Serjio Опубликовано: 7 марта, 2017 Жалоба Share Опубликовано: 7 марта, 2017 О гипотезе Бога, лженаучности и рациональном подходе к религии Гарвардская школа богословия Joi Ito/Flickr Недавно в России была впервые рассмотрена диссертация по теологии. Вопрос о том, является ли теология наукой, довольно спорный. Специально для Indicator.Ru свою позицию по нему в десяти тезисах изложил кандидат философских наук, директор центра изучения религии РАНХиГС и главный редактор журнала «Государство, религия, Церковь в России и за рубежом» Дмитрий Узланер. Я понимаю гражданскую обеспокоенность противников теологии: ее институционализация в России может вызывать вопросы с точки зрения соблюдения Конституции и принципов светскости государства. Однако эта обеспокоенность должна рассматриваться отдельно от рассуждений о лженаучном характере теологии как таковой. Конкретным поводом к написанию данных тезисов стали недавние упоминания теологии в контексте деятельности Комиссии по лженауке РАН. 1.Проблема лженаучности предельно деликатна. Здесь очень легко допустить ошибку и полностью дискредитировать все начинание в целом. В частности, мне не кажется правильной попытка «бить по площадям» и обвинять целые дисциплины, какими бы сомнительными они кому-то ни казались, в их лженаучном характере. Каждый конкретный автор или даже группа авторов, безусловно, имеет право на любое мнение, но в случае, когда перед нами официальный орган РАН, подобные заявления его членов, увы, раскалывают академическое сообщество, тем более когда обвинение идет от лица представителей естественнонаучной дисциплины в адрес дисциплины, близкой к гуманитарным. 2.Не менее странным является и разговор о некоей «науке вообще», с попыткой провозглашения какого-то одного определения в качестве самоочевидного. Изучением того, что такое наука как таковая, занимается специальная дисциплина — философия науки. Из философии науки мы знаем, что существуют, существовали и будут существовать разные подходы к пониманию как научности в целом, так и ее составляющих: научной истины, научного метода, научных целей и задач и т. д. Наконец, никто не отменял старинного разделения между науками о природе и науками о духе/культуре. Между эмпирическими (объясняющими) и герменевтическими (понимающими) науками. Между science и humanities. Наломать дров в случае «науки вообще» так же просто, как и в случае с лженаукой. ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Комиссия РАН выпустила меморандум против гомеопатииМедицина 3.Еще большую обеспокоенность вызывает ситуация, когда вслед за обвинениями теологии в лженаучности следуют обвинения в лже- или ненаучности уже всего гуманитарного знания как такового. Можно нередко услышать разговоры про то, что история — это не наука, философия — это не наука, психология — это не наука и вообще все не наука, кроме нескольких эталонных точных и естественных дисциплин. Такого рода разговоры, во-первых, заставляют усомниться в адекватности говорящих, а во-вторых, не приводят ни к чему, кроме новых раундов дисциплинарных войн и расколу академического сообщества. В контексте подобных разговоров борьба с лженаукой превращается во что-то, напоминающее попытку «империалистической» экспансии одних наук в стан других или же навязывания всем одного правильного и якобы научного мировоззрения. Мне все больше кажется, что, защищая теологию, мы защищаем все пространство гуманитарного знания как таковое. 4.Я не считаю, что наука на данном этапе ее развития может однозначно ответить на вопрос, есть Бог или нет. Не может она пока и однозначно доказать истинность именно натуралистического мировоззрения (в смысле метафизического натурализма). По этой причине в академическом пространстве должно быть место, пусть самое минимальное, для представителей в том числе и ненатуралистических мировоззрений (если те в своих исследованиях используют рациональные методы). Например, религиозный натурализм (см. Dawkins, Richard (2000) Unweaving the Rainbow: Science, Delusion and the Appetite for Wonder. Mariner Books.), теизм и т. д. Это могут быть кафедры и центры при философских факультетах или же отдельные факультеты. Конкретная институционализация, безусловно, подлежит обсуждению. Могут в университете существовать и кафедры атеизма. Например, в Университете Майами в 2016 году была впервые учреждена таковая. В любом случае, академическое пространство должно быть пространством свободной рациональной дискуссии, где есть место представителям разных мировоззрений. Один из кабинетов кафедры теологии НИЯУ «МИФИ» Wikimedia Commons 5.Теология — это академическая дисциплина, существующая на протяжении столетий в ведущих европейских и американских университетах. Внутри теологии есть конкретные дисциплины (библеистика, патрология, литургика и т. д.), которые мало чем отличаются от прочих гуманитарных дисциплин и по которым вполне могут присваиваться квалификационные научные степени. Есть там и пространство для свободного мышления и поиска, связанного с творческим осмыслением той религиозной традиции, к которой себя относит конкретный теолог. Внутри теологии есть школы, внутренние противоречия, настоящие интеллектуальные прорывы и т. д. Короче говоря, это живое и вибрирующее пространство. 6.Теология опирается на теистическое (в самом широком смысле) мировоззрение, она исходит из гипотезы Бога. Академическая теология представляет собой развитие (или апологию) этой гипотезы, а также картины мира в свете этой гипотезы — рациональными средствами. Теолог может работать с этой гипотезой напрямую (например, аналитическая теология) или же, что чаще всего и бывает, при посредничестве значимого для конкретного теологического контекста корпуса текстов и интерпретаций. Развитие теологии может быть как свободным (и тогда речь идет о внеконфессиональной, а сейчас уже и внерелигиозной, теологии), так и существующим в рамках устоявшихся интеллектуальных традиций (и тогда речь идет о конфессиональной теологии: католической, протестантской или православной, например). Именно этот взгляд изнутри теистического мировоззрения и делает теологию уникальной не только по своему объекту-предмету (гипотеза Бога и мир в свете этой гипотезы), но и по своей установке. Это рациональная рефлексия собственной веры, собственных мировоззренческих оснований. Может ли религиовед изучать теологию? Да. Но религиовед изучает теологию извне, теолог творит теологию изнутри. Для решения своих целей и задач теология может использовать самый разный арсенал методов, таких как средства аналитической философии (Ричард Суинберн и оксфордская школа теологии в целом), феноменологический подход (Джон Капуто, Джон Мануссакис, Жан-Люк Марион), антропология и литературоведение (Рене Жирар), археология и генеалогия идей (Джон Милбанк) и т. д. ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Президент РАН рассказал о будущем академии в Храме Христа СпасителяГуманитарные науки 7.Может ли теология быть/стать лженаучной? Да, безусловно. Если будет доказано, что конкретные положения конкретной теологической работы противоречат достоверно установленным фактам. Но это будет опровержение не теологии как таковой, а всего лишь конкретной теологической концепции, претендующей на существование в рамках академии. В этом смысле ситуация с теологией мало чем отличается от ситуации в других дисциплинах: некоторые физические/биологические теории могут исчезнуть из поля науки, если будет достоверно доказана их ложность. 8.Те, кто считает, что существование теологии — это ненужный атавизм или же дань прошлому, должны обосновать свой тезис: например, проанализировать деятельность ведущих теологических факультетов и Divinity Schools (Принстонского университета, Йельского университета, Чикагского университета и т. д.), посмотреть последние выпуски ведущих теологических журналов, посмотреть теологические издания крупнейших университетских издательств (Oxford University Press, Harvard University Press и т. д.). Только на основании такого анализа можно будет вынести категорический вердикт. Иногда складывается ощущение, что противники теологии никогда не держали в руках ни одного серьезного теологического исследования. 9.Теология — это форпост разума в религиозных традициях. В ситуации расцвета фундаментализма и мракобесия мы, как никогда, заинтересованы в том, чтобы этот форпост расширялся, чтобы увеличивался инструментарий рациональной рефлексии, чтобы достижения из других естественных или гуманитарных дисциплин максимально оперативно проникали внутрь этих религиозных традиций. Я не очень понимаю, как этому способствует желание части академического сообщества вытеснить теологию из академии, запереть теологов в их обособленных учреждениях, заклеймить их дисциплину как лженауку. Ни к чему, кроме обоюдного озлобления, такая стратегия изоляции не приводит и не может привести. Не стоит обрекать теологию на то, чтобы вариться в собственном соку. 10.Теология сегодня, помимо всего прочего, это еще и предельно прикладная дисциплина. XXI век бросает религиозным традициям целый ряд вызовов, внутренних, со стороны религиозных радикалов и фундаменталистов, и внешних, со стороны стремительного развития науки, быстрого изменения общественно-политических реалий (права меньшинств, женщин, вызовы авторитарной власти, религиозный и мировоззренческий плюрализм). Только теология уполномочена давать ответы на эти животрепещущие вопросы изнутри религиозных традиций, только у нее есть ключи от тех религиозных идей, от которых в ряде случаев зависят вопросы мира и войны. Пространство университета может стать тем пространством, где будут вырабатываться теологические ответы на эти вызовы в активном диалоге с представителями иных академических дисциплин. В качестве примера такого рода деятельности можно рассмотреть, например, исследовательскую программу Harvard Divinity School. Автор — Дмитрий Узланер 1 Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на других сайтах More sharing options...
КопылОВ Опубликовано: 9 марта, 2017 Жалоба Share Опубликовано: 9 марта, 2017 Пять крестов на могилу теологии: Александр Панчин о том, почему она не может считаться наукой 5 Комментарии1 Ответ Александра Панчина на тезисы в защиту теологии Советский антирелигиозный плакат Общественное достояние Недавно Indicator.Ru опубликовал десять тезисов в защиту теологии как науки Дмитрия Узланера. Популяризатор науки Александр Панчин сформулировал ответные тезисы о том, почему теология, напротив, наукой являться не может. С любезного разрешения автора их публикует Indicator.Ru. Возобновилась дискуссия на тему богословия, и количество текстов в защиту этой дисциплины выросло. Однако доводы сторонников теологии не изменились. Перечислю их главные аргументы: 1.Теология — гуманитарная наука. Физикам лириков не понять; 2.Никто не доказал, что Бога нет; 3.Теологию столетиями преподают в некоторых зарубежных университетах; 4.Нужен плюрализм мнений; 5.Теология — прививка от религиозного фундаментализма и мракобесия. А теперь давайте разбираться. 1.Теология — гуманитарная наука. Физикам лириков не понять Цель науки — выработать и систематизировать объективные знания об окружающем мире. Эти знания не только описывают наблюдаемые природные или общественные явления, но и позволяют понять причинно-следственные связи и делать прогнозы. Получается, в самых разных дисциплинах возможны как наука, так и ее имитация. Поэтому спор «физиков и лириков» — ложная дихотомия, с помощью которой недобросовестные представители гуманитарных дисциплин прикрываются заслугами добросовестных. Я легко приведу примеры исследований, выполненных на высоком научном уровне в рамках социологии, психологии, лингвистики, филологии, религиоведения и истории. В том числе опубликованные в PNAS (Proceedings of the Naional Academy of Sciences, — прим. Indicator.Ru), Nature и Science, с сотнями цитирований, экспериментами и наблюдениями, проверяемыми гипотезами и критическим рассмотрением фактов. Эти работы помогают понять, как устроены наши мышление и общество, как меняется культура. Никто в здравом уме не назовет лженаукой какую-либо из перечисленных областей целиком. Богословие — другое дело. Да, отдельные работы или школы мысли в рамках признанных гуманитарных дисциплин подвергаются критике, иногда справедливой. Однако это верно и для естественных наук. Печально, но в МГУ есть группа биологов, которая разрабатывает передачу «лекарственного излучения» на компакт-диски. А в Академию наук проникли гомеопаты. Мы видим, что знание естественных наук не дает полной защиты от поехавшей крыши. Значит, дело не в физиках и лириках, а в том, что есть люди интеллектуально честные и не очень. По-хорошему, термин «лженаука» вообще надо применять к отдельным работам, а не дисциплинам. Но что делать, когда некоторая область целиком и полностью бесплодна, как гомеопатия или теология? Не стоит ли называть вещи своими именами? Теология — такая же гуманитарная наука, как гомеопатия — естественная. 2.Никто не доказал, что Бога нет Комиссия по борьбе с лженаукой объявила гомеопатию лженаукой. Существуют ли стопроцентные доказательства того, что гомеопатия никогда и ни при каких условиях не работает? Увы, у нас не было божественного откровения, чтобы такое утверждать. Речь идет о простом факте: заявления гомеопатов о том, что их сахарные шарики лечат, не имеют под собой оснований. Если кто-то утверждает обратное, то он врет или заблуждается. Научное исследование не может начинаться с тезиса, что гомеопатия работает. Если кто-то хочет провести исследование в поисках недостающих доказательств эффективности гомеопатии, флаг ему в руки. Только просьба быть честным и готовым признать отрицательные результаты испытаний. Положение Бога еще хуже, чем гомеопатии. В пользу его существования нет даже плохих работ. Не говоря о том, что никто толком не может сформулировать, чем мир, в котором есть Бог, отличается от мира, где его нет. Научное исследование не может начинаться с тезиса, что Творец существует. Пока не появится научных доказательств существования Бога, заявления о его деяниях должны помещаться в одну кучу с неподтвержденными заявлениями экстрасенсов, астрологов, гадалок и гомеопатов. Если кто-то хочет изучать не Бога, а религию, то существуют области, не требующие от человека веры: светское религиоведение, история, антропология. Феномен слепой веры изучают психологи и нейробиологи. 3.Теологию столетиями преподают в некоторых зарубежных университетах Как говорится, «британские ученые доказали». Апелляция к традиции и «авторитету» некорректна в рамках научной дискуссии. Но и здесь теология проигрывает гомеопатии. Последнюю изучают в гораздо большем количестве мест. Может быть, не так давно, но дольше, чем многие признанные науки вроде генетики. Но вы можете себе представить, чтобы историк, лингвист, генетик, ботаник или религиовед, обосновывая право своей дисциплины на существование, вместо приведения примеров исследований коллег, говорил: «Ну, у нас же есть кафедра в Кембридже…»? Я неоднократно просил теологов показать мне научные открытия в области богословия, но безрезультатно. О науке судят не по медалям и орденам, не по формальным признакам и указам чиновников, а по тому, насколько те или иные идеи обоснованы. 4.Нужен плюрализм мнений Разнообразие взглядов — это прекрасно. Кто-то хочет верить в Бога, кто-то — в летающего макаронного монстра, а кто-то — в гомеопатию и астрологию. Так и верьте на здоровье. Только в науку не лезьте. И не пытайтесь прикрываться ее честно заслуженным авторитетом для того, чтобы вешать людям лапшу на уши. Наука строится не на вере и мнениях, а на знании и фактах. Как говорил Иисус, «Кесарево кесарю, а Божие Богу». Науке — объективное, проверенное. 5.Теология — прививка от религиозного фундаментализма и мракобесия Такая же, как гомеопатия — прививка от уринотерапии. Ни разу не видел ссылки на какое-либо исследование, подтверждающее этот тезис. Неужели и здесь защитники теологии выдают желаемое за действительное? Имеющиеся скудные данные социологических исследований, проведенных в России, свидетельствуют скорее в противоположную сторону: среди православных намного чаще встречаются люди, верящие в астрологию, летательные аппараты внеземного происхождения и экстрасенсов, чем среди неверующих (Воронцова, Филатов, Фурман 1995 г.). Причем наиболее выражены подобные убеждения среди воцерковленных православных (Синелина, 2005 г.). Религия — учение о Боге, существование которого не доказано. Астрология — учение о влиянии планет на судьбы людей, существование которого не доказано. С точки зрения аргументации разницы нет. Вот они и дружат в умах людей. Теология не тождественна религии, но в их основе — одно и то же необоснованное предположение. Интересно задать риторический вопрос тем, кто приводит подобный аргумент. Если появится надежное исследование о том, что изучение теологии способствует и религиозному фундаментализму, и другим формам мракобесия, они выступят за закрытие кафедр богословия? Хотел бы я на это посмотреть. Воронцова Л.М., Филатов С.Б., Фурман Д.Е., Синелина Ю.Ю., компиляция — Александр Панчин Зачем доктору становиться кандидатом Протоиерей Павел Хондзинский планирует стать первым обладателем кандидатской степени по богословию, одобренной государством (он уже доктор теологии, но эту степень ВАК не признает). Зачем ему эта степень, если в узком церковном кругу он и без того признан? В России по закону религия отделена от государства. Но если ты богослов, а теология — признанная государством наука, то ты можешь получать государственные гранты, открывать теологические институты. Иными словами, вести проповедь за счет налогоплательщиков, и атеистов, и верующих. И будет у нас святая вода и правильная молитва вместо инноваций и фундаментальных исследований. Так что не удивляйтесь увеличению «бюджета на науку» в будущем — будем знать, куда пойдут деньги. Что же такое теология? Профессор кафедры религиоведения Российской академии государственной службы при Президенте РФ (РАГС) Фридрих Овсиенко пояснил разницу между теологией и религиоведением. «Теология — учение о Боге, о его атрибутах и о мире, сотворенном Господом Богом, а религиоведение — это знание о религии. Задача теологии — утвердить человека в вере, задача религиоведения — дать знания о религии. Религиовед может быть человеком и светским, и духовным. Но религиовед не доказывает существование Бога, он анализирует религию. Научное знание о религии не является «ни религиозным, ни антирелигиозным». Оно объективно. Мировоззренческие выводы могут быть разными». В своей диссертации Павел Хондзинский пишет, что «научно-теологический метод определяется: 1. специфическими (уникальными) предметом и источником теологического знания; 2. подразумеваемым ими же личностным опытом веры и жизни теолога; 3. свойственным всем гуманитарным наукам набором рациональных операций». Написать, что ли, рецензию? А вот примеры теологических идей, на которые ссылается автор (и с которыми, судя по контексту, соглашается): «Главный аргумент, из которого вытекают все остальные, следующий: никто сам собой не может познать вещи Божественные, если их ему не откроет сам Бог, следовательно, только слово Божие может быть началом теологии». «По установлении "объективной" божественности Писания (что есть главная предпосылка для существования "научного богословия") устанавливаются и научные методы работы с ним, т. е. правила его толкования. Последнее должно основываться на четырех предварительных условиях, из которых "два — как бы земных" — естественность и научность, и "два — небом данных… катехизические основы христианской веры и основанное на страхе Божием глубокое представление о Божественности Священного Писания"». «…существуют два богословия: Божественное — данное в Писании, — и человеческое — изучающее Писание. Между ними пролегает резкая грань. Первое есть слово Божие, "преподанное иногда сверхъестественным, иногда естественным образом". Под сверхъестественным образом в данном случае понимаются различные чрезвычайные откровения (например, сновидения и голоса); естественным же образом Бог говорит в Писании». А теперь представьте, если физики начнут проектировать ядерные реакторы, основываясь на голосах в голове, снах и книге, которую неизвестно кто написал. Автор — Александр Панчин 1 Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на других сайтах More sharing options...
Это популярное сообщение. КопылОВ Опубликовано: 9 марта, 2017 Это популярное сообщение. Жалоба Share Опубликовано: 9 марта, 2017 Призыв к сложности в век простоты 2 Новые доводы в защиту теологии Pexels/Pixabay Как доказать рациональность гипотезы Бога, насколько очевидны общественные явления и что может заставить закрывать кафедры теологии и биологии — Дмитрий Узланер продолжает дискуссию о статусе теологии. Вот ответы на «Пять крестов на могилу теологии» Александра Панчина, которые, в свою очередь, были написаны в ответ на мои «Десять тезисов в защиту теологии». 1.Александр Панчин упорно предлагает некое определение науки и целей науки в качестве самоочевидных. Он пишет: цель науки — «выработать и систематизировать объективные знания об окружающем мире. Эти знания не только описывают наблюдаемые природные или общественные явления, но и позволяют понять причинно-следственные связи и делать прогнозы». При этом он почему-то считает, что подобное понимание науки подходит ко всем дисциплинам, в том числе и гуманитарным. Возможно, для Александра станет откровением существование, помимо наук о природе с их номотетическим подходом, направленным на установление причинно-следственных связей, еще и наук о духе/культуре с их идеографическим методом, направленным на описание индивидуальных особенностей интересующего явления. Помимо эмпирических, объясняющих, наук, подпадающих под определение автора, есть еще и герменевтические, понимающие, науки, пытающиеся понять смысл текстов и в целом воспринимающих, например, человеческое общество в качестве текста, нуждающегося в истолковании (например, значение того или иного социального явления для человеческой свободы или же для реализации человеческого потенциала). В современных гуманитарных науках исследователь вступает в диалог с исследуемым текстом или явлением, а не пытается вписать его в некоторый каузальный механизм с целью делания каких-то наукообразных прогнозов. Как совместить тезис об «объективном знании» с многочисленными исследованиями о включенности сознания субъекта, его системы ценностей и интересов в объект исследования? При изучении сложных исторических событий или же сложных социальных явлений исследователь просто не может вынести себя за скобки, исследователь всегда смотрит из определенного места (исторического, классового, политического), которое задает ракурс его рассмотрения и накладывает неискоренимый отпечаток на ту интерпретацию явления, которую он предлагает. Как Александр предлагает решать проблему «конфликта интерпретаций»? Автор пишет о «наблюдаемых общественных явлениях». А как быть с ненаблюдаемыми явлениями и вообще с тем фактом, что почти все общественные явления ненаблюдаемы? Кто-нибудь когда-нибудь видел социальные классы? Кто-нибудь когда-нибудь видел классовую борьбу? Кто-нибудь когда-нибудь видел общество? Кто-нибудь когда-нибудь видел нацию? Кто-нибудь когда-нибудь видел «общественное мнение»? «Класс», «общество», «общественное мнение» и прочие абстракции — это исследовательские конструкты, возникающие в рамках конкретных исследовательских стратегий и исчезающие в других. Там, где исследователь-марксист увидит классовую борьбу, исследователь-функционалист, например, увидит рядовой конфликт в рамках гармоничной социальной системы. Язык описания задает то, что исследователь «увидит» при взгляде на окружающую его реальность. Принцип «онтологической относительности» Уилларда Куайна еще никто не отменял. Принцип «онтологической относительности» заключается в том, что знание об объектах обусловлено теми научными теориями, которые мы используем. Он был введен американским философом, логиком и математиком Уиллардом Куайном (1908-2000). Indicator.Ru Справка Александр пишет про «причинно-следственные связи». А как быть, если эти причинно-следственные связи не устанавливаются в принципе? Как быть с тем, что человек, пока не доказано обратное, обладает свободой, что его действия не описываются никакими каузальными моделями. Что развитие общества не детерминировано и любое прогнозирование — это бесконечная история опровержений? Может быть, мой оппонент пошерстит подшивки Nature или Science и расскажет, когда ждать революцию, когда исчезнет религия, когда закончится экономический кризис? Кроме того, Александр совершает типовую ошибку: он подменяет онтологию эпистемологией (по остроумному замечанию Джона Серля в адрес натуралистических теорий сознания). Он не хочет смотреть на мир во всей его сложности, не хочет видеть всю широту доступных человеческому разуму подходов, он хочет иметь правильный метод, который, подобно «золотому ключику», должен открывать любые двери. Если же эти двери не открываются с помощью «каузального калькулятора», то тогда автор обвиняет не узость своего подхода, он просто вычеркивает неугодные ему части действительности. Мне вспоминается анекдот про пьяного, который искал ключи от квартиры под фонарем — ведь там же светлее! Наука в смысле рационального усилия человека понять, как оно все устроено на самом деле, должна исходить не от метода, а от сложности того объекта, с которым она имеет дело. Общество нельзя изучать так же, как молекулу или химические процессы в пробирке. Человека нельзя изучать так же, как мартышку в исследовательской лаборатории. Там, где работают каузальные подходы, их необходимо использовать, но там, где каузальность становится проблематичной в виду специфики объекта, необходимо искать другие подходы, другие стратегии исследования. И такие стратегии есть, они были выработаны в гуманитарных науках. Короче говоря, попытка похоронить теологию с помощью неких определений «науки вообще», да еще и сильно напоминающих википедийные, неубедительна. Если кто-то хочет убить теологию, то делать это надо прицельным выстрелом из снайперской винтовки, а не системой залпового огня «Буратино», которая почти полностью выжигает все пространство гуманитарного и социального знания. 2.По поводу гипотезы Бога. Александр пишет: «В пользу его существования нет даже плохих работ». Но это ложное утверждение. Например, в рамках аналитической философии есть масса современных работ, показывающих с помощью инструментов логики как минимум рациональность гипотезы Бога и когерентность теистического мировоззрения в целом. Можно предложить к рассмотрению работы оксфордского профессора Ричарда Суинберна (Richard G. Swinburne, The Coherence of Theism; The Existence of God; Faith and Reason и прочие работы), Алвина Плантинги (Alvin Carl Plantinga, Warranted Christian Belief и другие работы) и вообще всю традицию аналитической философии религии. Есть проект «научной теологии» опять же оксфордского профессора Алистера Макграта (Alister Edgar McGrath. The Science of God; The Genesis of Doctrine: A Study in the Foundations of Doctrinal Criticism; The Foundations of Dialogue in Science and Religion; Thomas F. Torrance: An Intellectual Biography). Кстати, Макграт — молекулярный биофизик по первому образованию. Есть еще масса всего. Эти работы не доказывают обязательность существования Бога, но показывают как минимум рациональность этой гипотезы. Причем без всяких иррациональных аргументов. Только логика и здравый смысл. Ученые вообще работают с целым рядом гипотез, основанных на постулировании неких сущностей, которые никто в глаза не видел и о существовании которых можно судить лишь по некоторым косвенным признакам. Возможно, Александр мне не поверит, но я своими глазами читал работу о существовании неких бактерий, склоняющих людей к целованию икон. Никаких доказательств в пользу существования подобных микроорганизмов мне видеть не приходилось. Только косвенные свидетельства. Тем не менее такие работы есть. Что ж, пусть будут. Или, например, нация. Вот уж действительно сверхчувственная метафизическая сущность, существующая в книгах, в коллективных представлениях людей, причем ровно до того момента, пока люди не прекращают в нее верить. А классы и классовая борьба? Разве эти сущности не появляются лишь в определенных исследовательских оптиках и не существуют ровно в той степени, в какой сами люди готовы осмыслять свое существование именно в этих категориях?! А знаменитые мемы как единицы культуры — их кто-то видел? Или же они возникли в результате смелой аналогии между природой и культурой?! В науке есть масса интересных интерпретативных оптик, масса гипотез, некоторые из них получат подтверждение, а некоторые так и останутся где-то на обочине истории науки. Более того, если автора не устраивает именно «гипотеза Бога», то у теологии уже есть давно готовое решение. Академическая теология, за исключением некоторых, в частности упомянутых выше, подходов, старается выносить любые суждения о Боге за скобки и работает исключительно с корпусом значимых для данной конкретной теологической традиции текстов. Здесь теологическая работа направлена на герменевтическое разъяснение смысловой вселенной тех или иных источников, на поиск новых интуиций и интерпретаций, которые могут быть направлены, например, на осмысление окружающей общественно-политической реальности. В этом смысле теологию вообще трудно отличить от других гуманитарных дисциплин, работающих с текстами. Например, социологи все время возвращаются к классическому канону социологической классики, пытаясь заново проинтерпретировать те или иные места, найти в них новые инструменты для критического осмысления социальной реальности. Надеюсь, автор не потребует от социологов немедленных научных доказательств основополагающих идей Вебера, Дюркгейма, Зиммеля, Маркса, Тенниса и т. д. Мне трудно рассуждать о гомеопатии или астрологии и уж тем более проводить сравнения между ними и теологией. Я не разбираюсь в этой теме. Если гомеопатия или астрология постулирует существование неких каузальных связей и эти связи были фальсифицированы, то тогда их критики правы. Если конкретные существующие в академическом пространстве теологические концепции постулируют наличие неких каузальных связей и это было фальсифицировано, то тогда такая теологическая концепция должна выводиться из поля науки. О чем тут спорить? Пусть автор приведет конкретные теологические работы и их конкретную фальсификацию, тогда будет, о чем говорить. 3.Я привел ссылки на конкретные факультеты, на конкретные издательские дома, на конкретные периодические издания. Александр же посчитал, что перед ним аргумент от авторитета. Я не апеллирую ни к чьему авторитету, я просто не понимаю, как можно выносить категорические суждения о целой дисциплине, даже не удосужившись ознакомиться, чем она занимается сегодня?! Я снова предлагаю критикам, вместо того чтобы критиковать некую абстрактную теологию, взять реальные теологические работы последних десятилетий. Возьмем в качестве примера — навскидку — три теологические работы, которые вполне можно считать современной классикой. Во-первых, работа Джона Милбанка «Теология и социальная теория: по ту сторону секулярного разума». Автор исследует интеллектуальную историю секулярных представлений об обществе, он показывает, как эти представления выросли из вполне определенной теологической традиции поздней схоластики. Далее он показывает, как альтернативная схоластическая традиция приводит к совершенно иному пониманию человеческого общества, власти, этики, государства. На основании этой истории идей автор предлагает свой проект социального переустройства, который, в частности, вылился не только в целое исследовательское направление (Radical Orthodoxy), но и в конкретную политическую программу (Blue Labour или Red Tory), играющую определенную роль в современной британской политике. Во-вторых, работа Рене Жирара «Я вижу Сатану, падающего, как молния». В этой работе Жирар дает описание сделавшего его всемирно известным «механизма козла отпущения» как механизма, за счет которого осуществляется регулирование социальных конфликтов в человеческих сообществах. Далее он показывает, как Христос и события, описываемые в Евангелиях, вскрывают внутренние пружины этого механизма и показывают человеческим сообществам выход из порочной спирали невинной жертвы, которую периодически необходимо помещать в кровавые жернова ритуала жертвоприношения. Событие Христа, в логике Жирара, трансформирует историю человечества, меняя сами основы функционирования человеческих сообществ. Идеи Жирара повлияли на массу социологических, теологических, культурологических, религиоведческих исследований. Если это не работа о том, чем «мир, в котором есть Бог, отличается от мира, где его нет», то тогда я даже не могу себе представить, что же еще нужно моему критику… В-третьих, работа православного теолога из США Аристотеля Папаниколау «Мистическое как политическое: демократия и нерадикальная ортодоксия». В этой работе автор с опорой на корпус значимых для православной традиции текстов показывает совместимость и даже необходимость либеральной демократии с точки зрения православной традиции. Это прорывное исследование, так как оно атакует распространенное представление о том, что православная традиция должна однозначно стоять на консервативно-монархических позициях. Практическая значимость этой работы, полагаю, самоочевидна. Мне трудно совместить мое знакомство с реальными теологическими работами, не просто открывающими новые исследовательские перспективы, но и меняющими социальную действительность, с тезисами автора о том, что теология бесплодна, что «никто толком не может сформулировать, чем мир, в котором есть Бог, отличается от мира, где его нет». В нормальном академическом пространстве, например, европейских университетов, теология прекрасно работает вместе с политической философией, этикой, социологией, социальной теорией, религиоведением и прочими дисциплинами. Есть масса примеров междисциплинарных исследований такого рода. Я никак не могу понять, что за «соломенное чучело» атакует Александр Панчин? Видимо, мы с ним имеем в виду какие-то разные теологии… 4.Я защищаю не плюрализм как таковой. Я защищаю пространство Академии как пространство свободной рациональной дискуссии, в которой есть место для разных исследовательских стратегий, для разных мировоззрений. Я защищаю Академию от узколобых позитивистов, от тех, кто мечтает превратить исследователей в зашоренных пробирочников, не способных видеть ничего дальше стен собственной лаборатории. Именно эти соображения заставили меня сегодня вступиться за теологию. 5.Автор зачем-то приводит исследование, которое прямо противоречит тому, что он хочет доказать. Если люди, считающие себя православными, верят в астрологию, НЛО, экстрасенсов и прочие вещи, то это значит лишь то, что они теологически безграмотны. Что доказывается многими иными исследованиями, посвященными массовому религиозному сознанию россиян. Увы, знание теологии и вообще основ собственного вероучения обошло их стороной. Христианское учение жестко выступает против экстрасенсов и астрологии. Изучение основ собственной религии явно пошло бы этим людям на пользу. Автор задается риторическим вопросом: «Если появится надежное исследование о том, что изучение теологии способствует и религиозному фундаментализму, и другим формам мракобесия, они выступят за закрытие кафедр богословия?» Проблема тут в том, что никакой «теологии вообще» не существует. Теология бывает разной. В рамках христианства есть, например, фундаменталистская теология, есть теология консервативная, есть теология либеральная. Фундаменталистская теология способствует религиозному фанатизму, либеральная теология, наоборот, с ним борется. Если какое-то конкретное теологическое учение будет приводить к негативным социальным последствиям, то с ним, безусловно, надо будет бороться. В ответ же мне хочется задать автору другой риторический вопрос: а если некоторое биологическое учение будет приводить к популяризации социал-дарвинизма, евгеники, утверждений о том, что «с эволюционной точки зрения женщине выгодно быть неграмотной», то не готов ли он выступить за закрытие кафедр биологии?! Если подводить какой-то итог, то мой призыв — это призыв к взвешенности, к сложности, к тому, чтобы не рубить с плеча и не казнить целые дисциплины, даже не удосужившись понять, с чем именно палачи имеют дело. Автор: Дмитрий Узланер 2 Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на других сайтах More sharing options...
Рекомендованные сообщения
Join the conversation
You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.