Поиск по сайту

Научный результат. Социология и управление. 2020. Т. 6, № 3. С. 91-107. Анализ взаимосвязи миграции и религии в социологических исследованиях на материалах республики Сербия Неманя Вукчевич Aннотация В ходе рассмотрения двух древнейших феноменов – миграции и религии, делается попытка определить характер их взаимосвязи, которая в целом может играть значительную роль в современных общественных процессах. В фокусе работы находятся актуальные перемещения населения, ставшие последствием Европейского миграционного кризиса 2015 года. Во введении показано, что помимо двух рассматриваемых феноменов глубоко уходит корнями в прошлое и их взаимосвязь. Внимание обращено на некоторые международные и неправительственные организации, которые вовлечены в являющийся объектом нашего исследования кризис. Исследование на материалах Республики Сербия, включает анализ результатов авторского опроса в центрах постоянного пребывания мигрантов и беженцев, контент-анализ релевантных медиа-сообщений, а также вторичный анализ социологических данных Центра свободных выборов и демократии, Центра прикладных общественных исследований и анализ данных анкетирования граждан, проживающих в центральной части страны. Предположение о наличие взаимосвязи исследуемых переменных миграции с религиозной принадлежностью респондентов проверяется с помощью статистических методов. Несмотря на то, что анализ взаимосвязи религии и миграции в статье проводится на локальном примере, изучение мнения как представителей принимающего сообщества, так и самих мигрантов позволяет получить новое более точное представление о глобальной картине общественных изменений, которые происходят сегодня. Полученные выводы могут быть полезны для установления равновесия социальной системы в неблагоприятных условиях миграционного кризиса. Ключевые слова: религия, миграция, беженцы, взаимосвязь, результаты исследования Введение (Introduction). До сих пор открытым остается вопрос о степени научной разработанности проблемы взаимосвязи миграции и религии. В то время как отдельные авторы говорят, что «взаимосвязь между иммиграцией, гражданством, интеграцией и включением в принимающее общество долгое время занимала центральное место в области научного интереса исследователей» (Cesari, 2017: 9), имеет место и прямо противоположная точка зрения. Однако, несмотря на то, какое из данных двух утверждения является верным, мы полагаем, что установлены отдельные факты, которые, возможно, лучше интерпретировать как косвенные выводы. Например, в связи с воспитанием, «когда дело касается второго и последующих поколений, религиозный вопрос имеет первостепенное значение: формирование идентичности детей иммигрантов, безусловно, является важнейшей темой и роль, которую религиозные верования играют в его формировании, общепризнана» (Cesari, 2017: 10). Или, в области экономики, где «можно сказать, что переплетение миграции и религии приводит к рассмотрению в тесной взаимосвязи с данными феноменами других систем, таких как рынок труда (например, дискриминируются ли мусульмане по сравнению с людьми с другой религиозной принадлежностью?), образование (обуславливает ли увеличение числа студентов, не являющихся христианами, просьбы о секуляризации и других изменениях?), школьные расписания и т.д.» (Cesari, 2017: 10). Феномены миграции и религии пересекаются даже в местах лишения свободы. «Так, тюрьмы являются одной из проблемных точек пересечения религий и миграции, хотя эта конкретная область не исследовалась социологами так интенсивно, как следовало бы» (Beckfor, 2019: 22). Отметим, что, например, не имеющий обязательной юридической силы документ Совета Европы под названием «Европейские тюремные правила» включает три основных касающиеся данного вопроса положения под общим заголовком «Свобода мысли, совести и религии» (Beckfor, 2019: 24). Методология и методы (Methodology and methods). Конечно, хотя отмеченная взаимосвязь имеет косвенный характер, как мы и сказали, ее также совершенно точно можно отметить в случае миграции и религии. Это еще один аргумент в пользу того, что мультидисциплинарный подход к изучению общества в этом случае не только желателен, но и необходим. В остальном мы придерживаемся мнения о том, что отказ от междисциплинарности в области общественных наук и, в связи с этим, узкая специализация отдельных ее отраслей, на основе утверждения о том, что общество само по себе слишком сложное, в частности, когда речь идет о религии – парадоксален (Вукчевич, 2019c). Так, один из порожденных подобным подходом парадоксов, названный Эзрой Аитар и Питером Бодором «парадоксом хиджаба», был принят нами во внимание в ходе нашего исследования проблемы взаимосвязи миграции и религии. «Предположительно, первоначальная функция хиджаба заключалось в том, чтобы избежать нежелательного внимания со стороны незнакомцев, особенно мужчин, однако в немусульманской стране, таких как Венгрия, ношение хиджаба может привести к противоположному эффекту» (Cesari, 2017: 11). Могут иметь место и такие недоразумения, когда «люди на самом деле точно не являются мусульманами: арабские христиане-мигранты и выходцы из Южной Азии, исповедующие сикхизм, индуизм, джайнизм или христианство, иногда воспринимаются как мусульмане и, таким образом, также становятся мишенью» (Cesari, 2017: 11). В арсенале естественных наук также имеется множество парадоксов, которые и сегодня остаются неразрешенными и необъяснимыми, поэтому мы вынуждены их просто принимать, что мы не можем себе позволить в случае общественных науках. Мы не может себе позволить их принимать как данность, так как в отличие от физиков, объектом изучения которых являются некие явления – при этом исследователь находиться вне этого явления, в фокусе внимания социологов находятся отношения, и одна, и другая стороны которых представлена людьми. При этом в таких отношениях должен присутствовать цивилизационный поток, особенно коммуникации, затем – понимание, а после – и решение парадокса. В ином случае, по нашему мнению, нет оснований говорить о цивилизации, по крайней мере, об уникальной человеческой цивилизации. Если мы смиримся с подобным положением вещей в обществе – в замкнутом в себе обществе, где отношения сплоченности присутствуют только собственных групп, то мы должны быть готовы ни к чему другому, кроме как непопулярному «столкновению цивилизаций», как весьма прагматично и реалистично постулировал Самюэль Хантингтон (Huntington, 1996). Таким образом, при исключении гуманистического подхода к разрешению общественной коллизии, парадоксов и рисков, нам остается только подход, основанный на принципе безопасности (Бедин, Гридчин, 1992; Гридчин, 2008). Следует подчеркнуть, что в рамках нашей работы мы полностью оставили за пределами исследования принцип безопасности и постарались построить ход наших рассуждений исключительно в гуманистической перспективе. Как один из аспектов данной гуманистической перспективы «гостеприимство с древних времен было фундаментальной и по сути религиозной мерой нравственности. Гостеприимства уже давно означает нечто большее, чем просто предоставление ресурсов; в большей степени это означает признание человечности другого, что обычно отражает лежащую в его основе божественное присутствие в теологическом понимании. В настоящее время обычным явлением в «анализе заинтересованных сторон» гуманитарных инициатив является рассмотрение местных религиозных лидеров в качестве контрагентов, через которых могут быть мобилизованы определенные группы избирателей или определенные «уязвимые группы» (Cesari, 2017: 11). Всем так называемым Авраамическим религиям присуще гостеприимство и позитивное отношение к иностранцам, что нашло отражение в их важнейших священных книгах, однако подобный подход имеет место в и индуизме, и даже в древнегреческой религии. Поэтому, можно говорить о том, что религия могла бы и должна была бы способствовать общественной сплоченности всегда, когда дело касается мигрантов. «Жители Медины, которые поддерживали переселенцев из Мекки в 622 году н.э., стали известны как Помощники или Ансары и их восхваляли в Коране (сура 8:74): «А те, которые уверовали, переселились в Медину и сражались на пути Аллаха, и те, которые дали им приют и поддержали их, Истину Аллаха и Его веру - они и есть искренние верующие. Аллах Всевышний их прощает, и для них будет большой удел в ближайшей жизни и в будущей!». В свою очередь, сура 60:8 «побуждает мусульман проявлять доброту и практиковать справедливые отношения с праведниками» (Ager, Ager, 2016: 298-299). Речь тут идет о суре «Аллах не запрещает вам быть добрыми и справедливыми с теми, которые не сражались с вами из-за религии и не изгоняли вас из ваших жилищ. Воистину, Аллах любит беспристрастных» (Священный Коран, 2007). Как отмечают в своей главе Алайстер Эйджер и Джой Эйджер, «мантра atithi-devo bhava, или «почитай гостя как Бога», в ведийском тексте на санскрите Тайттирия-упанишада, предлагает увидеть божественность в госте, которого приветствуют. Для христиан библейские стихи, такие как 2 стих 13 главы Послания к Евреям: «Всегда помните о гостеприимстве, ибо поступая так, некоторые оказали гостеприимство ангелам, сами того не ведая», и 35 стих 25 главы Евангелия от Матфея, где Иисус говорит о том, что он может явиться в образе незнакомца: «Я был странником, и вы приютили Меня», часто цитируются в рекламных материалах церковных иммиграционных организаций и организаций беженцев, поощряющих как прямую поддержку, так и продвижение терпимости» (Saunders, Fiddian-Qasmiyeh, Snyder, 2016: 30). В «Одиссее Гомера» эти таинственные отношения выражаются в следующих выражениях: Грубость по отношению к чужеземцу – неприличие… Все скитальцы и нищие произошли от Зевса. То, что мы можем дать, невелико, но вознаграждение велико (Saunders, Fiddian-Qasmiyeh, Snyder, 2016: 45). Сегодня, без большой полемики, которая очевидно могла бы тут возникнуть, мы можем отметить, что в секулярном мире (по крайней мере, если мы говорим о западном мире), регулирование общественных взаимоотношений, связанных с миграцией и религией проистекает не из священных книг, а из требований или рекомендаций международных организаций, таких как, например, известные Love Makes a Way Australia, JRS France Welcome Project и т.д. Подобные организации широко представлены не только на международном, но и на локальном уровне. Так, Диалог Управления Верховного комиссара ООН по проблемам защиты беженцев (УВКБ ООН), который состоялся 12-13 декабря 2012 года в Женеве, был посвящен теме «Вероисповедание и защита». Данное мероприятие собрало более 400 человек – представителей государств-членов ООН, межправительственных организаций и неправительственных организаций, религиозных лидеров и ученых. По итогам мероприятия были разработаны планы по определению передовой практики в области миграции и религии, и повышению религиозной грамотности среди гуманитарных организаций. На основе данных планов коалиция религиозных лидеров различных конфессий разработала и опубликовала руководство по их реализации на период с февраля по апрель 2013 г.[1] В 2014 г. было опубликовано Сообщение о партнерстве с религиозными организациями, местными религиозными общинами и религиозными лидерами – документ, предназначенный для сотрудников УВКБ ООН с рекомендациями о том, как установить контакт и взаимодействовать с разнородной группой религиозных деятелей. Конечно, крайне важным последующим шагом, который не только будет способствовать выработке стратегий в области управления миграцией с учетом религиозных особенностей в мире, но и устранит дисбаланс между интересами Севера и Юга в части политики в отношении миграции и перемещений, являются прямые консультации с мигрантами, беженцами и перемещенными лицами о том, как они понимают свое положение. Такие мероприятия должны включать изучение взглядов мигрантов на то, с какими основными трудностями и проблемами они сталкиваются, и каким образом они хотят, чтобы им помогли, в том числе хотят ли они, чтобы религиозные деятели и религиозный подход были частью этого процесса. В основу исследования лег междисциплинарный подход, а методы были подобраны в единстве общенаучной и частно-научной методологии (в частности, абстрагирование, обобщение, анализ, синтез, индукция, гипотетико-дедуктивный, диалектический и системный методы). Теоретическую основу работы составили актуальные международные публикации научного и прикладного характера, освещающие тему взаимосвязи миграции и религии. Эмпирическую базу исследования образуют результаты социологического опроса, проведенного автором среди резидентов всех 5 государственных центров постоянного пребывания мигрантов и беженцев в Республике Сербия «Возможность интеграции в принимающее сообщество с точки зрения самих мигрантов» (2019 г., опрошено 173 респондентов, статистическая мощность исследования 0,87) и результаты вторичного анализа данных социологических исследований: «Мнения граждан, проживающих в центральной части Республики Сербии, о влиянии мигрантов на традиции и культуру их местного сообщества» (2013 г., опрошено 1325 респондентов, руководители Мирьяна Бобич и Милица Вескович-Анжелкович), «Отношение граждан Сербии в просителям убежища» (2014 г., опрошено 600 респондентов, Центр свободных выборов и демократии) и «Исследования беженцев – Сербия 2016» Центра прикладных общественных исследований (2016 г., опрошено 986 респондентов, руководители Владимир Вулетич, Драган Станоевич, Елисавета Вукелич, Елена Пешич). Помимо этого, в работе представлены результаты авторского исследования способов представления миграционных процессов в новостных лентах СМИ (с 7.10.2017 г. по 10.10.2018 г., 119 медиа-сообщений в репрезентативных сербских электронных СМИ: 021, B92, N1, Danas, RTV Vojvodina, Informer, Blic, Kurir, Vesti online, Naslovi, Telegraf). Также были использованы результаты контент-анализа референтных справочно-аналитических и информационных материалов, освещающих вопросы миграции и религии. Интерпретация результатов проводилась посредством статистических методов, дескриптивного и логического анализа. Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). Прежде всего, отметим, что на основе располагаемых данных мы можем говорить о том, что в настоящее время большая часть мигрантов и беженцев являются мусульманами (World Migration Report, 2020). В частности, наше собственное исследование помогло выяснить, что 67,1 % мигрантов и беженцев, оказавшихся в Республике Сербия в связи с Европейским миграционным кризисом, исповедуют ислам, 24,6 % относят себя к христианам и 1,2 % относят себя к индуистам, а 7,1 % опрошенных позиционируют себя как атеисты (см. рис. 1). Вместе с тем, граждане Республики Сербия не воспринимают мигрантов как мусульман (UNHCR, 2014). С этим коррелирует и то, что в большинстве новостных сообщений о мигрантах прямо не говорится об исламе (92,17 %), в то время как небольшое количество медиа-сообщений упоминает некую связь миграций и ислама (7,83 %) (Вукчевич, 2019b). В рамках авторского социологического исследования мнения мигрантов и беженцев в Республике Сербия нами была рассмотрена взаимосвязь интеракции, политико-правовых, общественно-экономических и социокультурных переменных интеграции и различных характеристик целевой группы, в частности религиозной принадлежности респондентов. Проверка статистической взаимосвязи религиозной принадлежности и данных переменных, рассчитываемая при помощи непараметрического критерия Хи-квадрата, в большей части случаев показала отсутствие статистической значимости зависимости (Р – значение > 0,05), что, тем не менее, не отрицает возможности наличия такой взаимосвязи (Вукчевич, 2019a). Исключением стала ситуация с вовлечением несовершеннолетних детей мигрантов в образовательный процесс в Республике Сербия. Поясним, что в рамках нашего опроса, на соответствующий вопрос анкеты отвечали только те респонденты, которые имеют несовершеннолетних детей школьного возраста, при этом мы исключили из рассмотрения ответы тех мигрантов, чьи несовершеннолетние дети школьного возраста не находились вместе с ними в Республике Сербия. В этом случае имеет место статистически значимая зависимость среднего значения между ответами респондентов разного вероисповедания (X2(6) = 14,713, P= 0,023, V = 0,329). Таким образом, мы видим, что мусульмане чаще не отдают своих детей в школу в Республике Сербия (см. рис. 2). По результатам изначального теста Хи-квадрат (X2 (5) = 7,074 при уровне статистической значимости Р – значение = 0,215) можно сделать вывод, что нет существенной разницы в уровне урегулирования правового статуса в Республике Сербия для респондентов с различной религиозной принадлежностью (Вукчевич, 2019a). Ситуация аналогична в случае с участием в важных решениях (X2(20) = 19,142, P = 0,513), возможностью найти работу (X2(10) = 13,012, P = 0,223), доступом и удовлетворенностью медицинскими услугами (X2(15) = 15,935, P = 0,386), удовлетворенностью местом пребывания (X2(20) = 19,594, P=0,484), оценкой обеспечения основных прав, таких как работа, образование, здравоохранение и т.д. (X2(10) = 9,206, P = 0,513), возможностью изучать сербский язык (X2(5) = 8,503, P=0.131), поддержка по вопросу интеграции (X2(20) = 17,953, P = 0,591) и возможностью практиковать этнические и культурные обычаи (X2(10) = 4,613, P = 0,916) (Вукчевич, 2019a). В части возможности осуществлять религиозные практики, также не было выявлено статистически значимой взаимосвязи между религиозной принадлежностью респондентов и их ответами, абсолютное и относительное распределение которых представлено в таблице 1. Ответим, что часть респондентов-мусульман посчитало важным идентифицировать себя как шииты, а часть респондентов-христиан – как протестанты. Говоря об интеракций мигрантов и беженцев с обществом-реципиентом, отметим, что, в целом мигранты, вне зависимости от вероисповедания (X2(20) = 15,722, P = 0,734), позитивно оценивают перспективу интеграции в местное сообщество в Республике Сербия (73,4 %): незначительное количество негативных ответов наблюдается у мусульман и христиан, которые дают высокую оценку вероятности полной или частичной интеграции, атеисты демонстрируют наибольшим оптимизм по этому вопросу, тогда как протестанты опять более умеренны в своей оценке (Вукчевич, 2019a). В тоже время, говоря об отношении местного принимающего сообщества к вопросу интеграции, отметим, что 37 % согласны с тем, что национальные, религиозные и даже отличие в цвете кожи между сербскими гражданами и мигрантами и беженцами, которые находятся в стране слишком велики для того, чтобы они могли интегрироваться в местное сообщество (25 % не определились с ответом, 31 % не согласны с этим) (UNHCR, 2014). Это соотносится с тем, что большинство новостей о мигрантах несет негативное медиа-сообщение (62,61 %), а то время как лишь 26,09 % материалов имеет положительный характер, а 11,30 % имеет нейтральную окраску. Однако, в большинстве своем негативный характер новостных сообщений о миграционных процессах не является последствием религиозной принадлежности мигрантов ни в том случае, когда речь идет о миграционных процессах в Сербии, ни в том случае, когда речь идет о миграционных процессах в мире (Вукчевич, 2019b). В части оценки сосуществования с местным населением с точки зрения мигрантов, среднее распределение ответов у представителей всех вероисповеданий примерно одинаково (X2(20) = 6,182, P = 0,999). Индуисты лучше всего оценивают уровень взаимоотношений с сербским сообществом, а самую худшую оценку дают атеисты и протестанты. Интересно, что мусульмане не отмечают низкий уровень взаимоотношений с местным населением, которое в большинстве регионов Республики Сербия является христианским (православным) (Вукчевич, 2019a). Весьма позитивным и обнадеживающим фактором является то, что, за исключением редких случаев (20 человек из 173), у мигрантов не было проблем с местным населением, что позволяет говорить о его толерантности и веротерпимости в официально секулярной Республике Сербия. Статистически значимой зависимости распределения ответов респондентов и их вероисповедания не выявлено (X2(5) = 1,507, P = 0,912). То же самое касается аспекта взаимоотношений с органами власти в Республики Сербия (всего 12 человек из 173 отметило случаи возникновения здесь проблем), без статистически значимой зависимости от религиозной принадлежности респондентов (X2(5) = 5,754, P = 0,331) (Вукчевич, 2019a). В то же время, В. Вулетич, Д. Станоевич, Е. Вукелич и Е. Пешич отмечают, что у ряда представителей власти и местного самоуправления в Республике Сербия прослеживается узнаваемое и четкое отношение к вопросам религии в контексте миграции. Так, в этнически смешанных районах на юго-востоке Сербии интеракции различных религиозных и этнических групп более интенсивные. Поэтому, если это возможно, тут следует принимать во внимание конфессиональную идентификацию и религиозные обычаи мигрантов и беженцев. Эксперты считают, что вновь прибывшее население будет легче интегрироваться и, что отторжение будет меньше в случае, когда мигранты и беженцы имеют ту же религиозную принадлежность, что и местное население. Например, в таких регионах зачастую инфраструктура уже позволяет беспрепятственно совершать религиозные обряды. С другой стороны, в таких регионах миграционные процессы потенциально могут вызвать страх разрушения существующих взаимоотношений между конфессиями и последователями различных религий. На юге Сербии, в частности в граничащих с Косово и Метохией районах, где преимущественно проживает православное население, принимающее сообщество беспокоит вопрос религиозной принадлежности мигрантов. Представители локальных властей и местных администраций здесь говорят о том, что их муниципалитеты в случае необходимости готовы принимать мигрантов-мусульман, но в меньшем количестве (CPDI, 2016: 46). Готовность местного населения терпимо относиться к культурному, этническому и религиозному многообразию и взаимопроникновению, обусловленному влиянием мигрантов и беженцев, является еще одним важным аспектом интеграции. Степень толерантности в значительной степени определяет модель интеграции, которая применяется в рамках механизма управления миграционными процессами в стране. Для оценки уровня толерантности общества-реципиента в Республики Сербия по отношению к мигрантам и беженцам специалисты Центра прикладных общественных исследований обратились к уже упомянутому выше «парадоксу хиджаба». Полученные ими данные, относящийся к вызывающему многочисленные споры в европейских странах вопросу о закрытии мусульманскими женщинами лиц, показывают, что чуть более трети респондентов считают это их правом и не возражают против данного типа проявления культурной специфики мигрирующего населения. Готовность проявить толерантность по отношению к традиционным нормам одежды только временно проживающих в Сербии мусульманских женщин выражают еще 11,4 % респондентов. С другой стороны, 18,9 % респондентов считают, что головной убор недопустим, если женщины-мигранты планируют остаться в Сербии, в то время как почти для пятой части респондентов хиджаб полностью не приемлем (CPDI, 2016: 20-21). Интерпретируя эти результаты, следует иметь в виду, что относительно высокая доля респондентов, не приемлющих закрытие лица мусульманскими женщинами, не обязательно являются результатом нетерпимости к культурному разнообразию. Это может быть объяснено общим отхождением от традиционных норм одежды и поведения, которые также присутствуют среди местного мусульманского населения в Республике Сербия. Другой аспект толерантности к культурному, этническому и религиозному разнообразию, который исследовали специалисты Центра прикладных общественных исследований, связан с готовностью граждан проявлять терпимость к строительству новых мечетей в Сербии, чтобы позволить мусульманским мигрантам осуществлять религиозные обряды. Чуть больше половины респондентов (50,8 %) не видят проблемы в строительстве мечетей для мигрантов, исповедующих ислам, против выступает более трети респондентов. Совершенно неожиданным результатом, так же, как и для нас в рамках проведенного нами опроса мигрантов, стало отсутствие статистически значимых различий в ответах респондентов различной религиозной принадлежности. Иными словами, мусульманское вероисповедание не дает больших шансов для более терпимого отношения к исламу в по сравнению с другими религиями. Интерпретируя эти данные, по мнению В. Вулетича, Д. Станоевича, Е. Вукелич и Е. Пешич, необходимо помните о следующих вещах. Во-первых, мусульманское население в Сербии принадлежит к группам меньшинств, поэтому его представители часто пытаются дать социально приемлемые ответы и, следовательно, существенно не отклоняются от взглядов большинства населения. Также следует иметь в виду, что даже внутри одних и тех же религиозных или этнических групп существует «конкуренция культур», которая возникает вокруг права на исключительное религиозное толкование и связанные с ним привилегии. Наконец, нетрудно предположить, что для части местного мусульманского населения возвращение к традиционным нормам также может стать нежелательным (CPDI, 2016: 20-21). По мнению самих мигрантов и беженцев, которые участвовали в нашем опросе, местное население в Республике Сербия демонстрирует достаточно высокий уровень толерантности по отношению к культурным, этническим и религиозным различиям (см. таб. 2). При этом наши расчёты показали отсутствие статистически значимой зависимости в распределении ответов респондентов с различной религиозной принадлежностью (Вукчевич, 2019a). В целом, мы можем говорить о положительной ситуации по вопросу принятия мигрантов у местного населения по оценкам самих мигрантов. При том, что нами не было выявлено статистически значимой зависимости вероисповедания и ответов респондентов (X2(20) = 14,659, P = 0,796), отметим следующие особенности. Индуисты и шииты едины во мнении, что в сербском обществе нет неприятия мигрантов. Интересно, что более 20 % остальных мусульман, как и христиан, отмечают, что «нельзя сказать, что отторжение есть, но также нельзя сказать, что его нет», а около 40 % респондентов, исповедующих указанные религии, говорят, что неприятия нет. Протестанты и атеисты уверены в этом чуть в меньшем количестве. Также отметим, что атеисты также не дают полностью негативный ответ на этот вопрос. Однако, именно у протестантов наблюдается самая многочисленная статистика выбора ответа о повсеместном присутствии отторжения (Вукчевич, 2019a). В то же время в обществе-реципиенте имеют место большие различия в готовности принять мигрантов и беженцев в зависимости от религиозной принадлежности респондентов. Самое сильное неприятие любого вида постоянного пребывания мигрантов и беженцев на территории Сербия было отмечено среди респондентов православного вероисповедания (47,1 %), а наименьшая отторжение наблюдается среди атеистов (16,7 %) и мусульман (25 %). В то же время среди данных двух категорий респондентов зафиксировано больше всего сторонников постоянного пребывания мигрантов в Сербии. Хотя ни один из респондентов, исповедующих ислам, не готов смириться с тем, что мигранты и беженцы на постоянной основе селятся на территории их муниципального образования. Интересно отметить, что среди респондентов, назвавших себя атеистами, наибольшая доля тех, кто полностью равнодушен к нахождению мигрантов и беженцев стране (CPDI, 2016: 16). Массовое переселение людей совершенно другого социокультурного происхождения в качестве последствия влечет за собой более или менее крупные изменения в существующих этнических и религиозных структурах общества. Действительно, «международные потоки мигрантов способствуют перераспределению «мировых религий» по регионам земного шара» (Beckfor, 2019: 16). В рамках опроса Центра прикладных общественных исследований большинство респондентов (52,1 %) высказало мнение о том, что интеграция беженцев и перемещенных лиц, а также экономических мигрантов из Азии и Африки будет иметь большее или меньшее значение для общества в этническом и религиозном плане. Значительно меньше тех, кто не видит тут предпосылок для существенных изменений (26,1 %), а 14,6 % - высказались нейтрально. В части данного вопроса, как и ряда предыдущих, относительно большое количество респондентов не знало, как ответить (12 %) (CPDI, 2016: 41-42). Для сравнения, в этой связи целесообразно привести данные опроса, связанного с отношением к населению, прибывшему из государств бывшей Югославии, и к приезжим из Китая (двум группам переселенцев, сформированным по принципу культурной близости). В ходе анализа полученных результатов, исследователи пришли к выводу, что представители местного сообщества в большей степени обращают внимание на экономическое, чем на культурное влияние мигрантов в широком смысле. Другими словами, степень определенности респондентов в отношении мнения о влиянии мигрантов на экономику больше, нежели степень их определенности в отношении к влиянию мигрантов на местную культуру. Такое положение вещей может быть обусловлено отсутствием интереса у местного сообщества к переменам, которые не представляют угрозу материальному благополучию. Высокая степень неопределенности в части отношения к культурному влиянию мигрантов на местное сообщество и малая разница во мнениях по этому вопросу у местного и приезжего населения в целом указывает на относительное принятие иммигрантов. Это не подразумевает их культурную ассимиляцию и не умаляет их собственную идентичность, а указывает на уровень толерантности и открытости местного населения в Республике Сербия (Bobić & Vesković Anđelković, 2015). «Миграция может предоставить возможности для развития новых или гибридных религиозных убеждений, идентичностей, практик и способов интеграции в общество» (Beckfor, 2019: 17). Помимо изменения религиозно-этнического состава, перемещение людей, которые по своим социокультурным особенностям значительно отличное от постоянного населения, может способствовать повышению толерантности и культурной интеграции. Правильное направление практической миграционной политики страны в неблагоприятных условиях миграционного кризиса может задать развитие многокультурного общества для установления равновесия социальной системы (Parsons, 1951). Однако, по данным Центра прикладных общественных исследований, преобладающие позиции респондентов не согласуется с этим утверждением. Так, менее трети респондентов считают, что прибытие и более постоянное пребывание мигрантов способствует развитию толерантной и многокультурной среды, в то время как четверть отвергает такую перспективу. Около четверти респонденты (23 %) затруднились с ответом на этот вопрос. По мнению трети респондентов, мигранты не окажут положительного или отрицательного воздействия на культурную среду в Сербии. Почти пятая часть респондентов видит более-менее благоприятные эффекты, а более трети опрошенных граждан выделяют негативных моментов. Судя по распределению ответов респондентов на вопрос об отношения к культурным аспектам интеграции мигрантов, среди для тех, кто назвал себя православными христианами, положительный эффект видят 18,8 % опрошенных, нейтральные последствия отмечают 28,4 %, относительно большая часть (38,3 %) полагает, что воздействие будет более или менее неблагоприятным. Среди тех, кто назвал себя католиками намного меньше доля тех, кто видит эффекты в неблагоприятном свете (18,9 %), в то время как больше количество тех, кто ожидает, что взаимопроникновение не будет иметь ни благоприятных, ни неблагоприятных последствий (39,2 %), позитивные ожидания имеют немного меньшая доля (12,2 %), чем у респондентов с православной религиозной принадлежностью. Среди опрошенных атеистов большинство составляют те, кто не ожидает ни положительных, ни отрицательных эффектов (41,7 %), за ними следуют те, у кого есть положительные ожидания (33,4 %), хотя это убедительно меньше всего ожидающих неблагоприятных последствий (13,9 %) (CPDI, 2016: 41-42). Заключение (Conclusion). Несмотря на то, что миграция и религия не часто рассматриваются в комплексе, подобный подход полностью оправдан, поскольку взаимосвязь двух феноменов находит отражение в различных сферах жизни общества. Темы миграции и религии переплетаются как в текстах священных книг, являющихся нематериальной основой религии, так и в официальных и международнопризнанных нормативно-правовых актах, а также в деятельности неправительственных и других организаций, чья гуманитарная деятельность строится на религиозных основах, и в жизни самих мигрантов. Взаимосвязь миграции и религии проявляется во многих социальных группах: в семьях, где разные покаления мигрантов отличаются уровнем своей религиозности; в малых социальных группах, за которые религиозные организации либо, «конкурируют», как за целевую аудиторию или клиентов, либо подвергают их социальной изоляции; в маргинализированных сообществах, как, например, в трюрьмах, где представитель религиозной ораганизации зачастую отождествляется с единственным доступным способом интеракции с окружающим миром. Подобная взаимосвязь достаточна сильна и имеет двустороннюю направленность, так как мигранты и сами могут воздействовать на религиозные сообщества и видоизменять их. В связи с этим имеет место значительная диллема в части такого чувствительного вопроса как, то способствуют ли мигранты реализации интересов религиозного объединения и его укреплению и действительно ли религия помогает мигрантам. Результаты нашей работы показывают, что религия не обязательно является той призмой, сквозь которую воспринимаются мигранты. Так, несмотря на то, что в своем большинстве мигранты в Республике Сербия являются мусульманами, они не отождествляются местным населением с исламом (UNHCR, 2014). Однако эта призма весьма изменчима под влиянием СМИ. Картина миграционных процессов в электронных медиа транслируется достаточно широко (в среднем, каждый третий день появляются новостные сообщения на тему миграции). Поэтому, мы можем говорить о том, что проблема миграции пласируется в фокус общественного внимания именно таким образом. Также, на основе проведенной исследовантельской работы и статистической обработки собранных данных мы можем сделать вывод о том, что лишь незначительная часть имеющих прямую связь с миграционными процессами медиа-сообщений проводит связь между миграцией и религией (Вукчевич, 2019b). Наряду с этим, анализ данных социологических исследований показал, что хотя мигранты с различной религиозной принадлежностью значительно не отличаются в части своего подхода к интеграции с местным сообществом (Вукчевич, 2019a), в одном и том же государстве общество-реципиент по разному реагирует на миграцию и на религию мигрантов в зависимости от своего географического расположения на Юге или на Севере (CPDI, 2016), что на первый взгляд может быть объяснено с помощью социологии истории и в связи со структурой населения, однако данное явление без сомнения требует дальнейших исследований. В ходе анализа полученных результатов, можно сделать вывод о том, что представители местного сообщества в большей степени обращают внимание на экономическое, чем на культурное влияние мигрантов в широком смысле (Bobić & Vesković Anđelković, 2015). Если говорить о взаимосвязи миграции и религии в контексте культурной интеграции в общество-реципиент на примере Республики Сербия, то полученные в этой связи данные непременно следует интерпретировать на основе того, что значительная часть мигрантов является мусульманами, и что степень культурной дистанции по отношению к ним меньше среди постоянного мусульманского населения, чем у респондентов православного и римско-католического вероисповедания. С другой стороны, низкая готовность мусульман смириться с постоянным пребыванием мигрантов на территории своего муниципального образования свидетельствует о том, что политический аспект интеграции мигрантов (помимо экономического и культурного) также необходимо иметь в виду. В частности, в определенных, в первую очередь приграничных местных сообществах, религиозная принадлежность сильно связанна с этнической принадлежностью и любое нарушение хрупкого религиозного и этнического баланса может восприниматься как потенциальный источник политической нестабильности, радикализации существующих межнациональных конфликтов и усиления давления центральной власти на органы местного самоуправления (даже, если локально имевшая место стабильность была в пользу меньшинства). Постоянное нахождение мигрантов и беженцев дополнительно увеличивает давление на и без того слабое предложение рабочих мест в неразвитых муниципалитетах на Юге, и можно сделать вывод, что отторжение мигрантов местным населением, помимо политической, имеет рациональную, экономическую основу (CPDI, 2016: 16). С точки зрения классической социологии, религия является не только лишь отражением общественных явлений или симптомом перемен, но также их источником. В условиях глобализации социологическая наука должна ставить перед собой вопрос о том, в действительности ли религия все еще играет основополагающую роль в интеграции общества и социальном развитии (Knoblauch, 2004: 278). Миграция лишь усложняет данную проблему, что дополнительно актуализирует необходимость изучения ее взаимосвязи с религией. Также, необходимо принимать во внимание, что «мигранты и сообщества мигрантов взаимодействуют как на местном, так и на транснациональном уровнях, причем часто одновременно» (Frederiks, 2016: 15). Это усложняет изучение вопроса взаимосвязи миграции и религии и почти полностью исключает возможность универсального решения. Действительно, решение приемлемое для одного уровня взаимодействия и для одного географического пространства может быть деконструктивным в иных условиях. [1] http://www.patriarchia.ru/db/text/2651165.html Список литературы Ager A., Ager J. Religion, Forced Migration, and Humanitarian Response // Intersections of Religion and Migration. Religion and Global Migrations; Saunders J., Fiddian-Qasmiyeh E., Snyder S. (eds.). New York: Palgrave Macmillan, 2016. P. 285-310. Beckford J. A. Religions and migrations – old and new // Quaderni di Sociologia. Beyond the Refugee Crisis: Migrations and Religions in Europe. 2019. № 63 (80). P. 15-32. Bobić M., Vesković Anđelković M. Stavovi građana centralnog dela Srbije prema uticaju doseljenika na tradiciju i kulturu njihove lokalne zajednice // Migracije i etnićke teme. 2015. godina 31, kolovoz 2015, broj 2. Str. 221-246. Cesari J. Religion and Diasporas: Challenges of the Emigration Countries [Text] // Migrant Integration Between Homeland and Host Society / Weinar A., Unterreiner A., Fargues P. (eds.). Vol. 1. Cham: Springer. 2017. P. 173-199. CPDI. Studija o izbeglicama – Srbija 2016 / Centar za primenjena društvena istraživanja. Beograd: Fondacija Fridrih Ebert. 2016. [Online], available at: http://library.fes.de/pdf-files/bueros/belgrad/12928.pdf (Accessed 20.09.2020). Frederiks M. Th. Religion, Migration and Identity: A Conceptual and Theoretical Exploration // Theology and Mission in World Christianity / Frederiks M., Nagy D. (eds.). Vol. 2. MA: ESSAY. Henry J. Leir Institute. The Fletcher School of Law and Diplomacy. Tufts University. 2016. P. 9-29. Huntington S. P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. NY: Simon and Schuster. 1996. 367 p. Knoblauch, H. Sociologija religije / Markešić I. (prev.) Zagreb: Emetra. Vol. 14. 2004. 318 p. Parsons T. The Social System. Glencoe, IL: Free Press. 1951. 575 p. Saunders J. B., Fiddian-Qasmiyeh E., Snyder S. Introduction: Articulating Intersections at the Global Crossroads of Religion and Migration // Intersections of Religion and Migration. Religion and Global Migrations / Saunders J., Fiddian-Qasmiyeh E., Snyder S. (eds). NY: Palgrave Macmillan. 2016. P. 1-46. UNHCR. Izveštaj sa istraživanja javnog mnjenja: Stav građana Srbije prema tražiocima azila. Septembar 2014. Belgrade: UNHCR / CESID. 2014 [Online], available at: http://www.unhcr.rs/media/CeSIDUNHCR201014FINAL.pdf (Accessed 20.09.2020). World Migration Report 2020 / McAuliffe M., Khadria B. (eds.). Geneva: IOM. 496 p. [Online], available at: https://www.iom.int/wmr/ (Accessed 20.09.2020). Бедин Д. А., Гридчин А. А. Межрелигиозные отношения, как источник социальной напряженности // Современная социология: состояние и перспективы. Материалы международного семинара-дискуссии. Белгород: Изд-во: Белгородский технологический институт строительных материалов, 1992. С. 76-78. Вукчевич Н. Дескриптивный анализ фактора религии в отношении мигрантов к новому окружению // Научный результат. Социология управления. 2019а. Т. 5, № 4. С. 84-90. Вукчевич Н. Медиа-картины процессов миграции на интернет-порталах в Сербии 2017-2018 гг. // Миграция как ресурс социально-экономического и демографического развития: сборник статей. Серия «Демография. Социология. Экономика». Том 5, № 3; Под редакцией чл.-корр. РАН С. В. Рязанцева, к.ф.-м.н. М. Н. Храмовой, к.э.н. А. С. Максимовой. М.: изд-во Экон-Информ, 2019b. С. 127-134. Вукчевич Н. Традиционная религиозность и миграционный процесс // Different forms of religiosity and the modern world (thematic conference proceedings of international significance held in Srebrno jezero (Veliko Gradište, Serbia, 26-27 April 2018) / editors Mirko Blagojević, Zlatko Matić. Belgrade: Institute of Social Sciences; Požarevac: Department of Education and Culture, Serbian Orthodox Diocese of Braničevo; Belgrade: Faculty of Technology and Metallurgy, Research and development Centre of Printing Technology, 2019c. C. 182-201. Гридчин А. А. Проблема миграции, беженцев и вынужденных переселенцев в деятельности международных организаций // Общество: экономика, политика, право. 2008. № 2. С. 2-5. Священный Коран в переводе, с комментариями А.Ю. Али. Нижний Новгород: Издательский дом «Медина», 2007. 1741 с. [Ссылка на источник: Вукчевич Н. Анализ взаимосвязи миграции и религии в социологических исследованиях на материалах республики Сербия // Научный результат. Социология и управление. 2020. Т. 6, № 3. С. 91-107. DOI: 10.18413/2408-9338-2020-6-3-0-6., URL: http://rrsociology.ru/journal/article/2166/].

ДЕСКРИПТИВНЫЙ АНАЛИЗ ФАКТОРА РЕЛИГИИ В ОТНОШЕНИИ МИГРАНТОВ К НОВОМУ ОКРУЖЕНИЮ Научный результат. Социология и управление → 2019 → Том 5, Выпуск №4, 2019 Вукчевич Неманя, аспирант Белгородский государственный технологический университет им. В.Г. Шухова Россия, 308012, г. Белгород, ул. Костюкова, 46 Университет Белграда Студенческая площадь, 1 11000 Белград, Сербия, n.vukchevich@yahoo.com Аннотация. Миграция является одной из проблем, формирующих повестку дня на глобальном уровне, и Республика Сербия не является исключением. Предметное поле статьи представлено отношением мигрантов к принимающему государству и социуму. В рамках реализуемого автором исследования механизма управления миграционными процессами, в части изучения интеграции мигрантов в принимающее сообщество был проведен анализ фактора религии. Основным методом исследования выступил анкетный опрос мигрантов во всех пяти существующих в Республике Сербия центрах их постоянного пребывания; в выборку вошли 173 респондента, что составляет порядка 17% от всего количества резидентов центров. В работе представлен дескриптивный анализ предмета по результатам соответствующего репрезентативного опроса мигрантов. Несмотря на то, что проведённое исследование не выявило статистически значимой взаимосвязи между фактором религии и собственным отношением мигрантов к новому окружению, полученные результаты позволили сделать вывод о том, что вероисповедание не является барьером для интеграции мигрантов в местное сообщество. Наиболее оптимистично в этом вопросе настроены мигранты – индуисты и мусульмане-шииты, наименее – христиане-протестанты. Также работа показала, что мигранты, постоянно пребывающие в республике Сербия, готовы там остаться и высоко оценивают возможность своей интеграции, что обусловливает необходимость подготовки государства и общества к последствиям этого процесса. В этой связи целесообразным представляется продолжение исследования данной проблемы, отслеживание актуальных тенденций, а возможно, и проведение повторно-сравнительного опроса в перспективе. Ключевые слова: слова: миграция, мигранты, управление миграционным процессом, интеграция, фактор религии, центры постоянного пребывания мигрантов. A DESCRIPTIVE ANALYSIS OF THE RELIGION FACTOR IN RELATIONS OF MIGRANTS TO A NEW ENVIRONMENT Vukchevich Nemanja, PhD student Belgorod State Technological University named after V.G. Shukhov St. Kostyukova 46, Belgorod 308012, Russia University of Belgrade Studentski trg 1, 11000 Belgrade, Serbia n.vukchevich@yahoo.com Abstract. Migration is one of the issues shaping the agenda at the global level and the Republic of Serbia is no exception. The subject field of the article is represented by the attitude of migrants to the host state and society. In the framework of the study of the mechanism of migration management implemented by the authors, in terms of studying the integration of migrants to the host community, an analysis of the factor of religion was carried out. The paper presents a descriptive analysis of the subject based on the results of a representative survey of migrants in all centers of permanent residence in the Republic of Serbia. Although the work did not allow revealing a statistically significant relationship between the factor of religion and the migrants' attitude to the new environment, the results obtained led to the conclusion that religion is not a barrier to the integration of migrants in the local community. The most optimistic about this issue are migrants - Hindus and Shiite Muslims, least Protestant Christians. The work also showed that migrants who are constantly staying in the Republic of Serbia are ready to stay there and appreciate the possibility of their integration, which necessitates the preparation of the state and society for the consequences of this process. In this regard, it seems advisable to continue researching this problem, tracking current trends, and possibly conducting a second comparative survey in the future. Keywords: migration, migrants, management of the migration process, integration, factor of religion, centers of permanent residence. Введение (INTRODUCTION). Республика Сербия в последние два десятилетия столкнулась с бурными и нестабильными миграционными потоками. Приток беженцев из бывшей Югославии и временно перемещенных лиц из Автономного края Косово и Метохия, как и возвращение перемещенных лиц, наряду с большим оттоков населения, которое иммигрирует в страны Западной Европы и Северной Америки, дополнились трендом запроса на предоставление убежища от эмигрантов из стран Азии и Африки, а также притоком нелегальных мигрантов. Все вместе это обусловило актуальность нового подхода к вопросу управления миграциями и более тщательного анализа факторов интеграции мигрантов в новое окружение. В рамках данного исследования авторы приняли решение сосредоточить внимание на факторе религии как одном из важных аспектов данной проблемы. Целью нашего исследования являлось аналитическое описание роли фактора религии в отношении мигрантов к сербскому обществу как примера нового окружения. Теоретико-методологической основой нашего исследования стали работы Александра Гридчина (Гридчин, 2008; Бедин, Гридчин, 1992; Вукчевич, Гридчин, 2017), Анны-Марии Дюпре (Dupré, 2005), Вадима Стрелковского, Юрия Билана и Олега Дёмкива (Strielkowski, Bilan and Demkiv, 2016), Пегги Левит (Levitt, 2002), Марии Алексянской и Барри Р. Чизвека (Aleksynska and Chiswick, 2011), Эльвиры Королёвой (Королёва, 2008) и Гюльнары Гаджимурадовой (Гаджимурадова, 2015, 2016). Проблема нашей работы состоит в том, что к настоящему моменту были проведены исследования и получены результаты, описывающие отношение общества к мигрантам, при этом отношение самих мигрантов к новому обществу остается за пределами сфера внимания большинства современных ученых, как и общественности в целом. Новизна нашего исследования и наш вклад в приращение научного знания непосредственно заключается в фокусе на мигрантах как объекте исследования на фоне широко представленного подхода, в рамках которого внимание сосредоточено на отношении мигрантов к принимающему государству и социуму. Предметом нашего изучения стало непосредственно роль фактора религии в отношении мигрантов к новому окружению. При этом нашей гипотезой является влияние фактора религии на отношение мигрантов к новому окружению. Методология и методы (Methodology and methods). Для достижения цели нашего исследования нами были поставлены задачи: обзора теоретико-методологической базы, разработки собственной методики исследования данной проблемы, проведения анкетирования мигрантов, постоянно находящихся в Республике Сербия, и дескриптивного анализа полученных с помощью программного обеспечения IBM SPSS Statistics v.23 и G Power v.3.1.9.2 на основе различных характеристик целевой группы (пола, возраста, этнической принадлежности, религиозной принадлежности, семейного положения, количества детей в семье, социального статуса, уровня образования, владения языками) результатов. Эмпирическим методом исследования стал статистический опрос в формате сплошного индивидуального анкетирования. Как уже отмечалось выше, в рамках данной работы мы приняли решение сосредоточить внимание на исследовании статистики мигрантов по религиозной принадлежности. В рамках проведённого исследования в период весны 2019 года мы провели анкетирование мигрантов во всех существующих в Республике Сербия центрах постоянного пребывания. На сегодняшний день таких центров постоянного пребывания в Республике Сербия всего пять, и они находятся соответственно в городе Тутин, в городе Сеница, в городе Банья Ковильяча, в селе Боговаджя и в предместье Белграда поселке Крняча. Данные организации находятся в ведении Отдела приема, защиты и возвращения, Отдела координации работ в центрах для беженцев и центров постоянного пребывания, подчиняющегося заместителю комиссара государственного Комиссариата по вопросам беженцев и миграции. При этом наша выборка составила 173 респондента, что составляет порядка 17% от всего количества резидентов центра (анкетирование резидентов центра продолжалось в течение нескольких дней, при этом ежедневно количество резидентов в каждом центре незначительно менялось): 27 респондентов было опрошено в центре в Банье Ковильяче, что составило 34 % от общего находящихся там мигрантов; в центре в Боговадже было опрошено в 37 человек, что составило 33 % от общего количества находящихся там мигрантов; 35 человек, опрошенных в Сенице, составило 65% от общего количества находящихся там мигрантов; 40 человек было опрошено в Тутине, что составляет 52% от общего количества находящихся там мигрантов; 34 человека было анкетировано в Крняче, что составило 4% от общего количества мигрантов, находящихся в этом крупнейшем центре. Необходимо пояснить, что интенсивность анкетирования (охват респондентов) в разных центрах зависел от ряда технических и субъективных факторов: открытость к сотрудничеству сотрудников центра и самих мигрантов, наличие переводчиков, загруженность расписания работы центров различными мероприятиями (административными, образовательными, профилактическими, социальными, культурными, спортивными и т.д.), погодных условий (для тех центров, где опрос, по договоренности с их руководством, проводился в помещении, хорошая погода обусловливала нахождение большинства мигрантов на улице, а для тех центров, где анкетирование, наоборот, проводилось во дворе – плохая погода обусловливала сравнительно небольшое присутствие мигрантов), и т.д. В целом же распределение выборки опрашиваемых по различным центрам постоянного пребывания мигрантов имело следующий вид: Рис. 1. Распределение выборки по центрам постоянного пребывания мигрантов Fig. 1. Distribution of the sample among the centers of permanent stay of migrants Анкетирование проводилось в очной форме волонтерами-интервьюерами (анкетерами). Анкета состояла из 34 вопросов, сгруппированных в 5 блоков (профиль мигранта, политико-правовые аспекты интеграции, общественно-экономическая вовлеченность, культурно-религиозная интеграция, отношения с обществом). Роль фактора религии в отношении мигрантов к новому окружению – в нашем случае, к сербскому обществу и государству – мы исследовали посредством соотнесения двух групп данных. Первую группу данных составила такая характеристика профиля мигранта, как религиозная принадлежность (вероисповедание). Вторую группу данных составили результаты ответов респондентов на следующие закрытые вопросы с предложенными стандартизированными ответами: Как вы оцениваете уровень своих взаимоотношений с местным населением? («очень хорошее», «достаточно хорошее»; «ни плохое – ни хорошее»; «скорее плохое», «очень плохое»); Думаете ли вы, что мигранты вызывают отторжение у местного населения? («да, это имеет место повсеместно»; «да, эпизодически это имеет место»; «я не могу сказать, что это имеет место, но также я не могу сказать, что это не имеет место»; «нет, почти нет»; «нет, вообще нет»); Были ли у вас когда-либо какие-либо проблемы с местным населением в Республике Сербия? («да»; «нет»); Были ли у вас когда-либо какие-либо проблемы с органами власти в Республике Сербия (миграционные центры, полиция, социальные центры и т.д.)? («да»; «нет»); Думаете ли вы, что вы сможете интегрироваться в местное сообщество, если вы останетесь жить в Республике Сербия? («я не могу сказать, что я смогу полностью интегрироваться в местное сообщество, но я также не могу сказать, что я не смогу в него интегрироваться совсем»; «нет, я считаю, что для меня будет сложно интегрироваться в местное сообщество»; «нет, я думаю, что для меня будет невозможно полностью интегрироваться в местное сообщество»); Считаете ли вы, что мигранты получают необходимый уровень поддержки от государственных органов для полной интеграции в местное сообщество в Республике Сербия? («да, в полном объеме»; «да, в «удовлетворительно объеме»; «ни да, ни нет»; «в основном нет», «совсем нет»). Научные результаты и дискуссия (Research Results and Discussion). В части первой группы данных было выяснено, что 67,1 % опрошенных респондентов исповедуют ислам (при этом 1,2 % опрошенных сочли нужным подчеркнуть, что они являются шиитами), 7,1 % опрошенных позиционировали себя как атеисты, а остальные опрошенные отнесли себя к представителям других религий – 24,6 % к христианам (при этом 1,8 % опрошенных сочли нужным подчеркнуть, что они являются протестантами), 1,2 % к индуистам. В части соотнесения данных были получены результаты, представленные на диаграммах ниже. Однако оговоримся сразу, что проверка статистической гипотезы взаимосвязи фактора религии и блока рассматриваемых нами данных (гипотеза Ho), рассчитываемая при помощи непараметрического критерия Хи-квадрат, показала отсутствие статистической значимости (Р – значение > 0,05), что не исключает наличие такой взаимосвязи и возможности дескриптивного анализа, поскольку в целом мощность исследования составила более 0,87 (для анализа опроса необходимо 170 респондентов, а их было опрошено 173). Рис. 2. Оценка респондентами уровня взаимоотношений с местным населением Fig. 2. Respondents' assessment of the level of relations with the local population Как мы видим, индуисты лучше всего оценивают уровень взаимоотношений с сербским сообществом с точки зрения мигрантов, что, по нашему предположению, можно объяснить спецификой данной религии, а самую худшую оценку дают атеисты и протестанты (которых мы посчитали необходимым выделить в отдельную категорию). Интересно, что мусульмане не отмечают низкий уровень взаимоотношений с местным населением, которое в большинстве регионов Республики Сербия является христианским (православным). Однако, исключение составляет ряд отдельных мест, в том числе Сеница и Тутин, где расположены два из пяти центров постоянного пребывания мигрантов. Средняя оценка у представителей всех вероисповеданий примерно одинаковая. Рис. 3. Мнение мигрантов об отношении к ним местного населения Fig. 3. The opinion of migrants on the attitude of the local population towards them Индуисты и шииты (которых мы также посчитали необходимым выделить в отдельную категорию) едины во мнении, что в сербском обществе нет неприятия мигрантов. Интересно, что более 20% остальных мусульман, как и христиан, отмечают, что «нельзя сказать, что отторжение есть, но также нельзя сказать, что его нет», а около 40% респондентов, исповедующих указанные религии, говорят, что неприятия нет. Протестанты и атеисты уверены в этом чуть в меньшем количестве. Также отметим, что атеисты также не дают полностью негативный ответ на этот вопрос. Однако, именно у протестантов наблюдается самая многочисленная статистика выбора ответа о повсеместном присутствии отторжения. В целом, мы можем говорить о положительной ситуации по вопросу принятия мигрантов у местного населения по оценкам самих мигрантов. Рис. 4. Проблемы между мигрантами и местным населением в Республике Сербия (по самооценке мигрантов) Fig. 4. Problems between migrants and the local population in the Republic of Serbia (on the self-assessment of migrants) Весьма позитивным и обнадеживающим фактором является то, что, за исключением редких случаев (20 человек из 173), у мигрантов не было проблем с местным населением, что позволяет говорить о его толерантности и веротерпимости, поскольку оно )население) может считаться секулярным. Рис. 5. Проблемы между мигрантами и органами власти в Республике Сербия (по самооценке мигрантов) Fig. 5. Problems between migrants and authorities in the Republic of Serbia (on the self-assessment of migrants) То же самое касается аспекта взаимоотношений с органами власти в Республики Сербия (всего 12 человек из 173 отметило случаи возникновения здесь проблем), которые активно совершенствуются в направлении работы с мигрантами. В частности, в качестве последствий интенсивных миграционных движений ряд различных государственных структур был обличен ответственностью за различные категории мигрантов, которые классифицированы в соответствии с многочисленными специализированными стратегиями. Специализированная стратегия, которая непосредственно относится к группе мигрантов и систему управления миграциям – это «Стратегия противодействия нелегальным миграциям в Республике Сербия на период 2009–2014 гг.», «Стратегия реинтеграции соотечественников», «Стратегия интегрированного управления границей», «Стратегия борьбы с торговлей людьми» и т.д. Если говорить о системе государственного регулирования, то в Республике Сербия существует специальная структура Комиссариат по вопросам беженцев и миграций, который реализует деятельность по защите, возвращению и интеграции мигрантов на предусмотренных законом основаниях. Рис. 6. Оценка мигрантами уровня поддержки от государственных органов для полной интеграции в местное сообщество в Республике Сербия Fig. 6. Assessment by migrants of the level of support from state bodies for full integration into the local community in the Republic of Serbia В продолжение данной темы и рассмотрения оценки мигрантами достаточности государственной поддержки, которая скорее позитивная (за исключения протестантов, которые опять демонстрируют сдержанность и даже скептицизм в своих оценках), необходимо отметить, что в Республике Сербия были приняты закон о беженцах, закон об убежище и временном пребывании и закон об управлении миграциями; также соответствующие органы власти руководствуются международным законодательством в области миграций [2]. В Республике Сербия принята Стратегия решения вопросов беженцев и перемещенных лиц на 2015-2020 годы. Комиссариат занимается вопросами: предоставления статуса беженца, защиты беженцев, регистрации беженцев, оказания помощи мигрантам, координации помощи мигрантам различных организаций в стране и за рубежом, обеспечения размещения, т.е. предоставлением жилья мигрантам, принятия мер по возвращению мигрантов, составления отчетов и ведения баз банных, анализа информации, обучения специалистов, координации структур, оказания финансовой помощи. Уже упомянутый Комиссариат по вопросам беженцев и миграций стремится постоянно наращивает свой потенциал и стремится к высоким стандартам в области управления миграциями – преимущественно в области реализации принятых решений, улучшения условий жизни мигрантов и их интеграции в соответствии с новейшими мировыми подходами и тенденциями. Рис. 7. Оценка мигрантами перспектив собственной интеграции в местное сообщество в Республике Сербия Fig. 7. Assessment by migrants of the prospects for their own integration into the local community in the Republic of Serbia Как мы видим на графике, в целом мигранты, вне зависимости от вероисповедания, позитивно оценивают перспективу интеграции в местное сообщество в Республике Сербия: незначительное количество негативных ответов наблюдается у мусульман и христиан, которые дают высокую оценку вероятности полной или частичной интеграции, атеисты демонстрируют наибольшим оптимизм по этому вопросу, тогда как протестанты опять более умеренны в своей оценке. Заключение (CONCLUSIONS). В заключение можно сделать вывод о том, что, по мнению самих мигрантов, религиозная принадлежность не является негативным фактором или барьером интеграции в местное сообщество в Республике Сербия и не влияет на качество их социальной жизни. В сравнительном плане, наиболее оптимистично в этом вопросе настроены мигранты – индуисты и мусульмане-шииты, наименее – христиане-протестанты. Однако, по мнению ряда исследователей, такая ситуация подвержена изменениям. Если говорить об отношении к мигрантам и их интеграции со стороны местного сообщества, то это косвенно подтверждает и проведенное нами исследование медиакартины процессов миграции методом качественного и количественного анализа контента на интернет-порталах в Сербии за 2017-2018 гг., которое, в частности, показало, что вероисповедание мигрантов не является негативным фактором их восприятия в Сербии. Незначительная часть медиа-сообщений проводит связь восприятия мигрантов с исламом, а в большинстве своем негативный характер новостных сообщений о миграционных процессах не является последствием религиозной принадлежности мигрантов ни в том случае, когда речь идет о миграционных процессах в Сербии, ни в том случае, когда речь идет о миграционных процессах в мире. Статистическая оценка взаимосвязи анализируемых факторов была достаточно низкой, что, тем не менее, не говорит о том, что ее нет, и что не снижает практической значимости проведенного нами исследования. В этой связи целесообразным представляется продолжение исследования данной проблемы, отслеживание актуальных тенденций, а возможно, и проведение повторно-сравнительного опроса в перспективе. Необходимо принимать во внимание тот факт, что Республика Сербия официально является секулярным государством, а это также находит отражение в жизнедеятельности общества. Мигрантов, постоянно находящихся в Республике Сербия, все еще достаточно мало, традиции терпимости, сочувствия и милосердия, как и гостеприимства, исторически и культурологически сильны в местных сообществах. Мы можем говорить о высоком уровне толерантности сербского общества, а также о его безопасности и низком уровне «уличного» криминала. На данном этапе миграционного процесса местное население Республики Сербия очевидно демонстрирует высокий уровень веротерпимости. Следует понимать, что, с учетом актуальных политических, социальных и демографических процессов в Республике Сербия, можно говорить, что мигранты – это будущее, которое наступает уже сегодня, и к этому нужно готовиться как в общественном, так и в государственном секторе. Литература 1. Aleksynska Mariya, Chiswick Barry R. Religiosity and Migration: Travel into One’s Self versus Travel across Cultures. IZA Discussion Papers, No. 5724. May 2011. Bonn, Forschungsinstitut zur Zukunft der Arbeit Institute for the Study of Labor. 2. Dupré Annemarie. Perspectives on Migration: What role does religion play in the migration process? In Migration and Religion in a Globalized World. Rabat: IOM, 5-6 December 2005. 3. Levitt Peggy.Religion and transnational migration. Final Draft, August 6, 2002. Wellesley College and Harvard University. 4. Strielkowski Vadim, Bilan Yu. and Demkiv O. Religion and International Migration: A Case Study of Ukraine. Religions, 2016, 7, 64. 5. Бакрач В. Религия, плюрализм, диалог // Научный результат. Социология и управление. – 2019. – Т. 5, № 1. – С. 3-11. 6. Бедин Д. А., Гридчин А. А. Межрелигиозные отношения, как источник социальной напряженности // Современная социология: состояние и перспективы. Материалы международного семинара-дискуссии в городе Белгороде. Изд-во: Белгородский технологический институт строительных материалов, 1992. – С. 76 - 78. 7. Вукчевич Н. Медиа-картины процессов миграции на интернет-порталах в Сербии 2017-2018 гг. Миграция как ресурс социально-экономического и демографического развития // Сборник статей. Серия «Демография. Социология. Экономика». – 2019. – Том 5, № 3. – С. 127-134. 8. Вукчевич Н., Гридчин А. А. Актуальные проблемы влияния «исламских идей» на миграционные процессы: потенциальные противоречия и социальные конфликты // Актуальные проблемы международного права и внешнеэкономической деятельности: материалы IX Международной научно-практической конференции преподавателей и студентов. – Владимир, 7-8 декабря 2017 г. 9. Гаджимурадова Г. И. Интеграция мусульман в Европе: история и современное состояние // Научное обозрение. Серия 2: Гуманитарные науки. – 2016. – № 3. – С. 3-7. 10. Гаджимурадова Г. И. Мигранты в Европе: интеграция или дезинтеграция? // Наука сегодня: теория и практика: сборник научных трудов международной заочной научно-практической конференции. Уфимский государственный университет экономики и сервиса. 2015. – С. 157-159. 11. Гридчин А. А. Проблема миграции, беженцев и вынужденных переселенцев в деятельности международных организаций // Общество: экономика, политика, право. – 2008. – № 2. – С. 2-5. 12. Королева Э. В. Социальная роль религии в миграционных процессах в современной России // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. – 2008. – № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnaya-rol-religii-v-migratsionnyh-protsessah-v-sovremennoy-rossii (дата обращения: 24.09.2019). References 1. Aleksynska Mariya, Chiswick Barry R. Religiosity and Migration: Travel into One’s Self versus Travel across Cultures. IZA Discussion Papers, No. 5724. May 2011. Bonn, Forschungsinstitut zur Zukunft der Arbeit Institute for the Study of Labor. 2. Dupré Annemarie. Perspectives on Migration: What role does religion play in the migration process? In Migration and Religion in a Globalized World. Rabat: IOM, 5-6 December 2005. 3. Levitt Peggy.Religion and transnational migration. Final Draft, August 6, 2002. Wellesley College and Harvard University. 4. Strielkowski Vadim, Bilan Yu. and Demkiv O. Religion and International Migration: A Case Study of Ukraine. Religions, 2016, 7, 64. 5. Bakrach V. Religiya, plyuralizm, dialog // Nauchny Rezultat. Sociologiya i upravlenie. 2019. Т. 5, № 1. S. 3-11. 6. Bedin D. A., Gridchin A. A. Mezhreligioznye otnosheniya, kak istochnik socialnoy napryazhennosti // Sovremennaya sociologiya: sosnoyanie i perspektivy. Materialy Mezhdunarodnogo seminara-diskussii v gorode Belglrode. Izd-vo: Belgorodsky Gosudarstvenny Technologichesky Universitet stroitelnych materialov, 1992. S. 76-78. 7. Vukchevich N. Media-kartiny processov migracii na Internet-portalakh v Serbii 2017-2018 gg. Migraciya kak resurs socialno-economicheskogo I demograficheskogo razvitiya // Sbornik statey. Seriya «Demografiya. Sociologiya. Ekonomika». 2019. Тom 5, № 3. S. 127-134. 8. Vukchevich N., Gridchin A. A. Aktual'nyye problemy vliyaniya «islamskikh idey» na migratsionnyye protsessy: potentsial'nyye protivorechiya i sotsial'nyye konflikty // Aktual'nyye problemy mezhdunarodnogo prava i vneshneekonomicheskoy deyatel'nosti: materialy IX Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii prepodavateley i studentov, Vladimir, 7-8 dekabrya 2017 g. 9. Gadjimuradova G. I. Integratsiya musul'man v Yevrope: istoriya i sovremennoye sostoyaniye // Nauchnoye obozreniye. Seriya 2: Gumanitarnyye nauki. 2016. № 3. S. 3-7. 10. Gadjimuradova G. I. Migranty v Yevrope: integratsiya ili dezintegratsiya? // Nauka segodnya: teoriya i praktika: sbornik nauchnykh trudov mezhdunarodnoy zaochnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii. Ufimskiy gosudarstvennyy universitet ekonomiki i servisa. 2015. – S. 157-159. 11. Gridchin А. А. Problema migracii, bezhencev i vynuzhdenyh pereselencev v dejateljnosti mezhdunarodnih organizaciy // Obshchestvo: ekonomika, politika, pravo. – 2008. – № 2. – S. 2-5. 12. Korolyova E. V. Socialnaya rol religii v migracionnyh processah v sovremennoy Rossii // Gumanitarnye isslefovaniya v Vostochnoy Sibiri i na Dalnem Vostoke. 2008. № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnaya-rol-religii-v-migratsionnyh-protsessah-v-sovremennoy-rossii (data obrascheniya: 24.09.2019). http://rrsociology.ru/journal/annotation/1820/