Поиск по сайту

Андрей Кураев: "Православная вера – это вера в церковь" Известный богослов рассказал в Карелии, что он думает о религиозности российского общества, о последнем ролике Шнура и певице Мадонне. "Карабас-Барабас приходит в свой театр и видит подвешенного за кудри и хвост пуделя Артемона. Кресла перевернуты, занавес сорван. В оркестровой яме лежит пьяная Мальвина с юбкой, задранной на голову. На сцене – Буратино с наполовину обожженным носом, тоже пьяный, без сознания. Карабас-Барабас обводит печальным взором всю эту картину, тяжко вздыхает и говорит: "Да, не о таком театре я мечтал". Я думаю, Иисус Христос сказал бы точно так же, те же слова, глядя на современную церковную жизнь", – так начал свое выступление в Карелии известный православный богослов и писатель Андрей Кураев. Он стал одним из гостей баркемпа, своего рода "интеллектуального пикника", устроенного редакцией сетевого издания "7х7" в минувшие выходные на берегу озера Кончезеро. Тема выступления профессора Кураева была обозначена как "Церковь вне политики?", однако разговор православного богослова с карельской аудиторией сразу вышел за политические рамки. "Не всякий голос из церкви – есть голос церкви!" Протодиакон Русской православной церкви подчеркнул, что он высказывает лишь свое мнение и никто – даже Патриарх Московский и всея Руси Кирилл – не может говорить от имени всей церкви. "Где голос церкви? Это вопрос важен не только для церковных людей. Он и для обычных людей важен, и для журналистов, – пояснил профессор Кураев. – Сплошь и рядом звонят мне журналисты и спрашивают: "Отец Андрей, скажите, что церковь думает…". Прости Господи, но однажды мне позвонили и спросили именно так: "Отец Андрей, что церковь думает по поводу концерта Мадонны в Москве?". Мой ответ стал легендарным, я сказал: "Много чести, чтобы церковь что-то думала о каждом концерте каждой 50-летней ... Ладно, скажу цензурно. Когда меня спрашивают, что церковь думает о Гарри Поттере, я говорю почти то же самое, потому что от имени церкви может говорить только собор, а я не могу себе представить собор, у которого в 28 пункте повестки дня было бы отношение церкви к Гарри Поттеру. Это – немыслимая совершенно вещь! Поэтому есть позиция разных людей – в меру их образованности, ума, такта, культуры чтения, в конце концов, и так далее. Это огромная проблема! У нас огромное количество, в том числе и архиереев, и, вообще, людей не может отличить актера от его роли. Или позицию персонажа в романе или фильме от позиции автора этого текста, и отсюда происходит раз за разом потрясающие скандалы, включая последний ролик Шнура. Он, по-моему, чисто антинаркотический ролик, что, ребята, будете колоться – до чертиков, что называется, дойдете, и вам и белочки будут являться, и бесы, и боги, и так далее. Нет же, сейчас опять пошла волна. Кошмар! Наши религиозные чувства оскорблены! Поэтому для самых разных людей этот вопрос очень важен. Не всякий голос из церкви – есть голос церкви! Причем формального ответа быть не может. Казалось бы, так просто сказать: голос церкви – это голос патриарха. Фигушки! Среди патриархов – в России это было редкостью: у нас только один патриарх был еретиком (его, кстати, нет в списках), патриарх Игнатий в Смутное время, он потом уже, когда его выгнали из патриаршества, унию принял, в Польшу убежал, а среди константинопольских патриархов масса еретиков была в первом тысячелетии. Да и потом, вплоть до того, что кальвинистами некоторые из них становились, тайными католиками и так далее. В православии нет догмата непогрешимости! Понимаете, тут какая штука – есть вера церкви, она одинакова у православных и у католиков, в то, что каким бы священник ни был мерзавцем лично, но по милости божьей, если он молится об освящении воды, то Господь эту воду освятит. Ну, и, соответственно, крестины состоятся. То есть, когда вы идете крестить своего малыша, можете не исповедовать батюшку. Святой он в жизни человек или нет – главное, чтобы правильный поп был, и крестины состоятся. Соответственно, с освящением хлебушка или вина на литургии то же самое. Но когда речь идет об освящении ума, это не работает. Можно быть генералиссимусом духовных сил, патриархом, и быть человеком духовно тупым. И не только духовно, и нравственно совершенно тупым. Таких примеров и в русской истории было навалом, к сожалению. Один патриарх Иоаким чего стоит, с его казнями староверов и так далее! Поэтому на Руси всегда считалось так, что одно дело – если мне нужно освятить амбар или поле от саранчи, местный батюшка сгодиться. А вот если нужен духовный совет, я, может быть, на Валаам пойду к какому-нибудь старцу, монаху в Оптину Пустынь, пусть он мне богопосвященным умом что-то такое особое скажет". "Сможет ли церковь стать народной без "двушечек" и казачков с нагайками"?" На сцене баркемпа протодиакон Русской православной церкви появился в джинсовой рясе, словно подчеркивая свою неформальность как богослова. Однако даже джинсовая ряса не могла скрыть в Кураеве типичного представителя РПЦ, хотя и с довольно "либеральными" для нее взглядами. "Христиане обращали к вере процентов десять местного населения, и в числе этих десяти процентов оказывался местный князек, и остальным 90 процентам он уже приказывал разделить его новую веру, – заметил профессор Кураев, рассуждая о религиозности нынешнего российского общества. – Социологические опросы показывают сегодня почти то же самое: процент людей, для которых религия – это вопрос их личного выбора, порядка 10-15 процентов. В Финляндии ставят вопрос: "Вы верующий или нет?". Ну, 80 процентов финнов скажут: "Да, мы христиане”. Но ставим конкретный вопрос: "Скажите, вы дома сами Евангелие читаете или нет?", и около девяти процентов финнов говорят, что дома сами читают Евангелие. Во Франции спрашивают людей: "Вы религиозны? Вы христиане?". "Да, конечно". 70 с лишним процентов населения – христиане. Ставят контрольный вопрос: "А вы исповедуетесь? На причастие ходите?". Ну, порядка 12-15 процентов французов ходят на исповеди. Аналогичные были показания в позднем Советском Союзе – 70-80-х годов: при опросах от 8 до 12 процентов населения заявляли о своей религиозности. И это означает, что независимо от политического климата, независимо от конфессии, число людей, которые способны жить по религиозному принципу, оно одинаково – порядка десяти процентов. Я думаю, что касается мусульман, здесь, как правило, вопрос будет следующим. Посмотрите на поведение мусульман вне своих деревень, когда они уезжают из Средней Азии или с Кавказа, какой образ жизни они ведут среди нас. Тут все заповеди и ограничения шариата забываются. Обратите внимание – два раза в году мусульмане Москвы собираются на огромные миллионные сборища. Но в остальное время мечети не переполнены, вот в чем штука. Они все время говорят, что им мало мечетей. В обычную пятницу посмотрите, что они – переполнены, кольцо вокруг них стоит на улице, некоторые не вмещаются? Нет. В обычную пятницу на намаз они не едут, только нужно политически показать "Нас много! Уважайте нас!" два раза в год - и все. Так вот только сейчас на наших глазах с одним народом происходит невероятный исторический эксперимент. Я говорю о Южной Корее. Впервые в истории, кажется, целый народ меняет свою религиозную идентичность с буддистской на христианскую под влиянием христианских миссионеров без помощи государства. Это своеобразная модель христианства, это харизматы, это не православные и даже не католики, и это впервые в истории. Вопрос для меня следующий: сможет ли Русская церковь в России стать церковью народной, не становясь церковью государственной? Без "двушечек", без полиции, без казачков с нагайками. Вот это для меня – главный вопрос XXI века. Честно говоря, двадцать лет назад я бы ответил оптимистически на этот вопрос, сейчас уже оптимизма у меня поубавилось". "У вас есть право говорить о качестве ладана или кадила" После сорокаминутного выступления протодиакон РПЦ ответил на те вопросы, которые возникли у собравшейся на берегу Кончезера публики, и тут профессор Кураев оказался в большей степени православным богословом, чем философом. – Ваше мнение: православная вера может выжить без церкви как института? – Дело в том, что православная вера – это вера в церковь. Символ веры говорит: "Верую в единую, соборную и апостольскую церковь", поэтому совсем обойтись без этого нельзя, а если еще вспомнить, что в текстах Нового Завета слово "экклесия" употребляется 110 раз, т.е. понятно, что это не совсем такой исторический нарост. Это все довольно взаимосвязано, и опыт показывает, что разрушение церковной системы, такой корпорации, довольно быстро приводит к стиранию и народной религиозности. Это показывает пример Албании, пример христианских общин под арабским и османским владычеством. Разрушение церковных структур имеет своим следствием, как минимум, деградацию народной религиозности до уровня народной религиозности, т.е. язычества и фольклора. Была замечательная история, все ее помнят, по крайней мере, кто хотя бы чуть-чуть учился в советской школе, помнят Павлика Морозова, пионера-героя, стукача. Но вот, чего не рассказывали в советских школах. Оказывается, его могила стала местом паломничества. Его похоронили на местном сельском кладбище. Его могилка была несколько отдельно, обнесена обычной кладбищенской оградкой, четыре трубы по углам, и между ними изгородь. Обычно на этих столбиках ставят какое-то навершие – шарик какой-нибудь, типа куполка. В данном случае со временем эти шарики сперли, осталась просто открытая труба, и вот эти трубы все были полны поминальными записочками. Естественно, на родине пионера-героя советская власть не могла допустить храма. Попов не было. Но религиозный инстинкт у людей остался , а единственная разрешенная святыня – святой мученик Павлик Морозов. И бабушки несли поминальные записки к нему на могилку. Это иллюзия, что давайте прогоним попов, и народ станет Бердяева с Флоренским читать! Это не так. Будет хуже. – Как врач-психиатр я знаю, что существует такая практика, как православная психотерапия в России, к чему я отношусь, в общем, довольно отрицательно. Я хотел бы узнать Ваше мнение, Вам не кажется, что церковь, православие не должны лезть в профессиональные вопросы, в частности – в вопросы медицины, потому что есть специалисты, мы в этом разберемся без внешнего мнения, без любой религии. Есть наша профессиональная сфера, мы же не говорим, как кадилом махать, а вы нам говорите, как делать аборты. – Идиотская позиция! Прямо скажу, не сдерживаясь, по одной простой причине: вам не говорят, как копаться скальпелем, речь идет об этической оценке тех или иных ваших действий! И это касается этических действий любого человека – чиновника, генерала, офицера, врача. Речь идет об очень серьезном вопросе – когда начинается человек? В случае с абортами главный вопрос такой. Мы, прежде чем начать громко об этом говорить, Патриархию я имею в виду, в 1993 году сделали вопрос в МГУ, там есть биологический факультет, кафедра теоретической биологии. Сделали запрос туда, как современная наука думает, что считать началом новой жизни. Вариантов ответа ведь много может быть, да? Оплодотворение яйцеклетки, первое деление яйцеклетки, формирование позвоночника и так далее. Или выход из утробы матери, перерезание пуповины, первый вздох. Вот что считать началом жизни? И мы получили ответ, что все-таки оплодотворение – начало новой жизни. У Вас очень наивное представление, что Вы излагаете мнение вашей корпорации. Ну, скажем, есть мед в Москве, и там есть кафедра медицинской этики. Завкафедрой – Ирина Силуянова, православный человек. Один из преподавателей – иеромонах Дмитрий. Эти люди вполне профессиональны в этом вопросе. Анализ этических последствий и причин тех или иных коллизий и ситуаций, которые возникают во врачебной деятельности! Наконец, у любого человека есть право говорить о чем угодно! У Вас есть право говорить о качестве ладана или кадила, полное право! У меня есть право с Вами соглашаться или нет. Точно так же у любого сидящего здесь есть свое право высказать свое мнение, тем более что это касается каждого из нас. Попы касаются не каждого! По желанию. А к вам придется обратиться рано или поздно каждому из нас. Знаете, приходит однажды врач на работу. Весь смурной. "Что такое?". "Да ночь ужасная была, я не спал". "А что такое? Сердце?". “Да нет, сон кошмарный был. Мне приснилось, что я заболел, а операцию делают мои однокурсники". – В четвертом классе школы в одной четверти появился курс, который в большей степени связан с основами православной культуры, где достаточно юных детей знакомят с тем, что такое православие, как оно появилось и так далее. Сейчас есть идея продлить этот курс до девятого класса. Как Вы к этому относитесь? – Я возмущен Вашими словами. Почему одна четверть? Целый год! – Целый год? Значит, я упустил. – Более того, Вы упустили то, что я – автор этого учебника. – Тут все понятно. – При этом я как автор этого учебника, официального, единственного учебника, изданного министерством просвещения, против идеи распространения курса на все классы. То, что я сам слышу, а я стараюсь беседовать с учителями и родителями, скорее отзывы такие: детям это интересно, это нравится, и тут я прошу не аплодировать, потому что детям нравится, прежде всего, то, что по этому предмету у них домашнего задания нет. Нет домашнего задания, и нет оценок. Второе: говорят, что слишком маленькая дистанция, дети хотят продолжения разговора на эти темы, тем более что когда я писал этот учебник, я исходил из того, что это должен быть учебник на тему мира ребенка и мира человека, а православие – не более чем иллюстративный материал. Т.е. рассказ, например, на тему об отношении к природе, а на полях – рассказ о потопе, в таком контексте, что согласно Библии однажды за грехи людей весь мир пострадал. У меня нет специального рассказа о библейских сюжетах. Но детям хочется разговора, поэтому идея такая была, что этот курс можно было бы сделать спиралью – по одному году в каждой школе – в начальной школе, средней: четвертый класс, седьмой, десятый. Т.е. ребенок взрослеет, у него другие вопросы появляются. Если в четвертом классе важны проблемы ябед, сплетен, карманного воровства, то в десятом классе уже другие проблемы будут, в том числе неразделенная любовь и так далее. Вопрос своей идентичности: кто я? Вот об этом имел бы смысл говорить, но я против того, чтобы это был курс на тему истории православия, истории религии, т.е. рассказом детям о том, что сделал Содом со своей Гоморрою. Древнееврейские сказки не надо им рассказывать сами по себе, а вот рассказ о человеке, о тех проблемах, которые в его жизни есть, и о том, что есть христианские ответы на эти вопросы – об этом можно было бы рассказывать. – Я про Мадонну хочу спросить. – Какую из них? – Про певицу. Я ее очень плохо знаю, но знаю, что она поет, в спортзал ходит, а Вы ее назвали “пятидесятилетней ... “. Вы знаете о ней что-то больше, чем мы? – Не больше, чем "Википедия". – Там так написано? – Там написано, что она вставляла себе распятие во влагалище на концертах и мастурбировала с помощью распятия. Меня это не вдохновляет. При этом, повзрослев, она, возможно, стала замечательной женщиной. То, что она усыновляет детишек из Африки, за это ей низкий поклон. Валерий Поташов Фото автора https://stolicaonego.ru/analytics/andrej-kuraev-pravoslavnaja-vera-eto-vera-v-tserkov/?fbclid=IwAR0crET_B339MXH5zTYSAOYcN_paFdnm_cWpQ2YTAvhuQd15gEq1dsn5xLg

"Образ" Церкви в библейском рассказе о Пятидесятнице вообще-то радикально несовместим с каноническим правом. В тот день никто вроде не думал о канонических границах, церковных судах, епитимьях, иерархиях и деньгах. Тот "образ церкви" - в языках пламени, пророчествах и чудесах. Где огонь, пророчества и чудеса в сборниках канонов? "будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут". Что каноны говорят о юношеских снах? В тот День ап. Петр сказал - "Святаго Духа вы ныне видите и слышите". Кого каноны научили видеть и слышать Дух? Какого профессора канонического права? И итог того Дня "Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого". Каноны разве хранят верность этому коммунизму? Наказывают за отступление от него? Вновь скажу: история ранней церкви это история катастроф, несбывшихся надежд. Христос не вернулся. Парусия не состоялась. Смерть осталась. Человеческие дрязги тоже. Надо было учиться жить в грязи земной истории. Вот тут и начало партийное строительство. Каноны родом не из 50-цы. Это ее антипод и субститут. Это епископы, осознавшие церковную жизнь в категориях власти, канонами закрепили свои полномочия. Дары 50-цы посланы слабым. Каноны защищают уже сильных. Много канонов, защищающих права епископа от его коллег и подчиненных. И ни одного- защищающего низших клириков и мирян от произвола епископа. Конечно, эта трансформация произошла не в один день. Поэтому есть каноны, действительно полные любви. Но канонисты, обслуживающие амбиции епископата, именно их обьявили устаревшими.