Поиск по сайту

В российском научном социологическом дискурсе есть определенная неясность с термином «воцерковление». Как вы считаете, можно ли использовать данный термин как социологическое понятие, которое фиксирует определенную закономерность - интеграцию личности или сообщества в религиозную жизнь вне зависимости от конфессиональной принадлежности? Если нет, то какое понятие, с вашей точки зрения, более корректно применимо при описании процесса интеграции личности или сообщества в религиозную жизнь вне зависимости от конфессиональной принадлежности? (Автор опроса к.с.н., доцент Саратовского научно-исследовательского государственного университета Екатерина Игоревна Уфимцева) М.Ю. Смирнов: Екатерина Игоревна, может я плохо отслеживаю "российский научный социологический дискурс", но не встречал в нём оперирование термином "воцерковление" именно как социологическим понятием. А с термином "воцерковленность" в обработке Чесноковой мы все знакомы и вроде как достаточно критично к нему относимся - то есть не отвергается сам ход Валентины Федоровны, но под обоснованное сомнение ставится расширительный диапазон применения этого хода. Если исходить из того, что "воцерковление" - это процесс с соответствующими конфессиональными практиками, а "воцерковленность" - результат процесса, то можно по-чесноковски ранжировать этот результат на основе выделенных показателей, хотя проку большого в этом лично я не вижу (с моей точки зрения, качественную характеристику из этих показателей вывести нельзя). Я включил это понятие ("воцерковленность") в свой словарь 2011, чтобы отразить предложенный Чесноковой подход (то же - и Ваши статьи в Энц. словаре 2017). Но сам не считаю его оптимальным, тем более - если применять вне зависимости от вероисповедной принадлежности. Вы, по-моему, правильно ставите вопрос: "какое понятие более корректно применимо при описании процесса интеграции личности или сообщества в религиозную жизнь?". Тоже об этом размышляю. Но сложность вижу не в подборе термина (хотя существующий русский лексикон плохо годится для этого в силу полисемантичности разных фразеологизмов, а неологизмы рискованны), а в установлении предмета обозначения. Вот, скажем, что такое "религиозная жизнь". Я сам этот оборот использую иногда, но с тем смыслом, который сам и вкладываю в него, что совсем не обязательно совпадает с чьими-то ещё трактовками. Кстати, похожее и с понятием "религиозная идентичность". Мы каждый раз вынуждены либо считать, что за словом "религиозный" стоит однозначный и всеми одинаково понимаемый смысл (что по факту вовсе не так), либо подбирать уточнения, поясняющие - что для исследователя стоит за этим словом. Вообще, поставленный Вами вопрос имеет выход на более широкую и принципиальную проблему - формирование адекватного лексикона для описания предметного поля социологии религии. В похожем ключе об этом недавно высказалась в Фейсбуке Островская. А я планирую предложить коллегам дискуссию о понятийном аппарате социологии религии и обдумываю возможный формат этого обсуждения, чтобы выработать хотя быть конвенциональный минимум. Буду рад получить поддержку коллег в этом деле. Так что спасибо за вопрос и извините за непрямой ответ ))) В.В. Сухоруков: Уважаемая Екатерина Игоревна! Постараюсь ответить коротко на Ваши вопросы: 1. "Как вы считаете, можно ли использовать данный термин как социологическое понятие, которое фиксирует определенную закономерность - интеграцию личности или сообщества в религиозную жизнь вне зависимости от конфессиональной принадлежности?" - Нет. Воцерковление (равно как и противоположный термин - расцерковление) можно использовать в качестве социологического понятия, но оно применимо только к той религиозной жизни, которая происходит в рамках церкви, т.е. к христианским конфессиям. Для нехристианских религий можно придумать аналоги, оставив префикс и суффикс и заменив корень на наименование общины в соответствующей религии: восангхаление (для буддизма), воуммаление (для ислама). 2. "Если нет, то какое понятие, с вашей точки зрения, более корректно применимо при описании процесса интеграции личности или сообщества в религиозную жизнь вне зависимости от конфессиональной принадлежности?" - Повышение степени религиозности. Да, тут не одно слово, а три, зато точная формулировка. При необходимости можно поделить это понятие в зависимости от конфессии, добавив её название: повышение степени православной религиозности (это и есть воцерковление), повышение степени мусульманской религиозности и т.д. Чтобы получить аналог расцерковления или рассангхаления, достаточно заменить повышение на понижение. В общем, понятие из нескольких слов удобно тем, что оно сразу же находится в контексте других аналогичных понятий, которые в совокупности охватывают предмет исследования и облегчают комплексную постановку вопросов. Воцерковление легче вырвать из контекста и использовать как автономное понятие, как бы висящее в воздухе само по себе, а вот с повышением степени православной религиозности такой номер не пройдёт: само понятие диктует, что религиозность может не только увеличиваться и быть не только православной (в противном случае это понятие было бы тавтологичным). Более того, сразу же встаёт вопрос не только о степени, но и об уровне религиозности. Если необходимо именно одно слово, то я могу предложить следующие варианты: религиофикация, религиозация, орелигиозивание. Понимаю, что непривычно (и, может быть, даже не очень благозвучно), но это дело наживное, ведь в научном дискурсе успешно функционируют такие понятия, как модификация и институционализация. С.Д. Лебедев: Уважаемая Екатерина Игоревна, Понятие «воцерковление», введённое в российский социологический дискурс В.Ф. Чесноковой, представляется внутренне сложным и многозначным. Оно синкретически объединяет, как минимум, четыре содержательные интенции: 1) «погружение» человека или группы в религиозное состояние через интенсификацию внутренней духовной жизни; 2) усвоение человеком или группой символических и дискурсивных контекстов определённой религии и конфессии (церкви) – религиозную инкультурацию; 3) трансформацию структуры повседневных практик – изменение образа жизни в соответствии с ценностями и нормами религии / конфессии; 4) интеграцию человека или группы в структуры социальных связей и отношений религиозного / конфессионального сообщества. На мой взгляд, в ситуации современности указанные интенции между собой существенно раскоррелированы. Именно это обстоятельство лежит в основании таких парадоксальных явлений, как «вера без принадлежности» и «принадлежность без веры», в основании расхождения между «классической» религиозностью и неклассической «духовностью», и т.п. В этой связи, говорить о воцерковлении корректно только применительно к активным верующим традиционного типа, которых в современных обществах явное меньшинство. В России, например, глубоко воцерковлённых (то есть отвечающих всем четырём критериям) православных верующих будет всего несколько процентов (на этом сходились В.Ф. Чеснокова и её оппоненты Д.Е. Фурман и К. Каариайнен). Институциональные же каналы воцерковления в православии узки, что серьёзно обосновано с помощью комплексного социологического подхода в диссертации прот. Николая Емельянова (ПСТГУ). Поэтому, на мой взгляд, говорить о воцерковлённости и воцерковлении научно корректно лишь применительно к достаточно узкой и специфической группе традиционных верующих. При этом остаётся под вопросом, насколько правомерно распространять данное понятие за рамки традиционных христианских деноминаций (например, на мусульман или буддистов). Как минимум, здесь в каждом случае требуется предварительно уточнить и обосновать трактовку понятия «церковь». Но здесь я уже перехожу в режим "капитана Очевидность" Продолжение следует...

Ма́ссимо Интровинье — итальянский социолог религии, юрист и директор-основатель Центра изучения новых религий (CESNUR) — даёт интервью про термин «деструктивный культ» и говорит о сектоведе Александре Дворкине. (3 минуты) «Деструктивный культ — это группа лиц, которые являются религиозной организацией и при этом совершают уголовные преступления, такие как убийства, изнасилования, финансовые махинации. Это не имеет никакого отношения к промыванию мозгов, так как этого явления просто не существует в природе. Действительно, существуют примеры ярлыков и манипулиции с понятием "культ". Например, в России есть Александр Дворкин — он очень странный чловек, и в его теориях очень много экстремизма. Его деятельность в принципе очень странная, а его идеи крайне далеки от действительности. <...> Очевидно, что сейчас слово "культ" (в России это слово "секта" – прим. наше) используется в качестве оружия. И это оружие применяется в отношении группы лиц, которая кому-то просто не нравится. Если вы хотите кого-то выкинуть из бизнеса или убрать с арены, вы начинаете использовать слово "культ"». — Массимо Интровинье. Из интервью газете «Нераскрытые преступления», 8 апреля 2016 г.

Ваше восприятие понятий "секта" и "сектанты" - влияние на общество и его настроения по отношению к верующим в целом (в свободной форме), их социальности или асоциальности, как воспринимают эти понятия разные категории населения, власть и общество: Секта воспринимается мной как специфический тип религиозного объединения, для которого характерны: преобладающая закрытость (искусственные барьеры на границах с внешним миром и высокий «порог» включения новых членов извне); высокая степень притязаний – комплекс исключительности (избранная часть человечества, «святые», «соль земли»); высокая степень вмешательства коллектива / лидеров в личный жизненный мир рядовых членов объединения; соответствующие психологические особенности вовлечённых в объединение людей (т.н. «сектантская психология»). Степень социальности – асоциальности секты и вовлечённых в неё лиц может варьироваться в довольно широких пределах: от сильной десоциализации в отношении «большого общества» до высокой степени социализированности в нём, с определёнными существенными ограничениями, вытекающими из учения и жизненных практик данного религиозного объединения; напротив, внутренняя (внутри объединения) социализированность вовлечённых лиц – сектантов стабильно очень высока. Представители «большого общества» в связи с этим испытывают в отношении секты закономерную напряжённость и недоверие, которые при соотв. условиях легко перерастают в негативное отношение. Думаю, что до известной степени отношение к верующим в светском обществе определяется тем, насколько они воспринимаются в свете стереотипа «секты» или вне его. Если они достаточно активно и зримо проявляют свою религиозность, такой стереотип, как правило, «включается», даже когда соответствующее религиозное объединение не называется «сектой». В России сегодня бОльшая часть населения воспринимает понятия «секты» и «сектанты» негативно, различие этого восприятия только в степени и оттенках. То же самое можно сказать и об органах власти. Влияние стереотипов , берущих начало ещё в советской атеистической пропаганде (а возможно – и в дореволюционных официально-церковных установках) и активно используемых в современном дискурсе СМК и неформальных коммуникациях, очень сильно, а в религиоведческих тонкостях мало кто может и желает разбираться. (ответ на вопрос экспертного интервью Института Европы РАН). Опубликовано на портале СПЦ - "Религия и право": http://www.sclj.ru/news/detail.php?SECTION_ID=454&ELEMENT_ID=7063

КУЛЬТ[У]РА РЕЛИГИ[О]ЗНАЯ (лат. cultura – возделывание, воспитание, попечение, образование, развитие, поклонение) – элемент системы исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (В.С. Степин), обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни. Культурные программы жизнедеятельности представлены многообразием идей, знаний, теорий, идеалов, норм и образцов поведения и общения, верований, ценностных ориентаций, которые в своей совокупности и динамике образуют исторически накапливаемый социальный опыт (социальное и культурное наследие). Культура хранит и транслирует это наследие, генерирует новые программы деятельности, поведения и общения, которые реализуются в человеческих практиках и порождают реальные изменения в жизни общества. Oxford Dictionary of World Religions (Оксфордский словарь мировых религий, 2005) определяет, что многозначное понятие «культура» имеет, по меньшей мере, три значения: а) культивирование естественных способностей человека; б) продукты материального и интеллектуального творчества как результат такого культивирования; в) общий образ жизни группы людей или общества. К. Гирц считает, что религия имеет краеугольное значение для всех форм проявления культуры, что позволило ему переформулировать определение понятия «культура» как социально сформированную и исторически передаваемую сеть систем символов (The Interpretation of Cultures (Интерпретация культур), 1974). КУЛЬТУРА РЕЛИГИОЗНАЯ представляет собой сумму устойчивых ценностей, норм, представлений, моделей мышления и поведения, тяготеющих к системной интеграции под определяющим влиянием сверхценности сакрального сверхъестественного начала (Бога или богов, духов, священных существ или предметов). Такая сверхценность, выступающая в качестве предмета религиозного поклонения, легитимирует и санкционирует (через специальные социальные институты) все основные элементы КУЛЬТУРЫ РЕЛИГИОЗНОЙ. В исторической динамике обществ КУЛЬТУРА РЕЛИГИОЗНАЯ существует в единстве и противоречии с секулярной, светской культурой (лат. secularis – светский, мирской). Как и все подсистемы культуры, они объективно вступают во взаимодействие, несмотря на то, что их содержание базируется на разных системах ценностей. Так, при строительстве христианских храмов использовались архитектурные формы античных гражданских сооружений (например, базиликальные храмы); сюжеты Священных религиозных книг легли в основу многих произведений светской живописи, архитектуры, литературы, музыкального и театрального искусства. Определяющее влияние сакрального сверхъестественного символа принципиально отличает культурную систему религиозного типа от культурной системы светского типа, в которой такая сверхценность, как правило, отсутствует. Это проявляется в существенных различиях структуры, содержания и структурирующего принципа культур светского и религиозного типов. В структурном плане КУЛЬТУРА РЕЛИГИОЗНАЯ характеризуется моноцентричностью. В противоположность ей, содержание светской культуры полицентрично, поскольку основывается на комплексе автономных базовых ценностей, содержательно не сводимых друг к другу и не восходящих к каким-либо интегративным аксиологическим феноменам. В содержательном отношении КУЛЬТУРА РЕЛИГИОЗНАЯ имеет предметом осмысления как сверхъестественные (трансцендентные, постигаемые посредством мистической интуиции), так и, во вторую очередь, «позитивные» (имманентные чувственно-рационально воспринимаемому миру) референции. В отличие от нее, светская культура сосредоточена на последних. Структурирующий принцип КУЛЬТУРЫ РЕЛИГИОЗНОЙ носит центростремительный характер, так как она выстраивается через тотальное ценностное и логическое соотнесение своего содержания с сакральным центром. Напротив, для светской культуры характерен центробежный структурирующий принцип, который предполагает автономизацию ее содержательных компонентов (научного знания, права, этики, эстетики и др.). В содержании КУЛЬТУРЫ РЕЛИГИОЗНОЙ, согласно И.Н. Яблокову, могут быть выделены две основные составляющие: 1) сакральные тексты, теология, различные элементы культа и пр., непосредственно обращенные к сакральному сверхъестественному началу; 2) явления из области философии, морали, искусства, политики, которые исторически вовлекаются в религиозную жизнь и рецептируются соответствующей религией. Первая может быть охарактеризована как «константная» компонента, представляющая «жесткое ядро» (hardcore) религиозной культуры, не подлежащее в ее границах качественной трансформации. Вторая характеризуется как «переменная» компонента, которая может варьироваться в широком диапазоне в плане объема, плотности и уровня структурной сложности её смысловых структур. Последнее зависит от характера религии (по М. Веберу, «бегство от мира», «овладение миром» или «приспособление к миру»), от исторической стадии развития религии и от сложившихся отношений религии с ее социокультурной средой. Таким образом, КУЛЬТУРА РЕЛИГИОЗНАЯ представляет собой сложный комплекс идей, теорий и концепций, ценностных ориентаций, основанных на сакральной вере в существование «иного», сверхъестественного мира и существ – Бога, духов, богов, др. гипостазивных существ, разумно сотворивших и/или управляющих существованием всех материальных и духовных форм бытия; комплекс вытекающих из этой веры принципов, норм и образцов общения и поведения; комплекс выражающих эту веру культовых практик; комплекс знаковых и символических артефактов, произведений религиозного искусства, в основе содержания которых лежит религиозная вера. Особенности религиозной культуры определяет содержание и практика конкретного вероисповедания, а также специфика той исторической и социокультурной среды, в которой она функционирует. Религиозная культура, являясь частью общей для социума системы культуры, взаимодействует (но в разной степени) со всеми элементами последней, оказывая на них влияние и испытывая их воздействие на себе. Поэтому религиозная культура даже одного вероисповедания неоднородна и многогранна, она развивается под воздействием той социокультурной среды, в которой функционирует (например, русская православная культура, греческая православная культура, болгарская православная культура и т.д.). КУЛЬТУРА РЕЛИГИОЗНАЯ представляет собой исторически развивающееся явление, опирающееся на религиозную традицию. Исторически влияние КУЛЬТУРЫ РЕЛИГИОЗНОЙ на общество и человеческую личность варьируется в широких пределах: от практически всеобщего и непосредственного, когда религия определяет преобладающие потребности, ценности и способы их реализации (эпохи «идеациональной культуры» по П.А. Сорокину) до частичного и косвенного, когда влияние религии становится минимальным в количественном и качественном планах (эпохи «чувственной, или сензитивной, культуры» по П.А. Сорокину). В современных («постсекулярных») обществах происходят активные процессы «ревитализации религии», одним из определяющих проявлений которых выступает актуализация в общественном сознании религиозных ценностей и смыслов. В данной связи актуальным предметом социолого-религиоведческого анализа становятся многообразные процессы столкновения, конфликтов и аккультурации в различных областях общественной жизни между КУЛЬТУРАМИ РЕЛИГИОЗНЫМИ и светской культурой, сохраняющей за собой статус социокультурного мейнстрима. Сгибнева О.И. Лебедев С.Д. Литература: Вебер М. Избранное. Образ общества. – М.,1994 Ионин Л.И. Социология культуры. – М., 1996 Лебедев С.Д. Религиозная и светская культуры как типы систем социального знания. – Белгород, 2003 Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений: Пер. с англ. – СПб., 2000 Степин В.С. Цивилизация и культура. СПб., 2011 Яблоков И.Н. Философия религии. Актуальные проблемы. – М., 2007 White L.A. The Science of Culture. New York, 1949