Поиск по сайту

Иосиф Бродский — Рождество 1963 Волхвы пришли. Младенец крепко спал. Звезда светила ярко с небосвода. Холодный ветер снег в сугроб сгребал. Шуршал песок. Костер трещал у входа. Дым шел свечой. Огонь вился крючком. И тени становились то короче, то вдруг длинней. Никто не знал кругом, что жизни счет начнется с этой ночи. Волхвы пришли. Младенец крепко спал. Крутые своды ясли окружали. Кружился снег. Клубился белый пар. Лежал младенец, и дары лежали.

Из "Писем римскому другу" ... Помнишь, Постум, у наместника сестрица? Худощавая, но с полными ногами. Ты с ней спал еще… Недавно стала жрица. Жрица, Постум, и общается с богами. Приезжай, попьем вина, закусим хлебом. Или сливами. Расскажешь мне известья. Постелю тебе в саду под чистым небом и скажу, как называются созвездья.

Сверни с проезжей части в полу- слепой проулок и, войдя в костел, пустой об эту пору, сядь на скамью и, погодя, в ушную раковину Бога, закрытую для шума дня, шепни всего четыре слога: - Прости меня. 1971 Спасибо Диане Давтян!

Иосиф Бродский ПИЛИГРИМЫ «Мои мечты и чувства в сотый раз Идут к тебе дорогой пилигримов.» В. Шекспир Мимо ристалищ, капищ, Мимо храмов и баров, Мимо шикарных кладбищ, Мимо больших базаров, Мира и горя мимо, Мимо Мекки и Рима, Синим солнцем палимы, Идут по земле пилигримы. Увечны они, горбаты, Го́лодны, полуодеты, Глаза их полны заката, Сердца их полны рассвета. За ними поют пустыни, Вспыхивают зарницы, Звёзды встают над ними, И хрипло кричат им птицы, Что мир останется прежним, Да, останется прежним, Ослепительно снежным И сомнительно нежным, Мир останется лживым, Мир останется вечным, Может быть, постижимым, Но всё-таки бесконечным. И, значит, не будет толка От веры в себя да в Бога. ...И, значит, остались только Иллюзия и дорога. И быть над землей закатам, И быть над землей рассветам. Удобрить её солдатам. Одобрить её поэтам. 1958

Сегодня ночью я смотрю в окно и думаю о том, куда зашли мы? И от чего мы больше далеки: от православья или эллинизма? К чему близки мы? Что там, впереди? Не ждет ли нас теперь другая эра? И если так, то в чем наш общий долг? И что должны мы принести ей в жертву?

"... и жизни счет начнется с этой ночи ..." Спаситель родился в лютую стужу. В пустыне пылали пастушьи костры. Буран бушевал и выматывал душу Из бедных царей, доставлявших дары. Верблюды вздымали лохматые ноги. Выл ветер. Звезда, пламенея в ночи, смотрела, как трёх караванов дороги сходились в пещеру Христа, как лучи. Волхвы пришли. Младенец крепко спал. Звезда светила ярко с небосвода. Холодный ветер снег в сугроб сгребал. Шуршал песок. Костёр трещал у входа. Дым шел свечой. Огонь вился крючком. И тени становились то короче, То вдруг длинней. Никто не знал кругом, Что жизни счет начнется с этой ночи. Волхвы пришли. Младенец крепко спал. Крутые своды ясли окружали. Кружился снег. Клубился белый пар. Лежал младенец, и дары лежали. Бегство в Египет (2) В пещере (какой ни на есть, а кров! Надёжней суммы прямых углов!), В пещере им было тепло втроём; пахло соломою и тряпьём. Соломенною была постель. Снаружи молола песок метель. И, припоминая его помол, спросонья ворочались мул и вол. Мария молилась; костёр гудел. Иосиф, насупясь, в огонь глядел. Младенец, будучи слишком мал, чтоб делать что-то ещё, дремал. Ещё один день позади - с его тревогами, страхами; с "о-го-го" Ирода, выславшего войска; и ближе ещё на один - века. Спокойно им было в ту ночь втроём. Дым устремлялся в дверной проём, чтоб не тревожить их. Только мул во сне (или вол) тяжело вздохнул. Звезда глядела через порог. Единственным среди них, кто мог знать, что взгляд её означал, был младенец; но он молчал. И. Бродский и его стихи о Рождестве. Гала-Тэя: литературный дневник - http://www.stihi.ru/diary/geyscha/2009-02-19