: reap, bake and wash, cook and feed her child, make his bed and process wool [10, 253]. Judaism is determined as per mother, not after father. A woman must not study Torah, wear a prayer’s scarf (tallith), have a bandage with the script over her forehead, blow into saffron, build a cottage (suka), take part in a group that makes minyan etc. Women are exempted from the pilgrimage: «Three times next year shall all your males shall appear before the Lord God» (Exodus 23.17). As related to Jews, women took care of religious purity of home, applied rules for nutrition, lit up candles before Sabbath (Saturday), delivered birth for continuation of the Jewish tradition and they were to build up the habit and the need of their sons for studying Torah. Based on scripts of the old Testament, can it be concluded that a woman is to be looked at as someone that is less valuable than a man (who will predominate over her), as a person that needs to be characterised by obedience? A woman is the one that has brought to disobedience and sin. Her obligations towards the family are posted before all her other duties. Is Christianity a misogamy religion that is ruled/managed by men? When it comes to the attitude of Christianity towards a woman, it seems as if Christianity continues with the Jewish tradition. First there was a man, and then a woman; first there was a snake that was deceived by a woman; first there was a woman that fell into a sin; teaching sacred scripts is only for men. The authors of the Gospel and Epistles are men, so should the cause of such stand view of the New Testament on women be perhaps sought in that fact? A woman in the Bible has a «multiple identity». She is a mother and a wife; a girlfriend and a fiancée; a daughter and a sister; a mistress and a Sybil; a widow and a maid; a concubine, prostitute and a adulteress. The New Testament asks from a woman to love her husband (Titus 2,4); to respect him (Eph 5,33); to be faithful to him (1 Cor 7,35); to submit to him (1 Cor 14,34, Eph 5,22 and 5,24; Titus 2,5 etc.); to live with him for a lifetime (Rom 7,2-3; 1 Cor 7,10). Christianity taught women to be obedient and submissive towards their husbands as their «heads». To conclude: women’s identities in the New Testament are reduced to the motherhood and «coordinators» within the family life. From the foremother, Eve had transformed into the sinner in Christianity. From a witness of the resurrection, Mary Magdalene had turned into a sexual sinner. Junia, as a prominent female apostle (by the Romans), distinguished herself as the Junius etc. Why should Eve be a symbol of something sinful because she wanted to taste an apple? Why should not that wish of hers be considered as a wish for cognition? Is [11, 34] right when says that Christianity had initially been in opposition to intellectualism? «I praise you, Father, Lord of heaven and earth, because thou hast hid these things from the wise and understanding and revealed them to babes» (Matthew 11:25). A few women are mentioned in the Biblical narratives about Jesus: Elizabeth (mother of John the Baptist); unknown woman by the well whose name is not mentioned; Tabitha (symbol of the Christian charity); Susanna (benefactor of Jesus and his disciples); Lydia (gives her home for a gathering of followers of Jesus); Junia (Paul hailed her as the most prominent among the apostles); Phoebe (called a servant of the Church); Virgin Mary (mother of Jesus); Mary Magdalene (which some claim to be the closest of women with Jesus); Martha (sister of Lazarus); Veronica (what is said for her is that Jesus had appeared on her veil). The name of Mary Magdalene is often mentioned In the New Testament, who seemed to have played an important role in the early Christian community. After the resurrection of Jesus, Mary Magdalene is not mentioned any more (in the Book of Acts and the Epistles). Obviously, with Jesus, there were no restrictions for women in the community. Those restrictions would have later been imposed by Paul. God had become a man in the image of a man in Christian theology. But, there are some novelties compared to the Old Testament. While the Jewish Old Testament tradition did not consider that a woman could be a witness, according to the New Testament, women were the first witnesses of Christ's resurrection. After the resurrection Jesus had not first appear to a man but to a woman, Mary of Magdala (Jn 20.15-17). While for Jews, only a man used to enter the community by the act of his circumcision, for Christians, also women would enter the community by the rite of baptism. The daughter of Abraham is a woman. She may participate in public prayers. Nevertheless, although Jesus did not choose any woman amongst the twelve apostles, the women were there, through his whole life until his suffering (Mary Magdalene, Martha, Elizabeth etc.). Moreover, according to the Gospel of Thomas, and Mary Magdalene and Salome are among the six (rather than twelve) of Jesus' first disciples. And Mark confirms that women are among those who follow him: «There were also women ... Mary of Magdala, Mary, the mother of James the younger and of Joses, and Salome ... then many others» (Mark 15.4041) Jesus appeared to women after his death, and they were the first messengers of his resurrection («... first appeared to Mary Magdalene » - Mark 16:7). It was scandalous for Jews to talk with a woman in a public place. And Jesus, who was Jewish, had talked with the Samaritan woman at the well (John 4.7 to 9). He treated women (Mk 1: 29-31; 5.2 to 42 and from 7.25 to 30). Given the time in which he had acted and how he had acted (in violation of the socio-religious attitudes about women), advocates of the feminist theories among Christian women can celebrate Jesus as their precursor. M. Weber believed that one of the reasons for the success of early Christianity was exactly the attitude to women. While other religions have been very «masculine» and excluded women, Jesus is constantly in the «surrounding» of women. They follow him, he heals them, they want to anoint his body, he has first appeared to them etc. Even the Church itself is called the «Holy Mother» (feminine). Paul mentions Lydia, Damara, Phoebe, Evodia, Cynthia in his letters. It could be expected from his message to the Galatians where he says, «no longer male nor female» (Gal 3:28) that the Church has overcome gender differences. Unfortunately, it did not happen. History of Christianity, however, shows that the dominant line of divisions was the one with the focus on the men’s role. It turned out that Paul's letters were the basis for the degradation of women in Christianity. Is St. Paul determined the place of women in traditional churches by his attitude «that your women keep silence in the churches». «As in all churches of the saints, women should remain silent in the meetings» (1 Cor 14:34)? «It is unquestionable that his judgment, conditioned by time, is coloured in a sexist manner, » says theologian [12, 231]. In pre-Islamic era, there were goddesses among the Arab tribes and they had songs to celebrate the beauty of women. Nevertheless, the Arabs of the pre-Islamic period were not favourable to a woman. She was owned, as a thing, by a man. In addition, they had the custom to sacrifice virginity to the goddess, salacious Akora. Marriage was mere coincidence, and they married sisters, daughters, mothers. The birth of a female child was taken as disfavour of Gods. One of the tribes in Mecca had a practice of burying female infants. Historically, in comparison to the pre-Islamic practice, the Quran brought substantial progress in relation to the woman: it forbade burying of alive female children in the sand, reduced the number of women to four, gave some protection of women's rights in marriage (form dowry to the possibility of preserving a monogamous marriage). Unlike the Bible, Qur'an does not know for an «original sin» as related only to the woman. A woman in Islam is a manufacturer and a retailer (Khadijah was successfully engaged in trade). Let us not forget that one of the surah in the Qur'an (Surah XIX) is dedicated to Maryam (Mary). Analysts warn that this is the only female name that is, in such way, mentioned in Qur'an. A woman is not allowed to catch the eye of foreigners by its embellishment and flirting, but must keep her beauty and attraction only for her husband. She should dress modestly and decently. She should not put a wig on her head (at the Traditions) because it is a delusion, and it is prohibited. The Quran lays down an obligation to a woman that after the death of her husband, she needs to wait for four months and ten days to get married again [2, 234]. Duties of a woman to her husband are: not to avoid his bed, to fulfil the word that she has given, to treat his wishes worshipfully, that she does not leave home without consent with him, that she does not have a person whom her husband does not like in their home. A woman should keep her husband's reputation and his property. The mother of the family is extremely honoured. In her honour, Muhammad said: «Paradise is located in front of the mother's feet». However, on the tombstone (gravestone), the name of the father is written, not the one of the mother. If Islam emphasizes the equality of men and women as human beings, it does not mean that Islam does not point at the diversity of their roles and functions in society. So, is, then, the gender inequality born there? Is the Quran unfair to women, not because women do not go to the funeral, but when it reduced the importance of her testimony to the measure of a man that is less in double (the witness can be one man and two women)? Can verse II, 282 – («I specify two witnesses, two men of yours, and if there are no two men, then one man and two women, who accept as witnesses; if one of the two of them forget, let the other remind her») – be used for theses on the inferiority or superiority of one sex over the other? What is it with the behaviour of women in the public space? Hadiths warn that when a woman goes to the mosque, she should not be perfumed and should not display her ornaments, those that adorn her as a woman. Muslim women are required to cover themselves with a veil so as to hide themselves from the eyes of others, except for the husband’s. According to Islamic teachings, women do not shake hands with men except those who are not allowed to marry them (father, brother, uncle). A woman will not even greet (salam) those men back. Entry into the temple may be denied to women. Thus, women in Bengal are banned from entering the mosque. Sometimes, as an indicator of the poor status of women in Islam, the Taliban's practice of prohibiting the education of women, not allowing women to participate in public and political life is mentioned, but the question is whether these attitudes are the result of Islamic teachings, or something else which should not necessarily be close to the Islamic doctrine. Was Muhammad jealous? All could marry widows, but it was forbidden that someone marry his widows; the other women were not obliged to wear the veil, and his were (when a woman wears it, isn’t it that no one can see her face, eyes etc.?). And even if he was jealous, why should it be wondered, as he was a man after all. Can it be said that the Prophet Muhammad was a defender of women's rights: gender relations, right of inheritance, prohibition of murder of female children, women's equality with men before God, right to property , the ability to testify (even though a voice of two women was taken as the one of one man), prohibition of violence in marriage? Of course, this does not mean that Islamic tradition did not have the views that we could describe as very bad for women (unlike men who can have up to four wives, women can only have one man; a man can marry the follower of the Book but a woman cannot marry to the follower of the book; a husband may hit his wife, but the wife cannot do that to her husband; allowing rape of women prisoners etc.). When feminist theories ensue: increasing specialization within the social sciences has opened the door to spreading feminist theories at the end of the twentieth and beginning of the XXI century. Feminist theories and gender studies were created in western societies. Its roots are back in the Enlightenment era. The very concept of feminism derives from Charles Fourier from the first half of the nineteenth century. Can we determine the start of feminism by the first fights for women's right to vote and their social status? Historically, the first discussions took place on women's right to vote, and then extended to other issues. Elizabeth Cady Stanton (1815-1902) is one of the pioneers of the struggle for women's rights in America. Her works were the inspiration for the feminist movement in America. She was challenging the traditional male authority. She had an analytic approach to studying of biblical passages which relate to women. Based on that tradition, feminist theories have continued to point at specificities and diversities of women's religious experience. Clara Zetkin (1857-1933) had that role in Germany and she was guiding the revolutionary women's movement. Since 1907, she was the Secretary of the International Alliance of Women. Based on her proposal, the 8th of March was declared as the Women's Day in 1910. Some will locate the start of feminism to the appearance of an essay «The Second Sex» in which the French writer Simone de Beauvoir advocated for emancipation of women, and their first sweep will put in the middle of the twentieth century. The feminist theory emerges in the late nineteenth century and then significantly develops in the mid and late twentieth century. Feminist theories come to the fore at the end of the twentieth century, although ideas of the equality of women, as we could see, are far older. The place of women in religious teachings and communities becomes attrac tive to sociologists of religion (and even more to female sociologists) only in the 60s of the 20th century, and especially at the end of that century. At the end of the twentieth century, researches of some previously almost taboo topics such as homosexuality and religion (gay-lesbian issues within various religious traditions) have started. Some would say that the beginning of the 21st century is the period of post-feminism, and the emergence of a period in which gender studies were in the spotlight. Gender theories: Ethnicity, class, social class, gender, race – all are terms that are commonly used in sociology. Why? Because it turned out that they are in direct correlation with the life chances of individuals in heterogeneous societies. Sociologists divide all population into two socio-biological categories: men and women. Gender issue (with the given modalities «female», «male») is always mentioned in sociological researches, amongst general data on interviewees. The term «gender» is not the word for «women». Gender is a socio-biological category relating to hierarchical relationships, unequal access to power and resources. It should also make a distinction between the terms «gender difference» and «gender diversity». The word «diversity» is often found in recent sociological literature, and its preservation is highly ranked value of the European institutions, and their documents. The term «difference » carries negative values, as opposed to the word «diversity». Gender diversities (plural) should be encouraged rather than gender difference (singular). The difference emphasizes the relation to gender issues in other religious cultures and traditions. Whether we like diversity or not, all of us encounter with it on a daily basis. Checking the value of everyone's stand view is the attitude towards diversity. Not only to accept it, but also to ensure that it develops. The right to diversity does not mean diversity of rights. There is a difference made between the terms of sex and gender in feminist theories. Sex is a biological identity that women differ from men. On the other hand, gender is a term that refers to different roles that some cultures, religious traditions, etc, attribute to women and men. And it is in this area that the feminist movement is engaged: abolition of gender differences and inequalities imposed in society, even by religious traditions. So, gender differences indicate differences between men and women. One could say that these are biological tags which ignored the socialization and social context. Sex derives from biodiversity, and gender from the socio-diversity. Experience shows that biological sex is often one of the essential foundations on which social roles and behaviours are built. Masculinity / femininity are taught from an early age. Female children follow the work of mothers and identify with those roles while male children follow the work, life and behaviour of fathers and identify with that role. Aren’t all of us encourage masculine / feminine identities when we go to birthday parties of grandchildren or children from the neighbourhood and those of our relatives: we will not bring a car for a gift to girls or a ball, bulldozer, but a doll, mirror and a comb with which girls will adorn their «Barbie doll». We will buy a dress to a girl, and trousers to a boy. Gender notions and attitudes are developed through socialization (family, school, church, group). We would say that gender identities are developed. Sex based studies of religion deal with the analysis of sex differences in religion, and gender studies deal with social practice, position and role of men and women in it. What about gender differences in society? If one would judge by some external indicators, one might mistakenly conclude that they are behind us: both men and women dress the same (like pants), talk about the same topics, are educated in the same professions, make careers in politics, science , culture, sports etc. Today, gender theories set the issue of the equality of women in the family, education, workplace, participation in decision-making, recognition, even in religious life. Although the gender studies began to develop in the 70s of the last century, they were introduced as post-graduate studies, at the University of Sarajevo only in 2006/07 school year. 44 women and five men have completed their studies by the end of the 2013. According to this data, these studies are extremely «women's Studies». I conducted religious studies at the University of Sarajevo where they were introduced in 2007/08. The discipline of Religion and race is also taught within those studies. 20 women and six men completed those studies by end 2013. Let us mention here the women's studies, which, starting from the equal dignity of equality, deal with life and religiosity of women. Those studies were developed in the second half of the twentieth century. Women's studies deal with researching of diversity of women's religiousness in different cultures and religions; women's participation in religious activities, religious leaders, women's involvement in new religious movements, etc. These studies show that men very much interfere into women’s life: rapes, sexual harassments, debates about abortion, etc. Men’s studies of religion (after women's studies, feminism and gender studies) are a new field of scientific researches. Those studies are mainly developed within western European Christianity and Judaism. The task of the men’s study is to contribute to raising gender awareness on any aspect of the position and the role of men in religious traditions. There are also problems of gay population in religious traditions. We would say that the men's studies deal with the male side of the religious experience. It is intended to strengthen the male identity in religions of the West after the rise of secularism and abandonment of religious local communities in churches and denominations (primarily in Western Europe). Thanks to feminist theories and gender studies, from being the object of study, women became the subject of study in many religious traditions. A large literature on the status of women in religious traditions written by women has been generated. Feminist theories in religious traditions: When it comes to religious traditions, we can find in them many examples of gender discrimination, but also praising women. It is therefore not surprising that contemporary feminist movements have different approaches and focuses. They firstly point at marginal status of women in the world's great religious traditions. They point out that the interpretation of sacred texts in current theology has not sufficiently promoted equality and dignity of women, but more of male dominance (while relying on those parts in the scriptures that can be the basis for such an interpretation, and neglecting of other parts that would go in favour of the interpretation of equality and dignity of women). The ceremonies are performed and interpreted in a way that they (largely) exclude women (in some cases even their physical presence – Morning Prayer in Jews; funeral ceremony in Jews and Muslims etc.). The ritual clothing usually is meant only for men (yarmulke and tallit in Jews, Ahmadiyya in Muslims, miter among Catholics etc.). Some authors write about the Islamic and Christian feminist theories [13]. As if there are no such theories in Judaism, Hinduism, Buddhism etc. Closer to the truth is that the last decades are considered as those in which it comes to the «feminization», not only of Islam and Christianity, but also of other religions. Let's see, in short, how that looks like in which particular religious traditions. Feminist theories in Asian and Far East religions are focused on criticism of traditional views on the role of women. The traditional practice of marriage in which parents make decisions about everything is exposed to the critique. There is also criticism of the dowry, and of still present practice of burning widows on the pyre with the deceased husband (despite the legal prohibition). Feminists oppose the practice of aborting female babies. Feminism in Buddhism is a modern challenge to patriarchal views in that tradition. These ideas occur in Buddhism only at the end of the twentieth century. They point yet again to the importance of women's religious orders in early Buddhism. In late twentieth and early 21st century, there was a renewal of female religious orders in many Asian Buddhist traditions. Feminists rely on the Buddhist theory of empathy, elimination of suffering, spreading of peace for the sake of happiness of all living beings. Some will say that the feminist theory is a modern, contemporary interpretation of Buddhism (modernism in Buddhism). It points to the violation of human rights which women face in many Buddhist communities, as well as to their sexual harassment and exploitation. Frequent practice of denying opportunities to women to educate themselves is also exposed to the critique. Feminist theories in the Abraham’s religions: God is masculine and he has no wife (or daughter) in monotheistic «Abraham’s» religions. And just when feminism appeared in Judaism in the USA in the 70-ies of the last century, the question of sex of God has been asked. The interpretation that God created a man and a woman based on his image means that God is neither male nor female. However, But it is still spoken about God in masculine gender in ritual services. Feminist theories assume that the Abraham’s religions, especially Catholicism and Orthodoxy in Christianity, exclude women from many parts of religious practices, assume that those religions are sexist, patriarchal, that do not take into account the contribution of women throughout the history of religions etc. Of course, the feminist theory is not only limited to the Christian tradition. Feminists also point at Judaism and Islam as being patriarchal and as those that support subordination and oppression of women. Which parts in the Bible face criticism of feminism? Those that speak of obedience of a wife to her husband; of Eve's temptation; fragments of adulteresses which Jesus forgives and of prostitutes (Jn 8, Rev. 17), etc. Some will say: it was easy for Jesus to forgive to a woman who was the adulteress – she was not his wife. The biblical God is a male God: King, Judge, Father, Winner. From the very beginning of the Bible, the Book of Genesis, God is described as the Father (in masculine). God was also described as a Son in Christianity, again in the meaning of a man. It is interesting that «Pope John Paul I said at the beginning of his pontificate that God could be very easily also shown as a woman, because there is no sex! He also pleaded in favour of contraception. A few weeks later, he died under circumstances that were never explained» [6, 161]. Feminists criticize the Christian concept of «female sin» related to Eve in Christianity. In addition to their criticizing the Christian views on Eve (the symbol of sin, seductress, death, licentiousness), they also criticize the Christian interpretation of the Virgin Mary as the New Eve (symbol of virginity, motherhood, which is offered as an ideal type of woman). Less radical advocates of feminism recognize the importance of the Virgin Mary as a female character whom Christians worship and turn to that character in their prayers, pilgrimages, beliefs. Thus, Mary’s devotion emerges as an important aspect of a part of the feminist spirituality. Advocates of the feminist theory reject the Christian view of marriage as an institution solely for reproduction. They criticize the views of the female body primarily as an object of male desire. They reject the traditional role of women in marriage, offering friendship and mutual partnership as a the model of living together. Feminists in Islam are focused on justice and equality between men and women. They point at the marginality of women in the religious community [14]. Muslim feminists point out that many practices in the Muslim world that are bad for women have no basis in the Qur'an (such as covering of women with burqa, circumcision of women, the murder out of «honor» etc.). They criticize the position of women in marriage, citing the Koran («He creates for you, from yourselves, women so that you rest next to them» - XXX, 21). Feminists amongst Muslims are constantly faced with criticism that their learning is based on western values that can be «devastating» to the Muslim world. They point out that originally, Islam gave more rights to women than they had in Christianity (one surah, Surah XIX, in the Koran is devoted to a woman; rights of women to inheritance are regulated, which had been, at that time, unthinkable in the Christian tradition etc.). Muslim theologians suggest that the problem of women in the Muslim world is not lack of rights, but lack of education. What is required in feminist theories? Almost all of the patriarchal religious traditions have been exposed to the feminist critiques. What is common to all feminists, regardless of which religious traditions they originate from, is the request for review or re-formulation of parts of sacred scriptures which deal with women's issues. Initially, the feminist theory maintained on issues of gender. Sexual violence against women, women's rights, particularly the rights of women in their religious traditions are the subject of the feminism’s interest. Later on, the issues that have attracted the attention of feminists expanded (the issue of class and racial equality and women, sexual orientation, gender issues). There is also the issue of religious fundamentalism and its effects on the social position of women. Feminist movements emphasize the importance of human rights, point at environmental problems, problems of economic inequality and not just at «women's issues». Marxist-oriented feminists accused capitalism for an inferior position of women. Indeed, socialism in Europe of the twentieth century has fundamentally changed the position of women (although not enough): women were provided with possibilities for education, employment, political participation, they were given the right to vote, etc. The position of women in society and culture: Deleting the feminine from the sphere of the divine and religious has been transferred to deleting the feminine in public and social order. In fact, around the world, among members of different religions, theological interpretations have left their mark on the overall social status of women and gender relations. Thus, religion has had, and still has, an important role in the social discrimination of women. Many patriarchal values contained in religious doctrines have contributed to it. Is an inadequate position of women in comparison to men the specificity of only religions and religious communities? Or is that also a characteristic of some other fields such as science (except social sciences?) and scientific research, politics etc.? When we look at the area of science, in total, there is less women that pass their doctoral dissertations in relation to men. The Faculty of Political Science, University of Sarajevo, has had 118 candidates that obtained their PhDs from 1992 until 1 March 2014, of which 25 are women. Faculty of Philosophy in Sarajevo (the group of Pedagogy and Psychology), has had 57candidates that obtained their PhDs from 1965 to 2013, out of which there are 42 men (73,7%). The first woman that obtained her PhD was in 1983, and 14 women obtained their PhDs in period of 1990-2013. Even in period of 2010-2013, there were only 6 women and 3 men who obtained their PhDs. As if it is left for women to deal with various peace movements, environmental protection and similar, while the rest is considered a privilege of men! There are areas in which there are at least some percentage of female PhD students (psychology, pedagogy, sociology), while men are more prevalent among physicists, engineers, managers. In Sarajevo, Out of 1037 streets in Sarajevo, there are only 15 of them with names of women [15, 72]. Sociologists have compared the status of women and men in the work process. It turned out that the «female jobs» are teachers, librarians, kindergarten teachers, nurses, cleaners, maids etc. Men earn more money and are better paid for the same job than women; they are more represented in the political leadership and they are also more represented in decision making bodies then women. But, let us back to the position and the role of women in the religious community: This fact leads us to thinking about how gender inequalities are associated with written religious sources, beliefs, rituals, theological teachings etc. Most of the religions are founded by men; they dominate in religious communities, amongst professors at theological studies, religious leaders, heads of religious communities. To tell the truth, there are numerous nuns’ communities and women's organizations in religious communities. But in most cases, nuns do not have the same power in the religious community as the monks do, not even close to. What would happen to the Church if a «feminist union» would organize a collective women’s boycott of the rite of Mass / liturgy, etc? Would church remain empty? It must be admitted that, at the beginning of the XXI century, significantly more women were in the role of religious leaders than in the past (some Christian denominations elected them for priestesses and Bishops; for gurus in modern Hinduism; for rabbis in some Jewish courses etc.). Even in communities in which women are enabled to perform the duty of religious leaders, it is still questionable what is their real impact in the community, how much they can affect decisionmaking, and how much they can thrive in the hierarchy of religious communities. Women are given with roles that are more of administrative nature in many religious groups than those of «the masters of ceremonies». Is it just a matter of the tradition of performing the priests’ service that goes into favour of men? Or is it something else? It is hard to explain it by women’s «inability » to perform that role. So, by which then is possible to explain it? By stereotypes about women and her role in society that still prevail in religious ideologies? Is the problem really in the fact that living religions are religions «male God»? In most Christian denominations, women are in the majority. As a rule, men decide on the extent of their participation in the denomination (they are very influential in the «ecclesiastical bureaucracy»). Women are also allowed to be members of many religious communities in Buddhism and Christianity (but not in all courses, for example, it is not the case in Protestantism that rejects religious orders). It did not help women to come to power in the hierarchy of the religious community to which they belong. Only in some sects and denominations, women are allowed to perform the role of priestesses. To tell the truth, there is a small number of the Christian denominations in which women are in the leadership positions: Bishops, preachers, (rabbis n Judaism, they have the role of the guru in some Hindu communities etc.). It may be assumed that in the future, small religious groups, those that accept the entry of priests in marriage, will easier accept a woman in the role of a priestess. The Buddhist teaching is far more genderneutral learning than the «Abraham’s» religions. In Buddhism, the «problem» of women is not bound by religious norms that much as it is bound to long historical dominance of men in the religious community. Until the 11th century, Buddhists used to ac cept women into their orders. In 1998, Buddhist were formally established the women's order for Sri Lanka, Japan and India. They referred to the practice from the age of Gauthama who was the first to accept women in the priesthood (only in the 11th century, priestesses vanished amongst Buddhists in India and Sri Lanka). After the World War II, Shintoism has «opened the door» to priestesses. They perform a sacred dance offered to Kami in the temples. There is no ordination of women in the Roman Catholic and Serbian Orthodox Church. More than half of Catholics are women. The question arises as to the equality of women in the Church, although most of the work is carried out there by women. They can visit the sick, but cannot give them a blessing. They can talk to people, but cannot confess. The Congregation for the Doctrine, in «Inter insigniores» (1976) put forward the view that the Church does not allow the ordination of women. However, in a secret ceremony in the summer of 2005, a new priestess was ordained. Earlier ordained priestesses that the Roman Catholic Church had excommunicated, were present at the ceremony of introducing the priesthood. In principle, Catholic and all eastern Churches that claim for two-millennial tradition, excludes women from the priesthood. Orthodoxy excludes any possibility that women carry out any duties in the Church, except that they may be nuns (and teachers of religious education at school). It is left to be seen if the openness of modern Orthodox theology to women to study it, will lead to radical changes in the position of women in the. Feminists argue for the return to Jesus' original teachings and practices of early Christianity, claiming that women had shared leadership with men in that period. At the end of the twentieth century, women became priestesses and Bishops in various Protestant communities (including the Anglican church). The first woman priest was initiated into Congregational Church (USA) 155 years ago, and yet today, the number of priestesses in that church is below 1%. In 1859, Antoinette Brown became the first priestess of the Congregational church in New York State [16, 108]. Episcopal Church in the USA (1974) accepted priestesses, and elected (2006) the first woman (Katharine Jefferts Schori) for Primate – Chairman of the bishops. Otherwise, the church falls under the auspices of the Anglican Church. She was famous for her liberal attitudes regarding homosexuals and the possibility of their ordination to the religious leaders, so in 2003, she appointed Gened Robinson for a bishop priest, who never hid his gay orientation. The Anglican church community consists of 37 members, and only New Zealand and Canada have women bishops, while some other members accept women as priestesses. Until 1992, women could be deaconesses, but not priestesses (could perform the baptism, but could not bless nor take the wedding rite) in the Anglican Church in England. Since 1994, the Anglican Church began to ordain women priests. On that occasion, one hundred thousand Anglicans, unhappy with this act, passed in the Catholic Church. In Blackburn Cathedral in Lancashire during Sunday Mass, believers can choose whether to accept the wafer of male or female priests. Already in 2008, there were 23 women bishops in the Anglican Church. Even in 2006, more women (213) were ordained than men (210) in the Anglican Church. The Seventh-day Adventists is the denomination founded by a woman (Ellen G. White). Women's groups – such as the Association of women Adventists are organised. Since 1832, women can perform the pastor’s service in the Lutheran communities. Lutherans ordained three women for priests in Denmark (1948). Maria Jepsen (for the second time in 2002 - Lutherans do not have a central spiritual authority and bishops are elected for a term of ten years.) was the first woman elected for the bishop of the Lutheran Church in Germany. Swedish Lutheran Church (78% of the population in Sweden are Lutherans) approved the conclusion of a homosexual marriage in 2009. Even one lesbian was appointed for a bishop of the Lutheran church in that country (2009). Women priests can be found in the EvangelicalMethodist, Reformist, Metropolitan church of fellowship. Most followers of Candomble in Brazil are women. They are elected also for the community leaders. In 1956, the Presbyterian community in the United States has started introducing the practice of posting women in leading posts in the group. Of course, there are those who, like Nazareno, that do not allow women to hold any spiritual function: they cannot hold worship, preach, pronounce public prayer etc. Women rabbis can be found in all Jewish courses except in the orthodox. Since the beginning of the 70s of the last century, women have been ordained for rabbis in the Reformed Judaism (first in the U.S. and then in the UK etc). Over 50% of the student population at the rabbinical universities in the United States is made of women who are future rabbis. Reformed Jewish community established equality between men and women. Men and women sit together in their synagogues. Women can perform all the rituals and roles (and the role of the rabbi since 1972). The conservative course accepted that only in 1986. It seems that the debate on the position and the role of women in Islam is more often led at the West (often with a lack of understanding of Islam) than in the Muslim world. The topics are broad: violence against women, women's rights to education and work, human rights, covering women, the murder out of «honour», etc. Some of these issues are still taboo in some Muslim countries. Although all Muslims refer to the same source (the Quran), the position and the role of women are different in many countries that are considered to be Muslim (or Muslims are those that make the majority). The position of women has been particularly worsened in countries where Islamists came to power (Afghanistan, Pakistan, Bangladesh, Sudan etc.). Malaysia has introduced a taxi service for women, and even since before, (2010) separate buses for women and railway wagons in pink colour only for women exist [17, 47]. Discussions are made about the practice of circumcision of women, primarily in some African countries (Sudan, Ghana, Kenya etc.), and about socalled «murders out of honour». Was Aisha, the Prophet's wife, the first female muftis in Islam [18, 129]? If so, why that practice has not been continued in Islam? Have Muslim women, in times after the Prophet, suffered the same fate as the one of the Christian women after Jesus? While it has still not been thought of among the Muslims in Bosnia and Herzegovina six women were appointed as assistant mufti in Turkey (2006). «In 1986, which is probably unique case in the world, without much hesitation, a woman was named as the warden of a mosque in Skopje, authorized at the same time to hold Friday prayers sermon» [19, 86]. Women founders of religious communities are most often met in new religious movements in the second half of the twentieth century. They are women founders, prophetess, theologians, preachers. Of course, there are some movements that insist on traditional gender roles. New movements based on religious traditions of India (Hinduism and Buddhism, such as the movement of Sai Baba, Hare Krishna, etc.) in which women play an important role, make a special attraction for women in the West. Is the attitude towards women in new religious movements the reason that women, more than men, «cross» into these movements? The feminist theology has arisen as a reaction to the Christian theology that marginalizes women and that is sexist and andocentric. It evolved in the 70s of the twentieth century in Western Christianity, and then in Judaism. Initially it dealt with women's experience in the assessment of religious teachings, the position of women within religious traditions (which are mostly male ones). Later on, they covered also issues of language and artistic expression of divinity, the position and the role of women in religious group etc. Today, the feminist theology is not limited to the Christian religious tradition, and it is developed in the Jewish and Islamic religious tradition (as well as among Hindus, Buddhists etc.). Over the time, their criticism has been focused not only on the institutional practice, but also on the doctrine of these religions. From the focus on inequality of women in the religious community, it has been moved to the fight for all marginalized groups (Afro-Americans, members of the lower class, disabled etc.), not only within the religious community, but also in society. Criticism of feminist theories: Those women that advocate for the feminist theory do not seek the abolition of sex differences (because it is impossible), but of gender ones. For that, it is not enough (although it is important), to establish a legal gender equality, but also the real one. Political elites sometimes wonder why it is required that there should be certain number of women in the parliament, government etc. when the Constitution and the law is the same for all (except for the minorities?)? They do not wish to see the reality: if there were no such demands and pressures on political elites, women would have remained even more politically marginalized. Criticisms of feminist theories come from the most conservative in religious communities that would not change anything in current religious tradition. However, the period in which religious communities can no longer ignore feminist theories have enter into force. Those communities need a dialogue with feminism. In that dialogue, religious communities should be prepared for different interpretations of the position and the role of women, not only in society, but also in religious communities. It can be assumed the modern world, that religious communities would necessarily need to abandon the principle of «male superiority» within their structures. Have we entered a period of post-feminism, as Tourainie believes: «Identity is individualized ... to the area of sexuality, but in the broadest sense ... These women are explicitly turning to themselves, very little talk about men, do not like the word feminism as a political slogan, they are post-feminists» [20, 3]. This would mean that equality between women and men have accomplished. Can today, any society in the world, and any religious community, offer enough evidence that there is such equality of men and women established in their environment so as to make feminism as an issue of the past? References: 1. Davie G. The sociology of religion. London: Sage, 2007. 2. Savić S. Feministička teologija. Novi Sad: Futura publikacija, 2002. 3. Anić R. Više od zadanoga – žene u crkvi u hrvatskoj. Split: Franjevački institut za kulturu mira, 2003. 4. Ranković L. Žena – ikona crkve i blago sveta. Šabac: Glas Crkve, 2008. 5. Spahić-Šiljak Z. Propitivanje ženskih, feminističkih i muslimanskih identiteta. Sarajevo: Centar za interdisciplinarne postdiplomske studije, 2012. 6. Lenoir F. Bog. Zagreb: TIMpress, 2013. 7. Hamman A.G. rim i prvi hrišćani. Beograd: BukinBook, 1998. 8. Boteach S. Košer seks. Zagreb: Profil, 2013. 9. Frejzer Dž. Zlatna grana. Beograd: BIGZ, 1977. 10. Talmud. Rijeka: Otokar Keršovani, 1982. 11. Popper K. Otvoreno durštvo i njegovi neprijatelji II. Sarajevo: Pravni centar, 1998. 12. Kuschel K.-J. Židovi – kršćani – muslimani. Sarajevo: Svjetlo riječi, 2011. 13. Ravlić S. Svjetovi ideologije. ZagrebPodgorica: Politička kultura / CID Podgorica, 2013. 14. Mernissi F. Zaboravljene vladarice u svijetu islama. Sarajevo: Buybook, 2005. 15. Dani. Sarajevo, 2014. 16. Braun S. Hrišćanstvo. Beograd: Čigoja štampa, 2000. 17. Malezija: Željeznica, autobus i taksi samo za žene, v. «Proporod». Sarajevo, 2012. 18. Spahić-Šiljak Z. Žene, religija i politika. Sarajevo: IMIC, 2007. 19. Pace E. Zašto religije ulaze u rat? Zagreb: Golden marketing / Tehnička knjiga, 2009. 20. Tourainie A. The interview given to «Jutarnji list». Zagreb, 2008. DATA ABOUT THE AUTHOR Cvitkovic Ivan, holds a Ph.D. in sociology and is retired Professor, member of The Academy of Sciences and Arts of Bosnia and Herzegovina The Faculty of Political Sciences in University in Sarajevo, Bistrik, 71000 Sarajevo, Bosna and Hercegovina E-mail: blagomil91@sbb.rs СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ Цвиткович Иван, кандидат социологических наук, профессор, член Академии наук и искусств Боснии и Герцеговины Факультет политических наук в Университете Сараево, Бистрик, 71000, Сараево, Босния и Герцеговина E-mail: blagomil91@sbb.rs

По просьбе автора публикуется его текст из готовящегося к изданию сборника этой конференции. Р.А. Лопаткин (Москва, ССА – РОС) ОБ ОПЫТЕ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ СОЦИОЛОГИИ РЕЛИГИИ Аннотация. Статья представляет собой исторический очерк советского периода в становлении и развитии отечественной социологии религии. Масштабный обзор основных вех развития научной отрасли (исследовательских проектов, имён и публикаций) совмещается с методологической рефлексией и критической оценкой достигнутого. Благодаря уникальному жизненному и профессиональному опыту автора, являющегося одним из старейших и авторитетных социологов религии в России, в очерке сочетается взгляд на проблему изнутри и извне. Ключевые слова: история и методология социологии религии, советский период отечественной истории, религия, религиозность, атеизм Lopatkin R.A. (Moscow, Russian Sociologist Society – Soviet Sociological Assotiation ) TOWARDS THE EXPERIENCE OF SOVIET PERIOD OF NATIONAL SOCIOLOGY OF RELIGION Abstract. The given article is a historical sketch of Soviet period during the formation and development of national sociology of religion. Amplitudinous review of the main milestones of scientific field development (research projects, names and publications)is combined with methodological self analysis and critical appraisal of the achieved issues. Due to the unique life and professional experience of the author being one of the oldest and most respected sociologists of Religion two views of a problem are mixed in the article: internal and external. Key words: history and methodology of Sociology of religion, Soviet period of national history, religion, religiosity, atheism Что считать отечественной социологией религии? Сейчас, применительно к нашим дням, ясно – это российская социология религии, отрасль научного знания, функционирующая в современной России, Российской Федерации. Но на разных этапах исторического развития нашим отечеством были и Российская империя, и Советский Союз. Каждая научная дисциплина становится таковой не вдруг, а проходя длительный путь от предпосылок, первоначал – через период становления и развития – к ее ставшему состоянию. Это единый научно-исторический процесс, в котором каждая ступень играет свою роль, становясь, образно говоря, необходимым кирпичиком или блоком в будущем здании научной дисциплины. Я делаю это предварительное замечание потому, что в 90-х годах, видимо, на волне религиозного бума (или возрождения, если хотите) к социологическому изучению религии обратилось сразу большое количество социологов, религиоведов, чиновников, многие из которых, страдая синдромом неофитов, были искренне убеждены, что именно с них начинается российская социология религии. Истоками этого заблуждения были или невежество (они не удосужились познакомиться с тем, что уже было вспахано и засеяно на этом поле до них), или идеологическая зашоренность (это, мол, писали атеисты, так я это и читать не буду, там-де все неправда). А незнание того, что делали твои предшественники, какие допускали промахи, действуя часто методом проб и ошибок, какие набивали себе шишки и как эти ошибки исправляли, обрекает таких исследователей на повторение тех же ошибок. А все это было опубликовано, надо только не лениться и не чваниться, а внимательно изучить опыт ваших коллег – предшественников. К тому же содержащиеся в публикациях и хранящиеся в архивах результаты социологических замеров могут служить точкой отсчета при исследовании динамики религиозных явлений и процессов в разных социально-экономических и политических условиях. Итак, советский период отечественной социологии религии – важный этап ее становления как самостоятельной научной дисциплины, каковой она сейчас является. При этом надо принять во внимание, что в ее становлении участвовали не только россияне, но и ученые Украины, Белоруссии, Казахстана, и других республик Союза. Это было единое научное пространство, и работали мы все вместе, тесно и дружно, перенимая опыт и находки друг друга. В данном докладе я буду обращаться в основном к собственно российскому опыту, т.к. считаю, что об опыте украинских, белорусских и др. социологов религии лучше попросить рассказать их самих. Собственно термин социология религии для обозначения особого направления исследований религии стал употребляться в СССР с начала 1960-х гг., может быть, даже с конца 50-х. Он пришел из западной социологии, и вначале употреблялся, как и термин социология, с уничижительным определением буржуазная. Не без упорной борьбы в научной и партийно-политической среде и социология, и социология религии в том числе, отвоевали свое место под научным солнцем и для вящей легитимации получили определение советская. За эту легитимацию особая признательность Ю.А. Леваде и Д.М. Угриновичу, которые, с одной стороны, первыми познакомили нас с опытом западной социологии религии, с другой стороны, закрепили за отечественными социологами и религиоведами право называть такие исследования соответствующим термином. Свой вклад в этот процесс внесли также А.И. Клибанов, Л.Н. Митрохин, И.Н. Яблоков, ученые Института научного атеизма. Как я уже сказал, любая научная дисциплина возникает не вдруг и не на пустом месте, а имеет свои предпосылки и этапы становления. К таковым нужно отнести активно развивавшиеся в XIX веке этнографические и фольклористические исследования, преимущественно в крестьянской среде, народного быта, обычаев, верований и обрядов. Уже тогда были наработаны такие методы получения информации как интервью, наблюдение, сбор документов и различных артефактов, которые социологи позднее заимствовали у этнографов и фольклористов, краеведов. Большой вклад внесли писатели и публицисты, знатоки народного быта, такие как П.И. Мельников (Андрей Печерский), С.В. Максимов, Г.М. Успенский, А.С. Пругавин, В.Д. Бонч-Бруевич. Собственно социологами были уже М.М. Ковалевский и П.А. Сорокин, переписывавшиеся с Э. Дюркгеймом. Из статистических материалов дореволюционного периода следует отметить результаты Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., содержавшие информацию о вероисповедании, и земскую статистику, учитывавшую расходы на удовлетворение религиозных нужд. В послереволюционный период (20–30-е гг.) эпизодически проводились опросы различных групп населения на местах, в основном, видимо, силами актива Союза воинствующих безбожников. Так, мы обнаружили в Архиве Пензенской области сведения об опросе, проведенном в 1926 г. Сведения о некоторых опросах, в том числе школьников, встречаются на страницах журналов «Антирелигиозник» и некоторых местных изданий. В 1932 г. был издан сборник «Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет» (М., 1932), где есть статья об опросе московских рабочих. Есть упоминание о том, что в 20-х гг. разработал анкету и провел опрос сектантов Ф.М. Путинцев. В основном в этот период полевые исследования проблем религии в разных регионах СССР проводили этнографы и краеведы. Здесь следует отметить особую роль Н.М. Маторина, ставшего первым директором Музея этнографии в Ленинграде. В 1931 г. вместе с А.А. Невским он разработал и опубликовал «Программу по изучению бытового православия», которая реализовывалась посредством организации ряда экспедиций в Поволжье и на Севере. И, наконец, в 90-х гг. был снят гриф секретности с так называемой «репрессированной переписи» 1937 года, где был пункт об отношении к религии, который дал не ожидавшийся показатель высокого уровня (свыше 56%) приверженности к религии. Интересно, что вопрос об отношении к религии был вставлен в переписной лист лично И.В. Сталиным. Опрашиваемым предлагалось сделать выбор между двумя позициями: верующий – неверующий. Эта упрощенная умозрительная конструкция, как мы увидим дальше, повторялась и в первых социологических исследованиях религиозности населения. После войны, в 50-е годы в партийно-политическом руководстве страны постепенно происходит осознание необходимости нового подхода к проблеме преодоления религии, отказа от парадигмы воинствующего безбожия, необходимости научного обоснования атеистической пропаганды и воспитания. Из партийно-идеологического лексикона и из директивных документов постепенно исчезают термины «антирелигиозная работа», «антирелигиозная пропаганда» и т.п. На их место приходят термины «научный атеизм», «научно-атеистическая пропаганда», «атеистическое мировоззрение» и «воспитание». Это направление занимает видное место в работе Всесоюзного общества «Знание». В вузах создаются кафедры научного атеизма. С 1959 г. Начинает издаваться журнал «Наука и религия». В 1964 г. ЦК КПСС принимает решение о создании в структуре Академии общественных наук при ЦК КПСС Института научного атеизма. Возникает парадоксальная ситуация: с одной стороны, ЦК предпринимает все эти меры для интенсификации процесса преодоления религии, а с другой – создание религиоведческих по своей сути научных учреждений открыло возможность для глубокого научного исследования реальной ситуации в этой сфере. Другой парадокс заключался в том, что курс на научное обоснование процесса преодоления религии и установки партийных постановлений на необходимость избегать оскорбления чувств верующих на деле сопровождались усилением администрирования в этой сфере, массовым закрытием церквей, преследованиями духовенства и верующих. Я говорю об этом для того, чтобы была понятна вся сложность обстоятельств возникновения и развития реальной социологии религии в этих условиях. Теперь сделаем небольшой обзор того, как развивались социологические исследования религии, как шло совершенствование методик и накопление эмпирического материала о религиозной жизни в СССР. Первым наиболее значимым событием на этом пути стали экспедиции Института истории АН СССР под руководством А.И. Клибанова по изучению современного религиозного сектантства в Воронежской, Липецкой, Тамбовской и Рязанской областях в 1958–1960-х гг. Работали экспедиции в основном методами, заимствованными у этнографов. Результаты были опубликованы в институтских ежегодниках «Вопросы истории религии и атеизма» и в монографии А.И. Клибанова «Современное религиозное сектантство» (И., 1962). В этих экспедициях принимала участие группа научной молодежи, из которой выросли известные религиоведы: академик РАН Л.Н. Митрохин, Г.С. Лялина, И.А. Малахова, Э.Я. Комиссарова, В.Ф. Миловидов, З.А. Янкова и др. Примерно в это же время начинают проводиться небольшие локальные опросы в масштабе отдельного села, трудового коллектива. Свои экспедиции организовали кафедра научного атеизма МГУ, сектор исследования религии Института философии АН СССР, Государственный музей истории религии и атеизма (Ленинград). Д.М. Табакару провел исследование в молдавском селе Копанка, было проведено исследование отношения к религии сельских жителей на базе одного села на Ставрополье (автора не помню) и др. Серьезный импульс к развитию социология религии получила после создания в 1964 году Института научного атеизма АОН при ЦК КПСС. Большую роль в этом сыграл ректор АОН академик Ю.П. Францев. Сам известный религиовед, работавший ранее директором Музея истории религии в Ленинграде, он вместе с академиком А.М. Румянцевым добился признания отечественной социологии как легитимной науки. В АОН он ориентировал ряд аспирантов на выполнение своих диссертаций на основе конкретно-социологических исследований, инициировал разработку религиоведческой проблематики с применением социологических методов. На кафедре философии эти вопросы курировал тогда молодой доцент П.К. Курочкин, впоследствии доктор философских наук, профессор, заместитель директора и директор ИНА. С созданием Института научного атеизма все аспиранты кафедры философии, занимавшиеся религиоведческой проблематикой, стали аспирантами ИНА. В наборе 1963 года П.К. Курочкин образовал из трех аспирантов: Н.П. Андрианова, Р.А. Лопаткина, В.В. Павлюка – проблемную группу по комплексной теме «Особенности современного религиозного сознания» и предложил нам провести для ее раскрытия социологическое исследование. Сам он не был социологом, но предугадывал эвристические возможности этой науки для изучения религиозных явлений. И мы тоже впервые услышали об этом виде научного исследования. Но идея нас увлекла, и мы буквально вгрызлись в эту проблему. Сейчас смешно об этом говорить, но мы тогда не имели представления о репрезентативности, о выборке. Знали только одно – надо провести опрос достаточно большого числа людей, чтобы можно было сделать научные выводы. Мы решили, что все они должны быть верующими. Но где их было взять? Поступили следующим образом: отобрали пять областей – Ивановскую, Псковскую, Тамбовскую, Ярославскую в РСФСР и Ровенскую на Украине (из которых мы сами приехали или где имелись люди, на помощь которых мы могли рассчитывать). В каждой области с помощью партийных органов и общества «Знание» привлекли большое количество добровольных активистов, которые согласились нам помочь. Это были лекторы общества «Знание», слушатели вечерних университетов марксизма-ленинизма, учителя, студенты. Им было предложено найти в своем ближайшем окружении одного, двух или трех верующих (родителей, дедушек-бабушек, соседей, сослуживцев, односельчан), с кем можно было бы без напряга обсуждать эти тонкие темы, и побеседовать с ними по предложенному плану интервью. Эта программа содержала три блока: мировоззренческие установки и основные религиозные представления, религиозно-нравственные представления и религиозные чувства. Нам поступило 906 отчетов. Опять-таки, мы не имели представления о машинной обработке информации, да и вряд ли такая возможность тогда была. Мы разложили на полу склеенные листы ватмана, расчертили их соответственно блокам и пунктам интервью, ползали на коленках по этой «простыне», отмечая палочками ответы из очередного отчета. Но самое ценное – это были записи конкретных суждений и объяснений самих верующих, которые содержались в отчетах. Позднее, и весьма скоро, мы поняли, что цифры, которые мы поместили в своих диссертациях и в монографии, недостаточно репрезентативны, поскольку не было репрезентативного отбора респондентов, но тем не менее они оказались очень информативны в плане выявления широкого набора вариантов представлений и установок, бытующих в сознании современных (того времени) верующих. По сути дела это были зачатки качественного метода в социологических исследованиях религиозности. Часть полученных результатов были по тем временам настоящим открытием. Прежде всего, это касалось веры в бессмертие души, в загробную жизнь и воскресение из мертвых. Мы были абсолютно убеждены, что если человек верит в бога, то он, само собой, верит и в бессмертие души. У нас же оказалось, что 13% верящих в бога не верят в бессмертие души и столько же сомневаются в нем. Это были реальные показатели ослабления веры, размывания религиозного сознания. Причем у этих же людей фиксировалось и ослабление признаков религиозного поведения. Позднее мы узнали, что это явление описано и зарубежными социологами, а современные отечественные исследования показывают, что таковых среди верующих – до 30% и более. Другой новостью, с которой мы тогда встретились, было то, что некоторое количество опрошенных верят во Христа, но не относят себя ни к какой христианской конфессии. А также среди респондентов оказались и такие, которые верят в бога, в сверхъестественное, но не относят себя ни к какой конкретной религии. Таким образом, это исследование, не претендуя на высокую репрезентативность количественных показателей, оказалось новаторским и очень полезным для качественной характеристики современной религиозности, что нам очень помогло впоследствии при разработке инструментария для Пензенского исследования 1968 г. Итогом нашей работы стала монография Н.П. Андрианова, Р.А. Лопаткина и В.В. Павлюка «Особенности современного религиозного сознания» (М.: Мысль, 1966). Одновременно в таком же направлении на Украине проводил свое исследование А.С. Онищенко. Схожесть некоторых результатов позволяла уже говорить, что выявлялись некоторые общие тенденции размывания массового религиозного сознания. Нужно отметить, что это исследование и опубликованная по его итогам монография дали толчок и к целой серии исследований различных аспектов массового религиозного сознания, привлекло внимание к фигуре реального верующего человека того времени. В этот же период в ИНА были выполнены еще два интересных исследования социологического плана. А.Г. Твалтвадзе защитил кандидатскую диссертацию на тему «Секуляризация как фактор общественного прогресса». В.Г. Пивоваров провел монографическое исследование церковного прихода в с. Саконы, Ардатовского района Горьковской области и написал работу «Религиозная группа прихожан в структуре церковного прихода (Опыт моделирования)», вошедшую в сборник «Человек, общество, религия» (М: Мысль, 1968). Институтом научного атеизма была создана сеть опорных пунктов во многих республиках и областях страны, а также три филиала Института (в Киеве, Вильнюсе и Ташкенте), которые начали активно проводить социологические исследования религиозности (Воронеж – М.К. Тепляков, Казань – Р.Г. Балтанов, Пермь – М.Г. Писманик, Минск – Е.С. Прокошина, Вологда – Елфимов, Орел – Н.П. Алексеев, Рига – А.А. Подмазов, Петрозаводск – А.Я. Степанов, Алма-Ата – В.А. Черняк и др.). Самым значительным было проведенное ИНА в 1968 г. социологическое исследование по теме «Процесс секуляризации в условиях социализма» в Пензенской области, которое сыграло большую роль как в развитии социолого-религиоведческих исследований, так и в оценке религиозной ситуации властными структурами. Из более 900 тыс. взрослого населения области было опрошено 9015 респондентов практически во всех населенных пунктах области. Кроме того, на этой же базе параллельно было проведено еще пять исследований, конкретизирующих проблему по отдельным группам населения, выполненных аспирантами института под темы своих диссертаций. Инструментарий исследования был тщательно разработан группой в составе П.К. Курочкина, В.И. Евдокимова, А.И. Клибанова, Д.М. Угриновича, А.Д. Сухова, В.Г. Пивоварова и Р.А. Лопаткина, предварительно апробирован на одном объекте и скорректирован. Результаты исследования были весьма репрезентативны и во многом неожиданны как для научного сообщества, так и для партийных органов разных уровней (вплоть до ЦК). Дело в том, что внешние проявления религиозности уходили в тень, с одной стороны, под влиянием объективного процесса секуляризации, повышения уровня образования населения, пропаганды научного мировоззрения и достижений науки, с другой стороны, в силу жесткого административного давления на религиозные организации и верующих. Создавалось впечатление, что религия уже доживает свой срок, и появлялся соблазн для партийного руководства – еще немного поднажать и с религией будет покончено. Мол, верующие – это какие-то темные старики, которые скоро уйдут из жизни, а с ними уйдет и религия. И тут появляются наши результаты: верующие составили 19,6% опрошенных, колеблющиеся, то есть тоже в какой-то мере находящиеся под влиянием религии – 8,9%. Мы объединили их в одну группу религиозного населения, и уровень религиозности оказался 28,5%. Эти данные, хотя и были приняты с большим сопротивлением, но произвели отрезвляющее впечатление, что нашло потом отражение в тональности атеистической пропаганды и текстов партийных документов, меняло в сторону большей лояльности отношение к верующим. Результаты исследования были опубликованы сначала в сборнике под грифом Для служебного пользования «Атеизм и духовный мир человека» (Пенза, 1969), а затем в книге «К обществу, свободному от религии (Процесс секуляризации в условиях социалистического общества)» (М.: Мысль, 1970) и в целом ряде других публикаций. Разработанная нами методика, инструментарий исследования и типология отношения к религии и атеизму оказали большое влияние на последующие исследования в регионах. Но поскольку во многих исследованиях на местах продолжался разнобой в построении вопросников, терминологии, типологиях, институт в 1984 г. разработал и направил на места «Типовую методику изучения религиозных проявлений и состояния атеистического воспитания в городе, районе, трудовом коллективе». Из других социологических исследований, проведенных институтом, отмечу два наиболее существенных: в 1983 году было проведено исследование в Ставропольском крае, где мы обследовали г. Невинномысск, Ипатьевский сельский и Карачаевский районы, и исследование состояния религиозности в регионах традиционного распространения ислама (Азербайджан, Дагестан, Татарстан, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан). Большое исследование, охватившее всю Воронежскую область, провел в 1969–1970 гг. М.К. Тепляков, исследование городского населения в Ленинграде осуществил В.Д. Кобецкий. Там же Д.М. Аптекман изучил отношение к религии рабочих ряда промышленных предприятий. Чрезвычайно интересной и информативной была практика повторных и мониторинговых исследований. В 1971 и 1981 гг. по одной программе провел исследования А.А. Лебедев в г. Калуге и Калужской области. Так же по одной программе В.С. Соловьев осуществил исследование духовного мира населения Республики Марий-Эл в 1973 и 1985 гг. Аналогичное исследование в Карельской АССР в 1975 и 1985 гг. провел А.Я. Степанов. В Перми уже несколько десятилетий, начиная с 60-х гг. и до настоящего времени, ведет мониторинговые исследования религиозности М.Г. Писманик. Это только краткий обзор, но, надеюсь, что и он даст представление о реальном состоянии социологии религии в советский период нашей истории. Теперь я хочу обратиться к некоторым проблемам и урокам того периода, которые, на мой взгляд, заслуживают внимания. 1.Мы с самого начала столкнулись с тем, что когда в одной шкале совмещаются отношение к религии и конфессиональная принадлежность, происходит аберрация реальных показателей того и другого. Например, «Православный, мусульманин, протестант и т.д., неверующий». В этом случае многие неверующие отмечают себя как православных, мусульман и т.д., имея в виду не свою религиозность/нерелигиозность, а свою этнокультурную идентичность. И с тех пор мы разделили в вопросниках эти две шкалы. Однако и теперь бывают исследования, в которых они смешиваются. 2.Типология отношения к религии. Это трудная проблема, из-за которой сломано немало копий. Шли методом тыка и путем прозрений. Сначала в первых опытах встречалось простое дихотомическое деление на верующих и атеистов. Однако вскоре стало ясно, что есть люди, затрудняющиеся определить себя в этой жесткой паре. Так появилась категория колеблющихся. Однако и это не удовлетворяло на обоих полюсах типологии. Было очевидно, что и верующие неодинаковые, и далеко не все неверующие готовы назвать себя атеистами. Дело в том, что для многих людей старшего возраста, недостаточно образованных, для многих сельских жителей это слово атеист было незнакомо и как все незнакомое – отпугивало. Кто-то же еще по дореволюционной традиции и по пропагандистской лексике 20–30 гг. отождествлял его со словом безбожник, которое было ругательным и осуждающим. И наконец, среди тех, кто знал это слово, было немало таких, кто считал, что атеист – это тот, кто не просто не верит в бога, но ведет активную борьбу с религией, кто так для этого подготовлен, что в споре любого попа или сектанта в два счета положит на лопатки. И поэтому мы пришли к необходимости разделить эту группу на две – неверующих и убежденных атеистов. Это сразу дало результат: в Пензенской области 11% назвали себя убежденными атеистами и 46% – неверующими. Сложнее было с категорией верующих. Тут предлагалось много вариантов: и фанатик, и простой верующий, и верующий по традиции. Такие характеристики можно дать, наблюдая за поведением человека и беседуя с ним. Но вряд ли кто даже в анонимной анкете отметит себя в графе «ФАНАТИК». Поэтому для массовых опросов решили оставить категорию «верующий», а их дифференциацию производить по дополнительным показателям религиозного сознания и религиозного поведения. Потом исследования показали, что есть и такая группа респондентов, которые безразлично относятся как к религии, так и к атеизму. Так в шкале типологии появилась категория индифферентных (безразличных и к религии, и к атеизму). Но по сути это тоже нерелигиозные люди. Поэтому их вместе с убежденными атеистами и неверующими мы при определении уровня религиозности объединяли в укрупненную группу нерелигиозного населения. И наконец, мы вернулись к группе колеблющихся. Исследования выявили существенную неоднородность этой группы. Ее представители сильно различались по наличию и характеру религиозных представлений, по степени связи с общиной, по интенсивности религиозных практик и переживаний, в конце концов, по самоощущению своей религиозности. Поэтому данную группу мы разделили на две: колеблющиеся, но ближе к вере и колеблющиеся, но ближе к неверию. Так сложилась оптимальная, на наш взгляд, шкала отношения к религии. Вообще надо отметить, что проблема типологии отношения к религии и критериев религиозности постоянно становилась предметом дискуссий, которые имели целью преодоление разнобоя в подходах и достижения сравнимости получаемых результатов. Среди них заметное место занимает дискуссия, организованная Институтом научного атеизма в апреле 1968 г., материалы которой были опубликованы в специальном выпуске «Информационного бюллетеня» № 2 (М., 1968). 3.Критерий или критерии религиозности. Эта проблема также вызывала много споров, а решение приходило на практике. Одна точка зрения состояла в том, что признание веры в бога (в сверхъестественное), самоопределение себя в качестве верующего – достаточное основание считать человека таковым. Ей противостояла точка зрения о необходимости не одного, а нескольких критериев. На ней особенно настаивал Д.М. Угринович. Он считал, что в критерий религиозности личности должны входить и признаки религиозного сознания, и признаки религиозного поведения. Мы с ним соглашались, сами пытались реализовать на практике этот подход, но всегда упирались в одну и ту же проблему: респондент отметил, что он верующий, но не соблюдает религиозных практик или соблюдает их минимально и от случая к случаю, или вовсе не относит себя ни к какой определенной религии или конфессии, но, тем не менее, определенно называет себя верующим. Какие же у нас основания не считать его верующим? Можно говорить о том, что степень его религиозности очень низкая, но это не исключает его самосознания в качестве верующего. То есть в таких случаях правильнее будет по дополнительным показателям саму группу верующих разбить на подгруппы в зависимости от силы и интенсивности проявления отдельных признаков и сознания и поведения. Но этот вопрос для дискуссии не закрыт и сейчас, и его дальнейшее обсуждение, а главное – апробация в ходе практических исследований могут принести пользу нашей социологии религии. Надо только иметь в виду, что как в вопросе критериев, так и в вопросе типологии отношения к религии для науки важна сопоставимость результатов, получаемых различными исследовательскими коллективами. На мой взгляд, решение этого вопроса в каждом конкретном случае будет зависеть от цели исследования. Если таковой является определение уровня религиозности на обследуемом объекте, то достаточно самоопределения респондента по типологической шкале отношения к религии. Это, так сказать, минимальный количественный показатель религиозности. Если же мы хотим иметь углубленную характеристику массового религиозного сознания и религиозной жизни в целом, выявить тенденции процессов, протекающих в этой сфере, их направленность и интенсивность, то нам потребуется применить комплексный критерий. А это в свою очередь потребует разработки специальных сложных шкал, которые позволят дать качественную характеристику религиозности. 4. Проблема достоверности и надежности социологических данных того периода. Очень часто высказывается упрек, что исследования того времени были идеологически ангажированными. Но тут, во-первых, надо принять во внимание, что на начальном этапе формирования советской социологии, как и социологии религии, это было делом относительно небольшого круга энтузиастов-первопроходцев, которые не были профессиональными социологами. Тогда в СССР вообще отсутствовала система социологического образования. За дело взялись философы, историки, этнографы, экономисты, инженеры и др. При этом большинство слабо владело иностранными языками, да и западная социологическая литература была мало доступна, в основном оседая в спецхранах. В этих условиях кто-то упорно искал информацию, набирался опыта и становился в большей или меньшей степени социологом-профессионалом, а кто-то застрял в своем развитии или просто следовал появившейся моде на проведение анкетных опросов, пользуясь примитивным инструментарием. Было много разных исследований, и не все они были профессиональными. Впрочем, и сейчас качество далеко не всех исследований можно считать вполне удовлетворительным. Во-вторых, на качество ряда исследований того времени не могли не оказывать влияние собственные идейные позиции их авторов. И речь здесь идет не о подгонке методики под получение желаемого и заранее ожидаемого результата, а в том, что исходное представление о том, что религия – это пережиток, который должен быть преодолен (а кто-то выражался и грубее – искоренен), невольно ориентировало исследователя на поиск аргументов о вреде религии и пользе атеизма. Вероятно, нашему поколению социологов необходимо было пройти через это искушение, чтобы в итоге научиться разделять науку с идеологией, а тем более – пропагандой. Между прочим, я наблюдаю, что и ныне определенная часть социологов религии, особенно конфессионально ангажированных, испытывают то же искушение, только с обратным знаком. Искренне желаю им преодолеть это искушение, как в свое время преодолели его и мы. Во всяком случае, мы всегда стремились быть предельно объективными, давать реальную картину религиозной ситуации, независимо от того, соответствовала ли он представлениям заказчика или власть имущих. Я уже привел пример с Пензенским исследованием. Предоставление наших результатов и получение права на их публикацию стоило немалых нервов директору института проф. А.Ф. Окулову, да и нам самим. Однако это была важная ступень нашего научного роста, усвоения нравственных норм служения науке. Но обстоятельства того времени неизбежно накладывали свой отпечаток на выбор проблематики, лексику, стиля изложения наших материалов, в которых атеистические пассажи нередко выпирали на первый план, снижая научный уровень отчета или публикации. Поэтому, когда вы берете в руки издания того времени, учитесь отделять зерна научных истин от плевел неизбежной тогда идеологической риторики. Часто сомнения вызывают процентные показатели уровня религиозности/нерелигиозности. Некоторые пытаются судить о достоверности тех исследований, меряя их сегодняшними мерками. Но дело просто в том, что изменилась социальная парадигма. Да, исследования советского периода показывали сокращение уровня религиозности в каждой более молодой возрастной группе респондентов. И очевидную обратную зависимость религиозности от уровня образования. Но так оно и было, а теперь тренд общественного развития изменился, изменились и показатели уровня и степени религиозности в различных слоях и группах населения. И дело сегодняшних социологов понять, осмыслить и объяснить этот процесс изменения отношения к религии в постсоветской России. Кстати, там, где исходные материалы исследований советского периода сохранились, в архивах ли, или в виде публикаций, интересно было бы попытаться провести вторичный анализ этих публикаций и их методик, и вообще осуществить выборочную републикацию изданий советского периода, сохранив полученные данные и очистив от идеологической шелухи. 5. Об истории отечественной социологии религии. Любую научную дисциплину можно считать вполне состоявшейся только тогда, когда она будет иметь свою написанную историю. У отечественной социологии религии пока таковой нет, хотя уже сделаны первые шаги в этом направлении. Я имею в виду, прежде всего, ряд публикаций доктора социологических наук М.Ю. Смирнова. Эту проблему можно решить как путем создания фундаментального коллективного труда, так и подготовкой ряда кандидатских и докторских диссертаций, посвященных как истории нашей научной дисциплины в целом, так и её предпосылкам, отдельным этапам формирования и развития, отдельным методологическим направлениям и подходам, вкладу отдельных ученых и научных коллективов. Здесь мы столкнемся с рядом объективных трудностей. У нас нет специализированного архива материалов социологических исследований. Часть таких материалов хранится в архивах Института российской истории РАН, Института этнологии и антропологии РАН, Музея истории религии. Другая – не систематизированная и неописанная – возможно, сохраняется в шкафах различных кафедр и институтов, причем там часто уже нет людей, которые знали бы, что это за материалы и откуда они взялись. Вполне допускаю, что, наткнувшись на эти папки и не понимая их исторической и научной значимости, новые люди просто выбросят их или сдадут в макулатуру. Часть архивов исчезла в 30-е годы. Социологический архив института научного атеизма, хранившийся в специальной комнате, бесследно исчез в августе – сентябре 1991 года, во время ликвидации Академии общественных наук при ЦК КПСС, её здание и его содержимое перешло в ведение Администрации президента РФ. Когда в октябре мы вернулись на свои рабочие места, то обнаружили, что богатейший архив исчез, а комната отдана для хранения инвентаря уборщиц. Сохранилось немногое, что было заперто в моем шкафу. Отчеты о многих исследованиях, проводившихся ИНА, имеются в Российском Государственном Архиве социально-политической истории (в фондах бывшего Центрального партийного архива ЦК КПСС), а также в фондах партийных комитетов в архивах областей, краев, республик РФ. Часть таких материалов имеется в личных архивах социологов религии тех лет, ещё живущих и уже ушедших. Эти материалы постоянно находятся под угрозой полного исчезновения. Эту трагическую для нашей науки проблему можно было бы решить путем создания централизованного хранилища, но кто за это возьмется? Частично её можно было бы решить, инициировав передачу личных архивов в государственные, федеральные и местные. И, наконец, для создания истории нашей научной дисциплины и для ее сохранения, неплохо было бы иметь свой сайт в Интернете и на нем раздел «Библиотека», в котором максимально полно выложить публикации прошлых лет и десятилетий по социологии религии. 6. Проблема институционализации отечественной социологии религии. Для становления новой научной дисциплины, для получения ею академического статуса очень важен факт её институционализации. Для этого необходимы, на мой взгляд, ряд условий, реализуемых в процессе её развития. Во-первых, наличие стационарного научно-исследовательского центра или центров (государственного, академического, общественно-научного – все равно), осуществляющего теоретико-методологическую разработку проблем данной дисциплины, систематическое проведение и координацию практических исследований. Естественно, сразу такие центры не рождаются. На ранних этапах развития, говоря непосредственно об отечественной социологии религии, она становилась предметом интереса и деятельности отдельных ученых – энтузиастов, таких как А.И. Клибанов или Ю.А. Левада, вокруг которых образовывался круг их учеников и последователей. Постепенно социологическое изучение проблем религии в качестве отдельных тем завоевывало себе место в планах академических институтов, например, истории и философии, отдельных вузовских кафедр. На местах периодически создавались небольшие коллективы для проведения конкретного исследования, опять-таки при наличии такого энтузиаста (в Воронеже – М.К. Тепляков, в Казани – Р.Г. Балтанов и др.). Отдельными ступеньками по пути институционализации нашей дисциплины было создание в Институте научного атеизма специальной проблемной группы по социологии религии, на основе которой была затем создана социологическая лаборатория, преобразованная в 1984 г. в отдел социологии религии и атеизма. Параллельно происходило институциональное оформление отечественной социологии религии в рамках научного социологического сообщества: в структуре Советской социологической ассоциации (ССА) в начале 60-х годов было создана Центральная научно-исследовательская секция социологии религии (ЦНИС), которую возглавил Д.М. Угринович, а с 1984 по 2012 г. – Р.А. Лопаткин. ЦНИС стремилась к объединению и координации творческих усилий социологов-религиоведов, оказывать им методическую помощь, содействовала публикации их работ, установила и поддерживала связи с Исследовательским комитетом №22 Международной социологической ассоциации. В начале 90-х годов преемник ССА – Российское общество социологов (РОС) подняло статус секции до уровня Исследовательского комитета (ИК). Все это способствовало институционализации отечественной социологии религии как самостоятельной научной дисциплины, хотя этот процесс на тот период вряд ли можно было считать завершенным. В постсоветский период процесс создания научных центров и подразделений по социологии религии активизировался. Сначала сектор, а затем отдел социологии религии был образован в Институте социально-политических исследований РАН. По инициативе и под руководством М.П. Мчедлова был создан Исследовательский Центр «Религия в современном обществе» в Российском независимом институте социальных и национальных проблем (Институте комплексных социальных проблем РАН), входящий ныне в структуру Института социологии РАН. Социолого-религиоведческая проблематика стала одним из важных направлений в работе ведущих российских социологических служб – Левада-Центр, ВЦИОМ, ФОМ. Успешно развивается деятельность службы «Среда», специализирующейся именно на социологии религии. То есть, в деле институционализации отечественной социологии религии сделан большой шаг вперед. Однако у нас до сих пор нет единого центра, который мог бы выполнять функцию координации исследований в этой области, а главное – мог бы создать единый архив и банк информации о результатах социологических исследований по проблемам религии и государственно-конфессиональных отношений. Вторым важным элементом институционализации научной дисциплины является, на мой взгляд, наличие специального образования и аттестации кадров социологов религии высшей квалификации. Я уже отмечал, что в советский период социологическими исследованиями проблем религии начинали заниматься люди самых разных профессий, не имевших специального социологического образования, тем более в области социологии религии. Отрадно, что с созданием в России системы социологического образования в социологию религии все больше приходит профессиональных социологов. Это дало существенный импульс повышению качества социолого-религиоведческих исследований. Но в государственном реестре профессий (специальностей) НАШЕЙ СПЕЦИАЛЬНОСТИ НЕТ, КАК НЕТ В ВУЗАХ СТРАНЫ НИ ОДНОЙ КАФЕДРЫ СОЦИОЛОГИИ РЕЛИГИИ. Нет ее и в номенклатуре научных специальностей Высшей аттестационной комиссии. В стране всё больше защищается кандидатских и докторских диссертаций, посвященных социологии религии, но они проходят по другим специальностям: философским, социологическим, историческим, культурологическим. Складывается парадоксальная ситуация: специалисты по социологии религии уровня кандидатов и докторов наук есть, и их уже немало, а специальности такой нет! Таким образом, институционализация отечественной социологии религии в этом важном ее аспекте находится пока в зачаточном состоянии. Третий показатель институционализации научной дисциплины – это наличие постоянных (периодических) специальных изданий. В советский период более или менее регулярно статьи по социологии религии публиковались в «Вопросах научного атеизма» и Информационном бюллетене, издававшихся Институтом научного атеизма, в «Вестниках» МГУ и ЛГУ, изредка – в «Социсе». Однако специального периодического издания социологов религии как не было, так и нет. В этой ситуации большую роль могут сыграть возможности, которые предоставляет Интернет, что уже прекрасно продемонстрировала социологическая служба «Среда». Именно посредством Интернета открываются возможности создания электронного банка данных, электронного оцифрованного архива материалов прошлых исследований, электронной библиотеки как отечественной, так и зарубежной литературы по социологии религии. Думаю, что инициативу в этом вопросе должен проявить наш Исследовательский комитет социологии религии РОС. И наконец, четвертый существенный признак институционализации ставшей научной дисциплины – это наличие её написанной истории. Первый и очень важный шаг в этом направлении уже сделал доктор социологических наук М.Ю. Смирнов, опубликовавший в 2008 г. «Очерк истории российской социологии религии». Думаю, что дальнейшая разработка этого направления наших исследований может дать темы для целой серии кандидатских и докторских диссертаций, монографий и статей, посвященных как истории социологии религии в России в целом, так и по отдельным периодам, регионам, научным центрам и школам. Возможны также работы, посвященные вкладу отдельных ученых. Желательны подготовка и издание учебников, учебных пособий и хрестоматии по истории российской социологии религии. Силы для реализации этого направления в наших рядах уже есть, к этому подтягивается профессионально подготовленная молодежь. Надо дать им импульс и простор.