Дмитрий Фроловский

В ближайшее время в Саудовской Аравии произойдет смена власти, и место нынешнего короля Салмана бен Абдул-Азиза займет его сын Мухаммед бен Салман, или коротко МБС. Это историческое событие, которое ждут внутри королевства и за его пределами. Молодой и амбициозный наследник саудовского престола успел объявить о грандиозных реформах еще до вступления в должность. Период его правления может войти в историю как переломный момент в государственной политике, кардинально изменив привычный образ королевства. Важно понять, что на самом деле движет молодым наследником, ведь Саудовская Аравия по-прежнему остается абсолютной монархией, где полномочия верховного правителя практически ничем не ограничены.

Религиозные реформы

Заявления МБС о том, что он собирается создать в Саудовской Аравии «государство умеренного ислама», вызвало бурную реакцию в регионе. Ведь ваххабизм исторически играет важную роль в идеологии королевства и внутри страны, и в его мягкой силе за рубежом. Широко известно о крупной сети спонсируемых саудитами медресе, фондов и прочих организаций, поддерживающих его распространение. Если МБС всерьез намерен провести религиозную реформу и избавиться от радикалов, то это может изменить будущее всего исламского мира, спровоцировав череду либеральных нововведений.

Ранее МБС уже успел провести ряд прогрессивных реформ в области религии. Саудовская религиозная полиция потеряла право арестовывать людей. Женщинам было разрешено водить автомобиль. Жителям королевства наконец позволили посещать кинотеатры. Также был создан департамент развлечений, чтобы продвигать в стране западную культуру.

Все эти меры, как и само изменение порядка наследования престола с горизонтального (между братьями) на вертикальный (сыновьям), были крайне негативно воспринято местным духовенством. Возникли опасения, что религиозные лидеры могут уйти в глухую оппозицию и всячески противодействовать восхождению МБС на трон. В результате амбициозному наследнику не оставалось ничего другого, как объявить о начале религиозной реформы, которая, помимо поддержки планов по модернизации саудовского общества, позволит ему снизить влияние духовенства.

Еще в августе 2017 года в Саудовской Аравии начались массовые отставки и задержания тысяч имамов из местных мечетей. В будущем МБС наверняка сделает все возможное, чтобы провести реформу Совета улемов, влиятельного религиозного органа, и максимально понизить его политическое и общественное значение.

Скорее всего, эти действия получат широкую общественную поддержку в саудовском обществе. Более 60% населения королевства − это люди моложе 30 лет, многие из которых говорят на английском, получили западное образование и устали от ультраконсервативной общественной морали. Восхождение молодого короля видится им единственным шансом на запоздалые преобразования в обществе.

В то же время очевидно, что религиозная реформа наверняка обойдет стороной внешнюю политику Саудовской Аравии. В ближайшее время Эр-Рияд будет цепляться за все имеющиеся рычаги влияния и не сможет позволить себе отказаться от религиозного фундаментализма как элемента мягкой силы. Несмотря на создание Исламской военной антитеррористической коалиции со штаб-квартирой в Эр-Рияде, МБС не будет снижать уровень поддержки радикальных исламистов за рубежом, а главными террористами в глазах саудитов останутся шиитские режимы в Иране, Ираке и Сирии.

Королевству нечего противопоставить разрастающемуся влиянию Тегерана, а исламистские группировки уже успели себя зарекомендовать как полноценный инструмент международного влияния. Нескончаемая война в Йемене и возможный конфликт в Ливане практически наверняка означают, что МБС увеличит поддержку консервативных и религиозных объединений. В результате внутри королевства будет постепенно приживаться умеренное, по местным меркам, направление ислама, а радикализм продолжат экспортировать за рубеж.

Региональные проблемы

МБС вступит в должность в один из сложнейших для королевства периодов. Самая богатая армия арабского мира погрязла в конфликте в Йемене и уже несколько лет не может победить повстанцев беднейшей страны региона. Хуситы продолжают контролировать столицу Сану, и есть опасения, что достичь военной победы так и не удастся.

В Сирии фактическая победа Башара Асада означает, что в Дамаске сохранится власть алавитов – шиитской секты, а следовательно, и сильные позиции Тегерана. Группировки, на которые делал ставку Эр-Рияд, вряд ли смогут оказывать серьезное влияние на политическое будущее Сирии и не приглашены на Конгресс национального диалога в Сочи.

В граничащем с Сирией Ливане значительно расширила свое влияние шиитская и проиранская группировка «Хезболла». В результате Иран, главный соперник саудитов на Ближнем Востоке, добился ранее невиданной степени контроля над Средиземноморским побережьем, что наносит удар по международному престижу Саудовской Аравии.

Очевидно, что МБС не намерен мириться с подобным положением дел, и в ближайшее время от Эр-Рияда стоит ждать радикальных внешнеполитических шагов. В ноябре 2017 года над саудовской столицей в районе местного аэропорта была сбита ракета иранского производства. Власти королевства возложили вину на группировку «Хезболла» и обвинили премьер-министра Ливана Саада Харири в неспособности контролировать ситуацию в собственной стране. В Ливане, где 15 лет шла гражданская война, главные должности распределены между суннитами, шиитами и христианами-маронитами. Из-за поддержки со стороны Ирана прошиитская коалиция получила чрезмерное влияние, и это сильно беспокоит Эр-Рияд.

Для Бейрута важно любой ценой не допустить дальнейшей эскалации, способной разрушить шаткий межконфессиональный мир. То, что Харири, несмотря на саудовское давление, удалось вернуться в Ливан и остаться во главе правительства, показало, что ливанский президент Мишель Аун преуспел в смягчении позиций МБС. Но если влияние «Хезболлы» в стране продолжит расти, то со стороны Эр-Рияда могут последовать новые радикальные меры. Например, отъезд всех граждан монархий Залива из Ливана и увольнение ливанцев, работающих в Саудовской Аравии и соседних арабских королевствах.

Бейрут крайне зависим от денежных переводов своих соотечественников, и их возможное выдворение – это сильнейший инструмент влияния, чреватый и  экономическими последствиями, и общественными волнениями. В Эр-Рияде понимают, что в Тель-Авиве также обеспокоены возросшим влиянием Ирана и «Хезболлы» в Ливане, и если начнутся открытые столкновения, то это может послужить весомым аргументом для ввода израильских войск.

Если конфликт в Ливане возможен в обозримом будущем, то конец войны в Йемене пока не виден. По данным ООН, война в Йемене уже спровоцировала крупнейшую в мире гуманитарную катастрофу, но МБС вряд ли намерен сворачивать саудовскую интервенцию. Продолжающаяся блокада портов и аэропортов наверняка приведет к голоду и очередной эпидемии холеры, а недавнее убийство бывшего президента Йемена Али Абдаллы Салеха, который выступал за диалог с Эр-Риядом, только обострило противостояние внутри страны.

Опыт последних лет показывает, что саудовские силы не отличаются высокой боеспособностью, и повстанцы уже смогли приспособиться к их тактике. Поскольку Эр-Рияд не готов вести переговоры, конфликт в Йемене будет продолжаться до истощения всех сторон и сопровождаться многотысячными жертвами среди гражданского населения.

Одной из немногих будущих побед Эр-Рияда может стать примирение с Катаром. Прагматичный эмир Тамим Аль-Тани не понаслышке знаком с вспыльчивым нравом МБС и понимает, что в эпоху тектонических изменений в регионе единство в рядах монархий Залива крайне важно для внешней политики Саудовской Аравии. Недавний саммит Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива закончился провалом, что породило слухи о возможном распаде организации и дальнейшей изоляции Катара. Но за последние полгода позиция Эр-Рияда по Дохе в целом продолжает смягчаться. Скорее всего, со временем стороны смогут вернуться к переговорам и достичь договоренностей, которые позволят всем лидерам сохранить лицо и постепенно прекратить блокаду. 

Экономика и политика

Хотя Саудовская Аравия по-прежнему остается абсолютной монархией, за годы правления короля Абдаллы (2005–2015) в стране сформировалась внутриклановая демократия. Судьбоносные решения должны были обсуждаться между представителями влиятельных кланов внутри королевской семьи, многие из которых не поддерживали план реформ МБС, как и его право на трон.

МБС договариваться с ними не намерен и решил положиться на грубую силу. Он инициировал целую череду арестов влиятельных саудитов, причем явно по клановому принципу – большинство из задержанных принадлежит к ветви покойного короля Абдаллы. При этом арестованных не поместили в тюрьмы, а оставили в пятизвездочных отелях. Тем самым МБС выказал им уважение и готовность снять обвинения в коррупции в обмен на лояльность.

Принц также стремится выстроить местную версию вертикали власти. В герметичном саудовском обществе любые перемены воспринимаются крайне болезненно, поэтому, по мнению МБС, инициативы должны проводиться практически в ручном режиме и идти с самого верха. Пока ситуация выглядит так, что МБС в состоянии подчинить себе кланы, разрушить институт межклановой демократии и успешно завершить консолидацию власти в своих руках.

Однако одной большевистской решительности недостаточно, чтобы разобраться с другими накопившимися проблемами Саудовской Аравии, особенно в экономике. Экономическая модель королевства архаична и основывается на экспорте нефтегазовых ресурсов как главном источнике доходов. В стране действуют неэффективные законы, недостаточно качественный уровень менеджмента, царит высокая безработица среди молодежи, низкая социальная мобильность и высокая коррупция. Недавние аресты бизнесменов добавили к этому списку и проблему с соблюдением права на частную собственность.

Даже если МБС удастся реализовать масштабную программу экономических реформ, описанную в «Видении-2030», в чем есть большие сомнения, экономика королевства все равно сохранит болезненную зависимость от нефти. Несмотря на рекордный за всю историю страны бюджет на 2018 год, который предусматривает расходы в размере $261 млрд, нет уверенности в том, что столь огромные средства будут использованы эффективно.

Возможно, МБС и удастся завершить строительство грандиозного города будущего под названием NEOM с общим бюджетом триллион долларов, но местные консервативные каноны вряд ли поспособствуют возникновению там арабской версии Кремниевой долины, и проект, скорее всего, будет глубоко убыточным. Перспектива положительных результатов экономических реформ выглядит особенно блекло на фоне того, что курируемый МБС важнейший проект по приватизации части саудовского нефтяного гиганта ARAMCO уже значительно отстает от графика.

Сам МБС явно не склонен к рачительному использованию бюджетных средств. Недавно газета New York Times сообщила, что именно он, скорее всего, был покупателем замка Людовика XIV во Франции, который считается одним из самых дорогих в мире. Ранее в ведущих мировых СМИ также сообщалось о приобретении МБС яхты за $550 млн и картины Леонардо да Винчи за $450 млн.

Немало опасностей кроется и в создаваемой МБС вертикали власти. Наследник престола, по всей видимости, считает, что абсолютная монархия – это единственный способ провести в королевстве реформы, а значит, о последующей демократизации говорить не приходится. По сути, грядущие преобразования в Саудовской Аравии будут мало чем отличаться от аналогичных задумок других деспотичных ближневосточных политиков прошлого и настоящего. Примеров тут масса: от покойного Муаммара Каддафи в Ливии до свергнутого Хосни Мубарака в Египте. В результате принц может прослыть реформатором, но созданная им система не решит фундаментальные проблемы королевства, а лишь отложит их на будущее.