Поиск по сайту

https://news.mail.ru/video/747911/

Сегодня, пожалуй, трудно найти человека, который не пользуется социальными сетями. Их аудитория исчисляется десятками миллионов человек, но что мы знаем о том, кто эти люди, как они взаимодействуют, какие идеи продвигают в социальных сетях? Ответы на эти вопросы представляют собой не только чисто научный интерес, но и напрямую влияют на безопасность государства, ибо сегодня, как отмечает ряд ведущих исследователей социальных сетей, процесс передачи информации идентичен процессу влияния. Аудитория социальных сетей изучается в рамках нового научного направления – цифровой социологии. При этом упор делается на связь социального действия пользователей социальных сетей в интернете (онлайне) и привычной социальной реальности (офлайне). С помощью методов цифровой социологии возможно, к примеру, изучить социальное взаимодействие между различными группами пользователей и определить, что их связывает и каковы их общие интересы; провести анализ цифрового контента в социальных сетях и определить его эмоциональную направленность; выявить ценностные ориентации аудитории и ее поведенческие критерии (какие сайты посещают, что покупают и т.д.). Любое исследование, связанное с социальными сетями, базируется на принципах big data (большие данные). Выборка в таких исследованиях составляет от нескольких сотен тысяч до сотен миллионов человек. Безусловно, у исследований, основанных на принципах цифровой социологии, большое будущее, и это направление социологической науки еще ждет своих пионеров. Коротко о Писаревском В.научный сотрудник информационно-аналитического центра факультета социальных наук Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, соискатель Института социологии РАН Список публикацийПравославные сообщества в пространстве Интернет-ресурсов и их влияние на социальные сети: автореф. дисс. к.соц.н. [Электронный ресурс] // Официальный портал ИC РАН. – 2015. URL: http://www.isras.ru/publ.html?id=4267

Доктор философских наук, профессор кафедры социологии и управления социальными процессами АТиСО Екатерина Сергеевна Элбакян комментирует утверждение Президиумом ВАК РФ паспорта теологии как научной специальности в России. Профессор убеждена, что «теология как учение о Боге не может быть причислена к ряду научных направлений и дисциплин и считаться наукой». Читайте также подборку мнений других исследователей религии. Екатерина Сергеевна Элбакян Фото с научно-практической конференции «Религии России в год культуры» (СПб, 2014) Одобрение Президиумом ВАК РФ паспорта научной специальности «теология» вызывает откровенное недоумение. Складывается впечатление, что для придания внешнего налета научности, в паспорт специальности попали далеко не теологические аспекты. Так, в формуле специальности, наряду со специфичным для теологии раскрытием ее содержания и основных разделов и источников теологического знания, находятся сугубо религиоведческие «основы вероучения и религиозных обрядов, исторические формы и практическая деятельность религиозной организации, её религиозное служение, религиозное культурное наследие в различных контекстах» И далее, «Теологическое исследование направлено на выявление, анализ и интерпретацию значимых аспектов религиозной жизни и их соотнесение с нормами конкретной религиозной традиции. Важной областью предметного поля специальности «Теология» является изучение истории и современного состояния отношения религиозной организации к другим конфессиональным учениям и организациям, а также к государству и обществу». Здесь сразу же возникает вопрос: о какой, собственно, теологии идет речь? Я понимаю, что все мы в той или иной мере, страдаем евро- и христоцентризмом, но, все-таки, не до такой же степени. Ясно, что рассуждая о теологии, мы подразумеваем христианскую теологию, ибо, строго говоря, это сугубо христианский термин. Далее, говоря о христианской теологии и помня о делении христианства, по крайней мере, на четыре основных ветви - православие, католицизм, протестантизм, ориентальные христианские церкви, каждая из которых дробится еще на множество направлений, опять же возникает вопрос - о какой конфессиональной теологии конкретно идет речь? Ведь, «теологии вообще» не существует. Есть лишь ряд конкретных представлений отдельных конфессий о Боге, учение о Боге, выработанное в той или иной христианской конфессии. Конфессионализм подразумевает определенный мировоззренческий выбор, определенную незыблемую позицию, ограниченную рамками отдельного конфессионального мировосприятия. Объект изучения в теологии - Бог - не может быть ни верифицируемым, ни фальсифицируемым (а это один из важнейших принципов научности). Однако мы прекрасно видим, что исходя из паспорта специальности «теология», она заведомо предназначена для поглощения научного религиоведения. Вместе с тем известно, что религиоведение (т.е. наука о религии), как отдельная научная дисциплина сформировалась во второй половине 19 века в Западной Европе на стыке ряда гуманитарных дисциплин – филологии, философии, истории, социологии, психологии, этнологии, антропологии, фольклористики, востоковедения и др. Из этих дисциплин наука о религии заимствовала во многом и общие для них методы исследования. Специфика религиоведения в том, что оно формировалось вокруг объекта и предмета своего изучения, то есть религии, а не вокруг методологии, которая не имела самодовлеющей ценности и была лишь инструментом исследования. Объектом религиоведения является религия, а его предметом - различные стороны и проявления религии в жизни современного общества (социология религии) и на протяжении его исторического развития (история религии). Кроме того, конечно же, и отдельного человека или малых социальных групп (психология религии), отражение проблем религии в контексте философских, религиозно-философских и религиозно-теологических рассуждений, выявление отношения к сакральным объектам (феноменология и философия религии). Теология существует значительно дольше. Сам термин «теология» («богословие») впервые встречается у раннехристианских апологетов, однако уже Аристотель употреблял его, правда, в глагольной форме «богословствовать», вкладывая в это смысл мифотворчества. Аллегорическое истолкование мифов и углубленная философская трактовка мифологии у стоиков, получили название «философского богословия». Неоплатонизм, рассмотренный в данном аспекте, предстал теологией политеизма, облекающей религиозное содержание в философскую форму. Таким образом, теология в той или иной форме существовала задолго до христианского периода и представляла способ объяснения и обоснования существования дохристианских (языческих) божеств. Первым христианским теологом по праву считается апостол Павел, признающий оправдание только верой (принцип «sola fide», в дальнейшем выдвинутый в качестве основополагающего в лютеранстве). «Верую, потому что абсурдно», - заявлял один из христианских авторитетов, Тертуллиан. Объектом изучения теологии является Бог. Это одно из ключевых религиозных понятий, означающее некую объективированную сверхъестественную сущность, выступающую объектом поклонения. В число ее атрибутов входят совершенные качества: Бог - всемогущий, всеблагой, всеведущий, всепрощающий, вечный и т.п. Предмет изучения теологии – это самообнаружение Бога в мире, так как представить себе Бога иначе, как потустороннюю, внеземную, сверхъестественную сущность невозможно. Согласно теологическим представлениям, религия – это связь человека с Богом, некое субъектно-объектное отношение, где в качестве субъекта выступает верующий человек (или религиозная группа, община, общество), а в качестве объекта – Бог. По мнению теологов, разрывать данную субъектно-объектную связь нельзя, ибо она неразрывна в своей сути. Различие же между теологией и религиоведением (в том случае, если теологи вообще признают право религиоведения на существование, что случается далеко не всегда) состоит в различной расстановке акцентов: если для религиоведения важным является изучение субъектной составляющей религии (верующего человека, общества и т.д.), то для теологии – объектной (Бога). Объект (Бог) - бесконечен и, по определению самих же теологов, непознаваем. Бог - альфа и омега любого религиозного, в данном случае христианского миросозерцания и мировосприятия. Любое человеческое доказательство бытия Бога и какая-либо попытка его познания – заведомо невозможны, ибо конечный ум не может постичь бесконечное, т.к. по своей природе не имеет к тому средств. Поэтому основной постулат о существовании Бога либо должен быть принят либо на веру, либо рассматриваться как гипотеза, которую невозможно ни опровергнуть, ни доказать. С этой проблемой столкнулись еще раннехристианские теологи. В своих попытках обоснования христианства его апологеты пытались объяснить непонятное в христианской догматике через понятное, иррациональное, по существу, необъяснимое логически рациональным путем. Это трехипостасность Бога, воскресение мертвых, телесное вознесение Иисуса Христа, непорочное зачатие девы Марии и т.п. Это было попыткой идти тем путем, которым идет наука, и результат, как известно, оказался плачевным: об этом свидетельствуют попытки рациональных доказательств бытия Бога Аврелием Августином, Ансельмом Кентерберийским, Фомой Аквинским. Тем не менее, сами богословы представляют теологию «наукой». Более того, они провозглашают ее «царицей наук». Фома Аквинский определял теологию как «науку о Боге и всех вещах в их отношении к Богу». Известно, что богословие претендовало на некую наукообразность - к примеру, в процессе тех же рациональных по форме попыток доказательства существования Бога. Но специфические для теологии вопросы – вопрос о существовании Бога и вопрос об истинности Откровения - научными и даже философскими методами, понятно, не исследуются. Тот же Фома Аквинский утверждал, что некоторые истины Откровения, в том числе существование Бога, могут быть доказаны рационально, считая, в то же время, что существуют сверхразумные истины, которые должны приниматься на веру, так как недоказуемы ни средствами науки, ни средствами философии. Конечно, и в науке вера играет определенную роль, но это не религиозная вера. Например, вера как некое прозрение, в правильность определенных допущений при выдвижении научных гипотез, которые еще не доказаны окончательно рациональным или экспериментальным путем, существуя лишь на уровне уверенных предположений. То есть, с позиции науки они нуждаются в доказательстве или опровержении. И только эмпирическое или теоретическое подтверждение таких гипотез превращает их в научную концепцию. Важно отметить, что научному стилю мышления в целом свойственен пересмотр устаревших положений при получении нового знания. Это, например, птолемеевская астрономия, эвклидова геометрия, классическая механика. Ученые – Коперник, Лобачевский, Гейзенберг, специалисты в области квантовой механики – выдающиеся ученые-новаторы, сумевшие существенным образом обогатить и продвинуть развитие науки. Сопоставим это с возможностью «догматического развития», вернее с очевидной невозможностью такового. Это общеизвестно, что любые попытки пересмотра, например, догматов о двойственной природе Иисуса Христа, трехипостасности Бога, непорочном зачатии и др. оборачивались и продолжают оборачиваться для тех, кто их предпринимает, как минимум, определением таковых ересиархами и врагами христианства, но, конечно, никак не новаторами. Разница между научными постулатами и религиозными догматами принципиальна. Она состоит, помимо прочего, в разнице между верой вообще и религиозной верой в частности. В английском языке для разделения этих понятий существует даже два слова – belief (вера вообще) и faith (религиозная вера), где последняя обладает своей исключительной спецификой. Религиознгая вера, это прежде всего, вера в реальное существование сверхъестественного. В науке такой веры нет, т.к. допущение произвольного вмешательства каких-либо неопределенных сил или существ в естественный порядок вещей делал бы науку, на основы которой опирается вся современная цивилизация, бессмысленной. Вера в существование трансцендентного Бога, который по определению выходит за рамки человеческого разума, недоказуема и может оставаться только «верой религиозной». Вместе с тем, некоторые ученые в России полагают, что ряд методов в научном религиоведении и конфессиональном изучении религии может совпадать. На мой взгляд, такой подход, как и сам термин «конфессиональное религиоведение», является заблуждением или профанацией. Попытаюсь это обосновать. По моему мнению, конфессионального религиоведения нет и не может быть, так как под термином «религиоведение» и в России, и в западных странах, понимается объективное, неангажированное, внеконфессиональное изучение религии. Соответственно, религиоведение и определяется в странах, где он возникло это понятие, как Sciense of Religion, Study of Religion (англ.), Religionswissenschaft, Religionskunde (нем.), La Science de Religion (фр.) и др. Если обратиться к основополагающему учебнику для студентов ВУЗов «Основы религиоведения» под редакций профессора И.Н. Яблокова, выдержавшему ряд изданий в издательстве «Высшая школа» (последнее в 2008), то на страницах 10-12 (по изд. 1998 года) принципы изложения религиоведения для студентов, а по существу - всего научного религиоведения - формулируются абсолютно корректно. «Исходный принцип — строгая объективность, конкретно-историческое рассмотрение предмета. Не приняты абстрактные стереотипы, согласно которым «темная» и «светлая» краски заранее предназначаются для живописания явлений религии или свободомыслия. Излагаются научно обоснованные положения, прочно установленные факты; используются результаты, полученные в мировом религиоведении, философии. Подбор и расстановка теоретического и фактического материала осуществляются с намерением как можно более точно воспроизвести историю, чтобы в ней искусственно не образовывались пустоты и «белые» пятна». Зададимся вопросом: возможен ли подобный подход в апологетическом курсе, например, истории религии? Будут ли отличия при изложении одних и тех же фактов крещения Руси, раскола Русской церкви, возникновения старообрядчества или созыва Поместного собора в 1918 году с научных позиций религиоведа, преподающего в светском ВУЗе в вариантах преподавателя православной Духовной академии, католического колледжа и старообрядческой семинарии? Безусловно! Объективистски ориентированный научный религиовед будет излагать и анализировать конкретные и установленные исторические факты, сопоставлять процессы, происходящие в одной конфессии с процессами в другой конфессии и т.д. этически нейтрально. Богословы православной Духовной академии, а равно католики или старообрядцы заведомо не вправе и не смогут этого делать. Курс истории любой конфессии в духовных учебных заведениях, как и большинство других дисциплин, носит апологетический характер и исходит из абсолютной «истинности» и «правдивости» версии лишь собственной религии, тогда как все остальные версии видятся в разной мере заблуждениями. Аналогичным образом можно сопоставить и другие, предложенные в упомянутом учебнике для будущих религиоведов, принципы: «…рассмотрение религии, религиозной философии, свободомыслия в контексте развития духовной культуры. …анализ мировоззренческих вопросов под углом зрения проблем бытия человека, его сущности и существования, цели и смысла жизни, смерти и бессмертия, …изложение вопросов на языке толерантности, терпимости, диалога религиозных и нерелигиозных мировоззрений о человеке, обществе, мире». Здесь же справедливо констатируется, что «исходные базисы религиозных и нерелигиозных мировоззрений различны. Различны в этих мировоззрениях и принципы объяснения процессов и событий в природе, обществе, человеке». Более того, в качестве принципиальной позиции, с апеллированием к российским и международным правовым документам, утверждается, что «свобода совести интерпретируется с учетом истории становления данного понятия, мирового опыта (в том числе и в нашей стране) обеспечения прав человека в этой области». Следует отметить, что в учебнике И.Н.Яблокова указывается и на необходимость более широкого, чем чисто юридическое, понимания свободы совести. Никаких оснований предполагать, что подобные подходы свойственны изучению религии и религий в каких-либо духовных учебных заведениях, ставящих перед собой цели подготовки специалистов не для светской, а совершенно иной сферы деятельности, нет. Тем более что в данном случае, речь, безусловно, идет даже не о «конфессиональном религиоведении», что само по себе нонсенс, а о конфессиональном изучении религий, которое вполне естественно осуществляется с позиций каждой конкретной конфессии. О конфессиональном (православном, мусульманском, католическом, буддийском, иудейском, протестантском и проч.) религиоведении говорить столь же абсурдно, как, например, об «англиканской физике» (механике), «католической химии», «исламской медицине» или «буддийской математике». Только в сугубо внеконфессиональном, светском аспекте, независимо от личного вероисповедного выбора ученого, глубины его религиозной веры или неверия, приступая к научным исследованиям, он «заключает трансцендентное в скобки», отделяя свое личное, субъективное мировосприятие от объективных фактов. Не выдерживает никакой критики и аргумент о совпадении отдельных методов исследования в науке и теологии. Обычно он заключается в ссылке на работу с источниками. Однако, и здесь возникает резонный вопрос: одинаковы ли подходы к таким ключевым источникам, как, например, Библия или Коран у светского религиоведа и представителя той конфессии, для которой данный источник является книгой, «продиктованной Богом», а, следовательно, немыслимой для какого-либо критического анализа со стороны разума? Разумеется, эти подходы будут принципиально разными, различными окажутся и выводы, сделанные по прочтении текста. Подобным же образом, ненаучными выглядят и объяснения тех или иных событий истории и современности Божественным промыслом, что вполне удовлетворит теологов, но окажется абсолютно недостоверным для представителей науки – как верующих, так и неверующих. Таким образом, сам разум указывает, что теология (богословие) как учение о Боге не может быть причислена к ряду научных направлений и дисциплин и считаться наукой, так как у нее свое «поле применения». Тем более теология заведомо не способна заменить собою религиоведение, задачей которого является объективное и беспристрастное исследование религии как социокультурного феномена и отдельных конкретных религий в их историческом развитии. Другое дело, что ею, как и рядом известных по истории профанаций, можно вытеснить науку из жизни людей в силу определенных политико-идеологических целей сиюминутного администрирования. В заключение замечу, что настойчивое, а ныне и формально удовлетворяемое желание Русской православной церкви объявить теологию «наукой» выглядит очень странно. Богословие, разные направления которого имеют свои давние традиции, благодаря этой искусственной инициативе откровенно обмирщается и переводится в профанную сферу, что выглядит для него участью откровенно незаслуженной. Убеждена, что смехотворный микст из «теологии» и «науки» какой-либо пользы, как и любая неразумная манифестация, никому и ничему не принесет. В первую очередь, конечно, самой церкви, отделенной от государства по Конституции РФ, но постоянно, в силу совершенно невнятных и необъяснимых с религиозной, теологической точки зрения причин, стремящейся к слиянию с ним. Зачем? Это что, своего рода чувство ресентименто? Но это было бы тем более странно, что никто и не говорит, что наука - это хорошо, а теология –плохо, или государство – хорошо, а церковь – плохо. Здесь каждый из институтов сам по себе и ценен, и самоценен, а речь идет о совершенно разных сферах бытия и познания. Зачем одному пытаться занять место другого? Исторический опыт – наглядный пример того, к чему это неизбежно приводило отдельные нации и культуры. Даже в Средние века, эпоху наибольшего в истории Западной Европы влияния христианства на все сферы жизни общества, Ибн Рушдом (Аверроэсом, 1126-1198) была сформулирована концепция «двойственной истины», суть которой состояла в констатации различий между методами и получаемым знанием в философии и в теологии. Его идеи, которые еще в 13 в. подхватили так называемые французские аверроисты (Сигер Брабантский и др.) и английские номиналисты (Иоанн Дунс Скот, Уильям Оккам и др.), быстро распространились в европейских университетах. Поэтому, как же печально сегодня отмечать спотыкания современников в понимании того, что было нетрудно уразуметь в период средневековья! Это слишком заметная деградация, которая могла бы оправдываться сегодня лишь сугубо «земными» соображениями. Говорить об этом неловко, но, к сожалению, и такое объяснение исключать нельзя. Согласно действующему законодательству РФ, религиозным структурам гарантировано законное право формировать собственные образовательные системы. Таковые есть – это ряд Духовных академий и семинарий, определенное количество приходских школ. Однако, создавать и содержать такие образовательные системы, согласно законодательству, религиозные организации должны на свои средства – то есть, обеспечивать весь учебный процесс, оплачивать заработную плату преподавателей и выплачивать надбавки за «ученую степень». Но зачем, с точки зрения прагматика, тратить усилия и деньги на все это, если можно, как выражаются в народе «присесть на бюджет»? Тем более, что как продемонстрировал ВАК, чиновники вовсе не против... http://religjourn.ru/stat-i/post-229/