Перейти к содержимому
Социология религии. Социолого-религиоведческий портал

Поиск по сайту

Результаты поиска по тегам 'ссср'.

  • Поиск по тегам

    Введите теги через запятую.
  • Поиск по автору

Тип публикаций


Категории и разделы

  • Сообщество социологов религии
    • Разговор о научных проблемах социологии религии и смежных наук
    • Консультант
    • Вопросы по работе форума
  • Преподавание социологии религии
    • Лекции С.Д. Лебедева
    • Видеолекции
    • Студенческий словарь
    • Учебная и методическая литература
  • Вопросы религиозной жизни
    • Религия в искусстве
    • Религия и числа
  • Научные мероприятия
    • Социология религии в обществе Позднего Модерна
    • Научно-практический семинар ИК "Социология религии" РОС в МГИМО
    • Международные конференции
    • Всероссийские конференции
    • Другие конференции
    • Иные мероприятия
  • Библиотека социолога религии
    • Научный результат. Социология и управление
    • Классика российской социологии религии
    • Архив форума "Классика российской социологии религии"
    • Классика зарубежной социологии религии
    • Архив форума "Классика зарубежной социологии религии"
    • Творчество современных российских исследователей
    • Архив форума "Творчество современных российских исследователей"
    • Творчество современных зарубежных исследователей
    • Словарь по социологии религии
    • Наши препринты
    • Программы исследований
    • Российская социолого-религиоведческая публицистика
    • Зарубежная социолого-религиоведческая публицистика
    • СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА
  • Юлия Синелина
    • Синелина Юлия Юрьевна
    • Фотоматериалы
    • Основные труды
  • Лицо нашего круга Клуб молодых социологов-религиоведов
  • Дискуссии Клуб молодых социологов-религиоведов

Искать результаты в...

Искать результаты, которые...


Дата создания

  • Начать

    Конец


Последнее обновление

  • Начать

    Конец


Фильтр по количеству...

Зарегистрирован

  • Начать

    Конец


Группа


AIM


MSN


Сайт


ICQ


Yahoo


Jabber


Skype


Город


Интересы


Ваше ФИО полностью

  1. РУДЬ И.С. Тип: статья в журнале - научная статья Язык: русский Том: 8 Год: 2019 Страницы: 135-139 ЖУРНАЛ: СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА Учредители: Белгородский государственный национальный исследовательский университет, Институт Общественных наук Белграда, Российское общество социологов ISSN: 2411-2089 КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ, ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, АЛЕКСАНДРО-НЕВСКАЯ ЛАВРА, СССР, БРАТСТВО, АНТИРЕЛИГИОЗНЫЕ ГОНЕНИЯ, РПЦЗ АННОТАЦИЯ: В данной статье анализируется деятельность миссионеров иправославных братств Русской Православной церкви в годы советской власти. Поместный Собор 1917 года не имел своими основными миссионерские задачи. Время было уже критическое. Наступала тяжкая эпоха гонений. Вполне определенно по поводу безбожной власти, преследующей Церковь высказался патриарх и Собор. А дальше началось гонение на духовенство. Миссионеры, как наиболее активная часть духовенства, пострадали больше других. В 20-е годы миссионерскую деятельность, но с ограничением разрешили только обновленческой Церкви. Но Церковь так и не прекратил миссионерскую деятельность. Одной из форм противодействия антицерковным гонениям со стороны советских властей стали братства священнослужителей и мирян. Самым крупным братством стала Александро-Невское братство. Братства стали уникальным явлением в истории всей Русской Церкви первых послереволюционных десятилетий. Находясь под угрозой расправы в течение всех лет своего существования, оно проявляло удивительную активность и разнообразие видов деятельности. RUD I.S. This article analyzes the activities of missionaries and Orthodox brotherhoods ofthe Russian Orthodox Church during the Soviet period. The local Council of 1917 did not have its main missionary tasks. Time was already critical. A difficult era of persecution was approaching. It is definitely about the atheist regime persecuting the Church spoke the Patriarch and the Cathedral. And then began the persecution of the clergy. Missionaries, as the most active part of the clergy, suffered more than others. In 20 years of missionary activity, but with the restriction that only allowed the renovation of the Church. But the Church never stopped missionary activity. One of the forms of counteraction to the anti-Church persecution by the Soviet authorities was the brotherhood of clergy and laity. The largest brotherhood was the Alexander Nevsky brotherhood. Fraternities became a unique phenomenon in the history of the Whole Russian Church of the first post-revolutionary decades. Under the threat of violence during all the years of its existence, it has shown a remarkable activity and diversity of activities. Keywords: RUSSIAN ORTHODOX CHURCH, OCTOBER REVOLUTION, MISSIONARY ACTIVITY, ALEXANDERNEVSKY LAVRA, USSR, BROTHERHOOD, ANTI-RELIGIOUS PERSECUTION, ROCOR СПИСОК ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: 1. Шкаровский М.В. Александро-Невское братство 1918-1932 гг. СПб. 2003. EDN: YQJUQT 2. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 3. Цит. по: Псковская Миссия. Похвальное слово русским миссионерам // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 2002. Вып. 26-27. С. 3. 4. Кривонос Ф. Миссионеры военных лет. Год 1944: Белоруссия // Православная Русь. 1998. N№ 8. С. 8-9. 5. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 125. Д. 593. Л. 81. 6. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 2005. EDN: WZEBRZ 7. Смолич И. К. История Русской Церкви. Кн. 8, т. II. М., 1997.Д. 8. Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М.: Республика, 1995. - 511 с. 9. Прот. Владислав Цыпин. История Русской Православной Церкви 1917- 1990. // Учебник для православных духовных семинарий. - М.: ИД Хроника, 1994. - 256с. 10. Митрофанов Г., прот. Русская Православная Церковь на историческом перепутье XX века. - Москва: Арефта. Лепта, 2011. - Вып. Посвящается памяти моего духовника протоиерея Василия Ермакова. - 272с. EDN: QVVWRR МИССИОНЕРСТВО И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВОСЛАВНЫХ БРАТСТВ В ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ.pdf
  2. - Непорочная дева, Ты меня награди, Чтоб за правое дело Орден был на груди! - Орденами не в силе Грудь украсить твою, Но спасенье России Я тебе подарю!
  3. "Учиться нужно у победителей..." Интервью Андрея УГЛАНОВА, гл. редактора издания "Аргументы недели" с историком Андреем ФУРСОВЫМ 1. О феномене СССР - Андрей Ильич, 2022 год был не просто весьма богат на различные события, но во многом стал поворотным. - Действительно, год-поворот. Думаю, у нас ещё будет возможность поговорить и о СВО, и о ХХ съезде КПК, и о многом другом – как явном, так и, не скажу, тайном, но не об очевидном. Однако я в 2022 году хочу выделить одно символическое событие, символическую дату – столетие Союза Советских Социалистических Республик. Это хороший повод поразмышлять без гнева и пристрастия о феномене СССР – о нашей Родине. Сегодня Союзу Советских Социалистических Республик исполнилось бы 100 лет. Моей страны как бы нет. «Как бы», потому что пока люди мыслят её и пока останется хоть один человек, который её мыслит, она жива – вопреки всем антисоветчикам РФ и мира вместе взятым. Столетний юбилей – хороший повод порассуждать о нашей истории в XX веке и в наши дни – дни хмурого утра века XXI. СССР – первое в мире государство, официально поставившее своей задачей строительство общества социальной справедливости и добившееся на этом пути многих успехов, а попутно – фантастических достижений в экономике, науке, технике и культуре. Я ни в коем случае не идеализирую СССР. Как и у всех обществ, будь то социальные системы или просто государства и имперские образования, момент его рождения и ранняя стадия были кровавыми – молодость, будь то индивидуальная или социальная, всегда жестока, противоположные примеры мне неизвестны. Это первое. Второе, если бы СССР был чем-то похожим на идеальный социум (именно похожим, поскольку идеальных обществ не бывает), то откуда повылезала та мразь, которая в 1980-е годы в своих шкурных интересах ломала систему и страну, а в 1990-е вместе с западными буржуинами грабила бывший СССР, мародёрствуя во время пира забугорных стервятников? - С этим нельзя не согласиться. Внутри любого общества заложен его антипод – это одно из реальных системных противоречий. Аналогичным образом в любом здоровом организме присутствуют опасные микробы и вирусы, но пока организм здоров, он их подавляет. Вылезают они, когда организм, его иммунитет слабеют. В СССР рядом с Мальчишем-Кибальчишем всегда существовал Плохиш, рядом с СССР-1 – СССР-2, рядом с Союзом – его Тень. Чуждое присутствовало в советской системе с самого начала – иначе быть не могло. При Сталине чуждое боялось. После его смерти в 1953 г. стало поднимать голову и расправлять плечи, но этого почти до самого конца не заметили. Что же говорить о 1950-х?! Как и все новые общества, СССР рождался в потоке насилия и крови – иначе не бывает. Более того, те, кто творил революцию и гражданскую войну, ни о каком СССР как форме бытия исторической России думать не думали. Россию, мягко говоря, они не любили. Россия их вообще не интересовала: левые глобалисты – Ленин и ленинцы с их германским «поворотом», Троцкий и троцкисты с их «поворотом» на США и Великобританию – грезили Земшарной республикой. А потому советская история 1920-х – середины 1930-х годов – это разгул русофобии, повторившийся во внешне смягчённом варианте в 1990-е. - Меня всегда поражало резкое отличие СССР 1920-х – начало 1930-х годов от СССР второй половины 1930-х. - И Сталин до середины 1930-х был не тем Сталиным, который под давлением обстоятельств (борьба за власть, приближающаяся война с гитлеровской Германией) совершил во второй половине 1930-х годов национальный, патриотический, имперский поворот. Ещё в июле 1930 года в докладе на XVI съезде ВКП(б) Сталин говорил о том, что главная опасность – великорусский шовинизм. Правда, при этом, в отличие от многих, он призывал к борьбе и с нерусскими формами шовинизма и национализма. Тем не менее акценты очевидны. И вдруг – поворот 1935–1937 гг., который изменил ситуацию и вытравил многое из наследия левого глобализма – «как причудливо тасуется колода» (М. Булгаков). Однако родимые пятна остались – и немалые. - Что конкретно Вы имеете в виду? - Родимым пятном левого глобализма на всю советскую историю ляжет однобокая, в конечном счёте оказавшаяся провальной национальная политика ВКП(б)/КПСС, которая поднимала окраины за счёт русских, РСФСР (и Белоруссии). Именно здесь, в отличие от всех окраин советскость органично ляжет на русский национальный характер. В других республиках советскость, во-первых, парадоксальным образом будет работать не на интернационализм, а на национализм, который со временем довольно быстро превратился в русофобию, в чёрную неблагодарность к русским, и социализму – напомню: в республиках перестройка и то, что за ней последовало, развивались не столько под антисоветскими, сколько под антирусскими лозунгами. Во-вторых, значительная часть населения, особенно в Закавказье и Средней Азии, ощущала советскость как обязанность русских «тащить воз» – бремя русского человека оказывалось бременем белого человека наоборот. Другое дело, что русские героической эпохи социализма (1930–1950-е) считали своим долгом помочь слабым мира сего как в СССР, так и за его рубежами, и делали это вовсе не из-под палки. Огрехи, мягко говоря, национальной политики партии это, однако, не отменяет. Но это лишь одна сторона дела. Есть и другие. Только советскость – советский социалистический строй, его организация обеспечили победу в войне. Да, сам Сталин признал, что советские люди бились не столько за социализм и за Сталина, сколько за Родину. Но ведь бились-то они, будучи организованными в советскую социалистическую систему в её сталинском варианте, используя её как организационное оружие. В войне победил не просто русский народ, а народ, организованный определённым системным образом – советским. В своём знаменитом тосте на кремлёвском приёме 24 мая 1945 г. Сталин определил русских как «выдающуюся нацию», как «руководящую силу Советского Союза среди всех народов нашей страны». В то же время без СССР как организационной формы исторической России и русских народ в войне не победил бы. Достаточно вспомнить русско-японскую 1904–1905 гг. и Первую мировую, чтобы ситуация стала предельно ясной. Самодержавная Россия к концу XIX века зашла в исторический тупик: закупорка социальных сосудов, по сути, блокировала развитие. Не случайно М.О. Меньшиков в самом начале ХХ в. писал о необходимости для России «смены энергий», иначе она превратится в колонию или полуколонию Запада. И действительно, если бы «энергии» не сменились, то февраль 1917 г. стал бы уже тогда началом 1991-го. Революция разрушила классовые барьеры и тем самым высвободила колоссальную, копившуюся, как минимум, более столетия социальную энергию низов, масс. Энергия эта сначала была разрушительной, большевики не контролировали социальный атомный взрыв, которому поспособствовал «гиперболоид инженера Ленина» – партия профессиональных революционеров, ставшая мощным организационным оружием. Но взрыв был мощнее и потому большевики лишь следовали «за его результатами» в ходе гражданской войны. Создание СССР призвано было превратить разрушительную энергию в созидательную. Эту же цель, помимо чисто экономических, преследовали отчасти нэп и – полностью – коллективизация, индустриализация, то есть сталинский режим. Он, помимо прочего, стал средством и способом укрощения стихии, превращения разрушительной энергии в созидательную. Регулируя и организуя население как в своих, так и в общих интересах, власть, при всей своей жестокости, адекватной таковой народа (а, следовательно, при всей своей народности), должна была защищать от развинтившегося и разбушевавшегося за время с 1914 по 1929 г. народа и то неразвинченное, что осталось от старого режима, в том числе, определённую часть интеллигенции, прежде всего – научно-техническую, хотя и не только её. Как заметила Н. Мандельштам в «Книге второй», если бы не власть и интеллигенция осталась один на один с народом, то он её просто порвал бы. Защита, о которой идёт речь, была не чем иным, как элементом насильственного превращения разрушительной энергии в созидательную: социалистические боги победили социалистических титанов и гекатонхейров – сторуких чудовищ революционного Хаоса. Окончательное обретение энергией знака «плюс» произошло в ходе Великой Отечественной войны, когда ковалась, то есть создавалась Победа. Ну а два послевоенных десятилетия – это чистое созидание: освобождённая революцией энергия, породившая героическую эпоху советской истории, полностью утратила разрушительный потенциал и превратилась в социалистическое экономическое чудо. Его завершение было обусловлено как экономическими факторами, так и – хотя и в меньшей степени – и снижением по ряду причин энергетического тонуса народа, в том числе из-за формирования новых социальных перегородок, новых форм социального неравенства, которые со временем отлились в брежневский «номенклатурный социализм». Да, он был мягче и сытнее жестокого, но эгалитарного народного социализма; его принципом было «теперь к людЯм надо мяхше, а на вопросы смотреть ширше», но он выражал и одновременно формировал новое неравенство, оформлением которого стал 1991 г. и то, что за ним последовало. - Когда, по-Вашему мнению, мы можем реально говорить о становлении СССР? - Реально СССР становился собой, обретал самость не в 1920-е, а в холодной гражданской войне 1930-х, которую пытаются выставить в виде «сталинских репрессий», и в Великой Отечественной войне. Именно эта война породила и советского человека, и советскую цивилизацию, которую он создал в кратчайшие сроки на основе идеалов социальной справедливости. Всего за сорок лет (1945–1975) эта цивилизация добилась феноменальных результатов, причём не только в русской, но и в мировой истории, об этом чуть позже. И даже во время структурного кризиса второй половины семидесятых – середины восьмидесятых СССР оставался сверхдержавой, само существование которой пугало переживавший серьёзные трудности Запад – его спасением было максимальное ослабление или даже разрушение СССР. Не случайно в 1982 г. в секретных документах США была поставлена задача изменения социально-экономического строя СССР путём воздействия прежде всего на «надзаконную» (партийно-гэбэшные торгово-экономические структуры за пределами СССР) и «подзаконную» (теневой сектор) экономики. Курс Запада на смену строя в СССР совпал со стремлением части совпартноменклатуры превратиться в собственников, т.е. изменить социально-экономический строй. Совместными, хотя и не всегда скоординированными, усилиями структурный кризис, не предвещавший системного, был превращён в системный (горбачёвщина). Превращение представляло собой активацию коллективного Плохиша, Тени Системы. До поры Плохиш прятался под разными личинами, СССР-2 тихо делал своё дело, а Тень знала своё место, но в какой-то момент «плохиши» и теневые, прикинувшись своими («больше демократии – больше социализма», «больше рынка – больше социализма»), провернули Великую измену: «Это всё я, Плохиш, сделал… То-то сейчас грохнет». Провернули с помощью Запада и, нужно признать, при содействии или, как минимум, равнодушии большей части населения. Последнее тоже можно понять: исфальшивившаяся, косная КПСС и впадавшее в маразм руководство вызывали не столько неприязнь, сколько смех, чаще всего презрительный. Потому-то и слинял Союз в два, самое большее три августовских дня и защищать его никто не вышел. Это было более чем на руку перевёртышам из партноменклатуры и ГБ, считавшим, что социализм себя изжил, нужно жить как на Западе, а для этого – интегрироваться в него. - Когда по-Вашему мнению номенклатура по сути прекратила движение в сторону заявленной цели – строительства коммунизма? - Партноменклатура ещё в конце 1960-х отказалась от рывка в будущее, то есть предала социализм и начала интегрироваться в капиталистический мир, одновременно превращаясь в квазикласс. Этому способствовали социальные изменения в советском обществе. К началу 1960-х годов закончилось не только советское экономическое чудо – закончилась героическая фаза, эпоха советской истории: война и послевоенное восстановление. Наступила новая эпоха, пришло новое поколение, которое выросло в благополучное (по меркам нашей истории) время: оно не воевало, не жертвовало собой, не жило впроголодь, но – каждое приобретение есть потеря: не было таким цельным, волевым и психологически победительным, как поколение их родителей. Отсюда, с одной стороны, его социальный инфантилизм, с другой – ироничное отношение к реальности (но не к себе), опасно подходившее к грани цинизма, а порой и переступавшее её. Квинтэссенциальным проявлением всех этих черт советских «бэби-бумеров» стало шестидесятничество. Хорошо, хотя и не в лоб, различия между героическим и постгероическим этапами в истории СССР и, соответственно, героическим и постгероическим советскими поколениями показал великий советский фантаст и мыслитель И.А. Ефремов. Рустем Вахитов в блестящей и тонкой статье «Советское общество в зеркале фантастики И.А. Ефремова» убедительно показал, что романы «Туманность Андромеды» (написан в 1956 г., журнальная публикация – 1957 г., книга – 1958 г.) и «Час Быка» (написан в 1965–1968 гг.; журнальный вариант – 1969 г., книга – 1970 г.) – не о далёком будущем. Мир «Туманности Андромеды», «Эры Великого Кольца», это, как отмечает Р. Вахитов, идеализированное советское общество героической эпохи 1940–1950-х годов, закончившейся, правда, в 1961 г. (подр. – ниже). А вот земляне из «Часа Быка», из Эры Встретившихся Рук – это уже постгероическое поколение, поколение постгероической советской действительности. В то же время в «Часе Быка» представлен и вырожденческо-застойный вариант социализма – общество и власть планеты Торманс. По сути, это сильно негативизированный образ начинавшегося брежневского застоя. И власть в лице Ю.В. Андропова это поняла. Невиданная ни до ни после история: председатель КГБ пишет записку в Политбюро ЦК КПСС по поводу научно-фантастического романа, в котором, по его мнению, содержится клевета на советский строй (а «неча на зеркало пенять», болезный). И роман в 1970 г. начинают изымать из книжных магазинов и библиотек. Именно в это время «тормансизация» партноменклатуры уже имела место. И именно в это время на арену жизни в СССР вышло послевоенное поколение – советские бэби-бумеры. СССР не был единственной страной, где в конце 1960-х активизировались бэби-бумеры. В разных формах это происходило в Западной Европе, в США. Именно бэби-бумеры устроили в 1968 г. студенческую бузу на Западе, обозначив тот временной рубеж, с которого на Западе заработала деградационно-деструктивная динамика. В 2017 г. в Нью-Йорке вышла книга Брюса Гибни «Поколение социопатов. Как бэби-бумеры предали Америку». Нельзя сказать, что советские бэби-бумеры предали СССР – всё же, как ни крути, они были носителями социалистических отношений со всеми вытекающими. Но можно сказать, что советские бэби-бумеры не защитили социализм. В том числе и потому, что были повёрнуты в сторону Запада, точнее – его бытовой составляющей, которую бóльшая их часть представляла по западным кинофильмам. - Очевидно, сам этот поворот части послевоенного поколения был связан не только с ним, но и с процессами перерождения внутри номенклатуры. - Вы правы. Большую роль в этой повёрнутости части (конечно же, далеко не всех) послевоенного поколения, особенно его карьерного сегмента, сыграл «курс партии и правительства», т.е. партноменклатуры, на создание социалистического варианта общества потребления (прежде всего для себя любимой) как средству и способу оформления в квазикласс. Речь идёт о фиксации в Программе КПСС (XXII съезд, 1961 г.) того, что одной из главных задач партии является удовлетворение растущих материальных потребностей советских граждан. Сверхсимволично, что именно на этом съезде, открывшем потребленческо-сытую фазу истории СССР, было принято решение о выносе из Мавзолея тела Сталина – символа героической эпохи. Ну а точку в конце героической эпохи, тоже в 1961 г., поставил полёт Гагарина в космос. Я ни в коем случае не хочу сказать, что в героической эпохе всё было хорошо, а в постгероической – всё плохо. Во-первых, с внешней точки зрения в первой хватало плохого, а во второй – много хорошего, особенно в шестидесятые. Дело в том, что хотя в 1960-е героическая эпоха уже закончилась, однако её шлейф, инерция были достаточно сильны, чтобы породить специфический советский романтизм, эдакое изящное камерное рококо после героического массивного барокко. А сыто-потребленческая тенденция ещё не набрала обороты, чтобы эту шлейфоинерцию задавить и/или опошлить – это произойдёт в 1970-е с расцветом брежневщины. Отсюда – особый шарм 1960-х, тем более, что боровшемуся за власть начальству (свержение Хрущёва и последовавшая за этим «схватка бульдогов под кремлёвским ковром») какое-то время было не до народа. Свидетельствую как очевидец: 1960-е были уникальным временем: героика ушла, превратившись в романтику, а сытый цинизм и потреблятство (и социальное блядство) ещё не успели приобрести широкий масштаб. Во-вторых, и это главное, в сущностном плане героика и постгероика – это не про «что такое хорошо и что такое плохо» и вообще не про «хорошо» и «плохо». Это про другое – про максимальное личностное напряжение ради достижения надличностных целей: «Жила бы страна родная и нету других забот». Первым (из трёх) воспитательных принципов моего отца, человека из геройской эпохи, было «ты не пуп земли и весь мир не вокруг тебя вращается». Всё это опять же не значит, что надо лишь бороться и не думать о личной жизни, о материальном, о потреблении. Люди есть люди – по себе, да и не только по себе, знаю. Штука, однако, в том, что сытые эпохи возникают только благодаря героическим, революционным, благодаря тяжёлым временам, которые, как известно, порождают сильных людей, а эти последние – хорошие, стабильные времена. Используют же эти времена чаще всего вовсе не герои. Теперь мы знаем, писали Маркс и Энгельс по поводу событий 1848 г., какую роль в революции играет глупость и как мерзавцы умеют её использовать. Сытые времена чаще всего седлают мерзавцы, будь то советский НЭП или 1970–1980-е годы (далее – везде). - Итак, Ваш вывод: 1960–70-е стали поворотным временем в развитии партноменклатуры и СССР. - Да, в 1960–1970-е годы ускорился двуединый процесс превращения совпартноменклатуры в квазикласс и одновременно интеграции определённых её сегментов в капсистему, «в Запад». Средства – торговля нефтью, золотом, алмазами, финансовые игры; оргформы – Римский клуб, «Фирма» (она же – «Сеть») Е.П. Питовранова. Правда, здесь не всё шло гладко: часть партспецноменклатуры стремилась войти «в Запад» по американской линии, часть – по британской (эта часть, кажется, была посильней). Однако само наличие СССР, общественной собственности на средства производства, социалистическая идеология препятствовали завершению классового перерождения номенклатуры. И вот в 1980-е, под шумок строительства «реформированного социализма», который толпа сдуру воспринимала как колбасно-сырный рай при сохранении всех советских достижений в социальной области, плохиши «нарубили дров», «подтащили сена» и подожгли «ящики с чёрными бомбами, с белыми снарядами да с жёлтыми патронами» – то есть сделали максимум для обострения в стране всех противоречий: социальных, национальных, бытовых, а также максимально очернили советское прошлое, представив победы поражениями, а героев – подлецами. Иными словами, мощно ударили по идейному и психологическому иммунитету. И – постоянные крики: Запад нам не враг! Мы у него всё купим! Он нам поможет! В крайнем случае – продаст. Ну, что – помог? Продал? Прошло 30 лет, и вооружённый Запад у наших ворот, изготовившийся к окончательному решению русского вопроса. Это было невозможно представить ни в 1950-е, ни в 1960-е, ни в 1970-е, ни даже в 1980-е годы. СССР был надёжным щитом и мечом для русского и других коренных народов страны, что он и доказал во время Великой Отечественной. А ведь тогда вопрос стоял о физическом и метафизическом существовании русских в Истории. Нацисты, гитлеровский рейх был единственным за всю историю России её врагом, который поставил задачу стирания русских из истории. Был единственным – но не остался им. Сегодня его наследник – Всемирный рейх с англосаксами во главе – пытается сделать то же самое с Российской Федерацией. И сегодня, как и в 1941 г., вопрос стоит просто: останутся ли Россия и русские в истории как особая культурно-историческая целостность? СССР подобного рода задачу дорогой ценой – если такие ситуации меряются ценой – решил. При нём историческая Россия достигла пика исторического могущества: она стала не просто мировой державой, а сверхдержавой. - С этим не поспоришь. - СССР за 74 года (фактически – меньше: НЭП и 1987–1991 гг. можно исключить) добился фантастических, в истории не имеющих аналогов, результатов: - всего за 10 лет (1927–37 гг.) была создана база, не только обеспечившая военно-промышленную автаркию от капиталистического мира, но и ставшая фундаментом победы в войне; - в 1941–45 гг. была одержана победа в самой жестокой войне, причём союзнички реально подключились только тогда, когда поняли: СССР в одиночку добьёт врага и выйдет на атлантическое побережье Европы; они подключились, чтобы этого не произошло; - за 10 послевоенных лет СССР полностью восстановился (западные эксперты сулили 20 лет), а за следующие 10 лет сделал колоссальный рывок в экономике, военной технике, а также в организации жилищных, бытовых и медицинских условий жизни граждан (смертность – рекордные 0,6 промилле в 1960-е); это и есть не имеющее аналогов в истории послевоенное советское чудо; в то же время это послевоенное «чудо» встроено в беспрецедентный, не имеющий аналогов экономический рывок 1929–1955 гг. сталинского СССР, который не остановила даже разрушительная война; - СССР добился фантастических успехов в освоении космоса («Спутник», первый человек в космосе, первый выход космонавта из корабля в космическое пространство и многое другое) и образовании (Дж. Кеннеди признал, что отставание США от СССР в освоении космоса обусловлено блестящей советской системой образования – от школы до вузов). Были и другие достижения. Более того, инерционно они продолжались и в 1980-е! 2. Почему в России не отмечают 100-летие СССР - Со второй половины 1980-х всех убеждали, как в СССР всё плохо, всё разваливается. - Когда нам рассказывают о том, что к 1980-м, а то и раньше, социализм себя экономически изжил, что необходим был его демонтаж и дрейф в сторону Запада - это наглая ложь подонков. Официальная статистика: в 1975 г. удельный вес СССР в производстве мировой промышленной продукции составлял 20%, значительно больше, чем ФРГ, Великобритании и Франции вместе взятые, а ВВП – 10% от мирового; до 1985 г., т.е. до Горбачёва, СССР по производству промышленной продукции занимал второе место в мире и первое в Европе. По разным оценкам, во второй половине 1970-х национальный доход СССР составлял 60–66% от американского, промышленная продукция – 80% от американской, производство сельхозпродукции – 85%. СССР был лидером в области космонавтики, ракетостроения, атомной энергетики, лазерных технологий, оптики, в производстве высококлассных военных технологий (здесь позиции СССР по отношению к США были особенно впечатляющими, это отлично показано в работе «Экономическая история СССР. ХХ век» Р.А. Белоусова). По данным ЦРУ, показатели СССР относительно США были ещё выше, поскольку, как свидетельствуют американские же исследования, фальсификации статистики США составляли до 25%. Я уже не говорю о том, что помимо «законной» экономики СССР существовали подконтрольная МВД и КГБ «подзаконная» («теневая») и «надзаконная» – партийно-гэбэшные экономические структуры на мировом рынке, но это отдельная тема: для общей картины цифры «легальной» экономики более чем достаточны. В начале 1990-х руководитель аналитической службы ЦРУ легендарный М. Макклохи в своём докладе показал «на пальцах», что даже в канун президентства Рейгана советская экономика демонстрировала лучшую динамику, чем американская. Таким образом, на рубеже 1970–1980-х годов СССР был силён, как никогда. А через десять лет его не стало. Всё, что нам вещала о крахе советской экономики перестроечная и послеперестроечная шпана, все эти вороватые реформаторы, – ложь. Не в экономике было дело, а в том, что определённая часть партийной и гэбэшной номенклатуры с помощью теневых денег и западного капитала решили поменять строй и стать собственниками. Бóльшая часть их вовсе не планировала разрушение СССР, а хотела изменённым на западный лад Советским Союзом на равных войти в Запад. - То есть, «хотели, как лучше, а вышло, как всегда». - В этом советская верхушка, о которой Эрнст Неизвестный верно заметил, что это были люди, выбежавшие из деревни, но не добежавшие до города (следующая за советской – добежала, но, фигурально выражаясь, по большей части застряла на уровне подворотни), просчиталась, совершив две фатальные ошибки. Во-первых, не понимая общества, в котором живут и трудятся, они не осознавали, что на западный, капиталистический лад СССР не может существовать, что «капитализм» здесь обязательно будет криминальным, что он окрасит всё общество в криминально-багровые тона; меняя советское общество на «западный лад», «реформаторы», по сути, убивали его и как социалистическую Россию, и как общество Модерна, и, в конечном счёте, как общество вообще. Причём пусть меньшая, но активная часть «реформаторов» (как, например, отъявленный советофоб и русофоб А.Н. Яковлев) была, по сути, диверсантами и делала это сознательно. Во-вторых, не понимая сути сил, противостоящих ей на Западе, советская верхушка наивно полагала, что, поскольку у неё есть ядерное оружие и (пока ещё) сверхдержавность-2, те, кто в течение нескольких столетий контролирует Запад и значительную часть мира, а хочет контролировать весь мир, включая СССР в качестве полуколонии, посадят её на равных за один стол. Да они даже русскую дореволюционную монархо-аристократическую верхушку на равных за этот стол не пускали! Результат налицо: СССР был уничтожен в течение нескольких лет силами, располагавшимися по обе стороны барьера, которые, решая свои задачи, работали на одну цель. Новое устройство возникло на руинах СССР и соцлагеря, причём бóльшая доля награбленного в полуколониальном устройстве досталась, конечно, Западу. Ну а тройку-Россию пьяный кучер погнал пешком в пропасть. В какой-то момент удалось притормозить, но не более. - Порой приходится слышать, что корни всех наших нынешних бед – в советском прошлом. - Вольнó сейчас иным умникам валить все нынешние беды на советское прошлое, на Ленина и Сталина. Это ложь. Даже на Брежнева вину за нынешнюю ситуацию не повесишь: уже после него куролесили Горбачёв и Ельцин – пьяный кучер, который привёз РФ аккурат в полуколониальную зону. СССР, в отличие от царской и постсоветской Россий, никогда не был сырьевой полуколонией. Свёртывание НЭПа, переход к индустриализации и коллективизации, а также холодная гражданская война второй половины 1930-х годов были, помимо прочего, борьбой за достойное место не только в геополитике, но и в международном разделении труда. И задача эта была решена: к 1937 г. СССР, как уже было сказано выше, обеспечил военно-промышленную автаркию от капиталистического мира, что и стало залогом и фундаментом победы в Великой Отечественной. На основе решения этой задачи было одержано немало побед, в результате которых, как говорится в сказке Аркадия Гайдара, «и в страхе бежал главный буржуин». Иными словами, СССР – это то, чем может гордиться русская история, чем можем гордиться мы, русские и представители других коренных народов России. - Вас не удивляет, что власть никак не реагирует на столетний юбилей СССР? - И удивляет, и не удивляет одновременно. С одной стороны, ну не может антисоветская по происхождению (и не только) власть официально отмечать даты, связанные с Советским Союзом. С другой стороны, казалось бы, что нынешняя ситуация конфликта с нацистами на Украине, а фактически – с Всемирным рейхом (наследником Третьего), который пытается взять реванш и за 1612, и за 1812, и за 1945 – разом, диктует необходимость обращения к советскому прошлому. Ведь именно СССР – победитель нацизма, вот тут бы и прочертить связующую линию. Но нет, несмотря на такую ситуацию, власть устами Д. Пескова объявила: ни вспоминать, ни как-то отмечать столетие СССР она не будет. Есть, впрочем, частные и общественные инициативы, но на официальном государственном уровне ничего не слышно. Более того, хотя в последнее десятилетие мы не видим того оголтелого антисоветизма, который был характерен для 1990-х, для времён ельцинщины, и по инерции, ослабляясь, продлился в нулевые и десятые, сам по себе антисоветизм никуда не делся. При этом – поразительный факт – власть не стесняется использовать, присваивать и даже праздновать советские победы, то есть победы советизма, который она отвергает: победу в Великой Отечественной, полёт Гагарина. Правда, при этом задрапировывается Мавзолей, впереди красного знамени несут триколор, а на шлеме Гагарина нередко затирают надпись «СССР», и тем не менее достижения празднуют как свои – и не только потому, что их не вычеркнешь из истории и не подменишь (при всех жалких попытках) тем, чего достигла самодержавная Россия (не сравнить!), но и потому, что своих нет. И эта одна из причин антисоветизма, причём очень важная, в основе её – комплекс неполноценности по отношению к СССР. Любые сравнения в его пользу; только что и остаётся нудить про репрессии и сокращение населения (тема, кстати, опасная, поскольку тут же возникает вопрос о демографических последствиях так называемых «реформ» и наводнения страны мигрантами). Другая причина проста: социальным фундаментом, социальной базой нынешнего устройства стало разграбление советской экономики (приватизация, залоговые аукционы); уже в 1996 г. Е.Г. Ясин заявил, что основа ельцинского режима – олигархи. И никуда эта основа после 1990-х годов не делась, выпали отдельные лица, но не слой. А как грабители и мародёры должны относиться к тому, кого или что они ограбили? Ведь сами они признают свою приватизацию воровством. А как учил Карл Маркс, собственность не есть кража, это юридическое отношение. Когда-то Ахматова заметила: создали в РСФСР Главсахар, и сахар исчез. То же в постсоветской РФ: наплодили экономистов и юристов, и соответствующие вузы, скорее напоминающие арбузо-литейные и штукатур-гинекологические кухникумы, а экономика – развалилась, право – не работает. Наконец, ещё одну причину, скажем мягко, стремления «забыть» об СССР, можно назвать личной. Бóльшей части тех, кто вылез, а точнее, всплыл в 1990-е и позже, в советские времена ничего не светило, даже в 1980-е с их уже снижавшимся стандартом качества. Кто-то так и торговал бы цветами, кто-то лизал бы зад начальству, кто-то стучал бы в ГБ, кто-то выпал бы в лузерство, а кто-то просто отправился бы в тюрьму. Как заметил индийский философ Вивекананда, революции и вообще социальные потрясения – это время шудр, низких каст: именно её представители вылезают/всплывают наверх. Это, кстати, характерно и для революции 1917 г. Хотя в РСДРП процент дворян был самым высоким среди левых партий, к власти пришло огромное количество российских «шудр». Вот только в отличие от «шудр» 1990-х «шудры» 1920–1930-х годов – при всей жестокости этих людей, прошедших подполье, тюрьмы, ссылки, мировую и гражданскую войны, – думали не о том, как набить карманы наворованным и свалить за бугор (виллы, яхты, эскортницы – короче говоря, весь набор представлений плебеев об аристократической жизни), а о создании социально-справедливого общества в мировом масштабе, Земшарной республики. - При этом, однако, большевики изъяли у представителей прежнего господствующего класса, у царской фамилии, у церкви огромные богатства. - То есть у эксплуататорских классов. При этом, в отличие от ельциноидов и их наследников, Ленин, Троцкий и К°, сколь бы, мягко говоря, малосимпатичными они ни были, не являлись банальными грабителями. Они были жестокими идейными людьми, которые, использовав западный, прежде всего американский, капитал для захвата власти в России, начали торговать с Западом по дешёвке захваченными ресурсами, но, повторю, не для того чтобы строить дворцы и покупать яхты, а для того, чтобы отстроить страну, а затем удавить капитал в мировом масштабе. В мировом масштабе – не удалось, удалось на уровне одной, отдельно взятой страны, причём не левым глобалистам – ленинцам и троцкистам, а их отрицателю – Сталину. - Завершая беседу, как бы Вы оценили историческое значение СССР и какие достижения выделили бы особо? - Исторически СССР решил несколько задач русской и мировой истории. С точки зрения логики русской истории, советская система – это освобождение власти от собственности, от классовости, ведь Россия – имманентно антикапиталистическая страна. С точки зрения мировой, СССР – это реализация левого проекта Модерна – якобинского. Впрочем, при всей важности даже не это самое главное, это, скорее, показатели русско-исторического и всемирно-исторического масштаба деятельности СССР. Главные свершения, на мой взгляд, заключаются в следующем. Во-первых, это было первое и до сих пор единственное общество, положившее своей основой и целью социальную справедливость. Да, до конца не получилось – как по социосистемным, так и по биосоциальным причинам («человеческое, слишком человеческое», как сказал бы Ницше). Идеальных обществ, в том числе в плане социальной справедливости, не бывает, но важна степень приближения и озвученный курс. Кроме СССР этого никто в истории не делал. Во-вторых, формируясь с конца 1920-х годов как социализм в одной, отдельно взятой стране, СССР не просто стал отрицанием левого глобализма в его наиболее чистой и развитой форме – троцкизма с его мировой перманентной революцией, но похоронил этот проект самим фактом своего существования как социалистического государства. Впрочем, это не помешало Троцкому сделать верный прогноз о вероятном буржуазном перерождении партноменклатуры. Сталин также прекрасно отдавал себе отчёт в этой опасности и, как мог, боролся с ней. В-третьих, в 1941–1945 гг. СССР и Сталин как его воплощение сорвали нацистский, т.е. правоглобалистский, проект нового мирового порядка. Отсюда та ненависть, которые питают и к СССР, и к Сталину глобалисты всех мастей: и левые, и правые, и, конечно же, нынешние ультраглобалисты – наследники троцкизма и нацизма по двум прямым, сошедшимся в одной точке. В-четвёртых, победой над нацизмом СССР сорвал планы тотального физического и метафизического уничтожения русских и вообще славян, стирания их из Истории. В-пятых, создав ядерный щит и меч, СССР обеспечил мирное небо не только над СССР и соцлагерем, но и над нынешней РФ как его юридической (но не содержательной и ценностной) наследницей, мы до сих пор живём благодаря ядерному фундаменту имени Сталина – Берия, на этом фундаменте. Без него с нами давно бы уже разделались так, как с сербами, иракцами, ливийцами. В-шестых, именно СССР сделал всё общество, а не только его верхушку, обществом Модерна; СССР – это реальный русский Модерн, Модерн в целом – в экономике, социальных отношениях, в культуре, в повседневной жизни (питание, быт, медицина и т.д.). В-седьмых, послав человека в космос, СССР открыл не только русскую, но и мировую космическую эпоху, выйдя за планетарные рамки и осуществив таким образом мечту человечества. Впрочем, эта не единственная мечта, осуществлённая Советским Союзом и в Советском Союзе. Предательство партноменклатуры ничего не меняет ни в реализации этих мечтаний, ни в их оценке. В сухом остатке. В отличие от буржуинов, для большей – это очевидно – части населения России столетие СССР является значимым и знаковым событием. Не случайно, что в последние годы, несмотря на десятилетия очернения СССР, сталинской эпохи, опросы показывают рост положительной оценки и советского прошлого, и Сталина – причём у молодёжи. Она понимает, что СССР был не только сверхдержавой, но и социально намного более справедливым обществом, чем все остальные, включая РФ. Всем понятно, что жестокий, кровавый экзамен 1941–1945 гг. на право быть режим СССР сдал успешно, а затем совершил невиданный рывок. Нынешний режим РФ сегодня тоже сдаёт экзамен на право быть, и положение его много тяжелее: нет адекватной военной экономики, система управления, мягко говоря, хромает и поражена коррупцией, мало социально мотивированных людей («модальный тип личности», воспитанный в СССР в 1930-е годы не как «квалифицированный потребитель», а как творец и герой). Зато и в обществе, и в самой власти есть неподавленная «пятая колонна», мечтающая замириться с Западом на любых условиях и не понимающая, убогая, что замириться не получится. О целом слое равнодушных, безответственных и привыкших к безнаказанности чиновников я уже не говорю. В такой ситуации надо не отворачиваться от советского прошлого, а педалировать его значение (разумеется, если хоть какая-то часть чувства самосохранения осталась и, если речь идёт о победе, а не о сдаче под торг). Это стало бы сигналом и здоровой части общества, и «пятой колонне», и Всемирному рейху. Будем надеяться, что война с Западом, а точнее, с Постзападом на территории под названием «Украина» станет стимулом для оздоровления нашего общества, выстудит всю гниль и оздоровит то, что ещё можно оздоровить. Dum spiro – spero: пока живу – надеюсь. Ну а мы, несмотря ни на что, поднимем бокалы и выпьем за СССР, за победы – победы, принадлежащие нам, наследникам СССР, а не тем, кто пытается их присвоить привычным воровским образом. Как пелось в песне, «выпьем за Родину, выпьем за Сталина». Сталин ведь имелся в виду не только как конкретный человек, но и как Родина, как её символ. И это тоже было достижение СССР – символическое могущество, созданное единством власти и народа. Помимо прочего, оно обеспечивало победы и на информационно-пропагандистском фронте, которых так не хватает сегодня. Учиться нужно у победителей, то есть – у советских людей, у СССР. Их победы были обусловлены Верой (в свою историческую правду), Волей (реализовать эту правоту) и Совестью (в расшифровке не нуждается). Именно поэтому важен СССР и его столетний юбилей. И именно поэтому те, кто неравнодушен к настоящему и будущему России, празднуют эту дату. Кто не слеп, тот видит – за нами звёздный, а не с орлами Кремль как символ победоносного СССР. С юбилеем, товарищи! - С юбилеем! Спасибо за беседу. https://rospisatel.ru/novosti2022/207.html Источник
  4. ПЕСНЬ ПОСЛУШНИКА Я свободен наконец От влияния сердец. И живу теперь шутя, В душах чувства не будя. Пью чудесный эликсир. Стал я весел, хоть и сир. Муз движение во мне Преиграло, как в вине. Позабыл друзей, подруг. Их немыслимых потуг Не любил я никогда. Драгоценная руда В обработке нелегка. Только Божия рука Мне веленья посылает, К службе верной призывает. Облачусь я в рясу скоро, Прокляну томлений вора В окруженьи строгих дев, Мир безумный ваш презрев.
  5. Вход Господень в Иерусалим У людей пред праздником уборка. В стороне от этой толчеи Омываю миром из ведерка Я стопы пречистые Твои. Для кого на свете столько шири, Столько муки и такая мощь? Есть ли столько душ и жизней в мире? Столько поселений, рек и рощ? Но пройдут такие трое суток И столкнут в такую пустоту, Что за этот страшный промежуток Я до воскресенья дорасту.
  6. Иосиф Бродский — Рождество 1963 Волхвы пришли. Младенец крепко спал. Звезда светила ярко с небосвода. Холодный ветер снег в сугроб сгребал. Шуршал песок. Костер трещал у входа. Дым шел свечой. Огонь вился крючком. И тени становились то короче, то вдруг длинней. Никто не знал кругом, что жизни счет начнется с этой ночи. Волхвы пришли. Младенец крепко спал. Крутые своды ясли окружали. Кружился снег. Клубился белый пар. Лежал младенец, и дары лежали.
  7. Стихи - Б. Чичибабин Автор музыки: Сергей Никитин Покуда есть охота, Dm B7 Dm покамест есть друзья, Dm давайте делать что-то, F C7 F иначе жить нельзя. F Am Ни смысла и ни лада, Cm6/Eb D7 G7 и дни, как решето, - Bm6/Db C7 F но чот-то делать надо, Gm G#dim Dm/A B хоть неизвестно что. E7 A7 Dm Ведь срок летуч и краток, Вся жизнь - в одной горсти, так надобно ж в порядок хоть душу привести. Давайте что-то делать, чтоб духу не пропасть, чтоб не глумилась челядь и не кичилась власть. Никто из нас не рыцарь, Не праведник челом. Но можно ли мириться с неправдою и злом? Давайте делать что-то и - черт нас побери- поставим Дон-Кихота уму в поводыри! Пусть наша плоть недужна и безыcходна тьма, но что-то делать нужно, чтоб не сойти с ума. Уже и то отрада у запертых ворот, что все, чего не надо, известно наперед. Уже и то отрада у запертых ворот, что все, чего не надо, известно наперед. Покуда есть охота, покамест есть друзья, давайте делать что-то, иначе жить нельзя!
  8. Дай вам Бог, с корней до крон Без беды в отрыв собраться, Уходящему - поклон, Остающемуся - братство. Вспоминайте наш снежок Посреди чужого жара, Уходящему - рожок, Остающемуся - кара. Всяка доля по уму, И хорошая и злая, Уходящего - пойму, Остающегося - знаю. Край души, больная Русь, Перезвонность, первозданность. С уходящим - помирюсь, С остающимся - останусь. Но в конце пути сияй По заветам Саваофа Уходящему - Синай, Остающимся - Голгофа.
  9. Греческие мифы в работах «Союзмультфильма»: от «Аргонавтов» до «Нимфы Салмаки» 24 8030 просмотров «Союзмультфильму» принадлежит целый ряд работ по мотивам греческих мифов. Почему именно греческих, чем так привлекательна эта тема? Отчего в советских мультфильмах появляются образы из античной мифологии и как эти образы меняются с течением времени? Разберемся в нашей статье. Культуры разных стран и эпох сильно отличаются. Тем не менее, в них существует преемственность. Новое строится на старом, как сложная архитектурная конструкция на основе фундамента. Понимая, как это работает, мы учимся анализировать культуру, видеть пути ее развития, лучше понимать окружающий нас мир. Античная культура значительно повлияла на всемирную историю – и в частности, на русскую. Это влияние проявилось и в литературе, и в живописи, и даже в мультипликации! В детстве просмотр союзмультфильмовских «Аргонавтов» или «Лабиринта» вызывал у меня противоречивые чувства. Драматический накал сюжета, герои и чудовища завораживали меня, но подсознательно смущала «советскость», морализаторство. Казалось, что героическая тематика – просто удобный повод протолкнуть мораль о необходимости служения людям и обществу. В определенном смысле, так и было, и это неудивительно, потому что любое искусство в той или иной мере идеологично. «Арго» – корабль аргонавтов Известно, что миф устанавливает социальную норму, показывает социальный идеал и обозначает социальные границы. То есть, античная мифология для ее носителя была подобием свода правил и законов, она устанавливала порядок взаимоотношений человека с обществом, с природой и богами, моделировала примеры для подражания в лице героев и показывала, чего делать точно не стоит. Такой свод правил необходим в любой исторический период, существовал он и в СССР. Советская мифология, в отличие от традиционной, к которой относится античная, – политизирована. Советский политизированный миф, скорее всего, появился не стихийно, а был сконструирован властью. Зачем? Для воздействия на массы, для внедрения идеологии. Пример советского мифа – образ идеального, абсолютно справедливого социалистического общества, на фоне которого любое другое общественное устройство несовершенно. Пример советского социального идеала – стахановец, ударный труженик. Советский плакат, призывающий к ударному труду Отметим точки соприкосновения древнегреческой и советской культуры и мифологии. Философия и эстетика античной культуры в Советском Союзе были популярны. Некоторые античные идеи легко ложились в русло официальной советской идеологии, поэтому часто воплощались в искусстве. Например, советская культура антропоцентрична, а это понятие возникло в Древней Греции. Культ здорового, атлетичного тела, стремление заниматься спортом тоже прививалось советскому человеку. К тому же, в древней Спарте существовала земледельческая коммуна – так называемая «община равных», предполагавшая экономическое и гражданское равенство ее членов, единое общественное воспитание, одинаковый быт и систему ценностей. Социальное устройство спартанцев напоминало коммунизм, что также подогревало интерес к Древней Греции в СССР. Тематика художественных произведений этого периода связана с идеологическими запросами. Выходить за жесткие рамки идеологических норм творцу было просто опасно. Сфера анимации – не исключение, и мифологические сюжеты в мультфильмах интерпретируются согласно советской идеологии. В 1960-70-е гг. «Союзмультфильм» создает свои первые мультфильмы по мотивам греческих мифов. Цикл А. Снежко-Блоцкой, состоящий из пяти фильмов, объединяет тематика подвигов, героический пафос. Мультфильмы Снежко-Блоцкой опираются на мифы о героях. Античные герои – потомки богов, но они смертны, как люди. Герои обладают силой и сверхчеловеческими возможностями, они призваны совершать подвиги и восстанавливать справедливость среди людей. Вспомните Геракла и его двенадцать подвигов – вот эталонный герой. Именно Геракл становится ключевым персонажем мультфильма «Возвращение с Олимпа» (1969). Геракл в мультфильме «Возвращение с Олимпа» Для древних греков Геракл – герой универсальный. В разных жанрах античной литературы его образ представлен по-разному: в эпосе и трагедии он – благородный герой, в комедии – весельчак. Торговцы считали его своим покровителем, атлеты видели в нем идеал. Короче говоря, многогранная личность. В мультфильме «Возвращение с Олимпа» Геракл, причисленный к лику богов, скучает в их компании, поэтому на день возвращается в мир смертных. Вечно пирующие боги показаны заносчивыми бездельниками, Геракл чужой среди них, ему по нраву простые радости человеческой жизни, он готов терпеть невзгоды и трудиться. Вспоминая о своих подвигах, лучшим из них Геракл называет освобождение Прометея – потому что сделано это было ради людей, а не ради богов. В финале Геракл видит, что страдания людей не прекратятся во все времена. Он будто путешествует во времени: гидра на его глазах превращается в свастику, стимфалийские птицы – в бомбадировщики. Геракл отказывается возвращаться на Олимп и с возгласом «Океана не хватит, чтобы смыть всю грязь с Земли!» идет к людям, чтобы бороться с чудовищами во все века. Посыл очевиден: мультфильм, вполне в русле советской идеологии, воспевает подвиг во имя человечества. Снежко-Блоцкая рисует образ скорее трагического героя: Геракл готов защищать человечество бесчисленное количество раз, но и монстрам на Земле нет конца, поэтому его борьба может показаться даже бессмысленной. Геракл – социальный идеал, и в античности, и в советское время, поэтому Снежко-Блоцкая и делает его ключевым персонажем. В мультфильме расцветают идеи антропоцентризма, общие для античной и советской культуры: высшая ценность – человек, его «внутренний огонь», его сопротивление судьбе в лице богов и стремление помочь другим. Геракл в мультфильме соответствует социалистическому идеалу личности: он гуманен – сострадает людям; он непримирим ко злу и несправедливости – спорит с орлом Зевса, который любые злодейства оправдывает волей богов; Геракл не терпит безделье и гедонизм – уходит с Олимпа. Геракл освобождает и оживляет Прометея Идею подвига во имя человечества подхватывает мультфильм «Прометей» (1974). Главный герой изображен этаким революционером, ломающим старый уклад жизни, защищающим людей от жестокой воли богов, которым удобно, чтобы человечество пресмыкалось во мраке. Прометей бескорыстно трудился на благо людей и принес себя в жертву ради их развития: за украденный с Олимпа огонь он был жестоко наказан богами – печень прикованного к скале героя каждый день клевал орел. Злодеем в мультфильме Снежко-Блоцкой показан именно орел Зевса – персонаж, циничный и жестокий. Орел презирает людей и не верит, что Прометей помогает им бескорыстно. Но правда все равно на стороне Прометея, и герой раз за разом повторяет: «Я хотел помочь людям. Это же так просто! Неужели вы не понимаете?» Показаны в мультфильме и простые люди как собирательный образ – юноша и девушка, которым и подарил огонь Прометей. Да и сам огонь тоже можно считать героем ленты. Это – символ прогресса, высокого гуманизма и самопожертвования. Вспомните пламенное сердце Горьковского Данко. А ведь это произведение во многом опирается на легенду о Прометее! В греческой мифологии Прометей – героический бунтарь, и при этом хитрый, изворотливый персонаж. Так, в одном из античных мифов Прометей обманывает Зевса, хитростью отдав богам кости жертвенного быка, а людям – мясо. Впрочем, хитрость для древнего грека не была чем-то негативным, а напротив, считалась положительной чертой. Хитроумным называли, например, гомеровского Одиссея. Мультфильм лишает Прометея этой черты характера, потому что в советской системе ценностей хитрость предосудительна. В мировой культуре за Прометеем закрепилась символическая роль человеколюбивого героя, жертвующего собой ради развития людей. Для советской идеологии это фигура особенно красивая, вневременной идеал. Прометей выводит людей из темноты и дикости, подарив науки и ремесла. Он революционер: восстает против власти и борется с тиранией богов. Чем не пример для подражания? Мультфильм Снежко-Блоцкой целью своей снова ставит показать социальный идеал, и цель эту успешно выполняет. Прометей приносит людям огонь с Олимпа Мультфильмы из цикла Снежко-Блоцкой «Лабиринт» (1971), «Персей» (1973) и «Аргонавты» (1972) тоже отличаются героическим пафосом – они полны восхищения подвигами героев. Тесей, Персей и Ясон – главные персонажи этих трех мультфильмов – похожи друг на друга: они смелы и благородны, они совершают подвиги, спасают прекрасных дев и вообще помогают людям, подобно Гераклу и Прометею. Идеальные положительные герои (впрочем, для мифа это обычное дело). Любопытный персонаж в мультфильме «Персей» – Гермес, бог торговли. Гермес помогает главному герою, спасает от взгляда Медузы Горгоны, но при этом навязывает ему свое мировоззрение, по которому для человека главное – собственная выгода (капиталистическая идея!). «Добро покупается и продается», – в этом пытается убедить Персея Гермес. Естественно, альтруист-Персей с этой мыслью не согласен: в финале герой вместо власти, предложенной хитрым богом, выбирает любовь – спасает царевну Андромеду от дракона. Гермес – носитель «анти-истины», предполагается, что зритель, вслед за Персеем, будет спорить с эгоистичным и меркантильным богом. Древние греки видели Гермеса иначе. Этот бог – хитроумный и изобретательный – почитался как помощник людей, покровитель пастухов и путешественников, атлетов и купцов, а еще – воров. Его уважали и обращались за помощью. Считалось, что отказывает Гермес только глупцам и лентяям. Советский мультфильм интерпретирует этот образ в соответствии с идеологией. Покровитель торговли, способный пойти на обман, однозначно не мог быть положительным персонажем. Бесхитростный и храбрый Персей – другое дело. Гермес в мультфильме «Персей» Эстетика этих мультфильмов своеобразна. Визуальный стиль (особенно образы персонажей) одновременно напоминает и древнегреческие изображения, и монументализм советских скульптур. Это неудивительно: в Советском Союзе процветал культ тела – идея, пришедшая из античности. Посмотрите на персонажей мультфильмов: идеальные атлетические тела, благородные лица. Они одинаково похожи и на героев с росписи греческих ваз, и на рабочих или колхозников с советских плакатов. Этот сплав двух канонов дает необычный результат: вроде бы греческие лица Ясона, Тесея и Персея кажутся зрителю знакомыми, и потому приятными. А Геракл в мультфильме «Возвращение с Олимпа» и вовсе напоминает былинного богатыря. В греческой философии существует понятие калокагатии. Это гармония внутреннего и внешнего в человеке. Если ты добр, то ты и красив, если ты красив, значит, ты автоматически добр. В визуальном стиле мультфильмов Снежко-Блоцкой просматривается этот принцип. Ясон – главный герой мультфильма «Аргонавты» Иной подход к греческим мифам мы видим у Ф. Хитрука. Его мультфильм «Икар и мудрецы» (1976) – ироническая притча. Здесь нет торжественности, героического пафоса, присущего циклу Снежко-Блоцкой. И несмотря на юмористический (и одновременно с этим печальный) тон, карикатурный визуальный стиль, идея мультфильма все так же соответствует советским канонам. Икар здесь – чудак, не признанный мечтатель, который стремится к небу, мастерит себе крылья и раз за разом пытается взлететь. Приземленные мудрецы не верят в Икара и в итоге губят его (буквально – героя раздавила метафорическая табличка с очередной прописной истиной), но тяга к небу не пропала и просыпается в детях, в новом поколении. В финале мы видим мальчика, который не хочет жить по старым бессмысленным истинам вроде «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку» и продолжает дело Икара – покоряет небо. «Безумству храбрых поем мы песню» – вот ключевая мысль мультфильма. История Икара трагична. По сюжету греческого мифа, юный Икар полетел на искусственных крыльях, созданных его отцом, но поднялся слишком близко к солнцу, упал и погиб: воск, скреплявший перья, растаял от жара, и крылья развалились. Икар взлетел так высоко не из-за стремления к свободе, не из-за желания осуществить мечту, а по глупости. Погиб он из-за ребяческой шалости. Уже позже в культуре образ Икара идеализировали, превратили в символ мечты о полете в небо. Мультфильм Хитрука иносказателен, он показывает именно Икара-символ. Стремись к высокому, говорит фильм, иди своим путем и учись мыслить самостоятельно. Здесь снова расцветают антропоцентрические идеи: сила воли и разума способна поднять человека в небо. Икар – чудак и мечтатель Советская анимация стремилась быть познавательной и поучительной. Если предыдущие рассмотренные нами мультфильмы ставят своей целью донести до зрителя мораль, то «Фаэтон – сын Солнца» (1975) – в первую очередь фильм образовательный. Зрителю рассказывают об устройстве Солнечной системы, о гипотетической планете Фаэтон, которая, вероятно, существовала между Марсом и Юпитером, а потом распалась на пояс астероидов. Миф о Фаэтоне, сыне Гелиоса, подается как подтверждение того, что о погибшей планете знали еще в древности. В 1970-е в советском искусстве популярна была научная фантастика, и «Фаэтон – сын Солнца» тоже обращается к теме космических путешествий. Мультфильм говорит о силе прогресса и человеческого разума, звучит мысль о том, что людям должно хватить мудрости, чтобы не уничтожить собственную планету. На фоне холодной войны и ядерной угрозы эта идея была актуальной и животрепещущей. Оригинальный миф учит другому. Как и Икар, Фаэтон не следует советам отца, из-за чего погибает. Отсюда мораль: неподчинение воле родителей может привести к плачевным последствиям. Советский мультфильм не касается этой темы, история Фаэтона показана здесь исключительно в образовательных целях, чтобы познакомить зрителя с красивой легендой и показать, насколько сильно развилось человечество технологически со времен античности. Гибель Фаэтона А какие из этих мультфильмов смотрели вы – в детстве или будучи взрослым – и изменилось ли ваше отношение к ним спустя время? В годы «перестройки» советская культура претерпевает изменения. Социалистическая идеология приходит к кризису, и это отражается в искусстве. Прежние идеалы высмеиваются или разрушаются – в обход цензуры. В 1990-е же годы процесс разрушения ускорился, вырабатывается неприязнь к старым традициям в искусстве, открываются прежде запретные темы. Коснулось это и сферы анимации. В 1986 году Анатолий Петров создает первый мультфильм из своей серии работ по мотивам греческих мифов – «Геракл у Адмета». Он повествует о похождениях Геракла – персонажа, уже знакомого «Союзмультфильму». Однако Геракл Петрова отличается от Геракла Снежко-Блоцкой, режиссер раскрывает другую грань универсального образа. Это уже не тот трагический борец за свободу и счастье людей, а энергичный и добродушный силач-весельчак. Его даже нельзя назвать главным героем: в центре внимания – история любви царя Адмета и его жены Алкесты. Приоритеты сменились, показывать социальный идеал уже никто не хотел, потому что прежние идеалы пошатнулись. Советская мифология в этот период трещала по швам, вера в светлое будущее иссякла. Искусство искало новые образы и сюжеты либо переворачивало старые с ног на голову. Это и делает Петров: взяв уже известную зрителю тематику, режиссер раскрывает совершенно другую сторону греческих мифов. Любовь побеждает смерть, Алкеста при помощи Геракла возвращается из царства Аида в мир живых, к мужу. Геракл здесь – скорее помощник, чем главный герой. Особенно запоминается комичный танец Геракла в финале мультфильма. Современному зрителю это может показаться даже пародией, но, вероятно, пародийный смысл в танец не вкладывался. Визуальный стиль Анатолия Петрова уникален. Он отличается потрясающей реалистичностью, эффектом объемности, даже напоминает игровое кино. И все это создавалось вручную, без применения компьютерной графики! Петров стремился совершить революцию в мире мультипликации, но его метод не получил широкого распространения, потому что оказался слишком сложен и быстро устарел из-за появления 3D-графики, при помощи которой эффект объема создать значительно проще. Геракл танцует «Рождение Эрота» (1989) задает тон и обозначает ключевую тему последующих работ Петрова. В пантеоне олимпийских богов появляется Эрот – сын Афродиты, чьи стрелы способны зажечь пламя любви в каждом, кого они поразят. Любовь слепа и жестока, любовь хаотична и могущественна. Обнаженные тела в мультфильме выглядят реалистично и чувственно, да и тема стала взрослее. Речь идет уже не о подвиге во имя человечества, но о личных страданиях, о муках любви, о телесном влечении. Разве мог бы появиться такой мультфильм в советское время? Греческая мифология полна эротизма. Тема любви во всех ее проявлениях волновала эллинов, а мифы устанавливали своеобразные правила любовных отношений. Мультфильм Петрова – работа символическая. Рождение Эрота принесло в мир богов и людей любовь, которой они не знали прежде. «Рождение Эрота» принесло любовь в мир советской (и постсоветской) анимации – любовь телесную, чувственную, запретную раньше. Кадр из мультфильма «Рождение Эрота» Мультфильм «Дафна» (1990) начинается с того самого момента, на котором закончилось «Рождение Эрота», и развивает его идею. Пораженный стрелой любви, бог Аполлон пытается завладеть нимфой Дафной, но та отвергает его. Наслаждение и страдание Аполлона ярко визуализированы через мимику и жестикуляцию персонажей: мы видим и любовный экстаз, и отчаяние, доходящее до того, что Аполлон ранит себя в сердце мечом. Любовь в античной мифологии способна толкнуть человека на страшные поступки, способна завладеть им и превратить в безвольное существо. Но любовь по-прежнему прекрасна и приносит наслаждение. Советское искусство (тем более – анимационное) всячески избегало демонстрации чувственности, Петров в начале 1990-х рушит этот запрет, почувствовав свободу, отсутствие идеологических рамок. Аполлон и спящая Дафна Мультфильм «Нимфа Салмака» (1992) поражает не только откровенностью и эротизмом визуальной составляющей, но и самой выбранной темой. Мультфильм рассказывает историю появления Гермафродита – двуполого существа. Во всех подробностях. В откровенности «Нимфе Салмаке» не уступает и мультфильм «Полифем, Акид и Галатея» (1995), в котором жертвой стрелы Эрота стал чудовищный циклоп Полифем. Из цикла работ Петрова на тему греческой мифологии эти две – самые смелые. Кадр из мультфильма «Нимфа Салмака» Подведем итоги. В 1970–80-е гг. советские мультфильмы по мотивам греческой мифологии интерпретируют античные сюжеты в русле официальной идеологии. Зрителям показывают социальный идеал, героев, готовых трудиться на благо человечества и жертвовать собой ради него. Используется греческая мифология и в образовательных целях («Фаэтон»). В мультфильмах же Петрова, рассчитанных уже на взрослого зрителя, нам открывается другая сторона греческих мифов – эротическая. Героика отходит на задний план. В определенном смысле, в 1990-е происходит деконструкция жанра мультфильмов на сюжеты из греческой мифологии. С чем это связано? Дело в том, что с развалом СССР рассыпался и политический миф, пошатнулась идеология. Искусство отреагировало на это переворачиванием канонов, переосмыслением старой морали. Однако Петров не уничтожает все сложившиеся каноны, он сохраняет эстетику и возвышенный тон, при этом кардинально меняя тематику и посыл. В советской культуре долгое время существовало табу на эротику. СССР рухнул, и запретная тема нашла свое воплощение. В греческих мифах можно найти не только идеал подвига и служения людям, но и пикантные эротические сюжеты. С последними и знакомят нас мультфильмы Петрова. Студия «Союзмультфильм» переживала не лучшие времена после распада СССР. К концу 1990-х производство мультфильмов практически прекратилось; студия потеряла помещения, творческий коллектив разваливался. После этого упадка «Союзмультфильм» восстанавливался долго, студия получила новое здание, была технически переоснащена и возрождена только к 2013 году. Времена изменились, но наследие «Союзмультфильма» не пропало, сейчас студия стремится следовать традициям, при этом отвечая запросам современности. Попробуем представить, какие греческие мифы мог бы экранизировать «Союзмультфильм» в наши дни. Как бы они выглядели? Какие идеи бы транслировали? Походили бы они на мультфильмы советской эпохи? Может быть, однажды студия действительно вернется к тематике античной мифологии. Статью написала Мария Гринкевич специально для AnimationSchool.ru. Мы любим мультфильмы и учим их создавать. Присоединяйтесь) Редактор: Дмитрий Шрамко #анимация #мультфильмы #мультфильм #союзмультфильм #мифология #мультик #2d #2danimation #советское_кино #прометей https://dtf.ru/cinema/204384-grecheskie-mify-v-rabotah-soyuzmultfilma-ot-argonavtov-do-nimfy-salmaki
  10. ПРО ФОМУ НЕВЕРЯЩЕГО Не верил ни во что Фома. Считай, что с самого рожденья имел такие убежденья и счастлив был при том весьма. Прошел подряд он все ступени. На площадь вел его отец, и там значок, где крошка Ленин, на грудь пришпилил наш юнец. Чуть позже здесь же повязали на шею знамени кусок – обычный красненький платок. Примером будь во всем, сказали, поскольку пионер теперь. Иди вперед по жизни смело, любая, мол, открыта дверь, лишь будь готов к борьбе дело. «Всегда готов!», – сказал малец, и вскинул, как учили, руку. Промолвил кто-то: молодец, товарищ наш, слыхать по звуку. Фому назначили горнистом – он в дудку дул и в строй всех звал. Но даже ставши коммунистом из рук тот горн не выпускал. – Товарищи! Труба зовет! Мы строим БАМ – дорогу к счастью! Гордимся мы советской властью за рек великих поворот! Что ни возьми, любое дело – он первый вырвется вперед, любой почин подхватит смело и за собой других ведет. И тени нет ни в чем сомнений: «КПСС – наш рулевой!». Решенья – в жизнь без промедлений! Прикажут – будем орошать, отменят – станем осушать, что прежде было залито водой. Сказать вам по секрету вещь одну? Всю жизнь Фоме завидовал я очень, поскольку сам всегда был озабочен, как бы не выронить из сердца ту страну, где выпала судьба на свет явиться, где мне, безбожнику, порой до слез, до спазма в горле хочется молиться, чтобы Господь Отечеству принес хотя б немного счастья и удачи. Не в смысле цен на нефть и газ. Пусть прошлое не сделать нам иначе, но день грядущий целиком от нас зависит – в это верю свято. А что ж Фома, как нынче он живет? О нем не беспокойтесь: он, ребята, сегодня ОПК преподает.
  11. «По грехам нашим». О причинах гонений на Церковь в XX веке I Нет необходимости доказывать, что в XX в. Русская Православная Церковь пережила катастрофу. Еще недавно первенствующая и государственная, Русская Церковь после 1917 г. вдруг сделалась гонимой. Хотя, по декрету большевиков, Церковь была «только» отделена от государства, но было очевидно, что богоборческая власть поставила себе задачей стереть Церковь с лица земли, и последовательно, вплоть до 1943г., этого курса придерживалась, постоянно меняя тактику гонений. И страшные результаты налицо: к 1939г. на своих кафедрах оставалось лишь четыре иерарха, а по всей России были еще не закрыты сотня-другая храмов. Около ста тысяч православных верующих было подвергнуто гонениям. Причем, это оценка числа только задокументированных репрессий за веру, а сколько еще мучеников и исповедников остались неизвестными! История гонений и сопровождавшие их трагедии не раз описаны в современной церковной литературе, и нет нужды еще раз на этом останавливаться. Но вопрос гонений на Церковь в XX веке требует рассмотрения совсем с другой стороны – с точки зрения внутреннего смысла происшедшего и тех выводов, которые Церкви из этого необходимо сделать. Обсуждение мы сконцентрируем вокруг двух вопросов, которые обычно покрываются молчанием, но представляются исключительно важными. Всякий добрый христианин, если на него навалились несчастья, будет стараться обвинять не других, не внешние обстоятельства, а себя самого, видеть в несчастиях ниспосланное Богом наказание за прегрешения, и приговаривать: «по грехам нашим». Так учит Церковь, так осмысливают события все святые. Поэтому такое рассуждение вполне уместно применить и к гонениям XX века: они Богом промыслительно были даны Церкви, чтобы искупить груз грехов, неверных установок, безлюбовных решений и действий. Однако, несмотря на всецелое согласие с христианским учением, такой взгляд вызывает у многих церковных верующих полное неприятие и рассматривается прямо-таки как кощунство. Да, говорят они, иногда в Церкви встречаются люди, даже очень высокого звания, которые могут прегрешать, и их грехи могут приносить Церкви вред. Но такие люди сами своими грехами отсекают себя от тела церковного. Церковь же остается чиста и непорочна, какой и остается во век. Мы верим в святость Церкви, в то, что она водится Духом Святым, а потому непогрешима. Поэтому говорить о какой-то вине Церкви – богохульно. Церковь только претерпевает гонения, которые по своей злобе на нее наводит диавол. Сама же она, оставаясь непорочной Невестой Христовой, в них ни на йоту не виновата. Но сколь бы ни были категоричны подобные мнения, вопрос «может ли Бог судить Свою Церковь?» имеет право на существование. Мы обсудим его с двух сторон. Во-первых, посмотрим, что говорит нам Священное Писание и Священное Предание. И во-вторых, рассмотрим, как осмысливали гонения сами новомученики и исповедники российские. Не предрешая пока ответа, заметим, что следует иметь в виду логические следствия того или иного варианта. Если ответ будет: «нет не может», то тогда возникает хорошо знакомая и апологетически безупречная схема: злодеи-гонители и невинные жертвы. Если же верен противоположный ответ, то появляется новый мучительный вопрос: каковы грехи Церкви, за которые она наказана Богом гонениями? Начнем с церковного предания. II Оказывается, еще в древнейшие времена Церковное сознание активно интересовалось смыслом гонений. И отвечало на вопрос вполне определенно: гонения – наказание Божие «по грехам нашим». Тезис, что гонения попускаются Богом ради изглаждения грехов, высказывал еще Евсевий Кесарийский, первый церковный историк. Исследователи замечают /2:101/, что в своей «Церковной Истории» он проводит следующую мысль: если первые гонения II-III вв. были к вящей славе Церкви и лишь подтверждали ее ортодоксальность и неуязвимость, то гонения начала IV в. - Диоклетиана, Максимина и Лициния - уже носят иной характер: они нарушают нормальное течение церковной жизни и должны восприниматься как кара Божия. Касаясь причин Диоклетианова гонения, Евсевий, описав сначала времена, когда «с каждым днем наше благополучие росло и умножалось», затем пишет: «И вот эта полная свобода изменила течение наших дел, все пошло кое как, само по себе, мы стали завидовать друг другу, осыпать друг друга оскорблениями… будто безбожники, полагая, что дела наши не являются предметом заботы и попечения, творили мы зло за злом, а наши мнимые пастыри, отбросив заповедь благочестия, со всем пылом и неистовством ввязывались в ссоры друг с другом, умножали только одно – зависть, взаимную вражду и ненависть, раздоры и угрозы, к власти стремились так же жадно, как и к тирании тираны. Тогда, да, тогда исполнилось слово Иеремии: «Омрачил Господь в гневе Своем дочь Сиона, сверг с небес на землю славу Израиля и не вспомнил о подножии ног Своих в день гнева Своего. Потопил Господь всю красу Израиля и уничтожил все ограждения его» /1:286/. Заметим, что Евсевий вовсе не отрицает вражьих наваждений. Он говорит о злодеях-императорах и о стоящем за их спинами сатане. Но руки сатане развязывает Бог, и, таким образом, косвенно Он наказует Церковь за нравственную деградацию. Аналогичные рассуждения о гонениях можно найти и у свт. Киприана Карфагенского: «Христиане заслужили страдания своими грехами. Долгий мир подточил нравственную чистоту. У священников не было благочестия, в учреждениях – справедливости, в делах – милосердия, в нравах – строгости» («О Заблуждениях», цит. по /14:32/). Позже гонения прекратились, Церковь связала себя «симфонией» с государством и вопрос о причинах и смысле гонений надолго перестал волновать верующих. III Так говорит нам церковное предание. Однако, о том, что Господь судит свою Церковь, нам повествует и само Писание Нового Завета. Имеется в виду знаменитое «послание ангелам семи церквей» в Откровении Иоанна Богослова. Ангелу Ефесской церкви Господь говорит: «Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. Итак вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься» (Отк.2,4-5). Ангелу Сардийской церкви сказано: «Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя» (Отк.3,2-3). С требованием «покайся» Господь обращается к пяти церквам из семи. В том же фрагменте Апокалипсиса Господь заявляет Свое право судить их: «и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим» (Отк.2,23). «Каждому из вас» – каждому из ангелов церквей, символизирующих церковные общины. Откровение Иоанна Богослова – книга, полная загадок. Но как бы ни понимать «семь церквей» – как реальные поместные общины, или как периоды церковной истории, или как типы религиозной жизни, – но остается непреложным, что в их лице Господь судит и наказывает Церковь. Вспомним также, что ап. Петр замечает: «Ибо время начаться суду с дома Божия (1 Пет.4,17). И если это сказано в предчувствии близости Второго пришествия («Впрочем, близок всему конец» (1 Пет.4,7)), то двухтысячелетнее ожидание его научило христиан, что в мире постоянно происходят как бы «репетиции» Второго пришествия, сопровождающиеся скорбями, а следовательно – и судом дома Божия, т.е. Церкви. Но вернемся к тезису: Церковь непогрешима, ибо в ней присутствует Дух Святый, наставляющий на всякую истину. Может показаться, что он перечеркивает приведенные цитаты: ибо если непогрешима, то и не подлежит наказанию. И подавляющее большинство православных предпочитает не замечать ни свидетельства Предания, ни грозные предостережения Писания. Однако противоречия на самом деле нет. Дело в том, что человеку от Бога дана свобода, и эта свобода не отнимается Им до последней возможности. А одним из следствий свободы является грех, ошибка, неверное мнение. И это ошибочное мнение может пойти вразрез с волей Духа Святого, причем это мнение может быть коллективным, оформленным собором или представленным как общее мнение членов Церкви. Такое было в Церкви не раз. Были, например, «разбойничьи» соборы, т.е. соборы, формально являвшие полноту Церкви, но выносившие ложные решения. Один из них: «разбойничий» Вселенский собор 449 г. в Ефесе. Тут все окончилось благополучно, ибо следующий, Халкидонский Вселенский собор 451 г. отверг ошибочные постановления. Но свобода непреложна, и в Церкви она, наряду с Духом Святым, действует в полной мере. Поэтому нет гарантии, что в Церкви не могут возникать ошибочные мнения, по которым уже соборного решения не было вынесено (тем более, что последний Вселенский собор был в VIII в.). Такие мнения, существуя достаточно продолжительное время, становятся «традицией», на которую уже ссылаются церковные консерваторы, и это до крайности затрудняет их исправление. Так что же, эти неверные мнения так и останутся в церковном учении? Нет. Но для их исправления у Бога остается только одно средство, средство радикальное – наказание. Именно в тех случаях, когда в Церкви не находится благодатных сил для исповедания истины, Бог наказывает Церковь. Наказывает не ради наказания, а для того, чтобы вывести ее на верный путь. Это тяжелое событие. Цель – врачевство. Но лечение далеко не всегда сводится к глотанию сладких пилюль. Иногда нужны операции, причем болезненные, от которых организм терпит тяжкий вред. Но операции необходимые, ибо в противном случае жизнь неминуемо погаснет. Господь заповедал нам, что Церковь будет существовать до Второго пришествия и «врата ада не одолеют ее» (Мф.16,18). Эта заповедь непреложна. И именно поэтому, когда врата ада становятся слишком близки, Бог принимает экстренные меры и наказанием вразумляет церковный народ. Да, Дух Святый в Церкви присутствует всегда. Но нигде не сказано, что Он только гладит по головке и нежно направляет по нужному пути. Он, имея одну волю с Отцом и Сыном, может быть и грозным, может ради исправления и наказывать. Именно потому, что Господь хочет видеть Церковь непогрешимой, для достижения этого Он применяет всю Свою власть. Богу и только Богу принадлежит суд, и не нам указывать Ему, какие средства использовать. Но можно попытаться разглядеть Его суды в событиях церковной истории. В этом и состоит одна из главных задач Церковного историка. И если Церковь претерпевает катастрофу и ее светильник оказывается сдвинутым, то его внимание должно быть пристальным образом обращено на это событие: не совершился ли тут суд Божий? «Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю» (Отк.3,19) – говорит Господь. И вот что видит в событиях XX века историк. Гонения на Русскую Церковь оказались исключительно тяжелыми. Церковь буквально была поставлена Господом на грань небытия. Можно ли отрицать, что в этом действии Бога был элемент наказания? Конечно, события такого масштаба имеют множественный смысл: это и очищение Церкви, и выведение ее на новые пути, и жатва все лучшего, что Церковь взрастила. «В мире скорбни будете» (Ин.16,33) – говорит Господь, указывая, что «мир сей» всегда будет ненавидеть и гнать подлинных последователей Христа. Но все же, среди прочего, первое, о чем следует подумать – это о наказании Господнем. Причем, наказании всего тела церковного, всей поместной Русской Православной Церкви. Безусловно, разговор о гонениях «по грехам нашим» труден, поскольку кажется, что он морально несовместим с кровью мучеников и бесчисленными трагедиями. Но без этого разговора обойтись нельзя. Он нужен хотя бы потому, что прежние стереотипы очень живучи, и такая неприятная для церковного уха точка зрения упорно замалчивается. История Церкви очень многим православным представляется беспроблемной, Церковь - всегда правой, а гонения – исключительно как нападения диавольских сил. Но есть и другое видение Церкви – не как кладезя непогрешимости, а как людей Божиих, и эти «люди, взятые в удел» (1 Пет.2,9) – постоянно духовно болеют, «ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф.9,13). Болезнь же всегда является борьбой сил, хотящих организм погубить со здоровыми силами. Другими словами, благодаря действию Святого Духа верное мнение в Церкви всегда присутствует, но увы, оно не всегда может пробить себе дорогу. И если мнение человеческое наглухо закрывает дорогу воле Божией, то наступает, – как последнее средство к исправлению ситуации, – наказание. Такое видение Церкви – видение зрячее. Противоположное же, беспроблемное «видение» есть рецидив монофизитской ереси в экклезиологии. Оно сознательно закрывает глаза на то, что гонения – это послания от Бога всей Церкви, послания обличающие, говорящие о болезни церковного тела, о застарелой язве, для исцеления которой Господу пришлось резать по живому. Если мы это послание не расшифруем, если болезнь так и останется не выявленной, то горе нам – Господь вновь покарает. А потому для нас анализ всех событий с указанной точки зрения, хоть и скорбен, но жизненно необходим. IV В этой связи далеко небезынтересно взглянуть, как же осмысливала проблему гонений XX в. сама гонимая Русская Церковь. Надо сказать, что и тогда рефрен «по грехам нашим» иногда встречается в письмах православных христиан, неожиданно столкнувшихся с силой, которая безжалостно начала их уничтожать. Скорби оказались столь велики, что невольно верующих пронзала мысль, что значит и грехи их велики. И, можно было бы предположить, что все усилия церковного сознания должны быть направлены на осмысление этой проблемы. Что же это за грехи, которые требуют столь радикального лечения? Какова природа этих грехов – чисто индивидуальная, личная, или речь идет о об искажении курса всей поместной Церкви? Чем Церковь стала неугодной Богу? Казалось бы, – вот главная внутрицерковная тема в те тяжелые времена. Но парадокс в том, что конкретное обсуждение этой проблемы почти отсутствует. Фраза «по грехам нашим» по большей части остается риторической фигурой, означающей общий покаянный настрой, но лишенной конкретного содержания. Причем, это наблюдается не только у рядовых членов Церкви, но и у епископов, которым, сам Бог велел об этом размышлять. Вместо покаяния происходит иное. После октябрьского переворота Церковь погружается в водоворот событий, требующих от нее немедленных действий. Конечно, проблему выживания Церкви в новых условиях нужно было решать незамедлительно. Но занять правильную позицию во всех непростых конфликтах с новой властью возможно было только после глубокого осмысления происшедших изменений в статусе Церкви. Однако, ни в переписке, ни в заведенных на верующих «Делах» мы такого осмысления почти не находим. Этот факт весьма и весьма симптоматичный. Впрочем, словечко «почти» вставлено не случайно. Надо все же полагать, что столь необходимое для Церкви дело делалось подспудно, задача осмысления так или иначе решалась, определенное понимание наступало. Например, интересные мысли по этому поводу можно найти в материалах следственного дела 1930 г. священномученика митрополита Казанского Кирилла (Смирнова). Он писал: «… роль правительственного законодательства, создающего эту церковную скорбь, я осмысливаю для себя как обнаружение вовсе не человеческих каких-либо соображений и умышлений, а осуществление над русским церковным обществом суда Божия, карающего нас за наши исторически выявленные церковные падения и призывающего к покаянию. Отсюда самые скорби церковные являются обычно генетически связанными с нашими церковными падениями» /12:350/. Здесь ясно высказана мысль, что произошел суд Божий над «русским церковным обществом», т.е. над нашей поместной Церковью, и скорби Церкви обусловлены «церковными падениями», а вовсе не «ролью правительственного законодательства». Иначе говоря, большевики – лишь орудие суда Божия над Церковью. Дальше митрополит Кирилл рассуждает об этом так: «Лет пятьдесят тому назад, а может и больше никого уже среди церковного общества не стало удивлять то, например, явление, что под великие праздники, когда колокола призывали верующих в храм, многое множество этих призванных оказывались на концертах какой-нибудь приезжей знаменитости или в театре на модном спектакле. "Раз театры нужны Вам больше, чем храмы, то пусть Ваши храмы и обращаются в театры" - слышится мне в данном случае голос суда Божия» /12:350/. Тут митрополит Кирилл выдвигает важное соображение, которое мы должны всегда иметь ввиду. А именно, что суд Божий имеет свою духовную логику, которую умеют понимать духовные люди: большевики, превращая храмы в театры, невольно обнаруживают, за какие грехи Бог гневается на Церковь. Но храмы и театры - все же лишь конкретная черточка. Касаясь же обобщающего взгляда на проблему митрополит Кирилл пишет: «Смысл этих воззрений состоит в том, что русским народом совершен общий грех перед церковью… и вина в этом лежит, главным образом, на духовенстве. Задача состоит в необходимости более глубокого воспитания народа, чтобы членами церкви были истинные христиане… что и означает противопоставление царству злобы. Эти взгляды я высказывал епископам Дамаскину и Афанасию, которые были со мною солидарны по этому поводу» (из обвинительного заключения по делу митр. Кирилла). Здесь много примечательного и заставляющего задуматься. Прежде всего, Митрополит Кирилл разделяет «русский народ» и «церковь», несмотря на то, что народ был практически поголовно крещеным, а значит – входил в Церковь. Смысл разделения другой: на «церковь учащую», «церковь в узком смысле слова», так сказать «профессиональную» (епископат, клир, монашество, профессура Академий и Семинарий) и всех остальных «прихожан», которым уготована роль статистов, твердящих «простите, благословите». Именно «прихожане», «народ», по мнению митрополита Кирилла, являются главными виновниками катастрофы. Их вина – отход от Церкви и Бога. Но виноват не только народ; виновата в лице духовенства и «церковь учащая». Правда, виновата все же опосредованно, через недостаточно глубокое церковное воспитание народа. Указание на то, что это мнение соборное - его поддерживают ныне тоже канонизированные епископы Дамаскин (Цедрик) и Афанасий (Сахаров) – говорит нам, что это не отписка для следователей, а вполне ответственное мнение о причинах гонений. Есть еще одно, очень интересное, свидетельство тоже канонизированного ныне новомученика, известного церковного деятеля М.А. Новоселова. В 1930 г. на допросе он показывал: «Я, как верующий человек, считаю, что и царь и церковь и весь православный русский народ нарушили заветы христианства тем, что царь, например, неправильно управлял страной, церковь заботилась о собственном материальном благополучии, забыв духовные интересы паствы, а народ, отпадая от веры, предавался пьянству, распутству, и другим порокам. Революцию, советскую власть я считаю карой для исправления русского народа и водворения той правды, которая нарушалась прежней государственной жизнью» /7/. Здесь прямо говорится, что «и царь и церковь и весь православный русский народ нарушили заветы христианства». Но еще более примечательно высказывание: «революцию, советскую власть я считаю карой». Карой все же над народом, а не над церковью в узком смысле слова. Но Карой Божией. Этим еще раз подтверждается высказанный митрополитом Кириллом важный принцип, который необходимо последовательно применять к анализу гонений XX в.: не гонители, не большевики являются причиной гонений; они – лишь орудие Божие, Который, через большевиков, насылает наказание ради нашего исправления. В целом же, можно сделать вывод, что в суждения новомучеников подтверждают мнения Евсевия и св. Киприана Карфагенского: и для митрополита Кирилла и для М. Новоселова «по грехам нашим» заключается в суде над «церковным обществом» за «церковные падения», т.е. в грехах всей Российской Поместной Церкви. V Но раз так, раз Церковь наказана, то сразу встает второй, еще более тяжелый вопрос: в чем так ошиблась Церковь, что Богу пришлось применять к ней столь строгие меры? И нужно сказать, что предположения уже высказывались. Так или иначе, назывались самые разные причины происшедшего, например: слишком редкое причащением мирян (раз в год), свержение монархии, предательство по отношению к Государю Императору – помазаннику Божию и пр. Подробный анализ всех этих причин увел бы далеко в сторону повествование. Скажем только, что рассматривать эти версии в качестве основных не позволяет именно та духовная логика, о которой говорил митрополит Кирилл. Не отвергая, тем не менее, их полностью и признавая за ними ту или иную степень правдоподобия, сосредоточимся на проблемах, которые, по нашему мнению, гораздо точнее объясняют причины наступившей церковной катастрофы. Подлинную причину гонений нужно искать в другом: в том, что Церковь практически полностью отстранилась от социальных проблем, и даже не пыталась осуществить социальную правду в земной жизни. А должна была, ибо в ее функции входит не только проповедование правды о небесном, но и привнесение этой правды в земную жизнь. И не только в душах людей, но и в устроении их совместного христианского общежития. Разрабатывать социальную доктрину, возглавить работу по преображению общества – вот одна из задач Церкви. Ибо социальное вообще и экономическое в частности – вовсе не внешние по отношению к христианству сферы, а наоборот, те фронты, на которых развертывается противостояние добра и зла, любви и эгоизма. За дезертирство с этих фронтов и отдания их врагу Церковь и понесла столь тяжелую Божию кару. Такой «социальный» взгляд на события начала XX века может вызвать (и вызывает) отторжение, как «нецерковный», «нечестивый», чуть ли не смыкающийся с атеистической пропагандой. Поэтому этот вопрос требует серьезного обсуждения. VI Христианство призвано освободить человека от греха, восстановить в нем правду Божию и привести его в единение с Богом. Грех коренится в душах человеческих – падших, духовно больных, удобопреклоняемых ко злу. Поэтому Церковь прежде всего борется с личным грехом, гнездящемся в самых сокровенных закоулках человеческой души. Для этого она выработала громадный арсенал средств, имеющих тайнодейственный, аскетический и нравственный характер. И в этой борьбе с индивидуальным грехом Церковь безусловно права. Но было бы ошибкой думать, что грех копится только в человеческих душах. Человечество замыслено Богом как род, не сводящийся к множеству индивидуумов. Люди в своей совместной жизни производят духовные феномены, имеющие всеобщее, принадлежащее всему человечеству, бытие. Это - искусство, нравы и обычаи, культура, религия, наука, законы, социальные институты. Все это создается грешными людскими душами и потому носит на себе печать греха. Тем самым грех как бы материализуется, застывает, получает бытие вне человеческих душ, живет не только внутри человека, но и вовне его. В результате человек, даже если он в этом грехе неповинен, становится окруженным им, живет в безблагодатной, уродливой атмосфере греха. И это внеиндивидуальное бытие греха ох как небезобидно! Выступая как бездушная, слепая сила, он активно воздействует на всех, внедряется в души людей, и согрешивших и не согрешивших, искушает, воспитывает их в своем духе зла и нелюбви. И это обратное воздействие оказывается для падших душ столь сильным, что зачастую почти поголовно уродует людей, делая их уже индивидуально, личностно причастными греху. Особо нужно отметить, что и Церковь не находится вне этого порочного круга. Призванная очищать мир от греха, Церковь сама впитывает и фиксирует в своей структуре, верованиях и обычаях падшесть человеческую. И далеко не всегда благодать Божия, которая, конечно же, в Церкви присутствует, в полной мере преодолевает эту падшесть. Это перманентное болезненной состояние и постоянная борьба с грехом в самой себе, сильно осложняет для Церкви работу по преображению мира. Рассмотрим проблему внеиндивидуальной формы жизни греха более предметно, взяв наиболее существенный из социальных институтов – собственность. И обращение к этому вопросу – вовсе не материализм, ибо именно в отношениях собственности наиболее ярко проявляется любовь или нелюбовь к другому человеку. Недаром, у великого святителя Иоанна Златоуста тема собственности и богатства – тема «номер один». И Златоуст с другими Святыми отцами определенно утверждает, что человек по замыслу Божию призван жить в условиях общей собственности; частная же собственность есть порождение падшести человеческой. Но ныне вступая в мир, человек сталкивается уже с частной собственностью как узаконенным социальным институтом, отвергнуть который он не в силах. Все продается и все покупается, и человек, не имеющий собственности в виде денег, просто не выживает. А потому все, даже и против воли, имеют собственность, все вовлекаются в образуемые ею безблагодатные отношения. Человек, искренне хотящий что-то полезное произвести, вынужден включаться в капиталистическую гонку, стараться обогнать и уничтожить конкурента, иначе конкурент уничтожит его. Человек, стремящийся просто прокормить себя и свою семью, часто вынужден работать с непосильной для него интенсивностью, иначе, при безработице, его место займет конкурент. Люди становятся волками друг другу. Собственность растаскивает всех по углам. Братские бескорыстные отношения и любовь оскудевают. Люди, на практике понявшие, что их благополучие и просто существование напрямую зависит от счета в банке, становятся рабами денег. Бог отступает на второй план и его место занимает доллар. И, вроде бы, никто не виноват. Право собственности – институт безличный, легитимный, испокон веков установленный. А губит, уродует и заставляет страдать всех. Собственность, порожденная страстями сребролюбия, хищничества, эгоизма, стремлением к обособлению, в свою очередь порождает и раздувает те же грехи. Возникает, как говорят инженеры, положительная обратная связь, в результате чего искоренение этих грехов оказывается на редкость трудным. Ибо, по слову свт. Иоанна Златоуста, «мамона требует совершенно противного Христу. Христос говорит: подай нуждающимся, а мамона: отними у нуждающихся; Христос говорит: прощай злоумышляющим на тебя и обидящим, а мамона напротив: строй козни против людей, нисколько не обижающих тебя; Христос говорит: будь человеколюбив и кроток, а мамона напротив: будь жесток и бесчеловечен, считай ни за что слезы бедных" /VIII:270/. Но в современном мире «мамона» - целиком весь капитализм, весь безблагодатный экономический уклад, заставляющий каждого человека жить противно Христу. Одни поддаются, другие сопротивляются, но мучаются все. Многие страдают безвинно, что особенно остро ощущается как ненормальность, как попрание Божией правды. Тогда правомерен вопрос: должна ли Церковь влиять на социальные институты с целью их преображения, или должна заниматься только личными грехами? Должна ли Церковь стремиться создать достойную христиан жизнь, включая право, быт, труд, экономику или отдать их на откуп не просто языческого, но сатанинского мира? Конечно же, должна. Должна… но, увы, не занималась этим.
  12. Олег Роменко НОВЫЙ МИР Всем туристам напоказ, На проспектах разветвленных, Совершается намаз В старом городе влюбленных. А по улочкам спешат В школы бронзовые дети. Скоро в мэрии решат Строить новые мечети. Завлекает, как в шалман, Всех прохожих, без разбора, Африканский балаган У подножия Собора. Сон сгоняя с томных век, Удивляется Мадонна: Нынче белый человек Стал как белая ворона. Он застрял на мостовой В гуще черных амазонок. Задыхаясь, не впервой, Сердце ноет, как ребенок. Тот, который в горн трубил В час рассвета и заката; Красный галстучек носил. Там. На родине. Когда-то.
  13. "Крестьянский антирелигиозный учебник" 1930 г. - литература раннего периода советской власти Состояние книги до реставрации Поговорим о литературе, которую наверняка вы не встречали и скорее всего не знали о существовании такой. Нет, наверное мне возразят и надуться люди, кто знает этот учебник наизусть, но я уверен, что в абсолютное большинство читателей не встречали подобного учебника. В статье мы посмотрим, что это за книга, увидим фото состояние издания до реставрации и после, а также в конце оставлю ссылку на подобную книгу, для самостоятельного изучения. Титульный лист. "Крестьянский антирелигиозный учебник" издательство "Безбожник" 1930 год. После революции 1917 года советская власть постаралась вытеснить религию из жизни государства и противоборствовала ей по всем фронтам. Разрушенные церкви, в отдельных регионах репрессии священнослужителей, карикатуры на церковь и церковные обряды, высмеивание верующих в литературе. Но самый большой упор шел на образование население, где отдельным уроком стояла "Антирелигия". Эта борьба продолжалась вплоть до начала Великой Отечественной Войны. Возможно именно в военные годы даже коммунистические лидеры осознали истину простого афоризма: "В окопах не бывает атеистов" "Как возникла вера в спасителя" Антирелигиозные учебники выпускались в огромном количестве. Книга, которая была у нас, издана в 1930 году и это уже 3-е издание тиражом чуть менее 300 000 экземпляров. Надо отметить, что учебники были различные, к примеру был отдельный учебник для красноармейцев, отдельный для рабочих, для учеников. Были антирелигиозные сборники стихов, картин, рассказов, антирелигиозная азбука и так далее. У нас представлен учебник для крестьян. Состояние книги до реставрации Цель этих различных изданий была одна, но пути которыми они двигались разные. Учебник для красноармейцев делал акцент на одни аспекты и приводил одни доводы, для рабочих раскрывались иные вопросы. Тут надо отдать должное составителям, ведь они подошли к вопросу очень серьезно. Состояние книги после реставрации Отдельное внимание заслуживает издательство, которое выпускало эту книгу: Акционерное издательское общество "Безбожник" улица Сретенка 10. Данное издательство было открыто на основе союза "Воинствующий Безбожник" которое было основано в 1925 году трудящимися СССР. В свои лучшие годы союз насчитывал более 3 миллионов участников и имело свои представительства не только по всей стране, но и за ее пределами. Издательство союза выпускало книги, газеты, листовки и брошюры ведя просветительскую деятельность по теме антирелигия. "Занятие седьмое" В самое книге делается упор на научный подход с применением доказательной базы на основе физики, химии, истории и прочих науках. Текст написан простым и понятным языком. На титульном листе указано, что издание предназначается для деревенских антирелигиозных кружков и антирелигиозного актива. В основном по этим книгам проводили вечера на которых самые активные читали книгу вслух, а затем прочитанное обсуждали. Сложно сейчас оценить, какой эффект вызывала подобная литература, но то, что он был сомневаться не приходиться. "Состав человеческого тела" Выпуск подобной литературы прекратился в начале сороковых годов, а уже в 1947 году полностью закрылось издательство "Безбожник". Военные годы расставили все по своим местам и вопросам религии государство уже перестало уделять такое пристальное внимание. Издательство пропало, а книги остались и часть из них дошла и до наших дней. Состояние книги после реставрации Мне не удалось найти в интернете ссылку на электронную версию именно такой книги, но я оставлю для вас ссылку на другой учебник от этого издательства: "Красноармейский антирелигиозный учебник" 1931 год Сразу хочу отметить, что я не призываю к учениям по этому учебнику, также не призываю углубиться в веру. В своем блоге я рассказываю о книгах и о реставрации, а свой жизненный путь, каждый выбирает самостоятельно и за свою жизнь, каждый отвечает самостоятельно. Вашим книгам и фото нужна помощь? Приглашаем Вас в нашу мастерскую! https://pulse.mail.ru/article/krestyanskij-antireligioznyj-uchebnik-1930-g-literatura-rannego-perioda-sovetskoj-vlasti-4516258099447336654-3259846674445942167/?utm_campaign=arbitr-pulse&utm_referrer=https%3A%2F%2Fpulse.mail.ru&utm_source=pulse_mail_ru&from_stream=lenta_pulse_mail_ru_fulltext
  14. О Володе Высоцком я песню придумать решил: вот еще одному не вернуться домой из похода. Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил ... Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа. Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом отправляться и нам по следам по его по горячим. Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон, ну, а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем. О Володе Высоцком я песню придумать хотел, но дрожала рука, и мотив со стихом не сходился... Белый аист московский на белое небо взлетел, черный аист московский на черную землю спустился.
  15. Борис Пастернак «На Страстной». Ещё кругом ночная мгла. Ещё так рано в мире, Что звёздам в небе нет числа, И каждая, как день, светла, И если бы земля могла, Она бы Пасху проспала Под чтение Псалтыри. Ещё кругом ночная мгла. Такая рань на свете, Что площадь вечностью легла От перекрёстка до угла, И до рассвета и тепла Ещё тысячелетье. Ещё земля голым-гола, И ей ночами не в чем Раскачивать колокола И вторить с воли певчим. И со Страстного четверга Вплоть до Страстной субботы Вода буравит берега И вьёт водовороты. И лес раздет и непокрыт, И на Страстях Христовых, Как строй молящихся, стоит Толпой стволов сосновых. А в городе, на небольшом Пространстве, как на сходке, Деревья смотрят нагишом В церковные решётки. И взгляд их ужасом объят. Понятна их тревога. Сады выходят из оград, Колеблется земли уклад: Они хоронят Бога. И видят свет у Царских врат, И чёрный плат, и свечек ряд, Заплаканные лица - И вдруг навстречу Крестный ход Выходит с плащаницей, И две берёзы у ворот Должны посторониться. И шествие обходит двор По краю тротуара, И вносит с улицы в притвор Весну, весенний разговор И воздух с привкусом просфор И вешнего угара. И март разбрасывает снег На паперти толпе калек, Как будто вышел человек, И вынес, и открыл ковчег, И всё до нитки роздал. И пенье длится до зари, И, нарыдавшись вдосталь, Доходят тише изнутри На пустыри под фонари Псалтырь или Апостол. Но в полночь смолкнут тварь и плоть, Заслышав слух весенний, Что только-только распогодь - Смерть можно будет побороть Усильем Воскресенья. Спасибо Ирине Михайловской!
  16. Бах Не верю, нет, не органист, Меня во прах поверг! Летели камни сверху вниз, А души снизу – вверх. Был каждый вновь из ничего Прекрасно сотворен. О ты, слепое торжество Знамен, племен, времен! Тщета интриг, тщета вериг, Тщета высоких слов… Есть у человека первый крик, Любви внезапный зов. Есть добрый труд из года в год И отдых в день седьмой. И время течь не устает, Как небо над землей. Какая разница: свеча Или мильоны свеч? Какая разница: парча Или лохмотья с плеч? Геройствуй, схимничай, греши, - За жизнью, - только смерть. Лишь в редких проблесках души Сияет третья твердь. Там над обломками эпох, С улыбкой на губах, Ведут беседу Бах и Бог, Седые Бог и Бах. 1966
  17. * * * Уже заря пошла На убыль И с желтым облачком свела И черный крест, И черный купол, И черные колокола. В разноголосице весенней Неслись трамваи и такси, И просквозило сумрак пенье Пасхальным Отзвуком Руси. И пенье меркло – Будто ждали, Что им ответят с высоты. Казалось, души улетали Через чернеющие рты. Казалось, Светоносный кто-то Ответит Сонмищу людей: Мир в напряженье – Перед взлетом? Иль перед гибелью своей? Но замелькали Шапки, шали. Карманный Зазвенел металл. Нет, Никого они не ждали И осмеяли б тех, Кто ждал. Им слишком трезво Ясен жребий... И в переулки потекли Они – Бескрылые для неба И тягостные Для земли.
  18. Мирозданье сжато берегами, И в него, темна и тяжела, Погружаясь чуткими ногами, Лошадь одинокая вошла. Перед нею двигались светила, Колыхалось озеро до дна, И над картой неба наклонила Многодумно голову она. Что ей, старой, виделось, казалось? Не было покоя средь светил: То луны, то звёздочки касаясь, Огонёк зелёный там скользил. Небеса разламывало рёвом, И ждала – когда же перерыв, В напряженье кратком и суровом, Как антенны, уши навострив. И не мог я видеть равнодушно Дрожь спины и вытертых боков, На которых вынесла послушно Тяжесть человеческих веков.
  19. АЛЕКСЕЙ ПРАСОЛОВ ДИВЬИ МОНАХИ Ночью с Дона – страхи Клонят свечку веры. С Киева монахи Роют там пещеры. Как монах заходит С чёрной бородою, А другой выходит С белой головою. Каково, монаше, Житие-то ваше? Белая – от мела Или поседела Твоя голова? Солнце тяжко село, Свечка догорела. На губах монашьих Запеклись навеки Кровь или слова?.. Руки их в бессилье Непокорны стали; На груди скрестили – Разошлись, упали Дланями на глыбу. Что весь день тесали. 1971
  20. Везде есть место чувствам и стихам. Где дьякон пел торжественно и сипло, Сегодня я в забытый сельский храм С бортов пшеницу солнечную сыплю. Под шепот деда, что в молитвах ник, Быт из меня лепил единоверца. Но, господи, твой византийский лик Не осенил мальчишеского сердца. Меня учили: ты даруешь нам Насущный хлеб в своем любвеобилье. Но в десять лет не мы ли по стерням В войну чернели от беды и пыли? Не я ли с горькой цифрой на спине За тот же хлеб в смертельной давке терся. И там была спасительницей мне Не матерь божья — тетенька из ОРСа. Пусть не блесну я новизною строк, Она стара — вражда земли и неба. Но для иных и нынче, как припек, Господне имя в каждой булке хлеба. А я хочу в любом краю страны Жить, о грядущем дне не беспокоясь. …Святые немо смотрят со стены, В зерно, как в дюны, уходя по пояс.
  21. Несвятые несвятые Наверное, особо не нужно объяснять чем знаменит священник Тихон Шевкунов. Введите это имя в яндексе и узнаете довольно много чего интересного и противоречивого. Выпускник ВГИКа а ныне высокопоставленный церковный иерарх – большинству он известен как автор книги «Несвятые святые». Собственно, об этой книге он и пришел поговорить на телеканал «Культура» в программу, которую я веду. И вот пока нас гримировали (в его случае – недолго: борода священнослужителя не позволяет особо разойтись гримеру), Тихон рассказал удивительную историю, которая в программу не вошла, поскольку камеры были выключены, а мне - очень запомнилась. Восстанавливаю разговор по памяти, так что, если будут какие-то нестыковки в деталях – не судите слишком строго. Итак, нас пудрят, нам закрашивают «мешки под глазами», я предупреждаю своего гостя, что «хотя являюсь верующим человеком, но совсем-совсем-совсем не религиозным. Не соблюдающим и не планирующим каноны, праздники, итд, итп». - Хорошо, а какая молитва у вас самая любимая, самая важная для вас? - Молитвы, как таковой нет, но… есть песня. Она меня очень поддерживает в трудные минуты. Да и в счастливые я тоже ее напеваю: «Призрачно все, в этом мире бушующем, есть только миг – за него и держись. Есть только миг между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь». В общем – жить Здесь и Сейчас. Разве не об этом все религии? Надо сказать, что как только я начал цитировать песню, отец Тихон - заметно оживился. Видно, что ему очень хотелось… не то чтобы перебить меня, но поспешить рассказать свою историю: - Это же прекрасная песня из фильма «Земля Санникова». А вы знаете, биографию человека, который сочинил эти стихи? Поэта Леонида Дербенева? Она – удивительна! Если выстроить сочиненные им песни в хронологическом порядке, то можно проследить духовный рост человека. Как он ищет смысл, ищет Бога и находит его. Как (и это самое потрясающее) – может устами советских знаменитых артистов - транслировать какие-то базовые религиозные истины для громаднейшей аудитории СССР! И это в годы тотального атеизма… Но вот судите сами. Первые его песни, которые напевала вся страна – из фильма «Бриллиантовая рука», это и «Остров невезения», и «Про зайцев». Дербенев в начале кинокарьеры работает с комедийными режиссерами. На его счету «Двенадцать стульев», «Иван Васильевич меняет профессию» и другие. Жизнь - прекрасна, небо – голубое, поэт – востребован, и… вдруг вот эта самая ваша любимая песня про «миг». Невероятно серьёзная и взрослая песня. Почему он ее сочиняет? Что случилось в его судьбе, что заставило задуматься о смысле жизни, что сподвигло задавать такие фундаментальные вопросы? Но минует определенный отрезок времени, и Дербенев переходит на новый уровень духовного развития. Он ставит под сомнение материалистическое происхождение вселенной, и предлагает не забывать благодарить бога за … «за то что только раз в году бывает май, за блеклую зарю ненастного дня». Это его мысли пропевает Алла Пугачева: «Этот мир придуман не нами, этот мир, придуман не мной». Все ей сознательно или бессознательно подпевают, а на дворе, напомню - разгар атеизма. В конце жизни в своем творчестве Леонид Дербенев уже напрямую транслирует Екклесиаст. Это, практически - «Песнь Песней», только название иное. Ее исполнял Михаил Боярский. Да вы ее знаете: Все пройдет И печаль и радость, Все пройдет, так устроен свет. Так устроена эта история. Я не знаю чего в ней больше: драматургического мастерства о.Тихона, дара рассказчика или правильной работы с фактами? Но все вышеперечисленное трубит о том, что вгиковского сценариста - все-таки не спрячешь под черной сутаной. Как бы то ни было – история мне запомнилась. А сейчас захотелось, что бы ее услышали другие. Потому что, как и у Соломона, у меня нет никаких сомнений, что «Все пройдет». Но как и поэт я тоже уверен: «Только верить надо, что любовь - не проходит, нет». https://zen.yandex.ru/media/id/5d1360fd55106500ae420c54/nesviatye-nesviatye-5d2a4e4ed5135c00ad3b5a69
  22. https://www.degruyter.com/view/product/59440 De Gruyter Book Archive - OA Title Bercken, William van den Ideology and Atheism in the Soviet Union Transl. by Wake, H. Th. Series:Religion and Society 28 OPEN ACCESS
  23. Как побил государь Золотую Орду под Казанью, Указал на подворье свое Приходить мастерам. И велел благодетель,- Гласит летописца сказанье,- В память оной победы Да выстроят каменный храм. И к нему привели Флорентинцев, И немцев, И прочих Иноземных мужей, Пивших чару вина в один дых. И пришли к нему двое Безвестных владимирских зодчих, Двое русских строителей, Русых, Босых, Молодых. Лился свет в слюдяное оконце, Был дух вельми спертый. Изразцовая печка. Божница. Угар и жара. И в посконных рубахах Пред Иоанном Четвертым, Крепко за руки взявшись, Стояли сии мастера. «Смерды! Можете ль церкву сложить Иноземных пригожей? Чтоб была благолепней Заморских церквей, говорю?» И, тряхнув волосами, Ответили зодчие: «Можем! Прикажи, государь!» И ударились в ноги царю. Государь приказал. И в субботу на вербной неделе, Покрестясь на восход, Ремешками схватив волоса, Государевы зодчие Фартуки наспех надели, На широких плечах Кирпичи понесли на леса. Мастера выплетали Узоры из каменных кружев, Выводили столбы И, работой своею горды, Купол золотом жгли, Кровли крыли лазурью снаружи И в свинцовые рамы Вставляли чешуйки слюды. И уже потянулись Стрельчатые башенки кверху. Переходы, Балкончики, Луковки да купола. И дивились ученые люди, Зане эта церковь Краше вилл италийских И пагод индийских была! Был диковинный храм Богомазами весь размалеван, В алтаре, И при входах, И в царском притворе самом. Живописной артелью Монаха Андрея Рублева Изукрашен зело Византийским суровым письмом… А в ногах у постройки Торговая площадь жужжала, Торовато кричала купцам: «Покажи, чем живешь!» Ночью подлый народ До креста пропивался в кружалах, А утрами истошно вопил, Становясь на правеж. Тать, засеченный плетью, У плахи лежал бездыханно, Прямо в небо уставя Очесок седой бороды, И в московской неволе Томились татарские ханы, Посланцы Золотой, Переметчики Черной Орды. А над всем этим срамом Та церковь была — Как невеста! И с рогожкой своей, С бирюзовым колечком во рту,- Непотребная девка Стояла у Лобного места И, дивясь, Как на сказку, Глядела на ту красоту… А как храм освятили, То с посохом, В шапке монашьей, Обошел его царь — От подвалов и служб До креста. И, окинувши взором Его узорчатые башни, «Лепота!» — молвил царь. И ответили все: «Лепота!» И спросил благодетель: «А можете ль сделать пригожей, Благолепнее этого храма Другой, говорю?» И, тряхнув волосами, Ответили зодчие: «Можем! Прикажи, государь!» И ударились в ноги царю. И тогда государь Повелел ослепить этих зодчих, Чтоб в земле его Церковь Стояла одна такова, Чтобы в Суздальских землях И в землях Рязанских И прочих Не поставили лучшего храма, Чем храм Покрова! Соколиные очи Кололи им шилом железным, Дабы белого света Увидеть они не могли. Их клеймили клеймом, Их секли батогами, болезных, И кидали их, Темных, На стылое лоно земли. И в Обжорном ряду, Там, где заваль кабацкая пела, Где сивухой разило, Где было от пару темно, Где кричали дьяки: «Государево слово и дело!»- Мастера Христа ради Просили на хлеб и вино. И стояла их церковь Такая, Что словно приснилась. И звонила она, Будто их отпевала навзрыд, И запретную песню Про страшную царскую милость Пели в тайных местах По широкой Руси Гусляры.
  24. Из "Писем римскому другу" ... Помнишь, Постум, у наместника сестрица? Худощавая, но с полными ногами. Ты с ней спал еще… Недавно стала жрица. Жрица, Постум, и общается с богами. Приезжай, попьем вина, закусим хлебом. Или сливами. Расскажешь мне известья. Постелю тебе в саду под чистым небом и скажу, как называются созвездья.
  25. Александр Житинский: СССР – проект Господа Бога 30 Января 2009 ● Захар ПРИЛЕПИН Вы имеете право хранить молчание Он замечательно точно определил одну из своих литературных ипостасей: «рыжий клоун». От его текстов, внешне зачастую искромётно смешных и преисполненных натуральной человеческой доброты, всегда оставалось смутное, тихое, правильное чувство печали. Но не пустоты. Это очень важно. Не пустоты. Впрочем, Житинский далеко не только рыжий клоун от литературы, он, как полагается всякому русскому писателю, ещё и мыслитель, и историк, и поэт, конечно. С поэзии мы и начнём. – Александр Николаевич, у меня есть замечательная книга «Октябрь в Советской поэзии», вышедшая в своё время в серии «Библиотека поэта». Я её перечитываю иногда. И тут вдруг обнаружил среди иных авторов вас, с пронзительными стихами о революции. Что скажете по этому поводу? – Скажу, что мне не стыдно ни за одну написанную мною строку, если говорить о выраженной в ней мысли или чувстве. Стыд за несовершенство исполнения бывал и бывает, особенно это относилось к ранним вещам. Это означает, что я так и думал, когда этот текст писал. Так и чувствовал. Иной раз со временем эти мысли и чувства могли видоизмениться. Но редко и не так уж сильно. Я те стихи помню. История их создания такова. Это было в 1969 году, когда страна готовилась к 100-летнему юбилею Ленина. Мне было тогда 28 лет, и я уже шесть лет писал стихи, писал очень много, начинал писать прозу – но ни одна строчка не была напечатана, несмотря на неоднократные попытки обращения в разные редакции. Отмечалось формальное умение, не отказывали и в образности и вообще – признавали за стихи. Но… Были они все какие-то грустноватые, элегические и «далёкие от жизни». И в них совершенно не было так называемой «гражданственности». И тогда я решил написать поэму о Ленине – то есть высказать своё к нему отношение. Это были 12 стихотворений, связанных одним коротким сюжетом: Ленин идёт пешком с квартиры на Сердобольской в Смольный, чтобы руководить восстанием вечером 25 октября 1917 года. Но по сути это была поэма о человеке, не боящемся взять ответственность на себя и сознающего громаду этой ответственности. А отнюдь не портрет авантюриста. Так я тогда о нём думал, так думаю и сейчас. Я не знаю, гордиться ли мне этими стихами. Но я определённо горжусь тем, что эта поэма полностью никогда не была опубликована, а в печать проникли только два стихотворения из неё, причём – клянусь Богом! – не с моей подачи. Мне бы в голову не пришло подавать стихи в «Библиотеку поэта», мемориал лучших стихов на русском языке, как она была задумана. И это при том, что образ Ленина там явно героический. Но то – да не то! Об этом мне два часа говорили два советских поэта – Всеволод Азаров и Вячеслав Кузнецов, – которым я её показал. Разбор был убийственный. Я совершенно не так трактовал историю, Ленина, Октябрь, по их словам. Пафоса в этих стихах многовато, это да. И вообще я был романтичнее тогда. Надо бы разыскать и перечитать её всю. Я не видел её лет 30. После этого я стихов о Ленине не писал. – Но любопытно, что ваше отношение к Ленину не очень изменилось за эти 30 лет. – Я многое уже тогда понимал касательно советского строя, но Ленин оставался последней соломинкой утопающего. Это у многих так было. «Ленин слишком рано умер», «Ленин бы этого не допустил», «Идеи Ленина грубо исказили». И т.п. Причём я и сейчас нахожу в этих предположениях достаточную долю истины и знака равенства между Лениным и Сталиным не ставлю. Но не уверен, что Ленин добился бы успеха. Ленин был политический фанатик, а Сталин – фанатик власти. Ленин напрямую вышел из народовольцев – людей, которых я безмерно уважал и увлекался ими. – И даже писали о них… – Да, в 1978–1986 годах я работал над единственной в моей жизни заказной прозаической вещью в серии «Пламенные революционеры» – повестью о Людвике Варыньском, умершем в Шлиссельбурге в 1883 году в возрасте 33 лет. Это польский Ленин, по существу. Создатель первой в Польше (русской Польше!) партии рабочего класса «Пролетариат». В России тогда действовала «Народная воля». Сегодня в Польше о нём предпочитают не вспоминать. Кстати, и этой книги отнюдь не стыжусь, а профессионально даже горжусь ею – тем, что сумел её сделать, не будучи историком. Вышла она в 1987 году тиражом 200 000 экземпляров. – Были времена, да… Хорошо, с Лениным и народовольцами разобрались. А как вы в целом из дня сегодняшнего видите революцию и сам советский проект? – Я и сегодня не употребляю такого выражения, как «октябрьский переворот». Те, кто говорит о перевороте, мало представляют себе Россию. Перевернуть её горсткой людей невозможно. Тем более удержать в перевёрнутом положении. Это несерьёзно. Октябрь был закономерен, Октябрь был даже в какой-то мере необходим России, и она его оплатила сполна. Что касается СССР, который я тоже не могу назвать «проектом», разве что проектом Господа Бога, то это вопрос ещё более серьёзный. И отношусь я к нему именно как к проекту Господа Бога. Неудачному, но задуманному смело. Потом он увидел, что не получилось, и потерял к нему интерес. И всё покатилось не по-божески. Туда, где мы сейчас находимся и что разные люди пытаются выдать за вершину цивилизации и демократии. – Если судить по времени написания, то три ваших главных романа – «Потерянный дом», «Фигня» и «Государь всея Сети» – создавались с перерывом в десять лет: 87-й, 97-й, 2007-й. Случайно получилось или это своеобразный человеческий цикл, когда происходит обновление мировоззрения? Да и для нашей страны два эти десятилетия, с 88-го по 98-й и с 98-го по ушедший 2008-й, были далеко не случайными. – Захар, с романами не так просто. На самом деле первым моим романом я считаю «Лестницу». По теме, проблематике, художественному наполнению. Но она писалась в те времена, когда объём романа в 10 листов был «несолиден». Роман должен был быть как минимум вдвое толще. Мы помним эти кирпичи советских романов: «Кавалер Золотой Звезды» или «Далеко от Москвы». Потом появился жанр «маленького романа». Его ввели эстонцы, кажется, Энн Ветемаа был первым. Но «Лестницу» нарекли повестью. А «Фигню» я никаким «главным» романом не считаю. Это роман-шутка. Он появился, когда каждый писатель почувствовал на своём горле железную хватку коммерческой литературы. И я сказал себе: «Вы хотите фигню вместо книг? Получите». Но себя не обманешь. В процессе увлёкся, и юмор пошёл по своим абсурдным законам. Считаю эту вещь самой смешной своей работой – и самой абсурдной. Ни о каком коммерческом успехе речи не было – такой юмор миллионами «не хавается». Издал сам тиражом в 1000, потом «Амфора» издала то ли в 3000, то ли в 5000. Это не провал, но и не Акунин. Так что «Фигню» будем считать удачной шуткой гения, оставшейся незамеченной. А вот «Государь…» действительно свидетельствует о некоторых сдвигах в мировоззрении. Понаблюдав процесс становления «демократии» и строительства капитализма в России, я пришёл к выводу, что абсолютная монархия есть самая лучшая для России форма устройства общества. Не декоративная, как в Швеции или Великобритании, а именно абсолютная. Казнить и миловать. Царь-батюшка. Последняя инстанция на земле, куда можно податься «бедному крестьянину». Ибо в России должен править не закон, а справедливость. Толпа (Дума, собрание) не может быть выразителем справедливости. Носитель и выразитель справедливости один – и ему нужно безоговорочно верить. И любить. Собственно, на любви и основывается эта вера. Конструкция абсолютно утопична, но она могла бы работать при истинной вере в Бога (и его наместника на Земле) и при идеальном основателе новой династии, каким я избрал мальчика Кирилла. Его ни в коем случае нельзя выбирать. Кто может выбрать, может и сместить. Его выбирает Провидение (в данном случае Богородица). Специально прошу редакцию не считать вышеизложенное бредом, но концепцией. Концепция может быть бредовой, но это другой вопрос. И по сути ничего не меняет. Ни одна моя вещь не вызывала столь противоречивых толков. От «самой худшей книжки, которую я держал в руках» (верю, верю, как говорил Жеглов), до самых лестных эпитетов и премии Стругацкого (отнюдь не монархиста!). Но о сути, которую я сейчас вкратце изложил, почти не писали. У меня, очевидно, есть странное свойство прятать главное в сюжетные коллизии и юмор. Мне так интереснее, конечно, но читатель либо не замечает, либо тоже считает «хохмой». Самодержавие на Руси – хохма. Как вам это нравится? А сколько веков оно стояло? Да и не прерывалось никогда и дальше, ибо любой наш правитель по сути был царём. И последняя передача власти произошла в этой традиции – от отца к сыну, пусть и в фигуральном смысле. Если бог даст, хочу написать (должен написать) ещё два романа. Один станет завершением трилогии «Лестница» – «Потерянный дом», сейчас он потихоньку сочиняется. И ещё один, прожитый и придуманный давно. Но слишком много других дел и обязанностей. – Из тех вещей, что написаны вами, какую вы ставите выше всего? Дмитрий Быков в числе самых любимых своих книг и самых лучших образцов мировой литературы вообще называет «Потерянный дом, или Разговоры с милордом». Но это, пожалуй, не самая известная ваша книга. Насколько, кстати, был сопоставим успех той или иной вашей книги и её ценность для вас? – Самая известная моя книга, безусловно, «Путешествие рок-дилетанта». Её читали все молодые люди, которым в 1990 году было от 13 до 30 лет и которые любили рок-н-ролл. А тогда его любило всё это поколение. Книжка тиражом 100 000 экземпляров разошлась в два дня. Но это был предсказуемый успех, который я готовил несколько лет, публикуя свои «Записки рок-дилетанта» в «Авроре» и весьма способствовав повышению тиража этого журнала до одного миллиона двухсот тысяч экземпляров. Посему к этому успеху я отношусь спокойно, и он меня как прозаика даже печалит. Мне кажется, в других моих книгах сказано больше. Не по материалу, а по сути жизни. Даже в книге «Дитя эпохи», которую я писал, будто балуясь и стараясь развлечь читателя. Ну, как за столом рассказывают анекдоты и смешные истории. Однако она по популярности, пожалуй, почти достаёт «рок-дилетанта». Больше всего читались, переводились на другие языки и даже экранизировались повести «Лестница» и «Снюсь». Несколько обидно за «Потерянный дом». К сожалению, число читателей, способных адекватно воспринять эту книгу, убывает естественным путём. Я писал энциклопедию русской городской жизни второй половины XX века. Действие романа происходит в 1980 году, там множество типов, и там вопрос отношения моего поколения к социализму и коммунизму решается не столь однозначно, как в выходивших параллельно «Белых одеждах» или «Детях Арбата». Спичечный «Дворец коммунизма», сжигаемый героем после тяжкой болезни, как бы в припадке, это всего лишь уничтожение символа. Но остаётся народ со своими печалями, и никуда не делась идея соборности и единения, ведь финальная сцена празднична и светла. А те типы, из которых уже через несколько лет вышли наши первые олигархи и «властители дум» (чиновник Зеленцов, коллекционер Безич, андеграундные поэты), выписаны с издёвкой. После этого романа я понял, что вся наша критика ничего не стоит. Они не захотели этого прочесть, потому что прочесть и понять это в 1987 году было «немодно». Но за роман этот я спокоен, он никуда не денется, думаю. Только читать его будут несколько иными глазами. – Я искренне отношу вас к числу русских писателей, обладающих настоящим чувством юмора. При всём при этом нашу светскую «смеховую» культуру я не очень понимаю. Меня не смешат Аверченко и Тэффи, мне с детства был поперечен юмор Зощенко, меня никак не радуют шукшинские чудики… (Хотя никто из перечисленных и не собирался людей смешить или радовать.) Однако я безусловно признаю, что всё вышеназванное – литература. Но вот, скажем, «Легенды Невского проспекта» Веллера – тут уж помилуйте меня: это же мучительно не смешно. Откуда такой устойчивый интерес к этой и прочим поделкам, когда, скажем, был действительно остроумный Сергей Довлатов? Короче, я тут вроде бы рассказал о себе, но на самом деле спросил вас о русском юморе в литературе. – Тут всё просто. С одной стороны, либо юмор есть, либо его нет. Другая же сторона юмора настолько темна и загадочна, что требуются тома исследований. Почему смеются люди? Потому что смешно. А что такое смешно? Почему им вдруг сделалось «смешно»? Люди смеются не потому, что «смешно». Они смеются от удовольствия. А так как удовольствия у всех разные, то и смеются они над разным и по-разному. Кто любит попадью, а кто и попову дочку. Я смеюсь над текстом, когда испытываю эстетическое удовольствие от неожиданности и точности фразы, от неожиданности и точности ситуации, от точности изображения состояния героя и интонации автора. Точность – главное слово. Поэтому весь литературный юмор, который я люблю, основан на этом: Гоголь, Булгаков, Искандер, Конецкий, Довлатов. Неожиданная точность, за которой виден ум писателя. Чехов попросту определял юмор как признак ума. Но есть ещё и эстрадный юмор, построенный по законам репризы – эффектной концовки, перевёртыша, кунштюка. Скорее, это относится к остроумию, а не к юмору. И остроумные mot мы тоже слушаем с удовольствием. Общепризнанным королём тут является Михаил Михайлович Жванецкий. Но напечатанные в книге, его тексты сильно теряют. Просто не надо одно принимать за другое. В эстрадной шутке необходим элемент пошлости. Именно необходим! Без него шутка не покатит. Перенесённая на бумагу пошлость обнажается и вызывает чувство неловкости, но отнюдь не улыбку. На эстраде же многие и с успехом эксплуатируют пошлость. Поэтому «Легенды Невского проспекта» я отношу к неудачной попытке Веллера перенести эстрадные приёмы в литературу. Но публика не заметила и съела. Я ограничился чтением одного рассказа и книжку отложил. В ней, кстати, нет того, без чего юмор вообще невозможен, – чувства самоиронии. А вообще давным-давно известно, что клоуны бывают рыжие и белые. В литературе и цирке царствуют рыжие, а на эстраде – белые. Но вообще мне трудно судить об уровне эстрадного юмора, потому что, напуганный его образцами, я немедленно переключаю канал телевизора, когда вижу что-то «юмористическое». – Александр Николаевич, если мне память не изменяет, в наступившем году вы имеете все основания отпраздновать сорокалетие литературной деятельности: если отсчитывать от первой публикации. Путь долгий. Как вы его оцениваете? – Как провальный однозначно. Я должен был написать ряд вещей. Но ряд оказался длинным. А путь – коротким. – Краткий и мужественный ответ. Но… вы всё-таки переживали моменты писательского счастья? – Наивысшие моменты хорошо описаны Пушкиным и Блоком. «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» (кажется, после «Бориса») и «Сегодня я был гениален» (Блок после «Двенадцати»). Оба могли ошибаться. Но мне больше нравится пушкинское озорство. Пару-тройку раз и мне случалось произносить это шёпотом. Острая же писательская печаль никогда меня не покидает. – Хорошо, это литература, а есть ещё жизнь. Просто жизнь. Возможно, это разные вещи. Александр Николаевич, вы можете сказать вослед за Бродским: «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной»? – Нет, не могу. Могу сказать вслед за Окуджавой: «Давайте жить, во всём друг другу потакая, – тем более что жизнь короткая такая». Вопрос о длине жизни слишком серьёзен и сложен, чтобы его здесь поднимать. Это объект дуалистический, то есть обладающий противоположными свойствами. Она и длинная, и короткая. Беседу вёл Захар ПРИЛЕПИН «ЛГ» -Досье Александр Житинский родился 19 января 1941 года в Симферополе в семье военного лётчика. Среднюю школу окончил с золотой медалью во Владивостоке в 1958 году. В 1965 году с отличием окончил Ленинградский политехнический институт, по образованию инженер-электрофизик. Публикуется с 1969 года. С 1978 года Александр Житинский – профессиональный литератор: писатель, сценарист, издатель. С 1979 года – член Союза писателей, с 1986 года – член Союза кинематографистов. Автор многих книг («Дитя эпохи», «Потерянный дом, или Разговоры с милордом», «Государь всея Сети» и других), а также сценариев к нескольким художественным фильмам («Переступить черту», «Время летать», «Когда святые маршируют» и другим). В 1981–1990 годах активно участвовал в жизни отечественной рок-музыки. Организатор рок-фестивалей, автор книги «Путешествие рок-дилетанта» (1990). Возглавляет издательство «Геликон». В июле 2007 года стал директором Центра современной литературы и книги в Санкт-Петербурге. Литературная газета http://yarcenter.ru/articles/culture/literature/aleksandr-zhitinskiy-sssr-proekt-gospoda-boga-17342/
×
×
  • Создать...

Важная информация