Поповская поэзия 21 века

Поповская поэзия 21 века

 

(почта принесла):

АМБИЦИЛИЯ ИСЦЕЛИМЫХ

Когда я вижу сломанные крылья…

Человек с амбицией

дорогого стоит –

два полка полиции,

духовенства полк…

Народа три дивизии

крепостного сгонят,

чтоб не зря напяливать

триумфальный шелк.

Человек с амбицией

не дает поблажки

никому из вверенных

пастырству его.

Он с утра до вечера

роспись на бумажки

ставит, налагая

кары и оброк.

Человек с амбицией

зачищает стройные, 

как ему хотелось бы

точно знать, ряды

от очкастых умников,

что так беспокоят всех,

от смутьянов каверзных,

не закрывших рты.

Человек с амбицией – 

человек достойный,

двигает историю –

с ней давно на ты.

Отчего же все вокруг

не скажу, расстроены,

но скрывают чувства

под пледом немоты?

------------

Черный в белом играет в солдатиков.

По планете их расставляет.

И куда кого, угадайте-ка,

его воля сошлет стальная?

Пусть терзают его амбиции,

он мечтает оставить отметину

и в истории, и в традиции;

и перечить никто не смей ему.

А что стонут попы, задавлены

то поборами, то расправами,

а что выглядят-то удавами,

кто футболит их слева ли, справа ли

от его светлейшего лика, - 

то помеха, а не улика.

-----------

Наш игемон – противник субкультур.

Милей кудахтанье ему придворных кур.

Ему на голову – елей,

он отмечает юбилей,

не слыша громкий шепот: самодур!

Здесь правит бал дозволенный гламур!

Наш игемон – противник субкультур!

И правильно: за что же их любить?

Не выпить с ними, и не закусить…

Они по-своему дудят,

колонной топать не хотят

и в храм приходят ко Христу, а не тусить…

Давно пора им двушечку влепить!

И правильно: их не за что любить!

Гораздо проще выставить их вон,

создав для вертикали верный фон.

Привертикальное мурло

мы конвертируем в бабло

и станем субкультурой похорон.

Под погребальный колокольный звон.

Гораздо проще выставить их вон.

Аминь.

--------------

Жуть и ужас – не страх и трепет,

не предсмертный младенческий лепет,

не молитвенная тишина,

покаянием растворена, –

истероидная деспотия,

подозрения, лесть, крутые

благодетели, барский тон –

вот монашество наших времен.

------------

Нету больше уютной Церкви,

где все – братья и нету смерти.

Есть конвейер бабла и грёз:

на забрале – «Воскрес Христос!»,

а внутри-то назгул сидит

и медузит, а не глядит.

Что же делать? Куда бежать нам?

Что сказать растерянным братьям?

В ополченье идти к кому?

Где предел горю по уму?

От тоски от такой в Сочах

Иоанн Златоуст зачах…

…но его до сих пор не заткнули.

Продолжает свой путь в июле

и Максим Исповедник без

языка и руки, воскрес

потому что, воскрес Христос,

вопреки всем фабрикам грёз.

---------------

Наша Церковь – не в общем тренде,

обязующем быть скромней.

И хотя ее выходки терпят,

но когда-то навесят люлей.

И за чванство, и за неподсудность,

и за то, что поганой метлой

не гнала содомитов паскудных,

вовлекающих в клан голубой.

За народ, что игнорят как быдло,

за священство, чьи жалобы – пшик,

и за то, что просвета не видно

в дебрях лести, коварства и лжи.

За пространное море отчетов

и трескучих превыспренних фраз…

- Не пойти ли нам в храм? - Ну а что там

мы застанем, придя в этот раз?

Не под дубом, а где-то под елью

у дороги застопили маз

три туриста – и в маз этот сели,

и беседа о том понеслась,

что накрыть огневые метели

могут новых гонений всех нас.

Но не спорил шофер, еле-еле

управляясь, чтоб маз не увяз. 

------------

Что общего у Церкви со Христом?

Священник, колесуемый за веру?

Епископ, что заклинил колесо

системы этой обходным маневром?

Народ, не разучившийся любить

и отдавать и строить, вопреки ей?

Иль рать святых, князей и голытьбы,

кому должны равно Москва и Киев?

Что общего? На каверзный вопрос

ответ неочевиден и занятен,

пока еще надеется Христос

нас отстирать от скверны и от пятен.

Пока еще летим мы под откос,

вопрос нам этот очень неприятен.

------------

Что ни хиротония, 

то фрукт.

Что ни выступление, 

то пафос.

Вместо сыра – 

соевый тофу.

Вместо мира – 

логика Донбасса.

Что ни жертва – 

главное – 

заткнуть.

Что ни слезы – 

сами виноваты.

Кто же подсадил нас на иглу

полулжи в палате полуправды?

Почему, 

сощуривши глаза,

потрясая дланью и ругаясь,

он не может сам себе сказать:

«Стоп, машина! 

Я ж не иностранец,

не Бирон,

чтоб Церковь ту терзать,

что никак не мной 

жива покамест…»?

-----------------

С надеждой на то, что Христос до скончания века с нами, 

Ваш в православии

5 13/16

***

В сопромате это называется "усталость металла". О ней желательно узнавать вовремя.

Источник: http://diak-kuraev.livejournal.com/1401869.html