Перейти к содержимому
Социология религии. Социолого-религиоведческий портал

Галеев К. Духовность как неудачная калька с немецкого


Рекомендованные сообщения

Сказка про Зондервег

Духовность как неудачная калька с немецкого

 

В первой половине и середине XIX в. немцы остро переживали свою ущербность по сравнению с западными соседями: германские земли безнадежно отставали в технологическом и экономическом соревновании от Британии, а в военно-политическом — от Франции. Промышленная революция в Британии и позднее в Бельгии повлекла за собой массовое разорение кустарных немецких производителей — от Вестфалии до Силезии, в то время как мелкие немецкие княжества жили в постоянном страхе перед очередным французским нашествием.

Неудивительно, что немецкая идеология в этот период приобретает компенсационный, если не психотерапевтический характер. Да, в материальном отношении мы уступаем «Западу» (т.е. державам к западу от Рейна) и мало что можем противопоставить успехам английской промышленности или мощи французской армии. Но так ли уж это важно, если мы богаче их своим внутренним содержанием? Франция — как писал Энгельс, — может гордиться своей политической революцией, Англия — промышленной, зато Германия — философской. Грубая и приземленная цивилизация Западной Европы противопоставлялась возвышенной немецкой культуре.

Подобная риторика до боли знакома отечественному читателю и обычно воспринимается как наглая демагогия. Однако в случае Германии последнее заключение было бы не вполне справедливо. Германские идеологи, несомненно, склонны были гигантски преувеличивать значение своей страны и ее вклад в мировую цивилизацию, однако их конструкции были основаны на вполне реальных предпосылках. Германия действительно была необыкновенно развитой в интеллектуальном смысле страной: под личиной косной европейской провинции и вправду скрывался огромный потенциал. Почему мы можем быть уверены в этом? Потому что уже через несколько десятилетий Германия сумела полностью преодолеть разрыв со своими соседями и даже превзойти их как в военном, так и в экономическом отношении.

Еще в середине XIX в. даже наиболее развитые западногерманские государства занимали на европейском рынке примерно то же положение в мире, что и современный Китай, если не Бангладеш. Достаточно вспомнить, что требование обозначать на товарах страну происхождения было впервые введено в Британии в 1862 году с целью борьбы с дешевой и некачественной немецкой продукцией. Немцы, разумеется, пытались обойти это требование: например, ставили свой trademark только на ящике с товарами, а не на каждом товаре в отдельности, чтобы их нельзя было отличить от английских в магазине. Еще остроумнее было решение ставить штамп Made in Germany на основание тяжелых паровых станков.

Но уже через пару десятилетий ситуация изменилась. Отставание от Запада было наверстано немцами так быстро главным образом потому, что за это время стал другим сам характер промышленного производства и технологического знания, чему способствовал в том числе и подъем новых наукоемких отраслей — химической и электрической промышленности. Стандартизация и кодификация технологий резко сократили значимость т.н. молчаливого знания (tacit knowledge). Если раньше для того, чтобы наверстать разрыв с Британией, требовалось импортировать британских же инженеров, то теперь квалифицированные химики могли воспроизвести раз описанную реакцию в любой точке земного шара. Все, что для этого требовалось, так это обладание высоким уровнем образования.

Итак, немцы утверждали, что за их непритязательной формой кроется богатое внутреннее содержание. И впрямь: резкое увеличение роли наукоемких технологий (некоторые современные историки экономики вслед за Робертом Алленом утверждают, что научный прогресс стал напрямую влиять на экономическое развитие страны лишь после 1850 г.) повлекло за собой взлет Германии, а вместе с ней — и других бедных и образованных стран Северной Европы вроде Швеции или Финляндии.

Но немцы жили не в вакууме. К востоку от Германии лежала огромная, интеллектуально девственная Российская империя, с жадностью ловившая новые веяния немецкого мира. Интеллигенция и правящие слои России механически заимствовали германские идеологические штампы, без какого-либо критического осмысления и не делая поправки на местные условия. Поэтому русский национализм, возникший как копия германского, до сих пор несет на себе печать немецкого рессентимента XIX века, что проявляется даже в терминологии вроде «духовности» (кальки с немецкого Spiritualität) или «особого пути» (Sonderweg). Cлавянофильская и панславистская пропаганда — как бы ее авторы ни относились к немцам лично — это дословный пересказ (если не перевод) трудов германских националистов.

Увы, если в случае Германии претензии на необыкновенно высокий духовный уровень имели под собой некоторые основания, то в России они превратились в обычное «карго»: подражание элементам более высокой культуры без понимания их внутреннего содержания. Не исключено, что катастрофа, постигшая старую Россию в 1917 году, была связана с громадной переоценкой собственных сил и возможностей со стороны отечественной элиты, проникшейся в конце концов собственной националистической демагогией.

 

Камиль Галеев, 
историк

 

 

Источник: http://www.novayagazeta.ru/comments/73091.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 смайлов.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...

Важная информация