Измайлов В. Доигрался в покемонов. Пара слов о несказуемом

Некоторые события трудно обойти вниманием и остаться равнодушным. Наш аналитик Василий Измайлов рассуждает о том, как в общем-то безобидный проступок отражается в обществе: «Сейчас разворачивается история с екатеринбургским блогером, который за ловлю покемонов вот-вот будет осужден. Мы приблизительно повторяем то, что уже было с Pussy Riot, в значительно более мягкой, но от этого не менее неприятной истории. Неприятность ее не совсем скрывается там, где ее склонны видеть, как мне кажется, большинство тех людей, которые о ней пишут.

 Руслан Соколовский в суде. Фото: Пётр Верзилов ‏@gruppa_voina #свободусоколовскому 

История в общем не стоит выеденного яйца, человек совершает действие безнравственное, и оно должно квалифицироваться как безнравственное, но насколько оно является уголовно наказуемым, сказать невозможно. Можно руководствоваться каким-то внутренним чувством, которое подсказывает, что это действие уголовно не наказуемое, несмотря на то, что он ведет себя нехорошо и неправильно. И если переходить на тот русский язык, который привычен значительной части населения, то можно найти много простых и понятных каждому русскому человеку слов, и каждое из них будет характеризовать его поведение. Проблема не в этом.

Проблема в том, что события последнего времени, с появлением той идеологии, которую можно назвать официальной, и тех действий, которые идут на защиту официальной идеологии, естественным образом порождают противодействие. Здесь мы видим ментальное, психологическое, идеологическое и в каком-то смысле слова социальное противодействие.

 Реакция на арест Руслана Соколовского. Источник: Twitter

Сложно говорить о том, верно ли патриотическое сознание, и верно ли религиозное сознание, это дело каждого конкретного человека, здесь не может быть какого-то универсального ответа. И каждый раз, когда ты начинаешь об этом говорить, то оказываешься в очень неприятной, сложной и двусмысленной ситуации. Я все время люблю вспоминать в этом случае историю, которую любил цитировать, по-моему, Василий Васильевич Розанов. Когда он встретил Александра Александровича Блока и сказал: «Давненько не видел я вас на заседаниях религиозно-философского общества», то услышал в ответ: «А я, Василий Васильевич, туда больше не хожу, они говорят о несказуемом». Так вот, к сожалению, мы каждый раз говорим о несказуемом, и этим пользуются как прохвосты, так и совершенно понятные, правильные и грамотные люди.

 Александр Блок. ГЛМ

Я думал, как начать следующее предложение и в голове у меня была мысль «Нет ничего хуже, чем… », но так нельзя говорить. А дальше мы сталкиваемся с ситуацией, когда за вроде бы правильными словами (потому что в патриотизме нет ничего дурного, и на мой взгляд в защите религиозных ценностей тоже, но это все субъективно, и я излагаю свою точку зрения) происходит массовая идейная и идеологическая миграция образованного слоя в сторону апатриотизма и безрелигиозности.

Я не знаю, насколько это хорошо, или насколько это плохо, для себя я руководствуюсь тем, о чем в свое время говорила та часть русской эмиграции, которая как-то до сих пор не очень востребована. Это те люди, которые группировались вокруг Ильи Фондаминского-Бунакова, канонизированного православной церковью за рубежом, и одного из самых крупных русских мыслителей XX века Георгия Федотова. К сожалению, он тоже абсолютно не востребован в нашем обществе, что скорее говорит о нашем обществе, чем о Георгии Федотове. Так вот они в свое время, много и долго споря о христианском сознании, о христианском универсуме в современном мире, пришли к тому, что христианство становится уделом духовной аристократии. Опять-таки не мне оценивать, так ли это было тогда, хотя, наверное, тогда, в 30-е годы это было так, но совершенно очевидно, что сейчас это совсем не так.

 Слева направо: С. Б. Пиленко, Ю. Скобцов, А. Бабаджан, мать Мария, Г. П. Федотов, о. Дмитрий Клепинин, К. В. Мочульский. Париж, 1939. Источник: apocalyptism.ru

Возможно, это является самым горьким и тяжелым уроком наших последних 30 лет, потому что те люди, которые были в гуманитарном дискурсе в 80-х годах помнят, какие были упования, надежды, и действительно было столько ростков совершенно особенного, что могло бы развиться в очередной раз в нечто по-настоящему глубокое и оригинальное. В этой связи я очень люблю цитировать двух мыслителей: Михаила Михайловича Бахтина, который, наверное, известен большинству наших читателей, уже перед его смертью один из друзей пробил, чтобы он ответил на вопросы журнала «Новый мир» в 1970 году. Почитайте, этот текст есть в «Эстетике словесного творчества», в нем Бахтин говорит о том, что в России нет ничего устоявшегося, что весь уклад, в том числе гуманитарный, это становящийся уклад, и сегодня от нас зависит, как он установится. Не хочу это никак оценивать, хотя обычно произношу стандартный набор фраз по поводу того, какой я был дурак и не понимал этого тогда, и как я понимаю это сейчас, как будто бы я сейчас умный.

А вторая история — это история отца Александра Шмемана одного из выдающихся проповедников русской православной церкви, который говорил о том, насколько становящимся и живым является вопрос православной веры, догматики и вероучения в современных условиях. Я ни в коем случае не богослов, и я здесь просто ссылаюсь на внешнего авторитета, при этом вполне допускаю, что есть и другие внешние авторитеты, которые опровергают этот внешний авторитет. Я высказываю свою точку зрения.

 Антирелигиозный рисунок Д. Моора в журнале "Безбожник у станка". 1917

Не происходит ни первого, ни второго, происходит так, что та идеология, которую мы называем официальной (и в этом ничего плохого нет) приводит к разложению сознания на религиозное и секуляризованное и к проведению еще одного идеологического раздела внутри тех людей и той части общества, которая ориентирована на русский оригинальный мыслительный дискурс. Как бы не случилось так, что в последствии отольются кошке мышкины слезки, что все то, что так уверенно и в каком-то смысле чеканно говорилось средствами массовой информации о духовности, патриотизме, православии и других вещах, которые для меня абсолютно понятные и естественные, так вот как бы это не привело к тому, к чему привели в 60-70-е годы моральные кодексы строителей коммунизма и прочие коммунистические бумажки. Как бы не произошло полного забвения того, чего никак нельзя забывать, и отторжение того, чего никак нельзя отторгать. А спроси, кто в этом виноват, — и не ответишь сразу. Все, наверное, виноваты», — сказал Василий Измайлов. 

Материалы по теме:

Блогер из Екатеринбурга арестован за ловлю покемонов в храме

Биография Ильи Фондаминского

Биография Георгия Федотова

Биография Александра Шмемана

Интересные факты:

• Русская православная церковь не будет оказывать влияние на суд, чтобы уменьшить наказание блогеру Руслану Соколовскому за ловлю покемонов в храме. Ранее мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман предлагал патриарху Кириллу заступиться за Соколовского, затем он сообщал, что митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл заступится «за непутевого блогера и попробует взять его на поруки». 

• В Госдуме и Общественной палате арест парня считают слишком жесткой мерой, по мнению депутата Ярослава Нилова, было бы достаточно домашнего ареста или подписки о невыезде. Вскоре после инцидента прозвучала инициатива составить список мест, свободных от ловли покемонов. 

• Еще в середине лета «Россия 24» рассказала о рисках, которые несет игра в приложение Pokemon Go. В частности, были озвучены предупреждения о возможной уголовной ответственности за ловлю персонажей игры в местах, для подобного не предназначенных. Тогда же впервые прозвучали предостережения, что ловля покемонов на церковной службе может привести к лишению свободы на три года, так как это попадает под статью УК РФ «оскорбление религиозных чувств». 

• Любопытно, что наказание за игру с покемонами в храме суровее, чем за аналогичные действия при пересечении границы, в ходе голосования на избирательном участке и даже на территории чужой частной собственности и жилья. 

Источник: http://www.polit.ru/article/2016/09/07/pokemon_go/