Перейти к содержимому
Социология религии. Социолого-религиоведческий портал

Поиск по сайту

Результаты поиска по тегам 'государство'.

  • Поиск по тегам

    Введите теги через запятую.
  • Поиск по автору

Тип публикаций


Категории и разделы

  • Сообщество социологов религии
    • Разговор о научных проблемах социологии религии и смежных наук
    • Консультант
    • Вопросы по работе форума
  • Преподавание социологии религии
    • Лекции С.Д. Лебедева
    • Видеолекции
    • Студенческий словарь
    • Учебная и методическая литература
  • Вопросы религиозной жизни
    • Религия в искусстве
    • Религия и числа
  • Научные мероприятия
    • Социология религии в обществе Позднего Модерна
    • Научно-практический семинар ИК "Социология религии" РОС в МГИМО
    • Международные конференции
    • Всероссийские конференции
    • Другие конференции
    • Иные мероприятия
  • Библиотека социолога религии
    • Научный результат. Социология и управление
    • Классика российской социологии религии
    • Архив форума "Классика российской социологии религии"
    • Классика зарубежной социологии религии
    • Архив форума "Классика зарубежной социологии религии"
    • Творчество современных российских исследователей
    • Архив форума "Творчество современных российских исследователей"
    • Творчество современных зарубежных исследователей
    • Словарь по социологии религии
    • Наши препринты
    • Программы исследований
    • Российская социолого-религиоведческая публицистика
    • Зарубежная социолого-религиоведческая публицистика
    • СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА
  • Юлия Синелина
    • Синелина Юлия Юрьевна
    • Фотоматериалы
    • Основные труды
  • Лицо нашего круга Клуб молодых социологов-религиоведов
  • Дискуссии Клуб молодых социологов-религиоведов

Искать результаты в...

Искать результаты, которые...


Дата создания

  • Начать

    Конец


Последнее обновление

  • Начать

    Конец


Фильтр по количеству...

Зарегистрирован

  • Начать

    Конец


Группа


AIM


MSN


Сайт


ICQ


Yahoo


Jabber


Skype


Город


Интересы


Ваше ФИО полностью

Найдено 7 результатов

  1. Уважаемые коллеги! Поблагодарим автора, который передал часть своей книги нашему редактору С.Д. Лебедеву для публикации на сайте! Анатолий Лещинский Православие: о его единстве и отношениях с государством Религиоведческие исследования и очерки (684 стр. с илл.) LAP LAMBERT Academic Publishing (2016-10-28) ISBN-13:978-3-659-94072-9 ISBN-10:365994072 2016 г. 2 Примечание ред.: На 4-ой странице обложки краткая справка об авторе. Более подробно см.: Лещинский Анатолий Николаевич. /Рубрика "Кругозор" // "Религиоведение", 2002, №1. С.192-193; Лещинский Анатолий Николаевич.// Философы современной России. Энциклопедический словарь. М, Издательский дом "Энциклопедист - Максимум", С. 2015; Лещинский Анатолий Николаевич. // Историки современной России. Энциклопедический словарь. М, Издательский дом "Энциклопедист - Максимум", 2016. С.231-233; А.Н.Лещинский. ВИКИПЕДИЯ (русская версия) АННОТАЦИЯ Книга Анатолия Лещинского – это собрание изданных за несколько десятилетий религиоведческих трудов. В сборник вошли и неопубликованные работы, большая часть из которых подготовлена за последние два года на кафедре религиоведения Казанского федерального университета. В предлагаемой книге все материалы расположены в трех разделах, то есть по тем исследовательским направлениям, которыми занимается автор сборника. В первый раздел вошли фрагменты из книг и статьи, относящиеся к философии памяти. В них на примере истории и современности Лавры Преп. Сергия изучаются метаморфозы происходившие в исторической памяти в периоды коренных общественных изменений и значительных событий. Во втором разделе публикаций – исследуется проблема единства церкви, влияние социумных детерминант на юрисдикционные дифференциации, появление в них альтернативных юрисдикций (по богословской терминологии – расколов). В работах представлена современная география распространения поместных церквей Вселенского православия и отошедших от них юрисдикций, которым даны типолого-классификацонные характеристики. В третьем разделе – труды по изучению формирования отношений государства к религии и церкви и воззрений на эти отношения в теологии, философии, социально–политических учениях. В российских государственно-церковных отношениях выделяются периоды и рассматриваются соответствующие им модели. По форме публикации можно разделить на исследовательские – фрагменты монографий и статьи, публиковавшиеся в сборниках материалов многочисленных научных международных и отечественных конференций, на которых автор выступал с докладами; и на популярные публицистические очерки, беседы и интервью. Книга будет полезна представителям государственной власти, политологам, журналистам, студентам, преподавателям религиоведческих и теологических дисциплин, а также всем интересующимся вопросами изучения религии. СОДЕРЖАНИЕ Из опыта религиоведческих исследований. Предисловие автора 6 Религиоведение как служение: характерные черты научной деятельности Анатолия Лещинского. Предисловие д-ра социологических наук Михаила Смирнова .................................. 11 РАЗДЕЛ I ПРАВОСЛАВИЕ: К ПРОБЛЕМЕ ЕДИНСТВА И ЮРИСДИКЦИОННЫХ РАЗДЕЛЕНИЙ .................................. 21 География православия в мире [10] ............................................... 21 Альтернативное православие и его распространение [10] ......... 55 Православие "в ассортименте" [90] ............................................... 85 Церковь современного богородичного движения ........... Ошибка! Закладка не определена. Конгресс соотечественников и его церковная программа [108] ......................................................................................................... 161 Черногорский раскол [79] ............................................................. 169 Страсбургский суд как межправославный арбитр [84] ............. 179 Диалог как практика достижения церковного единства [10] ... 192 От «федерации» Церквей –к всеправославному единству. Смысл и перспективы предсоборных совещаний. [107] ........................ 208 К итогам изучения проблемы единства церкви и юрисдикционных разделений в ней [103] ................................... 222 РАЗДЕЛ II К ФИЛОСОФИИ ПАМЯТИ ................................. 234 Идея единства Преп. Сергия Радонежского как социокультурный феномен (Тезисы доклада). [102] ................. 234 «Да не забвено будет...» [21] ........................................................ 238 От заплатанной хламиды до жемчужных одеяний .................... 267 4 "Страннолюбия не забывайте" [4] ............................................... 277 Преподобный Сергий Радонежский в жизни митрополита Московского Платона [24] ........................................................... 305 Большая келья Преподобного Сергия – Московская духовная академия [4] .................................................................................... 315 "Не угашайте духа" (К событиям в Лавре и Академии в 80–90–х годах ХХ века) [4] ......................................................................... 401 Преподобный Сергий Радонежский и святые места России [23] ......................................................................................................... 411 Историческая память в периоды коренных общественных изменений и значительных событий [104] ................................. 437 РАЗДЕЛ III ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ .. ОШИБКА! ЗАКЛАДКА НЕ ОПРЕДЕЛЕНА. Христианские доктрины о соотношении религии и государства. ......................................................................................................... 462 Перемена в воззрениях на состояние свободы совести и Государственно-конфессиональные отношения в Новое и Новейшее время. ............................................................................ 473 Государственно-церковные отношения в России Зарождение государственно-церковных отношений и их развитие до синодального периода ................................................................... 494 Синодальный период .................................................................... 501 Государство и Русская православная церковь в годы перемен – 1–я пол. ХХ в. (в трудах протопресвитера Георгия Шавельского) [102] ................................................................................................ 532 Советский период (1917 г.- рубеж 80-90-х гг. XX в.) ................ 544 Религиозная ситуация в современной России в контексте государственно-конфессиональных отношений ........................ 572 5 О некоторых предпосылках формирования Законодательства РФ о свободе совести в изменяющейся религиозной ситуации [67] ......................................................................................................... 589 «Закон «О свободе вероисповеданий» заметно улучшен, но неудовлетворенность им пока остается» [29] ............................ 612 Сотрудничество необходимо и возможно [25] .......................... 620 Передача реликвии в Оптину пустынь [20] ................................ 627 Что стоит за понятием "традиционная религиозная организация": содержание и сферы применения [53] ............... 630 Государственно-церковные отношения в России: периодизация и смена моделей. (К предварительным итогам изучения) ........ 635 ПЕРЕЧЕНЬ ПУБЛИКАЦИЙ АВТОРА ....................................... 658 6 Из опыта религиоведческих исследований. Предисловие автора В России понятие «религиоведение» начинает входить в научный оборот лишь на рубеже 80-90-х гг. ХХ в. Именно в это время вышли мои первые религиоведческие книги: Время новых подходов. О советских государственно-церковных отношениях (1989 г.) и Православие в наши дни (1990 г.). Однако им предшествовали долгие годы накопления знаний о религии. Некоторые коллеги мой опыт такого накопления определяют как «уникальный». Другой коллега определил меня – «религиовед с юных лет». Возможно, они и правы. Дело в том, что мне довелось родиться в 1941 г. в г. Загорске (ныне Сергиев Посад) в нескольких десятках метрах от стен Троице-Сергиевой лавры. Тогда она еще была закрыта и не действовала как духовный центр русского православия, была по советским методикам музеефицирована. Уже года через четыре я бегал по лавре с мальчишками «нашего двора», лазал по реставрационным лесам на ее сооружения, взбирался на некогда неприступные стены и обозревал окружающую местность. Учась в педагогическом институте на историческом факультете, активно участвовал в научной студенческой работе, в каникулярное время внештатно работал экскурсоводом в Загорском музее-заповеднике, что на территории Лавры. Но вот подошло время завершения учебы в институте – весна 1968 г. Это время после недавно прошедших хрущевских гонений за веру, закрытия многих храмов, мечетей, синагог и дацанов, время продолжения пропаганды научного атеизма. У меня состоялась беседа с заведующим кафедрой философии. Спросил о моем отношении к поступлению в аспирантуру. Я ему дал положительный ответ, но сразу предупредил – хотел бы изучать религию. На что он мне с нескрываемой усмешкой возразил: «Ну что ты, Анатолий, это уже не актуально. Будешь изучать проблемы этики или эстетики». Чтобы не обидеть старого профессора, не стал возражать, а сказал – я подумаю. На сим мы и расстались. А серьезно религиоведческими исследовании начал заниматься в Загорском музее, а именно изучением духовного наследия Преп. Сергия и основанной им Лавры. С конца 1982 г., работая в Москве в федеральных структурах по связям с религиозными объединениями, изучал религиозную ситуацию в быстро меняющемся российском социуме. Далее, исходя из усугубляющегося поликонфессионализма, занялся изучением проблем юрисдикционных разделений в православии. Некоторые результаты религиоведческих исследований и представлены в настоящем сборнике Премного благодарен издательству за его выход в свет. Поскольку сборник включает мои труды о самых ранних до подготовленных совсем недавно, выражаю благодарность всем, кто помогал мне в научной и преподавательской работе. Прежде всего с любовью вспоминаю наставников и ученых, научных руководителей и консультантов: Гусеву М.И., Пандре Р.В., Клибанова А.И. и Гордиенко Н.С. – вечная им память. Очень благодарю моих близких жену Любовь и сына Льва за постоянную помощь в работе. Благодарен и моим оппонентам: докторам наук Михаилу Новикову, Сергею Иваненко, Михаилу Одинцову и Михаилу Смирнову за внимание к моим трудам и предложениям по их улучшению. Опыт религиоведческих исследований обогащается и посредством путешествий. Да, мне много довелось путешествовать по России, странам ближнего и дальнего зарубежья. При этом всегда проявлял интерес и изучал состояние религий и конфессий: в Бурятии буддизм и шаманизм; в Польше католицизм; Израиле иудаизм и христианство; на Балканах, Кипре, Марокко, Малоазийском полуострове православие и ислам; в США протестантизм, Церковь мормонов и православные общины русского зарубежья; в Китае конфуцианство. Встречался и беседовал с лидерами религиозных объединений, иерархами церквей, клириками и простыми верующими. Впечатления, вынесенные из поездок и встреч, наряду с другими материалами, имеют немаловажное значение в религиоведческих исследованиях. Изданная книга – это собрание опубликованных за несколько десятилетий религиоведческих трудов. В сборник вошли и неопубликованные работы, большая часть из которых подготовлена за последние два года на кафедре религиоведения Казанского федерального университета. В книге все материалы расположены в трех разделах, то есть по тем исследовательским направлениям, которыми мне довелось заниматься. В первом разделе публикаций – исследуется проблема единства церкви, влияние социумных детерминант на юрисдикционные дифференциации, появление в них альтернативных юрисдикций (по богословской терминологии - расколов). В работах представлена современная география распространения поместных церквей Вселенского православия и отошедших от них юрисдикций, которым даны типолого-классификацонные характеристики. Во второй раздел вошли фрагменты из книг и статьи, относящиеся к философии памяти. В них на примере истории и современности Лавры Преп. Сергия изучаются метаморфозы происходившие в исторической памяти в периоды коренных общественных изменений и значительных событий. В третьем разделе – труды по изучению формирования отношений государства к религии и церкви и воззрений на эти отношения в теологии, философии, социально-политических учениях. В российских государственно-церковных отношениях выделяются периоды и рассматриваются соответствующие им модели. Завершить предисловие хотелось бы небольшим мемуаром. Когда в 90-х гг. прошедшего века я приступил к преподаванию религиоведения студенты спрашивали: «А как стать религиоведом?» (Тогда еще не было выпускающих религиоведческих кафедр). На что я полушутя отвечал: «Надо родиться в Сергиевом Посаде». 11 Религиоведение как служение: характерные черты научной деятельности Анатолия Лещинского. Предисловие д-ра социологических наук Михаила Смирнова Новый труд известного российского религиоведа доктора философских наук Анатолия Николаевича Лещинского занимает особое место в большом и солидном ряду научных публикаций этого высокопрофессионального исследователя религии. С одной стороны, монография продолжает и развивает те тематические направления, которые много лет упорно и плодотворно осваивает автор. Если посмотреть на его исследовательские публикации, в составе которых добрая дюжина монографий и более сотни основательных научных статей, то в них явно обозначаются как минимум три преобладающие рубрики. Это, прежде всего, исследования православия в целом как христианской конфессии, и в его разновидности как русского православия. Это аналитика религиозной ситуации в России постсоветского времени, со всеми непростыми коллизиями в динамике религиозных организаций и формировании нового государственно-правового режима их деятельности. Это, наконец, изучение новообразований в религиозном пространстве современного общества, как тех, что возникают в рамках исторически сложившихся конфессиональных сообществ (так называемое 12 «альтернативное православие» и др.), так и новых религиозных движений. В этом плане автор демонстрирует последовательность и устойчивость своих научных интересов. Но, с другой стороны, в этой книге читатель найдёт труды и размышления о предметах, которые свидетельствуют о гораздо более широком исследовательском диапазоне и позволяют увидеть одну из интересных черт А. Н. Лещинского как учёного. Дело в том, что каждый частный сюжет его исследовательского поиска – будь то события из истории Троице-Сергиевой лавры, или анализ юрисдикционных разделений в православии, или же скрупулезное рассмотрение каких-то религиозных новообразований, – всегда выводит автора на уровень существенных, по сути своей стратегических обобщений и выводов, позволяющих посмотреть на конкретику религиозной жизни так сказать sub specie aeternitatis («с точки зрения вечности» –Прим. ред.). Ученого волнует и побуждает к исследованиям не просто сама фактура материала, а то значение, которое обретает фактография религий в её социально-этическом и историософском осмыслении. Не случайно один из наиболее интересных фрагментов монографии называется "Историческая память в периоды коренных общественных изменений и значительных событий". Назову ещё одну черту автора, мне лично глубоко импонирующую. Это – научное и гражданское бесстрашие при работе с очень неоднозначными и подверженными конъюнктурным оценкам ситуациями в религиозной жизни 13 современной России. Прямо сказать, широкомасштабный выход в российское публичное пространство такого религиозного объединения как Русская православная церковь, с его историческим весом и нынешними амбициями в духовной и социальной сферах, побуждает многих исследователей к осторожности, иногда на грани умолчания о каких-то трудных вопросах православной церковности и её взаимоотношений с государством и обществом. А. Н. Лещинскому во все времена присуща твердая и уверенная научная манера рассматривать государственно-церковные отношения с позиций их объективного смысла в различные периоды истории, не избегать нелицеприятных оценок негативным явлениям, с какой бы стороны они ни наблюдались. Не менее достойно выступает этот исследователь и рассматривая интересующие его сегменты новых религиозных движений – он не подвержен «сектофобии» и «антикультизму», как бы ни соблазнительны были эти тренды в контексте нынешних преференций так называемым "традиционным религиям" в России. За любыми религиозными сообществами, большими и малыми, А. Н. Лещинский всегда видит конкретных людей, с их непростым жизненным миром, радостями и печалями, духовным поиском, утратами и обретениями. Это позволяет ему не только сохранять своё гражданское достоинство, но и получать значимые научные результаты, свободные от субъективных пристрастий. В собственной научной работе впервые с трудами А. Н. Лещинского я встретился в начале 1990-х годов, когда сам занимался проблематикой трансформаций религиозного сознания в транзитивных условиях перехода от советского к постсоветскому укладу отношений по поводу религии в нашей стране. Широкую известность тогда получила его очень содержательная книга "Православие в наши дни" (1990 г.), где автор был указан под литературным именем как М. Н. Бессонов (что, кстати, тоже показательно) – работая в государственных учреждениях федерального уровня как специалист-эксперт квалификации советника Российской Федерации 2 класса, он в то же время в своих научных трудах высказывался не как госслужащий, а именно как ученый). При относительно небольшом объёме эта книга вводила советского ещё на ту пору читателя в мир Вселенского православия и автокефальных поместных церквей, знакомила с деяниями Поместного собора Русской православной церкви 1988 г., происходившего в условиях «перестройки». С той поры я стал регулярно знакомиться с очередными научными публикациями А. Н. Лещинского, находя в них очень информативный и хорошо систематизированный материал, серьёзную аналитику. В приложениях к настоящей книге читатель встретит подробную библиографию трудов автора. Мне же хочется обратить внимание на одну из монографий, на мой взгляд, самую удачную из его многочисленных публикаций. 15 Это труд "Православие: единство и разделение (социумные детерминанты, типология, противоречия и тенденции" (2011 г.), в котором изложены основные положения и выводы докторской диссертации религиоведа Лещинского. Здесь есть и фундаментальный теоретико-методологический раздел, посвященный подходам и методам исследования, и богатый эмпирический материал (основанный на личном полевом опыте автора), и всестороннее рассмотрение вселенского православия как единства во многообразии (вопреки обскурантизму тех "ревнителей", которые сводят вселенскую конфессию только к русскому православию), и очень точный типологический анализ болезненной темы церковных разделений в православии. Главное же, что в этой книге (и ещё шире в докторской диссертации) не только дана объективная констатация проблем церковного единства, но и весьма предметно сформулированы рекомендации по преодолению наиболее конфликтных противоречий, и эти рекомендации на фоне современных текущих событий в христианском мире оказываются весьма актуальными. Став доктором философских наук по специальности «Философия религии и религиоведение», А. Н. Лещинский не почил, что называется, «на лаврах», но ещё интенсивнее продолжил исследование интересующей его тематики. Полученные новые результаты он обобщил в одной из недавних своих монографий "Проблема единства церкви" (2015 г.). Здесь также обнаруживается свойственный Лещинскому как философу-религиоведу научный ход: в своём исследовании он раскрывает динамику церковной организации на трёх уровнях – общего, особенного и единичного. Это позволило ему сформулировать принципиальные обобщения, опираясь на базу обширной фактографии, но избегая детального погружения в частные сюжеты, что неизбежно препятствует выявлению ведущих тенденций и закономерностей. Три главы монографии – это как бы три захода в сложнейшее предметное поле православной церковности, каждый из которых открывает важные грани изучаемых явлений. Первая глава «Социальная обусловленность церковных разделений в православии» сразу ставит ключевую проблему – как возможно организационное единство конфессии при наличии объективных оснований для расколов и юрисдикционных разделений. Применяя известную концепцию смены парадигм к ситуации в православии, А. Н. Лещинский обоснованно показывает социально-историческую закономерность церковных разделений в этой христианской конфессии. При этом вселенское православие предстаёт как своего рода метасистема, в рамках которой происходит постоянное возникновение динамичных подсистем церковных юрисдикций, каждая из которых, в свою очередь, обладает потенциалом дифференциации, активизирующимся при воздействии внешних и внутренних факторов. Вторая глава содержит уточнения к разработанной в докторской диссертации типологии церковных разделений в православии, демонстрирует внутреннюю дифференциацию в церковной среде, включая возникновение так называемого «альтернативного православия». Авторская типология церковных разделений и классификация признаков «альтернативного православия» по праву могут считаться важным вкладом А. Н. Лещинского в отечественное религиоведение. Третья глава «Отношение поместных церквей и государств к церковным расколам» выводит исследование в очень трудную область конкретных политико-правовых отношений, без сопряжения с которыми религиоведческое описание утратило бы реальную почву времени, места и действия. Уже сам этот ход заслуживает уважения – автор не боится разойтись в оценках и выводах с популярной ныне конфессионально ангажированной идеализацией культурного и социального облика православия. Как можно увидеть, каждый очередной труд А. Н. Лещинского это последовательное наращивание религиоведческих знаний в выбранной для исследования предметной области. С этой точки зрения его новая книга есть одновременно и аккумуляция выработанных автором научных представлений и своего рода подведение промежуточных итогов исследований, подготовка к новому их этапу. И было бы оправданно рассматривать научную деятельность А. Н. Лещинского в академическом ракурсе, подчеркивая теоретическую состоятельность трудов, радуясь новизне результатов и выводов, критикуя неудачные положения (без неудач науки не бывает). Но никакая научная деятельность не существует сама по себе, отдельно от её ученых носителей. И личностные качества этих учёных не менее значимы, чем степень владения ими «профессиональной технологией» исследования. Так вот, об Анатолии Николаевиче Лещинском можно не кривя душой сказать, что он в религиоведении «человек на своём месте», и в научном и в личностном плане. Его жизненный путь и трудовая биография – от специальности столяра-краснодеревщика после окончания Абрамцевской художественной школы, через педагогическое высшее образование, через многолетнюю научную работу в государственном историко-художественном музее-заповеднике на территории Троице-Сергиевой лавры, через государственную службу по связям с религиозными объединениями федерального уровня, через подготовку и защит кандидатской и докторской диссертаций, через преподавание в высших учебных заведениях страны – это совершенно органичное сочетание высоких человеческих качеств с научным энтузиазмом и целеустремленностью. И на каждом этапе этой биографии полученное им самим, через образование и научный поиск, не остаётся под спудом личных интересов, а служит интересам общественным. Вспоминая известную формулу М. Вебера о «науке как призвании и профессии», нужно понимать, что призвание это не только вдохновленность (из какого бы источника она ни исходила), но и служение («призван на службу»). То, насколько я мог понять научный путь А. Н. Лещинского, даёт мне основание уверенно утверждать: для него религиоведение это и личный научный интерес, позволяющий реализовать собственную страсть к познанию, и в не меньшей степени – общественно необходимое служение, к которому он призван чувством гражданского долга и которому он полностью профессионально соответствует. Книга издается в год 75-летнего юбилея автора. Пожелаем Анатолию Лещинскому крепкого здоровья и дальнейших успехов в научной деятельности. Доктор социологических наук Михаил Смирнов ОБЛОЖКА НЕМЕЦК ИЗД.pdf
  2. Лекторий СВОП: «ИГИЛ. Вызов современному государству?» «Исламское государство» (ИГИЛ) — террористическая организация, получившая широкую известность в мире за счет зверских убийств в Сирии и Ираке. В июне лидер ИГИЛ провозгласил себя халифом, а подконтрольные ИГИЛ территории — халифатом («государством»). Провозглашение исламского халифата стало новым качественным этапом в становлении движения, ведь «государство» ИГИЛ помимо войны против неверных обязано обеспечивать жизнь своих граждан на подконтрольных территориях, гарантировать им безопасность, защищать национальный суверенитет — делать все то, что делает обычное государство. Эксперты СВОП, среди которых работник Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко, эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер и председатель СВОП Федор Лукьянов обсудили, насколько жизнеспособна такая форма общественного устройства. Источник: http://theoryandpractice.ru/videos/848-lektoriy-svop-igil-vyzov-sovremennomu-gosudarstvu
  3. УВАЖАЕМЫЕ КОЛЛЕГИ! ФГБОУ ВО «Ивановский государственный университет» Ивановский филиал ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» Свято-Алексеевская Иваново-Вознесенская Православная Духовная семинария 29–30 марта 2017 г. проводят XVI Международную научную конференцию «Государство, общество, церковь в истории России XX-XXI веков» К участию в конференции приглашаются ученые, священнослужители, преподаватели, аспиранты духовных и гражданских учебных заведений (академий, семинарий, университетов, институтов, техникумов и училищ) и другие специалисты. На конференции предполагается обсудить проблемы: – истории российской государственности; – истории Русской Православной Церкви и других конфессий в контексте истории российского государства и общества; – социальной структуры общества; – политические партии и движения; – развитие местного самоуправления; – становление и развитие интеллигенции/интеллектуалов в изменяющейся социально-политической действительности; – духовное и культурное развитие общества. – междисциплинарные подходы к осмыслению истории России. Хронологические рамки конференции: рубеж XIX–XX вв. – рубеж XX–XXI вв. В ходе конференции предполагается работа следующих секций: 1. Русская Православная Церковь (рубеж XIX–XX вв. – рубеж XX–XXI вв.). 2. Интеллигенция/интеллектуалы и духовное развитие общества в России и на постсоветском пространстве в XX – начале XXI веков. 3. Российское государство и общество (рубеж XIX–XX вв. – рубеж XX–XXI вв.). 4. Междисциплинарные подходы к осмыслению истории России (рубеж XIX–XX вв. – рубеж XX–XXI вв.) Обращаем Ваше внимание, что материалы сборника оргкомитет планирует опубликовать в РИНЦ. Возможно заочное участие. Оргкомитет предполагает опубликовать материалы конференции к началу ее работы. Для участия в конференции необходимо до 30 декабря 2016 года на электронный адрес выслать заявку и текст статьи объемом не более 5 страниц (материалы, превышающие данный объем, оргкомитет не рассматривает). komissarova-ia@rambler.ru и komissarova.ir.an@gmail.com (Просьба, высылать материалы и заявку на оба адреса). Оргкомитет оставляет за собой право отбора тезисов и статей для публикации и технической корректуры. Официальное извещение оргкомитета о публикации и приглашение на конференцию будет направлено по электронному адресу после окончания сбора всех материалов и заседания оргкомитета, ориентировочно в конце января 2017 г. В заявке на участие в конференции следует указать: Ф.И.О. (полностью), ученую степень, должность и место работы (название полностью и в сокращении), ученое звание, контактный телефон, e-mail, какое участие в конференции (очное или заочное) предполагается, согласие на размещение материалов сборника в РИНЦ. Оплата расходов (проезд и проживание) за счет командирующей стороны. Для заочных участников оргкомитет после проведения конференции вышлет сборник материалов бандеролью наложенным платежом: стоимость сборника – ориентировочно 300 рублей плюс стоимость почтовых расходов. Требования к оформлению статей: 1. Формат А 4, шрифт – 14 Times New Roman. 2. Междустрочный интервал – одинарный. 3. Поля – 2 см. 4. Отступ – 1 см. 5. Оформление заголовка. Выравнивание по левому краю: инициалы, фамилия автора – все через пробел строчными буквами и полужирным шрифтом, следующая строка должность автора и место работы обычным шрифтом (строчными буквами), заголовок статьи полужирным шрифтом, прописными буквами, выравнивание по центру через строчный пробел, подзаголовок в скобках с новой строки (строчными). Смотри ниже – образец. 6. Библиографические ссылки оформляются внутри текста в круглых скобках, тем же шрифтом что и основной текст по ГОСТ 7.0.5.-2008. (раздел: внутритекстовые ссылки). 7. Оргкомитет оставляет за собой право технической корректуры. 8. Тексты статей должны быть выверены, авторы несут полную ответственность за содержание. Образец А. В. Иванов доцент Ивановского государственного университета ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИОГРАФИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (XX – начало XXI вв.) Текст тезисов Все вопросы о конференции и оформлении материалов можно задать ответственному секретарю оргкомитета – Комиссаровой Ирине Анатольевне 8 (4932) 93-85-11 – деканат исторического факультета ИвГУ, 153025, г. Иваново, ул. Тимирязева, д. 5, 6 (новый) учебный корпус, каб. 403. 8-910-668-8230 – сотовый Комиссаровой И.А., komissarova-ia@rambler.ru, komissarova.ir.an@gmail.com С искренним уважением оргкомитет
  4. Научно-практическая конференция «Российская государственность и революция: социально-политические и культурные детерминанты развития России в XX-XXI-м веках» 14-15 октября 2016 г. Организаторы конференции: · Владимирский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации · Владимирское региональное отделение Российской ассоциации политической науки ПРИМЕРНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА КОНФЕРЕНЦИИ: Традиционная конференция по проблемам российской государственности в этом году будет посвящена социально-политическим и культурным условиям, определяющим развитие российской государственности в последние сто лет. «Долгий XX-й век» (выражение Дж. Арриги), начавшийся в конце XIX века и принесший с собой невиданные трансформации для России, видимо, еще не закончился, хотя и привел к созданию нового варианта российской государственности на рубеже XX и XXI веков. Главной задачей конференции станет научное осмысление культурно-исторических и социально-политических особенностей развития российской государственности в период «долгого XX-го века». Примерные вопросы конференции: 1. Методологические проблемы исследования российской государственности. 2. «Долгий двадцатый век» и российская государственность: традиции и инновации. 3. Трансформации социально-культурных основ российской государственности в эпоху революций. 4. Социально-политические модели российской государственности в XX веке. 5. Диалектика развития и взаимовлияния экономических и социально-политических основ российской государственности в XX-м веке. 6. Российская государственность в XXI-м веке: прогнозы и предостережения. Председатель оргкомитета конференции: Картухин Вячеслав Юрьевич – Заместитель председателя Законодательного Собрания Владимирской области, директор Владимирского филиала РАНХиГС, к.ю.н, Члены оргкомитета: Илларионов Александр Ефимович, заместитель директора Владимирского филиала РАНХиГС, к.э.н., доцент Евстифеев Роман Владимирович, ведущий научный сотрудник кафедры менеджмента, д.полит.н. Калмыкова Марина Владимировна, заведующий кафедрой социально-гуманитарных дисциплин, к.и.н., доцент Чирикин Виктор Александрович, заведующий кафедрой государственно-правовых дисциплин, к.ю.н., доцент Ответственный секретарь: Жукова Ольга Александровна – ведущий специалист отдела аспирантуры Владимирского филиала РАНХиГС Тел: (4922) 333-707, внутренний 11-70; Моб. +7 (904) 653-54-93 Адрес: г. Владимир, Горького, д. 59 а, к. 27 Конференция проводится во Владимирском филиале РАНХиГС Учебный корпус №1 (г. Владимир, ул. Горького, д.59а, ауд.303) Начало пленарного заседания 14 октября 2016 года в 10.00. Регистрация участников: с 9.00 до 10.00 час. 15 октября планируется проведение специального заседания дискуссионного клуба «Спасскiй Холмъ» по проблематике конференции с участием ведущих ученых и специалистов. Для участия в работе конференции приглашаются социологи, историки, политологи экономисты, культурологи, исследователи, занимающиеся различными аспектами развития государственности, представители органов государственной власти и местного самоуправления, аспиранты и студенты высших учебных заведений Тезисы докладов и выступлений участников конференции будут опубликованы в специальном сборнике. Требования к оформлению докладов или их тезисов Установки: - Формат doc или rtf. Шрифт Times New Roman, 14 кегль, межстрочный пробел – 1,5 интервала; поля по 2 см по периметру страницы, абзацный отступ – 1 см. Не использовать табуляций, автоматических списков. Структура тезисов и докладов должна быть следующей: - в левом верхнем углу указывается индекс УДК; - инициалы и фамилия автора (или авторов) должны быть напечатаны в правом верхнем углу строчными буквами (начиная с прописных) с указанием степени и звания, замещаемой должности; - через 2 интервала печатается название тезисов или доклада посредине строки прописными буквами; - через 1,5 интервала на русском языке печатается аннотация и ключевые слова; - через 1,5 интервала на английском языке печатается аннотация и ключевые слова; - через 1,5 интервала печатается текст тезисов или доклада. Заявка и тезисы доклада (выступления) в объеме до пяти полных страниц представляются в Оргкомитет до 20 сентября 2016 г. в электронном виде по адресу: academia33@yandex.ru Заявка на участие в конференции Фамилия, имя, отчество Место работы Должность Ученая степень Ученое звание Адрес Контактный телефон e-mail Тема выступления (если планируется) или статьи Технические средства, необходимые для выступления
  5. Сулакшин С.С. Фундаментальный контекст концепта нравственного государства Изложенные в работе подходы и промежуточные результаты касаются построения концепта нравственного государства. Автору часто приходится полемизировать по вопросам науч-ной методологии в сфере гуманитарного знания, по проблемам, связанным с ценностным содержанием социально-политических конструктов. И хотя последние нередко «именуют» как идеологизацию научного процесса, т.е. отход от научности в пользу политических целей, — это может быть и не так. Это определенно не так, когда исследователь специально отслеживает качество и уровень научности своих исследований и когда отчетливо различают спекулятивную абсолютизацию довольно рыхлого термина и понятия «идеологизация», и представление о ценностях, которые всегда движут и индивидом, и сообществами. Это так же, как закрыть глаза и написать в конституции, что у государства как целостности не может быть единой идеологии. А она при этом обязательно есть, хотя бы и по умолчанию. Так и в науке гуманитарным предметом — без ценностей (идеологии — как их собрания) никогда и нигде не обходится, если при этом как раз ставить требование научности. В фундаментальных гуманитарных науках накопились многие основные представления, зачастую работающие в творческом пространстве по традиции и моделям XIX–XX вв. (хотя они и обновляются). В одном из важнейших вопросов они разделяют материальное с нематериальным, с сознанием, разумом. Здесь есть непростые философские базовые вопросы, которые идут еще от Платона. Вызов заключается в следующем вопросе: существует ли идея предметов как объективное сущее отдельно от сознания человека? Есть ли у нее собственное бытие или существует только материальная природа, данная нам в ощущениях. В этом, казалось бы, абстрактном смысловом пространстве есть множество проекций на реальные политические практики, государственное управление и жизнь людей. Так или иначе возникают вызовы, заставляющие задавать вопросы и отвечать на них либо когнитивно, либо практически. Это вопросы о смыслах жизни самого себя, сообществ людей, а также о смыслах жизни биологических аналогов и образцов, которые слишком похожи на человека, чтобы от них совсем абстрагироваться. Вопросы о смыслах как целях движения и развития. Здесь отчетливо видны пробросы и проекции на прагмаическую часть исследований — смыслы, цели управления, способы их достижения в социальном управлении. Поэтому настоящая задача не совсем абстрактна. Точнее, она не только фундаментально научно абстрагирована, но и связана с практическим творческим действием. Источник: http://rusrand.ru/dev/fundamentalnyj-kontekst-kontsepta-nravstvennogo-gosudarstva Файл: http://rusrand.ru/files/13/07/22/130722035601_Nravstvennoe_gosudarstvo.pdf Сулакшин С.С. Фундаментальный контекст концепта нравственного государства.pdf
  6. В Москве уже который день разворачивается приключенческий триллер – с погоней, напряженными переговорами с участием спецназа и судебными интригами. Речь идет об истории с пятичасовой гонкой вип-молодежи по улицам столицы и последующими событиями, возбуждением, отменой и снова возбуждением уголовных дел, задержаниями и административными арестами. Широкая общественность воспринимает эту ситуацию с позиции банальной дихотомии: кто кого? государство призовет к ответу зарвавшихся мажоров или прогнется под их влиятельными родителями? В реальности же государство решает в данном случае куда более сложную и противоречивую задачу. Эта задача входит в масштабный проект национализации отечественной элиты. Особенности российского общественного менталитета (справедливость как высшая традиционная ценность) и исторического пути (70 лет социализма с подчёркнутым эгалитаризмом) привели к тому, что темы элиты (ее особого положения в обществе, привилегий и т.д.) вызывают негатив и раздражение у сограждан. Однако это тот самый случай, когда представления общества кардинально расходятся с реальностью. Иерархическая структура общества и существование в ее верхней части социального слоя, наделенного особыми полномочиями, возможностями и привилегиями, является объективным законом человеческого общества. Более того, человеческое общество неизбежно формирует наследственную часть этого верхнего слоя, людей, которые получают особый статус просто по факту своего рождения. Последние десятилетия стали особенно показательны в этом смысле. Социалистические преобразования в десятках стран снесли прежние элиты, но потребовалась всего пара поколений, чтобы проросла новая элита, немалая часть которой может похвастаться, что родилась в высокопоставленных семьях. Исключений из этого правила нет. СССР, восточно-европейский блок, Китай… Уже давно не является секретом, что нынешний руководитель Китая принадлежит во внутрикитайских политических раскладах к так называемой «партии принцев», то бишь детей крупных руководителей предыдущей эпохи. Про наследственность элиты на Западе и говорить не приходится. Ярких иллюстрирующих примеров за последние годы появилось просто не счесть. Для России тема элиты является даже более важной и сложной, чем для большинства наших соседей. Общим местом стало утверждение, что крах Советского Союза стал результатом предательства элит. Это чистая правда. Данный фактор оказался крайне значимым в произошедшей катастрофе. Однако колоссальной ошибкой было бы считать, что произошедшее стало трагической случайностью и несчастным стечением обстоятельств. Произошедшее стало результатом принципиальных пороков и просчетов советской элитарной системы, которая породила целый класс людей, которые были заинтересованы в ее уничтожении. Одни хотели снести советскую систему, чтобы приватизировать национальные активы, которые они уже по сути контролировали. Другие по ряду причин так ненавидели эту систему, что их ненависть переросла в ненависть к стране. Так что для России вопрос формирования (и воспроизводства!) укорененной и здоровой национальной элиты является не отвлеченным, а предельно конкретным и жизненно важным. При этом в отличие от российского общества, которое хотело бы, чтобы отечественная элита была образцом высоких идеалов, Кремль не питает подобных иллюзий и отдает себе отчет, что элиты – это вопрос власти, финансов, контроля над ресурсами и прочих весьма приземленных (и зачастую нечистоплотных) субстанций. Кроме того, российское общество хотело бы, чтобы любой не соответствующий идеальному высокому стандарту немедленно исключался из отечественной элиты. При этом есть вполне обоснованное мнение, что при подобном подходе практически 100 процентов нынешних российских элитариев должны попасть под зачистку. В отличие от народных установок российская власть крайне прагматична и точно знает, что как этот метод не сработал сто лет назад у большевиков, так он и не сработает теперь – когда в основе передела будет лежать борьба за конкретные активы и ресурсы, а не только за власть и посты. Вторую гражданскую войну Россия может и не пережить. Соответственно Кремль прямо у нас на глазах пытается пройти между Сциллой и Харибдой, учесть ошибки прошлого и сформировать новую элиту, качество и механизмы формирования которой не будут вызывать тревогу за судьбу страны. С одной стороны, элиту строят и ровняют, государство «показывает зубы» многочисленными антикоррупционными, экономическими и прочими делами. Причем чем дальше, тем более высокопоставленные граждане попадают под пристальное внимание правоохранителей – как из бюрократии, так и из бизнеса. С другой, это давление государство на представителей элиты практически никогда не носит фатального характера. Наказания даются в большинстве случаев мягкие, иногда подчеркнуто мягкие. Масса примеров, когда попавшим в опалу элитариям удается разрешить возникшие с системой проблемы: от олигарха Евтушенкова до бывшего главкома сухопутных войск Чиркина, с которого снята судимость и который, по слухам, будет возвращен в военную сферу. Причина проста. У России очень плохой опыт жестоких репрессий против элит. Сталинские репрессии, беспощадным катком прокатившись по ранне-советской элите, породили тот самый пласт людей (среди потомков репрессированных), которые за содеянное с их близкими настолько возненавидели систему, что перенесли свою ненависть на страну. Так что беспощадность и массовые расстрелы – это не решение проблемы, как бы этого ни хотелось части патриотической общественности. Элита не должна бояться и ненавидеть свое государство. Но она должна опасаться переходить определенные границы и понимать, что она не является неприкосновенной. Именно эти цели государство преследует прямо сейчас в деле мажоров-гонщиков. Государство не терпит вызова и конкуренции себе, так что для задержания Руслана Шамсуарова, которого пыталась не выдать семья, был отправлен ОМОН – просто чтобы показать серьезность намерений. Зарвавшийся молодой человек нуждается в преподанном уроке – отсюда пятнадцатисуточный административный арест. Однако в конечном итоге вряд ли его ожидает суровое итоговое наказание. Системе не нужно ломать ему жизнь. Цель происходящего совершенно иная: представители золотой молодежи (и их родители) должны осознать, что красные линии в России есть и для самых богатых и высокопоставленных и их не стоит пересекать. Ирина Алкснис ➡ Источник:http://publizist.ru/blogs/109412/12885/-
  7. Версия для печати Добавить в избранное Обсудить на форуме Председатель Совета по делам религий в 1984–1989 годах вспоминает и оценивает реформы в отношениях государства и верующих Андрей Мельников Ответственный редактор приложения "НГ-Религии" Тэги: перестройка, горбачев, рпц, реформы, религия, кпсс, атеизм, церковь, политика, партия, ссср, оптина пустынь, соловки,патриарх, пимен, кгб Тридцать лет назад в Советском Союзе началась перестройка политической и общественной жизни, которая затронула сферу отношений государства и религий. Тогда эти отношения регулировал Совет по делам религий при правительстве СССР, которым как раз в перестроечный период руководил Константин ХАРЧЕВ. Ответственный редактор «НГР» Андрей МЕЛЬНИКОВ встретился с «кормчим перестройки в делах религий», чтобы услышать от первого лица, как это было и к чему привело страну и ее верующих граждан. Горбачев был первым генсеком после Сталина, который принял в Кремле делегацию РПЦ. На фото справа – патриарх Пимен. Фото из архива Константина Харчева – Константин Михайлович, в апреле 1985 года вы уже несколько месяцев проработали в должности председателя Совета по делам религий. Стал ли исторический апрельский пленум ЦК КПСС переломным моментом в истории взаимоотношений советского государства и религиозных организаций? – К необходимости как-то нормализовать отношения с верующими гражданами СССР партийное руководство пришло еще до апрельского пленума. Исследования показывали, что верующих в стране – значительная доля населения. Не только никакого снижения их числа не наблюдалось – но продолжался постепенный рост. В 1983 году была принята директива партии о праздновании 1000-летия крещения Руси. Она была принята по просьбе РПЦ. Было специальное письмо патриарха и Синода, которые просили разрешить им праздновать. Им разрешили – но в пределах церкви. В октябре 1984 года я был назначен на пост председателя совета, учреждения идеологического по своей сути, к своим обязанностям я, конечно, приступил с соответствующей установкой. Тем не менее определенные тенденции просматривались еще до начала перестройки. Когда я получил назначение в совет, меня принял секретарь ЦК Зимянин. Он мне сказал: «Мы тебе простим все, кроме одного – если поссоришь нас с Церковью». Такими словами не бросаются. Позже я сделал вывод, что в верхушке партии уже сложилось мнение, что Церковь в социалистическом государстве должна быть. Когда в апреле 1985 года объявили курс на ускорение, потребовалось привлечь симпатии всего населения к планам правительства. Перед советом встала задача привлечь религиозные организации к планам перестройки. – Эта точка зрения сразу была принята? – Нет, сначала по инерции пробовали отвечать на увеличение числа верующих призывами к усилению атеистической воспитательной работы. Идеологическая инерция была еще очень сильна, власть видела в религии идеологического конкурента, а не союзника. Когда прошел апрельский пленум, необходимо было претворять его решения в жизнь. Однако кроме того, что нужно искать новые подходы к активизации социальной жизни верующих граждан, пленум ничего конкретно не рекомендовал. Более того, там опять прозвучал тезис об усилении атеистического воспитания. И на XVII съезде партии – то же самое. – Значит, перестройка изначально не подразумевала сдачу позиций государственного атеизма? – Ничего подобного не подразумевалось. Рекомендовали лишь найти подходы к усилению атеистического воспитания трудящихся. Самое трудное было определить место Церкви и верующих в перестройке. Никаких директивных указаний не было, в том числе у идеологических отделов ЦК, которые нас курировали. И мы начали с самого простого. Сделали так, чтобы потенциал верующих был полностью использован. Верующие у нас считались изгоями. Тогда мало кто мог публично в трудовом коллективе признаться в своей вере. Поэтому мы решили, что надо верующему почувствовать себя таким же советским человеком, как и все остальные. Надо было дать от имени государства сигналы. Прежде всего дать возможность свободно исповедовать свою веру, в том числе начать возврат храмов. К 1985 году количество церквей было доведено до минимума. Православных храмов оставалось меньше 7 тыс. Начали открывать храмы самой крупной общины – православной. Православную церковь еще более-менее терпели в СССР. РПЦ была самой массовой и давно уже интегрированной в государство религиозной организацией, даже узурпированной им. – С чего началась перестройка в отношениях Советского государства и религии? – Лозунг перестройки был: «Возврат к Ленину». В трудах Ленина нигде не говорится о подавлении религии. Да, были тактические указания, связанные с текущей ситуацией, в какой-то момент он мог сказать, что, дескать, в таких обстоятельствах мы можем с «попами» не считаться и даже их расстреливать. Но в стратегическом масштабе – только идеологическая борьба. Церковь – конкурент Компартии как главенствующее идеологическое учреждение царской России. Большевики поначалу подавляли Церковь как своих идеологических конкурентов, но в условиях Гражданской войны это подавление, естественно, шло вооруженным путем. И когда власть установилась, к сожалению, методы борьбы с идеологическим конкурентом остались прежними. Почему? Они были проще, не требовали издержек и, главное, квалифицированных кадров, которых у большевиков не было. Мы начали проводить политику, которую считали ленинской. Нельзя подавлять верующих, они никакого отношения к церковной верхушке не имеют, им только одно надо – дайте свободное общение с Богом. Мы тщательно изучили советское законодательство и обнаружили, что запретов в отношении религий в Конституции и законах нет. Но был целый пласт постановлений и решений Совета по делам религий, которые не вписывались ни в какие законодательные рамки, но были приняты Советом по инициативе партийных органов и таким образом получили правовое признание. В этих решениях были всякие несуразности, доходящие до абсурда, например, ограничили колокольный звон двумя минутами. Объяснение: а вдруг школьники услышат, мешает спать атеистам! Крещение только при предъявлении паспорта. Не появляться на улицах в церковных облачениях. Мы начали с того, что отменили все эти постановления собственным решением. Стали открывать храмы. – Какая реакция была у Русской православной церкви? – В основном доброжелательная, эту реакцию можно описать так: «Поживем – увидим». Вместе с тем некоторые наши действия вызывали недовольство. Оказалось, что они затрагивают материальные интересы. Так произошло после отмены предписания совершать крещения только при предъявлении паспорта. Дело в том, что священники по просьбе граждан обходили правило – но за определенную мзду. Люди боялись, особенно члены партии. Ведь сразу после обряда сведения шли по месту работы, и граждане оказывались в опале. Священники крестили тайно, на дому, но за увеличенное вознаграждение. Встретило определенное сопротивление и наше решение открывать храмы. На этот раз уже у священноначалия. Верующих остается столько же, денег поступает столько же – а храмов становится больше. Начали размываться фонды. Доходы епископов стали падать. Я не помню ни одной просьбы от иерархов и священников открывать церкви. Они боялись. Они ведь были плоть от плоти советской власти. Посмотришь их биографии – они все одинаковые. Некоторые из них в молодости были даже секретарями первичных комсомольских организаций. Потом для них создавали «биографии». Потихоньку протаскивали через основные этапы церковной карьеры. Обязательно должны были пройти через должность ректора академии, потом правящим епископом. Их просвечивали, как на рентгене. Ходатайства вернуть храм приходили к нам от рядовых верующих. В Совете по делам религий один раз в месяц, по субботам, был организован прием верующих со всех концов Советского Союза. Это было целое паломничество. Здание Совета буквально было забито людьми. Просьба одна: откройте церковь. Молельный дом. Мечеть. Многое происходило по инициативе Совета. Я не помню, чтобы кто-то в РПЦ просил нас вернуть Толгский монастырь, Оптину пустынь. Оптину пустынь предложил вернуть член Политбюро Александр Яковлев. Звонит мне, спрашивает: «Как?» Я говорю: «Такое только во сне может привидеться». Он: «Давай попробуем!» Так и передали. Совет обращался в ЦК, дескать, по просьбе Церкви… Толгский монастырь вернули вообще только решением Совета. Еще более яркий пример – Соловки. Шел 1988 год. И решили отдать Соловки. Знаменитый монастырь! Берите! Не взяли… – Как? Почему? – Мы согласовали этот вопрос со всеми членами Синода, кроме патриарха Пимена. Вызвали их на заседание Совета. Все согласились. А патриарха не было. Он был болен. Я мог к нему попасть. Но не пошел, чтобы не тревожить больного человека. Мне казалось, все и так очевидно, что это в интересах Церкви. Я ездил на острова, договорился с местными властями. Тоже были «за». Мы написали в Политбюро записку. Тогда уже, после празднования 1000-летия крещения, настрой власти позволял надеяться на положительный ответ. За два дня до секретариата ЦК, где должен был решаться вопрос, звонок: а с патриархом действительно согласовано? Стало ясно, что кто-кто сообщил в ЦК, что Харчев якобы заставляет Церковь взять монастырь без их согласия. Я побежал к патриарху. «Ваше святейшество!» Я всегда к нему так обращался, хотя было заведено просто по имени-отчеству или «патриарх». Это ему очень нравилось. Пимен лежит в келье больной. «Ваше святейшество, требуется ваше подтверждение о передаче Соловецкого монастыря». Ответа нет. Потом говорит: «Не могу». – «Почему?» – «Там слишком много наших костей». – «Но на костях же стоит вся история христианства». И опять: «Не могу». Я к дежурному помощнику Федору Соколову: «Федя, в чем дело?» Мнется. «У патриарха кто-то был?» Мнется. «Кто?» – «Высший чин КГБ». Я все понял. Этим же вечером я отозвал записку. Монастырь в то время так и не передали. – Почему же сейчас Церковь так активно выступает за массовую застройку храмами городов? – Я пробыл на посту председателя Совета по делам религий почти пять лет. За это время Церковь не получила от государства ни копейки. Они жили на свои средства да еще давали на борьбу за мир. А сейчас? Отдали Новодевичий монастырь РПЦ. А кто реставрирует колокольню после недавнего пожара? Кто оплачивает строительство храмов РПЦ за границей? Спальные районы городов застраиваются типовыми храмами, а сельские церквушки по-прежнему лежат в руинах. Почему? Нет материального интереса их восстанавливать. Когда перед тысячелетием РПЦ передавали Данилов монастырь, Церковь его восстанавливала на свои деньги. Мы помогали по-другому. Давали свои подрядные строительные организации, стройматериалы, другие фонды, что было тоже немало, потому что купить было невозможно. Плановая экономика! Советом был организован штаб по строительству Данилова монастыря, и я его возглавлял. Помню, один раз разбирались: украли 3 тонны меди. Вечером были – утром нет. Оказалось, свои же утащили для «личных» монастырей. Тогда Церковь была действительно отделена от государства. Только через наш Совет она могла взаимодействовать с госвластью, в том числе по финансовым вопросам. Ни один епископ не имел права обратиться напрямую к чиновнику. Тогда эта система обеспечивала реальное отделение Церкви от государства, которое, по сути, означает разделение между властью церковной и властью государственной. Сейчас же произошло сращивание властей. Да, тогда был жесткий контроль, но в этом был свой смысл. Когда началось массовое открытие храмов, РПЦ пришлось трудно без государственной поддержки. Только православных храмов было открыто две тысячи по стране. Общины тогда были заняты тем, чтобы восстановить их из руин, нанять священника, купить утварь и облачения. Это все дорого. – Партийная номенклатура сопротивлялась открытию церквей? – Каждую мы открывали с боем. В областных центрах церкви стоят окно в окно с обкомом. И вдруг звонят колокола! Этот конфликт между Советом и партийными органами выливался на страницы печати. Была такая публикация в «Огоньке»: «Будет ли святым Константин?» До сих пор храню! Столкнулись с сопротивлением идеологических органов ЦК. Ведь за ними стояли люди и их интересы. Целые армии пропагандистов-атеистов, печатные издания, оплата командировок и так далее. Когда мы отдали своим решением Толгский монастырь, в ЦК одобрил это решение только один Яковлев. Да и в самом совете ни одно решение не проходило единогласно. Прошло два-три года, и настроение партийной элиты изменилось. Особенно после празднования 1000-летия крещения Руси. В верхах готовились к смене режима. Нужна была идеология. А она вот, под рукой. Готовая православная идеологическая машина с тысячелетней историей. Партийные начальники стали обращаться с просьбой познакомить их с тем или иным епископом. Делалось это разными способами. Подсаживали епископа в самолет, на котором летел партийный деятель куда-нибудь в область. Или это происходило во время командировок. Партийцы ведь не могли просто прийти в церковь. Тогда уже начались прямые контакты между церковным и государственным начальством. Это было начало сращивания властей. – Почему вы шли на организацию этих контактов, нарушая устоявшиеся принципы взаимоотношения Церкви и государства? – Мы тогда думали, что понимание высшими руководителями партии проблемы благодаря личным контактам поможет освобождению Церкви. Анатолий Лукьянов, который был тогда заведующим отделом ЦК, в начале 1988 года поручил нам проработать вопрос о месте Церкви в структуре будущего госуправления на основе президентской власти. Хотя тогда все отрицали, что в СССР идет подготовка к созданию поста президента. Становление новой власти, которая пришла на смену Горбачеву, происходило не один день. После 1991 года РПЦ действительно оказалась вписана во власть. Получилось примерно то же самое, что и при царе. Церковь – государственный департамент. Теперь она напрямую контактирует со всеми министерствами и ведомствами, заключает договоры, указывает, как нам жить. Конечно, Совет по делам религий с его контролем за действиями руководства Церкви в таких условиях им не нужен. – А сами члены Совета? Не было искушений воспользоваться своей контрольной властью? – Были случаи, не без греха. Был у меня заместитель, которому церковники ящиками носили коньяк и который их еще при этом иногда «таскал за волосы». Они зависели от него: разрешит или нет поездку за границу, захочет ли распределить в хорошую больницу. Были и курьезы посерьезнее. После заседания Совета и ухода гостей я обычно помощника просил проверить помещение. Тогда были приглашены иерархи РПЦ. Я же был послом, знаю эти фокусы. Однажды видит: оставили кейс. Кто здесь сидел? Да никто на этом стуле не сидел! Пригласил комиссию из трех человек: вскрывайте! Там примерно 150 тысяч рублей лежит. Составили акт. Никто не заявляет. Так мы с этими 150 тысячами носились две недели. В Минфине не берут: требуют указать источник средств. В КГБ тоже не могут оприходовать. Только через две недели забрали. Это как в «Золотом теленке» получилось. Конечно, деньги предназначались не для благотворительности. – Как высшее руководство страны относилось к вашим реформам? – Горбачев всегда нейтрально относился к вопросу взаимоотношений государства и Церкви. Сколько я ни намекал и ни просился, за все время я ни разу с Горбачевым не встречался. Только один раз видел его, когда в связи в 1000-летием он принимал патриарха и членов Синода. Сейчас я думаю, что нейтральная позиция Горбачева была не самым плохим решением. Генсек тогда впервые за десятилетия встретился с церковниками. До этого была только знаменитая встреча Сталина с митрополитами в Кремле в 1943 году. Колоссальную роль в перестройке отношений Церкви и государства сыграл Яковлев. Он понимал, что демократизацию страны надо начинать с отношения к Церкви, к верующим. Без него не удалось бы провести реформы, ведь меня пытались снять каждый год. Было заседание отдела ЦК, еще в 1987 году, на котором мы докладывали о подготовке к празднованию 1000-летия крещения. Нас там с грязью смешали. Выступил и один из руководителей нынешней Компартии. Тогда у него была противоположная позиция по отношению к Церкви, чисто партийная. Иногда дело доходило до скандалов. – Вы говорите, что РПЦ полностью обеспечивала себя, но ведь празднование 1000-летия крещения Руси не обошлось без поддержки государства? – Да, мы им помогли. Но как? Государство обеспечило площадку для проведения торжеств, охрану, предоставили льготные условия передвижения для гостей, гостиницы. Конечно, здесь без государства они просто не могли бы ничего сделать. Это был общенародный праздник. Но Церкви напрямую денег не давали. Большой банкет в «Праге» они организовали за свои деньги, оплачивали гостиницы. Концерт в Большом театре – да, организовало Министерство культуры. Но это было государственное мероприятие, там присутствовала супруга Горбачева – Раиса Максимовна. – Почему именно она? – Когда Совет разрабатывал план празднований, предполагалось начать праздник с крестного хода, который должен был начаться в Кремле, у Патриарших палат. Не прошло. Большинство, в том числе и иерархи Церкви, – за то, чтобы центром празднований стало торжественное заседание. В спокойном советском стиле. Было принято решение провести заседание в Большом театре. Планировалось присутствие генерального секретаря ЦК КПСС. Отвергли с порога. От правительства присутствовал Николай Талызин – первый запред правительства. В последний момент сенсация: будет Раиса Максимовна Горбачева. Я отправился к Яковлеву посоветоваться: с кем рядом ее сажать? Накануне торжественного дня мы весь день согласовывали этот вопрос и никак не могли согласовать. Я звонил Яковлеву, он с кем-то советовался наверху. В конце концов он мне сказал: подбери в первом ряду президиума самого видного епископа, чтобы ей как женщине было приятно. Cамым импозантным оказался Минский митрополит Филарет (Вахромеев). Вообще вопрос рассадки гостей был важен. Куда сажать католиков, которых на дух не переносила советская власть? Куда – иудеев, чтобы не обидеть? Ведь от них во многом зависела помощь в контактах с американской стороной. Конечно, все косили глаза на Раису Максимовну. Присутствие первой леди государства придало торжествам особый колорит. Раньше я не встречался с Раисой Максимовной. Но всегда с большим уважением относился к ее представительской деятельности. Чем-то она была сродни Маргарет Тэтчер, с которой мне посчастливилось провести несколько незабываемых часов один на один. Я сопровождал ее в Сергиеву лавру накануне 1000-летия крещения Руси. Они обе были образцом женской привлекательности и царственно-державного поведения на публике. Уже через 15 минут, сидя с Тэтчер в ЗИЛе на пути в лавру, я понял, что в отношениях Церкви и государства в СССР она разбирается ничуть не хуже, чем я, и откровенно, без дипломатии, отвечал на ее непростые вопросы. Кажется, мы нашли общий язык. С Раисой Максимовной сердечности не получилось. Был протокол. Чувствовалось, что я не пришелся ко двору. Почему? Не знаю. Организацией торжеств и концерта она осталась довольна. По окончании концерта она наклонилась ко мне и сказала: «Константин Михайлович, это ваш звездный час». Сначала я воспринял это как похвалу, а когда поразмыслил, пришел к выводу, что «звездный час» может означать и конец карьеры. Достигнув вершины – дальше только вниз. – Одним из результатов вашей работы стал закон о свободе совести в его первой редакции, от 1990 года. Как возникла идея правового регулирования религиозных организаций? – Это была потребность времени. В 1943 году Сталин, выражаясь фигурально, дал вид на жительство Церкви в советском государстве, но не гражданство. Гражданство – это законодательные нормы. Поэтому необходимо было принять специальный закон, дающий верующим и Церкви всю полноту прав. Совет разработал такой проект. При согласовании законодательства столкнулись все ведомственные интересы. МВД, прокуратура, Минюст, МИД свои подписи поставили. Были возражения со стороны Комитета государственной безопасности по поводу альтернативной службы в Вооруженных силах. Мы с этим не согласились, и проект ушел без их правки. Тогда закон был необходим, а сейчас он утратил свой смысл, более того, превратился в ошейник для религиозных организаций, за который все время дергает власть. Церковь превратилась в государство в государстве. Сегодня имеет смысл ликвидировать этот закон, а религиозные организации должны действовать наравне с другими общественными организациями и подчиняться общему для всех законодательству. Свобода – это не только права, но и обязанности. Это полностью относится и к Церкви. Главная цель Церкви – спасение души человека. Как сказал Серафим Саровский, спасись сам – и спасутся тысячи вокруг тебя. У Церкви есть обязанность – быть моральным примером. Как показывает перестройка, свободу дали, а с обязанностями пока плохо. По-видимому, здесь нужен контроль государства. Тогда это был Совет по делам религий. По моему мнению, именно контрольные функции Совета стали решающей причиной его ликвидации. Уже при новом патриархе по просьбам РПЦ Совет ликвидировали. А до этого сняли меня с должности по письму митрополитов. – Но ведь письмо против вас было написано еще при патриархе Пимене? – Да, но Пимен этого письма не видел. Он уже был в очень плохом состоянии. Его подписали четыре митрополита. Алексий (Ридигер) тоже поначалу не хотел подписывать. Ему не за что было на меня обижаться. Первыми подписали митрополиты – Киевский Филарет (Денисенко), Минский Филарет (Вахромеев), управделами Патриархии митрополит Одесский Сергий (Петров). Горбачев подписал приказ о моем увольнении, и скорее всего даже не разбирался, в чем дело. Мне потом говорили, что одновременно он подписал 200 документов, и вообще его больше интересовали другие дела. – То есть подписали все основные тогдашние претенденты на патриаршество? Смена патриарха Московского и всея Руси – ведь тоже важная веха в истории перестройки? – Да, в 1990 году сменился патриарх. Я уже не был председателем. Но подготовка к выборам шла еще до смерти Пимена. Развернулась нешуточная борьба. Пимен просил убрать подальше Алексия (Ридигера), который 25 лет был управделами Московского патриархата. Его перевели на кафедру в Ленинграде. Выборы патриарха было решено сделать свободными. Раньше Совет по делам религий рекомендовал епископам, за кого голосовать, а они не смели ослушаться. Это было плохо, но патриарха выбирали в интересах государства. Так, не выбрали в свое время Никодима (Ротова), потому что он проводил экуменическую политику сближения с католицизмом. Его деятельность была выгодна для улучшения имиджа нашей страны, но для патриаршества он уже не годился. Католическая церковь тогда была в списке недругов СССР. Алексий тоже не был фаворитом. В Совете его не рекомендовали патриархом. В условиях свободы выбрали Алексия. Почему? Трудно сказать. Может быть, будучи управделами РПЦ на протяжении 25 лет и заведуя всеми финансовыми и хозяйственными делами Церкви, он мог лучше доказать избирателям свое первенство. У нас на первом месте стоял Киевский митрополит Филарет (Денисенко). Это объяснялось тем, что большинство верующих и приходов были на территории Украины. Филарет был выдающимся церковным дипломатом. Стань он патриархом, сегодня он не дал бы украинским верующим отдалиться от России. Думаю, он бы внес свои коррективы в проект «русского мира». Разве можно разделить христиан на русский и нерусский миры? Несмотря на конкуренцию, у всех претендентов был один интерес: уйти из-под финансового контроля государства. Тогда уже в РПЦ хлынул поток верующих, доходы возросли. Сотрудники Совета докладывали, что когда, например, открыли пещеры Киево-Печерской лавры, деньги оттуда выносили мешками без всякого учета. И это тоже было во времена Филарета. – Как менялся уровень жизни иерархов РПЦ на протяжении перестройки? – Первое, что я понял, когда пришел на должность председателя: иерархи Церкви живут так же, как партийная верхушка. Ничуть не хуже. Отличались только тем, что у них было больше свободы в приобретении материальной выгоды. Квартиры иерархам Совет давал. Обращался ко мне, например, тот же Алексий, я передавал просьбу в Совмин. И там, как правило, не отказывали. Давали вне очереди площадь такую же, как партийным работникам высшего звена. Скажем, в Москве получали на одного трехкомнатную квартиру. Отдыхали они в санаториях ЦК. Епископу, как правило, предоставляли 3–4-комнатный люкс, и еще номера для его охраны и всех обслуживающих матушек. Зарплату им не платили, РПЦ содержала сама себя. Но поскольку церквей было мало, а верующих много, то всегда были они при деньгах. Вот пример. Едем мы вместе с иерархами за границу. Я получаю 26 долларов командировочных в сутки. Боюсь лишний раз зайти куда-то. А епископ, который со мной, приглашает в ресторан. Я ему: не могу. А он: не волнуйтесь – и показывает полный бумажник долларов. Кто ему обменивал эти доллары? Государство. Их же деньги обменивали на валюту – за их международную деятельность. В год выделялось примерно 3 миллиона долларов. А курс был, кажется, 50 копеек за доллар. – Другие религии тоже почувствовали послабления по время перестройки? Горбачев ведь принимал главу Церкви объединения Муна? – Мун – это деньги, капитал. Тогда он нужен был. Горбачеву его «подсовывали». Других протестантов он не принимал. Мы пытались поставить все религиозные движения в одинаковые условия. Открывали синагоги. Раввинов стали готовить в Венгрии. В Москве стали производить мацу. Признали кришнаитов – по просьбе индийского посла. Он позвонил мне и говорит: как посол посла прошу, посмотрите, как можно помочь? Было принято решение, и впервые наши кришнаиты поехали на съезд в Индию. – Обращали внимание на то, иностранного происхождения организация или отечественная, «коренная»? – Тогда был несколько иной подход. Многие христианские деноминации, неправославные, в СССР рассматривали не как духовные общины, а как чисто антисоветские организации, ведущие подрывную деятельность. В этом смысле РПЦ, особенно ее руководство, находилась под большим контролем властей. Тем не менее перестройка отношений государства и религий касалась не только православия, но и ислама, иудаизма и других традиций. – В те времена разделяли мусульман на традиционных и нетрадиционных? Понимали ли опасность ваххабизма? – Нет, тогда никаких ваххабитов не было, потому что не было никакого влияния заграничных мусульман на наших. Границы были закрыты, зарубежные «учительские» кадры не приезжали. Интересна история с возвращением верующим Корана Османа (древнейшая сохранившаяся до наших дней рукопись Корана. – «НГР»). Она показала, как глубока вера советских мусульман. По ходатайству Совета решено было передать Коран верующим. Это был показатель, что мы не только возвращаем святые мощи православным. Коран был возвращен в мечеть. На церемонии передачи собралось огромное количество правоверных. Была охрана, милицию подняли на ноги. Их повалили, смяли. Мы не могли пробиться к помосту на площади. У муфтия были охранники, крепкие ребята. Им пришлось изрядно поработать и плечами, и кулаками. Муфтий Талгат Таджуддин потом вспоминал, что правоверные прыгали из квартир на втором этаже, чтобы только дотронуться до Корана. Меня подняли на помост на плечах. Страшно! Думал, растопчут. В 1921 году еще Ленин мусульманам передавал этот Коран, потом его государство забрало. – Наверное, в мусульманских регионах возрождение религии происходило легче, чем в европейской части СССР? – Я помню, как открывали медресе в Баку. Когда я приехал в Азербайджан, Паша-заде – ныне здравствующий муфтий – попросил открыть медресе. В Баку не было духовного училища. Местные партийные власти не соглашались, стояли насмерть. Я пошел к членам республиканского Политбюро. Сидят, молчат. Мне стало обидно. Совет по делам религий дал согласие – а они сопротивляются! Я не выдержал и сказал, что мне стыдно, что я, русский, прошу у них, мусульман по происхождению, открыть медресе! Попросил их: не надо голосовать, кто «за», кто «против», просто промолчите. И на этом порешили. Никто не мог сказать «да», но и никто не сказал «нет». Этот прием я уже использовал ранее, когда в Смоленске совет постановил открыть кафедральный собор. Там тогда архиепископом был Кирилл (Гундяев). Его направили туда в конце 1984 года, когда сняли с поста ректора Ленинградской духовной академии. Он приехал в Смоленск, а там разруха, храмы в запустении. На месте его встречал местный представитель Совета, размещал, опекал. Без нашего сотрудника ни один иерарх не мог ничего сделать. Да, епархия была действительно бедная. Совет решил вопрос об открытии некоторых церквей, и жизнь потихоньку наладилась. Кирилл мне подарил икону Богоматери, в серебряном окладе. Она и сейчас у меня дома стоит. Как и складень, подаренный патриархом Пименом. – По какому случаю? – Наверное, на память. За то, что Совет помог предоставить ему правительственный автомобиль ЗИЛ. Сначала у него была «Волга», довольно приличная, и еще один какой-то кабриолет, иномарка потрепанная. На «Волгах» тогда ездили министры, а на ЗИЛах только партийные деятели, их на всю Москву было чуть более десятка. Патриарх был болен, еле ходил, сам был грузный. Как-то я заметил, что он с трудом садится в свою «Волгу». Она же узкая. Стало неловко. Задались целью поменять машину. Надо было с патриархом это согласовать. Как-то сидели в Елоховском храме, там у них под куполом есть помещение. Праздновали какой-то юбилей. Подошел к нему, рассказал о планах поменять ему машину. Он посмотрел на меня, промолчал. Осторожный был человек. Потом ко мне подходит его приближенный, передает икону – дар от патриарха. Спрашиваю: «Как патриарх на мое предложение отреагировал?» Он: «Очень хорошо!» Тогда попросили Совмин что-то дать, подержанную машину после министра или члена Политбюро. Я позвонил председателю Совета министров Николаю Рыжкову. Надо сказать, к просьбам Церкви он относился всегда благожелательно. И в этот раз он предложил подготовить письмо Совета по делам религий. Буквально через неделю он перезвонил и сообщил, что нашли ЗИЛ. Получите, говорит, у председателя КГБ. Он меняет машину, а свою отдает, только спецоборудование снимут. Передали. Проходит какое-то время. Заходит помощник патриарха, просит спуститься вниз: Пимен ждет в машине. Гляжу: сидит, дверца открыта. Шикарнейший ЗИЛ. Пимен говорит: «Константин Михайлович, прошу проехаться со мной в первый раз на новой машине!» Сел к нему, поехали в Переделкино в его резиденцию. Тут самое интересное началось. Милиция же не знает, кто в машине едет. Все знают эту машину как автомобиль председателя КГБ. Свет перекрывают, постовые честь отдают. Пимен страшно был доволен. – Приходилось ли вам сталкиваться со священниками-диссидентами, такими как Павел Адельгейм, Глеб Якунин, Лев Регельсон? – Приходилось. Тогда я с ними и познакомился. Как раз выпустили из заключения Якунина. Они тогда неплохо относились к перестройке. Мы с ними на улице встречались, они все боялись, что их прослушивают. Но Совет ими не занимался. Они как диссиденты по линии КГБ шли. Что интересно, ни один иерарх Церкви в то время не вспоминал, что они сидят в тюрьмах. – В перестройку была попытка ввести Церковь во власть. Митрополит Алексий (Ридигер) даже был избран на Съезд народных депутатов СССР. Зачем? – Да, это было при мне. Мы даже рекомендовали и его, и Пимена, и других. Нам тогда казалось, что нет ничего плохого в том, что церковники будут призывать с трибун к миру и состраданию. У нас ведь демократия. Возник вопрос: как быть с религиозными деятелями? Мы написали записку, дали кандидатуры. Потом они уже сами отказались от представительства в органах законодательной власти, но не из-за альтруизма, а потому что вместе со всеми надо было отвечать за решения власти. Думаю, что сейчас было бы полезным присутствие священнослужителей в депутатском корпусе. Тогда бы было понятно истинное отношение Церкви к тем или иным решениям власти. – Как бы вы оценили итоги перестройки спустя 30 лет? – Вопрос непростой. Может быть, это покажется фантазией, но я считаю, что реформы должны быть продолжены. Перемены сегодня требуются и в отношениях Церкви и государства, и в отношениях внутри Церкви между иерархами и священниками, верующими и клиром. Действительно, здесь большие проблемы. Посмотрите на положение священников. Многие сравнивают это положение с рабским. По-видимому, нужны изменения в уставе Церкви. Говорю это как верующий. Привести устав, наконец, в соответствие с уставом 1918 года, времен патриарха Тихона. Тогда, возможно, Церковь действительно будет братством единоверцев. В отношениях Церкви и государства необходимо отделить церковную власть от государственной. Как? Нужен независимый государственный орган, не подотчетный исполнительной власти, может быть, при парламенте. Возможно, тогда никто не будет вспоминать о коррупции в Церкви.  Горбачев был первым генсеком после Сталина, который принял в Кремле делегацию РПЦ. На фото справа – патриарх Пимен1 / 7 «» «» Все фотографии (7) http://www.ng.ru/ng_religii/2015-06-03/1_perestroika.html
×
×
  • Создать...

Важная информация