Перейти к содержимому
Социология религии. Социолого-религиоведческий портал

Кодина И.Н. Динамика этнорелигиозной структуры населения России (На основе данных переписей 1989 г. и 2002 г.)


Рекомендованные сообщения

Кодина И.Н. Динамика этнорелигиозной структуры населения России (На основе данных переписей 1989 г. и 2002 г.)

 

План лекции

  1. Проблема взаимосвязи религиозного комплекса и этнических общностей.
  2. Динамика численности православной суперэтнической религиозно-культурной общности.
  3. Динамика численности мусульманской этноконфессиональной общности.
  4. Динамика численности буддийской этноконфессиональной общности.
  5. Динамика численности национальных и локальных этнорелигиозных общностей.
  6. Динамика численности этнорелигиозных общностей в отдельных регионах России.

 

1. Проблема взаимосвязи религиозного комплекса и этнической общности

Перепись 2002 года выявила в составе населения Российской Федерации более 180 этнорелигиозных общностей разного уровня (этносов, субэтнических, этнографических, этноконфессиональных групп), тогда как предыдущая перепись 1989 года зафиксировала лишь около 130 этнических образований. Налицо рост этнического разнообразия российского населения, происходящий как за счет появления в России новых этнических групп, так и в связи с изменением этнической самоидентификации у многих жителей страны.

Несмотря на отмену в российском паспорте нового образца графы «национальность», жители Российской Федерации отнюдь не стремятся рассматривать себя как вненациональную общность «россиян». Этническая идентичность по-прежнему имеет в их жизни очень большое значение, причем религия в сохранении этнической идентичности играет чрезвычайно важную роль, а в ряде случаев даже оказывается определяющей.

В качестве наиболее яркого примера можно привести кряшен и нагайбаков, которые в качестве самостоятельных этносов в последний раз были учтены переписью 1926 года (101 тыс. кряшен и 11 тыс. нагайбаков). В дальнейшем их этническая самостоятельность не признавалась, поскольку кряшены и нагайбаки рассматривались в качестве этноконфессиональных групп татар Волго-Уральского региона. Тем не менее представители этих народов все советские годы сохраняли развитое этнического самосознание, резко отделяя себя от волжских татар-мусульман на основе своей приверженности к православной вере.

В последние годы в связи с религиозным возрождением происходило усиление процесса их этнической самоидентификации, что показали данные переписи 2002 года: в качестве кряшен идентифицировали себя 25 тыс. человек, а нагайбаков — 10 тыс. человек. Поэтому можно констатировать, что религиозный комплекс выступает в качестве одного из азовых элементов этногенеза, играя в его процессе системообразующую роль. Вот почему, рассматривая динамику этнической структуры российского населения на основе данных переписи, можно сделать важные выводы, касающиеся и изменения его религиозного состава.

Стоит отметить, что полного совпадения объема понятий этнического (национального) и религиозного быть не может даже в случае с мононациональными религиями, в частности иудаизмом. Так, всего лишь 16 % российских евреев в той или иной степени придерживается иудейской религиозной традиции, тогда как у остальных четкая конфессиональная идентификация отсутствует.

В то же время вполне корректно говорить о доминируещей роли того или иного религиозного комплекса в жизни этноса. В этой связи, этноконфессиональная связка «русский — православный» не только общепринята, но и является реалией сегодняшнего дня. Это же можно сказать и о татарах — мусульманах, и о буддистах — бурятах.

Влияние религии на формирование этноса как социокультурной общности не сводится лишь к принятию группой людей того или иного вероисповедания, что сразу же отделяет их от инорелигиозных общностей. Как отмечает православный мыслитель В. Тростников, здесь действует более сложный механизм «импринтинга» (запечатления), то есть наполнения первичных элементов психики реальным содержанием конкретного культурно-исторического типа (локальной цивилизации), имеющим своим духовным ядром тот или иной религиозный комплекс.

Причастность к этому религиозному комплексу через сопричастность к определенному культурно-историческому типу, сформировавшему духовный облик этноса, может ощущать и нерелигиозный человек. По мнению В. Тростникова, «фраза “русский — значит православный” будет верна, если под православным понимать не того, что исповедует апостольскую веру и является прихожанином православного храма, а того, кто принадлежит к православной цивилизации. Это куда более четкий и определенный критерий, чем конфессиональный».

Тот или иной религиозный комплекс, выступая в качестве системообразующего элемента этногенеза для нескольких народов, становится своеобразной основой суперэтнических религиозно-культурных общностей, объединяющих различные этносы, не всегда родственные между собой. В России в течение XV—XVI вв. сложилась суперэтническая общность народов православной культуры, объединившихся вокруг русского народа.

Она объединила наряду с родственными этносами восточно-славянского происхождения (украинцы и белорусы) целый ряд угрофинских (карелы, коми, мордва, мари) и тюркских (чуваши, кряшены, алтайцы, якуты) народов, а также малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока. Кроме того, в состав православной этнокультурной общности входят дисперсно проживающие в Российской Федерации представители народов ближнего и дальнего зарубежья (грузины, молдоване, греки, болгары).

Одновременно можно говорить об аналогичном суперэтническом комплексе народов мусульманской культуры, включившем в себя ряд автохтонных тюркских (татары и башкиры) и северо-кавказских (этносы адыго-абхазской и нахско-дагестанской групп северокавказской языковой семьи) народов, а также выходцев из Средней Азии и Закавказья. Менее многочисленна, хотя и достаточно представительная в Российской Федерации, буддийская культурно-этническая общность, состоящая из монгольских (буряты и калмыки) и тюркских (тувинцы) народов.

Помимо этих основных суперэтнических культурно-рели­гиозных общностей в России можно встретить многочисленные диаспоры народов, принадлежащих к другим аналогичным общностям: западнохристианской (немцы, поляки, финны, литовцы, латыши и эстонцы), а также объединяющих приверженцев древних восточных церквей (армяне) либо последователей национальных и локальных религий (евреи).

В связи с вышеизложенным, говоря о динамике этнорелигиозного состава населения Российской Федерации, целесообразно проанализировать данные переписи 2002 года под углом изменения численности названных суперэтнических культурно-религиозных общностей. По сравнению с переписью 1989 года, общая численность населения Российской Федерации сократилась на 1,3 % составив 145 млн 164 тыс. человек. В то же время рассмотрение динамики конкретных супертнических общностей дает неоднозначную картину.

 

2. Динамика численности православной суперэтнической религиозно-культурной общности

Совокупная численность народов православной культуры составила 126 млн 329 тыс. человек, что на 4,5 % меньше, чем в 1989 году. Соответственно их удельный вес сократился с 89,9 % до 87 %. При этом численность русского народа, составляющего основное этническое ядро данной общности, снизилось на 1,2 %, составив 116 млн 15 тыс. человек. На первый взгляд, сокращение численности русских не было достаточно велико. Так, украинцев стало меньше на 48,3 % (2 млн 943 тыс. против 4 млн 363 тыс.), а белорусов — на 48 % (815 тыс. против 1 млн 206 тыс.).

Однако сокращение украинской и белорусской диаспор происходило в основном за счет их ассимиляции русским народом, а потому следует признать, что уменьшение русского этнического ядра за указанный период было более значительным. При этом убыль русского населения не смогла восполнить даже происходившая в 1990-е гг. интенсивная миграция русских их стран ближнего зарубежья.

Существенно сократилась и численность ряда других крупных этносов, исторически принадлежащих к православной общности. Так, чувашей стало меньше на 8,3 % (1 млн 637 тыс. против 1 млн 774 тыс. человек), мордвы — на 9,6% (979 тыс. против 1 млн 73 тыс.), коми — на 11,8 % (432 тыс. против 483 тыс.), удмуртов — на 12 % (640 тыс. против 715 тыс.), карелов — на 34 % (93 тыс. против 125 тыс.).

Вместе с тем на 51,1 % возросла численность грузин, достигнув 198 тыс., на 28,4 % — осетин (516 тыс.), на 18,8 % — якутов (444 тыс.). Однако это не смогло переломить тенденцию общего сокращения численности народов православной культуры.

У народов, исторически принадлежащих к заподнохристианским конфессиям, для которых характерно этнодисперсное расселение на территории Российской Федерации, произошло еще более значительное сокращение численности: с 1 млн 162,5 тыс. до 821 тыс. человек (на 41,6 %). Главным образом, такая ситуация сложилась ввиду отъезда в Германию значительного числа российских немцев, принявшего в 90-е гг. XX века массовый характер: их численность сократилась с 842 до 597 тыс. человек (на 41 %).

Представителей других западнохристианских этнических групп тоже стало существенно меньше: число поляков снизилось на 30,1 % (с 95 до 73 тыс.); финнов — на 38, % (с 47 до 34 тыс.); латышей — на 51,6 % ( с 47 до 31 тыс.); литовцев — на 55,6 % (с 70 до 45 тыс.); эстонцев — на 64,3 % (с 46 до 28 тыс.).

Наряду с этим наблюдается рост численности народов, исторически принадлежащих к древним восточным церквям. Здесь прежде всего следует указать на более чем двукратное увеличение в России армянской диаспоры: с 532 тыс. до 1 млн 130 тыс. человек. Другие этносы, принадлежащие к данной общности, представлены в Российской Федерации весьма незначительно, но и их численность за годы между двумя переписями заметно возросла: число ассирийцкв увеличилось на 40 % (с 10 до 14 тыс.), удинов — в четыре раза (с 1 до 4 тыс.).

Таким образом, можно говорить о наметившейся тенденции сокращения не только численности российских народов православной культуры, но и христианского населения Российской Федерации в целом: со 133 млн 699,5 тыс. до 128 млн 298 тыс. народов (например, армянской диаспоры) кардинально ситуацию не меняют.

 

3. Динамика численности мусульманской этноконфессиональной общности

В то же время для общности народов мусульманской культуры была характерна ярко выраженная тенденция противоположного характера. Общая численность этих народов возросла на 21,6 %, достигнув 14 млн 413 тыс. человек, а их удельный вес в составе российского населения увеличился с 8,1 % до 9,9 %. Причем, если численность самого многочисленного из мусульманских народов России — татар (казанских, астраханских и сибирских) возросла лишь на 0,9 %, достигнув 5 млн 570 тыс. человек, то башкир стало больше на 24,5 % (1 млн 674 тыс.).

Для других народов мусульманской культуры характерны гораздо более высокие темпы роста. Так, численность чеченцев возросла на 51,4 %, достигнув 1 млн 361 тыс. человек, азербайджанцев — на 84,8 % (621 тыс.), ингушей — на 91,6 % (412 тыс.). Весьма существенный рост наблюдался у народов Дагестана: табасаранов стало больше на 40,4 % (132 тыс.), даргинцев — на 44,4 % (510 тыс.), лакцев — на 47,2 % (156 тыс.), аварцев, включая близкие к ним андийские и цезские народы — на 49,6 % (814 тыс.), кумыков — на 52,7 % (432 тыс.), лезгин — на 60,3 % (412 тыс.). Можно говорить и об увеличении численности других северокавказских народов: абазинов — на 15,2 % (38 тыс.), черкесов — на 19,6 % (61 тыс.), ногайцев — на 23 % (91 тыс.), кабардинцев — на 34,7 % (520 тыс.), балкарцев — на 38,5 % (108 тыс.).

Из числа народов Центральной Азии наиболее многочисленны в России казахи — 655 тыс. (их стало больше на 3 %), компактно проживающие в областях, сопредельных с Казахстаном. Другие центральноазиатские народы, для которых в основном характерно этнодисперсное расселение в России, сократили свою численность: насло узбеков снизилось на 3,3 %, составив 123 тыс.; туркмен — на 21,2 % (33 тыс.); киргизов — 31,3 % (32 тыс.); каракалпаков — в 3 раза (2 тыс.). Исключение составили лишь таджики, численность которых возросла втрое, достигнув 120 тыс. человек.

Еще одно примечательное явление, зафиксированное переписью 2002 года — многократное увеличение диаспор мусульманских народов дальнего зарубежья, ранее представленных в составе российского населения весьма незначительно. Так, численность паштунов (афганцев), живущих в России, возросла в 10 раз, достигнув 10 тыс. человек, турок — в 9 раз (92 тыс.), арабов — почти в 4 раза (11 тыс.), персов — в 2 раза (4 тыс.). Тем самым можно говорить не только о существенном росте мусульманской составляющей российского сообщества народов, но и о росте ее этнического разнообразия.

 

4. Динамика численности буддийской этноконфессиональной общности

Высокие темпы роста наблюдались среди российских представителей буддийской культуры и других народов восточно-азиатского региона. Их численность между двумя переписями возросла на 23,2 %, достигнув 1 млн 117 тыс. человек. При этом численный рост российских народов монгольской группы не был столь значителен: число бурят возросло на 6,7 %, достигнув 445 тыс., а калмыков — на 4,8 % (174 тыс.). Вместе с тем численность тувинцев увеличилась сразу на 35,9 % (280 тыс.), а корейцев — на 38,3 % (148 тыс.).

Наибольшие темпы роста демонстрируют диаспоры выходцев из стран Юго-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона, число которых до недавнего времени в России было крайне невелико. Так, численность китайцев достигла 35 тыс., что в семь раз больше, чем в 1989 году. Вьетнамцев стало 26 тыс. (в 13 раз больше). Причем речь в данном случае идет только о лицах, официально проживающих в России. Если же добавить к ним значительную цифру нелегальных мигрантов, сведения о которых не попали в данные переписи, то представителей указанных народов среди жителей России будет существенно больше.

 

5. Динамика численности национальных и локальных этнорелигиозных общностей

Из российских народов, исторически исповедующих национальные и локальные религии, традиционно называют евреев. Их количество за время между двумя переписями сократилось весьма значительно из-за массовой репатриации в Израиль. Европейских евреев в современной России проживает 230 тыс., что в два с лишним раза меньше, чем в 1989 г. (537 тыс.). Другие еврейские этнические группы и вовсе близки к исчезновению: горских евреев осталось 3 тыс. (против 11 тыс.), бухарских (среднеазиатских) и грузинских — не более 0,1 тыс. (против соответственно 2 тыс. и 1 тыс.).

Подводя итоги общего анализа данных переписи населения 2002 года, можно сделать следующие основные выводы:

1) сокращение численности населения Российской Федерации происходило главным образом за счет народов православной культуры. Значительно уменьшились также диаспоры западнохристианских народов и евреев. Причем если для последних главной причиной сокращения численности стала эмиграция, то православное, прежде всего, русское, население уменьшается в основном вследствие высокой смертности и низкой рождаемости. В определенной мере эти потери были восполнены за счет миграции русских и некоторых других представителей восточнохристианских народов (армян, грузин) из стран ближнего зарубежья, но это не смогло переломить общую отрицательную тенденцию;

2) народы мусульманской культуры, напротив, демонстрируют высокие темпы роста, причем как за счет высокой рождаемости (чеченцы, ингуши, народы Дагестана), так и по причине значительной миграции из стран ближнего зарубежья (азербайджанцы, таджики). Миграционные процессы становятся также главным фактором многократного роста диаспор мусульманских народов стран дальнего зарубежья, присутствие которых в России ощущается все более заметно;

3) аналогичные процессы происходят среди народов, исторически исповедующих буддизм и другие религии восточно-азиатского региона. Причем здесь наибольший прирост демонстрируют диаспоры представителей стран дальнего зарубежья (китайцы, вьетнамцы), тогда как у автохтонных российских народов (буряты, калмыки) наблюдается весьма умеренные темпы роста.

Таким образом, можно говорить о частичном замещении православного населения России представителями иных религиозно-культурных традиций. Наиболее наглядно об этом свидетельствует динамика численности населения в отдельных регионах Российской Федерации.

 

6. Динамика численности этнорелигиозных общностей в отдельных регионах Российской Федерации

 Население Центрального федерального округа в 2002 году составило 38 млн человек, что на 0,2 % больше, чем по результатам предыдущей переписи. Однако такой показатель обеспечивает лишь Москва, число жителей в которой возросло на 17 %, достигнув 10 млн 382,7 тыс. человек. На 9,6 % увеличилось население Белгородской области (главным образом за счет трудовых мигрантов из соседней Украины). Между тем в остальных 16 субъектах РФ, входящих в Центральный федеральный округ, население сократилось.

Наибольшее сокращение отмечено в таких коренных русских областях, как Ивановская (на 14,4 %), Тамбовская (на 12,2 %), Тверская и Тульская (на 11 %), Рязанская и Смоленская (на 10 %). Таким образом, если исключить Москву с ее особым положением столичного мегаполиса и приграничную с Украиной Белгородскую область, можно отметить выраженную тенденцию к сокращению численности российского Центра.

Еще более ярко проявилась подобная тенденция в Северо-Западном федеральном округе. Его население составило 13 млн 974,5 тыс. человек, что на 9 % меньше, чем в 1989 году. Более всего процесс сокращения численности населения затронул северные регионы: Мурманскую область (на 30,5 %), Республику Коми (на 22,8 %), Архангельскую область (на 17,4 %, в том число по Ненецкому автономному округу — на 29,5 %), Республику Карелию (на 10,3 %). Высокие темпы уменьшения числа жителей отмечены и в традиционно русских областях Северо-Запада — Псковской (на 11 %), Новгородской (8,2 %) и Вологодской (на 6,3 %).

Несколько более сложная ситуация имела место в Уральском федеральном округе. В целом его население, составившее 12 млн 373,9 тыс. человек, снизилось лишь на 1,2 %. Однако столь невысокие темпы сокращения числа жителей здесь были достигнуты за счет существенного прироста населения в зонах нефтегазодобычи Тюменского Севера: в Тюменской области жителей стало больше на 5,4 %, в том числе в Ханты-Мансийском автономном округе — на 11,7 %. Одновременно в старых промышленных центрах Урала население сократилось: в Курганской области — на 8,3 %, с Свердловской — на 4,9 %.

В Сибирском федеральном округе проживало 20 млн 62,9 тыс. человек, что на 5 % меньше, чем в 1989 году. Лишь в приграничном Алтайском крае число жителей возросло (на 6,3 %), тогда как во вех остальных субъектах РФ, входящих в данный округ, оно сократилось. Наиболее высокие темпы снижения численности населения отмечены в Читинской (на 19 %), Иркутской и Кемеровской (на 9,4 %) областях, а также в Республике Бурятия (на 5,8 %). Сокращение населения в наибольшей степени коснулось северных территорий: если число жителей Красноярского края в целом сократилось на 2,4 %, то во входящих в его состав Таймырском и Эвенкийском автономном округах — на 40 %.

Более всего численность населения уменьшилась в Дальневосточном федеральном округе. Здесь она составила 6 млн 692,9 тыс. человек, что на 22 % меньше, чем по данным предыдущей переписи. Причем в ряде субъектов РФ этого округа число жителей сократилось в несколько раз: в Магаданской области — с 391,7 до 182 тыс. человек, а в Чукотском автономном округе — со 163,9 до 53,8 тыс. человек. В Камчатской области жителей стало меньше на 31,5 % (в том числе в Корякском автономном округе — на 58,9 %), в Сахалинской — на 29,9 %, в Хабаровском крае — на 26,1 %, в Амурской области — на 16,3 %, в республике Саха (Якутия) — на 15,3 %, в Еврейской автономной области — на 12,2 %, в Приморском крае — на 9,8 %.

Иная картина наблюдалась в Приволжском и Южном федеральном округах, население которых возросло. ВПриволжском федеральном округе зафиксирован 21 млн 154,7 тыс. человек, что на 2 % больше, чем по предыдущей переписи. Однако число жителей возросло лишь в республиках Башкортастан (на 4,1 %) и Татарстан (на 3,8 %), а также в Пензенской (на 3,6 %), Саратовской (на 0,6 %) и Оренбургской (на 0,4 %) областях. В остальных же субъектах РФ данного округа мы видим сокращение населения: в Кировской области — на 12,7 %, в Пермской — на 9,6 % (в том числе в Коми-Пермякском автономном округе — на 15,6 %), в Республеке Мордовия — на 8,4 %, в Нижегородской области — на 5,6 %, в Республике Марий Эл — на 2,9 %, в Удмурсткой — на 2,2 %, в Чувашии — на 1,8 %.

Как видим, общее число жителей Приволжского федерального округа выросло прежде всего за счет национальных автономий народов мусульманской культуры, тогда как в других субъектах РФ (как в республиках, так и в областях) население сократилось.

Наибольший прирост населения пришелся на Южный федеральный округ, в котором насчитывалось 22 млн 907,2 тыс. человек, что на 11,5 % больше, чем в 1989 году. Причем в ряде субъектов РФ увеличение числа жителей было весьма значительным: в Республике Дагестан (на 43 %), Чечне и Ингушетии (на 23,7 %), Кабардино-Балкарии (на 19,6 %), Ставропольском крае — на 13,5 %), Республике Северной Осетии — Алании (на 12,3 %), Красноярском крае (на 10,9 %), Карачаево-Черкесской республике (на 5,8 %), Волгоградской области (на 4,1 %), Республике Адыгее (на 3,4 %). Лишь в Республике Калмыкия население сократилось (на 10,3 %).

Таким образом, как и в Приволжском федеральном округе, наиболее значительный рост населения здесь был отмечен в северокавказских республиках с преобладанием мусульманского населения. Можно предположить, что за счет их уроженцев в значительной мере возросло и население Красноярского и Ставропольского краев.

Подводя итоги анализа динамики численности населения российских регионов, можно отметить, что наиболее активно она сокращается именно в традиционных русских областях. Это дало основание некотором аналитикам говорить о процессе вымирания русского населения в Центре и на Северо-Западе страны, то есть в местах исторического формирования велико-русского этноса — своего рода «материнском лоне» русского народа.

В еще больших масштабах население убывает в регионах Сибири и Дальнего Востока, причем здесь наибольшее сокращение численности жителей отмечено в традиционно русских областях, освоенных выходцами из Европейской России в XVII—XIX вв. Исключение составляет столичный мегаполис, некоторые приграничные области и зоны нового промышленного освоения, связанные с экспортом топливно-энергетических ресурсов. Однако численность населения в них растет преимущественно за счет миграции жителей из других российских регионов.

Вместе с тем, наблюдается стремительный рост населения с регионах с нерусским населением, представленным главным образом народами мусульманской культуры. При этом наиболее высокие темпы отмечены в национальных автономиях Северного Кавказа.

Приведенные данные подтверждают отмеченную тенденцию сокращения и ослабления православного ядра многонационального российского народа, состоящего из русских и других этносов православной культуры, при одновременном росте его нехристианской составляющей, представленной сообществами народов мусульманской и частично буддийской культуры.

Основная причина этого — многократное превышение смертности над рождаемостью в областях в преобладанием русского населения. Так, в 2002 году в Брянской области родилось 10,9, а умерло — 22,3 тыс. человек, в Смоленской — соответственно 8 и 20,7 тыс. человек, в Новгородской — 5,7 и 14 тыс. человек, в Псковской — 5,9 и 16,5 тыс., в Ивановской — 8,9 и 23 тыс. чел., то есть число умерших превосходит число родившихся в 2—3 раза.

В мусульманских же автономиях Северного Кавказа картина полностью противоположная: в Ингушетии на 7,1 тыс. родившихся приходилось 1,7 тыс. умерших, а в Дагестане — на 37 тыс. родившихся — 14,3 тыс. умерших. Данные по этим двум субъектам РФ наиболее показательны, поскольку Ингушетия сейчас практически мононациональна, а в Дагестане удельный вес русских весьма невелик (менее 9 %).

В субъектах Российской Федерации со смешанным население ввиду отсутствия данных о его этническом составе более точные подсчеты затруднены, однако определенные выводы можно сделать и по ним. Так, население Республики Башкортостан, в составе которого в 1989 году башкиры насчитывали 21 %, к 2002 году возросло на 4,1 %, притом что численность башкир в России увеличилась на 24 %. Можно предположить, что общий рост населения Башкортостана происходил на счет башкир, тогда как численность местных русских сократилась. Таким образом, напрашивается вывод о смещении этнорелигиозного баланса населения Волго-Уральского региона в сторону народов мусульманской культуры.

Аналогичные процессы, хотя и в несколько меньших масштабах, можно наблюдать и в тех субъектах РФ, где проживают народы буддийской культуры. Так, число жителей Республики Калмыкия сократилось на 10,3 %, тогда как численность калмыков в РФ возросла на 4,8 % (в 1989 году — 35 % населения Калмыкии). Население республики Бурятия сократилось на 5,8 % при общем росте численности бурят на 6,7 % (в 1989 г. — 24 % жителей Бурятии). Причину такого положения можно видеть в следующем. В жизни мусульманских народов России религия играет более значимую роль, нежели у народов православной культуры, религиозному комплексу которых в советские годы был нанесен невосполнимый ущерб. Поэтому народы, исповедующие ислам, в гораздо большей мере сохранили укорененный в мусульманских религиозных верованиях традиционный семейно-бытовой уклад. К этому следует добавить и бытовые традиции, связанные с исламом, которые способствуют большей продолжительности жизни, в частности отсутствие пьянства. Последнее особенно ярко проявляется в жизни северокавказских мусульманских народов, темпы роста численности которых наиболее высоки. В определенной мере это характерно и для буддийских народов России.

Другим важнейшим фактором изменения этнорелигиозного баланса населения Российской Федерации стал высокий уровень миграции. Общий официально фиксируемый миграционный прирост российского населения между двумя переписями составил 5 млн 560 тыс. человек, в то время как приток нелегальных мигрантов был значительно большим. Часть из них составили русские из стран ближнего зарубежья; по-прежнему высок уровень трудовой миграции из Украины и Молдавии. За счет миграционной активности возросли в России армянская и грузинская диаспоры. Однако основную часть миграционного прироста обеспечивают представители мусульманских народов из стран СНГ, а в последние годы — и дальнего зарубежья.

Миграция из стран Азиатско-Тихоокеанского региона на официальном уровне пока не столь заметна. Вместе с тем, как было отмечено, даже по далеко не полным данным переписи 2002 года китайская, вьетнамская и корейская диаспоры многократно увеличились.

Если принять во внимание, с одной стороны, процесс сокращения населения азиатской части страны за счет русских жителей при одновременном росте численности коренных буддийских этносов Сибири, а с другой — демографическое давление соседних государств АТР (население приграничной китайской провинции Хэйлунцзян, к примеру, составляет свыше 100 млн человек, тогда как Дальневосточного федерального округа — 6,7 млн человек), то можно прогнозировать, что в ближайшие десятилетия в этнорелигиозной структуре населения к востоку от Урала будет доминировать буддийско-восточноазиатский компонент.

Тенденции изменения этнорелигиозной структуры населения Российской Федерации, зафиксированные переписью 2002 года, ставят задачи гармонизации межэтнических и межрелигиозных отношений, в числе которых можно выявить следующие:

— предотвращение разрушения русского православного ядра многонационального российского народа посредством исправления этнодемографической ситуации в регионах, составляющих центр исторической России;

— укрепление позиций традиционного российского ислама (ханифиткий мазхаб суннитского ислама), имеющего многовековой исторический опыт мирного сосуществования в православным большинством в составе одного государства. Это позволит нейтрализовать влияние деструктивных исламских течений сектантского толка («политический исламизм»), импортируемых в Россию;

— формирование толерантных добрососедских отношений между этническими и религиозными сообществами;

— упорядочение миграционных потоков из стран СНГ и дальнего зарубежья, радикально меняющих этнорелигиозный баланс в ряде регионов России.

 

© Кодина И.Н., 2010

 

Источник: http://reset.ivanovo.ac.ru/courses/6-lectures/31-dynamic

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 weeks later...

Сравним два текста (выделение цветом моё), которые изданы в 2010 году.

 

 

 

Один - вышеприведённый (к сожалению, в тексте дан только год, а в коде страницы нет указаний на число и месяц).

Стоит отметить, что полного совпадения объема понятий этнического (национального) и религиозного быть не может даже в случае с мононациональными религиями, в частности иудаизмом. Так, всего лишь 16 % российских евреев в той или иной степени придерживается иудейской религиозной традиции, тогда как у остальных четкая конфессиональная идентификация отсутствует.
В то же время вполне корректно говорить о доминируещей роли того или иного религиозного комплекса в жизни этноса. В этой связи, этноконфессиональная связка «русский — православный» не только общепринята, но и является реалией сегодняшнего дня. Это же можно сказать и о татарах — мусульманах, и о буддистах — бурятах.

Влияние религии на формирование этноса как социокультурной общности не сводится лишь к принятию группой людей того или иного вероисповедания, что сразу же отделяет их от инорелигиозных общностей. Как отмечает православный мыслитель В. Тростников, здесь действует более сложный механизм «импринтинга» (запечатления), то есть наполнения первичных элементов психики реальным содержанием конкретного культурно-исторического типа (локальной цивилизации), имеющим своим духовным ядром тот или иной религиозный комплекс.
Причастность к этому религиозному комплексу через сопричастность к определенному культурно-историческому типу, сформировавшему духовный облик этноса, может ощущать и нерелигиозный человек. По мнению В. Тростникова, «фраза “русский — значит православный” будет верна, если под православным понимать не того, что исповедует апостольскую веру и является прихожанином православного храма, а того, кто принадлежит к православной цивилизации. Это куда более четкий и определенный критерий, чем конфессиональный».

 

 

 
А вот что пишут Ю.А. Гаврилов и А.Г. Шевченко на с.268-270 своей коллективной монографии (его можно датировать более точно: "Подписано в печать 07.09.2010").

Однако роль религиозного фактора этногенеза этим далеко не исчерпывается. По мнению современного православного мыслителя В. Тростникова, на следующей ступени этногенеза вступает в действие более сложный механизм "импринтинга" (в переводе с английского - "запечатление"). - наполнения первичных элементов психики реальным содержанием конкретного "культурно-исторического типа" (локальной цивилизации). К тому же, как отмечает мыслитель, любая локальная цивилизация может быть жизнеспособной лишь при наличии своего духовного ядра, каковым выступает тот или иной религиозный комплекс: "Специфика всякой цивилизации определяется типом верования, который, собственно и порождает эту цивилизацию, а потом поддерживает её самоидентичность и отличие от других цивилизаций. Тип верования - это базис, на котором вырастает надстройка, т.е. тип общества (по Данилевскому, "культурно-исторический тип")" /3, с. 93-94/.
Причастность к этому религиозному комплексу через сопричастность определённому "культурно-историческому типу", формировавшему духовный облик этноса, может ощущать и нерелигиозный человек. По мнению В. Тростникова, "фраза "русский - значит православный" будет верна, если под "православным" понимать не того, кто исповедует апостольскую веру и является прихожанином православного храма, а того, кто принадлежит к православной цивилизации. Это куда более определённый и чёткий критерий, чем конфессиональный. Многие ли даже из тех русских, кто искреннее считает себя православными, могут объяснить текст Никео-Цареградского Символа Веры? Зато их мысли, чувства и поступки во многом подсказываются, пусть неосознанно, неискажённым духом Евангелия" / 4 /.

<...>
Абсолютного совпадения религиозной и этнической идентичности не наблюдается даже в случае с такой строго мононациональной религией, как иудаизм. По данным социологических исследований лишь около 16% современных российских евреев в различной степени придерживается иудейской религиозной традиции, тогда как у всех остальных чёткая религиозная самоидентификация отсутствует / 7, с. 110/.
Религиозную неоднородность ряда российских этносов, разумеется, следует учитывать. Тем не менее, хотя и с определёнными поправками, вполне корректно говорить о доминирующей роли того или иного религиозного комплекса в жизни этноса. В данной связи, в частности, этнорелигиозная связка "русский - православный", равно как и "татарин - мусульманин", "бурят - буддист" или "еврей - иудей" есть не только обращённая в прошлое идентичность, но и конкретная реалия сегодняшнего дня  / 7, с. 527/.

(Источник: Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г. Ислам и православно-мусульманские отношения в России в зеркале истории и социологии. - М.: Культурная революция, 2010. - 312 с.)
 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 смайлов.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...

Важная информация