Перейти к содержимому
Социология религии. Социолого-религиоведческий портал

На экраны вышел «антиклерикальный» фильм «Ученик» Кирилла Серебренникова


Victor

Рекомендованные сообщения

О голом короле и его «Ученике»

На экраны вышел «антиклерикальный» фильм «Ученик» Кирилла Серебренникова

xs-sp.jpg Дмитрий Кузнецов
 
l-158911.jpg Режиссер Кирилл Серебренников (на первом плане) на премьере своего фильма «Ученик» (Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС)

 

 

 
 

Новый фильм Кирилла Серебренникова «Ученик» — экранизация его же постановки в «Гоголь-центре», главным режиссером которого он является. И фильм, и спектакль поставлены по пьесе «Мученик» немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга, почти ровесника Серебренникова (Майенбургу — 44 года, Серебренникову — 47).

О фильме уже много писали в прессе, один журнал назвал его «ярким антиклерикальным высказыванием», фильм получил приз за режиссуру на «Кинотавре», участвовал в программе Каннского фестиваля «Особый взгляд» (приз независимой прессы), а 13 октября вышел в российский прокат. Серебренников гордится тем, что снял его без поддержки Минкульта и Фонда Кино, то бишь, исключительно на частные средства (всего-то за 1 млн евро).

Для тех, кто не знаком с пьесой Майенбурга (перевод ее издан у нас издательством Libra в количестве 1000 экз. — спешите, один я уже купил), скажу, что фильм в своем сценарии довольно точно ей следует — за исключением тех моментов, где понадобились российские реалии: директор школы — женщина, а не мужчина, вместо пастора — православный священник, имена героев — русские кальки с немецкого, т.е. Беньямин Зюдель стал Веней Южиным, Эрика Рот — Еленой Красновой, Лидия Вебер — Лидией Ткачевой и т. д. Некоторые непривычные для России детали — учительница, разъезжающая на мотоцикле, нудисты на общем пляже — нарушают внешнее правдоподобие и позволяют догадаться, что оригинал пришел к нам из благополучной Европы.

 

Впрочем, нам гораздо важнее правдоподобие внутреннее — т.е. насколько правдиво фильм отражает нашу с вами жизнь — хотя бы аллегорически.

По словам самого режиссера Серебренникова (цитирую пресс-релиз) эта картина — «о глобальной растерянности всех, общества в целом, перед мракобесием, о растерянности самых разных людей перед идейной косностью, перед безумием».

То есть, надо понимать, в России сейчас настали времена религиозного мракобесия, перед которым все растеряны.

Цитирую далее: «…фильм критикует ханжество, равнодушие людей, которые очень легко соглашаются с любыми носителями экстремистских идей».

 

Что же на самом деле происходит на экране?

 

В центре фильма — старшеклассник Веня Южин (актер Петр Скворцов), который пытается жить строго по Библии и активно обличает грехи окружающих — в школе и дома. Он протестует против полуголых одноклассниц в бикини на уроке плавания, против маминого развода с папой, против уроков полового воспитания и пропаганды дарвиновской теории происхождения человека от обезьяны.

Кульминация фильма — эпизод, когда мальчик начинает предъявлять счет учительнице биологии и психологу Елене Львовне Красновой (актриса Виктория Исакова), которую он обвиняет в пропаганде разврата и безбожия и даже собирается ее убить, потому что Елена Львовна (как объясняет Веня, исходя из ее отчества) — еврейка по национальности - а отсюда все беды: Львовна учит школьников надевать презерватив на морковку и пропагандирует теорию Дарвина в пику библейской истории сотворения мира.

Учительница пытается воевать с Веней его же оружием — на цитаты ученика отвечает своими цитатами из Библии. Но всякий раз победа остается за Веней — консервативная баба-директриса неизменно принимает в конфликтах сторону сумасшедшего ученика. По ходу дела герои, чтобы доказать свою правоту, совершают разные безумные поступки — ученик ныряет в бассейн в одежде, раздевается догола перед классом, прыгает по классу в костюме обезьяны, устанавливает в школе гигантский крест, учительница — прибивает свои кроссовки к полу…

 

Первое впечатление — в фильме действуют одни сумасшедшие — эксгибиционист-ученик, демонстративно глупая мама, сексуально озабоченная одноклассница, калека-одноклассник, который липнет к Вене с нежными объятьями, учительница, штудирующая Библию и бьющая ученика по щеке, крикливая тупая директриса, примитивный священник — и так далее. И если подобные герои вызовут у зрителя сочувствие, то самому зрителю можно только посочувствовать.

И ребенку ясно, что буквально следовать вырванным из Библии цитатам (ссылки на Св. Писание своевременно появляются на экране) — так же нелепо, как Библию игнорировать. Однако персонажи фильма компромиссов не знают, и здравый смысл их не касается. А режиссер, вместо того, чтобы, по завету классика, призывать милость к падшим — словно издевается над ними, а заодно и над зрителем.

Не знаю, возможна ли подобная история в современной Германии, но в российской школе — навряд ли. Недаром Серебренников поехал снимать «Ученика» в Калининград, бывший немецкий Кенигсберг. Сам режиссер признается: «Нужно было найти место, в котором эта история была бы возможна, в котором могло произрасти такое существо, как мальчик Вениамин… Мне показалось, что город с такой двойной, тройной судьбой… может эту притчу, эту странную, условную вещь принять в себя. Там это может произойти…».

Заметьте — сам режиссер признается, что сюжет и персонажи его фильма нетипичны для России — и, одновременно, считает, что снял притчу на темы религиозного мракобесия и ханжества в своей стране.

Что ж, видимо, прошли времена доброго пастора Шлага и Венедикта Ерофеева (тоже Вени) — а также многих других, реальных и вымышленных персонажей, веривших в добрую силу христианства. Теперь продвинутые авторы и их герои видят в христианстве только догму и зло. И хотя главные претензии следует, видимо, предъявить немецкому драматургу — но ведь и русский режиссер не потрудился сколько-нибудь усложнить это театрально-пафосное произведение правдой жизни.

Разве старшеклассник — лучшая фигура для воплощения религиозного фанатизма? Где в России вы видели таких старшеклассников? И если говорить о сюжете всерьез — зачем опошлять драму заблудшего молодого человека — видимо так правильней понимать замысел пьесы. Ведь, по сути, кроме замысла убить учительницу, нашему Вене Южину нечего предъявить — все остальные его протесты морально вполне обоснованы — и разводиться папе с мамой нехорошо, и обнажаться девушкам нехорошо, и презерватив на морковку натягивать в классе не стоит… И фанатики в жизни есть и покруче православных — например, те, что воюют за ИГИЛ*.

На пресс-конференции режиссер и актеры выразились в том духе, что, мол, главный герой просто провокатор, который понимает, что апеллировать к Библии — беспроигрышный прием — и пытается, таким образом, манипулировать окружающими — эдакий хитрый юный Тартюф и фарисей. Только зачем он это делает, никто из присутствующих толком объяснить не смог. Да и не верится, что есть такое объяснение - юность всегда ведет себя искренне. А верится в то, что провокатор — сам режиссер, который снял фильм в расчете на внешний эффект и эпатаж.

Словом, обидно за весь этот дешевый фарс. Обидно за молодых (и не очень) актеров, которым пришлось играть в этом фильме. И посмотрев этот двухчасовой — и, надо сказать, довольно скучный (кино)спектакль, задаешься вопросом — для кого и зачем он сделан и за что получил свои награды? Зачем вообще нужны антирелигиозные высказывания в стране, где большинство людей либо верующие, либо симпатизируют христианству? Что у нас в России — все уже так критично, что проповедники никому житья не дают?

Конечно, есть и узколобые фанатики со своими перегибами. Есть. Но их действия отнюдь не показательны для большинства верующих в России, которые достаточно терпимые, я бы даже сказал, слишком терпимые люди.

И может, даже в чем-то эти фанатики правы, когда наказывают некоторых «творцов» за антирелигиозные выходки и выставки — ведь нашей артистически-атеистической богеме только дай волю — они, как говорил герой Чехова, сделают из нашей жизни «при всех своих благих намерениях… то же самое, что мухи из этой картины».

Вот ключевой «антиклерикальный» монолог учительницы Красновой (Эрики Рот) в финале пьесы:

(Эрика/Елена) - …Уважение к религии, но почему? Что это такое, если один пастырь, а остальные — овцы? Что это такое — один сидит наверху и он главный? Кто его выбрал… прекрасная мысль, что есть папочка, который за всеми нами присматривает. Мысль прекрасная, но только пока мы дети, пока мы не выросли. Отец, который все видит, бесконтрольно карает, который иррационален и жесток, неужели вы не догоняете, что это тоталитарная диктатура.

(Директор) — Госпожа Рот, не зарывайтесь…

(Эрика/Елена) — Нет, монотеизм — это диктатура, так что, если Бог и есть, с ним нужно бороться…

И далее, она же: — Я отправляюсь в концентрационный лагерь, который устроит ваш бог-диктатор.

Читатель, вас не удивляет такое примитивное восприятие Бога и мироустройства? Вас не удивляет этот детский лепет, выходящий из-под пера зрелого драматурга 44-х лет? Что это — европейский инфантилизм… Или Майенбург — и вместе с ним Серебренников — мало страдали в жизни? Как говорится, мы атеисты, да — до первой тряски в самолете…

Словом, вы видите, какое антиклерикальное высказывание получилось.

Получилась — скажем прямо — примитивная агитка, исполнители которой (верующие, кстати, люди) — в глубине души, по-моему, сами не верят в то, что играют.

Получилась — череда надуманных конфликтов, лживость и фальшь которых чувствуется в каждой сцене — начиная с актера Скворцова, неуверенным голосом читающего цитаты из Библии — и кончая учительницей, в подражание Мартину Лютеру прибивающей свои ботинки к полу — мол, «на сем стою и не могу иначе». Такое ощущение, что герои фильма специально раздувают конфликты на пустом месте, там, где понять и простить — пара пустяков. И в результате — постоянное ощущение фальши и искусственно раздутых театральных страстей, которое заставляет нормального человека морщиться в каждой сцене — так же как заставляет нас морщиться фальшиво сыгранная музыка, когда пианист мажет мимо нот или громко бьет по клавишам, там, где нужно играть тихо.

«Ах, Серебренников, ах, Серебренников…» — восклицают театралы. Я думаю, что рано или поздно, кто-то должен сказать, что король — голый, и то, что снял в своем фильме режиссер Кирилл Серебренников — вульгарная безвкусица и режиссерская попса.

Мне возразят: не слишком ли жесткие обобщения я делаю на основании единственного фильма?

Но попсовая разработка серьезной темы, которую я увидел, не внушает желания знакомиться с остальным творчеством режиссера — хоть десять призов давай независимая французская пресса в Каннах — я не верю художнику, способному так примитивно и однобоко трактовать жизнь.

Фарс, снятый Серебренниковым по пьесе фон Майенбурга — пьесе неглубокой, но живо написанной, и, видимо, вобравшей в себя основные страхи среднестатистического европейского атеиста — этот фарс имеет мало общего с современной — сложной и насыщенной — российской жизнью - и в том числе, с жизнью религиозной, которая, конечно же, несовершенна и страдает перегибами — ведь нашему православию всего 30 лет от роду, если считать от года перестройки.

Проблемы веры и фанатизма, отношений мужчины и женщины, национальных взаимоотношений — проблемы тонкие, существующие тысячи лет — со времен Адама и Евы, как сказали бы верующие — и не с такой однобокой агиткой как фильм «Ученик» подступаться к их решению. Проблемы эти, если хотите, вообще невозможно решить, потому что каждая из них — палка о двух концах.

И если вы, дорогие режиссеры, действительно хотите привлечь внимание публики к важным проблемам — если у вас и впрямь наболело и они вас волнуют — пожалуйста, делайте свои произведения талантливо и с душой — чтобы зрители после просмотра фильма не гадали — то ли вы талант забыли в него вложить, то ли душу — то ли вам вообще все по барабану — лишь бы снять что-то «актуальное»: религиозное, атеистическое, аутистическое (про аутистов), зоологическое, порнографическое и т. д. — и прославиться любой ценой — в России или в Каннах.

Ибо — и тут я поневоле становлюсь на место Вени Южина — сказано в Новом Завете: «От полноты сердца говорят уста…». Не забывайте об этом, дорогие мои, когда будете снимать очередной фильм. У вашего коллеги Серебренникова, к сожалению, сердца хватило ненамного.

 

* ИГИЛ («Исламское государство Ирака и Леванта») — террористическая группировка, деятельность которой в России запрещена решением Верховного суда РФ от 29.12.2014.

 

Источник: http://svpressa.ru/blogs/article/158911/

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 weeks later...

Школьные перспективы "Закона Божия"

 
В пьесе Майенбурга "Мученик" (по которой снят фильм "Ученик") учитель Закона Божия говорит о своих уроках:

"Ну,знаете, как это выглядит сегодня? В младших классах раздают конфеты и бумагу для рисования, а в старших они делают на этом уроке домашние задания, потому что иначе все кончится хаосом".

 

Источник: http://diak-kuraev.livejournal.com/1400286.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Епифаний Кипрский как (М)Ученик

 
свт. Епифаний Кипрский о целибате:

"И это верно с точностью наблюдает святая Божия церковь. Она даже, в особенности там, где строго исполняются церковные правила, не допускает к священству и мужа, одной жены, еще живущего с женою и рождающего детей, а принимает как во диакона, так и во пресвитера, и во епископа и во иподиакона только того, кто стал воздерживаться от одной жены, или овдовел.

Но конечно, скажешь мне, что в некоторых местах пресвитеры, диаконы и иподиаконы еще рождают детей. Это—не по правилу, но в следствие появившегося со временем расслабления душевного в людях и недостатка в служителях церкви для множества верующих. Ибо церковь, благоустроенная Святым Духом, всегда имея в виду то, что наиболее прилично, признала за нужное заботиться о том, что бы службы Богу совершались без развлечения, и духовные требы исполнялись с совестью совершенно благомысленною. Разумею то, что пресвитеру, диакону и епископу, по причине нечаянных служб и треб, прилично быть свободными для служения Богу. Ибо если и мирянам повелевает святой Апостол, говоря, что бы на время освобождали себя от всего для молитвы (1 Кор. 7, 5.): то не гораздо ли более повелевает это же самое священнику? 

https://vk.com/sacredtexts?w=wall-111677185_26015

Фильм "(М)Ученик" страшен и хорош именно тем, что ставит самый серьезный вопрос о церковной жизни: как и какой ценой смогла церковь "нейтрализовать" библейский "радикализм".

Сюжет этого фильма (пьесы) прост:

Мальчик в деревне нашел пулемет...

Ну, не пулемет, а Библию. 

Результат-то вышел почти тот же самый: он стал расстреливать людей цитатами.

Ему противопоставлен квёлый, разъевшийся и самоуверенный поп, всеми корнями вросший в землю и быт. Себя и свою "паству" он кормит благочестивыми брошюрками, но не Библией. Так, может, он более прав, чем библейский буквалист? Его житейскость не может окрылить. И это минус. Но она и не убивает. И это плюс.

Мы привычно жалеем, что христиане живут не по христиански, "не по Писанию". А по Писанию - это как?

И тут заново начинаешь ценить Предание. Которое умеет тихонечко залистывать неудобные библейские страницы и переиначивать их смысл своими многосложными толкованиями. И церковь, которая умеет свои порой противоположные официальные суждения выдавать за неизменную верность Вечным Библейским Заповедям.

Вот на этом примере это хорошо видно: сегодня патриархия ставит в пример многодетные священнические семьи. А если верить св. Епифанию Кипрскому, в древности священник, зачавший ребенка, считался еле терпимым невоздержным грешником. Впрочем, семинаристов до сих пор учат, что если некоторые из апостолов и были женаты до знакомства с Христом, то потом они с этим делом завязали...

 

Источник: http://diak-kuraev.livejournal.com/1414261.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 4 weeks later...

О фильме "Ученик"

 
http://syg.ma/@grigory-benevich/o-filmie-kirilla-sieriebriennikova-uchienik

Кто ключевой герой?

Фильм К. Серебренникова «Ученик» снят по пьесе Мариуса фон Майенбурга «[М]ученик» [3] (пьеса сейчас ставится почти во всех странах цивилизованного мира, а значит поднимает общие для всех проблемы).

Изменений К. Серебренников внес немного, но они весьма существенны. Наиболее важные изменения я проанализирую, чтобы лучше понять фильм. В оригинале пьеса называется «Märtyrer», т.е. «Мученик». Никакой двусмысленности в названии нет, и это упрощает трактовку произведения. Факт тот, что уже русский переводчик пьесы, А.О. Филиппов внес замечательную двусмысленность в ее название, переводя Märtyrer как [М]ученик (так называется и спектакль), а в фильме режиссер сдвинул название еще на один шаг от первоначального, отбросив «М» и оставив: «Ученик». Казалось бы, это обеднило и даже исказило произведение, но в действительности, в его трактовке появилась новая объемность за счет новой загадки.

Кто этот «ученик», которого поставил в центр режиссер?Казалось бы, все ясно, это главный герой — школьник Веня Южин (играет Петр Скворцов), впавший в религиозный фанатизм на почве чтения Библии в пубертатном возрасте на фоне семейного неблагополучия — безотцовщины. [Здесь впору оговорить, что сюжет я пересказывать не буду и пишу для тех, кто фильм смотрел]. Но в фильме есть и еще один важный персонаж — Гриша Зайцев [играет Александр Горчилин. Фамилия «Зайцев» — говорящая и неоднократно обыгрываемая в фильме], «любимый ученик» (в евангельской парадигме) Вени, как он сам себя понимает (Веня же это благосклонно принимает). И, хотя тут возникает некая — вполне творческая — двусмысленность, я разрешаю ее в пользу Гриши, потому, что он-то и оказывается в фильме мучеником, ну, или жертвой (в этом еще предстоит разобраться), потому что фанатик Южин его убивает.

Вероятнее всего, и фон Майенбург имел в виду именно этого героя (у него его зовут Георг), когда называл свою пьесу «Märtyrer», хотя, надо сказать, в его пьесе есть и еще один претендент на «мученика», точнее мученицу, атеистка учительница биологии Эрика Рот, которая одна из всей школы попыталась что-то сделать, чтобы спасти Беньямина Зюделя (так зовут у него Веню) от захватившего его духа фанатизма, а в результате вступила с ним в борьбу. В оригинальной пьесе, проигравшая эту борьбу Эрика Рот, изгнанная преподавательским коллективом (тот занял страусовую позицию и в конечном счете поддался манипуляциям фанатика Беньямина), доходит до настоящего умопомрачения; она приколачивает себя стопами к полу в школе со словами: «Я здесь на своем месте». Казалось бы, и она тоже мученица. Но К. Серебренников не оставляет ей такого шанса — у него эта героиня, Елена Львовна Краснова (Рот=Краснова. Ее играет Виктория Исакова), приколачивает к полу не свои стопы, а свои кроссовки, таким образом ее жест становится чисто символическим, да и на сумасшествие он не похож, по крайней мере, она не произносит ту полу безумную тираду, которую Эрика Рот, приколотившая себя к полу, произносит в пьесе.

Жест Елены Львовны в конце фильма ближе к какому-то просветлению или к Лютеровскому: «я здесь стою и не могу иначе», чем к безумию. По крайней мере, зрителю дается шанс его так понять. Не случайно, многие критики считают, что именно эта учительница является положительным героем пьесы. Например, Стас Тыркин так и написал: «Кирилл Серебренников перенес в кино свой знаменитый спектакль “(М)ученик» и в этот странный период, когда общество и культура, кажется, уже отчаялись найти “позитив” и “героя нашего времени”, такого героя, точнее героиню, нашел, такой позитивный пример дал. Эту героиню играет Виктория Исакова» [4]. Эти слова кинокритика в сокращенном виде вынесли даже на заднюю обложку опубликованного перевода пьесы «[М]ученик” фон Майенбурга, и, надо сказать, очень многие отзывы о пьесе содержат мнение, что эта героиня и является в пьесе главной положительной, наряду с главным «отрицательным героем» — Южином.

Такое впечатление, что СМИ (только либеральные или вообще все?), ожидают от К. Серебренникова, именно такого главного мессаджа — героем фильма (как и спектакля), причем единственным по-настоящему положительным, объявляют противостоящую религиозному фанатизму и подпавшему под его влияние конформизму большинства учителей, учительницу-атеистку, носительницу либеральных ценностей. Вот только некоторые примеры такого понимания (речь о спектакле, но это не имеет значения): «Героиня Исаковой отбегает в сторону, прибивает к полу свои кроссовки и отчаянно кричит, что она никуда не уйдет и останется здесь. Так что спектакль Серебренникова заканчивается сильнейшей гражданской деклараций, под которой зрительный зал подписывается своей овацией: если театр не сдастся, мы тоже никуда не уедем и будем бороться здесь» («Новая газета», 24 июня 2014 г.) [5]. То есть спектакль толкуется злободневно, мол, он о том, что «мы не уедем», будем бороться здесь — со всяким религиозным мракобесием, диктатурой и поповщиной (напомню, что к остальным учителям в деле изгнания Елены Львовны примыкает преподаватель ОПК, о. Всеволод).

Или другой отзыв: «У Майенбурга она [т.е. учительница биологии — Г.Б.] кончает самоубийством [6]. В русской версии — стоит перед педсоветом, уже готовым изгнать ее из школы, глотая слезы и твердя с лютеровским пылом: “Я отсюда не уйду, потому что мое место — здесь. Я отсюда не уйду, потому что здесь мое место…” Самоощущение “русской демократической интеллигенции” в Москве-2014 зафиксировано и сыграно очень точно» (Газета.ru 16 июня 2014 г.) [7].

Наконец, в еще одной рецензии эта учительница биологии уже прямо называется мучеником: «Учительница отказывается уходить — и прибивает кеды гвоздями к полу, как будто отвечая этим жестом на двухметровый крест, сколоченный ее недоброжелателем и оказавшийся наутро на школьной стене. И становится ясно, что вынесенное в название слово “мученик” относится только к ней» («Известия», 17 июня 2014 г.) [8].

Как видно из этих отзывов, почти все единодушно считают Елену Львовну главным положительным героем, а некоторые утверждают, что она единственный мученик, при этом не обращают внимание, что мученик вообще-то слово мужского рода, да и в спектакле К. Серебренникова, она даже и крови-то не проливает, а приколачивает свои кроссовки! Роль Елена Львовны во всей пьесе и фильме, безусловно, весьма значимая, и мне бы не хотелось принижать ее. Она, конечно, символизирует один весьма важный этический и нравственный, как и мировоззренческий полюс в этой вещи. Но все же считать ее мучеником, да еще единственным, как в отзыве в «Известиях», неверно. Совершенно ясно, что на имя мученика, куда с большим основанием претендует «мальчик для битья» и изгой класса, хромой Гриша Зайцев, убитый фанатиком Веней за то, что он отказался убивать Елену Львовну. Мы еще вернемся к этому эпизоду и разберем его детальней, пока же мне хотелось бы ясно высказать свое мнение о том, какой же герой является ключевым (слово «главный» здесь не очень подходит) в фильме К. Серебренникова.

В интервью «Новой газете» режиссер и сам слегка раскрывает свои карты, указывая на то, как следует понимать название фильма, то есть к кому по преимуществу относится его название «Ученик»: «Обозреватель “Новой” — Ты изменил претенциозное название “Мученик” на “Ученик”. Трудный подросток Вениамин с его бунтом телесным и духовным, с его агрессивными проповедями — ученик не Бога, но дьявольски незрелого общества?

— В большей степени имеется в виду сверстник Вениамина, его одноклассник Гриша, для которого Веня — Учитель. Хотя в названии есть некоторая общность. Ученик — это любой» [9].

Как мы видим, К. Серебренников, в духе идеи своих 3D интерпретаций фильма [10] дает множество толкований, но среди них почетное место занимает то, что «Ученик», вынесенный в название фильма, это, прежде всего, Гриша Зайцев. Этот же герой (под именем Георг Хансен), как я понимаю, является мучеником (Märtyrer) в пьесе фон Мейенбурга (не назвал же тот пьесу: «Märtyrerin», «Мученица»). Так что русский режиссер при всем творческом прочтении немецкой пьесы сохранил, как мне кажется, ключевой характер этого персонажа. Между тем, в подавляющем большинстве отзывов о фильме и спектакле, которые мне довелось читать, весь акцент перенесен на главного отрицательного героя — Южина и на его антипода — Елену Львовну, а ключевая, хоть и не главная, роль Гриши Зайцева не оказывается в фокусе. Между тем, без понимания роли этого персонажа, невозможно правильно понять и других главных героев, прежде всего Елену Львовну и то, что произошло с ней в финале.

Такое впечатление, что геройство последней в фанатичном отстаивании либеральных ценностей, как и сама приверженность этим ценностям критиков и рецензентов спектакля и фильма, не позволили объективно оценить эту вещь. От режиссера, который неоднократно в последнее время выступал с довольно смелых гражданских позиций, ожидали, видимо, лишь очередное такое выступление, но уже в форме фильма. Между тем, в том же интервью «Новой газете» К. Серебренников недвусмысленно заявил: «Сегодня я не уверен ни в чем, в том числе в либеральной интеллигенции» [11]. Это фраза режиссера может помочь избавиться от лишних иллюзий на счет слепой приверженности К. Серебренникова «стану либералов». Если он и отстаивает либеральные ценности, то не закрывая глаза на некоторую ущербность однобокого и слишком идеологизированного либерализма, атеизма и прочего в том же роде. И его героиня — Елена Львовна выведена вовсе не как однозначно положительный герой, но как герой, который сам в своем фанатичном противостоянии духу мракобесия, поповщины и всяческой несвободы не добился желаемого результата и чуть не сломался [12]. Вспомним, что она бы оставила поле битвы, ушла бы из школы, будучи изгнанной всем педагогическим коллективом, если бы ей не явился убитый Южиным Гриша. Только после этого явления Елена Львовна возвращается на изгнавший ее педсовет и заявляет, что она на своем месте, и никуда из школы не уйдет, а затем утверждает это символическим приколачиванием кроссовок в классе. Ее дело и ее позиция оказывается спасенной никем иным, как явившимся ею мучеником Гришей. Вот почему именно его я считаю, если не «главным», то ключевым героем этого фильма — той жертвой, которой (по Рене Жирару, «Насилие и священное») держится вся конструкция этого произведения.

Не убий!

Финал фильма К. Серебренникова, от понимания которого зависит понимание всей вещи, содержит несколько загадок и заметно отличается от финала пьесы фон Майербурга. Я уже упоминал об одном отличие — Елена Львовна не приколачивает свои стопы к полу в школе и не сходит с ума, а скорее, напротив, утверждается в понимании своего места и своего дела. Другое отличие связано с характером и описанием смерти ключевого героя. У фон Майенбурга он приходит в школу сам, с проломленным черепом, чтобы предупредить учительницу биологии о готовящемся Беньямином покушении на ее жизнь, и уже здесь, в школе умирает со стихом из «Песни Песней» на устах: «Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него» (Песн. 5:4). [О каком возлюбленном здесь идет речь? С кем мистически соединяется Георг, по замыслу фон Майеринга? С Христом или со своим возлюбленным Бениамином? Хотел бы я знать! Факт тот, что ничего подобного нету в фильме К. Серебренникова, и это знаменательно]. Итак, Георг в пьесе умирает с этими словами, не выдавая своего убийцу, ведь предупреждение Эрики Рот это еще не обвинение в том, что Беньямин убил его, Георга.

У К. Серебренникова Гриша является после смерти Елене Львовне, в своем человеческом облике и даже в своей обычной светлой одежде (Южин всегда одет в черное), на лестничной площадке в школе [13], при этом говорит, что он был без шлема и «это все–таки случилось». Можно подумать, что его сбила машина (так это поняли поначалу и в школе, когда сообщили о ЧП). Действительно, Елена Львовна за несколько дней до этого предупреждала Гришу, что он зря ездит на мотороллере с отцом без шлема и просила никогда этого не делать, даже подарила ему свой. Но на самом деле, «без шлема» в устах убитого (но значит не умершего!) Гриши, я думаю, это метафора для беззащитности. Гриша не берег себя, доверился Вене, вообще был открыт. Однако, в фильме Гриша проговаривается, предупреждая Елену Львовну о грозящей ей гибели: «он Вас тоже убьет». Так что никаких сомнений, что Гришу не сбила машина, а убил Южин, быть не может.

Как бы то ни было, после этих слов мальчика Елена Львовна находит в себе силы и возвращается на педсовет, а затем, вновь изгнанная оттуда после заявления, что «не уйдет!», символически приколачивает кроссовки к полу в классе, повторяя: «я здесь на своем месте, а вот вы [т.е. все остальные учителя — Г.Б.] — нет». Если религиозный фанатик Южин, которому она противостала, — убийца, то права была она, а не все остальные учителя. Знание это было куплено кровью Гриши, который и убит-то был из–за того, что отказался убивать Елену Львовну по наущению своего духовного учителя, Южина.

Как Южин пошел на это убийство? Как таковые, убийства он разрешил себе давно — решив убить Елену Львовну как врага Божия. Что касается решения убить Гришу, то в фильме его созревание показано очень точно — сначала, после поцелуя, Южин «понял», что Гриша — педик и достоин небесной кары. Затем он узнал, что Гриша его обманывал, обещая убить Елену Львовну, и даже не попытавшись это сделать (т.е. подлить воду в тормоза на ее мотороллере, как они собирались). Теперь же, ровно напротив, противясь Южину, требующему исполнения задуманного, Гриша закричал: «нельзя никого убивать»! Так «ученик» окончательно вышел из–под гипнотизирующей власти своего духовного учителя, под которой в той или иной степени (хотя бы и поддакивая ему) находился до самого этого момента. Вместо этого он явил себя учеником не Южина, но давшего заповедь: «не убий!».

Вот после этого Южин, бросив Грише: «Иуда!», то есть назвав своим предателем, — понятно, что при этом сам себя он поставил на место Христа, — убивает его ударом камня по голове, дав при этом Грише читать стих Писания: «Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения» (Евр. 9:22). То есть Южин поставил себя на место Христа (фактически стал антихристом) и присвоил себе суд. В то же время Гриша окончательно вышел в этой финальной для их отношений сцене из–под очарования своего «учителя», став мучеником за Господню заповедь: «Не убий!» и умерев с теми словами на устах, которые относятся к жертве Христовой. Так он стал причастен этой Жертве.

Характерно, что в фильме Южин убивает Гришу за городом, и в этом явное подражание жертве Христовой, которая была «вне врат» города (Евр. 13:12), что имеет известный символический смысл — аллюзии к козлу отпущения (Лев. 16:20-22). К. Серебренников, судя по всему, сознательно провел этот параллелизм, который не до конца проведен у немецкого драматурга; у того Георг умирает, придя раненный в школу. В фильме можно заметить и множество других параллелей с Евангелием. Перед поцелуем Южин дает с ладони вино Грише — явная параллель Тайной Вечери (в немецкой пьесе ее тоже нет, друзья пьют пиво из бутылки). Далее, поцелуй учителя и ученика, где Иудой оказывается, как раз, Южин, наконец явление Гриши после смерти Елене Львовне — параллель явления Христа Марии Магдалине.

Именно благодаря мученичеству Гриши, в конечном счете, обрела уверенность в своей правоте и правильности своего противостояния духу мракобесия, тирании и поповщины и учительница биологии Елена Львовна. Кроме того, Гриша ей и просто спас жизнь. Таков финал фильма, каким он мне представляется. Настоящее толкование фильма не сводит его к однобокому пониманию как исключительно отстаивающему т.н. либеральные ценности (как трактует этот фильм большинство критиков). Сами либеральные ценности и его носитель, в данном случае, Елена Львовна, как оказалось, нуждаются в ком-то, кто готов умереть за заповедь любви к ближнему в ее минимальном выражении: «не убий!».

Про геев

Не случайно, конечно, и то, что «положительным героем», едва ли не христианским мучеником, оказывается у К. Серебренникова юноша с признаками гомосексуальности. Впрочем, здесь следует обратить внимание на важные тонкости. В пьесе фон Майенбурга «гейская тема» звучит во весь голос — хромой Георг, изгой в классе, над которым смеются и издеваются все парни, выведен как человек, имеющий однозначную половую ориентацию и невольно проявляющий ее. Красноречивее всего это видно из эпизода, когда после признания Георга Беньямином «любимым учеником», выпивший Беньямин задремал, а Георг поцеловал спящего в губы, от чего тот очнулся и обрушился на Георга с гневной обличительной тирадой. Ну как же — его «любимый ученик» оказался по библейским нравственным меркам носителем порока, который достоин Божией кары! Бедный Георг пытается оправдываться и проговаривается, объясняя свой поцелуй: «Я не знаю, но ты лежал, и у тебя губы еще блестели от пива» [14]. Чувственный момент, прорывающейся помимо воли Бениамина гомосексуальности, в немецкой пьесе однозначен, он подчеркивается и выделяется в ней еще в нескольких местах. Я не буду на этом останавливаться, кто хочет, найдет их сам. Отмечу лишь, что в фильме К. Серебренникова ряда из этих эпизодов нет или они выстроены несколько иначе.

Можно, конечно, все списать на желание режиссера «не дразнить гусей», чтобы его фильм не закрыли, как закрыли до этого фильм о Чайковском, из–за гейской темы. То есть можно все эти смягчения проявлений гомосексуальности Гриши объяснить желанием К. Серебренникова вписаться в российское законодательство. Но какой бы не был первоначальный повод к такой модификации образа Георга/Гриши, у К. Серебренникова, он получился вполне цельным, и нельзя сказать, что на нем лежит печать «зацензурированности» [15], он просто несколько другой, чем у фон Майенбурга. Это касается и того характера проявления любви к своему учителю, Вене, который мы видим в фильме.

Так, в ключевой сцене поцелуя, Гриша целует Веню не спящего, и, объясняя свой поступок ничего не говорит о привлекательности его губ; да и в целом, его действие вполне сознательное. Это Южин воспринял поцелуй Гриши как проявление порочной, проклятой Библией сексуальности (скрывавшейся, а теперь обнаружившейся), но мы совершенно не обязаны смотреть на этот поцелуй глазами Южина. Особенно, если иметь в виду, что на его восприятие этого поцелуя наложил отпечаток случай, когда незадолго до этого сам Южин был оскорблен в лучших чувствах пытавшейся соблазнить его Лидой (играет Александра Ревенко). Та, застав его в классе, когда Южин пытался исцелять хромоту Гриши путем наложения рук на обнаженное бедро [16], бросила ему, что, мол, теперь ей все понятно, почему Южин (в отличие от остальных парней) «так зажат» — он оказывается просто «педик». Южина это обвинение страшно оскорбило — как же, он, проповедник библейской нравственности, и обвинен в страшном грехе! После этого Южину целование Гриши было как гром с ясного неба — его ученик пошел за ним не из–за веры в него и его идеи, а из–за своей, неявной доселе, склонности к мужеложству! Что поцелуй мог быть искренним проявлением любви, в которой нет разделения на плотское, душевное и духовное, нет ничего подавленного, Южин даже не подозревает.

Надо сказать, что и фанатичная атеистка Елена Львовна, когда она набрасывается на Библию, штудируя ее и стараясь «побить тем же оружием» религиозного фанатика Южина, доходит до именно такой, «гейской» трактовки заповеди любви, данной Христом ученикам. Заповедь «да любите друг друга» (Ин. 13:34) она трактует в разговоре со своим любовником, учителем физкультуры, в том смысле, что Христос создал общину гомосексуалистов, которой и дал заповедь однополой любви друг к другу. Это все и объясняет! Сюда же у нее попало и описание того, как любимый ученик Христа возлежал у Его груди (Ин. 13:23). Ясное дело — гей. Разумеется, Елена Львовна, будучи либералкой, не считает гомосексуальность каким-то страшным грехом. Но для нее, атеистки, это вполне возможное объяснение любви, царившей в апостольской общине — вся суть той «христианской любви» для нее сводится к плотским отношениям.

Итак, К. Серебренников, в отличие от фон Майенбурга, оставляет самому зрителю возможность посмотреть на Гришу либо взором фанатика Южина (мало чем отличающимся в этом от взгляда на апостолов просвещенной Елены Львовны) и увидеть в нем «педика», который пошел за Южиным и уверовал в Евангелие исключительно из–за своей вытесненной гомосексуальности, либо совсем другими глазами, и увидеть «целование» Гришей Вени как проявление евангельской любви, как ее Гриша на тот момент понимал [А понимал он ее не противопоставляя телесную любовь, душевную и духовную. Согласуется ли это с учением Церкви — отдельный вопрос, который я здесь обсуждать не буду]. Об этом говорят (буквально взбесившие Южина) слова Гриши, объясняющие его целование: «Это не разврат, я уверен, что Бог поступил бы так же». Богом он здесь, конечно, называет Христа, что весьма знаменательно! Выбор за зрителем — каждый решает сам. И в этой неоднозначности — замечательная (может быть, инспирированная российским законодательством) находка К. Серебренникова, который ведь снимал фильм не как какое-то житие святого, где никакой двусмысленности быть не должно, а как проблемное кино, заставляющее зрителя занять ту или иную нравственную позицию. В данном случае, он может либо осудить вместе с Южиным проявление Веней любви, сочтя ее заслуживающей библейского проклятия похотью (ну, или обычным плотским влечением, как это понимала Елена Львовна применительно к апостолам), или увидеть ее в той перспективе, о которой свидетельствует сам Гриша.

Герои и не-герои

После того, как мы нащупали основные линии напряжения и прочертили сюжетные линии в этом фильме, остановимся кратко на его главных и второстепенных героях. О ключевом же герое, как наиболее сложном (хотя в чем-то и самом «простом»), речь пойдет отдельно.

Южин. В то время, как его одноклассники ведут свободную в сексуальном отношении жизнь, не ограниченную ничем и никем, он читает запоем Библию и знает ее уже так хорошо, что может цитировать наизусть почти по всякому поводу. При этом он хранит девство (не путать с целомудрием!) и даже онанизмом, как все «нормальные подростки в его возрасте» (вопреки желанию его мамы), не занимается.

Цену такой добродетели мы знаем — он презирает своих одноклассников, да и вообще едва ли не всех людей, с которыми имеет дело в школе. Презирает и грозит им Божиим Судом. Его первое столкновение с социумом в фильме связано с отношением к плоти и сексуальности — он отказывается плавать в бассейне в плавках вместе с девицами в бикини, протестуя против смешения тел под водой и т.д. Его явно одолевает похоть при виде девиц в бассейне, особенно доступной, заигрывающей с ним Лиды, и он пытается подавить похоть чтением Библии. При этом он нуждается для этого в самых суровых отрывках из нее — про скорый Суд и наказания Божии. Весь этот внутренний конфликт духа и плоти в Южине идет «за счет» плоти, и, в конечно счете за счет любви к ближним, которых он все больше и больше презирает.

Антиподом Южина в фильме выступает учительница биологии Елена Львовна, которая попутно преподает и «половое воспитание». Для нее не составляет проблемы раздать морковки и учить довольно уже взрослых школьников, как одевать на них презервативы. Во всем, что связано с плотью и сексуальностью, она, что называется, «без комплексов». Ни гомосексуальность (ведь наука доказала, что даже у животных некоторые особи рождаются с такой ориентацией, а люди — часть животного мира), ни нормальная сексуальность у нее никаких проблем не вызывает. Сама она сожительствует с учителем физкультуры вне всякого брака, а до этого у нее был другой партнер, от которого ей остался мотоциклетный шлем. К религии, тем более монотеизму, христианству, как и вообще к духовной проблематике она совершенно слепа.

Верить в Бога Отца в наше время, значит потворствовать диктаторской модели, как бога, так и земного правления. Елена Львовна не понимает и того, что такое христианская любовь, община Христа ей представляется какой-то однополой мужской коммуной. Одним словом, в фильме в несколько даже утрированном виде, она представляет собой полюс полной слепоты к миру духовному, к духовной проблематике, к Св. Писанию, религии и т.д. В результате, она вступает в фанатичный по форме, да и по сути спор с Южиным и стреляет в него цитатами из Библии как заправский лектор по «научному атеизму», только с куда большей страстью.

В отличие от этих двух «полюсов» — Южина и Елены Львовны, теплохладную середину в фильме в наибольшей степени олицетворяет православный священник о. Всеволод. С одной стороны, он не видит ничего плохого в увлечении Южина Библией, с другой, — когда ему не удается вписать Южина в церковную жизнь, как-то «смирить» и сделать полезным для Церкви, он говорит ему, что тот впал в гордыню, обуян бесами. Но предложить Южину что-либо привлекательное он не может, т.к. по сути предлагает угасить свой пыл, свое, как кажется Южину, духовное горение. Сам о. Всеволод, как не без оснований считает Южин, — теплохладен, и вариант христианства, который он предлагает, — для слабых духом, это какая-то вялая религиозность (ее наглядно изображает группа прихожан о. Всеволода, совершающих молебен в спортзале. [Лучше всех удались в этой группе два охранника. В другом эпизоде, увидев самодельный крест, который Южин приколотил в школе, вместо того, чтобы снять его, как просит Елена Львовна, ведь школа — светское учреждение, они сами осеняют себя крестным знамением и, палец о палец не ударив, благочестиво удаляются]). Понятно, что такая теплохдадность совершенно не отвечала тому духовному горению, которое чувствует в себе Южин.

Любопытно отметить, что его «немецкий оригинал», пастор Дитер Менрат, преподаватель «религиозного воспитания», мало чем отличается от этого препода ОПК (ну, или тот от него). Речи у них процентов на 70-80 совпадают. Так что пастыри человеческих душ, хорошо встроенные в систему общества и школы, оказываются похожими друг на друга независимо от конфессии и государства [17], по крайней мере, в некогда исторически христианских странах. Как мало чем отличаются «библейские начетники» и религиозные фанатики в разных пост-христианских культурах (почему и можно было довольно органично вложить в уста русского Вени слова немца Бенни [18]).

Как бы то ни было, о. Всеволоду со всей его «рассудительностью» не удается ни увлечь Южина, ни нейтрализовать ту опасность, которую таил в себе его полный презрения к людям духовный пыл. В фильме он опрыскивает его святой водой, словно так можно исцелить от гордыни! Когда же на последнем педсовете приходит решительный момент, сам о. Всеволод сначала снова пытается «переманить» Южина на сторону Церкви, читая нечто из грозных предупреждений Иоанна Кронштадтского и Ладожского (sic! [19]), что может быть, как ему кажется, созвучно апокалиптическому пафосу Южина, а, когда не находит ни отклика в Южине, ни поддержки среди учителей, замолкает. Далее он уже оказывается ведом Южиным, сам того не сознавая. Так, он «ведется» на банальный «христианский антисемитизм» Южина, который у того служит объяснением, почему Елена Львовна противостоит Южину и Кресту Христову, мол, она же еврейка. О. Всеволод (вслед за историчкой и директрисой) фактически поддерживает эту «все объясняющую» гипотезу, выдавая в себе тем самым этот столь распространенный и потому уже как бы и простительный у православных грешок, точнее не грешок, а добродетель, что он подтверждает, цитируя к случаю из антииудейского трактата Златоуста [в немецкой пьесе пастор до этого не дошел]. Ведется он и на клевету Южина, что Елена Львовна «трогала» его с сексуальными домогательствами (сам он, заметим, любит «касаться» своих прихожан (ок) и чтоб они благочестиво касались его). В результате, о. Всеволод участвует в ее изгнании и не находит ничего лучшего, чем предложить позвать охрану, чтоб ее вывели или обещать ей «молиться за нее». Более постыдного и лицемерного поведения трудно представить. Теплохладность о. Всеволода обернулась полным сотрудничеством с антихристовым духом дьявольской гордыни, который на тот момент олицетворял Южин.

Остальные представители педагогического коллектива в большей или меньшей мере олицетворяют тот же топос «теплохладности». Все они так или иначе пытаются балансировать, сохранять «золотую середину», не впадать в крайности. Даже жлобоватый учитель физкультуры, у которого, конечно, нет никаких сексуальных комплексов, говорит своей любовнице, когда та трактует общину Христа, как гомосексуальную: «Ленка, тебя посадят!» [20], т.е. предупреждает от таких крайних взглядов. Он сбегает от нее, когда она с головой уходит в изучение Библии, в фанатичном противостоянии Южину. Это для него слишком, он не хочет во все это вникать.

Так же точно пытается балансировать где-то посередине директриса. В немецком оригинале это, правда, слегка пошловатый мужчина, а в русской адаптации «строгая», еще советского образца директриса, которой нужно, и чтобы учение Дарвина преподавалось, и чтобы православие было не в обиде, да и во всем остальном пытается найти «разумную середину». [Например, вопрос Южина по поводу греховности совместного плавания девиц и юношей в бассейне она «решает», заменив бикини на закрытые купальники. Но Южин и после этого своих обличений не прекращает, и уроки плавания игнорирует. Или, другой пример, не отказываясь от уроков полового воспитания, директриса предлагает их проводить прилично, как «теоретические», без практических занятий с презервативами. Елена Львовна не без оснований считает, что толку от такой теории не будет, и это может привести в реальной жизни к настоящим трагедиям. «Разумная середина» не устраивает ни одну из «крайних сторон»]. «Взвешенный взгляд» на историю, в том числе на Сталина (жестокий, но эффективный менеджер), излагает на уроках и прививает детям историчка…

Но вся их взвешенность и рассудительность пасует в ответственный момент перед наглостью, ложью и клеветой Южина, который к моменту последнего педсовета уже убил Гришу. После этого он ни перед чем не останавливается, врет и клевещет напропалую, и все разумные и не теряющие, казалось бы, до конца самообладание учителя, оказываются на его стороне в конфликте с Еленой Львовной. Дьявольская гордыня находит себе союзника в лице теплохладной «середины», точнее посредственности и сервильности (кому охота из–за скандала потерять свое место!). Директриса, то ли поверив в клевету, то ли испугавшись пощечины, которую биологичка влепила за нее Южину, взрывается и изгоняет Елену Львовну из школы.

Гриша

Теперь обратимся к образу Гриши. Веня, несомненно, сыграл огромную роль в его жизни, ведь до этого он, в самом деле, вел довольно жалкое существование. Веня же пробудил его к новой жизни, и в этом смысле стал для него духовным учителем, открыл ему Евангелие, вселил веру. Здесь особый интерес представляет переломный момент, когда это пробуждение Гриши к новой жизни происходит. В фильме есть эпизод (51-52 минута) борьбы, когда Веня передает Грише, который пуглив (он же Зайцев!) и не имеет силы духа, свою, т.е., как он говорит, Божию силу, вселяет в него мужество, объясняя, что бояться нужно не тех, кто может убить тело, но могущих ввергнуть душу в геенну. В этой борьбе и передаче силы, мне кажется, присутствует аллюзия к борьбе Иакова с Богом (Быт. 32:24) (с нею же можно связать и символ хромоты). Так происходит пробуждение Гриши, посвящение его Богу, в конце которого Веня обнимает Гришу. С этого момента Веня становится не просто учителем Гриши, но фактически Богом для него, что обрывается лишь в тот момент, когда сам Веня, после поцелуя Гриши, обвиняя его в порочности, отвергает.

Кто-то может сказать, что отношения с Веней, конкретно указанный выше эпизод, лишь пробудили в нем сексуальность, которая в его случае была гомосексуальностью. Но отделять плотское влечение от душевного и духовного в данном случае, мне кажется, было бы ошибкой. Чувство, которое испытал Гриша, потрясенный этой борьбой и этими объятиями с Веней, было целостным, не просто плотским желанием, но любовью, какую сам Гриша в этот момент мог испытать.

Как бы то ни было, вера у Гриши не была куплена ценой вытеснения и подавления плоти, сексуальности, как и душевной жизни, как это произошло у Южина. Это видно хотя бы по сцене с поцелуем, да и по другим. Гриша не считает, что обнять или поцеловать своего друга и учителя — это сколь-либо греховно и постыдно. Он говорит, что уверен, что Сам Бог, т.е. Христос, бы это сделал. Не только страха или презрения к плоти и плотскому, но и никакой дьявольской гордыни, никакого презрения к людям Гриша, уверовав, не приобрел.

Даже страшный дух человекоубийства, как говорят в аскетической литературе, приразившись к нему под влиянием его учителя, укорениться в нем не смог. Приражение состоялось, когда он, стараясь угодить Вене, придумал этот план — залить воды в тормоза у мотороллера Елены Львовны. В виде игры воображения, опять же стараясь угодить Вене, Гриша даже живописал, как Елена Львовна разобьется на мотороллере. Но, приразившись к его сознанию и воображению, этот дух, не смог поразить центра личности Гриши, его сердца, его совести, и он так и не пошел на это убийство, а, когда Южин возмутился, что он еще этого не сделал, сам закричал: «убивать никого нельзя!», за что Гриша и поплатился своей жизнью. Дух дьявольской гордыни, человекоубийца столкнулся в лице Гриши с настоящим противником, который ему сумел противостать и вышел из-по его власти, точнее, избавился от этого приражения, став причастником жертвы Христовой.

Гриша в конце концов занимает в ходе перипетии драматического (или просветляюще-трагического?) действия, место той сердечной «середины», которая в отличие от теплохладной посредственности, сочетает в себе горение духа с искренней любовью к человеку, независимо от того, является ли он духовно и идейно близким или нет (вспомним, что Гриша, явившись Елене Львовне после смерти, спас ее от смерти, его жизнь оказалось жертвой за нее). Фактически, он придал ей уверенности и силы и в ее противостоянии духу посредственности, лицемерия и лжи, которому, как она заявила, не место в школе. Так что ее символическое пригвождение кроссовок к полу в классе после встречи с Гришей на лестничной площадке, можно расценить как некое просветление, по крайней мере, надежду на него. Неверующая и олицетворявшая до этого топос слепоты в отношении духовного, Елена Львовна, увидела нечто по ту сторону эмпирического и обыденного. Есть надежда, что для нее, в конце концов, откроется и духовное измерение, которое не будет при этом омрачено мракобесием и опошлено теплохладностью.

ОКОНЧАНИЕ - ПО ССЫЛКЕ В ВЕРХУ ПОСТА

 

Источник: http://diak-kuraev.livejournal.com/1431485.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

 

О фильме "Ученик"

 
http://syg.ma/@grigory-benevich/o-filmie-kirilla-sieriebriennikova-uchienik

Кто ключевой герой?

Фильм К. Серебренникова «Ученик» снят по пьесе Мариуса фон Майенбурга «[М]ученик» [3] (пьеса сейчас ставится почти во всех странах цивилизованного мира, а значит поднимает общие для всех проблемы).

Изменений К. Серебренников внес немного, но они весьма существенны. Наиболее важные изменения я проанализирую, чтобы лучше понять фильм. В оригинале пьеса называется «Märtyrer», т.е. «Мученик». Никакой двусмысленности в названии нет, и это упрощает трактовку произведения. Факт тот, что уже русский переводчик пьесы, А.О. Филиппов внес замечательную двусмысленность в ее название, переводя Märtyrer как [М]ученик (так называется и спектакль), а в фильме режиссер сдвинул название еще на один шаг от первоначального, отбросив «М» и оставив: «Ученик». Казалось бы, это обеднило и даже исказило произведение, но в действительности, в его трактовке появилась новая объемность за счет новой загадки.

...

ОКОНЧАНИЕ - ПО ССЫЛКЕ В ВЕРХУ ПОСТА

 

Источник: http://diak-kuraev.livejournal.com/1431485.html

 

 

Как же много словоблудия... 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Как же много словоблудия...

К нам на передачу часто приходят вопросы. Грешно ли изливать поток словоблудия в Интернет? Ну, что я могу сказать... Грешновато.

 

Источник мема:

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 10 months later...

Тихон Шевкунов пожаловался Путину на Серебренникова перед обысками в «Гоголь-центре»

 

Епископ РПЦ Тихон Шевкунов жаловался на режиссера Кирилла Серебренникова Владимиру Путину, а возможно, и высшим офицерам ФСБ, санкционировавшим разработку «Гоголь-центра». Об этом говорят не только друзья режиссера, но и свидетельствуют чиновники, с которыми побеседовали авторы документального фильма «Духовник» (выйдет на телеканале Дождь в среду, 15 ноября, в 21:00).

Настоятель Сретенского монастыря, отец Тихон Шевкунов, которого многие считают духовником Владимира Путина, стоит за уголовным преследованием Кирилла Серебренникова и его команды. Два федеральных чиновника сообщили Дождю, что недовольство творчеством режиссера отец Тихон выражал в закрытых беседах с Путиным. О реакции президента чиновники не сообщили. Один из собеседников Дождя уточнил, что отец Тихон сохраняет близкие отношения с Путиным, но доподлинно неизвестно, является ли епископ духовником президента. Имеет отец Тихон и формальный статус одного из советников Путина: он входит в президентский Совет по культуре и искусству и в его президиум. 

Уверенность в том, что отец Тихон стоит за уголовным преследованием режиссера, выразили и несколько друзей режиссера, с которыми Дождь побеседовал при подготовке документального фильма «Духовник». По их словам, особое неприятие у Шевкунова и его единомышленников вызывал антиклерикальный фильм Серебренникова «Ученик». Публично Шевкуновкритиковал режиссера в издании «Православие.ru».

 
 
 

«Это вопрос, который касается частной жизни президента», — ответил Дождю пресс-секретарь президента Дмитрий Песков на вопрос о том, высказывал ли Шевкунов недовольство деятельностью Серебренникова главе государства.

Журналист Андрей Лошак написал у себя на странице в фейсбуке о возможном влиянии Шевкунова на дело против Серебренникова: «Примерно, думаю, было так: православные активисты настучали клерикалам, клерикалы — Шевкунову, Шевкунов показал Путину нарезочку — в особенности вот этот вот монолог актрисы Исаковой на фоне портрета — и ****, жернова басманного правосудия закрутились».

Сам Шевкунов заявил в интервью журналисту Зое Световой, что «лишь немного знает Путина», дал понять, что не является духовником президента, хотя и не отрицал, что с ним общается. Он сказал также, что не смотрел фильма Серебренникова и тем более не показывал его Путину. Серебренникова он охарактеризовал так: это «человек, убеждения которого очень далеки от моих».

От комментариев Дождю отец Тихон отказался.

Собеседник Дождя, близкий к ФСБ, говорит, что о неприятии Шевкуновым творчества Серебренникова были осведомлены в руководстве этой спецслужбы. Офицеры ФСБ часто посещают расположенный неподалеку от Лубянской площади Сретенский монастырь. Между руководством спецслужбы и Сретенского монастыря установились неформальные отношения еще в бытность Путина директором службы. И то недовольство Серебренниковым, которое выражал владыка, могло повлиять на решение о начале оперативных мероприятий, отмечает собеседник Дождя. Оперативную разработку по делу «Гоголь-центра» еще до обысков там проводила именно ФСБ.

Друг Шевкунова Зураб Чавчавадзе в беседе с авторами «Репортажа Дождя» выразил сомнение, что преследование режиссера было инициировано епископом: «Он же ответственный за культуру. Он обязан высказываться нравственно или нет то или иное произведение. Я просто не понимаю, когда вы говорите, что он заказывает аресты. А может, он еще заказывает убийства? Ну полный вздор!»

Тихон Шевкунов входит в патриарший совет по культуре и нередко комментирует фильмы российских режиссеров. Так, в апреле 2015 года Шевкунов поделился мнением о фильме Андрея Звягинцева «Левиафан»: «Все, кто бурно аплодировали Пусси (Pussy Riot — прим. Дождя), те бурно аплодируют „Левиафану“. Авторы фильма знали свою аудиторию, своих интеллектуальных заказчиков и в России и за рубежом». 

Отец Тихон (в миру — Георгий) и сам занимался производством фильмов. В 1982 году он окончил сценарный факультет ВГИК. Как сценарист и автор снял несколько документальных фильмов, а в 2008 году получил премию «Золотой орел» за фильм «Гибель империи. Византийский урок».

«История о том, что он духовник Владимира Путина, сопутствует ему. Он ее не подтверждает, но и не опровергает, — писал в 2013 году в Financial Times беседовавший с отцом Тихоном журналист Чарль Кловер. — Рассказывает он только о том, что незадолго до того, как стать президентом в конце 1999 года (вероятнее всего, будучи главой ФСБ в 1998 —1999 гг.), Путин пришел в монастырь. С тех пор они публично поддерживают взаимоотношения».

 

Источник: https://tvrain.ru/news/shevkunov_pozhalovalsja_putinu_na_serebrennikova-450327/

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 смайлов.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...

Важная информация