Поиск по сайту

В российском научном социологическом дискурсе есть определенная неясность с термином «воцерковление». Как вы считаете, можно ли использовать данный термин как социологическое понятие, которое фиксирует определенную закономерность - интеграцию личности или сообщества в религиозную жизнь вне зависимости от конфессиональной принадлежности? Если нет, то какое понятие, с вашей точки зрения, более корректно применимо при описании процесса интеграции личности или сообщества в религиозную жизнь вне зависимости от конфессиональной принадлежности? (Автор опроса к.с.н., доцент Саратовского научно-исследовательского государственного университета Екатерина Игоревна Уфимцева) М.Ю. Смирнов: Екатерина Игоревна, может я плохо отслеживаю "российский научный социологический дискурс", но не встречал в нём оперирование термином "воцерковление" именно как социологическим понятием. А с термином "воцерковленность" в обработке Чесноковой мы все знакомы и вроде как достаточно критично к нему относимся - то есть не отвергается сам ход Валентины Федоровны, но под обоснованное сомнение ставится расширительный диапазон применения этого хода. Если исходить из того, что "воцерковление" - это процесс с соответствующими конфессиональными практиками, а "воцерковленность" - результат процесса, то можно по-чесноковски ранжировать этот результат на основе выделенных показателей, хотя проку большого в этом лично я не вижу (с моей точки зрения, качественную характеристику из этих показателей вывести нельзя). Я включил это понятие ("воцерковленность") в свой словарь 2011, чтобы отразить предложенный Чесноковой подход (то же - и Ваши статьи в Энц. словаре 2017). Но сам не считаю его оптимальным, тем более - если применять вне зависимости от вероисповедной принадлежности. Вы, по-моему, правильно ставите вопрос: "какое понятие более корректно применимо при описании процесса интеграции личности или сообщества в религиозную жизнь?". Тоже об этом размышляю. Но сложность вижу не в подборе термина (хотя существующий русский лексикон плохо годится для этого в силу полисемантичности разных фразеологизмов, а неологизмы рискованны), а в установлении предмета обозначения. Вот, скажем, что такое "религиозная жизнь". Я сам этот оборот использую иногда, но с тем смыслом, который сам и вкладываю в него, что совсем не обязательно совпадает с чьими-то ещё трактовками. Кстати, похожее и с понятием "религиозная идентичность". Мы каждый раз вынуждены либо считать, что за словом "религиозный" стоит однозначный и всеми одинаково понимаемый смысл (что по факту вовсе не так), либо подбирать уточнения, поясняющие - что для исследователя стоит за этим словом. Вообще, поставленный Вами вопрос имеет выход на более широкую и принципиальную проблему - формирование адекватного лексикона для описания предметного поля социологии религии. В похожем ключе об этом недавно высказалась в Фейсбуке Островская. А я планирую предложить коллегам дискуссию о понятийном аппарате социологии религии и обдумываю возможный формат этого обсуждения, чтобы выработать хотя быть конвенциональный минимум. Буду рад получить поддержку коллег в этом деле. Так что спасибо за вопрос и извините за непрямой ответ ))) В.В. Сухоруков: Уважаемая Екатерина Игоревна! Постараюсь ответить коротко на Ваши вопросы: 1. "Как вы считаете, можно ли использовать данный термин как социологическое понятие, которое фиксирует определенную закономерность - интеграцию личности или сообщества в религиозную жизнь вне зависимости от конфессиональной принадлежности?" - Нет. Воцерковление (равно как и противоположный термин - расцерковление) можно использовать в качестве социологического понятия, но оно применимо только к той религиозной жизни, которая происходит в рамках церкви, т.е. к христианским конфессиям. Для нехристианских религий можно придумать аналоги, оставив префикс и суффикс и заменив корень на наименование общины в соответствующей религии: восангхаление (для буддизма), воуммаление (для ислама). 2. "Если нет, то какое понятие, с вашей точки зрения, более корректно применимо при описании процесса интеграции личности или сообщества в религиозную жизнь вне зависимости от конфессиональной принадлежности?" - Повышение степени религиозности. Да, тут не одно слово, а три, зато точная формулировка. При необходимости можно поделить это понятие в зависимости от конфессии, добавив её название: повышение степени православной религиозности (это и есть воцерковление), повышение степени мусульманской религиозности и т.д. Чтобы получить аналог расцерковления или рассангхаления, достаточно заменить повышение на понижение. В общем, понятие из нескольких слов удобно тем, что оно сразу же находится в контексте других аналогичных понятий, которые в совокупности охватывают предмет исследования и облегчают комплексную постановку вопросов. Воцерковление легче вырвать из контекста и использовать как автономное понятие, как бы висящее в воздухе само по себе, а вот с повышением степени православной религиозности такой номер не пройдёт: само понятие диктует, что религиозность может не только увеличиваться и быть не только православной (в противном случае это понятие было бы тавтологичным). Более того, сразу же встаёт вопрос не только о степени, но и об уровне религиозности. Если необходимо именно одно слово, то я могу предложить следующие варианты: религиофикация, религиозация, орелигиозивание. Понимаю, что непривычно (и, может быть, даже не очень благозвучно), но это дело наживное, ведь в научном дискурсе успешно функционируют такие понятия, как модификация и институционализация. С.Д. Лебедев: Уважаемая Екатерина Игоревна, Понятие «воцерковление», введённое в российский социологический дискурс В.Ф. Чесноковой, представляется внутренне сложным и многозначным. Оно синкретически объединяет, как минимум, четыре содержательные интенции: 1) «погружение» человека или группы в религиозное состояние через интенсификацию внутренней духовной жизни; 2) усвоение человеком или группой символических и дискурсивных контекстов определённой религии и конфессии (церкви) – религиозную инкультурацию; 3) трансформацию структуры повседневных практик – изменение образа жизни в соответствии с ценностями и нормами религии / конфессии; 4) интеграцию человека или группы в структуры социальных связей и отношений религиозного / конфессионального сообщества. На мой взгляд, в ситуации современности указанные интенции между собой существенно раскоррелированы. Именно это обстоятельство лежит в основании таких парадоксальных явлений, как «вера без принадлежности» и «принадлежность без веры», в основании расхождения между «классической» религиозностью и неклассической «духовностью», и т.п. В этой связи, говорить о воцерковлении корректно только применительно к активным верующим традиционного типа, которых в современных обществах явное меньшинство. В России, например, глубоко воцерковлённых (то есть отвечающих всем четырём критериям) православных верующих будет всего несколько процентов (на этом сходились В.Ф. Чеснокова и её оппоненты Д.Е. Фурман и К. Каариайнен). Институциональные же каналы воцерковления в православии узки, что серьёзно обосновано с помощью комплексного социологического подхода в диссертации прот. Николая Емельянова (ПСТГУ). Поэтому, на мой взгляд, говорить о воцерковлённости и воцерковлении научно корректно лишь применительно к достаточно узкой и специфической группе традиционных верующих. При этом остаётся под вопросом, насколько правомерно распространять данное понятие за рамки традиционных христианских деноминаций (например, на мусульман или буддистов). Как минимум, здесь в каждом случае требуется предварительно уточнить и обосновать трактовку понятия «церковь». Но здесь я уже перехожу в режим "капитана Очевидность" Продолжение следует...