Сергей Дмитриевич, проблема, которую Вы затрагиваете, актуальна и всё еще, к сожалению, не решена - а так хочется пользоваться в исследованиях уже готовым, апробированным инструментарием, чтобы не возвращаться к этой проблеме, а обращаться к каким-то другим сюжетам.
Позволю себе некоторый комментарий к статье - мои размышления на эту тему.
В целом могу согласиться с ограниченностью первого и второго подхода к анализу религиозности. На мой взгляд это разделение в какой-то мере условно: каждый автор, исследование может относится к к-л. подходу "по преимуществу". У той же В. Ф. Чесноковой прослеживаются идеи первого подхода. Но дело, скорее не в этом. Проблема, с одной стороны, в самом явлении современной религиозности, с другой, в том, чтО изучается, как, и на какой выборке. О втором распространяться не буду, так как это хорошо вписывается в то, что названо в статье контекстом.
Когда я пытался на материалах нескольких опросов выявить группы по степени религиозности, используя различные критерии (и поведение, и сознание) - оказалось всё не так просто. Я предполагал, что чем выше степень практической религиозности, тем выше корреляция с переменными, характеризующими религиозной сознание. Оказалось, что не совсем так - у наиболее часто посещающих и участвующих в службах респондентов в меньшей мере религиозное сознание соотносится с каноническим образцом, чем у тех, кто чуть менее интенсивно практикует. Можно было бы предположить, что тут налицо процесс воцерковления, но нет - добавление переменных, связанных со стажем воцерковления, с длительностью осознанной религиозной жизни только всё еще больше запутывает.
Последнее время я больше склоняюсь рассматривать степень религиозности не как количественную характеристику, а как качественное явление. Т.е. имеются определенные типы верующих (и скорее всего их можно зафиксировать эмпирически), которые очень сложно разместить на одномерной шкале "нерелигиозные - религиозные". Эти типы отличаются друг от друга отдельными аспектами религиозности. Получается, что религиозность множественна, многомерна и нелинейна. Думаю, что такой подход к религиозности (наверное уже к ее операционализации) более соответствует религиозно-духовному ландшафту современности, о котором Вы пишите (с. 136).
Что касается третьего подхода, то мне он очень симпатичен, но и здесь возникают некоторые вопросы.
Похоже, что этот подход будет хорошо диагностировать только определенный тип религиозности. Да, рефлексивность, вероятность осознанного выбора безусловно вырастает в современных условиях, но, по моему опыту, это свойственно далеко не всем. Продолжают оставаться и воспроизводится традиционные типы религиозности, т.е. сохраняется многообразие в рамках даже одной конфессии (я не говорю уже о межконфессиональном и межрелигиозном уровне).
Воцерковленность - тоже не однородное состояние, оно конституируется канонами. А каноны сейчас существуют, кажется, для того только, чтобы применять к ним икономию. Я утрирую, но всё же. К тому же единство самого христианства по ап. Павлу заключается в его многообразии. Этот момент часто недопонимается в современной церкви, где есть определенные интенции к унификации, а также исследователями.
С "точкой необратимости" тоже возникает проблема. В какой момент она наступила у ап. Петра? Если учитывать не только его евангельские отречения, но и сохранившийся в Предании его вопрос, заданный уже далеко после Пятидесятницы: "Камо грядеши?". Т.е. существуют духовные откаты, в качественно другое состояние, следовательно изменяются и ценностные ориентации, а удастся ли это четко зафиксировать в опросе...
Ну и последнее по поводу изучения ценностей, репрезентантов религиозной культуры. У меня был опыт анализа этой сферы, но всё тоже очень неоднозначно. Возникают проблемы и методолого-методические, да и содержательные. Если говорить о православных, то кто-то спасает свою душу, кто-то Россию...
