Перейти к содержимому
Социология религии. Социолого-религиоведческий портал

Поиск по сайту

Результаты поиска по тегам 'экстремизм'.

  • Поиск по тегам

    Введите теги через запятую.
  • Поиск по автору

Тип публикаций


Категории и разделы

  • Сообщество социологов религии
    • Разговор о научных проблемах социологии религии и смежных наук
    • Консультант
    • Вопросы по работе форума
  • Преподавание социологии религии
    • Лекции С.Д. Лебедева
    • Видеолекции
    • Студенческий словарь
    • Учебная и методическая литература
  • Вопросы религиозной жизни
    • Религия в искусстве
    • Религия и числа
  • Научные мероприятия
    • Социология религии в обществе Позднего Модерна
    • Научно-практический семинар ИК "Социология религии" РОС в МГИМО
    • Международные конференции
    • Всероссийские конференции
    • Другие конференции
    • Иные мероприятия
  • Библиотека социолога религии
    • Научный результат. Социология и управление
    • Классика российской социологии религии
    • Архив форума "Классика российской социологии религии"
    • Классика зарубежной социологии религии
    • Архив форума "Классика зарубежной социологии религии"
    • Творчество современных российских исследователей
    • Архив форума "Творчество современных российских исследователей"
    • Творчество современных зарубежных исследователей
    • Словарь по социологии религии
    • Наши препринты
    • Программы исследований
    • Российская социолого-религиоведческая публицистика
    • Зарубежная социолого-религиоведческая публицистика
    • СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА
  • Юлия Синелина
    • Синелина Юлия Юрьевна
    • Фотоматериалы
    • Основные труды
  • Лицо нашего круга Клуб молодых социологов-религиоведов
  • Дискуссии Клуб молодых социологов-религиоведов

Искать результаты в...

Искать результаты, которые...


Дата создания

  • Начать

    Конец


Последнее обновление

  • Начать

    Конец


Фильтр по количеству...

Зарегистрирован

  • Начать

    Конец


Группа


AIM


MSN


Сайт


ICQ


Yahoo


Jabber


Skype


Город


Интересы


Ваше ФИО полностью

Найдено 8 результатов

  1. Алексей Пушков: YouTube и Google находятся на грани блокировки в России Эдуард Рштуни 01.04.2022, 15:50 Интервью © РИА Новости, Владимир Трефилов Зарубежные IT-гиганты - это акулы, идеологические гегемоны ультралиберализма. Они лишатся возможности влиять на наше общество, если поставят свои «правила сообщества» выше законодательства РФ, утверждает председатель Комиссии Совета Федерации по информационной политике и взаимодействию со СМИ Алексей Пушков Об этом он рассказал в интервью Украина.ру. Закон о «приземлении» иностранных IT-гигантов вступил в силу с 1 января 2022 года. Он касается компаний с суточной аудиторией более 500 тысяч российских пользователей и обязывает владельцев таких информационных ресурсов для работы в стране создать филиалы, представительства или учредить российские юрлица. Эксперты отмечают, что новый закон позволит контролировать деятельность зарубежных гигантов инфосферы в российском обществе и принудит, в частности, Google и YouTube к соблюдению российского законодательства под угрозой полной блокировки. - Алексей Константинович, иностранные IT-гиганты, такие как Google, занижают российские СМИ в поисковой выдаче, скрытно замедляют трафик, применяют иные меры, недостаточные для внимания Роскомнадзора. Что с этим можно сделать? Алексей Пушков: кто он © РИА Новости, Владимир Трефилов / Перейти в фотобанк – Я думаю, что у Роскомнадзора достаточно инструментов для противодействия Google. Помимо этих нарушений, за Google есть еще целый ряд прегрешений, и поэтому вполне можно выставить им за эти прегрешения крупные штрафы. Google был недавно оштрафован на 7,2 миллиарда рублей за повторное неудаление запрещённого контента. Это так называемый оборотный штраф, который должен достигать от 10% до 20% годового дохода компании в России. Google в прошлом году здесь заработал 144 миллиарда рублей. 7,2 миллиарда — это всего 5%. А могли бы и на 14 миллиардов оштрафовать. Так что сейчас стесняться больших штрафов в адрес глобальных компаний совершенно невозможнo. Недавно Facebook* был оштрафован на 150 миллионов евро во Франции за нарушение работы с данными. Пожалуйста, 150 миллионов евро. Понятно, что ситуация разная, Франция — член западного альянса, Facebook оттуда уходить не будет, другие отношения. Тем не менее, хочу сказать, что эти крупные штрафы превратились в норму отношений национальных государств с IT-гигантами. Я считаю, что надо, безусловно, на нарушения реагировать, потому что любое наше инстинктивное желание закрыть глаза на какие-то прегрешения порождает больше прегрешений с их стороны. Эти компании — это акулы, понимаете? Вы же акулу не будете пытаться задобрить. Это кончится тем, что она откусит, в лучшем случае, руку. Здесь то же самое. Они идут настолько далеко, насколько им позволяют. Поэтому я считаю, что нужно использовать целый ряд мер, нужно использовать систему штрафов, нужно использовать запрет на размещение рекламы, финансовые меры. 99% их доходов — это размещение рекламы. Запретите им размещать рекламу — посмотрите, как они будут реагировать. Если они хотят уйти из России — пусть уходят из России. Обойдемся. Китайцы обошлись — и мы обойдёмся. Создадим свои собственные альтернативные платформы. Они уже, собственно, есть, они нуждаются в развитии. Они нуждаются в повышении эффективности, привлекательности, я согласен. Но я считаю, что те методы реагирования, те санкции, которые заложены в законе 236-ФЗ (закон о «приземлении». — Ред.), обеспечивают полный набор реакций на действия Google. Фазированных реакций. Мало прегрешений — следует мало наказаний. И так до больших, вплоть до блокировки, как её на себе испытали Facebook и Instagram*, в случае прямого нарушения российского законодательства, публикации экстремистских призывов. Я считаю, что всё зависит от решительности наших властей. Эксперт рассказала о плюсах блокировки Instagram и Facebook в РФ © РИА Новости, Максим Блинов / Перейти в фотобанк А эти компании будут эксплуатировать нашу нерешительность настолько, насколько они смогут, пользуясь своим полумонопольным положением. Это у них глубоко в сознании — что они особенные, они глобальные, они работают во всём мире, и поэтому к ним должно быть особое отношение. Так вот, особого отношения к ним здесь быть не должно. А если будем его допускать — то они откусят нам руку. А потом и всё остальное. - Кто выиграет в этой гонке между так называемыми «правилами сообщества» IT-гигантов и российским законодательством, кто успеет подстроиться? – Я считаю, что уже выигрывает российское законодательство, потому что три компании, следовавшие правилам сообщества, а не нашим законам, были заблокированы. Это Twitter*, Facebook и Instagram. YouTube, я считаю, находится на самой грани, прежде всего, он ответственен за цензурирование российских интернет-ресурсов, информационных ресурсов. Все наши главные телеканалы, все наши ведущие программы, всё заблокировано. Я думаю, что YouTube постепенно движется к тому, что он не будет работать на территории России. При сохранении нынешней политики YouTube я не вижу перспективы надежной, прочной работы в России. Глава Instagram прокомментировал блокировку соцсети в России © РИА Новости, Рамиль Ситдиков / Перейти в фотобанк Кроме того, законы во всём мире принимаются в парламентах, у нас — в Госдуме и в Совете Федерации. Кто принимает правила сообщества? Что это за сообщество такое? Вы когда-нибудь слышали, чтобы, скажем, Facebook сделал опрос среди миллиардов своих пользователей относительно того, какие должны быть правила у этого так называемого сообщества? Никогда такого не было, и понятно почему. Потому что они не получат единой картины. Вот если мы возьмём — Twitter заблокировал в сентябре аккаунт экс-президента США [Дональда] Трампа. 80 миллионов человек были подписаны на этот аккаунт. Правила сообщества должны что диктовать? Что человек с аккаунтом, которого поддерживают 80 миллионов пользователей, уж никак не может быть заблокирован. Вот вам сообщество — 80 миллионов сторонников. Заблокировали, по решению Джека Дорси, тогдашнего руководителя Twitter и сторонника крайне либеральных взглядов. Враньё эти правила сообщества. Это выдумка. Враньё и подлог. Правила сообщества вырабатываются двумя-тремя людьми в руководстве компании. И это не правила сообщества — это идеологические требования, уложенные в определённые формулы. Среди этих идеологических требований есть некоторые, с которыми можно согласиться, — например, нет расистским призывам. Хорошо, да? Но когда, например, среди этих идеологических требований следует такое: блокируем все материалы, осуждающие операции по смене пола у детей, то вы понимаете, что это уже не имеет ничего общего ни со здравым смыслом, ни с той системой ценностей, которую мы исповедуем, да и кстати, с той системой ценностей, которую исповедует большая часть мира. Это уже навязанные правила. Они следуют из определённой идеологии — ультралиберальной идеологии, которая господствует сейчас в США. С ней мы примириться не можем. Правила сообщества — это подлог, который создан, чтобы убедить людей в том, что есть какая-то легитимная база у этих решений. У этих решений нет легитимной базы. Послушайте, меня восемь раз блокировал YouTube, пока не заблокировал полностью все мои программы. Ни разу они не объясняли, по каким причинам они блокируют. Вам предоставлено догадываться об этом. Это называется — диктатура. Знаете, в самых авторитарных государствах, когда человека арестовывают, ему говорят — вы обвиняетесь в том-то и том-то. Вы имеете право хранить молчание. Но ему предъявляется обвинение. Илон Маск отказался от блокировки российских медиа © commons.wikimedia.org, Public Domain Никого не арестовывают и не говорят: вы арестованы просто так. «Вы нарушили правила сообщества». Какие я нарушил? Я год сидел дома, что я мог нарушить? Я год сидел дома, у меня был коронавирус. «Вы нарушили правила сообщества, вы арестованы». Вы понимаете, что это просто-напросто тоталитарная диктатура? Как это ещё называть? В том-то вся история, что ультралиберализм — это тоталитаризм. Ультралибералы настаивают на своей идеологии и на своих так называемых правилах с истовостью и неистовостью, характерной для самых крайних диктатур. Мы, конечно, это не примем. Вы говорите, в этом соревновании кто победит? Российские законы победят. Уже три ресурса заблокированы, на подходе — YouTube и Google. Они гуляют по самой грани. Я уверен, что мы не примем правила сообщества как основу для отношений с этой компанией. Это совершенно однозначно. Другое дело, что у YouTube есть определённая социальная востребованность — им пользуются многие люди. Поэтому есть и сторонники блокировки, есть и противники. Говорят: «Как же мы лишим людей возможности пользоваться этой популярной платформой?» Собственно, вся дискуссия происходит между тем, насколько жёстко мы должны применять наше законодательство. Но то, что наше законодательство направлено против правил сообщества, — это не сосуществование с правилами сообщества. Правила сообщества на территории России действовать не будут. Если ещё сейчас они пока действуют на каких-то платформах, то, я думаю, это вопрос времени. - Что можно сказать о правилах сообщества отечественных платформ? – Они должны посмотреть, насколько этот термин соотносятся с нашим законодательством, иначе они столкнутся с теми же проблемами. * Ресурсы, запрещённые в Российской Федерации и признанные в РФ экстремистскими https://ukraina.ru/interview/20220401/1033672429.html Теги google, YouTube, Алексей Пушков
  2. Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции». Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам: https://minjust.ru/ru/nko/perechen_zapret http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html https://rg.ru/2019/02/15/spisokterror-dok.html
  3. Научный результат → Социология и управление → 2017 → Выпуск 2 (12) Зироевич М.Т. СУИЦИДАЛЬНЫЙ ТЕРРОРИЗМ И РЕЛИГИЯ Aннотация - отсутствует. Ключевые слова: ислам, религия, терроризм, акты самоубийств. Стало ли это концом всему? Стала ли тем самым ad acta эта самая большая противоположность идеалу? Или расплата просто отложена, отложена на более поздний срок?... Разве не должно когда-то в будущем произойти еще более страшного, долго подготавливаемого распространения пламени старого пожара? [34, c. 17]. 27 июня 2015 года в Лондоне на параде в честь Дня войск Великобритании был обезврежен террорист-смертник. В ноябре 2005 года серия взрывов в Омане унесла жизни 60 человек, свыше 100 человек было ранено. Эти террористические атаки отличала согласованность, серьезность и стремление к установлению владычества ислама. В последние десятилетия увеличилось количество подобных, исключительных по своей жестокости, атак террористов-смертников, что объясняет и рост числа исследований в области религии и политики. При этом ранние исследования базировались на восприятии природы ислама и традиции мусульманских народов как «деструктивного феномена» [24; 27; 29]. Однако позднее анализ выявил наличие влияния ряда нерелигиозных факторов, таких как род деятельности, государственные репрессии, этническая фракционализация, уровень безработицы [5; 25]. В последние несколько лет имеют место прогрессивные изменения в дискуссии о религии и терроризме, но также и разногласия различных авторов. Так, одни считают, что религия не влияет на политическое насилие. При этом, другие, допуская, что религия способствует мотивации и вербовке новых борцов, указывают на то, что облик и масштаб насилия преимущественно зависит не от религиозных факторов. Иные авторы обращают внимание на группу организационных и мотивационных характеристик, которые, при наличии религиозного подтекста, приводят к жестокому насилию. Такая тенденция развития ситуации в части исследования религии и политического насилия обусловила противостояние точек зрения ученых о понимании суицидального терроризма и влияния религии. Существующие подходы мы можем классифицировать по трем группам: первые авторы полагают, что причины террористических акций лежат вне религиозного контекста, но, при этом, мотивация и убеждения имеют религиозную основу; другие авторы считают, что терроризм не связан или очень мало связан с религией; иные авторы выделяют религию в качестве главной движущей силы и центрального звена терроризма. При этом, доказано, что фундаменталисты, фокусирующиеся исключительно на продвижении своего религиозного толка и его господства на мировой арене, могут произвести самые масштабные разрушения. Также, самые жестокие виды насилия могут иметь место в контексте националистической борьбы религиозно мотивированных групп. В тоже время, национализм, репресии и/или экономическая составляющая могут играть более важную роль в определении масштаба акций суицидального терроризма. 1. Суицидальный терроризм. Вопрос о том, что является терроризмом, а что не является, уже давно является предметом дискуссии теоретиков, экспертов и политиков. Возможно, эксперты уже давно сошлись бы по поводу единого определения, если бы данная проблема в большой мере не включала в себя и политическую компоненту. На сегодня не существует единого определение терроризма, хотя в этом есть острая необходимость. Часто понятие терроризм заменяют понятием террора и наоборот, поэтому необходимо определить теоретическое разграничение этих двух дефиниций. Террор и терроризм являются видами насилия со стороны малых групп, хотя на практике имеют место и другие примеры. Понятие террора связывают с обличенной властью группой, которая используя устрашение и другие насильственные методы, старается сохранить власть, в то время как терроризм связывают с группами, которые своей целью ставят смену власти в независимости от того является ли она демократической или в крайней степени недемократической. И в одном, и в другом случае жертвой становится мирное население. Терроризм представляет собой противоправный акт насилия направленный против определенного государства с целью породить страх и нанести коллективный ущерб для достижения определенной политической цели. Речь идет о преднамеренном применении силы, при этом терроризм используется как способ борьбы за реализацию данных политических целей. Одной из главных целей является получение огласки – в соответствии с этим терроризм можно рассматривать сквозь призму коммуникационной теории символов (Symbolic Communication Theory) [8]. Карбер считает, что «как символический акт, терроризм можно анализировать так же как и другие способы коммуникации посредством рассмотрения его четырех составных частей: трансмитера (терориста), независимого получателя (цель), сообщения (бомба, засада) и обратной связи (реакция определенного круга слушателей)» [22]. Существует и толкование терроризма как театра, где целью не являются настоящие (фактические) жертвы, так как на самом деле целью является реакция зрителей [17]. Помимо этого, современный терроризм можно понимать как попытку передачи сообщения посредством использования организованного политического насилия. В соответствии с вышесказанным, суицидальный терроризм – это готовность индивида пожертвовать своей жизнью в ходе террористического акта во имя борьбы за достижение политических или религиозных целей. Суицидальный терроризм в основном включает в себя элементы терроризма на почве религии. 2. Религиозная идеология и границы понятия суицидального терроризма. Данная работа базируется на обзоре существующих исследований на тему религии и терроризма, при этом гипотезой автора является идея о том, что религия влияет на уровень суицидального терроризма посредством мобилизации и осмысления жизни шахида. Некоторые террористические организации полностью опираются на религиозную идеологию и оправдывают акции насилия высшими целями. Эта идеология выполняет разновидность функции коллективного воздействия и, таким образом, влияет на восприятие и поведение группы, вне зависимости от ее конечных целей. 2.1. Религия и политическое насилие. В рамках данной работы мы рассматриваем религию как особый вид системы верований, чья интеграция в политику может привести к драматичным последствиям. Религия представляет собой «систему верований и практик, ориентированных на святыню или сверхъестественное», а не на этическую гордость или либеральные ценности [42]. Слияние религии и политики приводит к драматических формам политического выражения и распространению локальных конфликтов с глобальной религиозной борьбой. Политическая мобилизация религиозных верований ставит под сомнение законность государственной власти и оправдывает действия экстремистов [2; 6]. Более того, универсальная природа многих религий объединяет отдельных людей по всему миру и, таким образом, делает возможным объединение вдохновленных религией течений в контексте глобальной борьбы, вне границ социально-экономического, политического [4; 6; 9], религиозного влияния отдельных стран. Когда религия становится политическим игроком в контексте терроризма результатом могут стать жестокие акты насилия. Религиозные группы в своем глобальном подходе сегодня видят воплощение борьбы против зла [18; 19], поэтому и своих неприятелей они рассматривают как воплощение зла. Кроме этого, неприятелями считаются не только люди другого вероисповедания, но также и все, кто не разделяет особое толкование религии, поэтому насилие может быть направлено и против мирных жителей того же сообщества. Как отмечают некоторые авторы, террористические группы, которые считают свою борьбу святым долгом, в основном используют неселективные акты насилия [7; 32; 16; 39]. Это отличает их от националистических групп, которые в своих попытках и действиях по определению должны демонстрировать, что они представляют определенную этническую группу, к которой они принадлежат, поэтому их акции ограничены локальными стандартами и находятся в зависимости от общественного мнения, что приводит к тому, что они практически никогда не выбирают в качестве целей членов своего локального сообщества [39]. В последние десятилетия такая связь религии и политического насилия стала драмой в мусульманском мире. Однако, мы считаем, что ислам не является единственным фактором радикализма, поэтому здесь не следует выделять мусульман a priori. Данное разделение на «нас» и «всех остальных» само по себе способствует увеличению динамики общественных движений, которые приводят к радикализму [48]. 3. Религиозная идеология и суицидальный терроризм. В фокусе данного исследования находится функция религии по мобилизации членов организации и религия как движущий механизм суицидального терроризма [11; 12]. Если обратимся к определению Могадам (Moghadam), то мы можем рассматривать религиозную идеологию как политическую программу, основанную на религиозной традиции, в которой религиозный толк определенной группы важнее, чем ее этническая или классовая принадлежность [16]. В случае с исламом, данная идеология имеет политическую платформу, основанную на исламских символах даже когда конечная цель далеко не религиозная. Например, Хамас, стремясь к созданию палестинского государства, в своей преимущественно политической борьбе, использует риторику с выражено религиозными символами. Таким образом, борьба приобретает интернациональный характер и позволяет привлечь помощь со всего мира. Религиозная идеология прежде всего влияет на поведение на уровне группы. Отдельные члены могут присоединиться к группе по религиозным соображениям, но также и по другим, возможно, банальным причинам [1; 40]. На уровне группы необходим сильный когезивный фактор (фактор объединения элементов в составе целого – комментарий переводчика), который способствует преодолению индивидуальных различий членов группы и сделать возможным принятие актов жестокого насилия [42]. Для того, чтобы выделить определенную религиозную группу из ряда подобных, необходимо определить рамки нового течения. Это является самым важным элементом религиозной идеологии и тем, что объединяет членов группы. Также это обеспечивает доводы достаточно сильные, чтобы сделать возможным жестокое насилие, особенно в случаях атак террористов-смертников [3; 47]. Религиозная идеология является способом привлечения поддержки широкой общественности и мобилизации потенциальных добровольцев [13; 43]. В течение десятилетий исследований было выявлено, что именно использование религии приводит к драматичным результатам. Даже, если они имеют политические мотивы, религиозные террористические группы достигают успеха используя религиозные основы. Перцепция глобального характера борьбы и «исключительности» выделяет их и дает превосходство над своими сонародниками, которые считаются и клеймятся ими как неприятели за то, что они не придерживаются религиозного толка данной группы [26]. Религиозная группа может иметь цели схожие с целями других многочисленных групп не религиозного характера, которые организуют атаки террористов-смертников. Когда религиозная группа решает прибегнуть к тактике использования атак террористов-смертников, то она будет стремиться к достижению максимального количество убитых с целью максимального освещения в СМИ. Конечно, при этом выбор жертв будет случайным. В противоположность этому, не религиозные группы будут стараться минимизировать количество жертв, чтобы избежать общественного осуждения и будут локализовать свои разрушительные атаки вне собственного сообщества. 4. Модели суицидальных террористических атак. В своем детальном исследовании Питер Хейн (Peter S. Henne) создал модель на основе использования информации о атаках террористов-смертников и о самих смертниках, а также о социально-экономических, политических, культурных условиях, в которых были совершены атаки [15]. Информация об атаках была получена на основе данных проекта Капуста, проведенного в американской школе высшего военного образования, которые охватывали суицидальные атаки бомбистов в период с 1980 по 2006 годы, включая количество погибших, место, цель и организаторов (когда они были известны) [21]. Объектом изучения в ходе данного проекта выступала суицидальная террористическая атака. Результаты анализа данных указывают значимость религиозной идеологии. Религиозная идеология группы, ответственной за террористическую атаку смертников, находится в положительной корреляции с тяжестью ущерба от атаки и оказывает влияние на насилие вне зависимости от того является ли группа этнорелигиозной или фундаменталистской. Предварительный анализ данных указывает на большую смертность в ходе атак религиозных групп. Из 2200 атак, 841 были совершены религиозными группами, 253 были совершены не религиозными, а в 1108 случаях организаторы остались неизвестны. В случае атак религиозных групп, 619 были организованы этнорелигиозными группами и 222 фундаменталистскими группами. Среднее количество жертв в ходе атак составило 8; у религиозных групп эта число составило 12, а для не религиозных групп 5. Результаты показали, что группы с религиозной идеологией имели большие шансы вызвать максимальное количество жертв в ходе атаки террориста-смертника. Рис. 1. Религиозная идеология Fig. 1. Religious ideology Высокий уровень насилия, продемонстрированный религиозными террористическими группами, является следствием их религиозной идеологии, а не только структурных условий. Более того, хотя мотивы группы очень важны, сама религиозная идеология остается значительным детерминантом уровня суицидального террористического насилия; это способ посредством которого группа демонстрирует свою культуру и интерпретацию структурной неудовлетворенности, которая определяет их уровень насилия. Поэтому объяснение феномена религиозного терроризма необходимо строить на том, чего придерживается террористическая группа в своей идеологии и как эта идеология используется для того, чтобы оправдать акты насилия. Сегодня, когда Исламское государство, которое является самой мощной террористической организацией за всю историю, ведет активную борьбу и когда над всем международным сообществом нависла проблема терроризма на религиозной основе, необходимо исследование всех аспектов этой проблемы. Политики должны принять то, что религиозные террористические группы действуют по-другому в силу наличия религиозного элемента. В то время как меньшинство военных союзников или сторонников этих групп могут быть склонены к переговорам, фракции с религиозной программой показывают высокую устойчивость ко всем усилиям по урегулированию конфликта. По нашему мнению, самым продуктивным способом решения этой проблемы в долгосрочной перспективе является образование и возвращение к истинным, ненасильственным основам религии. Заключение и выводы. Часто в аналитике и СМИ мы встречаем слишком упрощенное объяснение, что главным мотивом террористов-смертников является награда статусом жителя рая. Вероятно, это может быть одной из причин, почему потенциальный смертник решается на террористический акт самоубийства. Обессмысливание его жизни индивидуально, но оно не изолировано, а наоборот связано с частным и общим обессмысливанием - унижением и дегуманизацией жизни его окружения, «в основе процесса дегуманизации человека, человеческих поступков и действий лежит именно процесс обессмысливания человеческой жизни» [46]. Диалог, направленный на поиск политического решения, между враждующими сторонами подразумевает язык как средство коммуникации людей. Условием для этого также является состояние атараксии – состояние душевного мира как идеала мудрых людей. Атараксия у стоиков является идеалом мудреца, который этого состояния достигает, когда возвысится над своими страстями. В ходе коммуникации, однако, происходит интеракция, в которой находят выражение различные индивидуальные, групповые, общественно-политические, государственные, культурные и другие интересы. Раньше приоритет давался процессам достижения договоренности посредством консенсуса, при этом конфликтные процессы прекращались. Сегодня, по Францу Врегу (France Vreg), парадигма новой коммуникационной интеракции «(…) базируется на гипотезе о том, что коммуникации являются способом стратегической интеракции, которая содержит в себе два разнонаправленных процесса: процесс сближения, конъюнкции двух личностей или двух индивидуумов и процесса удаления, дизъюнкции двух личностей, т.е. сохранение идентичности, собственного интереса и силы» [49]. В межкультурной коммуникации речь идет о «встрече» культур с различной исторической и культурной традицией, с различными цивилизациями и ступенями социально-экономического и технологического развития». Обыденная действительность показывает нам, что, чаще всего, речь не идет о мирном сосуществовании культур, но о «встрече», «разделении» и «столкновении» двух или более культур, двух или более личностей, двух или более национальных, религиозных, идеологических идентичностей. «Межкультурные коммуникации, − напоминает Врег, − это способность преодолевать культурные барьеры». Представитель западной культуры часто демонстрирует своеобразный культурный нарциссизм и не проявляет достаточного интереса к знакомству с ценностями других культур. Наоборот, он часто без критического осмысления принимает доктрину о «столкновении цивилизаций» и разделении мирового населения, например, по Самуэлю Хантингтону (Samuel Huntington) на «западный», «исламский», «индуистский», «будистский» мир и разделение народов по Гегелю (Wilhelm Friedrich Hegel) на «исторические» и «неисторические». Плюрализм культур, языков и права на достойное существование являются необходимыми предусловиями правды и истины, а борьба за истину и справедливость подразумевает принятие конкретной ответственности. В соответствии с теорией социальных коммуникаций Йиргена Хабермаса (Jürgen Habermas), «истина представляется в образе согласия (консенсуса) в рамках отдельного универсального разговора, который, насколько это возможно, лишен подхода с позиции силы» [14]. Социальные соприкосновения, в ходе любой, в том числе и межкультурной коммуникации, влияют на создание доверия, на преодоление предрассудков и предотвращение агрессивности. Игнорирование справедливости, объективной истины, терпимости, диалога, тяготение к превосходству и конфликту, стабильное уравновешивание терроризма радикальной деструкцией и отмщением такими же или большими убийствами (принятие идеи очищения мира террором) – это «победы», которые никому не приносят добра. Такие победы могли бы осрамить победителя, особенно при том, что окончательная победа не возможна ни для одной страны [53]. Ошибочно мнение о том, что каждый потенциальный самоубийца – это просто «списанный» член общества и его родители и все остальные родственники неизмеримо счастливы от того, что шлют его на верную смерть. Так результаты исследования Юлии Юзик показали, что шахидки – это глубоко несчастные женщины, насильно завербованные, подвергаемые манипуляциям, а иногда и действию наркотиков. Их мотивация не всегда обусловлена исключительно религиозными соображениями, но часто угрозами, унижениями, любовью к террористу и даже деньгами. Они всегда изолированы от семьи и подвергнуты психологической обработке. Большинство из них все же до самого конца сохраняют желание жить и нередко отказываются от самоубийства. Однако, опасность этой угрозы велика. Широкие платья и чадры являются хорошей маскировкой для любого вида взрывчатки. Вуаль на лице женщин-смертниц не позволяет увидеть нервничает ли она, выступили ли у нее капли пота от страха, что выражает ее взгляд, предвещает ли что-то ее лицо – безучастное или искаженное гримасой боли. Даже израильтяне согласны с тем, что борьба против такого вида терроризма является самой сложной, самой трудной и самой деликатной. В исламском мире невозможно остановить и досмотреть каждую женщину, нет массового контроля. Если мы вовремя не начнем противостоять и решать данную проблему, то следующим, что нас, скорее всего, ожидает, станут дети-самоубийцы, что из любого аспекта является неприемлемым. Информация о конфликте интересов: авторы не имеют конфликта интересов для декларации. Conflicts of Interest: authors have no conflict of interests to declare. Мина Т. Зироевич доктор наук, научный сотрудник Института сравнительного права города Белграда. Список литературы Abrahms M. What Terrorists Really Want: Terrorist Motives and Counterterrorist Strategy. International Security. 2008. № 4. P. 78-105. Appleby R. S. The Ambivalence of the Sacred. Lanham: Rowman and Littlefield. 2000. Benford R.D., Snow D.A. Framing Processes and Social Movements: An Overview and Assessment. Annual Review of Sociology. 2000. Vol. 26, 611-639. Beyer P. Religions in Global Society. New York: Routledge, 2006. Bloom M. Dying to Kill: The Allure of Suicide Terrorism. New York: Columbia University Press, 2007. 133 p. Casanova J. Public Religions in the Modern World. Chicago: University of Chicago Press, 1994. Cronin A.K. Behind the Curve: Globalization and International Terrorism. International Security. 2002/2003. Vol. 27, № 3. P. 30-58. Dowling R.E. Terrorism and the media: A rhetorical genre. Journal of Communication. 1983. P. 1-24. Eickelman D.F. Trans-State Islam and Security. Transnational Religion and Fading States (eds. Susanna Hoeber Rudolph, James P. Piscatori). Boulder: Westview Press, 1996. P. 27-46. Fox J., Sandler S. The Ancient Fire: Religion and Suicide Terrorism. 55 p. Fox Ј., Sandler S. Bringing Religion into International Relations. New York: Palgrave MacMillan, 2004. Hafez M.M. Armed Islamist Movements and Political Violence in Algeria. Middle East Journal. 2000. Vol. 54, № 4. P. 572-591. Hafez M.M. From Marginalization to Massacres: A Political Process Explanation of GIA Violence in Algeria, Islamic Activism: A Social Movement Theory Approach (ed. Quintan Wiktorowicz). Bloomington: University of Indiana Press, 2004. P. 37-60. Halder A. Filozofijski rječnik. Zagreb: Naklada Jurčić, 2002. Henne P.S. The Ancient Fire: Religion and Suicide Terrorism. Terrorism and Political Violence. 2012. Vol. 24. P. 38-60. Hoffman B. Holy Terror: The Implications of Terrorism Motivated by a Religious Imperative. Studies in Conflict and Terrorism. 1995. Vol. 18, № 4. P. 271-284. Jenkins B. International Terrorism. Los Angeles: Crescent Publication, 1975. Juergensmeyer M. (ed.) Violence and the Sacred in the Modern World. London: Frank Cass, 1992. P. 101-118. Juergensmeyer M. Terror in the Mind of God: The Global Rise of Religious Violence. Berkeley: University of California Press, 2003. Jusik J. The brides Allahs. Suicide assassin inside from Chechnya. Rome Manifesto Libri, 2004. Kapusta, P. Suicide Bombers in CONUS, School of Advanced Military Studies – United States Army Command and General Staff College Fort Leavenworth, Kansas. URL: http://www.dtic.mil/cgibin/GetTRDoc?AD=ADA470697&Location=U2&doc=GetTRDoc.pdf. (date of access: 15.04.2017) Karber P. «Urban terrorism: Baseline data and a conceptual framework. Social Science Quarterly. Bleckwell: Bleckwell Publishing, 1971. Vol 52. P. 527-533. Kots A., Velengurin V. Guliashchaya shakhidka s Tverskoi (Sluttish female shakid from Tverskaja street). Komsomolskaya Pravda. Vol. 17. July 2003. Kramer M. Sacrifice and Fratricide in Shiite Lebanon. Violence and the Sacred in the Modern World (ed. Mark Juergensmeyer). London: Frank Cass, 1992. P. 30-48. Krueger A.B., Maleckova J. Education, Poverty and Terrorism: Is There a Causal Connection? Journal of Economic Perspectives. 2003. Vol. 17, № 4. P. 119-144. Kydd A., Walter B.F. The Strategies of Terrorism. International Security 2006. Vol. 31, № 1. P. 49-80. Lewis B. The Roots of Muslim Rage. The Atlantic Monthly. 1990. Vol. 266, № 3. P. 47-60. Lobanova Z. Pochemu shakhidki ne boyatsa smerti (Why do female shahidids have no fear of death?). Komsomolskaya Pravda. Vol. 8. July 2003. Maddy-Weitzman B., Inbar Efraim (eds.) Religious Radicalism in the Greater Middle East. London: Frank Cass, 1997. P. 239-253. Masters D. The Origin of Terrorist Threats: Religious, Separatist, or Something Else? Terrorism and Political Violence. 2008. Vol. 20, № 3. P. 396-414. Meier A. Chechnya: to the heart of a conflict. New York: W.W. Norton & Company, 2005. 98 p. Moghadam A. Motives for Martyrdom. International Security. Winter 2008/2009. Vol. 33, № 3. P. 46-78. Moghadam A. The Salafi-Jihad as a Religious Ideology. CTC Sentinel. 2008. Vol. 1, № 3. P. 14-17. Nietzsche, F. On the Genealogy of Morals and Ecce Homo (trans. W. Kauffman and R. J. Hollingdale). New York: Vintage Books, 1989. 54 p. URL: https://transmediji.files.wordpress.com/2013/03/genealogija-morala.pdf. (date of access: 15.04.2017) Pape R.A. Dying to Win: The Strategic Logic of Suicide Terrorism. New York: Random House, 2006. Pearce S. Religious Rage: A Quantitative Analysis of the Intensity of Religious Conflicts. Terrorism and Political Violence. 2005. Vol. 17, № 3. P. 333-352. Petrović D. Samoubilački terorizam, Institut za uporedno parvo. Beograd, 2009. Piazza J.A. Rooted in Poverty?: Terrorism, Poor Economic дevelopment, and Social Cleavages. Terrorism and Political Violence. 2006. Vol. 18, № 1. P. 159-177. Rapoport D.C. Fear and Trembling: Terrorism in Three Religious Traditions. American Political Science Review. 1984. Vol. 78, № 3. P. 658-677. Sageman Marc Understanding Terror Networks. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2004. Shcheblanova V., Yarskaya-Smirnova E. Explanations of Female Terrorism. Discourses about Chechen Terrorists in the Russian Mass Media: Easy Girls. Coarse Women or Fighters? 2009. Smith C. Correcting a Curious Neglect, or Bringing Religion Back, Disruptive Religion: The Force of Faith in Social Movement Activism (ed. Christian Smith). New York: Routledge, 1996. P. 1-29. Snow D.A., Byrd R.C. Ideology, Framing Processes and Islamic Terrorist Movements. Mobilization: An International Journal. 2007. Vol. 12, № 2. P. 119-136. Speckhard A., Akhmedova K. Black Widows and beyond: Understanding the motivations and life trajectories of Chechen female terrorists, Female Terrorism and Militancy: Agency, Utility, and Organization (ed. Cindy D. Ness). New York: Routledge, 2008. P. 100-121. Stern J. Terror in the Name of God: Why Religious Militants Kill. New York: Ecco, 2003. Šešić B. Čovek, smisao i besmisao: dijalektika smisla i besmisla. Beograd: Rad, 1977. Tarrow S. Power in Movement: Social Movements and Contentious Politics. New York: Cambridge University Press, 1998. Toft M. Getting Religion?: The Puzzling Case of Islam and Civil War. International Security. 2007. Vol. 31, № 4. P. 97-131. Vreg F. Humana komunikologija: etološki vidici komuniciranja, ponašanja, djelovanja i opstanka živih bića. Zagreb: Nonacom i Hrvatsko komunikološko društvo, 1998 Weimann G. The mediated theater of terror: Must the show go on? The news media and terrorism (ed. Philip Bruck). Ottawa: Carlton University Press, 1986. P. 1-22. Weimann G., Winn C. The Theater of Terror. New York: Longman Publication, 1994. Yamadayev R. Oni priatshutsia za zhenskiye spiny, pozor! (They hide behind women’s backs, what a shame!). Komsomolskaya Pravda. Vol. 25. Oktobar 2002. Zirojević Mina Terorizam – međunarodni pogled. Beograd: Institut za međunarodnu politiku i privredu, 2014.
  4. В Эр-Рияде будут развлекаться, как в Лондоне и Нью-Йорке В Саудовской Аравии нашли средство борьбы с религиозным фанатизмом и экстремизмом Константин Дударев Об авторе: Константин Петрович Дударев – востоковед, автор книги «Саудовская Аравия. XXI век на родине ислама: от «всемирной бензоколонки» к «лаборатории инноваций и совершенства». Понятие «культурная революция» применительно к такой стране, как Саудовская Аравия, звучит сенсационно. Ведь речь идет об одной из самых консервативных стран в мире, где до сегодняшнего дня действуют средневековые табу на многие формы искусства и занятия людей. Запрещены, например, театры и кинотеатры, художественные выставки, концерты, даже громкая музыка в автомобиле… До недавнего времени все это считалось привычной «особенностью» королевства. Похоже, однако, что многим запретам суждено уйти в прошлое. Такой вывод можно сделать, ознакомившись с претворяемым в жизнь документом «Видение 2030», представляющим собой генеральный план модернизации всех сфер жизни Саудовской Аравии. О его принятии около года назад объявил преемник наследного принца, министр обороны и глава Комитета по экономике и развитию принц Мухаммед бин Сальман, который и отвечает за его реализацию. С тех пор вся жизнь королевства подчинена достижению поставленных в документе целей. Не меньшее внимание, чем экономические реформы, в документе уделяется преобразованиям в области культуры, спорта и развлечений, которые можно назвать либеральными и даже революционными. И те, и другие должны проводиться одновременно, ибо без изменения сознания, психологии и даже образа жизни людей нельзя обеспечить успех экономических реформ. Они обречены на провал, если не будут не просто приняты, но и поддержаны большинством населения. Поэтому, несмотря на все риски, связанные с претворением в жизнь экономических задач, «культурная революция» осуществляется одновременно с хозяйственными реформами. И сегодня в королевстве подводят итоги перемен в культурной жизни, начало которым было положено с создания впервые в истории страны Генерального управления по развлечениям. Вопреки опасениям начало деятельности нового ведомства оказалось успешным. Менее чем за год численность посетителей разного рода культурных и развлекательных мероприятий выросла феноменально – с 34 тыс. в октябре 2016 года до 2,3 млн человек в конце апреля 2017-го. В опубликованном на днях отчете о деятельности управления отмечается, что каждый вложенный в то или иное мероприятие саудовский реал приносит более двух! В ходе проведения 106 мероприятий было создано около 20 тыс. новых рабочих мест для молодых саудовцев, среди которых наиболее высок уровень безработицы. По мнению главы ведомства Ахмеда аль-Хатыба, к 2030 году количество новых рабочих мест значительно превысит целевые показатели «Видения 2030», а расходы населения на досуг и развлечения утроятся и достигнут 8–9% от общей суммы повседневных расходов среднего саудовца. Кроме того, по мере создания собственной индустрии развлечений все большая часть из 20 млрд долл., которые сегодня тратят саудовские подданные на досуг в зарубежных поездках, будет оставаться в королевстве. В ходе реализации программы выяснилось, что такая с виду не очень серьезная деятельность, как проведение культурно-развлекательных мероприятий, оказалась рекордсменом по скорости создания новых рабочих мест и генерированию доходов. Причем поступления идут не только от торговли билетами на мероприятия, но и от продажи еды и напитков, разного рода символики и атрибутов, билетов на различные виды транспорта и т.д. Таким образом, новое «идеологическое» ведомство стало играть важную роль в решении экономических задач. Оправдывает себя ставка авторов «Видения 2030» на объективные факторы: демографический – преобладание в составе саудовского населения молодежи до 30 лет в качестве основного потребителя развлечений, а также экономический – высокая платежеспособность подданных. И все же экономические аспекты при всей их важности не могут умалить значения духовно-религиозного фактора, связанного со специфическими особенностями Саудовской Аравии, где очень сильно влияние на умы людей консервативного мусульманского духовенства. Оно всегда рассматривало любые развлечения как «порочные занятия», отвлекающие от религии. На протяжении столетий культуру, спорт и развлечения верующим заменяли обязательные пятикратные молитвы, во время которых им иногда внушались не самые светлые и прогрессивные идеи. Сегодня же в интересах государства сплотить общество не на религиозной, как раньше, а на общечеловеческой основе, чтобы ликвидировать питательную среду для религиозного фанатизма и экстремизма, переориентировать умы той части молодежи, которая все еще питает симпатии к исламистской идеологии. Не удивительно поэтому, что деятельность генерального управления по развлечениям будет расширена. Уже сегодня оно планирует проведение около 3 тыс. мероприятий, к организации которых намерено широко привлекать местных и иностранных инвесторов. Планируется строительство библиотек и музеев, культурно-развлекательных центров – типа Домов культуры, где местное население могло бы удовлетворять потребности в занятии теми или иными видами творчества. Наиболее значимыми объектами – символами саудовской «культурной революции» – станут оперный театр мирового класса в центре Эр-Рияда и целый город развлечений в его пригороде. Чтобы сделать жизнь саудовцев более разнообразной и насыщенной, говорит аль-Хатыб, в столице планируется создать инфраструктуру развлечений, которая на 99% будет соответствовать той, которая имеется сегодня в Лондоне или Нью-Йорке. Власти осознают, что радикальные перемены в образе жизни людей могут вызывать недовольство. Однако ставка делается на поддержку умеренной части населения, которая, согласно опросам, составляет 80% саудовцев. Как и любая другая, «культурная революция» сопряжена со многими рисками. Суждено ли саудовскому обществу пройти через эти испытания и стать более светским? Источник: http://www.ng.ru/kartblansh/2017-06-19/3_7010_kartblansh.html
  5. Об экстремистских сообществах и организациях #Юридический_субботник – ментальная уборка законодательного бреда. Выпуск №55. – Об экстремистских сообществах и организациях. В очередном выпуске «Юридического субботника» предлагаю поговорить об экстремистских сообществах и экстремистских организациях – что это такое, в чем разница, и как быть с их участниками и организаторами. В ст. 282.1 многострадального Уголовного кодекса предусмотрена ответственность за создание экстремистского сообщества (от 6 до 10 лет лишения свободы в ИК), вовлечение кого-либо в его деятельность (от 4 до 8 лет), и участие в его деятельности (от 2 до 6 лет). Под экстремистским сообществом закон понимает организованную группу лиц, образованную для подготовки или совершения преступлений экстремистской направленности – то есть преступлений, совершаемых по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Сюда будет относиться и, к примеру, убийство по национальным мотивам, и небезызвестная «двушечка». Для признания группы лиц экстремистским сообществом не требуется, чтобы они существовали в качестве зарегистрированного общественного или религиозного объединения. Экстремистским сообществом будет являться и просто группа скинхедов «с раёна», от «большого ума» избивающих всех обладателей смуглой кожи и темных волос; и такая известная и зарегистрированная как некоммерческое партнерство гражданских инициатив» организация, как «Божья воля». Понятно, что в уставных документах ими не заявлена цель совершения преступлений экстремистской направленности, значение в данном случае имеют конкретные факты. Организатор сообщества будет нести уголовную ответственность по совокупности преступлений: ч.1 ст. 282.1 + те преступления, в которых он непосредственно участвовал или совершением которых руководил. К примеру, берём погром Манежа «Божьей волей»: Энтео должен нести ответственность по ч.1 ст. 282.1 (от 6 до 10 лет, напоминаю) + ч.1 ст. 243 с указанием в качестве отягчающего обстоятельства мотива и факта совершения преступления в составе организованной группы (до 3 лет лишения свободы). Все участники сего действа (естественно, включая Есипенко) несут ответственность за участие в экстремистском сообществе (ч.2 ст. 282.1, от 2 до 6 лет) + также ч.1 ст. 243 с указанием в качестве отягчающего обстоятельства мотива и факта совершения преступления в составе организованной группы. И так – за каждое совершенное ими преступление, которых, думаю, за несколько лет существования «Божьей воли» наберется немало. Говоря об экстремистских организациях, стоит отметить, что в УК РФ также предусмотрена ответственность за организацию деятельности такой организации (ч.1 ст. 282.2, от 6 до 10 лет), вовлечение в ее деятельность (от 4 до 8 лет), и участие в ней (от 2 до 6 лет). Экстремистская организация – это общественное либо религиозное объединение, в отношении которых судом в соответствии с законодательством РФ было принято решение об их ликвидации (если объединение было юридическим лицом, как, например, религиозная организация) или запрете деятельности (если не было – например, религиозная группа) в связи с осуществлением экстремистской деятельности. Уголовная ответственность наступает в том случае, если после вступления в законную силу такого решения, организация продолжает действовать - устраивать собрания, встречи, акции, пропагандировать свои взгляды и т.д. В том случае, если ими совершаются какие-либо преступления экстремистской направленности – уголовная ответственность наступает по совокупности преступлений также, как при совершении преступлений в составе экстремистского сообщества. Ю.Ф. источник Источник: http://zdravomyslie.info/news/566-ob-ekstremistskikh-soobshchestvakh-i-organizatsiyakh
  6. Руслан Иржанов: Кому выгодно растлевать, развращать молодежь... 6 апреля 2016, 17:03 Сегодня мы все автоматически становимся участниками глобальной информационной войны. Руслан Иржанов - директор Образовательно-культурного центра «Бiлiм», эксперт республиканской информационно-разъяснительной группы Комитета по делам религий МКИС РК, режиссер документального кино, член Союза кинематографистов Казахстана, автор документальных книг и фильмов цикла «Незримый фронт». Сегодня мы с ним начинаем на портале Zakon.kz серию интервью на тему: информационная война и терроризм, профилактика угроз. - Руслан Самарханович, учитывая вашу деятельность, вы тоже в каком-то роде являетесь участником информационного процесса, который многие эксперты называют сегодня информационно-психологической войной. Как вы думаете, действительно ли современный глобальный информационный процесс приобретает признаки и характеристики войны или здесь краски несколько сгущены? - Вы знаете, в голливудском фильме «Последний самурай» есть эпизод, в котором враги самурайского сословия – представители нарождающегося класса японской буржуазии взяли в плен молодого самурая. Его ставят на колени и обрезают ему косичку. При этом у юноши по щекам потекли слезы. Выражаясь на лексиконе самураев, он «потерял лицо», то есть проявил недопустимую для воина реакцию. Но для понимания всей драматичности этой ситуации необходимо знать, что косички издревле считались у самураев одним из символов их воинской доблести - как часть боевого костюма или, например, как самурайский меч. Поэтому обрезать самураю косичку означало нанести ему смертельное оскорбление. Думаю, уместно рассказать и о случае, который произошел в средневековой Японии. Однажды в среде самурайского сословия распространилась информация о том, что готовится к подписанию указ императора, согласно которому самураев обяжут обрезать свои косички. Новость вызвала возмущение в воинском сословии и самураи решили выразить свой протест против намерения императора. При этом соблюдая принципы кодекса чести «Бусидо», главным из которых была преданность правителю, самураи не могли позволить своему возмущению вылиться, например, в акцию неповиновения или организацию восстания. Поэтому форму протеста выбрали в чисто самурайской традиции: три тысячи отборных воинов из древних прославленных родов вышли на площадь перед дворцом императора и совершили... массовый обряд «сеппуку», то есть сделали себе харакири. Позже выяснилось, что никакой указ об обрезании самурайских косичек с императором вообще не обсуждался. Мало того, во дворце впервые об этом слышали! - К чему вы это? - Эта история - яркое свидетельство эффективности внедрения дезинформации в определенную среду в форме слухов и целенаправленного информационного воздействия на конкретную социальную группу. Мы видим, что с помощью грамотно проведенной информационной операции, без применения дорогостоящих военных действий и средств, была осуществлена своеобразная террористическая акция - физическое уничтожение (а в данном случае – самоуничтожение) цвета самурайского войска. Организаторами этой дезинформации достигнута важная военно-политическая цель – ослабление политического влияния в стране самурайского сословия. В качестве другого исторического примера информационной манипуляции сознанием и поведением социальных групп можно вспомнить события 1825 года в Петербурге. Тогда офицеры – «декабристы» вывели вооруженных солдат из казарм на Сенатскую площадь, призывая их бороться за Конституцию, которая обеспечит лучшую жизнь. После подавления восстания, выяснилось, что среди солдат, в основной массе вчерашних неграмотных крестьян, распространился слух, что «Конституция» - это жена брата царя Константина. И они взяли в руки оружие, чтобы свергнуть царя, а вместо него посадить на престол «Конституцию», которая, по их ожиданиям, была бы справедливой правительницей и удовлетворила бы чаяния солдат и крестьян. - То есть методы и приемы деструктивного информационного воздействия на массовое сознание в прошлом широко применялись? - Это однозначно. Нам необходимо донести до наших граждан, особенно молодежи, знания о том, что информационная война велась с древнейших времен, и сегодня важно иметь представление о методах и приемах информационных агрессий, опыт которых накоплен на протяжении столетий. Это позволит выработать определенные защитные алгоритмы. Не зря же говорят, новое - хорошо забытое старое. Военным историкам, например, известны наставления древнекитайского полководца Сунь-цзы, жившего еще 2,5 тысячи лет назад, в V1 веке до нашей эры. В своем трактате «Искусство войны» он посвятил специальный раздел приемам и методам информационно-психологического воздействия на армию и население противника. Подобные же инструкции по разложению чиновничьего аппарата противника содержатся и в трактате «Шесть секретных учений» средневекового китайского военного стратега Тай-Гуна, слывшего непобедимым полководцем. В древнем трактате японских шпионов «Ниндзюцу» («Искусство быть невидимым») наряду с методиками индивидуальной боевой подготовки лазутчиков существовал целый раздел, посвященный проведению тайных информационно-психологических операций, в том числе по дезинформации противника. Эти акции эффективно проводились ими в условиях вражды княжеств в раздробленной феодальной Японии. Есть и другие исторические свидетельства использования информации в качестве инструмента политического влияния. Допустим, в трудах античных историков Плутарха и Геродота сообщается, что правители древних государств, таких как Аккад, Шумер, Вавилон, Ассирия, Древний Египет, Древний Рим, античная Греция обладали тайными знаниями о методах воздействия на массовое сознание. Еще древнегреческий историк Фукидид говорил: «Если хотите кого-то сокрушить, то сначала сокрушите его разум». - Что вы можете сказать о слухах и политических мифах, умело внедряемых в ту или иную среду? - Это является одним из серьезных инструментов информационно-психологического воздействия на армию и население противника. Если коснуться истории нашего региона, то есть свидетельства китайских и европейских летописцев о том, что Чингизхан активно использовал технологию формирования и распространения слухов. Он использовал их как секретное оружие по воздействию на массовое сознание в тех странах, которые он намеревался покорить. Задолго до военного вторжения монголов, ими через торговцев, дервишей и лазутчиков распространялись среди населения противника упорные слухи о непобедимости войск Чингизхана, о жестокости и кровожадности его воинов, о бессмысленности сопротивления их натиску, о наличии у монголов нового секретного оружия и т.д. Эта информационная обработка противника имела своей целью внедрить страх и даже панику в ряды противника, деморализовать армию и население, ослабить боевой дух и волю к сопротивлению. И во многих случаях это срабатывало безотказно. Можно привести пример из современной истории - в фашистской Германии в пропагандистском ведомстве доктора Геббельса работали особые организации, известные под названием «Контора Шварц ван Берка» и «Контора Бёмера», которые занимались разработкой слухов - «пропаганды шепотом». После второй мировой войны многие разработки фашистских специалистов по воздействию на массовое сознание попали в руки американцев и получили свое дальнейшее развитие. Если говорить о таком инструменте политического влияния как слухи и политические мифы, то в американской политической разведке сформировалась даже специальная дисциплина под названием «кудетология» - наука о распространении слухов. - Чем отличаются цели и методы традиционных войн от информационно-психологических? - Хороший вопрос. Я вам скажу, военные историки подсчитали, что за пять тысяч лет описанной истории человечества на нашей планете произошло около 15 000 войн, в которых погибли 3,5 млрд. человек. При этом абсолютный мир был всего 292 года. С усовершенствованием вооружения наблюдалась следующая динамика гибели людей в войнах: в 18 веке - 4,4 млн., в 19 - 8,3 млн, в 20 - 98,8 млн. человек. Так вот, если в традиционных войнах были периоды перемирия, то в информационных войнах перерыва не было никогда. Если в традиционных войнах количество жертв поддается статистике, то в информационно-психологических это сделать невозможно, так как эти войны ведутся скрытыми, латентными методами и основной удар направлен на духовную сферу человека, его разум, психику, мировоззрение, менталитет. Неслучайно американские эксперты Экклиз, Сомерз считают информационно-психологическое воздействие оружием, не уступающим по силе ядерному вооружению и предлагают называть инструменты информационного воздействия оружием массового разрушения. Если в традиционных войнах враг очевиден, то при информационно-психологических войнах как минимум нужно, чтобы народ осознал сам факт ведения против него войны. То есть сегодня, в ХХI веке, необходимо в корне изменить представление о войне и перестать думать, что война – это когда воюют, а мир – это когда не воюют. Современная информационно-психологическая война как система ведется скрытыми методами так называемого культурного сотрудничества, имеющего своей целью нивелировать традиционные культурные ценности и незаметно подменить их чужими. Показательна в этом отношении стратегия, озвученная еще в 1945 году будущим директором ЦРУ Алленом Даллесом. На секретном совещании он озвучил программу по организации информационно-психологической войны, направленной на развал СССР. Вот фрагмент его речи: «Война скоро закончится. Все успокоится, уляжется. Но сознание людей способно к изменению. И мы бросим все силы, все ресурсы, все имеющееся у нас золото на эту работу. Посеяв там (в Советском Союзе) хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить. Как? Мы найдем единомышленников… Найдем союзников – помощников в самой России. …Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности… В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху… Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель… Честность и порядочность будут осмеиваться и превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов…, - все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом. Будем искажать и уничтожать основы морали. Всегда будем делать главную ставку на молодежь. Станем растлевать, развращать ее…». - Это та самая программа, которая получила название «План Даллеса»? - Верно. И эта программа легла в основу «Директивы 18/1» специальных служб США по организации информационной агрессии против СССР в форме «культурного сотрудничества». Неслучайно Махатма Ганди говорил: «Я хочу, чтобы в моем доме были открытые окна и дули ветры всех культур, но я не хочу, чтоб этот ветер сбивал меня с пути». Советский разведчик Леонов в книге «Лихолетье – секретные миссии» вспоминает, что из окружения президента США Никсона поступила информация о его мнении на секретном совещании в Белом доме: «Лучше 1 доллар вложить в пропаганду, чем 10 долларов – в ядерное оружие». С тех пор бюджет информационных структур США вырос до астрономических размеров. Информационная война – не спонтанный процесс, она проводится на основе четких планов и программ. Сегодня уже можно назвать и другие секретные проекты Запада, направленные на организацию информационно-психологического воздействия на население стран СНГ. - Например? - Например, операция ЦРУ «Дропшот» - план широкомасшатбной информационно-психологической войны против СССР и стран социалистического блока. Гарвардский проект 1948 года – расчленение СССР и контроль мелких государственных образований по принципу «разделяй и властвуй». План директора ЦРУ Уильяма Кейси - 6 пунктов по развалу СССР. Хьюстонский проект, предполагающий, в том числе, геноцид славянских народов путем втягивания братских народов в военный конфликт и «управляемый экономический хаос». Есть и другие геополитические проекты информационного влияния. Но все эти программы объединяет одно: фокус группой информационно-психологических агрессий в них определена молодежь. Цель - ее морально-психологическое разложение. Один из авторов Хьюстонского проекта Збигнев Бжезинский, апологет «холодной войны», автор книги «Великая шахматная доска» наставляет: «Разложите молодежь – и вы завоюете любую нацию». Хочу особо сказать, что современная информационно-психологическая война имеет несколько аспектов: идеологический, организационно-правовой, технический и другие. Имея сегодня доступ к телевидению, интернету, мобильной связи, мы автоматически становимся субъектами и объектами глобальной информационной войны. Поэтому нам необходимо знать ее исторические традиции и современные алгоритмы. Важно учиться мыслить глобально, чтобы действовать локально. Идею может победить только другая идея. Безусловно, это очень сложная задача – эффективно противостоять хорошо организованным и скрытым информационным агрессиям, но, как говорил Чегевара, давайте будем реалистами и совершим невозможное.. Торгын Нурсеитова (продолжение следует) http://www.zakon.kz/4785209-ruslan-irzhanov-komu-i-dlja-chego.html
  7. РУСЛАН ИРЖАНОВ: ТЕРРОРИСТ ОПАСЕН. НО ЕЩЕ БОЛЬШЕ ОПАСЕН ТОТ, КТО СУМЕЛ УБЕДИТЬ ЕГО ВЗЯТЬ В РУКИ ОРУЖИЕ Руслан Иржанов - директор Образовательно-культурного центра «Бiлiм», эксперт республиканской информационно-разъяснительной группы Комитета по делам религий МКИС РК, режиссер документального кино, член Союза кинематографистов Казахстана, автор документальных книг и фильмов цикла «Незримый фронт». (Интервью из серии "Информационная война и терроризм") - Используются ли политические мифы и слухи для воздействия на массовое сознание и поведение социальных групп в наше время? - Как я уже сказал в предыдущем интервью, существует специальная дисциплина политической разведки – кудетология – прикладная наука формирования и распространения слухов и в ней имеются три основных параметра: скорость распространения слухов, коэффициент искажения слухов и ареал охвата населения слухами, так называемая вселенная слухов. И конечно, подобная технология внедрения и распространения деструктивных и агрессивных слухов, способных взбудоражить общественное мнение, вызвать панику среди населения, применяются деструктивными силами и сегодня. Более того, их воздействие неизмеримо возросло благодаря телевидению, интернету и мобильной связи. Если говорить о Казахстане, то достаточно вспомнить, как в 2011 году в Шымкенте накануне религиозного праздника Курбан айт были распространены слухи, что детей будут похищать и принесить в жертву. Если помните, эти слухи сильно взбудоражили местное население и вызвали панический страх. Родители даже боялись отпускать детей в школу, а некоторые телеканалы растиражировали эту негативную информацию в своих новостях. Подобные слухи – приемы информационного воздействия, они целенаправлено применяются тайными информационными агрессорами, заинтересованными в дестабилизации обстановки в нашей стране. - Это называется информационный терроризм? - Совершенно верно, и он имеет своей целью разжигание межэтнической и межконфессиональной розни, внедрение социального нигилизма и подрыв авторитета власти. Или другой пример. В Алматы в феврале 2014 года - через неделю после девальвации - в WhatsApp распространилась информация, что якобы обанкротились три казахстанских банка - Банк Центр Кредит, Альянс Банк и Kaspi Bank. Это вызвало бурную реакцию со стороны вкладчиков, они начали спешно снимать свои сбережения со счетов этих банков. В считанные дни этот ажиотаж перекинулся на другие наши города. В какой-то степени этому способствовали и новостные телесюжеты о возмущении граждан, которые стояли в очередях в банках, чтобы снять свои вклады. В итоге, всего за несколько дней со счетов Kaspi bank вкладчики вывели 70 млрд. тенге, Альянс Банка - 50 млрд., а Банк Центр Кредит потерял 49 млрд. тенге. Как видим, масштабы нанесенного ущерба равносильны эффекту экономической диверсии. - Но это же было сделано не преднамеренно, просто одна из сотрудниц одного из этих банков распространила эту информацию среди своих знакомых по смс-сообщению, и пошло-поехало... - Это понятно, но здесь важно обратить внимание на то, что данная диверсия была осуществлена методом информационного воздействия. Но не нужно исключать, что подобные акции с применением современных средств коммуникаций могут быть специально подготовлены опытными информационными агрессорами. Есть вероятность целенаправленного распространения информаций деструктивного характера, например, экстремистского толка, способных спровоцировать непредсказуемые реакции населения. Поэтому пользователям гаджетов, особенно молодежи, нужно знать, что ложная информация может оказаться серьезным оружием в умелых руках и не поддаваться подобным провокациям. Неслучайно в нашем новом Уголовном кодексе усилена ответственность за распространение заведомо-ложных сведений и слухов. К примеру, за ложный терроризм, когда в полицию поступают ложные сообщения о заложенных взрывных устройствах в местах массового скопления людей, можно получить до 6 лет заключения. Таким образом, работа по обеспечению контрмер, пресечению вредных слухов и нейтрализации различных информационных агрессий, в том числе информационного терроризма – задача не только спецслужб и правоохранительных органов, но и всех государственных и общественных организаций, каждого гражданина. - Как это сделать, что должно быть главным в профилактике этих угроз? - В Казахстане принята государственная программа по противодействию терроризму и религиозному экстремизму на 2013-2017 годы. Так вот, существует три основных вида профилактики в зависимости от объекта и методов воздействия. Первый - общая профилактика. Ее объектом является население, не подверженное деструктивной псевдорелигиозной идеологии. Здесь главной задачей является предупреждение. Второй - специальная (адресная профилактика). Она направлена на переубеждение групп риска, находящихся на идейном распутье или лиц, уже попавших под влияние религиозно-экстремистских организаций и радикальных групп. Третий - пенитенциарная профилактика. Это предупреждение лиц, отбывающих наказание в исправительных учреждениях, а также переубеждение тех осужденных, которые совершили преступления, подпадающие под классификацию «экстремизм и терроризм». Давайте сейчас поговорим об общей профилактике, это в принципе основа профилактики и здесь огромная роль отводится работе информационно-разъяснительных групп (ИРГ), которые сформированы под эгидой Комитета по делам религий Министерства культуры и информации, а также местными исполнительными органами. - Кто входит в эти группы? - Представители научно-педагогической общественности, СМИ, активисты гражданского сектора, служители религиозных объединений. Работа разъяснительных групп должна носить информационно-познавательный и просветительский характер, ведь иммунитет против вируса радикальной идеологии основан в первую очередь на прочных знаниях, как в светских дисциплинах, так и теологии. Но одних лишь знаний недостаточно, среди террористов встречаются и очень образованные люди, имеющие даже два высших образования. Поэтому вторая, наиболее важная составляющая иммунитета против радикализации личности – это твердые гуманистические убеждения, основанные на уважении традиционных культурных ценностей, а также принципы этнопедагогики. Мы ведь гордимся, что в Казахстане дружно живут представители более ста этносов. В составе информационно-разъяснительных групп мы должны подготовить харизматичных, наделенных знаниями ораторов - «звезд» контрпропаганды. Они должны обладать способностью «глаголом жечь сердца людей». Как замечательно сказал поэт Шефнер, «словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести!» Не зря, к примеру, военнослужащие специальных информационных подразделений США, объединенных в так называемый «Информационный эскадрон», на военной форме носят шеврон с девизом «Слово побеждает!». Мы не должны забывать, что находимся на поле битвы глобальной информационной войны. А на войне как на войне. Если мы допустим слабинку, и позволим радикалам всех мастей беспрепятственно влиять на умы и сердца нашей молодежи, то можем потерять ее, получить ремарковское «потерянное поколение», для которого характерны утрата смыслов, размытые мировоззренческие ориентиры, социальный нигилизм. А это самая благодатная почва для проникновения в общество радикальной идеологии. Допустить этого мы не вправе, ведь духовная безопасность, по единодушному мнению экспертов, - смысловое ядро нашей национальной безопасности. - Вы как-то говорили, что деструктивную идею может победить только другая, более привлекательная и жизнеутверждающая идея. У нас есть такие идеи? - Конечно, есть. К примеру, председатель Комитета по делам религий господин Шойкин, говоря о государственно-конфессиональных отношениях и разъяснительной деятельности, рекомендовал прививать обществу такие ценности, как светское государство и высокая духовность; единство и согласие – основа развития Казахстана; патриотизм, национальные традиции и культура – духовный фундамент нации; борьба с экстремизмом – задача всего общества и я с этим полностью согласен, это базовые ценности. - Слишком пафосно звучит. - Может быть. Но если мы этого добьемся, результат не заставит себя ждать. Вспомните опыт Южной Кореи в области информационной политики, где еще более 30 лет назад на государственном уровне была поддержана инициатива одного из муниципалитетов по внедрению в общественное сознание девиза - слогана:«Моя квартира – самая лучшая и образцовая в нашем доме, мой дом - самый образцовый в нашем микрорайоне, мой микрорайон – самый лучший в районе, мой район – самый лучший и образцовый в нашем городе, мой город – самый лучший в стране, а моя страна – самая лучшая и успешная в мире!». Этот лозунг-девиз в качестве одной из составляющих национальной идеи был грамотно внедрен в сознание каждого гражданина, особенно молодого поколения. И нельзя исключать, что мотивационная технология по воспитанию патриотизма и гордости за свой дом, свой народ, свою страну, послужила одним из побудителей социально-экономического развития Южной Кореи, совершившей в числе других государств тихоокеанского бассейна настоящий прорыв в этой сфере. В прессе эти достижения получили аллегорическое определение «прыжок молодых азиатских тигров». Но давайте не забывать, что одним из первых узнаваемых символов независимого Казахстана тоже является «барс, летящий в прыжке». И этот прорыв предстоит совершить нашему молодому поколению. Молодежь у нас талантливая, вопрос только в формировании устойчивой мотивации и твердого мировоззренческого «стержня» каждого молодого человека. - Какова связь между информационной войной и терроризмом? - Само слово «террор» в переводе с латыни означает страх, ужас. Это есть основная цель террористов – сеять страх в обществе, поэтому любой акт террора это, прежде всего, информационная акция по устрашению населения. Есть и другая сторона вопроса, касающаяся терроризма и информационного воздействия. Человек, взявший в руки автомат или взрывное устройство для совершения теракта, безусловно, опасен. Но еще более опасен тот, кто сумел убедить его взять в руки оружие и пойти на крайний шаг. Под этим «кто» подразумевается не только отдельно взятая личность профессионального вербовщика, но и весь арсенал средств и методов влияния на сознание людей. Одним из главных инструментов информационного воздействия является телевидение. Специалисты подсчитали, что в среднем современный человек смотрит телевизор 68 дней в году. К сожалению, сегодня телевизионный контент изобилует негативной информацией. К примеру, выявлено, что человек от 3 до 18 лет видит на телеэкране 22 000 сцен насилия и убийства. Так, в одном из популярных голливудских боевиков «Рэмбо», герой актера Сильвестра Сталлоне за три минуты экранного времени лишил жизни более сорока человек, стреляя из пулемета. Зададимся вопросом, а многие ли из нас были в повседневной жизни свидетелями убийства, совершенного на наших глазах? Думаю, нет. Зато на экранах телевизоров дети видят в среднем четыре сцены убийства и насилия в день. Подобным образом обстоит дело и с компьютерными играми, культивирующими жестокость и насилие. Психологи утверждают, что неокрепшее сознание подростка не справляется с избытком негативной визуальной информации и перестает работать как фильтр. В результате в подсознательные уровни психики проникает установка, что насилие и агрессия это норма. При этом внушается, что человеческая жизнь не имеет особой ценности. В результате вырабатывается скрытая готовность к насилию, что выливается в агрессивную модель поведения. Такому юноше уже легче вручить оружие и подтолкнуть на преступление. Это лишь одна сторона влияния экрана на радикализацию сознания. Торгын Нурсеитова zakon.kz http://niac.gov.kz/ru/niackz/item/540-ruslan-irzhanov-terrorist-opasen-no-eshche-bolshe-opasen-tot-kto-sumel-ubedit-ego-vzyat-v-ruki-oruzhie
  8. Инна Загребина. Религиозные организации как иностранные агенты без «статуса» 18 ноября 2015 года Государственная Дума очередной раз рассмотрела и приняла Законопроект № 781271-6 «О внесении изменений в Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" и отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования контроля за деятельностью религиозных организаций)» Несмотря на то, что данный законопроект неоднократно дорабатывался и некоторые его положения были смягчены, он по-прежнему не выдерживает никакой критики. Так, согласно ст. 3 данного документа, серьезные изменения претерпит ст. 25 Федерального закона от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», посвященная контролю и надзору за деятельностью религиозных организаций. Пункт 2 данной статьи изложен в следующей редакции: «Федеральный орган государственной регистрации или его территориальный орган осуществляет контроль за соблюдением религиозными организациями законодательства Российской Федерации о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях, а также целей и порядка деятельности, предусмотренных их уставами, при осуществлении федерального государственного надзора за деятельностью религиозных организаций» Таким образом, данная норма существенно расширила не только компетенцию органов юстиции, но и предмет контроля. Так, на данный орган возложена обязанность контроля не только за уставной деятельностью религиозных организаций, как было раньше, но и за соблюдением законодательства религиозными организациями. Следует отметить, что на сегодняшний день данная функция прямо возложена и на органы прокуратуры. Тем самым нарушаются требования п. 10 ст. 3 Федерального закона от 26 декабря 2008 года № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», согласно которому основными принципами защиты прав юридических лиц, индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора), муниципального контроля, в частности, является: «разграничение полномочий федеральных органов исполнительной власти в соответствующих сферах деятельности, уполномоченных на осуществление федерального государственного контроля (надзора), органов государственной власти субъектов Российской Федерации в соответствующих сферах деятельности, уполномоченных на осуществление регионального государственного контроля (надзора), на основании федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации». Более того, статья 25 Закона в нынешней редакции звучит по меньше мере странно: «Статья 25. Осуществление надзора и контроля 1. Надзор за исполнением законодательства Российской Федерации о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях осуществляют органы прокуратуры Российской Федерации. 2. Федеральный орган государственной регистрации или его территориальный орган осуществляет контроль за соблюдением религиозными организациями законодательства Российской Федерации о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях, а также целей и порядка деятельности, предусмотренных их уставами, при осуществлении федерального государственного надзора за деятельностью религиозных организаций»; Как видим, в первом пункте органы прокуратуры уполномочены совершать надзор за исполнением законодательства, а во втором пункте органы юстиции уполномочены осуществлять контроль за соблюдением законодательства! В итоге мы видим одни и те же полномочия у двух разных надзорных органов, с отличием разве что в игре слов. Между тем п. 5 ст. 3 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» прямо говорит о недопустимости проводимых в отношении одного юридического лица или одного индивидуального предпринимателя несколькими органами государственного контроля (надзора), органами муниципального контроля проверок исполнения одних и тех же обязательных требований и требований, установленных муниципальными правовыми актами; Невольно возникает вопрос: как же Минюст и прокуратура будут осуществлять контрольные функции за соблюдением и исполнением законодательства, если сами эти требования будут нарушать? Далее, в статья 25 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» был добавлен пункт 3 следующего содержания: «3. К отношениям, связанным с защитой прав религиозных организаций при осуществлении федерального государственного надзора за деятельностью религиозных организаций, применяются положения Федерального закона от 26 декабря 2008 года № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» с учетом настоящей статьей особенностей». Однако данный пункт по меньшей мере странен, так как действие указанного в нем Закона № 294 не распространяется на органы прокуратуры. Каких-либо изменений в действующий закон «О прокуратуре» и закон № 294 о дополнении его нормой о том, что органы прокуратуры также действуют в соответствии с законом № 294 не предусмотрено. В связи с этим получается юридически безграмотная конструкция. Далее, ст. 25 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» дополнена п. 4 следующего содержания: «При осуществлении федерального государственного надзора за деятельностью религиозных организаций федеральный орган государственной регистрации или его территориальный орган и их должностные лица в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, имеют право: - запрашивать и получать у религиозной организации документы о деятельности религиозной организации, за исключением документов, содержащих сведения о финансово-хозяйственной деятельности религиозной организации, которые могут быть запрошены и получены исключительно в случаях, предусмотренных абзацем третьим настоящего пункта; Казалось бы, вот то, чего так долго ждали: наконец поставлена точка в вопросе превышения компетенции органами юстиции при требовании у религиозных организаций полного пакета документов о финансово-хозяйственной деятельности, включая сметы, договоры, акты, бухгалтерскую и налоговую отчетности и т.п., что, в принципе, всегда являлось прерогативой налоговых органов. Но, не тут то было. Подпункт. 2 в п. 4 ст. 25 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» содержит в себе одно большое «НО!». Теперь он звучит в следующей редакции: «- запрашивать и получать у религиозной организации, в том числе при проведении предусмотренных настоящим Федеральным законом проверок, документы, содержащие сведения о ее финансово-хозяйственной деятельности, в случае, если религиозная организация получала денежные средства и иное имущество от международных и иностранных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства, и (или) в случае, если от государственных органов, органов местного самоуправления поступила информация о нарушении религиозной организацией законодательства Российской Федерации в сфере ее деятельности и (или) о наличии в ее деятельности признаков экстремизма (терроризма);» Так в каких же случаях органы юстиции смогут запрашивать у органов управления религиозной организации документы, содержащие сведения о ее финансово-хозяйственной деятельности? «В случае, если: • религиозная организация имела поступления денежных средств и иного имущества от международных и иностранных организаций, от иностранных граждан и лиц без гражданства; • от государственных органов, органов местного самоуправления поступила информация о нарушении религиозной организацией законодательства Российской Федерации в сфере ее деятельности; • в случае наличия информации о том, что в деятельности религиозной организации присутствуют признаки экстремизма (терроризма)». При этом обращаем внимание читателей, что органы юстиции смогут запрашивать у органов управления религиозной организации документы, содержащие сведения о ее финансово-хозяйственной деятельности не в совокупности вышеуказанных случаев, а в случае наличия хотя бы одного из них. Следует особо отметить, что в нынешней редакции статья 25 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» позволяет органам юстиции наряду с органами прокуратуры не только запрашивать документы, но и проводить проверки на предмет: - соответствия деятельности религиозной организации законодательству Российской Федерации о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях, а также целям и порядку деятельности, предусмотренным ее уставом; - проверки финансово-хозяйственной деятельности религиозной организации, в том числе в части поступления и (или) расходования благотворительных пожертвований и других денежных средств, источников поступления и (или) использования иного имущества, в случае, если религиозная организация получала денежные средства и иное имущество от международных и иностранных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства, и (или) в случае, если от государственных органов, органов местного самоуправления поступила информация о нарушении религиозной организацией законодательства Российской Федерации в сфере ее деятельности и (или) о наличии в ее деятельности признаков экстремизма (терроризма). А также в случае выявления нарушения законодательства Российской Федерации о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях или совершения религиозной организацией действий, не соответствующих целям, предусмотренным ее уставом, органы юстиции смогут вынести ей письменное предупреждение с указанием допущенного нарушения и срока его устранения, составляющего не менее одного месяца Таким образом, указанный выше принцип недопустимости проводимых в отношении одного юридического лица проверок несколькими органами государственного контроля (надзора) установленный п. 5 ст. 3 Федерального закона № 294 нарушается дважды, так как проверка финансово-хозяйственной деятельности юридических лиц возложена в первую очередь на налоговые органы. Обращаем внимание руководителей религиозных организаций, что статья 25 Закона в новой редакции позволяет приглашать представителей органов юстиции на свои мероприятия. Пунктом 5 ст. 25 Закона регламентированы основания для проведения внеплановой проверки религиозной организации, к ним относятся: - истечение срока устранения нарушения, содержащегося в предупреждении, ранее вынесенном религиозной организации федеральным органом государственной регистрации или его территориальным органом; - поступление в федеральный орган государственной регистрации или его территориальный орган информации от государственных органов, органов местного самоуправления о нарушении религиозной организацией законодательства Российской Федерации в сфере ее деятельности и (или) о наличии в ее деятельности признаков экстремизма (терроризма); - наличие приказа (распоряжения) руководителя федерального органа государственной регистрации или его территориального органа, изданного в соответствии с поручением Президента Российской Федерации или Правительства Российской Федерации либо на основании требования прокурора о проведении внеплановой проверки в рамках надзора за исполнением законов по поступившим в органы прокуратуры материалам и обращениям. Пунктом 6 ст. 25 Закона особо отмечено, что предварительное уведомление религиозной организации о проведении внеплановой проверки в связи с наличием в ее деятельности признаков экстремизма (терроризма) не допускается. Статья 25.1 ужесточила порядок отчетности религиозных организаций. Так, религиозные организации, получившие денежные средства и иное имущество от международных и иностранных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства, будут вынуждены вести раздельный учет доходов (расходов), полученных (произведенных) в рамках поступлений от указанных источников, и доходов (расходов), полученных (произведенных) в рамках иных поступлений. А также будут обязаны не только представлять в федеральный орган государственной регистрации или его территориальный орган отчет о своей деятельности, персональном составе руководящих органов, целях расходования денежных средств и использования иного имущества, в том числе полученных от международных и иностранных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства, об их фактическом расходовании (использовании), но и размещать в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» или предоставлять средствам массовой информации для опубликования данный отчет. Особо обращаем внимание руководителей религиозных организаций, что за неоднократное непредставление религиозной организацией в федеральный орган государственной регистрации или его территориальный орган в установленный срок вышеуказанного отчета, при наличии в деятельности религиозной организации других нарушений законодательства Российской Федерации повлечет за собой ликвидацию религиозной организации. Источник: Адвокатский кабинет Загребина И.В,
×
×
  • Создать...

Важная информация