Кожанов Н. Остались ли шансы на мирное урегулирование в Сирии

По результатам прошедших на прошлой неделе в Германии переговоров страны, вовлеченные в сирийское урегулирование, в очередной раз подтвердили, что намерены добиваться стабилизации ситуации в Сирии. Также стороны наметили практические шаги по оказанию гуманитарной помощи местному населению и договорились выработать и реализовать в недельный срок некие шаги, которые должны принести в страну долгожданное прекращение огня между режимом Асада и оппозицией. Попутно США и Россия договорились о более тесном взаимодействии в военном вопросе.

Думается, что именно Россия и западные государства (в первую очередь США) больше всего выиграли от этих договоренностей. Провал межсирийских переговоров в начале февраля мог надолго отсрочить, а то и похоронить и без того сложный процесс мирного урегулирования в Сирии. По сути, для его спасения требовалось принять хоть какой-то документ, который подтверждал бы уже достигнутое понимание по принципам мирного урегулирования и желание вовлеченных сторон снизить интенсивность конфликта. В противном случае бездействие США и России могло быть воспринято как подтверждение бессилия двух стран в вопросе сирийского урегулирования. На Западе уже стали поговаривать о политической смерти женевского процесса и бесполезности контактов по линии Лавров – Керри. На этом фоне достигнутые в Германии договоренности стали определенным ответом скептикам. 

Достигнутые соглашения были важны и для российско-американского диалога по Сирии. Они позволили выработать хоть какое-то понимание необходимости сотрудничать более тесно. Успехи сирийской армии под Алеппо, ее медленное, но уверенное продвижение к границам вывели конфликт на новый уровень, когда о своем возможном военном вмешательстве заговорили Турция, Саудовская Аравия и ОАЭ. В ответ в России некоторые начали обсуждать такую перспективу чуть ли не с радостью, предрекая арабско-турецкой коалиции скорое поражение. Однако в российском руководстве, судя по всему, поняли, что военное вмешательство Анкары и Эр-Рияда приведет к дополнительным и ненужным России осложнениям, поэтому решили заморозить положение дел, пока оно развивается в пользу Москвы и Дамаска, или хотя бы выиграть отсрочку на некоторое время, отвлекая внимание от военных действий.

Встреча в Мюнхене вполне вписывалась в общую российскую стратегию в Сирии, когда Москва периодически увеличивает военное давление на оппозицию, а затем предлагает ей и ее спонсорам сесть за стол переговоров. После успехов сирийской армии под Алеппо переговоры в Германии выглядели вполне логично.

Для США достигнутые договоренности также важны, так как потенциально они могут снизить темпы эскалации конфликта. Администрация Обамы досиживает в Белом доме последние месяцы, и для американского президента важно не оставлять в наследство своему преемнику новых проблем и конфликтов на Ближнем Востоке. Поэтому Вашингтон оказался заинтересован в том, чтобы удержать Москву и Дамаск в русле намеченного в конце прошлого года курса на дипломатическое урегулирование конфликта (или хотя бы имитацию этого процесса), а также постараться избежать вмешательства новых держав.

В теории исполнение достигнутых договоренностей хоть и не сможет тут же изменить ситуацию на фронтах сирийской войны, но поможет постепенно выстроить режим прекращения боевых действий, который станет первым шагом к установлению в стране перемирия, а затем и шаткого мира. Однако это все в теории – на практике с реализацией договоренностей в самой Сирии могут возникнуть серьезные проблемы.

Есть как минимум три основных причины, из-за которых соглашение рискует остаться только на бумаге. Во-первых, оно принято не сторонами конфликта, а, в лучшем случае, их спонсорами. А вот готовность и режима, и его противников прекратить боевые действия и тем более заключить перемирие вызывает серьезные сомнения.

С одной стороны, на волне недавних успехов сирийской армии и курдского ополчения Асад заявил о том, что намерен вернуть под свой контроль всю территорию Сирии, а это несколько противоречит идее перемирия. Он также отказался признать поддерживаемую саудитами часть сирийской оппозиции легитимным участником переговорного процесса, назвав ее представителей террористами. Переубедить Асада будет сложно: он и в более тяжелые времена демонстрировал неоправданную заносчивость и неготовность к компромиссу, отказываясь слушать даже своих защитников из России. В условиях явного изменения ситуации на фронтах в его пользу представить Асада готовым к диалогу становится еще сложнее.

С другой стороны, среди сирийской оппозиции нет единого мнения о том, нужно ли им взаимодействовать с Асадом. Она фрагментарна и полна внутренних противоречий. Договоренности, достигнутые с одной ее частью, не обязательно будут исполняться другой. Более того, некоторые ее представители уже высказались, что на прекращение боевых действий они, может быть, и пойдут, но для полного перемирия потребуется отставка Асада.

Ожидания, что недавние военные успехи Асада сломили желание оппозиции сражаться против Дамаска, также не совсем оправданы. По сути, несмотря на активную поддержку России и Ирана, с сентября 2015 года режиму удалось одержать лишь одну яркую победу, и только недавно, добившись успехов под Алеппо, Дамаск начал возвращать контроль над границами страны. И то успешный исход начатых операций не гарантирован. Оппозиционеры это прекрасно понимают и не торопятся соглашаться на переговоры с режимом на условиях Москвы и Дамаска. Мелькающая в СМИ информация, что Турция, Саудовская Аравия и ОАЭ готовы ввести свои войска в Сирию, только усиливает решимость и светской, и исламской оппозиции продолжать борьбу.

Еще одна проблема с мирным урегулированием состоит в том, что полное прекращение огня в Сирии сейчас невозможно в принципе. Значительная часть территории страны контролируется террористическими организациями – ИГИЛ и «Фронт ан-Нусра», – диалога с которыми нет и не будет. А еще есть полевые командиры, которые никому не подчиняются. В результате даже если соглашение и будет принято, то это приведет к дальнейшей фрагментации Сирии, когда отдельные анклавы стабильности, заключившие договор о прекращении огня, будут чередоваться с зонами вялотекущего конфликта.

Наконец, есть немало вопросов, касающихся готовности самих международных игроков в полной мере реализовать соглашение. Россия резервировала за собой право продолжить бомбежки террористических организаций в Сирии в соответствии со списком ООН. Вместе с тем понятие «террористические» Москвой традиционно трактуется весьма широко. В некоторых случаях российские чиновники и эксперты относят к ним практически все исламистские организации, воюющие в Сирии, а также любые силы, воюющие против Асада.

В такой ситуации со стороны оппозиции нет никакого доверия словам Москвы, что она продолжит атаки исключительно против террористических группировок, внесенных в список ООН. Более того, для оппозиции эти заверения звучат как еще одно подтверждение того, что российская авиация продолжит поддерживать Асада в войне с оппозицией, а значит, никакого намерения выполнять мюнхенские договоренности у России-де нет.

До истечения срока, к которому должны быть выработаны технические шаги по реализации договоренностей, осталось немного времени. Даже если предположить, что выработаны они будут (в чем есть серьезные сомнения), то их повсеместное выполнение гарантировать сложно, а может быть, и невозможно. На этом фоне единственным положительным результатом договоренностей становится сам факт их существования. Пока идея мирного урегулирования в Сирии обсуждается, сохраняется вероятность того, что она будет воплощена на практике. Впрочем, история учит тому, что гражданские войны заканчиваются перемирием, только если участвующие в них стороны полностью обескровлены. Пока же решимость воевать присутствует у всех сил, сражающихся в Сирии.