Перейти к содержимому
Социология религии. Социолого-религиоведческий портал

Поиск по сайту

Результаты поиска по тегам 'науковедение'.

  • Поиск по тегам

    Введите теги через запятую.
  • Поиск по автору

Тип публикаций


Категории и разделы

  • Сообщество социологов религии
    • Разговор о научных проблемах социологии религии и смежных наук
    • Консультант
    • Вопросы по работе форума
  • Преподавание социологии религии
    • Лекции С.Д. Лебедева
    • Видеолекции
    • Студенческий словарь
    • Учебная и методическая литература
  • Вопросы религиозной жизни
    • Религия в искусстве
    • Религия и числа
  • Научные мероприятия
    • Социология религии в обществе Позднего Модерна
    • Научно-практический семинар ИК "Социология религии" РОС в МГИМО
    • Международные конференции
    • Всероссийские конференции
    • Другие конференции
    • Иные мероприятия
  • Библиотека социолога религии
    • Научный результат. Социология и управление
    • Классика российской социологии религии
    • Архив форума "Классика российской социологии религии"
    • Классика зарубежной социологии религии
    • Архив форума "Классика зарубежной социологии религии"
    • Творчество современных российских исследователей
    • Архив форума "Творчество современных российских исследователей"
    • Творчество современных зарубежных исследователей
    • Словарь по социологии религии
    • Наши препринты
    • Программы исследований
    • Российская социолого-религиоведческая публицистика
    • Зарубежная социолого-религиоведческая публицистика
    • СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА
  • Юлия Синелина
    • Синелина Юлия Юрьевна
    • Фотоматериалы
    • Основные труды
  • Лицо нашего круга Клуб молодых социологов-религиоведов
  • Дискуссии Клуб молодых социологов-религиоведов

Искать результаты в...

Искать результаты, которые...


Дата создания

  • Начать

    Конец


Последнее обновление

  • Начать

    Конец


Фильтр по количеству...

Зарегистрирован

  • Начать

    Конец


Группа


AIM


MSN


Сайт


ICQ


Yahoo


Jabber


Skype


Город


Интересы


Ваше ФИО полностью

Найдено 2 результата

  1. «Большая часть научных статей — это красиво упакованный мусор» 07:00, 14.07.2019 19 Социолог Анна Кулешова о плагиате в науке и «батраках» и «хозяевах» в вузах Фото: facebook.com Кандидату наук, редактору и многодетной матери Анне Кулешовой в какой-то момент надоело терпеть плагиат в научных статьях, которые она редактировала. И она выступила перед научным сообществом, рассказав о произволе в этой сфере и неправильных управленческих решениях, которые влекут за собой появление большого количества «мусорных» статей. Следующим шагом было создание Совета по этике научных публикаций. В интервью «Реальному времени» Анна рассказала о том, как совет борется с плагиатом и фальсификациями. «Куда ты полезла? У меня 20-летний бизнес. Тебе ноги вырвать — спички вставить?» — Анна, как был создан Совет по этике научных публикаций? — После защиты диссертации я отработала около пяти лет редактором в Академиздатцентре РАН, в журнале «Социологические исследования». Ко мне на редактуру систематически попадали тексты с плагиатом. Тогда уже работала система «Антиплагиат», поэтому я время от времени говорила авторам: «У вас плагиат в статье! Как вы могли?!» А мне в ответ: «Ну и что ты, редакторша, сделаешь?» Делилась с коллегами: «Знаете, обнаружила, что эта статья уже была опубликована, тут еще и авторство изменено». Мне возражали: «Ну, Ань, ты понимай свое место, ты что, на целого академика наехать решила?» И я, честная многодетная мать, совершенно озверела в какой-то момент от мысли, что всю оставшуюся жизнь буду редактировать статьи с плагиатом, что ничего нельзя изменить. Не могу сказать, что у меня были сверхкомпетенции в области научной этики, есть люди, которые занимаются этой темой предметно, хорошо подкованы, знают теорию и историю. Но у меня был практический опыт и желание что-то делать. Понимала, что речь идет не только о сфере науки, ведь люди с такими публикациями становятся потом докторами, ректорами. Это фальшивые медики, чиновники, издающие безумные приказы. И я решила, что хотя бы попробую изменить ситуацию. — И в 2016 году выступили на конференции, организованной Ассоциацией научных редакторов и издателей… — Да, выступила очень эмоционально. Если кратко пересказать, то сводилось к следующему: «Необходимо все это остановить, издания-«хищники» публикуют плагиат, тексты, которые не проходят рецензирование, распространено приписное и подарочное авторство, и на это нет никакой управы. Это информационные шумы, это не наука, а конь в пальто». И зачитала декларацию, которую мы составили вместе с коллегами, где объяснялось, в частности, почему плагиат — это плохо (к нашему удивлению, не все люди в зале понимали это). И когда стала ее зачитывать, выяснилось, что на конференцию пришли представители журналов-«хищников». Они улюлюкали, напрямую подходили и говорили: «Куда ты вообще полезла? У меня двадцатилетний бизнес. Тебе ноги вырвать — спички вставить?» Подошла мощная женщина, сказала, что волосы мне повыдергает. У меня в этот день был второй доклад, и я писала коллеге, что, может, не выступать уже мне в этот день, а она ответила: «Аня, волосы подбирай и продолжай». Так слова, сказанные в нужное время, меняют историю. В тот день четко сознала, что нужно либо занимать трусливую позицию, позволять этому всему продолжаться и ждать, когда какая-нибудь другая Аня Кулешова озвереет от перспективы всю жизнь читать «мусорные» статьи, либо рискнуть самой. То есть когда за мою кандидатуру проголосовали, я не стала отказываться, хотя уже было ясно, что просто не будет. Так появился совет. — Кто в него входит, помимо вас? — Все члены совета знают друг друга, поскольку являются постоянными участниками конференции, которую на протяжении многих лет организует Ассоциация научных редакторов и издателей (АНРИ). Президент Ассоциации, Ольга Владимировна Кириллова, много лет ведет активную работу по улучшению российских научных изданий, она знакомит нас с иностранными специалистами и стандартами, объединяет редакторов в полноценное профсообщество. В совете удалось объединить представителей Scopus, РИНЦ, «Диссернета», «Антиплагиата», Web of Science, Общества научных работников, «Диссеропедии», ведущих вузов, таких как НИУ ВШЭ, редакторов сильных журналов. Мы собрали всех независимых интересантов. Состав опубликован в открытом доступе, и когда мы отправляем письма, то подписываемся всеми членами совета. Все эти люди вносят вклад в то, чтобы у нас сформировалась цивилизованная научная сфера, а не дикая. — А что дает участие таких организаций, как Российский индекс научного цитирования или международный Scopus? — Например, мы рекомендуем отозвать статью, а журнал говорит: «Идите вы в баню, у нас бизнес такой, мы их десятками будем публиковать, плевать нам на ваши рекомендации». Тогда Российский индекс научного цитирования может принять эту информацию во внимание и, проанализировав ее по дополнительным параметрам, принять решение, является ли этот журнал добросовестным или все же это «хищник». Если последнее — он исключит его из своей базы. Также мы оперативно передаем данные в Scopus и WoS, если видим, к примеру, что какой-то научный журнал выпускает по 40 статей одного и того же автора (пусть даже это не российский журнал, а индийский). Такой консолидации, как у нас, кажется, нет нигде в мире. И она дает свои результаты. А еще недавно появилась комиссия РАН по противодействию фальсификации исследований. Так что количество фронтов, по которым идет работа, увеличивается. Андрей Ростовцев («Диссернет»), Виктор Глухов (РИНЦ) состоят в этой комиссии, я тоже, это позволяет эффективнее преобразовывать ситуацию к лучшему. «Люди стали думать, что плагиат текста — это плохо, но плагиат идей — нормально» — Вы сказали, что научная сфера в России была дикой. Что это значит? — Основная дикость, на мой взгляд, заключается в том, что нормализовалось ненормальное. Пусть это будет плагиат, пусть это будет нарисованное социологическое или медицинское исследование — на все это был один ответ: «А что такого? Все так живут!» Наука превращалась в фантасмагорию, мы пришли к ситуации, когда опираться на научные публикации стало невозможно. Любая глупость могла быть безо всякого рецензирования напечатана в журнале, называющем себя научным. С другой стороны, мы все больше и больше оказывались во власти людей, публикующих фейковые исследования и фабрикующих данные. Они занимают посты, принимают управленческие решения, и мы все оказывались и оказываемся их заложниками. Третий момент — люди потеряли веру, что может быть по-другому. Это самое страшное. «Это не я плохой, это жизнь такая». «Я что, могу отказать, если меня принуждают? Я человек подневольный». «Разве можно отозвать статью, если у меня сплагиатил ее статусный человек?» Управленческие решения, такие как повышения публикационной активности, приводят к тому, что на первый план вышли агрессивные и беспринципные люди, которые легко входят в преступные сговоры, без труда симулируют научную активность, и им это занятие, заметьте, не противно. А те, кто олицетворяет собой образ тихого интеллигентного ученого, оказались на обочине жизни. И если жить не одним днем, а думать о будущем, то это все по-настоящему пугает и кажется диким. — И что изменилось с момента образования совета? — Почти каждое выступление совета на внешних площадках оканчивается словами: «Как здорово, что вы существуете. Как здорово, что появилась надежда, что можно жить по-другому». Раньше у тех, кто хотел жить иначе, жить и работать честно, была, тем не менее, установка, что иначе не выйдет, их просто выкинет на обочину жизни, вот и все. Сейчас же мы пытаемся вернуть репутационные механизмы. Большие усилия прилагают АНРИ, «Диссернет», РИНЦ, «Антиплагиат», ОНР, РАН. Мы все вместе боремся за то, чтобы люди снова поверили, что можно добросовестно заниматься наукой, писать статьи, необязательно никого приписывать в соавторы, можно найти защиту, если у тебя украли текст и т. д. и т. п. — А количество плагиата уменьшилось? — Формально — да. Мы (в данном случае корректнее говорить об «Антиплагиате» и «Диссернете») его видим меньше, чем 10 лет назад. Но это не совсем правда. Потому что непредвиденным последствием работы Совета по этике, «Диссернета» и «Антиплагиата» оказалось то, что люди стали прикладывать массу усилий к тому, чтобы плагиат был не виден для машины. А также они стали думать, что плагиат текста — это плохо, но плагиат идей — нормально. Формально сегодня меньше плагиата, но «мусорных» статей и диссертаций меньше не стало. Они могут быть без плагиата. Например, недавно видела такую статью: «Прогнозирование курса валют по астрономическим данным с использованием искусственного интеллекта». И она опубликована в журнале, включенном в перечень ВАК. Плагиата нет, но это красиво упакованный мусор. И такого мусора становится чертовски много. Пока не поменяется ситуация с репутационными механизмами, пока не начнут приниматься вменяемые управленческие решения, вряд ли что-то изменится. «Волна паники перед прививками пошла из-за одной недобросовестной публикации» — А какие управленческие решения нужны? — Было принято решение по увеличению количества научных публикаций. Логика, вероятно, была такая: если есть наука, значит, есть научные публикации; если хочешь иметь в стране хорошую науку — прикажи, чтобы было много публикаций. За научные статьи ввели выплаты и бонусы университетам и преподавателям. Но при этом никто не ввел KPI по рецензированию. Человеку невыгодно рецензировать, за статью ему доплатят, а за то, что он будет читать чужие тексты, — ничего. И так слабенький институт рецензирования благодаря этому решению проседает еще сильнее. Многие научные статьи выходят вовсе без рецензий (думаю, таких статей более ста тысяч в год, чтобы вы понимали масштаб). Но рецензирование — это основа основ, именно оно защищает от ошибок, манипуляций с данными. А еще авторы, чтобы получить доплаты, вместо одной хорошей статьи публикуют десять, размазывая мысли по бумаге, добавляя в них воды. Ответственность за такое управленческое решение никто не несет. А оно, по сути, провоцирует на преступление. Человек, чтобы выжить, вынужден имитировать большое количество публикаций. Или, например, управленческое решение по повышению количества публикаций российских ученых в международных журналах. Это приводит к глобальному научному серфингу. Автор, условно, занимался социологией российского села. За рубежом это совсем не интересно. И он сегодня занимается ЛГБТ, но не потому, что это новая сфера научного интереса, а потому что по этой тематике статьи легко публикуются в иностранных изданиях. И все свое, наработанное годами, он откладывает. Социогуманитарные науки вынуждены ориентироваться на международный интерес, подыгрывать, происходит вытеснение собственных научных задач. И то, что ты живешь и работаешь в России, а оценивают тебя за рубежом, ты постоянно конкурируешь с аборигенами, — это сложно, хотя я всеми руками за вхождение в международное сообщество. Но не такой ценой, что ученые начинают уходить со своих тем и фабриковать данные. И идут они на это не потому, что плохие, в других условиях им бы в голову не пришло подобным заниматься. — В каких отраслях больше фальсификаций научных публикаций? — Юриспруденция, экономика, медицина. Причем когда фабрикуют медики, это фатально. Это могут быть сфабрикованные исследования, данные, на основании которых потом создаются лекарства. Например, все знают про антипрививочников. Однажды я выступала по теме отозванных статей, в зале были представители Scopus, они сказали, что волна паники перед прививками пошла как раз из-за недобросовестной публикации одного педиатра. Он хотел выделиться, опубликовал фейковые данные, на основании которых изменили график прививок, в итоге это привело к смертности и мутациям. Эта статья была отозвана, но паника распространилась по всему миру, и мы видим возвращение многих болезней, которые были побеждены. Обычному человеку кажется, что научная публикация не такую уж и ценность представляет: подумаешь, зачем целый Совет по этике вокруг них создавать, но последствия бывают очень серьезные. «В вузах люди делятся на «батраков» и «хозяев» — А что такое «подарочное авторство»? Я читала страшные истории о том, что рассылается приказ по университету, согласно которому все сотрудники обязаны приписывать в авторы ректора. Неважно, по математике ли статья, по медицине или по истории. Это оно? — Приписное и подарочное авторство — это более-менее одно и то же. В тексте появляется фамилия человека, который не внес научного вклада в работу. Иногда это бывает «мирное» подарочное соавторство, когда человек говорит, что это «мой научный руководитель, он уже старенький, и если я его буду приписывать, он получит надбавку». Это более-менее безобидно, хотя и вносит искажения в наукометрические показатели. Хуже, когда человек с тем, чтобы выполнить все приказы, желая накрутить свои показатели, пользуется административным ресурсом. Например, реальный и не единичный случай, когда на кафедре принуждают студентов писать статьи и обязательно ставить в них фамилии педагогов. Профессорско-преподавательский состав принуждают к подобному деканы и проректоры с ректорами. Когда я говорю об этом на выступлениях, нередко срываю аплодисменты. И они становятся лакмусовой бумажкой, ведь прямо говорить об этом не принято, но проблема реальна и масштабна: в вузах люди делятся на «батраков» и «хозяев». Кто-то «батрачит», пишет статьи, хорошие, без плагиата, но потом в них ставят фамилию ректора или завкафедрой. Так формируются репутационные искажения. Мы думаем, что человек молодец, что это его статьи, а они ни разу не его. Но именно он становится экспертом. Он принимает решения, кому давать гранты. Понимаете, здесь возникает масса этических «засад». И с доказательностью здесь все сложно. Можно предположить, что если у человека статьи идут по математике, физике и истории, вряд ли он автор их всех. Вот только доказать трудно. И еще такой серьезный момент — проблема не только в том, что за это не наказывают, но и в том, что за это доплачивают. Если бы ректор не имел доплаты за каждую статью, ему бы не было нужно такое количество публикаций. Получается, что недобросовестное, неэтичное поведение целесообразно. А этичное нецелесообразно, ты будешь дурак дураком, лапу сосать. Причем тебя еще и выгонят, скажут, что ты неэффективен: «Сколько ты статью пишешь? Целый год? Учись выдавать научные тексты в модели фастфуда». Бывают смешные случаи. Спрашивали, можно ли посмертно приписать ученого, он умер десять лет назад, но хотят его в соавторы поставить. Отвечаю: «А как вы текст согласовывать будете с покойником?» Приписное авторство стало расцветать. Это следствие все тех же безответственных решений. Сегодня массово идут рассылки, условно: «Статья в Scopus по экономическим наукам, заплатите 300 долларов и станьте соавтором». Вы платите и оказываетесь в международной коллаборации какой-нибудь статьи на английском. И уже нельзя четко сказать, кто перед вами — мошенник или порядочный человек. Вы не знаете, кому доверяете экспертизу, вдруг он все эти публикации с зарубежными соавторами купил? Когда мы только начали работать с РИНЦ, они для экспертизы пригласили людей с высокими индексами Хирша. Я очень сопротивлялась: «У меня к таким много вопросов, слишком высокий Хирш — повод для вдумчивого анализа. А если за ним стоят накрутки и сговоры? Вдруг были сговоры по цитированию? Или приписное авторство?» В Советском Союзе приписывать фамилии директоров институтов к научным публикациям было святым делом. Это как традиция, хороший тон, и когда говоришь, что приписное авторство не есть хорошо, отвечают: «А как я могу начальника не приписать, он же ничего не будет публиковать, он же по уши занят административной работой, да он нас просто вышвырнет!» При мне была сказана фраза столичным ректором: «Пойдете на фиг окурки у метро собирать». Это обращение к профессорско-преподавательскому составу в ответ на сопротивление… — Как развивается бизнес по платному написанию диссертаций, рефератов? — Все явления, с которыми мы сталкиваемся в пространстве научных публикаций, не являются специфичными и уникальными только для данной сферы. Реклама алкоголя запрещена, а продажа нет. Здесь то же самое. Удалось провести запрет на рекламу этих услуг. Но насколько это остановило… Созданы условия для того, чтобы это было нужно. Бывают случаи, когда дешевле заплатить за написание статьи или своровать ее, получить надбавку, чем не выполнить безумный план по публикациям и вылететь из университета. Повторюсь, созданы условия, делающие неэтичное поведение целесообразным. Спрос рождает предложение. А спрос рождается из-за кривых, необдуманных управленческих решений людей, которые, рискну предположить, сами привыкли фальсифицировать тексты или не писали их никогда самостоятельно. «Если позволишь себе два-три дня простоя, потом можно неделю разгребать завалы» — Как строится работа вашего совета? Кто к вам может обратиться? — Ко мне на почту приходит от трех до двадцати обращений в день со всей России. Как правило, людям больше попросту не к кому обратиться. Бывают сложные вещи, требующие дополнительной экспертизы, иногда о сложившейся ситуации рассказывают на условиях анонимности, чтобы мы могли к проблеме в университете подойти с другой стороны, не создавая конкретному человеку проблем. Я эти обращения обрабатываю ежедневно, на что-то сразу отвечаю, что-то агрегирую и к концу квартала пять-десять тем выношу на заседание совета. На него приходят по возможности все члены совета, кто-то подключается по «Скайпу». Так, когда РИНЦ услышал о проблемах с ретрагированными (отозванными, — прим. ред.) текстами, он стал вносить в профиль авторов информацию, что у них не только 100 публикаций было сделано и 78 раз они процитированы, но и что 10 из них отозваны за плагиат. Для работодателей и грантодателей это важная история. Фото rasep.ru Если говорить о ретрагировании статей, то изначально «Диссернет» ведет мониторинг, программисты работают по своим алгоритмам. Они выдают нам списки проблемных журналов, статей. Плюс поступают обращения, заявители сообщают о краже своих статей/диссертаций. Эти данные проверяют волонтеры (как правило, это сотрудники университетов и редакций с учеными степенями), машина ведь может ошибаться, а люди — оговорить коллег. Нашим волонтерам низкий поклон. После волонтеров информацию дополнительно проверяют члены совета. Потом идет рассылка писем, опять же силами волонтеров, в которых мы рекомендуем, чтобы тексты отзывали. Сейчас к этому направлению деятельности присоединилась комиссия РАН по противодействию фальсификации исследований. — То есть это безвозмездная работа? — У всех членов совета есть основная работа, где они получают зарплату. Я вот работаю во ВЦИОМ. Все члены совета — профессионалы, и нам всем интересно, чтобы ситуация в стране поменялась, мы, можно сказать, патриоты, профессионалы и волонтеры в одном лице. — У вас трое детей, хватает ли времени на все это? — Мне несложно быть многодетной матерью, если бы я оказалась без семьи и детей, это было бы по-настоящему трудно. Мне не сложно быть причиной жизни. Понятно, что работа и деятельность совета отнимают много времени. Я работаю 24/7. Если позволишь себе два-три дня простоя, потом можно неделю разгребать завалы. Но мне интересно быть причиной изменений к лучшему. Дети видят, что я пытаюсь изменить мир, что думаю о будущем. Они в курсе работы совета, бывает масса интересных случаев, про которые я им рассказываю. И самое главное — в мою жизнь приходят очень интересные люди. Вокруг становится все больше потрясающих профессионалов, потрясающих личностей, и чем больше делаю, тем больше их вокруг. Как бы я с ними пересеклась, если бы сидела в редакции и закрывала глаза на все нарушения, идущие через мои руки? У меня нет границы между работой и жизнью. Работа вплетена в ткань повседневности. Думаю, семья немного страдает, но в целом все уже привыкли к такому режиму. Иногда, конечно, устаешь, думаешь: «Да гори оно все синим пламенем». Как правило, вскоре прилетает благодарность или какая-нибудь хорошая новость, тогда говорю себе: «Ну ладно, Анька, все не зря, попыхтим еще». — А благодарности за что? Можете привести примеры, когда ваша деятельность помогла конкретным людям? — Например, удается отозвать статью. Представьте, провинциальный вуз, у преподавателя украли текст, он заикнулся об этом, но ему объяснили, что надо сидеть тихо. Он и сидит, а этот текст оказывается значимым для научного сообщества, но на конференции и интервью зовут совсем другого человека, а автор чувствует свою беспомощность и никчемность. И тут получается отозвать статью, вернуть законное авторство и внести в профиль обидчика в РИНЦ информацию о плагиате. Были ситуации, когда какие-то вузы после моих лекций вводили надбавки за рецензирование. И сотрудники говорили потом, что у них началась новая жизнь, к ним начали по-другому относиться. Что-то там наверху поняли... Или вот журнал был слабенький, плохонький, а потом послушали выступления членов совета да и отозвали 50 статей, поменяли состав редколлегии. Прошла пара лет, они пишут, что вошли в международные базы данных, стали другими. Повторюсь, мы становимся причиной изменений к лучшему. Это здорово. Одним сильным журналом стало больше. Классно же! Или вот пишут студенты: «Мы про вас слышали, хотим опубликоваться в таком-то журнале, задались вопросом: стоит или не стоит?» То есть потихоньку все меняется, у молодежи появляется осознанное отношение. Их же никогда не было принято учить нормам научной этики. Когда выступаю перед редакторами, говорю им: «Вы стражи здравого рассудка, стражи науки. Зло должно заканчиваться на вас». Российская наука меняется, и я чувствую, что тоже к этому причастна. Это дает силы. Наталия Федорова, фото предоставлено Анной Кулешовой Справка Анна Кулешова — председатель Совета по этике научных публикаций Ассоциации научных редакторов и издателей. Руководитель департамента издательских программ ВЦИОМ, кандидат социологических наук. ОбществоОбразование Источник : https://realnoevremya.ru/articles/144796-sociolog-anna-kuleshova-o-plagiate-v-nauke?fbclid=IwAR1h1OIcfI-AMg4etd6EOl64NAGaS15RprEqXx3JcRxlsk4ZKahkQbApXMo https://realnoevremya.ru/articles/144796-sociolog-anna-kuleshova-o-plagiate-v-nauke?fbclid=IwAR1h1OIcfI-AMg4etd6EOl64NAGaS15RprEqXx3JcRxlsk4ZKahkQbApXMo
  2. Как движутся к открытому доступу Россия и передовые страны мира 04.06.2019 / № 280 / с. 3 / Владимир Московкин / Бытие науки / 11082 просм., 367 — сегодня / 2 комментария Владимир Московкин Насколько в России велик интерес к открытому доступу1 к научной информации? Берлинскую декларацию об открытом доступе к научному и гуманитарному знанию (2003 года) подписали только НИУ «БелГУ» (Белгород) в октябре 2006 года и Ассоциация интернет-издателей (Москва) в ноябре 2017 года, а всего на сегодняшний день имеется свыше шести сотен подписантов этой декларации. Более свежую Берлинскую ОА2020 Initiative по ускорению перехода к открытому доступу в сентябре 2016 года подписал НИУ «БелГУ» и в январе 2018 года — НЭИКОН (Москва). Оба этих декларативных, но очень важных документа переведены на русский язык и размещены на сайте Цифровой библиотеки Общества Макса Планка. Итак, из тысячи российских вузов и НИИ только один университет подписал важнейший международный документ по открытому доступу к научному знанию. Логотип открытого доступа, первоначально разработанный Public Library of Science Если Берлинская декларация делает упор на развитие Green и Gold Open Access, то ОА2020 Initiative ставит задачу по переводу публикаций всех результатов научных исследований, выполненных за счет государственных средств, в открытый доступ к 2020 году. То есть в рамках Евросоюза решено перевести все государственные средства из непрозрачной подписной бизнес-модели в поддержку прозрачной и менее затратной модели открытого доступа. Принятию такого решения предшествовали расчеты для Великобритании, Франции и Германии по финансовой безопасности такого перехода, опубликованные в 2016 году в White Paper. В этих расчетах решается простейшее алгебраическое уравнение с одним неизвестным (средней ценой одной публикации открытого доступа), а именно сопоставляются затраты по национальной подписке с затратами на публикацию статей открытого доступа (количество WoS&Scopus — публикаций, привязанных к корреспондирующим авторам, умноженных на среднюю стоимость одной статьи открытого доступа). Такие расчеты по вышеуказанным странам привели в среднем к 2000 евро за одну статью2. Вышеуказанную инициативу поддерживает XIII Берлинская конференция по открытому доступу (21−22 марта 2017 года). Потом инициативу по ускоренному движению к открытому доступу неожиданно для многих перехватывает Брюссель (организация Science Europe), публикуя 4 сентября 2018 года План S из десяти принципов3. Он был поддержан Еврокомиссией и XIV Берлинской конференцией по открытому доступу (3−4 марта 2018 года). Причем на этой конференции План S к изумлению многих был поддержан Китаем4. Сразу после конференции публикуется «Руководство по внедрению Плана S»5. В нем речь идет о конкретизации этого плана: вводятся понятия комплиантных (соответствующих) Плану S ОА-Journals&Platforms, указывается, какие версии опубликованных статей должны откладываться в ОА-репозитории и по каким открытым лицензиям должны публиковаться статьи. В целом, вводятся требования, в том числе технические, к статьям, ОА-репозиториям, ОА-Journals&Platforms, трансформационным соглашениям и др. Компания Elsevier После скандального поведения руководства компании Elsevier на XIV Берлинской конференции и ее несговорчивости по подписанию трансформационных соглашений следует большая череда разрыва лицензионных соглашений с ней. Сначала ассоциации шведских и венгерских университетов разрывают соглашения с этой компанией; в декабре 2018 года по этому же пути следует общество Макса Планка (Германия); 28 февраля 2019 года Калифорнийский университет в Беркли разрывает соглашение с компанией Elsevier; а 12 марта 2019 года — норвежские исследовательские университеты. В новостях Библиотеки университета Калифорнии в Беркли за 28 февраля 2019 года показательны заявления главного переговорщика с компанией Elsevier, профессора, главного библиотекаря Джеффри Маки-Мейсона (Jeff MacKieMason): «Чтобы достичь цели нашего университета по публикациям открытого доступа, мы платим Elsevier 10 млн долл. в год в дополнение к текущей библиотечной многомиллионной долларовой подписке. Поэтому университет не желает подписывать соглашение, которое увеличивает прибыли компании Elsevier за счет наших факультетов». Далее он сказал, что «ни один из самых престижных университетов США — ни Беркли, ни Гарвард — не могут позволить себе подписку на весь спектр нужных им журналов. Это лишает людей доступа к результатам публично финансируемых исследований. И это ужасно». И последнее его заявление: «Авторы еще могут представлять их работы в журналы Elsevier, он не собирается отказывать нам в этом, так как желает наши статьи. Несмотря на хорошие журналы этого издателя, он является плохим игроком всфере научных коммуникаций». Дадим теперь более свежий пример взаимоотношения компании Elsevier с норвежскими университетами, НИИ и больницами (всего 44 организации). В пресс-релизе агентства ­Mynewdesk.com от 12 марта 2019 года отмечено, что норвежские исследователи публикуют около двух тысяч статей ежегодно в журналах Elsevier, при этом в 2018 году вышеуказанные норвежские организации оплатили 9 млн евро за подписку и еще 1 млн евро, чтобы сделать свои статьи открытыми; в нем же перечислены требования к этому издательству, которые были отвергнуты, и поэтому переговоры с Elsevier, которые велись с 2017 года были прерваны. При этом, как и в случае с Калифорнийским университетом в Беркли, отмечено, что норвежские исследователи будут еще способны публиковать статьи в журналах этого издательства, как и ранее. Но через 40 дней пришла новость, что норвежцы 23 апреля все-таки подписали пилотный проект с компанией Elsevier сроком на два года. Это большой успех норвежского академического сообщества, и в первую очередь их переговорщиков, убедивших крупнейшую издательскую компанию пойти на уступки. 7 норвежских исследовательских университетов и 39 научно-исследовательских институтов будут снова иметь доступ к более чем 2500 журналам этой компании. Модель PAR Это решение Elsevier было обусловлено в том числе натиском компании Wiley, издающей 1700 журналов, которая стала выходить в лидеры на рынке научной периодики, заключив грандиозное соглашение с Альянсом немецких научных организаций (DEAL-Wiley contract) 15 января 2019 года. Через месяц, 15 февраля, был опубликован полный текст этого контракта со всеми коммерческими подробностями, что является беспрецедентным случаем. Так как этот контракт не обсуждался в российских масс-медиа и в научных журналах, то кратко опишем его. Конференции ректоров высшей школы Германии, входящей в Альянс немецких научных организаций, была поставлена задача разработать Project DEAL для заключения общенациональных Publish and Read (PAR) соглашений с крупнейшими издателями научных журналов. Первое такое соглашение было подписано с издательством Wiley от имени всех немецких публично и частно финансируемых академических институтов, включая классические университеты, университеты прикладных наук, НИИ, государственные и региональные библиотеки. Целью этого соглашения было достичь: немедленного открытого доступа ко всем новым научным статьям авторов из вышеуказанных академических организаций; постоянного полнотекстового доступа к полному журнальному портфолио издателя; справедливого и разумного ценообразования для сервисов открытого доступа, сопряженного с простой и ориентированной на будущее моделью, основанной на подсчете количества опубликованных статей. Эти цели соответствуют LIBER Licensing Principles для издательских соглашений, Плану S и ОА2020 Initiative по ускорению перехода к открытому доступу. Модель PAR, предложенная DEAL, является трансформационной (переходной) схемой, которая ставит публикации открытого доступа во главу угла и формирует финансовые и операционные предпосылки для крупномасштабного перехода к публикациям открытого доступа. Основываясь на принципе «имеется достаточно денег в системе», фонды, ранее оплачивающие подписки журналов, начинают финансировать публикацию статей в открытом доступе по справедливой и разумной цене для авторов и в несколько меньшей степени компенсируют им доступ к чтению статей, что еще необходимо делать в переходной фазе. Оплата по модели PAR релевантна только публикациям в гибридных журналах (Wiley OnlineOpen) и установлена в размере 2750 евро за одну статью. Важно, что эта цена остается неизменной на протяжении трехлетнего соглашения. По этой модели планируется публиковать 9500 статей в год. Статьи в журналах Gold Open Access будут публиковаться с 20-процентной скидкой по прайс-листу таких журналов. Количество таких публикаций оценивается приблизительно в 500 статей ежегодно. Третья стоимостная компонента контракта составляет постоянную величину в размере 2 млн евро, и она отражает дополнительные затраты, включая постоянные права доступа к архивированному контенту. Соглашение покрывает рукописи, принятые к публикации в журналы открытого доступа начиная с 22 января 2019 года, и рукописи, принятые к публикации в подписные журналы начиная с 1 июля 2019 года. По этому соглашению предусмотрен доступ к архивам журналов начиная с 1997 года. Дополнительно решено совместно запустить флагманский журнал для ведущих авторов глобального научного сообщества, создать Open Science and Author Services Development Group, которая будет разрабатывать инновационные подходы для интегрирования открытых данных, открытых стандартов и открытых метрик в базовые издательские функции, и учредить симпозиум для начинающих исследователей по вопросам эволюции научных коммуникаций. Оператором этого соглашения является Цифровая библиотека Общества Макса Планка. Все трансформационные соглашения публикуются на сайте ESAC (Efficiency and Standards for Article Charges), который управляется той же библиотекой. На сегодняшний день зарегистрировано 34 соглашения, из них с Taylor&Francis — 4, Wiley — 3, IOP Publishing — 3, Springer Nature — 2, Emerald — 2, SAGE — 2, Oxford — 2, Elsevier — 1. Распределение университетских и библиотечных консорциумов, заключивших такие соглашения, имеет следующий вид по странам: Нидерланды — 12, Германия — 9, Австрия — 7, Швеция — 3, Швейцария — 1, Испания — 1, Греция — 1. Самые крупные соглашения заключили: Wiley — с немецкими (9500 статей в год) и голландскими (2400 статей) академическими организациями, Elsevier — с голландскими университетами (2400 статей, заканчивается в июне этого года), Springer Nature — с голландскими университетами (2100 статей) и Taylor&Francis — с шведскими университетами (1700 статей). А что с Россией? Покажем, как может вписаться в эту статистику Россия. Нами подсчитано количество всех непересекающихся «глобальных», федеральных национальных исследовательских университетов, равное 43. По опыту реализации нашей публикационной стимулирующей схемы ученые НИУ «БелГУ» публикуют 20% статей в Q1 и Q2, индексируемых в базах данных Web of Science и Scopus (такая же цифра была озвучена и в первый день 8-й Международной научно-практической конференции «Научное издание международного уровня — 2019: Стратегия и тактика управления и развития», Москва, 23−26 апреля 2019 года). Вышеуказанные университеты в 2016 году, когда пополнение базы данных Scopus за этот год практически закончилось (подсчет сделан в начале мая 2018 года), опубликовали 38 351 скопусовскую статью. 20% от этого составит 7670 статей в Q1 и Q2. Тогда общая стоимость гипотетического договора с Wiley составит 7670 статей x 2750 евро/статья ≈ 21,1 млн евро. То, что делает сейчас Министерство науки и высшего образования РФ, — организация национальной подписки — это вчерашний день. Мир идет по пути отказа от подписной бизнес-модели и переводу освободившихся подписных денежных средств в поддержку публикаций открытого доступа и их носителей (OA-Journals&Platforms). В переходный период предложено разрабатывать трансформационные соглашения, в которых в одном пакете представляется доступ к архиву журналов для чтения статей и публикация статей в гибридных журналах по разумной цене, которая прозрачно рассчитывается, как отмечено выше, исходя из количества опубликованных статей и освободившихся подписных средств. Отказ России от участия в Плане S может привести в 2020-х годах к следующей ситуации. Если ранее наши ученые бесплатно публиковали свои статьи в подписных журналах, то наступит время, когда любой издатель, терпящий убытки от внедрения Плана S, будет интересоваться, на какую сумму страна или ее организация сделала подписку на его журналы. И он будет квотировать число бесплатных для авторов статей, исходя из этой суммы. К сожалению, у нас никто об этом не задумывается. Что нужно сейчас сделать? На секции 8 «Открытая наука: новый этап развития научной коммуникации» вышеуказанной конференции в качестве рекомендации было сформулировано предложение поддержать План S на государственном уровне и санкционировать властями формирование консолидированной команды переговорщиков от лица университетских, академических и библиотечных организаций для ведения переговоров по подготовке трансформационных соглашений с крупными издателями научной периодики. Владимир Московкин, докт. геогр. наук, профессор НИУ «БелГУ» 1 Статья написана на основе доклада автора, прочитанного на VIII Международной научно-практической конференции «Научное издание международного уровня — 2019: Стратегия и тактика управления и развития» (Москва, 23−26 апреля 2019 года). 2 Московкин В. Революционный шаг Евросоюза: Размещение в открытом доступе всех результатов научных исследований // ТрВ-Наука № 233 от 18 июля 2017 года. 3 Московкин В. 10 Принципов Плана S Евросоюза: Ускорение перехода к полному и безотлагательному открытому доступу к научным публикациям // ТрВ-Наука № 267 от 20 ноября 2018 года. 4 Московкин В., Шерстюкова Е. Будущее научных публикаций за открытым доступом? Сделать научное знание доступным всем // ТрВ-онлайн от 17 января 2019 года. 5 Московкин В. Руководство по выполнению Плана S Евросоюза. Вызов для России // ТрВ-Наука № 273от 26 февраля 2019 года. Связанные статьи Открытый доступ к научному знанию. Голландский опыт для России (29.01.2019) Будущее научных публикаций — за открытым доступом? Сделать научное знание доступным всем (17.01.2019) Руководство по выполнению Плана S Евросоюза. Вызов для России (26.02.2019) 10 принципов Плана S Евросоюза (20.11.2018) Что губит российскую науку и как с этим бороться. Часть II (22.12.2015) Слабая «видимость» российской и украинской науки (26.02.2013) Революционный шаг Евросоюза: размещение в открытом доступе всех результатов научных исследований (18.07.2017) Природа и наука в национальном разрезе (26.05.2009) Платить или не платить? (23.10.2018) Где публикуются рецензируемые научные статьи? (10.02.2015) https://trv-science.ru/2019/06/04/kak-dvizhutsya-k-otkrytomu-dostupu-rossiya-i-peredovye-strany-mira/
×
×
  • Создать...

Важная информация