Перейти к содержимому
Социология религии. Социолого-религиоведческий портал

Поиск по сайту

Результаты поиска по тегам 'югославия'.

  • Поиск по тегам

    Введите теги через запятую.
  • Поиск по автору

Тип публикаций


Категории и разделы

  • Сообщество социологов религии
    • Разговор о научных проблемах социологии религии и смежных наук
    • Консультант
    • Вопросы по работе форума
  • Преподавание социологии религии
    • Лекции С.Д. Лебедева
    • Видеолекции
    • Студенческий словарь
    • Учебная и методическая литература
  • Вопросы религиозной жизни
    • Религия в искусстве
    • Религия и числа
  • Научные мероприятия
    • Социология религии в обществе Позднего Модерна
    • Научно-практический семинар ИК "Социология религии" РОС в МГИМО
    • Международные конференции
    • Всероссийские конференции
    • Другие конференции
    • Иные мероприятия
  • Библиотека социолога религии
    • Научный результат. Социология и управление
    • Классика российской социологии религии
    • Архив форума "Классика российской социологии религии"
    • Классика зарубежной социологии религии
    • Архив форума "Классика зарубежной социологии религии"
    • Творчество современных российских исследователей
    • Архив форума "Творчество современных российских исследователей"
    • Творчество современных зарубежных исследователей
    • Словарь по социологии религии
    • Наши препринты
    • Программы исследований
    • Российская социолого-религиоведческая публицистика
    • Зарубежная социолого-религиоведческая публицистика
    • СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА
  • Юлия Синелина
    • Синелина Юлия Юрьевна
    • Фотоматериалы
    • Основные труды
  • Лицо нашего круга Клуб молодых социологов-религиоведов
  • Дискуссии Клуб молодых социологов-религиоведов

Календари


Искать результаты в...

Искать результаты, которые...


Дата создания

  • Начать

    Конец


Последнее обновление

  • Начать

    Конец


Фильтр по количеству...

Зарегистрирован

  • Начать

    Конец


Группа


AIM


MSN


Сайт


ICQ


Yahoo


Jabber


Skype


Город


Интересы


Ваше ФИО полностью

Найдено 2 результата

  1. INVITATION to the Annual International Scientific Conference on Religion in the Global Crisis of Late Modernity at Silver Lake, 9-10 September 2022 organized by Institute of Social Sciences from Belgrade (Forum for Religious Issues and ISS Centre for Sociological and Anthropological Research) in association with Institute of Social Sciences and Mass Communications of Faculty of Theology and Social Sciences (Belgorod State and Research University, Belgorod, Russian Federation) In spite of the fact that the previous two years have been marked by the pandemic of the SARS-CoV-2 virus and all of its consequences and fears, in 2021 the Forum for Religious Issues (FOREL) and the ISS Center for Sociological and Anthropological Research along with co-organizing partners, have even under such circumstances managed to organize an offline scientific conference at Silver Lake, Serbia, for the 6th time. The number of foreign participants, with certain participation of domestic ones, was enough to characterize this event as an international one and to be co-financed by the Serbian Ministry of Education, Science, and Technological Development as such. Emboldened by such experience, we decided to hold the 7th international sociological-religious studies gathering in September of this pandemic year as well, with the title: Religion in the Global Crisis of Late Modernity. The experience in organizing such events and the publishing activity that accompanies them give us hope that this year’s gathering and the publishing of conference proceedings will be satisfying not only for the participants from the Institute of Social Sciences but also for colleagues from other domestic and foreign scientific-research institutions who are studying the religious phenomenon from different disciplinary approaches. *** It needs not to specifically emphasize the extent to which the pandemic, in the two years since its inception, has unveiled not only the cracks in the healthcare sub-system of society but also other more or less visible contradictions and paradoxes of global society that apparently should not have any links to healthcare: from the economic, political and spiritual, all the way to the geostrategic domain of social life. Truth be told, when it comes to religious experience and expression, some kind of crisis always lingers in the background. Some authors would argue that human existential crisis is in itself a key and irremovable trans-historical constant of the appearance and persistence of religion in human life (uncertain existential human situations in general, death, suffering, human restlessness, etc.). However, every social crisis, as an ambient framework of work and existence of believers of different confessional communities, generates many challenges to both the aforementioned believers, and to their institutionalized religious organizations. Those challenges can be not just positive (faith, hope, love), but also very negative in nature. Examples are (too) many: here, we will mention one of our own, local, and relatively new ones, regarding the affirmation of religion and confession in the early ‘90s and the violent dissolution of the socialist federation. Apart from strengthening the solidarity among members of the same religion, homogenizing communities, and empowering the previously marginalized faith, the revitalization of religion has also added fuel to the fire of ethno-religious conflicts and greatly contributed to their tragic consequences in the vast space of the former socialist federation. The contemporary world of late modernity is burdened with crises and paradoxes that the pandemic of coronavirus only made more visible. The energy crisis (primarily in Europe) is negatively affecting production, market flows, and economic life in general. The global political-geostrategic crisis (USA, China, Russia, the European Union) and the local crises in Bosnia and Herzegovina and Kosovo are disturbing with their potentially inconceivable global and regional consequences, while the spiritual crisis (in Europe) is pushing the side effects of radical secularization to the extreme (for example, the EU’s recommendation to use the word “holiday” instead of Christmas). The motive for organizing a gathering with the mentioned topic is in the search for answers to the plethora of research questions regarding the religious situation in the described general ambient frameworks of crises. As the global crisis affects every corner of individual and social life, the topic of the conference is broadly set and considers the relationships between: -religion and the SARS-Cov-2 virus pandemic; -social crisis and religious beliefs and behaviors; -religion and collective identity; -religion and rising social differences; -religion and ecology; -religion and democracy and political preferences; -religion and social values; -religion and the crisis of modern family; -religion and demography and pro-natalist policies; -personal and collective faith; -religion and the state and legal regulation of religious communities; -religion and the economic sub-system of society. Considering that we expect authors from different national and religious backgrounds and authors who support different theoretical and methodological solutions to these issues, we have no doubt that discussing these questions would be mutually beneficial and encouraging for always needed insights into such complex and dynamic religious-confessional matters. *** International Program Committee of the Scientific Conference: Mirko Blagojević, PhD, Head of FOREL, Principal Research Fellow, ISS, Belgrade; Goran Bašić, PhD, Director of the Institute of Social Sciences, Principal Research Fellow, ISS, Belgrade; Lilijana Čičkarić, PhD, Head of the Centre for Sociological and Anthropological Research, Principal Research Fellow, ISS, Belgrade; Zlatko Matić, PhD, Associate Professor, Faculty of Orthodox Theology, University of Belgrade, Belgrade; Nataša Jovanović Ajzenhamer, Assistant Professor, Faculty of Philosophy, University of Belgrade, Belgrade; Sergey Lebedev, PhD, Professor, Institute of Social Sciences and Mass Communication, Faculty of Theology and Social Sciences, Belgorod State and Research University, Belgorod, Russian Federation; Sergey Borisov, PhD, Professor, Director of the Institute of Social Sciences and Mass Communication, Faculty of Theology and Social Sciences, Belgorod State and Research University, Belgorod, Russian Federation; Sergey Trofimov, Assistant Professor, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russian Federation; Željko Pavić, PhD, Associate Professor, Vice-Dean for Research and International Cooperation Faculty of Humanities and Social Sciences Josip Juraj Strossmayer University of Osijek, Croatia; Vladimir Bakrač, PhD, Associate Professor, Faculty of Philosophy, Nikšić, Montenegro; Yuri Stoyanov, PhD, Professor, School of Oriental and African Studies, London, United Kingdom and Jerusalem, Israel; Nonka Bogumilova, PhD, Professor at the Institute of Philosophy and Sociology, Sofia, Bulgaria; Emil Hilton Saggau, PhD, University of Copenhagen, Department for Church History, Denmark; Paul Mojzes, PhD, Retired Full-Time Professor, Rosemont College, PA, USA; Ivan Cvitković, PhD, Academician, Academy of Sciences and Arts of Bosnia and Herzegovina, Sarajevo, BiH; Ružica Cacanoska, PhD, Institute for Sociological, Political and Juridical Research Ss. Cyril and Methodius University in Skopje, Republic of Macedonia; Olga Smolina, PhD, Full-time Professor at the Department of Philosophy, Culture and Information Science at East Ukrainian National University Vladimir Dalj, Severodonetsk, Ukraine. Organizing committee of the scientific conference: Dijana Arsenijević, ISS, Belgrade; Nataša Jevtić, ISS, Belgrade; Predrag Jovanović, PhD, ISS, Belgrade; Milan Blagojević, MA, ISS, Belgrade. Important Dates: - 1 April 2022 – deadline for submitting the title of the paper in English or Russian with affiliation, mail, and an abstract of up to 200 words with 5 keywords to e-mails: office.skupovi@idn.org.rs and blagomil91@gmail.com; - 1 September 2022 – the papers with at least 29,000 characters in English or Russian together with the references and at least two self-citations are to be submitted by 1 September 2022 to the emails: office.skupovi@idn.org.rs and blagomil91@gmail.com. The page format should be A4, the text should be written in Times New Roman Font, 12 pt, with 1.15 spacing and 2.5 cm margins. The texts in Russian should have a broader abstract in English at the end of the paper. In-text citations should be in parentheses, e.g. (Berger, 1999: 19) and an extensive reference list should be provided at the end of the paper. The conference will be held on 9-10 September 2022 at Vila Dinčić, Silver Lake (Veliko Gradište), and the program will subsequently be available on the website of the Institute of Social Sciences in Belgrade. The participants of the conference cover their own travel expenses and the accommodation is free. Belgrade, January 24, 2022 Director of the Institute of Social Sciences, Belgrade Goran Bašić, PhD, Principal Research Fellow Head of FOREL ISS Mirko Blagojević, PhD, Principal Research Fellow П О З И В за учешће на међународном Годишњем научном скупу на Сребрном језеру, 9. и 10. септембра 2022. године под називом: РЕЛИГИЈА У ГЛОБАЛНОЈ КРИЗИ КАСНЕ МОДЕРНЕ у организацији Института друштвених наука из Београда („Форума за религијска питања“ и „Центра за социолошка и антрополошка истраживања ИДН“) и Института друштвених наука и масовних комуникација Научно-истраживачког универзитета „БелГУ“, Белгород (Руска Федерација) Иако су прошла и претпрошла година била у знаку пандемије САРС-КоВ-2 вируса, са свим страховима и последицама познатих свима, Форум за религијска питања и Центар за социолошка и антрополошка истраживања ИДН-а са партнерима у саорганизацији и у таквим условима успели су да 2021. године offline организују шести по реду међународни научни скуп на Сребрном језеру. Број страних учесника уз одређено учешће домаћих, био је довољан да се овај скуп могао окарактерисати као међународни а који је Министарство просвете, науке и технолошког развоја Републике Србије суфинансирало. Понукани таквим искуством, усудили смо се да и ове пандемијске године одржимо седми међународни социолошко-религиолошки скуп у септембру ове године под називом: Религија у глобалној кризи касне модерне. Искуство у организацији оваквих скупова и издавачка делатност произашли из таквих научних догађања даје нам наду да ће и ове године одржавање скупа и издавање зборника радова са скупа бити успешно на задовољство не само учесника из Института друштвених науке него и колега из других НИО из земље и иностранства који се у различитим дисциплинарним приступима баве религијским феноменом. *** Не треба посебно наглашавати колико је пандемијска криза у ове, готово две године од њеног проглашења, белодано показала пукотине не само у здравственом подсистему друштва него и друге више или мање видљиве супротности и парадоксе глобалног друштва које на први поглед са здравственим системом не би требало да имају везе: од економског преко политичког и духовног па све до геостратешког подручја друштвеног живота. Истина, што се религијског искуства и израза тиче нека врста кризе увек стоји у позадини. Има аутора који сматрају да је људска егзистенцијална криза само по себи кључна и неуклоњива трансисторијска константа појаве и перзистирања религије у људском животу (несигурна, неизвесна егзистенцијална људска ситуација уопште, смрт, патња, људске несмирености итд.). Но, свакако друштвена криза као општи амбијентални оквир постојања и рада верника различитих конфесионалних заједница генерише многобројне изазове како поменутим верницима тако и њиховим институционализованим религијским организацијама. Ти изазови могу да носе не само позитивне (вера, нада, љубав) него и врло негативне предзнаке. Примера има исувише: поменимо један наш, локални и релативно свеж а тиче се афирмације религије и конфесије почетком 90-их година прошлог века у време конфликтног растакања социјалистичке федерације. Поред тога што је ревитализација религије појачала солидарност међу припадницима исте вере, што је хомогенизовала заједнице и појачала претходно друштвено маргиналозовану веру, она је умногоме потпомогла, доливањем уља на ватру, распламсавању религијско-конфесионалних конфликата са свим трагичним последицама на немалом простору бивше социјалистичке федерације. Савремени свет касне модерне бременит је кризама и парадоксима које је пандемија корона вируса учинила видљивијим. Гасно-енергетска криза (пре свега у Европи) негативно утиче на производњу, тржишне токове и економски живот уопште, глобална политичко-геостратешка криза (САД, Кина, Русија, Европска Унија) и локална криза у Босни и Херцеговни и на Косову узнемирују могућим несагледивим глобалним и регионалним последицама а духовна криза (у Европи) доводи до краја нуспоследице радикалне секуларизације друштва (препорука ЕУ да се нпр. уместо Божића користи реч празник). Мотив за организацију скупа са наведеном темом налази се у трагању за одговорима на прегршт истраживачих питања која се тичу религијске ситуације у наведеним кризним општим амбијенталним оквирима. Пошто глобална криза захвата сваки кутак индивидуалног и друштвеног живота тема скупа је широко постављена и обухвата разматрање односа: - религије и пандемије САРС-КоВ-2 вируса; - друштвене кризе и религијских веровања и понашања; - религије и колективног идентитета; - религије и све већих социјалних разлика; - религије и екологије; - религије и демократије и политичких преференција; - религије и друштвених вредности, - религије и кризе савремене породице; - религије и демографије те пронаталитетне политике; - личне и колективне вере; - религије и државе те правног уређења религијских заједница; - религије и економског подсистема друштва ... С обзиром на то да на скупу очекујемо ауторе из различитих националних и конфесионалних средина и ауторе који подржавају различита теоријска и методолошка решења наведених питања не сумњамо да би разматрање тих питања и дискусија била обострано корисна и подстицајна за увек преко потребне продубљене увиде у тако сложен и динамичан религијско-конфесионални комплекс. *** Програмски одбор научног скупа : Др Мирко Благојевић, руководилац ФОРЕЛ-а, научни саветник ИДН-а, Београд; Др Горан Башић, директор Института друштвених наука, научни саветик ИДН-а, Београд; Др Лилијана Чичкарић, управник Центра за социолошка и антрополошка истраживања, научна саветница ИДН-а; Проф. др Златко Матић, Православни богословски факултет Универзитета у Београду, Београд; Доц. др Наташа Јовановић Ајзенхамер, Филозофски факултет, Београд; Проф. Др Сергеј Лебедев, Институт друштвених наука и масовних комуникација Социјално-теолошког факултета Белгородског државног и истраживачког унивезитета, Белгород, Руска Федерација; Проф. др Сергеј Борисов, директор Института друштвених наука и масовних комуникација Социјално-теолошког факултета Белгородског државног и истраживачког унивезитета, Белгород, Руска Федерација; Доц. др Сергеј Трофимов, Факултет журналистике Московског државног универзитета Ломоносов, Москва, Руска Федерација; Проф. др Жељко Павић, Филозофски факултет Осијек, Хрватска; Проф. др Владимир Бакрач, Филозофски факултет, Никшић, Црна Гора; Проф. Др Јури Стојанов, Школа за оријенталне и афричке студије, Лондон, Уједињено Краљевство и Јерусалим, Израел; Др Нонка Богумилова, научна саветница Института за проучавање друштва и сазнања Бугарске академије наука, Софија (Бугарска); Др Емил Хилтон Сагау, Универзитет у Копенхагену, Одељење за црквену историју, Данска. Проф. др Пол Мојзес, редовни професор у пензији, Розмонт колеџ, Пенсивалија (САД); Проф. др Иван Цвитковић, академик, Академија наука и умјетности Босне и Херцеговине, Сарајево (БиХ); Др Ружица Цацаноска, научна саветница Института за социолошка, политиколшка и правна истраживања Универзитета св. Ћирила и Методија, Скопље (Македонија); Проф. др Олга Смолина, редовна професорка на Катедри за филозофију, културологију и информационе делатности Источно-украјинског националног универзитeта Владимира Даља, Северодоњецк (Украјина). Организациони одбор научног скупа: Дијана Арсенијевић, ИДН, Београд; Наташа Јевтић, ИДН, Београд; Др Предраг Јовановић, ИДН, Београд; МА Милан Благојевић, ИДН, Београд. Важни датуми: - послати до 1. априла 2022. године на енглеском или руском језику наслов рада са афилијацијом, мејлом и апстрактом до 200 речи уз 5 кључних речи на мејлове: office.skupovi@idn.org.rs и blagomil91@gmail.com; - доставити саме текстове до 1. септембра 2022. године на енглеском или руском језику обима од најмање 29000 карактера са литературом и најмање два аутоцитата на мејлове: office.skupovi@idn.org.rs и blagomil91@gmail.com. Текст треба да буде у формату А4, фонт Time New Roman 12, проред 1,15 a све маргине 2,5 cm. Текстови на руском језику на крају рада обавезно треба да имају шири апстракт на енглеском језику. У тексту се цитирање врши у загради, нпр. (Berger, 1999:19) а на крају рада се даје исцрпан попис коришћене литературе у тексту. Скуп се одржава у вили Динчић, на Сребрном језеру (Велико Градиште) а програм ће накнадно бити доступан на сајту Института друштвених наука из Београда. Учесници скупа сами плаћају путне трошкове доласка а смештај је бесплатан. У Беoграду, 24. јануара 2022. године. Директор Института друштвених наука, Београд Др Горан Башић, научни саветник Руководилац ФОРЕЛ-а ИДН Др Мирко Благојевић, научни саветник
  2. Научный результат. Социология и управление → 2019 → Том 5, Выпуск №4, 2019 Бог и пол. Динамика изменений религиозности в странах бывшей СФРЮ Владимир Бакрач Обрад Самарджич Aннотация В статье рассматриваются различия между отношением мужского пола и отношением женского пола к (не)религиозности в республиках бывшей Югославии. Человеческий род создан божьим сотворением мужского и женского, а Эрих Фромм утверждает, что в потребности человеческого рода в религии укоренилось само стремление человека к религии. Исследуя периодику (не)религиозности в рамках различий между полами, можно заметить преобладание религиозности женского пола по сравнению с мужским. В некоторых социо-психологических теориях мы находим определенные объяснения доминации женщин в религиозности. Вторая часть статьи посвящена анализу некоторых исследований, проведенных в Черногории, Сербии, Боснии и Герцеговине, Македонии и Хорватии. Предметом анализа является сравнение половой структуры религиозности в данных республиках в период с 1989 по 2003 гг. Нас интересовало, существуют ли изменения в динамике религиозности мужчин и женщин, как и направление данных изменений. Важным результатом сравнительного анализа является установленная динамика изменения половой структуры и религиозности. В соответствии с этим, установлен и рост доли мужчин на фоне незначительного уменьшения количества женщин в религии. Ключевые слова: пол, половые различия, религиозность, секуляризация, десекуляризация, ревитализация религии «В прежние времена и христианство, и иудаизм воспринимали бога не только в виде мужчины» Ю. Гордер Введение (Introduction). В статье речь идет о масштабных квалитативных исследованиях, установивших уровень религиозности в бывших югославских республиках. Одна часть данных исследований посвящена показателям религии, что дало нам возможность обнаружить своеобразные изменения религиозности в конце XX и в начале XXI века. Конечно, сравнительный анализ такого рода имеет определенные недостатки. Анализ религиозности базируется не только на устойчивых, но и на таких редуцирующих переменных как, например, самооценка религиозности, вера в Бога и жизнь после смерти. Поэтому главное направление сравнения в данной работе обусловлено формой опроса, которая определяет его структуру и его реализацию. Исходной целью является сравнительное рассмотрение социологических показателей религиозности в исследованиях 1989-2003 гг., т.е. выявление и изоляция возможных изменений. Анализ результатов будет базироваться на тестировании значимости различий в основных показателях религиозности в вышеупомянутых исследованиях. Мы ограничимся исследованием исключительно независимой переменной, касающейся пола опрошенных, а также взаимоотношением данной переменной с определенными показателями религиозности. Здесь речь идет о квантитативных показателях религиозности: религиозная самооценка опрошенных, вера в Бога, как и показатель веры в жизнь после смерти. Следующей целью является интерпретация результатов вне зависимости от того, обнаружены ли различия или нет. Обобщенно говоря, возможности, которые стоят перед нами, следующие: повышение религиозности мужчин и женщин, снижение религиозности, стабильность религиозности или возможное изменение сценария в отношении пола и религиозности в зависимости от переменных. Полученные данные мы будем трактовать через анализ сравнительных исследований, а также через современные теоретические знания из области социологии религии. Структура работы состоит из следующих частей: после теоретического введения в рамках социо-психологических теорий и понятий секуляризации и десекуляризации, мы сделаем короткий методологический обзор, а затем представим результаты сравнительного анализа половой структуры населения как независимой переменной по отношению к некоторым квалитативным показателям религиозности. Методология и методы (Methodology and methods). Социо-психологический обзор половых различий. Многие общества характеризуются более частотной религиозностью женского пола по сравнению с уровнем религиозности мужского пола. В середине и конце XX века под давлением критики феминистских организаций предметом исследований стали женщины, как и их опыт маргинализации и постоянного подчинения практически во всех религиях. В данный контекст следует включить и традиционализм, т.е. традиционную теорию, в рамках которой необходимо учитывать священные тексты и пророчества. Трудности, с которыми мы сталкиваемся, исследуя традиционные верования, заключаются в том, что они меняются довольно медленно. Пол, уже концептуально принятый в гуманитарных науках, с трудом вписывался в теологию и догматику. Симона де Бовуар скажет: «В приключениях человека она никогда не была Субъектом, но, по крайней мере, могла быть оправданием и двигателем: ее судьба отличается странным и важным направлением» (Бовуар, 1987: 105). Подход к религиозним различиям с точки зрения биологических различий – а различия полов являются именно биологическими – характерен не только для теологических, но и, как нам кажется, для социологических исследований. Суть заключается в том, что между мужчиной и женщиной существуют различия в определенных психологических свойствах и способностях, связанных исключительно с тем или иным полом. Здесь речь идет именно о стереотипном мнении, касающемся некоторых «женских особенностей»: эмоциональности, чувствительности, интуитивности, заботливости, в то время как так называемыми мужскими особенностями являются рациональность, агрессивность, независимость и т.д. Мужчины в большей степени занимаются интелектуальной деятельностью или спортом, а женщины – культурой, исскуством и т.п. Традиционные и, в определенной мере, анахроничные теории связывают с женщиной рождение и воспитание детей, и, следовательно, место женщины находилось всегда в частной сфере, отдельно от общественной жизни. В этом заключается и концепция Ницше, касающаяся женщин. Ницше цитирует восточные размышления о женщине, которая: «...человек, обладающий как умственной глубиной, так и глубиной вожделений, включая глубину благоволения, которая способна на строгость и жесткость, и поэтому эти понятия с лёгкостью путают, может думать о женщине всегда только по-восточному: он должен видеть в женщине предмет обладания, собственность, которую можно запирать, нечто, предназначенное для служения и совершенствующееся в этой сфере». У меня не сложилось впечатление, что Ницше смотрит на женщину по-восточному, но он отрицает ее самостоятельность и свободный дух, о котором говорит феминизм. Ницше боится, что из-за этой самостоятельности и независимости, как он говорит, «женщина жертвует своими наиболее женственными инстинктами (...) женщина вырождается» (Ницше, 2003). Когда мы говорим о половой разнице в религиозности, Сергей Флере обращает наше внимание на «понимание монотеического Бога, который для мальчика является могущественным властелином, а для женщин – это образ, которому можно доверять, с которым она имеет личный контакт и ведёт диалог. К тому же, мальчики чаще молятся об особенных целях, чтобы получить определенную роль и ответ, а для девочек ценным является сам диалог с Богом, целью является сам контакт[1]» (Флере, 2002). Разницы в религиозности на основании пола базируются на психологических объяснениях, видах личности и т.п. Когда речь идет о религии, доминирующие теоретические основы своими корнями уходят в концепт модернизации, предже всего – в теорию секуляризации (Бакрач, Благоевич, 2016). Во многих теоретических дискуссиях о секуляризации, доминирует теория, базирующаяся на индустриализации, урбанизации и индивидуализации. Данный концепт влияет на снижение религиозности в обществе. Индивидуализация как посредник между секуляризацией, с одной стороны, и религиозностью, с другой, является продуктом экономической ситуации, урбанизации, а также влияния секулярного образования на человека (Halman, Pettersson, 2006). Некоторые исследователи (Inglehart, 1997) считают, что снижение религиозности обусловлено повышением социальной и экономической безопасности в постмодернистском обществе, и поэтому в таких обществах можно ожидать в определенной мере и снижения религиозности. Насколько общества отдаляются от материального и приближаются к постматериальному, настолько же степень религиозности будет снижаться. Вилсон, обращая свое теоретическое внимание на западные общества, утверждал, что секуляризация возникает в таком историческом контекте, когда преимущество получают светские, а не религиозные институты (Wilson, 1998). Но несмотря на тот факт, что религия проигрывает на макроуровне, на микроуровне – в сфере личности – религия продолжает существовать. Весьма интересным кажется и утверждение Бергера о том, что религиозность продолжает существовать, как и всегда, за исключением определенной части мира, в то время как Грейс Дейви в религиозности подчеркивает индивидуальную основу, благодаря которой появляется идея «веры без принадлежности» (Davie, 2002). Поэтому одна значительная часть теоретиков считает, что теорию секуляризации можно поставить под сомнение, и для них секулярзация представляет собой своего рода фикцию или миф (Lukman). В исходной теоретической основе предполагается, что постмодернизация не оказала какого-то определённого влияния на религиозность человека, хотя и признается, что институциональная форма религиозности в определенной мере уменьшилась. В пример приводится США как индустриализованная и постмодернистская страна, в которой уровень религиозности все еще высок (Finke, Starks, 1992). Здесь речь идет о восстановлении религии, т.е. о процессе десекуляризации. Понятие десекуляризация является предметом достаточно амбивалентных анализов среди теоретиков и социологов религии. Термин десекуляризация должен обозначать «возрождение» религии в современном мире, предполагая, что мы согласны с теорией, что секуляризация существовала, а это значит, что теперь в силу вступил «rise of faith» в обществе. В то же время существует и группа теоретиков, считающих, что мир (за исключением Западной Европы) никогда не был секулизирован. Все-таки теоретики (Habermas, 2008; Dillon, 2010; Brus, 2011)[2] соглашаются с тем, что понятие десекуляризация может быть намного полезнее понятия «постсекулярность». Короткий сравнительный анализ взаимоотношений пола и религиозности. При рассмотрении религиозности, особенно религиозной ортодоксии и ортопраксии, появляются определённые различия между полами. Почти все проведенные анализы установили различия в религиозности по половой структуре. На некоторые данные исследований наше внимание обращает Ален Миллер, указывая на больший процент религиозности женщин, большую заинтересованность женщин в религии, их большую преданность религии, к тому же женщины намного чаще ходят в церковь (на литургии или мессы), больше и чаще молятся, чем мужчины, и чаще читают Библию. Также автор пишет, что религиозные различия в соответствии с полом остаются в течение всей жизни. С другой стороны, некоторые релевантные исследования предупреждают, что не существует статистически значимой дистанции в религиозности в соответствии с полом – мужчины приблизительно также религиозны, как и женщины, и, таким образом, ставят под сомнение гипотезу, что дистанция на основании пола является постоянной в течение всей жизни. Например, Грейс Дейви указывает на анализ, согласно которому благодаря заботе о детях уровень религиозности мужчин поднимается до уровня религиозности женщин (Walter, Davie, 1998). Идентичная ситуация наблюдается и с другими, так называемыми «твердыми», показателями, характерными для социологической методологии анализа религиозности. На основании некоторых анализов религиозности, касающихся показателя веры в Бога, сделаны выводы, что не существует значительной разницы между мужчинами и женщинами (Balssett, Miller, Anstey, 1990: 73-81). Методологическая стратегия. Стратегия нашего исследования подразумевает пересечение половой структуры населения с некоторыми квалитативными показателями, что является условием сравнительного анализа религиозности. Во-первых, мы попытаемся определить уровень повышения или снижения религиозности структуры населения на основании пола в период с 1989 по 2003 гг., учитывая процесс транзиции, продолжающийся в данном периоде на разных уровнях и с разной интенсивностью. Во-вторых, мы сделаем попытку выявить и изолировать возможное появление повышения или снижения половой дистанции в рамках религиозности. В-третьих, наше намерение – оценить, происходит ли рост, снижение или стабилизация религиозности структуры населения на основании пола. Первое исследование было проведено в рамках проекта Общественная структура и качество жизни в 1989 году. Отбор выборки для кластеризации был проведен в городах, районах и хозяйствах, общая численность респондентов – 650. Следующее исследование проводилось в 2003 году в рамках проекта Soth East European Social Survey (SEESSP). В исследованиях проводилось анкетирование респондентов при помощи опроса. Общая численность респондентов – 1500. Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). Религиозная самооценка как показатель религиозности. Если уровень религиозности оценивается на основании показателя религиозной самоидентификации, то следует подчеркнуть обобщенность данных показателей. Эмпирическая эвиденция чаще всего показывает высокий процент верующих в десекуляризационной эре, когда речь идет о данном показателе (Бакрач, Благоевич, 2016). Респондент под религиозностью может понимать и некоторые элементы, которые не обладают собственно религиозным содержанием. Осторожный и систематичный подход, конечно, необходим! Измерение религиозности на основании самоидентификации принадлежит к группе самых употребляемых показателей в социологических исследованиях религиозности. Полученные результаты однозначно указывают на тот факт, что религиозная самоидентификация, как квалитативный показатель религиозности, в данных двух измерениях достаточно амбивалентна. К тому же, приведенные показатели имеют определенную консистентность, т.е. сниженные различия между значимостью данных двух фиксированных переменных. Оба исследования показывают, что женщины более религиозны, чем мужчины, но в дальнейших исследованиях можно ожидать, что разница между полами будет уменьшаться. При анализе полученных данных необходимо подчеркнуть, что первое исследование было проведено в Социалистической Югославии. Напомним, что здесь речь идет о периоде, когда еще продолжали оказывать влияние следы системно управляемой атеизации населения. Нельзя игнорировать тот факт, что в исследованиях заметна статистическая значимость. Если объединить переменные «убежденные верующие» и «религиозные», религиозность мужчин составит от 35,0% в Хорватии до 14,6% в Черногории. Следует отметить очень интересный факт, что в 1989 году преимущественно православные территории (Сербия и Черногория) доминируют в отсутствии религиозности. Похожая ситуация наблюдается и среди женского пола – от 41,9% в Хорватии до 27,9% в Черногории. В почти всех республиках дистанция по полу в религиозности составляет около 15%, к тому же, женщины намного религиознее, чем мужчины. Черногорцы являются самыми не религиозными по сравнению с жителями других республик. Но в исследовании, проведенном позже (в 2003 г), эпистемиологическая эвиденция показывает значительное повышение религиозности: в Македонии и Боснии и Герцеговине процент религиозных мужчин составляет около 73%, а женщин около 77%. Во всех других республиках процент остается стабильным, составляя свыше 50%. Анализ данного показателя показывает снижение дистанции полов в религиозности, и сейчас она в среднем составляет около 7%, с тенденцией дальнейшего снижения в будущем[4]. Вера в Бога как квалитативный показатель религиозности. Вера в Бога представляет собой важный показатель религиозности, а также динамики движения религии в обществе. Некоторые показатели религиозности можно проблематизировать, но показатели, касающиеся веры в Бога, нельзя. Как бы мы смогли представить себе религиозность конкретного человека или общественной группы, если они не верят в Бога? Интеллектуальные рамки религиозности выражаются через религиозные верования или догматическую базу веры. Ходить в церковь, осуществлять религиозные обряды, не веря при этом в догматические постулаты, представляет собой верование, лишенное сути, в то время как верить в Бога и не ходить в церковь, есть часть субъективного верования. Поэтому кажется истинным утверждение Корнелла: «Вера, как и речь, является и общественной, и индивидуальной» (Корнел, 2002: 122). Основной целью данной работы является анализ веры в Бога мужского пола в сравнении с верой в Бога женского пола и установление возможных изменений в религиозности на основании данного показателя. Кроме этого, интересно было бы уточнить, существует ли разница между полами на основании верования в данную догматическую позицию. Судя по результатам данного исследования, уровень веры в Бога и его существования среди мужчин и женщин в анализируемых республиках является очень амбивалентным, в какой-то мере и неожиданным. Первое исследование показывает, что мужчины и женщины во всех республиках имеют положительный результат по поводу данной догматической позиции. На вопрос Вы верите в Бога, утвердительно больше всех остальных ответили граждане Хорватиии – 31,2% – 40,1%, в то время как самый низкий процент религиозности наблюдался в православных республиках Сербия и Черногория. Процент меньше 50% наблюдается во всех республиках, а дистанция между полами составляет около 7-10%. Исследование 2003 г. подтверждает тенденцию десекуляризации и ревитализации религии, когда речь идет о вере в Бога. На вопрос Верите ли Вы, сомневаетесь или не верите в существование Бога (Do you believe, have doubts about, or do not believe in the existence of God), результат религиозности мужской доли населения составляет около 70%, а женской – 80% верующих. Дистанция полов наблюдается на уровне около 7%. И данный показатель однозначно свидетельствует о повышении религиозности (исследование 2003 г.), а также и о снижении дистанции полов с выраженной тенденцией к эгалитарности. Вера в загробную жизнь. Вера в жизнь после смерти является одной из основных догм в монотеистических религиях. Религия здесь играет огромную роль, потому что в духовных и душевных проблемах она дает человеку смысл и значение. Вера в жизнь после смерти (рай, ад), как эсхатологические категории, прежде всего имеет функцию компенсации: от поведения в этом мире во многом зависит положение в том мире. Мы полностью согласны с утверждением Питера Бергера, что религиозность на самом деле подразумевает веру в жизнь после смерти и жизненные разрушения, которые, как нам всем известно, не угрожают только какому-то конкретному человеку, но и всему обществу в целом. Поэтому данные и похожие на них вопросы интересуют всех нас, человечество в целом, вселенную. Может быть кто-то не верит в данную позицию, но нельзя сказать, что есть кто-то, кого не интересует это. Религия является той реальностью, которая дает смысл человеческому абсурду. Это, по словам Бергера, самая сильная мысль, появившаяся когда-либо у человечества (Бергер, 2004). Данный показатель достаточно хорошо подчёркивает диссолюцию догматического верования. Процент религиозности у данного типа вопросов всегда ниже, чем, например, у самооценки религиозности и веры в Бога. Показатели, которые ближе к эсхатологии, чаще всего имеют более низкий процент религиозности. В таблице 3 показана картина религиозности опрошенных на основании показателя, касающегося веры в жизнь после смерти. Исследование 1989 года зарегистрировало очень высокий процент респондентов и мужского, и женского пола, не верящих в данную догматическую позицию. Интересно то, что и мужчины, и женщины показали одинаковое соотношение веры в загробную жизнь. Согласно данному исследованию, наблюдается минимальный процент верующих в православных странах, в то время как большинство верующих зафиксировано в преимущественно римско-католической Хорватии, а также в Македонии, хотя процент и составляет менее 50%. Но исследование 2003 года отражает в какой-то мере другую картину. И этот показатель свидетельствует о росте религиозности. Интересен тот факт, что процент тех, кто верит в загробную жизнь, продолжает оставаться ниже 50% во всех республиках. Разница между полами снизилась примерно на 7%, с тенденцией дальнейшего выравнивания. Заключение (Conclusions). В данной работе, базирующейся на исследованиях 1989-2003 гг., мы хотели показать результаты исследований, а также и проверить, в каком направлении движутся изменения религиозности половой структуры населения в бывших югославских республиках. Мы определили три гипотезы, которые хотели проверить в сравнительном анализе. Что касается первого вопроса, мы считаем, что невозможно с точностью определить динамику религиозности половой структуры респондентов на основании всего нескольких социологических показателей религиозности. Но результат показателей касается ожидаемого повышения религиозности, особенно по сравнению с исследованием 1989 года. Хотя некоторые показатели, имеющие эсхатологическую направленность (жизнь после смерти), как и некоторые исследования (2003 г.), подтверждают статистически значимые результаты, общее впечатление складывается в пользу роста религиозности мужчин и женщин во всех республиках. Рискуя не показывать ликования, когда речь идёт об очевидной тенденции, мы в настоящий момент, скорее всего, готовы сделать вывод, что наблюдается динамика религиозности мужского и женского пола. Обобщенный вывод показывает, что религиозность половой структуры населения проходила через разные фазы, но мужчины и женщины теперь находятся на высоком уровне религиозности, т.е. на более низком уровне секуляризации. Когда речь идет о секуляризации и дистанции полов, исследование 1989 года свидетельствует о том, что в зависимости от показателя, дистанция полов составляет около 15%. Период транзиции повлиял на то, что последующие исследования показали незначительные различия между мужчинами и женщинами. Как объяснить рост, стабильность и тенденцию к выравниванию религиозной картины в течение данного периода? Причин, как нам кажется, несколько. Прежде всего, речь идет о территории, пережившей развал социального государства, неуверенность в материальной стабильности, что, как нам кажется, повлияло на оба пола. Нельзя пренебречь тем фактом, что в определенных республиках велась война, и это также оказало влияние на рост религиозности, особенно мужской части населения. К тому же, этнонационализм, этнофилетизм, в сочетании с религиозной необразованностью населения, дополнительно повлияли на усиление чувства принадлежности к своей религии, что впоследствии могло привести к росту религиозности. Наконец, развал социализма, как своего рода гражданской религии, мог привести к тенденции, или точнее сказать, к возвращению населения к традиционным религиям. Значит, разница в религиозности мужчин и женщин движется в сторону эгалитарности. Можно сделать вывод, что существует тенденция выравнивания религиозности структуры населения по полу. В данном сопоставительном анализе мы приходим к выводу, что различия между полами в религиозности 1989 года становятся исключением по сравнению с последующими исследованиями, свидетельствующими о снижении дистанции полов, которое часто встречается в социологических исследованиях религиозности в европейских странах (Davie, 2005: 93). Итак, сравнительный анализ показывает, что мы имеем дело не только с ростом религиозности, но и с тем, что в данный момент она является стабильной. Это подтверждают полученные данные 2003 года. [1]В качестве оправдания своего тезиса о большей религиозности женщин Сергей Флере приводит тот факт, что женщина часто сталкивается с чувством вины. Религиозная и конфессиональная самоидентификация являются скорее квантитативными показателями религиозности. [2]Habermas J. “Notes on a post-secular society”, Sign and Sight. URL: http://print.signandsight.com/features/1714 (Accessed 16 September 2014). [3]Общественная структура и качество жизни в 1989 г. Soth East European Social Survey (SEESSP). 2003. URL: http://www.europeansocialsurvey.org/ (дата обращения: 14.11.2019) [4]Ссылаясь на новейшие исследования, можно заметить стабилизацию, а также и эгалитарность религиозности полов (Ср: Бешич, Джуканович, 2000; Бакрач, 2013; Зриншчак, Црпич, 2000; Црпич, Кушар, 2003; Маринович, Еролимов, 2004; Анич, 2008; Бишчан, 2000). [5]Общественная структура и качество жизни в 1989 г. Soth East European Social Survey (SEESSP). 2003. URL: http://www.europeansocialsurvey.org/ (дата обращения: 14.11.2019) [6]Общественная структура и качество жизни в 1989 г. Soth East European Social Survey (SEESSP). 2003. URL: http://www.europeansocialsurvey.org/ (дата обращения: 14.11.2019). Список литературы Anić R. J. Spolne razlike u religioznosti pod vidom obrazovanja // Bogoslovska smotra. 2008. 78, № 4. S. 873-903. Bakrač V. Religija i mladi – religioznost mladih u Crnoj Gori. Podgorica- Belgrade: Narodna knjiga & Miba book, 2013. Бакрач В., Благојевич М. Конвенциональная религиозность молодежи в Черногории // Социологические исследования. 2016. № 5. С. 104-110. Bassett L., Miller S., Anstey K. Picturing God: A nonverbal measure of God concep for conservative Protestants // Journal of Psiychology and Christianity. 1990. № 9. S. 73-81. Berger L.P. Questions of Faith – A Sceptical Affirmation of Christianity, United Kingdom and USA: Blackwell Publishing, 2004. Bovoar S. Starost I. Beograd: BIGZ, 1987. Bruce S. Secularization: In Defence of an Unfashionable Theory. Oxford: Oxford University Press, 2011. Črpić G., Kušar S. Neki aspekti religioznosti u hrvatskoj // Bogoslovska smotra. 1998. № 4. S. 513-563. Črpić G., Biščan Ž. Muško i žensko između uloge i osobe // Bogoslovska smotra. 2000. № 2. S. 421-442. Davie G. Europe: The exceptional Case. London: Darton, Longman and Todd Ltd, 2002. Davie G. Religija u suvremenoj Еuropi. Zagreb: Golden marketing i Tehnička knjiga, 2005. Finke R., Starks R. The Churching of America, 1776-1900: Winners and Losers in Our Religious Economy. New Brunswick: Rutgers University Press, 1992. Flere S. Rod i religioznost // Sociologija. 2002. № 3. S. 255-270. Dillon M. Can post-secular society tolerate religious differences? // Sociology of Religion. 2010. № 2. S. 39-56. Habermas J. Notes on a post-secular society // Sign and Sight. URL: http://print.signandsight.com/features/1714 (дата обращения: 16.09.2014). Halman L., Paterson T. A decline of religious values? // Globalization, Value Change and Generations; P. Ester, M. Braun, P. Mohler (eds.). Leiden – Boston: Brill, 2006. S. 117-143. Inglehart R. Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic and Political Change in 43 Societies. Princeton, Nj: Princeton University Press, 1997. Kornel V. Plod drveta saznanja // Oksfordska istorija islama; Dz. Espozito. Beograd: CLIO, 2002. S. 81-113. Marinović-Jerolimov D. Tradicionalna religioznost u Hrvatskoj 2004-između kolektivnoga i individualnoga // Sociologija sela. 2004. № 2. S. 289-302. Niče, F. S one strane dobra i zla. Beograd: Dereta, 2003. Walter T., Davie G. The Religiosity of women in the modern West // British Journal of Sociology. 1998. № 4. S. 640-660. Wilson B. The Secularization Thesis: Criticism and Rebutals in Rudy Learmans // Secularization and Social integration; Wilson Bryan & Jaak Billiet. Belgium: Leuven Univerzity Press, 1998. Zrinščak S., Črpić G., Kušar S. Vjerovanje i religioznost // Bogoslovska smotra. 2000. № 2. S. 233-255. http://rrsociology.ru/journal/article/1819/
×
×
  • Создать...

Важная информация