Поиск по сайту

Тому, кто нас приговорил к разлуке и сулит разлуку, нам предписавшему разрыв, смиренно я целую руку. О, как бы я хотел уйти туда, где в дивном постоянстве две наши жизни, два пути не перехлестнуты в пространстве, где обречённый на печаль, приговорённый к новой встрече, тебе поведал бы едва ль, как я любил вот эти плечи. Ты засыпаешь на плече легка, воздушна, невесома. И я при сумрачной свече гляжу на то, как ты знакома. Ты помнишь – как в один из дней – нас разлучат на этом свете, и станет ясного ясней, что ты – мой дождь, а я – твой ветер. И станет ясного ясней, к чему затейливая мука: ты мной была, и будет мне со мной назначена разлука. И станет ясно – как во сне – что там, в глубинах мирозданья ты будешь мной, и будет мне со мной назначено свиданье.

Мне велено сказать, и вот я говорю... Геннадий Жуков Мне велено сказать, и вот я говорю, Что вы хорошие, вы очень неплохие. Но "эль" и "эр" родного языка Вы в детстве перепутали слегка. Услышав "храм", вы повторили "хлам", И ждете в хлам сошествия Мессии. Любезные, во хлам к вам не сойдет Господь. Вы хлеб сносили в хлев, сливали кровь в криницы, Вы рвали плоть с молитвой о любви. Вы спутали "давать" с "давить". Вам удавиться Привычней во сто крат, чем удивиться. Страх заменил восторженное "ах!". Я говорю: не спеться вам, но спиться Во хламе на крови. Мне велено сказать, и вот я говорю, Что жизнь бессмысленна, увы, но хороша. Жизнь хороша, и каждое мгновенье Жизнь хороша, и больше ни шиша! А там в конце - и тело и душа - Лишь пар и прах, и это утешенье. И я пришел, чтобы утешить мир. Утешься, мир, нет в небесах отмщенья. Но прежде, чем великое забвенье Охватит мир, изъеденный до дыр, Вам жрать навоз и гной цедить из рек. Провидел Босх библейские кошмары, Но Босх - не Бог, нет в Боге Божьей кары, Ведь проклят человеком человек. И я не добр, и зла я не держу. Вы все хорошие, вы очень неплохие. Вы ждали в хлам сошествия Мессии - Вот я пришел... И вот я ухожу.

Мне велено сказать, и вот я говорю, Что вы хорошие, вы очень неплохие. Но "эль" и "эр" родного языка Вы в детстве перепутали слегка. Услышав "храм", вы повторили "хлам", И ждете в хлам сошествия Мессии. Любезные, во хлам к вам не сойдет Господь. Вы хлеб сносили в хлев, сливали кровь в криницы, Вы рвали плоть с молитвой о любви. Вы спутали "давать" с "давить". Вам удавиться Привычней во сто крат, чем удивиться. Страх заменил восторженное "ах!". Я говорю: не спеться вам, но спиться Во хламе на крови. Мне велено сказать, и вот я говорю, Что жизнь бессмысленна, увы, но хороша. Жизнь хороша, и каждое мгновенье Жизнь хороша, и больше ни шиша! А там в конце - и тело и душа - Лишь пар и прах, и это утешенье. И я пришел, чтобы утешить мир. Утешься, мир, нет в небесах отмщенья. Но прежде, чем великое забвенье Охватит мир, изъеденный до дыр, Вам жрать навоз и гной цедить из рек. Провидел Босх библейские кошмары, Но Босх - не Бог, нет в Боге Божьей кары, Ведь проклят человеком человек. И я не добр, и зла я не держу. Вы все хорошие, вы очень неплохие. Вы ждали в хлам сошествия Мессии - Вот я пришел... И вот я ухожу. http://www.bards.ru/archives/part.php?id=17458