Search the Community

Михаил Одинцов: Нет религии, которая несёт зло «Я пришел в Совет по делам религий с радужными представлениями о стране, в которой я живу. Мне казалось, что у нас все хорошо обстоит с религией и все плохо у американцев, где происходит постоянное угнетение на религиозной почве», - начинает говорить наш собеседник Михаил Одинцов. Михаил Иванович сейчас возглавляет общественную организацию «Объединение исследователей религии» и является сотрудником Российского государственного архива социально-политической истории. Он стал первым гостем открывшейся в Ульяновске академии архивной службы, которая займется проведением публичных лекций для архивистов и всех, кто интересуется изучением истории. - Как вы решили заняться исследованием истории религии? - Если честно, я не выбирал, чем заняться, - так вся моя сознательная жизнь сложилась. Я начинал работать по специальности в Московском доме атеиста, как странно бы сейчас название этого учреждения ни звучало. Потом десять лет проработал в Совете по делам религий. Попал я туда по анекдотическому стечению обстоятельств. Один знакомый сказал, что там освободилось место. Когда я пришел узнать по поводу работы, начальник отдела начал, загибая пальцы, перечислять, кем должен быть одновременно работник совета: ученым, дипломатом, юристом, КГБистом и так далее. Конечно, всех этих качеств у меня тогда еще не было. - Но на работу в совет вы все же попали… - Да. И работа там сильно повлияла на выбор моих жизненных ориентиров. Две первые недели я не вставая читал отчеты из различных областей и республик страны о состоянии церкви: кого и где посадить надо, у кого отняли молитвенный дом, кому надо хвосты накрутить… Я стал совершенно другим человеком: радужные представления испарились, ведь я увидел подлинную реальность, которая от нас ускользала. С этого времени я стал правозащитником, считающим, что человека за его религиозные убеждения ни в коем случае нельзя гнобить и давить. В совете произошел еще один случай. Однажды я просматривал старые книги в шкафу, и на меня упал «Американский православный вестник», посвященный путешествию патриарха Тихона. Вот так буквально патриарх Тихон постучался мне в голову. Я искренне ему сочувствовал, читая все документы, посвященные его жизни. И понял, что нужно заниматься изучением истории православной церкви. - А почему выбор пал именно на двадцатый век? - Признаться честно, я иногда завидую коллегам, занимающимся историей предыдущих периодов - шестнадцатого века или даже девятнадцатого. Все, что было тогда, просто ушло. А двадцатый век - это для меня живая эпоха, которая продолжает оказывать значительное влияние на современность. И эмоционально очень сложно чувствовать себя в этой теме. Попав в ваш город, я оказался в многослойном пироге истории. И бродя по улицам, думаю об этих слоях. Например, на одном здании висит мемориальная доска, что здесь был расстрелян такой-то и такой-то. А рядом - приветственный адрес в честь той власти, которая расстреливала. В Москве это тоже есть, но там ощущение стирается за счет царящей в городе суеты. Здесь же постоянно ловлю себя на этой мысли, пытаясь понять тех людей, как нужно правильно выстраивать человеческое отношение к тем событиям и как идти не по пути повторения ошибок. - И как нужно идти, чтобы не повторить ошибок в отношении религии? - Нужно понимать, что нет ни одной религии, которая изначально бы родилась и жила на территории России. Разве что за исключением язычества. Все остальные пришли - от соседей и более дальних стран. Поэтому нет никакой изначальной единственно правильной церкви в России. Я не скрываю, что атеист и материалист по убеждениям. Но уже сорок лет занимаюсь защитой церкви, относясь ко всем религиям ровно и доброжелательно, если они действуют в рамках закона. В обществе должна существовать свобода обмена мнениями и мировоззрениями. В начале девяностых я принимал активное участие в разработке нового закона о религии в комиссии, созданной президентом Борисом Ельциным. Я выступал за то, что не нужно отдельного религиозного законодательства. Достаточно просто признать все церкви в качестве общественных организаций и приравнять их к другим общественным организациям. Это помогло бы избежать многих проблем. - Сейчас часто можно услышать об опасных религиях, деструктивных культах. На самом ли деле они существуют? - В мире нет религии, которая несет зло. Во всяком случае, за годы своих занятий религиоведением я таких не встречал. Могу с уверенностью сказать, что 99 процентов страха тех или иных религий - это не более чем наши внутренние опасения. В советские времена мы многие вещи воспринимали более спокойно. Потом пришли девяностые, и человек занялся выработкой внутреннего стержня, который поможет ему удержаться на земле. Таким стержнем для многих становилась религия, которая помогает выжить в кризисных ситуациях. Но нужно уметь отделять зерна от плевел. - Какая задача стоит перед историком, чтобы помочь в том, чтобы отделять зерна от плевел? - Каждое поколение имеет право на свой социально-политический выбор, а следующее поколение не имеет право на их осуждение или очернение. Оно может только стараться понять их. И поэтому для меня архив становится полем боя. Именно в архиве находятся свидетельства, не позволяющие говорить нам всякие нелепости о прошедшем времени. И как историки, мы должны стремиться к истине. К сожалению, лучшая литература о религии в книжных магазинах находится не на первом месте. Но ее необходимо находить и изучать. В противном случае мы станем лишь флюгерами без собственного мнения, которые двигаются по направлению ветра. Данила НОЗДРЯКОВ https://ulpravda.ru/rubrics/interview/mikhail-odintsov-net-religii-kotoraia-nest-zlo?fbclid=IwAR3aXx1X1b_bPCXdzXTa0yfpQkie_4MrrD4a3ZMApsyTgpi8TMFgWnDPc1w

Международная научно-практическая конференция «Религиозная жизнь российских регионов и предотвращение религиозного экстремизма» Российское объединение исследователей религии Российская ассоциация Религиозной Свободы Санкт-Петербургское отделение Учебно-научный Центра изучения религий РГГУ. ПРИГЛАШАЮТ к участию в международной научно-практической конференции «Религиозная жизнь российских регионов и предотвращение религиозного экстремизма» 2-3 октября 2018, г. Санкт-Петербург В современную эпоху возрастает угроза религиозного экстремизма, эта проблема стала одной из самых обсуждаемых на международных конференциях, встречах глав государств, а также в средствах массовой информации. Дополнительную актуальность и остроту приобретает проблема углубления межрелигиозного и межкультурного диалога, в том числе в качестве средства предотвращения религиозного экстремизма. Взаимодействие государства, общества, религиозного сообщества в сфере противодействия этому явлению остается злободневной задачей. Только совместными усилиями можно добиться устойчивой и толерантной системы развития государственно-конфессиональных отношений, сплочения всех людей доброй воли в противодействии экстремизму и терроризму. В качестве спикеров конференции выступают известные российские и зарубежные ученые. Дударенок Светлана Михайловна доктор исторических наук, профессор, профессор департамента истории и археологии Школы искусств и гуманитарных наук Дальневосточного федерального университета (Владивосток). Тема доклада: «Религия и общество на российском Дальнем Востоке после принятия закона Яровой». Одинцов Михаил Иванович — доктор исторических наук, профессор, главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории, президент Российского объединения исследователей религии (Москва). Тема доклада: «Светское государство в России — 100 лет истории». Шабуров Николай Витальевич — кандидат культурологии, профессор, руководительУчебно-научного Центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета (Москва). Тема доклада: «Проблема религиозного экстремизма и герменевтика священных текстов». Элбакян Екатерина Сергеевна — доктор философских наук, старший научный сотрудник, директор Центра религиоведческих исследований «РелигиоПолис», ответственный секретарь редколлегии журнала «Религиоведение», научный руководитель и координатор проектов «Религиоведение. Энциклопедический словарь» и «Энциклопедия религий», член Европейской ассоциации по изучению религии, член Правления Ассоциации религиоведческих центров России (Москва). Тема доклада: «Существует ли религиозный экстремизм? Взгляд религиоведа». Ничик Василий Иванович, руководитель отдела общественных связей и религиозной свободы Западно-Российского союза Церкви христиан адвентистов седьмого дня, магистр богословия, юрист (Москва). Тема доклада: «Религиозный экстремизм: мифы и действительность». Марко Вентура, профессор права и религии, Сиенский университет (Италия). Тема доклада: «Национальное и международное сотрудничество в области свободы религии и убеждений». Смирнов Михаил Юрьевич, доктор социологических наук, профессор, Ленинградский государственный университет им. А. С. Пушкина. Тема доклада: «Конституция Российской Федерации о свободе совести: трудности перевода». Эли Нахт, Глава представительства Международного комитета по правам человека в Израиле (Израиль). Тема доклада: «Роль государства в радикальном экстремизме». Формат конференции: доклад — 30 минут, затем 20–30 минут на обсуждение темы с участниками конференции, с возможностью выступления до 5 минут по обсуждаемой теме. Расписание: 2 октября: 9:30 — начало регистрации, с 10:00 до 18:00, пленарные заседания, обед, кофе-брейк. 3 октября с 10:00 до 13:30 пленарные заседания, 13:30 обед и с 14-00 поездка на Левашовский Мемориал для возложения цветов. Место проведения конференции: «Синий конференц зал» (5 этаж) гостиницы «Октябрьская», Лиговский проспект, дом 10, ст. метро Площадь Восстания Предполагается публикация докладов по итогам конференции и принятие итогового документа или обращения. Участники обеспечивается обедом. Проезд и проживание в гостинице оплачиваются самостоятельно. Заявки на участие просьба направлять на эл.почту spboir@mail.ru Дополнительная информация по телефонам: Николай Степанович +7 (911) 961-79-90, Надежда Ивановна +7 (911) 958-09-69.

Свое мнение о «Законе Яровой» выразил доктор исторических наук, профессор, начальник Центра документальных публикаций Российского государственного архива социально-политической истории (РГАПСИ), президент Общероссийской общественной организации «Объединение исследователей религии», государственный советник Российской Федерации 1 класса Михаил Одинцов. С ним беседовал Первый заместитель Начальствующего епископа – Управляющий делами Российского объединенного Союза христиан веры евангельской (пятидесятников), епископ Константин Бендас. К.В. Бендас: Михаил Иванович, что Вы думаете о новом антитеррористическом законе, который ограничивает миссионерскую деятельность? М.И. Одинцов: У меня возникает один вопрос, на который я не могу найти ответ, – для чего это делается? Какие цели преследуются? Насколько хорошо знают люди, предложившие эти новации, историю нашего законодательства, положение религиозных организаций в различных политических обстоятельствах? На мой взгляд, люди, которые все это предлагают, не ведают, что творят. К.В. Бендас: Разве этот закон не решает вопросы противодействия экстремизму и терроризму? М.И. Одинцов: Я считаю, в настоящее время есть достаточное количество законов, подзаконных актов, норм, положений, которые обеспечивают борьбу с экстремизмом и его проявлениями в разных формах. Тот, кто писал этот закон, не вполне отдает себе отчет в том, что такое миссионерская деятельность. Можно поставить перед собой задачу – упорядочить миссионерскую деятельность как таковую. Но эта деятельность должна быть четко определена. Это не деятельность отдельных граждан, верующих, это деятельность конкретных структур, организаций, церквей. Если эти церкви имеют миссионерские органы, структуры, в отношении к ним могут быть продуманы какие-то меры, а когда речь идет о конкретном гражданине, который рассказывает о своих религиозных убеждениях, и это называют миссионерством, – это неверно. К.В. Бендас: В последнюю редакцию закона были внесены существенные поправки: «миссионерская деятельность – это деятельность религиозного объединения, направленная на распространение информации о своем вероучении среди лиц, не являющихся участниками данного религиозного объединения с целями вовлечения в состав участников религиозного объединения, осуществляемая непосредственно религиозным объединением либо уполномоченными им гражданами публично, в том числе при помощи СМИ, интернет, другими законными способами». М.И. Одинцов: Это резиновый текст, в который на местах могут вписать все, что угодно, ставя перед собой задачу, - ограничение всего и вся. К.В. Бендас: Некоторые люди, имеющие отношение как к законотворческой деятельности, так и к исполнительной практике, полагают, что основная задача, которую данный закон должен решить, – это противодействие полулегальным, а иногда и действующим под прикрытием легально зарегистрированных в реестре минюста, ваххабитским образованиям, вероятно, более распространенным на Северном Кавказе. Может ли данный закон улучшить ситуацию в данной сфере? М.И. Одинцов: Нет. Недавно представитель Совета Федерации, обосновывая этот законопроект, говорил, что он должен предохранить Россию от вторжения на ее территорию различных нетрадиционных религиозных организаций. Я не мог понять, что такое «нетрадиционные религиозные организации»? «Не нужные нам» – кому? А как быть с правами человека – искать, менять религиозные убеждения? Как быть с Конституцией, где написано, что каждому гарантируется выбор любой религии. Опять мы встаем на позиции, что государство может определять: хорошие – плохие, свои – чужие, традиционные – новые религиозные объединения. Это неверный подход, путающий правовую сферу и историко-культурологическую. Применительно к правовой сфере, не может быть «наших – не наших», «традиционных – нетрадиционных». Есть только одно понятие «гражданин» и второе – «государство». Это личное право – и оно не регулируется государством. В историко-культурологическом подходе мы можем говорить о том, что были религии более распространенные и менее распространенные, одни связаны больше с образованием, культурой, историей, другие - меньше. Это историко-культурологический подход. А закон о свободе совести и все, что вокруг него, – это регулирование правовой сферы, где есть понятия – гражданин, государство, религиозное объединение. Это намеренное смешение разных сфер применения закона. И тогда, кто как понимает историко-культурную ситуацию в прошлом и настоящем, тот так и будет действовать. Сейчас предлагают опять вернуться к идее об обязательной регистрации религиозных групп. Мы возвращаемся в прошлое, в те времена, когда в Советском Союзе религиозное объединение не могло действовать без регистрации. К.В. Бендас: Можете ли Вы, как историк религии и знаток сферы развития законодательной мысли, дать сравнительную оценку закона от 1929 года о религиозных культах и новую редакцию закона о свободе совести с предлагающимися к нему поправками? М.И. Одинцов: Мы совершили определенный круг в религиозной политике государства. С начала 90-х годов была попытка прорваться вперед, уйти от всего советского. Мы много сделали на этом пути, приближаясь к тому, что называется демократией, демократические законы в религиозной сфере. С 2004 года начался откатный процесс. Мы постепенно убираем достижения начала 90-х гг. в разрешении, раскрытии религиозных убеждений, чувств, желаний наших граждан. Мы все больше возвращаемся к тому, что стремимся ограничить, сократить возможности, поставить какие-то препоны, цензурировать все и вся, то есть идет откатный процесс. Мы постепенно приближаемся к тому, что когда-то было для нас нормой в Советском Союзе – положение о религиозных объединениях 1929 года, которое ставило задачу – максимально регулировать и управлять религиозной сферой. К.В. Бендас: А разве в то время не было цели – ликвидировать религию? М.И. Одинцов: Такой цели не ставили. Люди в партии и государстве здравомыслящие, и такой задачи никогда не было. Задача была – максимально сузить пространство для религиозной жизни. К.В. Бендас: Но ведь на съездах РСДРП и последующих ЦК и т.д. такие слова как «искоренить религию» звучали. М.И. Одинцов: Имелось в виду не в физическом смысле искоренить, речь шла не об уничтожении людей, а о том, чтобы максимально сократить религиозную жизнь – особенно в публичном пространстве. Вытеснить религию на узкую периферию личных интересов, маргинализировать, – это и была задача. К.В. Бендас: Как человек, в том числе длительное время проработавший главой одного из отделов Аппарата уполномоченного по правам человека, какие рекомендации Вы могли бы дать религиозным организациям, которых коснутся нововведения, по какому пути идти? М.И. Одинцов: Как мне представляется, сегодня не хватает диалога между государством и религиозными организациями на уровне их представительств. Нет той площадки, где они могли бы поговорить, обсудить, представить, что и как. Нет религиозных научных центров, где бы эти проблемы обсуждались, разворачивались, анализировались. Нет государственных органов, перед которыми бы стояли эти задачи - продумать, как вести политику в этой сфере. В сфере здравоохранения, физкультуры, обороны – есть, а подумать, как вести политику в такой важной общественной структуре как религия, в этой части нашего бытия – нет. В этой части есть недопонимание. На мой взгляд, первое, что требуется, - найти эту площадку, возможность понять друг друга и услышать. А второе – используя все законодательством предусмотренные возможности, отстаивать свою точку зрения, писать, звонить, приходить во все инстанции. У нас есть и Государственная Дума, и Совет Федерации, и Министерство юстиции, и так далее. Я думаю, что с начала 90-х гг. утрачен момент желания понять друг друга, и сегодня нужно это восстановить. Пресс-служба РОСХВЕ http://www.cef.ru/infoblock/publications/newsitem/article/1394699