Поиск по сайту

7 мая Владимир Путин вступил в должность президента России на новый шестилетний срок. Глава государства, после принесенной клятвы, заявил, что стране необходимы прорывы, на которые способно только свободное общество, без «бюрократической мертвечины». Свой четвертый президентский срок Владимир Путин намерен посвятить «служению людям и Отечеству». Практически сразу после инаугурации глава государства внес кандидатуру Дмитрия Медведева на пост главы федерального правительства. Означает ли это сохранение прежней социально-экономической политики? Каким образом будет достигнут «прорыв Путина» в ближайшие годы? В чем суть нового Указа президента, который эксперты уже назвали «дорожной картой» России до 2024 года? Эти темы в программе «Пронько. Экономика» мы обсудили с академиком РАН Сергеем Юрьевичем Глазьевым Юрий Пронько: Поздравим друг друга и наших зрителей со вступлением главы государства в должность. Это большое событие. Предложение кандидатуры Медведева на должность премьера… Честно скажу, экспертное сообщество разделилось в своих мнениях. Как вы восприняли это решение президента? Сергей Глазьев: Мне оно кажется вполне логичным. Во-первых, сохранение преемственности. Во-вторых, это признание результатов работы правительства, которое мы видели вчера, и, собственно говоря, итоги думских выборов, где «Единая Россия» заняла безоговорочное первое место. Исходя из формальных показателей, которыми руководствуются эксперты, все логично. С другой стороны, есть понимание того, что в рамках проводившейся до сих пор экономической политики добиться реализации дорожной карты невозможно. Нужны принципиальные изменения. Чтобы выйти на пятипроцентный рост производительности труда, обеспечить решение всех тех задач, которые президент прописал в своем Указе о национальных целях и стратегических задачах развития России на период до 2024 года. Они касаются и транспорта, и здравоохранения, и промышленности. Задачи амбициозные. Они предполагают, что Россия возвращается в число крупнейших экономик мира. 50 процентов предприятий должны перейти на инновационный путь развития. Сегодня это всего лишь 15 процентов, цифра не растет. Мы должны выйти, как минимум, на среднеевропейский уровень активности малого и среднего бизнеса, для этого нужны кредиты, без них малый бизнес не может подняться. Ю.П.: Вы начали говорить об Указе президента. Я предлагаю обозначить реперные точки. Помимо того, что Путин внес кандидатуру господина Медведева в российский парламент в качестве назначения председателем Правительства Российской Федерации, Владимир Владимирович сегодня подписал и Указ о национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года. Здесь обозначены несколько принципиальных позиций. Первые три – обеспечение устойчивого естественного роста численности населения, повышение ожидаемой продолжительности жизни до 78 лет (к 2030 году – до 80 лет), обеспечение устойчивого роста реальных доходов граждан, а также роста уровня пенсионного обеспечения выше уровня инфляции. Это первые три позиции. Дальше – снижение в два раза уровня бедности, улучшение жилищных условий не менее 5 миллионов семей ежегодно, то есть порядка 30 миллионов в ближайший президентский срок, ускорение технологического развития страны, увеличение числа организаций, осуществляющих технологические инновации до 50 процентов от их общей численности. И еще три пункта из Указа президента. Обеспечение ускоренного внедрения цифровых технологий в экономике и в социальной сфере, вхождение Российской Федерации в число пяти крупнейших экономик мира, обеспечение темпов экономического роста выше мировых при сохранении макроэкономической стабильности, в том числе инфляции на уровне, не превышающем 4 процентов. Даже таргет-инфляцию госпожи Набиуллиной удалось пролоббировать в Указе президента. И создание в базовых отраслях экономики, прежде всего, в обрабатывающей промышленности и агропромышленном комплексе высокопроизводительного экспортно ориентированного сектора, развивающегося на основе современных технологий и обеспеченного высококвалифицированными кадрами. Это только вводная часть в Указе президента. Затем идет расшифровка. Сергей Юрьевич, я правильно вас понимаю, что при сохранении нынешней социально-экономической политики, это невозможно? С.Г.: Это арифметика. Все, что президент прописал в Указе, — абсолютно реально. И более того, как раньше говорили, выполним и перевыполним план. Это тоже возможно, возможно перевыполнение. Что значит пятерка ведущих стран мира по экономике? Первая тройка находится за пределами наших возможностей, к сожалению. Это США, с которыми мы соревновались уже в течение длительного времени, но приближались не более, чем на две трети. Пока там народу больше, чем у нас. На сто миллионов человек, то есть в полтора раза. Китай, где народу больше практически на порядок. Индия также. Первая тройка определена на ближайшие сто лет. Россия может быть лидером в области научно-технического прогресса. О чем, кстати, много сказано в этом Указе. И мы должны ассигнования на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, как мы с вами много раз говорили, поднять хотя бы до уровня передовых стран. Если мы хотим вернуться в эту пятерку. То есть мы должны поднять объем финансирования науки не менее чем в два раза. Это первое. Можем ли мы занять четвертое место? У нас тут конкурент Германия, которая меньше нас и по интеллектуальном потенциалу, и по научно-техническому, я уже не говорю по ресурсному. Индонезия, которая существенно больше нас по человеческому потенциалу, по численности населения, но меньше по интеллектуальному. Бразилия, наш партнер по БРИКС. Мы вполне можем быть на четвертом месте. Поэтому задача войти пятерку — абсолютно реалистична. И оставаться в этой пятерке можно ближайшие 50 лет. Но быть лидерами в чем? В научно-техническом прогрессе. Где мы вполне способны быть лидерами. Поскольку наша научно-техническая база сегодня превосходит все эти страны, которые с нами конкурируют в масштабе численности населения. А это Великобритания, Германия и перечисленные Бразилия и Индонезия. Мы сегодня снабжаем весь мир умами. Лейтмотивом в этом Указе является тема цифровой экономики. Так вот цифровая экономика говорит на русском языке. Куда бы вы ни приехали, в Америку, в Индию, в другие страны, которые развивают цифровую экономику, везде — русские программисты, от Вашингтона до Пекина, весь этот мир цифровых денег говорит по-русски. Мы теряем примерно три четверти наших молодых умов, выпускников, они уезжают заграницу. Мыможем мы стать лидерами в области цифровой экономики? Абсолютно реально. Ю.П.: Так что для этого необходимо сделать? Деньги выделить? Когда мы говорим о создании условий. Что имеется в виду? С. Г.: В чем сейчас главная проблема для правительства? Находясь в рамках своего бюджетного правила, которое они сами себе придумали, а точнее придумали в Вашингтоне, они, как говорят специалисты, все время бьют себя по ногам. Вместо того, чтобы тратить сверхприбыли, дополнительные доходы, которые бюджет получает, на ту же цифровую экономику, на здравоохранение, образование, цифры, кстати, в рамках бюджетного правила неподъемные. Скажем, по здравоохранению нужно поднять ассигнования минимум на полтриллиона рублей, чтобы выполнить все те задачи, о которых говорит президент. По науке поднять ассигнования в два раза. И по всем позициям нам необходимо существенное увеличение расходов государства на соответствующие цели развития. Но в рамках жесткой денежной политики, которая предусматривает, с одной стороны, прекращение кредита, ведь Центральный банк отказывает сегодня экономике в кредите, кредита в экономике просто с точки зрения Центрального банка нет. Центральный банк уже целый год не выдает деньги в экономику. Он впервые за последние пять лет стал убыточной организацией. Ю.П.: 435 миллиардов рублей убытки за 2017 год. С.Г.: Это, вообще говоря, нонсенс. Что это означает? Что Центральный банк вместо того, чтобы вкладывать деньги в развитие кредита, создавать кредит, деньги высасывает из экономики. И он печатает деньги. Вот эта проклятое слово эмиссия. Сегодня Центральный банк занимается масштабной эмиссией денег для того, чтобы субсидировать коммерческие банки, которые не желают рисковать, вкладывать деньги в развитие экономики. От чего убытки Центрального банка образовались? От того, что они открывают депозитные счета, на которые приглашают все банки, которые не желают рисковать, вкладывать деньги в развитие экономики, просто за то, что они ничего не делают, платят им шесть процентов годовых. Ю.П.: Но на Неглинной говорят: убытки связаны с санацией кредитных учреждений в 2017 году, если бы не было санации, то, цитата, потери бы составили 2,5 триллиона рублей. Заявление Центрального банка России. С.Г.: Потери, во-первых, составили три триллиона рублей из-за банкротства банков. Поэтому не понимаю, о чем здесь речь? Потери кого? Потери экономики от банкротства банков? Но не будем забывать, что санация касается всего на всего двух банков. «Открытие» и «Бинбанк». Это две дыры, которые сам ЦБ и создал. Эмитируя деньги, печатая деньги, под полпроцента годовых для этих любимчиков. Эти любимчики деньги украли. Значит, мы теперь должны за этих любимчиков еще заплатить. По полтриллиона. Вопрос, кто потеряет. Эти люди уже давно на Мальте, купили гражданство за деньги ЦБ и спокойно себе сидят, издеваются над нами. Поэтому если мы дальше деньги будем печатать для любимчиков, которые потом их вывозят из России, то этих целевых показателей добиться будет невозможно, они не станут итогами. Я берусь утверждать, что в рамках проводимой денежно-кредитной и макроэкономической политики выполнить эту дорожную карту нельзя. Нам необходимо увеличение доходной базы бюджета. Это можно сделать. Причем легко. Увеличить доходную базу бюджета в два раза. У нас сегодня загрузка производственных мощностей составляет 60 процентов. Соответственно, если мы даем кредит в экономику, мы автоматически решаем вопрос загрузки производственных мощностей простаивающих предприятий. У Центрального банка есть иллюзия избытка ликвидности. Это как приходит наблюдатель в магазин, видит изобилие товаров, нет очереди, товаров много, у него возникает ощущение, что избыток товаров в стране. А рядом голодающее население. В чем вопрос? Вопрос в ценах. То же самое и здесь. Если у вас процентная ставка выше, чем норма рентабельности в экономике, у вас никто кредиты брать не будет. Ю.П.: А в ЦБ и в правительстве заявляют: нет рынков сбыта, хорошо, мы можем ввалить деньги, хотя бизнес сам не хочет инвестировать, зато аргументация, в частности руководителя Департамента денежно-кредитной политики ЦБ, а вы нас пытаетесь заставить эти деньги внести в экономику, они сами не хотят финансировать. Но, самое главное, утверждают чиновники: нет рынков сбыта той продукции, которая потенциально может быть выпущена этими недозагруженными производственными мощностями. С.Г.: Это вопрос, во-первых, платежеспособного спроса населения, это же все цепочки обратных связей. Есть экономический рост – есть платежеспособный спрос. Если доходы населения падают, мы попали просто в ловушку сжатия спроса, производства, инвестиций, и так далее. Это ловушку создал Центральный банк. В рамках той кредитно-денежной политики, которую Центробанк проводит, никакое самое умное правительство, старое или новое. Ю.П.: Или старо-новое. С.Г.: Поставить туда искусственный интеллект, они не смогут выкрутиться из этой ситуации падающих доходов, падающих сбережений, падающего спроса, падающего производства и инвестиций. Нам нужен мощный инициирующий импульс. Этот импульс называется целевая денежно-кредитная политика, ориентированная на рост инвестиционной активности. На рост капитальных вложений. Практически все те цели, которые президент поставил, они касаются, во-первых, резкого повышения инновационного потенциала. То есть 50 процентов предприятий должны стать инновационными. Они должны начать реализовывать инновационные проекты. Азбучная истина – за счет чего финансируются инновации? За счет кредитов. Других источников нет. Ну, есть бизнес-ангелы и богатые родственники. Но это несерьезно для нашей страны на сегодня. Только целевое кредитование перспективных инновационных разработок способно дать предприятиям возможность их внедрять. Еще Шон Петерс сто лет назад говорил о том, что процент за кредит – это налог на инновацию. Если такой высокий процент, а на Западе процент равен нулю, то понятно, что наши люди с инновациями уезжают, где практически бесплатно берут деньги и внедряют свои инновационные разработки. Поэтому наше сообщество цифровых программистов, специалистов в области цифровых технологий, вы можете найти где угодно. Они реализуют свои проекты. Только у нас почему-то это все невостребовано. Ю.П.: Я правильно понимаю, что так называемое бюджетное правило, о котором вы говорите, касается темы, о которой сегодня сообщил Минфин буквально за час до инаугурации президента: в мае 2018 года в доллары, евро и фунты стерлингов будет конвертировано 322 миллиарда рублей дополнительных нефтегазовых доходов бюджета. Вот заявление Минфина сегодня, деньги на всякий случай, на черный день. 322 миллиарда рублей перевести в иностранную валюту. Для чего? С.Г.: Черный день для Минфина уже наступил, потому что реализация этих целей, которые поставил президент, требует 120 миллионов квадратных метров в год жилья. Ведь стройка тоже идет за счет кредита. Стройка без кредита работать не может. 50 процентов предприятий, которые должны взять кредиты откуда-то для внедрения своих инновационных проектов, которые существуют. Еще раз подчеркну, что все цели, которые ставит президент, абсолютно реальны. Их можно перевыполнить. Но для этого нужны кредиты. Долгосрочные кредиты. Не под драконовские ставки, которые зашкаливают за норму рентабельности средней обрабатывающей промышленности. А под разумные проценты, как в мире делается, под 2-3 процента годовых. Чтобы люди могли реализовывать свои идеи, разработки, проекты. 2 Ю.П.: Поэтому и прописали в Указе президента устойчивая макроэкономическая стабильность. С.Г.: Что такое бюджетное правило? Когда было правительство Примакова, у нас был бюджет развития. Это величайшая инновация, которую Примаков тогда внедрил. Кудрин затем бюджет развития переделал в стабилизационный фонд. Вместо того, чтобы вкладывать дополнительные доходы бюджета в развитие, в инвестиции, мы их отдаем американцам, как вы сказали, евро – европейцам, на финансирование их военных расходов. Если американцам, то они идут на чисто военные расходы против нас же. То есть мы кредитуем США, которые эти деньги используют против нас. Санкции вводят, войны устраивают по всему миру. Это же очень странно. У нас есть дополнительные доходы в бюджет. Возьмем китайский подход. Там есть текущий бюджет. Налоги, расходы, все сбалансированно. Есть дополнительные доходы в бюджет. Они направляются на так называемые инвестиционные объекты, пообъектное инвестиционное финансирование. За счет этого строятся скоростные железные дороги, автомагистрали, порты, идет кредитование предприятий по приоритетным направлениям и так далее. Поэтому нам уже давно пора отказаться от этой странной затеи использовать сверхприбыли от нефти и газа для кредитования американских военных расходов. Нам нужно их вкладывать в те самые цели, о которых говорит президент. Если мы эти нефтедоллары, которые сегодня, слава богу, опять появились, будем вкладывать в развитие, это будет существенным подспорьем для правительства, это же правительственные деньги. Ю.П.: Вы можете как-то логически объяснить проводимую политику, если встать на противоположную сторону? С.Г.: Я считаю, что проводимая денежно-кредитная и макроэкономическая политика уже не имеет права на существование. В рамках этой политики обеспечить прорыв, о котором говорит президент, невозможно. Это арифметика. Даже наши оппоненты признают, что в рамках проводимой сегодня макроэкономической политики можно иметь рост 1-2 процента. Президент ставит задачу – рост более пяти процентов. Рост производительности труда 5 процентов, значит, надо еще набросить к этому. Потому что у нас все-таки есть приток мигрантов с Украины и Средней Азии, поэтому можем расти минимум на 8 процентов. Если поставить задачу экономического роста, то 8 процентов в год — это целевой ориентир по валовому продукту. Для того, чтобы этот рост выдерживать длительно, нам необходимо инвестиции наращивать 15 процентов в год. За счет всех источников. Целевая кредитная политика, те же самые сверхприбыли от экспорта нефти и газа и вся система управления должна быть настроена на повышение экономической, прежде всего, инвестиционной активности. Рычаги для этого хорошо известны. Кстати, цифровая экономика, о которой здесь очень много говорится, позволяет нам все деньги пометить, окрасить и видеть, куда эти деньги направляются. Будь то госзакупки, целевые кредиты, специальные инструменты поддержки малого бизнеса – регулятор при желании может эти деньги пометить и следить за тем, чтобы их не украли. Ю.П.: До инаугурации президента ходило и продолжает ходить множество разных мнений, позиций, прогнозов, моделей, в частности, одну из них высказал господин Кудрин и многие деловые СМИ считают, что президент Путин взял за основу его программу, которую оценили в десять триллионов рублей. Кудрин считает, что эти деньги есть в государстве и не надо повышать налоги. Минфин и правительство считают, что для реализации, резкого увеличения объемов финансирования образования, здравоохранения, инфраструктуры необходимо повысить налоги. За счет чего Кудрин предлагает увеличить финансирование без налогов – сократить объемы финансирования оборонной и национальной безопасности. Известна его позиция по поводу взаимоотношений со странами Запада. Это можно сказать модель. Но судя по тому, что я уже вижу, по предложению вновь назначить председателем правительства Медведева, судя по тому, что описано в Указе президента, судя по тому, я сейчас без шуток буду говорить, я хотел даже прервать Сергея Юрьевича, когда он заговорил про строительный комплекс, но благо, что в Указе президента он выделен в отдельную позицию, и здесь черным по белому написано: улучшение жилищных условий не менее пяти миллионов семей ежегодно. Семей, не граждан. Это очень серьезный задел. Почему я хотел прервать господина Глазьева? В эти минуты, прямо сейчас, в соседнем здании рядом с телеканалом «Царьград» идет заседание фракции «Единая Россия», на которой присутствует исполняющий обязанности председателя правительства, кандидат на эту должность Дмитрий Анатольевич Медведев, и какие подробности нам стали известны? Лучше сядьте, если вы стоите. Если вы передвигаетесь, лучше остановите автомобиль. Дмитрий Медведев на встрече с членами фракции «Единая Россия» назвал кандидатуры на должности вице-премьеров нового правительства. Первым вице-премьером нового правительства должен стать Антон Силуанов, нынешний исполняющий обязанности министра финансов России. Пост вице-премьера здравоохранению, не по социальной сфере, а именно по здравоохранению, господин Медведев предлагает кандидатуру председателя Счетной палаты России Татьяны Голиковой. А теперь самое главное. Касаемо строительного комплекса. Это меня выбило. Господин Медведев предложил включить в состав нового правительства Виталия Мутко в ранге вице-премьера по строительству. То есть человек, который возглавлял раньше Российский футбольный союз, министерство спорта, до сего дня, да и сейчас является и.о. вице-премьера по спорту предложено назначить господином Медведевым вице-премьером по строительству. По транспорту и связи предлагает господин Медведев назначить Максима Акимова. Это нынешний первый зам. руководителя аппарата правительства России. Вице-премьером по сельскому хозяйству Алексея Гордеева, который был раньше министром сельского хозяйства и губернатором Воронежской области. Как отмечают наши источники в российском парламенте, среди вице-премьеров фамилии господина Рогозина нет. Это самая оперативная информация. Сергей Юрьевич, я без издевки задаю вам вопрос, господин Мутко вице-премьер по строительству — это как? В какие ворота, уж простите за футбольную терминологию? С.Г.: Мы не в Государственной Думе. Медведев внес предложения, как он считает нужным. Правящая партия способна их оценить и дать свои оценки. Поэтому я бы сейчас не стал комментировать все эти предложения Дмитрия Анатольевича. Потому что ему предстоит решать очень сложный вопрос. В рамках нынешней макроэкономической политики эти вопросы решить нереально. То есть нужно очень серьезно менять макроэкономическую политику и много чего еще. Потому что макроэкономическая политика – это лишь некая среда, климат. Есть там влажность для того, чтобы все росло или у нас будет засуха опять? Пока у нас была засуха. Поэтому чтобы там министерство промышленности ни изобретало, но если нет кредитов в экономике, нет влаги, нет денег, подпитывающих рост растений, колосьев, которые должны дать урожай, то не будет никакого урожая, потому что засуха, как бы министр промышленности ни обрабатывал свои грядки. И то же самое касается сельского хозяйства. Вот дали в сельское хозяйство немножко влаги, льготных кредитов, оно заколосилось, мы получили экономическое чудо маленькое в сельском хозяйстве. Поэтому Медведеву придется очень серьезно задуматься надо той макроэкономической политикой, которая ведется. И придется ее существенно усложнять, мягко говоря. Усложнять, потому что она должна быть привязана к промышленной политике, к научно-технической, к решению всех тех вопросов, о которых президент поставил целевые ориентиры. Целевые ориентиры прописаны иногда до конкретных показателей – снижения смертности населения, роста продолжительности жизни. Это синтетические показатели, за каждым из этих показателей должен стоять системный план их достижения. Ю.П.: Снижение в два раза уровня бедности. С.Г.: В два раза уровня бедности – это снижение и безработицы, и рост заработной платы, прежде всего. Таким образом, можно ли решить эти сложные задачи при помощи существующих кадров? Или потребуются новые кадры? Это вопрос его личной ответственности. Каковы критерии кадровой политики, это за рамками нашей сегодняшней дискуссии, это вопросы политического выбора, который сегодня делает правящая партия. Ведь Медведев консультируется с думским большинством. Там есть свои кадры. Ю.П.: Сейчас в ближайшее время начнется встреча с фракцией ЛДПР, то есть традиционная встреча. С.Г.: Главный вопрос, конечно, как пройдет обсуждение с «Единой Россией». Поскольку эта партия несет коллективную ответственность за исполнение тех показателей, которые президент поставил в качестве целевых задач. Я думаю, у них достаточно кадровых резервов и возможностей для того, чтобы проводить оптимальную кадровую политику. Я не берусь давать персональные оценки. Могу сказать только, что Указ президента и его объявление о прорыве требует качественного повышения уровня управления в стране. То есть нам необходимо добиться того, чтобы цели, которые президент ставит, выполнялись. А цели очень амбициозные. То есть задачи, которые президентом поставлены, исходят из объективных потребностей развития страны, которые предполагают рывок. Прежде всего, в научно-технической сфере. Обеспечить рывок в научно-технической сфере должны промышленность, строительство, наука, образование и поддержать здравоохранение. Ассигнования по всем этим направлениям, бюджетные плюс кредиты, должны увеличиться в разы. Решать эти задачи с помощью 2-3 процента роста не получится. 2 процента роста – это просто латание дыр. То есть нам нужен рост минимум в пять процентов. Оптимально, 8 процентов. Он вполне возможен. Но для этого нужно принципиально иное качество управления. Нам нужно частно-государственное партнерство, где государство будет брать на себя обязательства, создавать условия для экономического роста, и бизнес будет не просто лоббировать свои интересы, а тоже брать на себя обязательства. Ю.П.: Я пойду сейчас на обострение. У меня есть несколько наглядных цифр. Борьба с бедностью. В указе четвертый пункт. Задача серьезная – снижение в два раза уровня бедности. Сейчас на графике вы видите, как росло число людей с доходом ниже прожиточного минимума за период с 2012 по 2017 год. Вот это их успех.Я специально наглядно показываю в цифрах. Дальше идем. Что происходило с доходами населения? То есть можно по-разному оценивать, но я соглашусь с господином Глазьевым, нынешняя макроэкономическая, денежно-кредитная, социально-экономическая политика обанкротилась. Меня крайне настораживает продвижение Антона Силуанова, который, кстати, и воплощает как оператор, профессионал своего дела, бухгалтерский подход. Смотрите, что происходило с доходами населения, анализируем два последних года, 2017-2018, оценка, динамика реальных денежных доходов к аналогичному периоду прошлого года. Наглядно? Вы все видите. Это все данные Росстата, официальные данные. Что происходило с пенсиями? Следующие наши показатели. Динамика без учета единовременной выплаты 2017 года. Та манипуляция, о которую, кстати, сломался Росстат. Вы видите, что было в 2017 году? Этот всплеск, красиво выглядящий на графике, всего пять процентов индексации. Дальше, рост промышленности. Еще один график, как менялись показатели промпроизводства в целом и производства в обрабатывающей промышленности. Посмотрите, где находится обрабатывающая промышленность. То есть в районе нуля находится рост обрабатывающей промышленности. На самом деле, я думаю, если секторально рассматривать, ситуация еще хуже. За счет сырьевого сектора были достигнуты эти показатели в 1,5-2 процента роста промышленного производства в стране. И еще один такой наглядный факт. Как ЦБ убивал конкуренцию на финансовом рынке страны, фактически, формируя олигополии в интересах, кстати, одного игрока. Количество банков в России, как их зачищала Эльвира Сахипзадовна, наглядный график. И когда я слышу разговоры: хорошо, количество банков сокращается, остаются крупные игроки – они вам будут навязывать те условия, которые им будут выгодны. Вот несколько графиков, которыми я охарактеризовал успехи. Ю.П.: Сергей Юрьевич, хочу услышать ваше экспертное мнение, что происходит усиление Кудрина, я это вижу по возможному назначению Силуанова, не факт, что оно состоится в рамках именно первого вице-премьера, может, просто вице-премьера. Я ожидаю следующего. Будет заявлено, что мы потратим и резко увеличим ассигнования на образование, здравоохранение, чтобы люди почувствовали, будет названа, может, какая-то астрономическая сумма. С.Г.: Для этого нужны источники доходов. Ю.П.: Да, и произойдет увеличение налогов. Что они хотели сделать по физикам, по юрикам, увеличить НДФЛ, как вариант, они пока это вбрасывали в качестве идеи, я думаю, что теперь время приходит реализовать. НДФЛ увеличить с 13 до 15 – это не прогрессивка, это просто увеличение налога на фонд оплаты труда. Дальше увеличат НДС, они же сказали, что за счет якобы сокращения социальных взносов будет рост НДС. С.Г.: Президент говорит, что нужно поднять уровень доходов, увеличить объем экономической активности. Кудрин предлагает, наоборот, шлюз открыть и все это спустить. Бюджетная консолидация, перераспределение расходов. Что такое сокращение расходов на оборонку? Один рубль на оборонку дает нам 10 рублей повышения экономической активности. Колоссальный мультипликатор. Не будем забывать, что это сегодня единственный оставшийся сектор высокотехнологической промышленности. Все, что было приватизировано, сегодня уничтожено, исчезло. Нет частного машиностроения, практически, за редким исключением, которое способно производить конкурентную продукцию. А то частное машиностроение, которое осталось, оно привязано к крупным корпорациям. Так вот, военно-промышленный комплекс – это единственный генератор той самой инновационной активности, о которой говорит президент. Поэтому сокращение расходов на оборонку на 1 рубль будет означать десятикратное сокращение экономической активности в сфере высоких технологий. Это абсурд с точки зрения экономической логики, с которой знаком каждый, кто хоть раз видел в жизни межотраслевой баланс. Которого господин Кудрин, наверное, ни разу всерьез не видел, не задумывался на эту тему. Он думает, что догматика Вашингтона, которую он транслирует и предлагает Международный валютный фонд, сама по себе обеспечит экономическое развитие. Но мы с этой догматикой уже много раз бились головой об стенку. Поэтому попытки внедрения такого рода предложений сразу натолкнуться на ступор. Не получится выполнить ту дорожную карту, о которой говорит президент. Я думаю, мы должны исходить из того, что все-таки наше правительство обучаемо. Ю.П.: То есть люди, которые понимают ошибки, пусть публично их не признают, но учатся на них. С.Г.: Но понимают, что если нет кредита, нет развития. Даже если посадить вместо правительства искусственный разум. Ю.П.: Господин Кудрин угрожает. Он предлагает кратко сократить количество чиновников и искусственный разум применить. С.Г.: Но при этом оставить банк вне этого разума, то никакой искусственный разум не преодолеет те проблемы экономического роста, которые создает Центральный банк своей политикой дорогих денег. Чтобы был экономический рост и инновации, нужны дешевые деньги. И необходима ответственность за использование этих денег. Нас обычно критикуют: вы хотите эмиссию. Мы не хотим эмиссию, сегодня эмиссия и так ведется. Но эмиссия ведется в пользу спекулянтов на сегодняшний день. В пользу жуликов, которые разворовали нашу финансовую систему. Ю.П.: Кстати, об этом говорит неофициально господин Силуанов, он говорит, что разворуют денежные средства, если давать. С.Г.: Так они же и отдают жуликам. По сути дела, главными получателями эмиссионных денег стали группа «Открытие» и прочие, которые у Центрального банка сначала взяли и не отдали, теперь Центральный банк … у них деньги, чтобы их обязательства перед населением выполнить. То есть Центральный банк ведет эмиссию в пользу жуликов. А эмиссию в пользу инновации он не ведет, при этом тщательно скрывает то, что он ведет эту целевую эмиссию под ноль процентов, фактически, в пользу тех, кто эти деньги утащил у самого же Центрального банка. Как ни крути, в рамках той макроэкономической политики, которая проводится, у правительства связаны руки. Правительство действует в рамках бюджета, где под развитие денег нет. Есть деньги под социальные нужды, которых не хватает. Я еще замечу, что не только по здравоохранению. У нас нехватка денег минимум полтриллиона рублей. Это под выполнение этих задач, которые поставлены в Указе. Ю.П.: В год полтриллиона? С.Г.: В год, конечно. У нас кроме того дефицита, который есть сегодня, нужно еще добавить триллиона, наверное, полтора, что необходимо дать. А дать это можно за счет увеличения доходов. Увеличение доходов дает, прежде всего, повышение экономической активности, для чего нужны те же самые кредиты, о которых я говорил. Ю.П.: Но вы не думаете, что проще же ввести новые налоги, тот же НДС очень легко администрировать. С.Г.: НДС трудно администрировать, это самый сложный налог. У нас два миллиона людей этим заняты. Между прочим, высококлассные бухгалтера, которые занимаются начислением НДС, потом вычетом из НДС, в итоге у нас сухой остаток – одна десятая, эффективность работы с НДС всего десять процентов. Ю.П.: Хорошо, повышение НДФЛ на два процента – легко администрируемый налог. С.Г.: Но это же прогрессивная шкала. Я за прогрессивную шкалу. Ю.П.: Это не прогрессивная шкала. Они для всех предлагают сделать, увеличить до 15. С.Г.: На фоне падающих доходов населения увеличивать налоговое бремя – это известная шутка. Когда население стонало-стонало, а потом начало смеяться. Это для власти самое страшное, когда народ начинает смеяться. Куда уже дальше? Ю.П.: Брать уже нечего. С.Г.: Брать с богатых можно. У меня наши олигархи вызывают изумление. Сейчас против них вводятся санкции, у них по десятку триллиардов долларов в загашнике личных денег, а они идут к государству с протянутой рукой, говорят: дайте нам деньги на компенсацию американских санкций. Им президент говорил еще 10 лет назад: возвращайте деньги в Россию, возвращайте, потом замучаетесь. Это его дословное, я цитирую слова Путина: замучаетесь пыль глотать по западным судам. Вот они глотают сейчас эту пыль. Ю.П.: Они особо не глотают, они идут в правительство С.Г.: И просят еще денег. Им и так дали возможность вывести эти колоссальные доходы без уплаты налогов. Вместо того, чтобы их вернуть, они сейчас просят деньги на поддержание своего роскошного аристократического существования. Пора расставить точки над i. У нас, правильно президент сегодня сказал, времени на раскачку нет. Приоритеты он обозначил. Приоритеты требуют мобилизации. Мобилизации работы всей исполнительной власти, включая Центральный банк, который тоже является исполнительной властью, он должен в соответствии с теми целями и задачами, которые ставит президент, а не Международный валютный фонд. Поэтому учитывая, что господин Силуанов, если он будет вице-премьером и одновременно председателем национального финансового совета, который надзирает за Центральным банком, у него будут все полномочия добиться того, чтобы экономический рост был не менее 8 процентов в год. Я ему лично много раз говорил, как провести политику, чтобы экономический рост был 8 процентов в год. Он говорил, что деньги могут разворовать. Да, он знает, о чем говорит. Да, могут разворовать, и наши финансисты показывали, как это эффективно делать, когда Центральный банк вливает деньги в экономику, они уходят на валютную биржу и дальше за границу. Группа «Открытие» прекрасно это продемонстрировала. Ю.П.: То есть господин Силуанов прав? С.Г.: Он прав в рамках той модели, в которой он работает. Так давайте поменяем модель. Давайте введем ту самую цифровую экономику, о которой говорит президент. Давайте каждый рубль окрасим соответствующим индексом. И как только этот рубль появляется на валютной бирже, мы это видим, и мы понимаем, что деньги пытаются украсть. И моментально тот самый искусственный разум, компьютер, который обязан следить за соблюдением всех правил денежных трансакций, сделок, блокирует эти операции. Это легко сделать. Наши программисты сегодня способны провести всеобщую цифровизацию денежного обращения и добиться того, чтобы деньги, которые выдаются по госзаказу или вливаются под малый бизнес, сельское хозяйство, инвестиции, работали там, а не разворовывались и не перегонялись коммерческими банками на валютную биржу. Это всё наши программисты могут сделать в течение двух-трех месяцев. Ю.П.: То есть это вообще не сказки, не фантастика. Вы представляете, что предлагаете, Сергей Юрьевич. Вы предлагает сломать ту воровскую, жульническую парадигму, которая существовала и о которой говорит Силуанов, я согласен с ним, в этой-то модели действительно разворуют. Представляете, какое сопротивление. С.Г.: Силуанов говорит: мы не будем давать деньги, потому что разворуют. А мы говорим: давайте давать деньги так, чтобы их не разворовали. Ю.П.: И это реально. С.Г.: Вполне реально. Ю.П.: Может, он смог доказать, поэтому и претендует на пост первого вице-премьера, насколько я понимаю, первый вице-премьер будет курировать вопросы, как финансов, так и экономики. С.Г.: Он, кстати, является сторонником цифровизации. Насколько я могу судить, он выступает за то, чтобы цифровые технологии внедрялись. Ю.П.: Я задам, может, не совсем корректный, но журналистский вопрос. Произошло большое событие. Ожидаемый Указ президента, новый майский указ появился, опубликован, серьезный документ с серьезными задачами. А параллельно идут консультации в российском парламенте, возникают какие-то неожиданные фамилии по отдельным направлениям. Голикову в качестве вице-премьера по социальным вопросам я могу представить, а вот господина Мутко в качестве вице-премьера по строительству сложно. Но я не буду просить вас давать оценку кадровым неназначениям, тем более. Сергей Юрьевич, мы действительно сегодня начинаем жить в новой ситуации, о которой говорит президент, начало прорыва, или это имитация? С.Г.: Я бы сказал так, что те, кто будет имитировать, и не будут шагать в ногу со временем, отстанут. Поэтому те фамилии, которые вы называете, вызывают, я думаю, может, некий скепсис. Если не будут работать, как положено, то они отстанут от этого поезда, который президент возглавляет как главный руководитель всего нашего движения и заставляет идти со скоростью двести километров в час, предположим. Эта скорость не предельная. Она, я бы сказал, щадящая скорость. То, что здесь в указах написано, это достаточно щадящие показатели. Они не требуют мобилизации по-крупному. Это то, что есть в рамках имеющихся возможностей. Не нужно работать по 12 часов в сутки всем гражданам страны. Он, наоборот, предлагает раскрыть всем свой потенциал. Кто как может и как хочет. А те, кто не в состоянии эту скорость выдержать, должны будут сойти с дистанции. Самое главное в системе управления – ввести механизм ответственности. Это общий принцип, что незаменимых людей нет. Важно, чтобы работали правильные критерии отбора руководящих кадров. Если человек справляется с теми задачами, которые президент поставил, флаг ему в руки. Если он не в состоянии справиться, значит, он должен из этого сделать выводы, что он не подходит к этой новой системе управления. Та дорожная карта экономического развития, которую президент сегодня утвердил, требует принципиально другой ответственности за результаты работы, принципиально более высокого качества управления и, разумеется, механизма обратной связи. Так что, может быть, после строительства футбольных стадионов можно будет построить много новых городов. Ю.П.: Вы имеете в виду инфраструктурных объектов. С.Г.: Да. В этом тоже есть накопленный опыт. Я к тому, что те, кто не способен обучаться, должный уйти на пенсию. Ю.П.: Означает ли это изменения в ранее принятом федеральном бюджете на ближайшую трехлетку? Сегодняшний Указ господина Путина означает ли, что изменения будут вноситься? К 2020 году у нас должен быть бездефицитный бюджет. Дурь, с которой я никогда не соглашусь с господином Силуановым, принципиальный разлом. Если у вас экономика в условиях устойчивой траектории развития – это одна ситуация. Если у вас экономика растет, а я напомню, в бюджете, в прогнозах минэкономразвития полтора процента роста валового внутреннего продукта. Означает ли это, что будут изменения или нет? И под фразой «сохранение макроэкономической стабильности» финансово-экономический блок вновь докажет, что именно так и никак иначе надо ее проводить. С.Г.: Разумеется, придется корректировать бюджет, очень серьезно, если мы хотим реализовать эти цели. Только по здравоохранению необходимо увеличение ассигнований минимум на полтриллиона. А если мы сделаем на триллион, то мы действительно выйдем на эти целевые показатели, которые позволят российской системе здравоохранения вернуть себе пальму первенства в мире. Президент ставить задачу сделать в нашей стране лучшую систему здравоохранения в мире. В рамках существующего бюджета это невозможно, потому что у нас ассигнования на душу населения по здравоохранению, а также по доле здравоохранения в структуре использования валового продукта или бюджетных расходах, в два раза меньше, чем нужно. Посмотрите задачи по транспортной инфраструктуре. Это строительство новых транспортных коридоров, это электрификация БАМа, чего Советский Союз не сделал, много чего еще. Это наш ответ на вызов Китая – один пояс один путь. То есть мы создаем лучшую инфраструктуру в Евразии. Для этого тоже нужны деньги. Поэтому первое, что нужно сделать, это трансформировать стабилизационный фонд в бюджет развития. И эти задачи капитального строительства, которые поставлены президентом, профинансировать за счет нефтегазовых доходов бюджета. Это вполне реально на сегодняшний день. Это даст новые возможности развития. И это будет антиинфляционная мера, потому что сегодня у наших транспортников гигантский перерасход денег на плохие дороги. Плохие дороги – это избыточные издержки. Это дополнительная трата топлива, это простои по времени. Поэтому вкладывание в инфраструктуру носит антиинфляционный характер. Как бы не считали наши горе-монетаристы. Можно ли в рамках существующего бюджета выйти на эти задачи? Можно, если мы прекратим наши нефтегазовые доходы отдавать американцам на финансирование военных расходов против России. Будем вкладывать в развитие нашей инфраструктуры, строить амбулатории, как здесь сказано, медицинские центры, и реализовывать эту гигантскую программу капитального строительства, включая жилищное строительство. Пять миллионов семей ежегодно – это практически каждая семья российская должна улучшить свои жилищные условия в течение ближайших семи лет. Ю.П.: То есть пять на шесть это тридцать, и применяем коэффициент три. С.Г.: То есть каждый наш телезритель улучшит свои жилищные условия. Для этого нужны ассигнования, нужны капитальные вложения. Есть у нас источники? Конечно, есть. Я, кстати, небольшой сторонник дефицитного бюджета, потому что с помощью грамотной кредитно-денежной политики можно вполне реализовать те инвестиционные планы, которые есть. У нас практически банковская система стала государственной на сегодняшний день. Если государственные банки будут отвечать не за максимизацию прибыли, которую они получают за счет высасывания денег из экономик, а отвечать за капитальные вложения, за финансирование капитальных вложений, как положено по экономической теории, то мы можем обойтись и без дефицита бюджета. Это вопрос, на самом деле, выбора. Вы можете кредитную политику ориентировать на рост кредита в экономику, под обязательства предприятий, или на рост кредита в экономику под обязательства правительства. Дефицитный бюджет – это под обязательства правительства. Но если правительство хочет получить деньги, оно должно попросить. Ему, видимо, деньги не нужны на сегодняшний день. Хотя как они без денег собираются выполнять эти задачи, непонятно. Ю.П.: Они говорят о том, что будем вкладывать в доллары, евро и … С.Г.: Но у них есть большая заначка. Именно в этих намерениях. Не надо вкладывать в доллары и евро. Нужно вкладывать в развитие собственной инфраструктуры. Ю.П.: Идет какой-то разлом, причем концептуальный. Я еще раз обозначаю эту тематику. Потому что она носит принципиальный характер. Уже сейчас резервы составляют 450 миллиардов долларов. Силуанов и Орешкин, Орешкин, по всей видимости, тоже сохраняет пост министра экономического развития, хотя не будем еще загадывать, заявили о том, что к концу 2018 года резервы составят полтриллиона в долларовом эквиваленте. То есть у нас прямо туда, задача – таргерт. С.Г.: Это рудименты вашингтонского консенсуса, о котором не любит говорить Силуанов. Ю.П.: Который вам на одной из конференций сказал, что он вообще не понимает, о чем вы говорите. С.Г.: В чем требование вашингтонского консенсуса? В том, чтобы сама страна, наша в данном случае, не занималась созданием кредита. Весь кредит идет из-за рубежа. Но пока не было санкций, он действительно шел из-за рубежа. И наша экономика закредитована примерно на полтриллиона долларов западными кредитами и инвестициями. Требование Вашингтона заключается в том, чтобы на пятьсот миллиардов долларов, которые мы получили из заграницы, мы имели 500 миллиардов долларов резерва. Для того, чтобы если западный капитал начнет уходить из России, нам хватило резерва для того, чтобы им отоварить валютно-обменные операции. Рубль заменить на доллар. Это требование Вашингтона в том, что вы сами кредит не создаете, мы вам запрещаем создавать кредит, пускай ваши предприятия идут к нашим банкам за кредитами, но вы должны накапливать валютные резервы для того, чтобы объем заимствований ваших корпораций, даже частных корпораций, не обязательно государственных, был эквивалентен объему валютных резервов. Тогда западный капитал будет уверен в том, что он всегда может деньги вывести из России, потому что у вас хватает валютных резервов. Это логика неоколониальной эксплуатации. Через механизм этого валютного правления, который у них является лейтмотивом всей политики вашингтонского консенсуса. Ю.П.: Но может они не могут сломить, может, настолько серьезные обязательства по этому вашингтонскому консенсусу, что, даже осознавая это тот же господин Силуанов, ну не может он изменить ситуацию? С.Г.: Сейчас мы выходим за рамки долгосрочной политики, но мы не будем забывать, что все эти цели, о которых говорит президент, нужно реализовать в условиях финансово-валютной войны, вообще гибридной войны, которую против нас ведут США. Они ведут войну по-серьезному. И мы должны из этого исходить, что наши крупнейшие корпорации, мы видим пример с «Русалом», которые даже не являются государственными, они являются публичными, международными, типичными транснациональными корпорациями. Из-за того, что господам из Вашингтона, у которых опухоль мозга уже у всех, по-моему, хочется наказать конкретно одного человека, собственника этой корпорации, они блокируют все долларовые расчеты российской алюминиевой промышленности. Как на это отвечать? На это отвечать одним образом только. Объяснять нашему бизнесу, что нельзя вести работу в долларах. Минфин не должен покупать доллары. Центральный банк не должен в долларах держать свои валютные резервы. Ю.П.: Но они пока этого не слышат. С.Г.: И вообще мы должны на этот вызов ответить. Если американцы замораживают активы наших корпораций, допустим, на те же самые сто миллиардов долларов, под которые у нас есть валютный резерв, что мы им должны валютный резерв отдать? Нет, мы должны их активы заморозить. Симметрично. Ю.П.: То есть перейти в контрнаступление. С.Г.: И только симметричная война на финансовом рынке, как китайцы делают, американцы наносят им ущерб на сто миллиардов долларов, они говорят: а мы нанесем на один триллион. То есть китайцы сразу наносят намного более серьезный ущерб американцам, чем те намерены нанести им. Поэтому нам надо понимать, что смерть Кощея находится в долларовой эмиссии. И как только мы откажемся от использования долларов, мы нанесем американцам самый серьезный урон. И борьба должна вести не вокруг товарных поставок. Хотя это, может, и важно для нашего сельского хозяйства, конечно же. Но для них это ерунда. Если мы хотим сделать агрессора слабым и нанести ему неприемлемый ущерб, мы должны бить по финансовому сектору. Поэтому мы должны сегодня защищать нашу финансовую систему путем симметричного ответа по замораживанию долларовых активов. В том числе, они чего хотят, чтобы алюминиевая промышленность перешла в собственность американцев, под контроль, чтобы американцы управляли нашей алюминиевой промышленностью. Это их требование. То есть они сознательно говорят, что если вы хотите работать на мировом рынке алюминия, отдайте нам в собственность вашу алюминиевую промышленность. Но как на это надо отвечать? Надо отвечать не путем естественной игры в поддавки, а путем симметричных мер. Ю.П.: Это к вопросу о свободном рынке. Но в этой ситуации меня еще один момент удивляет. Олигархи, конкретно, Дерипаска, Морташов, Вексельберг, по данным прессы направили деловые письма, кто-то уже ходил на прием к тому же Медведеву, старому новому премьер-министру. У меня сомнений нет, что завтра Госдума одобрит его новое назначение. Может, просто пресса не знает об этом, ни один из олигархов не сказал, что он переводи материнскую холдинговую компанию из оффшорной юрисдикции вновь в Россию. Вообще это не анекдот то, что мы наблюдаем? Офшорники приходят в российское правительство и говорят: дайте денег или дайте гарантии, целый список, у одного на пять с половиной миллиарда долларов, дайте, у другого еще круче сумма. 70 процентов, а может, и больше крупной российской промышленности на сегодня нероссийская. Это не странно, что они не меняют юрисдикцию? С.Г.: С точки зрения логики этих людей, наверное, нестранно. С точки зрения логики государства, это невозможно. По сути дела, оказание помощи компаниям, которые находятся в офшорах, это оказание помощи иностранным компаниям, которые отказались выполнять требования президента России, который еще лет десять назад призывал вернуть деньги сюда. Поэтому правительство, насколько я понимаю, пока на эти хотелки реагирует очень сдержанно. Я думаю, что условия для предоставления помощи, если она потребуется, будут адекватными. Конечно, они должны стать российскими корпорациями. Конечно, государство должно получить контроль. Но замечу, что когда американцы оказывали финансовую помощь своим корпорациям, они акции этих корпораций забирали в залог. По сути, они национализировали соответствующие сектора экономики. И там было требование вернуть деньги. По мере того, как деньги возвращались, акции высвобождались из залога. Но если деньги не возвращаются, значит, соответствующая отрасль экономики национализируется. Это вполне рыночная норма. Если вы хотите получить кредит от государства, передайте в залог свои акции. Для этого вы должны их вывести из западной юрисдикции, вообще из иностранной юрисдикции, в российскую юрисдикцию. Какой нам прок от акций, которые находятся в иностранной юрисдикции? Ю.П.: Вы думаете, этот процесс начнется? С.Г.: Я думаю, что да. Иначе это будет действительно очень странно. Ю.П.: Вы оптимист, я вижу. Я искренне надеюсь, что вы окажетесь правы и, как вы говорите, люди способны обучаться. С.Г.: Я оптимист, потому что сегодняшний Указ президента намного важнее, чем кадровые решения. Этот Указ придется правительству выполнять, кто бы там ни работал. Поэтому я оптимистично смотрю, на будущее. Поскольку те, кто не справится с выполнением этих целевых показателей, которые президент требует от правительства, тем придется искать другую работу, я уверен в этом, потому что времени на раскачку действительно нет. Я уверен, что этот Указ президента дальше будет трансформирован в ежегодные задачи. И каждый год правительство должно будет отчитываться, как здесь сказано, за выполнение этих целевых задач. А если они не знают, как это сделать, мы им как ученые, подскажем. http://russnov.ru/sergej-glazev-pochemu-medvedev-08-05-2018/