Перейти к содержимому
Социология религии. Социолого-религиоведческий портал

Поиск по сайту

Результаты поиска по тегам 'культура'.

  • Поиск по тегам

    Введите теги через запятую.
  • Поиск по автору

Тип публикаций


Категории и разделы

  • Сообщество социологов религии
    • Разговор о научных проблемах социологии религии и смежных наук
    • Консультант
    • Вопросы по работе форума
  • Преподавание социологии религии
    • Лекции С.Д. Лебедева
    • Видеолекции
    • Студенческий словарь
    • Учебная и методическая литература
  • Вопросы религиозной жизни
    • Религия в искусстве
    • Религия и числа
  • Научные мероприятия
    • Социология религии в обществе Позднего Модерна
    • Научно-практический семинар ИК "Социология религии" РОС в МГИМО
    • Международные конференции
    • Всероссийские конференции
    • Другие конференции
    • Иные мероприятия
  • Библиотека социолога религии
    • Научный результат. Социология и управление
    • Классика российской социологии религии
    • Архив форума "Классика российской социологии религии"
    • Классика зарубежной социологии религии
    • Архив форума "Классика зарубежной социологии религии"
    • Творчество современных российских исследователей
    • Архив форума "Творчество современных российских исследователей"
    • Творчество современных зарубежных исследователей
    • Словарь по социологии религии
    • Наши препринты
    • Программы исследований
    • Российская социолого-религиоведческая публицистика
    • Зарубежная социолого-религиоведческая публицистика
    • СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА
  • Юлия Синелина
    • Синелина Юлия Юрьевна
    • Фотоматериалы
    • Основные труды
  • Лицо нашего круга Клуб молодых социологов-религиоведов
  • Дискуссии Клуб молодых социологов-религиоведов

Искать результаты в...

Искать результаты, которые...


Дата создания

  • Начать

    Конец


Последнее обновление

  • Начать

    Конец


Фильтр по количеству...

Зарегистрирован

  • Начать

    Конец


Группа


AIM


MSN


Сайт


ICQ


Yahoo


Jabber


Skype


Город


Интересы


Ваше ФИО полностью

  1. ПЕРЕСЫПКИНА А.В. Тип: статья в журнале - научная статья Язык: русский Том: 8 Год: 2019 Страницы: 58-63 ЖУРНАЛ: СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА Учредители: Белгородский государственный национальный исследовательский университет, Институт Общественных наук Белграда, Российское общество социологов ISSN: 2411-2089 КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: ПРАВОСЛАВИЕ, КУЛЬТУРА, НРАВСТВЕННОСТЬ, МОЛОДОЕ ПОКОЛЕНИЕ ГРАЖДАН, ДУХОВНОСТЬ, ORTHODOXY, CULTURE, MORALITY, YOUNG GENERATION OF CITIZENS, SPIRITUALITY АННОТАЦИЯ: Воспитание нравственных качеств является необходимым условием гармоничного развития личности. Особенно важно в образовательной среде создаватьусловия, способствующие пониманию и принятию молодыми гражданами страны гражданско-патриотических и духовно-нравственных ориентиров. Отечественные ученыев своих трудах отмечали значимость православного культурного наследия, знание которого может способствовать не только преодолению многих неблагоприятныхфакторов отмечаемых в подростковой среде, но и осознанию пагубных и трагичных событий в истории нашей страны. Между тем, преодолеть степень ослабленного рефлексивного отношения молодого гражданина нашей страны к социальной действительности, можно благодаря активной деятельности, развитию коммуникативных качеств, ответственности за свои поступки. Под влиянием православной культуры происходит переосмысление ценностных установок и идеалов, осуществляется мировоззренческая переориентация личностного и общественного сознания. Приобщение детей и молодежи к православным культурным ценностям, имеющим общенациональную значимость, является необходимым условием формирования личности. PERESYPKINA A.V. Education of moral qualities is a necessary condition for the harmonious development of the individual. It is especially important in the educational environment to createconditions conducive to understanding and acceptance by young citizens of the country of civil- Patriotic and spiritual and moral guidelines. Russian scientists in their works noted the importance of the Orthodox cultural heritage, the knowledge of which can contribute not only to overcoming many adverse factors noted in the teenage environment, but also to the awareness of the harmful and tragic events in the history of our country. Meanwhile, it is possible to overcome the degree of a weakened reflexive attitude of a young citizen of our country to social reality through active work, the development of communicative qualities, responsibility for their actions. Under the influence of Orthodox culture, there is a rethinking of value attitudes and ideals, a worldview reorientation of personal and social consciousness. The introduction of children and young people to Orthodox cultural values of national importance is a necessary condition for the formation of personality. СПИСОК ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: 1. Выготский Л.С. Проблемы культурного развития человека. Психология развития человека. М.: Изд-во Смысл; Эксмо. 2005. 1136 с. ▼ Контекст 2. Бердяев Н.А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. Изд. Современные записки. Париж, 1931. 320 с. 3. Ильин И.А. Путь духовного обновления / Сост., авт.предисл., отв.ред. О.А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2011. 1216. EDN: QXBLNZ ▼ Контекст 4. Стратегия формирования регионального солидарного общества на 2011-2025 годы. Белгород. 2011 г. 43 с. 5. Зиятдинова, Ф.Г. Социальные проблемы образования. М.: Российск. гос.гуманит. ун-т., 1999. 282 с. 6. Ушинский, К. Д. Избранные педагогические сочинения: В 2 т. М., 1974. Т.2. С.160. 7. Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества. 2-е изд., дополнен. СПб., Изд-во: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1999. С.190. 8. Выготский Л.С. Психология искусства / Под. Ред. М.Г. Ярошевского, М.,1987. С.229-250. 9. Федосеева О. Ю. Педагогическая диагностика духовного и нравственного развития младших школьников // Научно-методический электронный журнал "Концепт". 2014. Т. 2. С. 206-210. EDN: TANAMZ 10. Лихачев Д.А. Земля родная. М., Просвещение. 1983. С. 19. РОЛЬ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ В ВОСПИТАНИИ НРАВСТВЕННЫХ КАЧЕСТВ ЛИЧНОСТИ.pdf
  2. Почему необходимо быть со своей страной, когда она совершает исторический поворот и выбор. Отвечает Михаил Пиотровский Елена Яковлева С выставки в Италии вернулись две картины из фондов Государственного Эрмитажа "Портрет молодой женщины" Тициана и "Искушение" Кариани. Это победа Эрмитажа, которому угрожали, что при действующей политике "культуры отмены" они не вернутся. Вторая победа - открытие послезавтра выставки "Рождение современного искусства: выбор Сергея Щукина", на которой посетители увидят более 30 картин Анри Матисса, 40 произведений Пабло Пикассо, знаменитый "иконостас" Поля Гогена из 15 лучших картин, шедевры Винсента Ван Гога и Клода Моне. Что сегодня можно противопоставить "культуре отмены"? Как провести музейную спецоперацию? Что изменили в Европе Щукин и Морозов? Как выработать иммунитет на идеологическую злость? Почему необходимо быть со своей страной, когда она совершает исторический поворот и выбор? - директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский отвечает на вопросы "РГ". Картина Матисса "Танец" в коллекции Щукина в Эрмитаже / Авторы: Алексей Бронников, Государственный Эрмитаж Иммунитет на отмены Нас всех потрясают боевые действия не только на фронтах спецоперации, но и на культурном фронте. Все эти попытки отменить концерты Чайковского и Рахманинова, русский язык. Что стоит за "культурой отмены"? Уйдя от диктата идеологии, мы наблюдаем сейчас на Западе ее возвращение? Михаил Пиотровский: Атака на нас в сфере культуры - это, конечно, подобие того, что было у нас в советское время. Когда по приказу прекращались все связи, в секунду, по щелчку появлялись протесты. У меня ощущение, что Советский Союз с его идеологическим диктатом перекинулся на Запад. Никак не ожидал, что буду читать в либеральных западных газетах: "Эрмитаж - имперский музей, проповедующий имперскую идеологию, его никуда не пускать! Ни в коем случае не открывайте Эрмитаж в Барселоне!". Есть ситуации, когда совершенно ясно, что человек должен быть со своей страной И в мой адрес идут потоки ультиматумов: как ты смеешь не высказываться против спецоперации на Украине?! Немедленно выступай с протестом! Почему у вас их нет? Но тут надо понимать, что мы подвергаемся столь мощной атаке в сфере культуры, потому что культура это та область, в которой мы абсолютно конкурентоспособны. У нас здесь есть инициатива. Мы задавали и задаем моду. Мы экспортирующая страна? Михаил Пиотровский: Да, и наш культурный экспорт важнее, чем импорт… А наши последние выставки за рубежом - это просто мощное культурное наступление. Если хотите, своего рода "спецоперация". Которая многим не нравится. Но мы наступаем. И никому нельзя дать помешать нашему наступлению. В Калининград привезли картину из экспозиции Третьяковки В ответ на призывы отменить Чайковского у нас умные люди говорят: мы не отменим ничего. Наоборот: продолжим любить ту Европу, которую узнали, учась в университетах. Тут принципиально важна несимметрия? Михаил Пиотровский: Конечно. При нашем культурном преимуществе нам не нужны громогласные объявления, что мы в ответ на их запреты денонсируем какое-нибудь культурное соглашение. Пусть они это делают односторонне. Тут точно не нужно никакой двухсторонности. Именно потому что мы побеждаем. Я думаю, что мы ни в коем случае не должны поддаваться (и не поддадимся) соблазну "культуры отмены". И я верю в наш иммунитет от нее. Потому что мы уже наотменялись. Сначала отменили всю культуру царской России, потом отменили советскую культуру. Памятники сносили десятки раз. Но мы знаем и другое: памятники приходят обратно, все восстанавливается. Знание о том, что память и культура придут обратно, у нас в крови. И поэтому мы и не рвемся усердствовать в делах "отмен". Тем более что Чайковского все равно не отменить. Разве что выступления наших оркестров, играющих Чайковского. Но это же все недобросовестная конкуренция. Почему Запад так увлечен "культурой отмены"? И диктатом "общественного мнения"? Михаил Пиотровский: Я бы не преувеличивал разницу диктатов - советского идеологического и "общественного мнения". Общественное мнение все-таки связано с властью или регулируется ею. Что касается "культуры отмены" на Западе, то это часть большой волны, родившейся среди того же BLM, и связанной с культурой вины и покаяния за вину. Она вдруг нахлынула, они начали свергать памятники, не вставать при американском флаге. И Вольтер у них плохой, и тот, и этот. Уже немного смешно: ну сколько можно каяться за ужасный колониализм, с которым вообще-то не все так ясно. Или за несчастную работорговлю, которая все-таки начиналась не в Европе, а в Африке. И они, похоже, уже сами стали ощущать, что эта дорога в никуда, а тут попалась под руку Россия. И - пожалуйста: давайте "отменим" Россию. Хотя радость, с которой они кинулись нас осуждать, рвать и изгонять, опять же говорит о том, что мы сильны в культуре. Михаил Пиотровский: нас не увлечь "культурой отмены", у нас на нее иммунитет. Фото: РИА Новости Когда "группа БИЗО" замораживает присутствие у себя наших музеев, это просто смешно. Я один из тех, кто стоял в ее начале, и знаю, что мы ее вообще-то создавали для того, чтобы помогать музеям совершать культурные обмены без оглядки на политику. А сейчас налицо и ее идеологизация по советскому образцу. Но если эта советская зараза у них так пошла, то пусть они одни болеют. Нам не надо. У нас есть исторический иммунитет против этого. И, я думаю, что мы еще распространим его на других. Спецоперация "Выставки" Не поддаваясь ажиотажу отмен, Эрмитаж оставил свои выставки за границей? Михаил Пиотровский: Не только Эрмитаж. К началу спецоперации на Украине выставки российских музеев были повсюду. У нас в Париже выставка Морозова и выставки в Италии. В Лондоне находилась самая вызывающая беспокойство выставка Фаберже. У Русского музея проходила выставка в Испании. Это и была наша, если хотите, "спецоперация", большое культурное наступление. Как только в связи со спецоперацией на Украине включились все идеологические сирены, мы сначала объявили, что все моментально вывозим. А потом подумали и сказали: но нам же даны гарантии. Устроители поспешили их подтвердить. Ту же выставку Морозова в Париже мы устраивали с фондом Луи Виттон, и вдруг поняли, что эта мировая коммерческая компания в сегодняшней "советской" Европе куда лучший партнер, чем госучреждения. Не имея никакой свободы маневра, они "по приказу" стали рвать с нами отношения, а люди из бизнеса, давшие нам обещания, делали ВСЕ, чтобы их выполнить. Это был для них вопрос чести: они нам обещали, что все вернется в срок. В Царском селе открыли выставку рисунков, запечатлевших руины дворцов во время войны Но тут уже начались выкрики из России: зачем вы повезли туда наши драгоценности? Они же стоят таких денег! А с той стороны понеслось: раз это стоит "таких" денег, давайте арестуем! Люди с замученным меркантилизмом сознанием не очень понимали суть дела, но выкрикивали очень провокативные вещи - с той и другой стороны. Должен сказать, что провокация со стороны прессы была главным осложнением во всей этой спецоперации. Вчера мне прислали FT c дискуссиями журналистов художественного(!) отдела на тему, надо или не надо было арестовывать русские картины? Вот из-за таких журналистских криков наши вещи задержали на финской границе. Был выходной, финские таможенники начитались газет, в которых писали, что у русских все надо конфисковывать... Хотя до и после этого 10 наших караванов проехало мимо них. Матисса спросили, написал бы он "Танец", если бы не Щукин. "А для кого бы я его написал?" - ответил Матисс Ну с нашей стороны кричали больше блогеры, журналисты вами воспитаны. Михаил Пиотровский: Только настоящих журналистов осталось немного. Так, пара газет. Все теперь типа блогеров. А блогерам не понять, что это культурное наступление. Что выставка Щукина и Морозова в Париже это российский флаг над Булонским лесом…Знаете, как в Италии это все оценили? Сказали: раз Эрмитаж может оставить сейчас у нас свои картины, значит, они там, в России, знают, что делают. А еще очень важно, что героями наших выставок были Щукин и Морозов. Русские бизнесмены из старообрядческой среды в значительной мере определившие развитие европейской культуры. Матисса спрашивали, написал бы он "Танец", если бы не Щукин… А для кого бы я его написал? - сказал Матисс. Щукин подсказывал, заказывал, капризничал, и рождались великие произведения…Мне недавно дали Демидовскую премию, и это был повод вспомнить, как Николай Демидов с великим французским ювелиром Пьером Тамиром создавали этот наш русский стиль малахита с бронзой. И там такие шли драки! Тамир говорил, надо делать так, Демидов, нет, вот так. Но в результате стоит малахитовая сень в Эрмитаже… Готовится к открытию выставка "Рождение современного искусства: выбор Сергея Щукина Больше фото Неужели продюсер вправе так вмешиваться в замысел художника? Михаил Пиотровский: Абсолютно вправе. Да, иногда это может быть плохим вмешательством. Но иногда хорошим. В случае с Щукиным и Морозовым оно было хорошим. Это были ТЕ заказчики. Не будем также забывать, что старообрядцы открыли нам красоту древних русских икон. Они первыми их чистили, сохраняли. И Щукин притащил русские иконы Матиссу, в частности, чтобы переломить влияние на него персидской миниатюры. А на выставке Морозова мы представили и собранные им русские картины и показали искусство через глаз собирателя. Морозов собирал Мане и Серова, и я просто слышал, как, выходя с выставки, люди говорили: смотришь и понимаешь, что Серов ничуть не хуже Мане. Очень прозвучала выставка Фаберже. Тоже ведь русское явление, повлиявшее на запад. Так что мы в самом деле провели большое культурное наступление. И вышли из него, завершив все намеченное. Мы-то Европа, а вот Европа ли ЕС? Европа долго была для нас культурным образцом. У нас в "РГ" был разговор с писателем Евгением Водолазкиным об отношении к Европе. Говорили, ссылаясь на Достоевского, что она нам дорога чуть ли не больше, чем европейцам… Михаил Пиотровский: Мы на совете истории мировой культуры в Академии наук недавно провели "круглый стол", который собирались назвать "Является ли Россия Европой?", а назвали "Европа ли Россия? Европа ли ЕС?". Общий смысл наших споров был такой: мы-то Европа, такая же ее часть, как Франция или Германия, и, может быть, большая, чем Соединенные Штаты. Если бы Европа была не мы, Гоголь бы не написал "Мертвые души", сидя в Италии. Мы недавно провели еще один "круглый стол" по визуальному искусству и вспоминали на нем, что Достоевский писал про Сикстинскую мадонну. Это наш давнишний выбор, мы неразрывны с европейской культурой и с самой Европой. Специальная военная операция на Украине тут ничего не меняет. Внутри Европы с избытком было разногласий и войн - от Тридцатилетней до Первой мировой. Мы - Европа и в какие-то моменты больше Европа, чем многие из ее классических стран. И безусловно, чем ЕС, который сейчас превращается в Советский Союз. У нас, конечно, есть и азиатское лицо. Но уже Петр I это все чудно умел балансировать. Мы в Эрмитаже это понимаем, как никто, потому что наша главная тема - мировая культура в российском контексте. И я постоянно говорю о нашем праве быть Европой, потому что на юге России у нас есть античное наследие - Херсонес, Керчь, Тамань. А у кого есть античное наследие - тот Европа. В Норвегии, например, никакого античного наследия нет, не было там ни греческих колоний, ни римских легионов. Выставка, посвященная Ивану Морозову в Париже, в центре Луи Виттон - российский флаг над Булонским лесом. Фото: reuters Поэтому это все наше, мы должны распоряжаться этим, как своим, и не считать что мы противостоим Европе. У нас другие ценности? Но и у них у всех ценности разные. У нас особенные православные? Но и в Европе есть православные ценности. И во многом они созвучны католическим и не созвучны разным светским. Мы никогда не будем изолированы, как абсолютно полноправная и равноценная часть Европы. Это просто наше самоощущение. И Эрмитаж является символом этого самоощущения. Я все время повторяю: Эрмитаж - энциклопедия мировой культуры, написанная по-русски. Эрмитажные Рембрандты, 300 лет находящиеся в России, это русские Рембрандты. Наш Шекспир невозможен без Козинцева и Смоктуновского. И другие дверцы - в Азию - всегда открыты. Но это не отменяет наше присутствие в Европе. Поскольку в Европе пока не берут верх люди, которым дорога русская культура, то теперь европейский образец для себя мы должны формировать сами? Михаил Пиотровский: Образец этот сейчас должны формировать мы. И мы его формируем. Марина Лошак рассказала, как ведется строительство музейного квартала Хотя у нас, похоже, нет Щукиных и Морозовых… Михаил Пиотровский: Щукин и Морозов формировали вкусы. А мы сейчас формируем, например, международное право. В течение многих лет мы тщательно прорабатывали гарантии возврата наших картин, меняли мировое законодательство, создавали иммунитет от ареста. Все это впервые было выработано еще для советских выставок, а потом, уже в мое время, мы это постоянно развивали. Потомки Щукина и Морозова пытались с нами судиться, я срочно вывозил самолетами картины из Рима. Но с каждым годом мы усиливали свою правовую защиту. Говорили: хотите выставки? - давайте настоящие гарантии. Запишите в договоре: выставка вернется в срок при любых судебных исках. И Европа все принимала. Американцы нет, поэтому с американцами у нас 10 лет нет никаких обменов. Хотя люди, желавшие видеть у себя выставки из России, ввели в США новый закон, который позволял правительству давать нам гарантии и иммунитет. Но было уже поздно, сейчас его не достаточно. Но с Европой все гарантии сработали. И в частности, когда на финской границе задержали картины с наших итальянских выставок, нам помогли наши дипломаты и …итальянские бизнесмены. Они немедленно послали финскому правительству все документы: мы дали гарантии, как вы можете им не верить?! А в последний момент - уже даже во время санкций - западные партнеры введи пункт о том, что в запрещенные предметы роскоши не входят вещи, находящиеся на выставках российских музеев за границей. Было записано даже, что русские транспортные компании имеют право перевозить выставки по всей территории ЕС. Мы не рискнули, возили на иностранных машинах, но такой пункт был специально введен. Так что мы не только глядим на Европу, как на образец, но и сами формируем международные правила. И это очень важно, особенно сейчас, когда идут споры по поводу каждой вещи на свете, кому же она все-таки принадлежит. Наш "черный список" изменился Изменилось отношение к Эрмитажу у его западных поклонников? Михаил Пиотровский: Мы в последнее время часто получали удары в спину. Там нас поливали грязью ходорковские, а здесь кое-кто как всегда жаждал драконовских проверок. Но зато мы лучше узнали, кто нам друг, а кто враг. И "общества друзей Эрмитажа" себя показали. В Израиле, например, они повели себя блестяще. Сразу высказались: как можно быть друзьями Эрмитажа, пользоваться этим почетным званием, а потом вдруг порывать связи? Мы сейчас все видим. Видим, что есть люди, которые рвут отношения, но страдают от этого, плачут. А есть те, кто радостно воспользовались такой возможностью. Видимо, дружили исключительно из политической конъюнктуры. Теперь у нас хороший "черный список" - журналистов, политиков. И это очень важно. Мир он неоднородный… Ваш "черный список" сильно пополнился? Михаил Пиотровский: Сильно изменился. Но кроме тех, кто писал и пишет о нас со злобой, появились и неожиданные друзья. Те же французские и итальянские бизнесмены. Что мы сейчас должны делать в сфере культуры? Михаил Пиотровский: Я думаю, надо будет делать все так, чтобы нас видели… И для этого совсем не обязательно куда-то ездить. Став директором Эрмитажа, я объявил мораторий на выставки внутри России. Потому что возить вещи тогда было опасно: кругом бандиты, денег нет, страховок настоящих тоже. И мы в течение 10 лет по России выставки не возили. А вот теперь объявляем мораторий на выставки за границей. Я призываю всех сейчас оглядываться на опыт блокады. На приобретенное тогда умение организованно сберегать вещи. На понимание, что, когда говорят пушки, музы не должны молчать. Наоборот, должны громко говорить. А еще опыт блокады научил нас обращаться за ее кольцо. В Великую Отечественную войну таким обращением были выставки Низами, Навои, вечера в Эрмитаже. Они показывали всему Советскому Союзу и всему миру: кругом голод и война, а мы вспоминаем великих поэтов. Поэтому мы сейчас - в рамках программы "Большой Эрмитаж" делать все будем так, чтобы все нас видели и, грубо говоря, нам завидовали. Сейчас, например, открываем выставку одного из самых знаменитых датских художников Эриксена. Он рисовал Екатерину и ее двор и к своему 300-летию заслужил у нас громадную выставку. Мы просили на нее вещи из Дании, нам их не дали. Ну что ж, у нас больше работ Эриксена, чем в Дании. Поэтому в Николаевском зале сейчас открывается отличная выставка с громадными портретами Екатерины, братьев Орловых, с потрясающими историями того, как они создавались, как их переписывали, меняли на мундирах ордена. Выставка есть в интернете, появилась лекция по-английски. И мы отсюда транслируем Дании: смотрите, маленький, но очень важный кусок европейской культуры - великий портретист Эриксен в Эрмитаже. О необходимости быть со своей страной Что вы отвечали тем, кто требует от вас покаяния за российскую политику? Михаил Пиотровский: Сейчас наша страна перешла в другое время. Первый период Скифской войны закончился. Мы отступали, отступали, теперь не отступаем. Сделан поворот. И уже ясно, что окончательный. Все было начато в 2014-м в Крыму. Крым создал ситуацию, когда по-другому уже было нельзя, надо было разворачиваться. Наша страна совершает великие глобальные преобразования. И мы, соответственно, в них и с нею. Наша позиция - спокойная, нормальная работа. Эрмитаж много раз делал выставки о войне. Что скажете о восприятии ее? Мне, например, не близка тотально пацифистская реакция. Видимо, я милитарист… Михаил Пиотровский: Все мы милитаристы и имперцы (смеется). Первое и самое важное: страна моя, я должен быть с ней. Я иногда повторяю джингоистскую формулу: это моя страна, какой бы она ни была. Есть ситуации, когда совершенно ясно, что человек должен быть со своей страной. И на Западе понимают, что это все реальные вещи - то, что мы со своей страной. Когда решается сильно серьезный вопрос, тут нет вариантов. В Минске открылась фотовыставка о судьбе музея "Михайловское" в годы войны Я сейчас читаю замечательную книгу Алексея Варламова про Розанова, а в ней про 1914 год и его ура - патриотические настроения. Этот патриотизм начала войны 1914 года всем известен, но не очень объяснен. Мы к нему как-то пренебрежительно относимся, а на самом деле это была очень важная вещь. Нам, людям культуры, сейчас надо понять наше участие во всем происходящем. Причастный к истории человек в первую очередь должен хорошо делать то, что он делает. Следуя принципу, когда говорят пушки, говорить должны и музы. И понимая, что культура, которая для нас стоит над политикой и всем остальным, с нас потом спросит - за нее. Как спросили нас после войны, после блокады: что вы делали - своими силами? Для меня отношение к войне задает великий Пушкин в "Путешествии в Арзрум". Куда он так мчится весь сюжет? Увидеть разжалованных декабристов и ... в бой? Михаил Пиотровский: Для Пушкина Арзрум был к тому же его единственной заграницей. Для него это было расширение мира. Ничего плохого нет в том, что человек хочет иметь самый полный набор ощущений. И особенно справедливо, когда он свои глубокие чувства хочет во что-то воплотить. Что-то новое увидеть, сделать. И если у него есть для этого повод, то он в это кидается. Это элемент чувства собственного достоинства. Я всегда говорю, что патриотизм по-русски - это чувство собственного исторического достоинства. Человек понимает, что он должен пойти воевать. А другой что-то иное, но не менее важное делать. И за этим чувство собственного исторического достоинства. Желание соответствовать своей истории и миссии своей страны. Звучит очень громко, но мы же понимаем историческую миссию своей страны. И вот это ощущение, что наша страна меняет мировую историю, и ты к этому причастен, оно ключевое сейчас. С отношением к военным действиям тоже все не так просто. С одной стороны, война это кровь и убийство, а с другой - самоутверждение людей, самоутверждение нации. Каждый человек хочет самоутвердиться. И в своей позиции по отношению к войне несомненно самоутверждается. Ну и мы все воспитаны все-таки в имперской традиции, а империя объединяет множество народов, объединяет людей, находя какие-то общие и важные для всех вещи. Это очень соблазнительно, но это один из, скажем так, хороших соблазнов. Хотя и ему не надо поддаваться до конца, надо уметь его в себе регулировать. И не забывать про принцип: человек должен делать, что должно, а дальше будь что будет. Для музеев "делать, что должно" - это сохранять, сберегать, нести культуру. И все время помнить о том, что за кольцом блокады. И говорить не только сюда, но и "туда". Российская газета - Федеральный выпуск: №133(8781) https://rg.ru/2022/06/22/kartina-mira.html
  3. Минкультуры разработало проект указа президента по защите духовно-нравственных ценностей 24.01.2022 21:51 Автор: Жанна Звягина Источник: Regulation.gov.ru © pixabay.com Министерство культуры сформулировало цели и задачи государственной политики по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей. Соответствующий проект указа президента опубликован в понедельник на федеральном портале проектов нормативных правовых актов. Документ подготовлен для приведения законодательства в соответствие со стратегией национальной безопасности, подписанной главой государства 2 июля. Проект регулирует действия кабмина против насаждения «деструктивной идеологии», по сохранению традиционных ценностей и защите русского языка от нецензурной лексики, обеспечению «морального лидерства России в международных отношениях как хранителя традиционных общечеловеческих ценностей». По оценке авторов документа, угрозу традиционным ценностям несет деятельность экстремистских и террористических организаций, действия США и их союзников, транснациональных корпораций, иностранных НКО. Идеологическое и психологическое воздействие на россиян ведет к насаждению чуждой и разрушительной «системы идей и ценностей, включающей в себя культ эгоизма, вседозволенности, безнравственности, отрицание идеалов патриотизма, служения Отечеству, продолжения рода, созидательного труда, позитивного вклада России в мировую историю и культуру», что противоречит национальным интересам, говорится в тексте проекта. Последствиями этого, как считают в Минкульте, может стать «ослабление государствообразующего русского народа», «формирование негативного отношения к воинской службе и государственной деятельности в целом», а также «внедрение антиобщественных стереотипов поведения, распространения аморального образа жизни, вседозволенности и насилия, роста употребления алкоголя и наркотиков». Задачами государства ведомство называет работу с исторической памятью, укрепление гражданского единства и традиционных семейных ценностей. Документом предлагается поддерживать религиозные организации, занимающиеся семейными ценностями, создавать госзаказы на проекты в области исторических исследований, культуры и искусства и защищать население «от внешнего информационно-психологического воздействия». Проект также предполагает разработку системы показателей эффективности госполитики в сфере традиционных ценностей. Действие инициативы будет распространяться на органы госвласти, граждан РФ, некоммерческие организации, федеральных и региональных властей, органы местного самоуправления. Ранее председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин заявил, что зарубежные фильмы и компьютерные игры «пропитаны желанием» представить Россию в негативном свете, в сюжеты многих популярных произведений вшита логика противостояния «русской угрозе». По его словам, это ведет к безнравственным поступкам и преступным проявлениям среди молодежи. «Мы сталкиваемся с насаждением нашему молодому поколению чуждых ценностей и идеалов. Стратегия национальной безопасности определяет, что информационно-психологические диверсии и «вестернизация» культуры усиливают угрозу утраты Российской Федерацией своего культурного суверенитета», — сказал глава ведомства. Также читайте о том, какие законы вступают в силу в январе. Подробнее в ПГ: https://www.pnp.ru/politics/minkult-razrabotal-proekt-po-zashhite-dukhovno-nravstvennykh-cennostey.html?utm_source=yxnews&utm_medium=mobile&fbclid=IwAR0tVzuAhim45kRueSUZFTHNC-LOv-Al7hLMNRt-0RUTehGIeZpXYmDzg18
  4. Но книги не жгли... Екатерина Щетинина Памяти лениградцев-блокадников Советские люди... На книжках росли. От холода гибли, Но книги – не жгли. В жестокой блокаде, В дырявой шали И глохли, и слепли, Но книги – не жгли. Святыня! И значит, Немеет рука И томик не бросит В огонь костерка. И знает лишь Бог, Как сквозь адское зло Спасённое Слово К победе вело... (и, как антипод - костры из книг в Германии начала 30-х...)
  5. Naturally Ambivalent: Religion’s Role in Shaping Environmental Action Brandon Vaidyanathan Simranjit Khalsa Elaine Howard Ecklund Sociology of Religion, Volume 79, Issue 4, 21 November 2018, Pages 472–494. Published: 08 May 2018 Аннотация В этой статье рассматривается роль религии в формировании экологических действий путем привлечения современных аргументов в культурной социологии к давним дебатам о роли религии в охране окружающей среды. Опираясь на 169 подробных интервью с 22 христианскими, мусульманскими и еврейскими общинами в Хьюстоне и Чикаго, мы изучаем условия, при которых религия допускает и ограничивает действия в области окружающей среды. Результаты показывают, что религиозные институты могут мотивировать действия своих членов в области охраны окружающей среды, когда они культивируют не только декларативные экологические убеждения, но и недекларативные экологические практики. Религия может препятствовать заботе об окружающей среде, когда респонденты считают, что приверженность делу защиты окружающей среды подрывает их религиозные убеждения, но такие оправдания не связаны с реальной природоохранной практикой, которой они, тем не менее, занимаются. Мы также находим, что религиозные деятели в значительной степени приписывают мотивы своих экологических действий другим учреждениям, а не религии. Наши результаты проливают новый теоретический свет на смешанные результаты, которые характеризуют исследования в области религии и окружающей среды. INTRODUCTION Prominent religious leaders such as Pope Francis (2015) have called for greater attention to environmental issues, while others offer considerable opposition (Stoll 2015:228). Aside from such high-profile interventions, we know little about how religious people perceive their faith communities to influence their environmental actions. Research on the influence of religion on environmental attitudes and actions is inconclusive (Eckberg and Blocker 1996; Kearns 1996). The focus is on associations between theological beliefs and environmental attitudes, leaving the potential mechanisms that underlie the relationship between religion and environmental action understudied. Research on the environment more broadly has developed a more focused interest in the relationship between people’s attitudes toward the environment and their environmental actions (Feldman and Perez 2012; Pfeffer and Stycos 2002). Substantial research has demonstrated that not only attitudes but even the impact of attitudes on behavior is shaped by their social context (Barber 2004; Derksen and Gartrell 1993). Extant research on religion and the environment, by contrast, is largely decontextualized and is unable to explain why religion seems to both encourage and inhibit environmental action. We argue in this article that recent research on culture and cognition (e.g., Lizardo 2017; Martin 2010; Vaisey 2009) provides crucial insights into the mechanisms through which religion may shape environmental action. Drawing on a study among Christian, Jewish, and Muslim religious communities, we identify distinct conditions under which religious institutions can either enable or constrain members’ environmental action, by which we mean any environmentally conscious practices that they might engage in (e.g., recycling, using cloth bags, eco-friendly purchases, etc.). We find that religious beliefs can motivate environmental action when religious congregations provide opportunities to practice such actions and cultivate beliefs among members that they will be held accountable for such actions. Religion can inhibit environmental concern when respondents are habituated to interpret such concerns as threats to their religious beliefs and identities, though such respondents nevertheless engage in environmental actions. While most respondents are able to articulate religious justifications to support the environment, they primarily appeal to nonreligious motivations such as economic savings. Our study thus sheds light on some of the mechanisms underlying the mixed findings in the literature and proposes ways in which religious institutions might better cultivate environmental action among members. ... https://academic.oup.com/socrel/article/79/4/472/4994185
  6. Юрий Лорес Как племя превращается в народ? Сажая сад, копая огород и никому войной не угрожая, и отмечая праздник урожая, плодами наполняя закрома и возводя уютные дома, в любви и вере продолжая род... Вот вам народ! А всё же не народ... Чего-то здесь ещё недостаёт. А нужен им историк и поэт - свидетель поражений и побед и над строкою труженик исправный, невольник чести и защитник правды, чья роль невероятно высока, поскольку он - хранитель языка, который в трудный час всех соберёт... Вот вам народ! А всё же не народ... Чего-то здесь ещё недостаёт. Недостаёт осмелиться, посметь, превозмогая собственную смерть и побеждая корысть и обиду соорудить, к примеру, пирамиду, а лучше бы, отбросив всякий хлам, собраться с духом и поставить Храм, который не разрушат времена, какая ни случилась бы война, народы превращая в племена.
  7. Александр Щипков: Третьяковскую галерею и другие учреждения культуры попытаются приватизировать Москва, 26 июля. «В последние годы в нашей стране в отношении культуры работает установка на ее коммерциализацию, на то, что культура должна исключительно приносить деньги», – заявил член Комиссии по развитию образования и науки Общественной палаты, профессор философского факультета МГУ, доктор политических наук Александр Щипков. Комментируя скандал, произошедший с преподавателями и студентами исторического факультета МГУ в Третьяковской галерее, Александр Щипков заявил, что возникшая в галерее ситуация унизительна для Московского университета: «Произошла совершенно постыдная история: профессор истфака МГУ на выставке Верещагина рассказывал своим студентам о творчестве художника. Но пришла охрана и вывела их. Им было заявлено, что если они хотят о чем-то рассказывать в галерее, пусть плюс к своим билетам заплатят ещё пять тысяч рублей. В итоге галерея не только не извинилась перед преподавателями, а заставила извиняться университет», – сказал Щипков. Александр Щипков отметил, что отношение к культуре в современной России стало основываться исключительно на коммерческих принципах, во главе культурных учреждений ставятся соответствующие люди, им даются определенные установки. «По моему личному мнению, «логистика» этого пути приведёт к тому, что Третьяковскую галерею и другие учреждения культуры попытаются приватизировать. Но Третьяков создавал галерею не для этого. Картины, находящиеся в Третьяковке, это не собственность самой галереи или чиновников, это – народное достояние», – подчеркнул Щипков. Кроме того, член Общественной палаты РФ отметил, что установка на коммерциализацию культуры является недальновидной с политической с точки зрения. Щипков отметил, что государственная политика должна использовать культуру как «мягкую силу», а не выкачивать из неё прибыль. В случае коммерциализации культуры государство полностью теряет рычаги управления в этой важной области. Например, огромный сегмент «актуального искусства» уже сегодня прямо используется в идеологической борьбе с российской государственностью. «Тмоглавый бес сребролюбия», как выражался Иоанн Лествичник, погубит в конце концов наше чиновничество от культуры», - заключил эксперт.
  8. Глебкин В.В. Глебкин Владимир Владиславович — кандидат философских наук. Выпускник математического класса школы № 52 (гимназии № 1514) и физического факультета МГУ. Учитель физики, культурологии, латинского и древнегреческого языков, а также преподаватель авторского курса «Методы научного исследования». Основатель и бессменный руководитель Отделения теории и истории мировой культуры гимназии № 1514 г. Москвы. Доцент кафедры культурологии и социальной коммуникации РАНХиГС. Ритуал в советской культуре Автор ставит перед собой две основные задачи: построение «идеального типа» ритуала, опирающееся на исследование семантического поля этого термина в «наивной картине мира», и выработка языка описания советской культуры, позволяющего оценить степень самостоятельности этой культуры и степень влияния на нее русской культурной традиции. Для решения второй задачи в культуре выделяется два уровня: «социальная оболочка» и уровень культурного моделирования. Важнейшей составляющей исследовательского инструментария является также категория потенциального текста, в котором автор выделяет семантический и синтаксический уровни. Разработанный инструментарий применяется затем к исследованию ритуальных процессов в советской культуре, что дает возможность зафиксировать присущие этой культуре на всем протяжении ее существования инварианты, а также проследить динамику ее развития. Источник: http://www.koob.ru/glebkin/ritual_v_sovetskoy_kulture Глебкин В.В. Ритуал в советской культуре.pdf
  9. Le Huffington Post, Франция © РИА Новости, Игорь Михалев | Перейти в фотобанк Каждые 15 дней в мире погибает язык 13.10.2013 Тьерри Де Грееф (Thierry De Greef) Сегодня МГИЭК говорит об «однозначном потеплении климата» на нашей планете. «Хотя научные исследования дают все более четкие результаты, решение задачи становится все более трудным делом, пусть у нас и появляются новые варианты. Эти возможности обязательно нужно использовать, для чего требуются усилия правительств, предприятий, гражданского общества и простых людей», — заявила исполнительный секретарь Рамочной конвенции ООН по изменению климата (РКИК) Кристиана Фигерес (Christiana Figueres). Мы все прекрасно осознаем то, какое отрицательное воздействие мы оказываем на окружающую среду и животных, с которыми нам нужно «поделиться» планетой. Но ничем делиться мы не хотим. Мы горды тем, кто мы есть, нашим местом на вершине пищевой цепочки, пусть мы и всего лишь «голые обезьяны», как утверждает Десмонд Моррис (Desmond Morris). Мы очертя голову бросаемся в едва ли понятную нам (р)эволюцию, однако каждый раз, когда мы хоть на мгновение замедляем шаг и пытаемся оглядеться вокруг, то поражаемся воздействию наших поступков на жизнь и поведение не только нас самих, но и окружающих. Наглядным примером тому служит Facebook. Обезьяны мы или нет, но наша планета сегодня, безусловно, переживает кризис биоразнообразия. Под угрозой исчезновения находятся в общей сложности 16 000 видов животных, в том числе 12% птиц, 23% млекопитающих и 32% земноводных, напоминает нам Дэвид Сузуки (David Suzuki). Земля теряет один вид животных или растений каждые 20 минут, что составляет 26 280 видов в год. К середине века более четверти видов животных и растений могут окончательно исчезнуть в результате человеческой деятельности. Такова общая картина. Выглядит она, прямо скажем, не слишком обнадеживающе. Как бы то ни было, я не собираюсь рассуждать на эту тему, по которой уже было столько сказано до меня, повторять слова о том, что все вокруг катится под откос. Я описал ситуацию с биоразнообразием, потому что мы сильнейшим образом связаны с природой. Причем жили и развивались в этой среде не только мы сами, но и наши слова, языки. Языки — это подводная часть айсберга, а исчезают они также быстро, как и виды животных. По самым скромным оценкам, каждые 15 дней где-то в мире умирает последний носитель того или иного языка. Из 6000 языков, которые формируют «логосферу» (языковой аналог биосферы) лингвиста Майкла Краусса (Michael Krauss), через сто лет останется от 500 до 3000. Об этом говорят все прогнозы. И тревогу бьет не только МГЭИК. Языки исчезают. ЮНЕСКО уже привлекала наше внимание к этой тревожной проблеме в отчете от 2003 года. Языковое разнообразие всегда считалось настоящим проклятием как простыми людьми, так и политическим миром и СМИ. Единообразие упрощает контроль. Глобализация языков. Свободный обмен. Главная ошибка нашего современного мира заключается в представлении о том, что всю мудрость мира и всю важную информацию можно выразить английским, французским или любым другим доминантным языком. Постепенное распространение английского, испанского, французского, хинди и северокитайского стерло с лица Земли тысячи малых языков и лишило нас немалой части общего знания. Потеря языков — настоящая трагедия для человечества. Лингвист Николас Эванс (Nicholas Evans) из Австралийского национального университета предупреждает нас об этой опасности и приводит слова Дэвида Хармона (David Harmon), первого специалиста, который в 1996 году пролил свет на связь между биологическим и языковым разнообразием. Новейшие подходы опираются не на произвольно проведенные границы, а на очертания экологических регионов. Эскимосский язык не сводится лишь к двум с лишним десяткам слов для описания снега. Языки связывают нас с окружающей средой, причем гораздо сильнее, чем мы можем себе это представить. Быть может, технологии, стремление к унификации языка и желание двигаться все дальше по пути к общему знаменателю отвлекают наше внимание от важности этих связей? Тем не менее, именно язык смог пролить свет на выдающиеся качества взморника, который растет в Калифорнийском заливе. Языковая связь мира индейцев сери с природой позволила установить, что это питательное растение можно выращивать без пресной воды, искусственных удобрений и пестицидов. Это стало большим открытием в агрономии. Хотите еще пример? Открытием препарата против ВИЧ первого типа мы обязаны беседе племенного целителя Самона Эпенсеа Моиго с этноботаником Полом Алленом Коксом (Paul Allen Cox) о лечебных свойствах растения Homalanthus Nutans. Как пишет Николас Эванс, именно владение самоанским языком позволила Коксу сделать это открытие. Языки гибнут при полном безразличии мира. А Вануату уходит под воду. «Язык оказывается в опасности, когда ему грозит исчезновение, когда его носители перестают пользоваться им, все больше ограничивая его употребление, и когда его больше не передают из поколения в поколение. Другими словами, он начинает погибать, когда больше не появляется новых носителей, как среди взрослых, так и детей. 97% населения мира говорит на 4% мировых языков, а 96% всех существующих языков в ходу всего лишь у 3% населения. Таким образом, языковую неоднородность человечества обеспечивает крошечное меньшинство населения мира», — говорится в докладе экспертной группы ЮНЕСКО по исчезающим языкам. Что на это можно сказать? «Умерший старик — это сгоревшая библиотека», — говорил в 1960 году в ЮНЕСКО малийский писатель и этнолог Амаду Хампате Ба. 50 лет спустя эта международная организация говорит о том, что за XXI век мы лишимся половины нашего языкового наследия. И всех связанных с ней бесценных знаний. На 17 стран приходится всех 60% языков на нашей планете при всего лишь 27% населения и 9% земной поверхности. Мы можем многое потерять, причем не только богатство дифтонгов, звуков и фонем, но и уникальную связь наших предков с природой, которая получила отражение в словах их языка. Оригинал публикации: Tous les 15 jours, une langue meurt Опубликовано 09/10/2013 19:45
  10. Научный результат → Социология и управление → 2017 → Выпуск 3 (13) ИЗМЕНЕНИЯ В ОБЩЕСТВЕ И ОБРАЗОВАНИИ: ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ПОЛИТИКИ И ХРИСТИАНСКИЕ ЦЕННОСТИ Trifunovic V.S. Aннотация. Глобально распространенная стратегия неолиберального развития, которая принимается современным обществом, требует принятия конкретных стандартов. Стандартизация законодательства и действий в разных секторах ставит перед локальным сообществом в одно и то же время вопросы соотношения в соответствии с его собственными традициями, культурой, идентичностью и необходимости разработки соответствующей политики развития. Сербское общество, стремясь к вступлению в Европейский Союз (ЕС), создает политику, основанную на стратегии неолиберального развития и широких, так называемых, ценностях западного культурного круга. Такая ориентация порождает необходимость пересмотра своих собственных традиций, истории и культурной самобытности: традиция теряет свое значение, исторические события подлежат переоценке, а культурная идентичность – фрагментации. Эти сложные процессы со всесторонними и далеко идущими последствиями поощряются с помощью политических сфер, таких как культурная политика и политика в области образования. Институциональное образование, как важный фактор в формировании культуры и социализации новых поколений, в силу своей общей эффективности устанавливает новое отношение к христианским ценностям, которое может быть описано как непонимание и отказ от них. Ключевые слова: культура, социализация, образование, культурная идентичность, христианские ценности, личность, гармонизация, сербское общество. Acknowledgements Prepared as a part of the project Sustainability of the Identity of Serbs and National Minorities in the Border Municipalities of Eastern and Southeastern Serbia (179013), conducted at the University of Niš – Faculty of Mechanical Engineering, and supported by the Ministry of Science and Technological Development of the Republic of Serbia. Introduction. After 2000, Serbian society passes through various stages of development with the ultimate aim to harmonize itself with the so-called European space, which comprises the European Union (EU), and which has led to demands that the “domestic” education is connected to the European. There are defined the new education policies, which represent the discontinuity with the established tradition of the socialist period of development and in the level of values are visible two main tendencies: 1) neoliberal ideology and values become dominant; 2) Christian values (under Christian values, in this paper, are included the values on which the Orthodoxy is based) have become part of the school curriculum after several decades. The ongoing education reform, however, has continued to strengthen the first tendency which is in the service of establishing a capital relations in all dimensions of society and constantly undermines Christian values, which seem to be incompatible with the new world order. The subject of analysis in this paper are (a) the place and role of Christian values in the process of secondary socialization of students covered by compulsory basic education, which is being conducted within the institutional educational framework which is exposed to a long term reform; (b) the manner of acceptance of the recommendations that come from the field of transnational education space, specifically the so-called Western cultural circle. The intention of the author is to highlight in this paper the relationship between social dynamics and educational reform that defines the relationship toward changes and their acceptance. The initial assumption is that “domestic” education reform leads to redesigning Serbian cultural identity and complete removal from the supporting element of its vertical – Christian values – by a pronounced tendency toward changes arising from the acceptance of transnational guidelines. Theoretical review. Globalization and educational policies. The neoliberal strategies of development lead to a series of permanent changes in different “local” societies, and to “globalization or the homogenization of education” in the field of education (Barlow and Robertson, 2003). Institutionalized education in different societies is becoming an important actor in promoting neo-liberal doctrine and developing conformist type of social integration, by accepting the so-called standards and “business models” of operation as an expression of compliance with supranational agenda on education. The social role and aims of education are reduced and they are in the function of economic growth. Education should transfer knowledge and create human resources by whose engaging in the economy and other sectors of society there will be enabled its prosperity (Lynch, 2006). Continuous education reforms over the past two decades have, globally, led to the abandonment of Humboldt’s model (Dobbins and Knill, 2009) which was dominant for almost fifty years and to the orientation to the market model (Dobbins, Knill and Vögtle, 2011), whose main objective is to prepare contingents of market competitive labour, for the purposes of capital, whose competences will be in the function of its further fertilization. Economic parameters in the sphere of education were declared to be the supreme quality parameters. It is all being quantified in order to determine with certainty the effectiveness of each factor and the subject of education in the creation of added value (profit) whose existence will, in fact, provide legitimacy to the survival of educational institutions and employees. Educational policies in Serbia are trying to harmonize “Serbian education” with “European education”, for more than a decade. In achieving this ultimate goal the important role have educational policies in the European Union (EU) that seek to respond to: (а) the challenge of preserving the specificity of the educational systems of the member states and coordination between the so-called general and professional education, and the sphere of work and the search for mutual understanding; (b) the challenge of action/influence on education policies of national education systems of the countries wishing to join the EU (Pack, 2011). Accession to the EU, for any country that wants to become part of this integration, represents a major challenge because it is necessary in the pre-accession period to implement huge number of legal norms, which are binding for the EU, in the national legal systems. The procedure of accession is long and may cause a certain fatigue, therefore, the Committee on Education and Culture of the European Parliament carried out the idea so that the EU educational programs become open to third countries with the prospect of accession, in order to realize their accession to EU in the field of education. Education was, therefore, given the role of the integrationalcontribution in the process of joining Serbian society to the EU, and education reforms are an expression of the political will of the ruling groups of neo-liberal orientation. The new education policies have led to changes in the organization and conception of education, redefining in that way many issues, among which stand out the attitude towards culture, cultural identity and Christian values. Research Results and Discussion. Education and identity formation. Identity, as a set of answers to the questions of who we are, who we belong to, what is worth, is based through the process of socialization, and socialization that takes place within the institutionalized education is particularly important. The aspect of identity, as a cultural and normative definition of desirable/right choice, will be taken as the basis for the analysis of identity policy, and as the most important in the current education reform. The formation of identity is enabled by important processes of self-awareness, comprehension and understanding of oneself and others. It is impossible to establish social interaction without formed identities, individual and collective ones, which are, in fact, related to meaning (Jenkins, 1996). Interaction is only possible with the act of distinguishing one’s own identity, identity of the group to which one belongs and the identities of other groups, that is, socially constructed meanings that are attached to them. Constant confronting of the individual and society, at the level of values, leads to de-formatting and re-shaping of personal and collective identities. Society transmits collective norms and models of behaviour that guide the individual, their choices of identity and make them more predictable, by different instruments of action, and one of them is the institutionalized education. It is being carried out socialization in the context of education that creates the basis for shaping the identity of participants in the educational process: it can strengthen the sense of belonging to certain groups as supports in the fragmented reality. Education policies that are in line with the ruling political will, however, create a framework of the functioning of institutionalized education in the field of identity formation, making thus its role contradictory and complex. It is deemed contradictory if we take into account that collective identities (national, cultural) lose their importance in the conditions of globalization and the occurrence of fragmentation of identity (Haralambos and Holborn, 2002; Hall,2010). Collective affiliation is not as important to individuals as it used to be; they may have multiple identities at the same time and, depending on the challenges of the given environment, they can experiment with different cultural identities. In conditions, where the cultural identity is being negotiated between actors who come from different cultural areas, the role of education is also relative in the process of creating the basis for the formation of cultural identity (one or more). However, education policies can treat the problem of culture and identity in two ways: so as to impose a specific culture and identity, or waive organized action in this sphere. The document that sets directions of the development of all levels of education, that is, educational policies in the Republic of Serbia, is the Education Strategy by 2020. The Strategy defined the role of education in the level of the culture and formation of identity policies, which is reflected in the “persistent storage and nurturing of national cultural heritage and identity, the development of a tolerant and co-operative relationship to other cultures and strengthening the contributions of culture for the total quality of life of the population of the Republic of Serbia”[1]. Law on the Basis of Education Systems (2009)[2], shows a commitment to respect of diversity and respect of the needs arising from the diversity. Identical objectives are also formulated in the Law on Primary Education (2013)[3]. Educational policy that defines the role of education in the formation, development and preservation of cultural identity based on the characteristics of its own cultural heritage, and by highlighting and standardization of need for respect and understanding of cultural differences and other cultures that exist in society, shows that it complies with the Universal Declaration on Cultural Diversity (UNESCO, 2001) (The Universal Declaration…, 2002) which states that culture is at the center of contemporary debates about identity and that the defence of cultural diversity is an ethical imperative. Serbia, like all societies in transition, has the so-called identity problem - it searches for new identities, and as it seems, more for a confirmation of their acceptance by significant others (the so-called, international community and representatives of pursued integration). It is continuously moving in the direction of overcoming its own limits of identity, which indicate differences in relation to the others, experiencing them as limes which prevents connection with the others. This indicates the imperative of erasing differences of identity between us and others, and the desire for recognition by others that gives us, according to our own estimate, legitimacy to the survival among these different ones. This constant need for acceptance from others, which imposes the adoption of norms and values characteristic of the others, suppressed the primary identity process of self-identification, denying us the answer to the constantly present question of who we are. In the basis of the process that was initiated by the harmonization of Serbian with the so-called European educational space, assumingly, is intercultural understanding and respect, which makes it possible that the experiences which are typical of European space can be transferred to other areas, but do not need to be copied. This is the fine difference, in relation to transnational experiences in the field of educationthat reformers of national education systems do not recognize, especially in countries that have the intention to integrate into the EU. Thus, they miss the opportunity to recognize the specificity of national systems of education which are the expression of the historical and cultural development, bringing into question the ultimate effects of the reforms. Socialization and Christian values. It seems that globalism in Christian values recognizes the threat to its own strengthening. In the basis of global tendencies is clearly visible “hostility” toward Christian values: 1) the creation of supranational formations, like the EU, is based on values that are not Christian (Meyer, 2009): the free market, human rights and reason are the value bases on which the EU is founded; 2) international law imposes standards that enable individuals and minorities to act beyond the Christian value system, and even to develop the emphasised anti-Christian lifestyle; 3) Truth is being banished from public discourse and its place is taken by misinformation, which is aimed at creating New (or Fake) reality. Institutionalized education plays an important role throughout the whole story of rewriting and creating a new world because it has the capacity, human resources and methodology of action which may be in a function of: (а) creation of a brave new world according to the model given in the book of A. Huxley (1931) (Huxley, 2009) or (b) creation of the world that will respect Christian values and provide an opportunity for the individual to give their best and become a man. In the Serbian society today as well, the idea of education as a public good has been replaced by market paradigm of education. Questions of history, culture and religion have become second-class, and even redundant, while the entire educational system turns to requirements of capital. The introduction of religious education in schools in Serbia (2001) is also a requirement of capital: the new ruling groups, under false flag of establishing continuity with the tradition which was interrupted by establishing Socialist order (1945), conduct a reform of education that essentially collapses the reached quality and, in effect, disables the formation of the cultural identity. Classes of religious education, whose alternative are classes of civic education, and which are in line with the requirements of the class-hour system without participation in the liturgy, do not provide the school children with the fullness of life in the community. They represent a partial experience, interacting with school programs in the foreground and the so-called hidden programs, and they cannot significantly affect the socialization of school children. Application of the instruments, which establish the new world order, such as standardization and unification, and which redesign the local societies (their economy, politics, culture, education, etc.), is more successful if it easily and quickly deals with tradition, historical values and Christian values such as Truth, Love, Justice, Catholicity. Interest of global formal and informal centres of power – constant increase of profits, involves the establishment of order which will lead to: 1) atomizing of individual (their removal from the community and from participation in joint activities such as participation in public services such as the liturgy); 2) loss of capability to understand the positions of others and sympathy towards others, which may only derive from Love; 3) experimenting with identities, which always represents a “showdown” with tradition and traditional notions of Goodness and Justice; 4) the collapse of collective identities, also including the cultural ones; and redesigning the history so that the notions of Truth would fade away and Falsehood would become a New Truth. It is important for people to “join efforts in the search for the suppressed truth, because only it can direct the humanity to more certain future” (Radisic, 2015). The role of institutionalized education is particularly important for the formation of relationship of new generations to the truth – if it transmits the truth contained in the authentic historical sources and the Truth that is spread by Christianity. A prerequisite for the establishment of a new order is “formation” of the individual who will not step into maturity – will not develop the ability to make independent decisions, but they will systematically be prepared to reproduce the thoughts and ideas of others. By joining the institutionalized education that fosters no need for spiritual self-research, an individual is not prepared to question, to doubt, to investigate and trace. By taking away that personal effort, in the way of getting to know what is the Truth, from the individual is taken away the ability to achieve individuation (deification) (Jerotic, 2010), and they retain on a level of material and are prepared to act for the benefit of others, in this case, the world capital. The right education, however, is much more than mastering educational content: “the task of right education is to develop the capacity of young people to think ...; and Deification is a goal to be reached” (Matko, 2015) because any right knowledge has its origins in the knowledge of God in Whom areall the treasures of wisdom and reason hidden. The new generations will be able to feel the experience of Love and recognize the Truth to the extent that Christian values will become part of school curricula. Conclusion. Educational policies are always formed in accordance with a variety of choices of concrete social order. Selected development strategy of the ruling groups directly influences the formation of educational policies, as its implementation achieves reverse impact on the various dimensions of initiated social changes. Social role and goals of education depend on the choice of which right, the so-called political elite and the degree of their power to impose them as non-alternative. Reform of education in the Serbian society is being implemented as part of a “package” of overall social changes that have been initiated “from above” as an expression of the ruling political will. Changes in legislation, in the field of education, have been proposed and created by the most powerful political and highest state structures. The adopted policies of education, in the so-called contemporary Serbian society, provide the opportunity to present different identities within the “domestic” institutionalized education and greater synergy of education and other social actors in their promotion. At the same time, the adopted education policies are aimed at promoting new cultural values – values that contribute to the harmonization of Serbian culture with the cultures of the so-called Western cultural circle. Traditional value systems are being marginalized, suppressed and even declared unacceptable. Creators of development policies in Serbian society are creating for the last two decades the socio-cultural context in which it is ignored the need to preserve cultural continuity, including education, and they are primarily striving to the adoption of solutions that are in compliance with Western megatrends. Serbian society is looking for confirmation of their identity in the movement towards European integration, and “Serbian” education in European dimensions of its own reforms. Both the whole and its part show accommodation abilities - willingness to accept integration requirements to which they aspire and to adapt to the new environment. This, at the same time, means a new attitude toward Christian values – they are losing their crucial place within the institutionalized education. The introduction of religious education as a particular school subject (2001) is a screen behind which is smoothly and systematically strengthened atheistic and even anti-Christian view of the world as prevalent in the socialization of school children. [1]Education Strategy by 2020, 2012. URL: http://www.mpn.gov.rs/wp-content/uploads/2015/08/STRATEGIJA-OBRAZOVANJA.pdf (date of access: 31.5.2017). [2]Law on Basis of Education Systems, 2009. URL: http://www.paragraf.rs/propisi_download/zakon_o_osnovama_sistema_obrazovanja_i_vaspitanja.pdf (date of access: 31.05.2017). [3]Law on Primary Education, 2013. URL: http://www.paragraf.rs/propisi/zakon_o_osnovnom_obrazovanju_i_vaspitanju.html (date of acces: 31.05.2017). Информация об авторе: ТРИФУНОВИЧ Весна Светиславова, доктор социологических наук, одинарный профессор Крагуевачского университета (Сербия) Перевод на русский язык, список литературы и информация об авторе отсутствуют.
  11. Еврейский лук: семантика одежды и прически в культуре В силу внешних и внутренних исторических причин евреи всегда маркировали свое отличие от окружающих, в том числе при помощи самого очевидного средства — одежды и прически. Каким символическим значением наделялась одежда и прическа в еврейских мистических книгах? Как эволюционировал «еврейский look» на протяжении последних ста лет? Как он взаимодействует сегодня с миром моды? Менахем Яглом (Иерусалим) рассказал о семантике и символике одежды в хасидизме; фольклорист Александра Полян (ИСАА МГУ) поделилась результатами этнографических наблюдений в Восточной Европе и Америке, а писатель и критик Линор Горалик прокомментировали сказанное с точки зрения социологии моды. Источник: http://theoryandpractice.ru/videos/638-evreyskiy-luk-semantika-odezhdy-i-pricheski-v-kulture
  12. Михаил Майзульс: «Цена крови. Иуда Искариот в русской культуре» Самый известный символ неправедных денег — тридцать сребреников, которые апостол Иуда получил от иудейских первосвященников за предательство своего учителя. Кошель с кровавыми монетами стал в христианской традиции символом сребролюбия и вероломства. Мешочек со сребрениками регулярно изображался в руках повесившегося Иуды или Иуды, пребывающего в аду, словно он так и не смог расстаться с деньгами ни до, ни после смерти. В своей лекции историк-медиевист Михаил Майзульс рассказал, как зловещий образ тридцати сребреников функционировал в иконографии русского Средневековья, в фольклорной традиции и политическом дискурсе Нового времени, и как кошель с кровавыми деньгами, олицетворяющий предательство Иуды, стал инструментом демонизации евреев в русской культуре. Источник: http://theoryandpractice.ru/videos/716-mikhail-mayzuls-tsena-krovi-iuda-iskariot-v-russkoy-kulture
  13. Conference «Religion, Culture and Politics: Re-thinking Secularisation Theory» (Leeds, 18-19 March 2017) Religion is often discussed through the eyes of the secularisation theory; however, there is no agreement on what secularisation is, or to what extent religion is present in our lives even though religion is as influential as ever. Whether we understand secularisation as a decline of religious beliefs, privatization of religion, or as differentiation of the secular spheres and emancipation (Casanova 2006; Berger 2001), we still have to ask ourselves to what extent religion shapes our present lives. Many scholars believed religion will eventually loose importance and that societies will face decline of religious beliefs, but by the end of the 20th century many changed their views and acknowledged that religion is as important as ever (Berger, 1999). Nonetheless, we can agree with a view that, “religious communities have survived and even flourished to the degree that they have not tried to adapt themselves to the alleged requirements of a secularised world” (Berger, 1999: 4).However, religion also became connected with culture. For example, ethnic minorities in the West are often members of minority religions, questioned recently during debates on Brexit and the US elections. In that sense, some voiced that the cultural war won by the New Left and progressive forces has been lost and that white Christian population in both the US and the UK voted for Brexit and Donald Trump to protest against multiculturalism. Nevertheless, many white people often see themselves as becoming a minority even if this is not always true. For example, Latin American and Black population in the US has more newborn babies that white, Protestant Americans but in Europe many white Europeans over-estimate the number of minorities in the country. In addition, the Far Right often emphasizes their Christian culture, and insisting on opposition to a more multicultural greeting of “happy holidays” during the Christmas period. The debate on multiculturalism is inevitably bringing to anxiety among non-Christian groups in the West. On the other hand, in many countries of the Middle East Christian communities are being persecuted and even expelled from their countries, which then fuels anti-multicultural debates in the West.In addition, religion is also becoming an industry for certain religions bring dietary requirements (e.g. kosher and halal), and the growth of halal and kosher consumption in some Western societies has brought to a situation that mainstream supermarkets now have shelves with religiously approved food products. In that sense, religion is also becoming a business. Is religion then still influencing our lifestyle and choices we make? To what extent is religion influencing and shaping our everyday lives? What is the connection between religion and politics? Has multiculturalism failed? Has the secularization theory failed, and how do we move forward?Papers are invited, but not limited to, for the following panels:Religion and everyday livesThe influence of religion in national electionsThe influence of culture in national electionsMedia representation of religion and cultureReligion and the Far RightMulticulturalism and the Cultural war, and the place of religionThe New Left and the religionLiving religion through foodSecularization theoryReligious denominations and differences in religious observanceChristian religious activism and influence on politicsReligion as businessIslamophobiaAnti-SemitismProspective participants are also welcome to submit proposals for their own panels. Both researchers and practitioners are welcome to submit paper proposals. A special journal publication is planned after the conference.Submissions of abstracts (up to 500 words) with an email contact should be sent to Dr Martina Topić (martina@socialsciencesandhumanities.com) by 15 February 2017 to martina@socialsciencesandhumanities.com or uploaded directly via the conference website.Conference fee is £240 (£180 for students), and the fee includes:The registration feeConference bag and folder with materialsAccess to the newsletter, and electronic editions of the CentreOpportunity for participating in future activities of the Centre (research & co-editing volumes)Meals and drinks for both days of the conferenceWLAN during the conferenceCertificate of attendanceCentre for Research in Humanities and Social Sciences is a private institution originally founded in December 2013 in Croatia (EU). Since July 2016 the Centre is registered in Leeds, UK.Participants are responsible for finding funding to cover transportation and accommodation costs during the whole period of the conference. This applies to both presenting and non-presenting participants. The Centre will not discriminate based on the origin and/or methodological/paradigmatic approach of prospective conference participants.Information for non-EU participants:The Centre will issue Visa letter to participants with UK entry clearance requirement. The British Home Office has a very straightforward procedure, which is not excessively lengthy and the Centre will also issue early decisions to participants with Visa requirements. The Centre will only issue invitation letters to presenting participants. Contact Info:Dr Martina TopicContact Email: martina@socialsciencesandhumanities.com (Информация любезно предоставлена профессором Ольгой Александровной Волковой).
  14. Тонкий интеллектуал – и автор популярнейшего романа. Едкий критик – и созерцающий философ. Умберто Эко рассказывает о переменах своей судьбы, снах, психоаналитиках и президентах. Интервью Элен Френель (Hélène Fresnel) и Изабель Тоб (Isabelle Taubes) Подготовила Ксения Киселева ФОТО Getty Images Так могло бы выглядеть классическое определение из кроссворда. «Александрийский маяк, три буквы». Ответ: «Эко», который родился в Александрии (Алессандрии), рядом с Турином, в Италии. Почему? Потому что, подобно маяку, Умберто Эко освещает современную интеллектуальную жизнь. Выдающийся ум и гигант эрудиции, библиофил, полемист, он обладает редким талантом никогда не быть скучным, даже в своих теоретических эссе. Его любовь к знаниям заразительна. Но прославил его не научный труд, а роман «Имя розы»1. Разменяв пятый десяток, этот высоколобый интеллектуал стал успешным молодым романистом. Шесть лет спустя, в 1986 году, кинопостановка Жан-Жака Анно (Jean-Jacques Annaud) сделала роман еще более популярным (возможно, благодаря Шону Коннери, который сыграл главную роль Вильгельма Баскервильского, монаха-полицейского). Но Эко – еще и социально активный философ, который регулярно выражает свою позицию. Во время итальянских выборов 2006 года Эко, озабоченный распространением расизма, повсеместной коррупцией, бедностью политического дискурса, призвал спасти демократию и «отстранить от власти тех, кто привел страну к гибели». Мы встретились с этим загадочным персонажем, холодным и радушным, отстраненным и страстным. Psychologies: Вы успешный романист, критик, эссеист, аналитик современного общества – как вы живете с таким множеством личностей? Умберто Эко: Какую бы личность я ни примерил, у меня всегда впечатление, что я занимаюсь одним и тем же. Но на самом деле в моей жизни произошел поворот, который соответствует рисунку линий на моей ладони. Посмотрите (показывает руку): моя линия жизни останавливается и продолжается дальше, как будто после разрыва. До 50 лет я был теоретиком. Затем я стал романистом. Почему произошел этот разрыв? Потому что я был слишком доволен тем, что у меня было! Я получил кафедру в университете; мои книги по семиотике были переведены на десяток языков... Мне хотелось попробовать что-то другое. В порядке провокации я иногда рассказываю об этом так: «Обычно в 50 лет мужчина бросает семью и уезжает на Карибы с танцовщицей. Я счел это решение слишком сложным, и танцовщица стоила слишком дорого. Я выбрал простое решение: написал роман». В «Имя розы» я включил то, что касалось моей души и о чем я никогда не говорил. Я рассказал о вещах, которые меня тронули, приписывая их моим персонажам; разумеется, когда мы начинаем рассказывать историю, мы пользуемся своей собственной памятью, своими страстями. Это уже не теория. ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕМарк Оже: «Старости не существует» Чувствуете ли вы некую близость к психоанализу в вашей деятельности в области семиотики? У. Э.: Нет, мои исследования по семиотике (общая теория знаков и их объединения при мышлении. – Прим. ред.) состоят в работе над текстами и языками, а не над психологией. Но я интересовался психоанализом с самого лицея, благодаря преподавателю, который говорил нам о Фрейде. Затем я прочел все его труды, а также работы Юнга и Лакана, с которым я, кстати, познакомился. В Лакане было что-то от шута, актера, и его, как Малларме, привлекала тьма, с которой он играл всю жизнь. Он интересовал меня скорее как литератор, чем как ученый. При этом у него, бесспорно, были яркие озарения, и он понял важнейшие особенности психики. Жаль, что он не изложил это более понятно. Я сделал из него персонажа романа «Маятник Фуко»2 – доктора Вагнера. Вы прошли психоанализ? У. Э.: Я никогда не думал об этом. Возможно, это некая люциферова гордость: я чувствую себя более компетентным, чем психоаналитики. Я мог бы обхитрить их и способен анализировать сам себя. Кстати, в моих книгах есть некая психоаналитическая сторона, в том смысле, что я говорю в них о том, что меня действительно волнует, использую мои собственные воспоминания. Но работу по анализу моих произведений я оставляю психоаналитикам. «Увы, я родился в семье, начисто лишенной секретов и всего таинственного» Помните ли вы о вашем детстве? Чувствуете ли вы близость к нему? У. Э.: С тех пор как я начал стареть, моя кратковременная память слабеет. Если я выхожу из спальни, чтобы взять книгу, то, дойдя до гостиной, я иногда задумываюсь, за чем пошел. Но зато воспоминания молодости поднимаются на поверхность. И моя долговременная память работает замечательно. Я никогда не утрачивал связи со своим детством. Но по-настоящему вернулся к нему в 48 лет, когда учился рассказывать истории. В 12 лет я писал сказки и сочинял рассказы. Затем, будучи слишком самокритичным, решил, что эта работа не для меня. В то время я смотрел на жизнь в духе Платона и считал поэтов и романистов людьми странными, второго сорта. Но это пристрастие на самом деле никогда меня не покидало. И я заметил, когда начал мой первый роман, что все мои эссе построены по нарративному принципу: я всегда рассказываю о моих изысканиях, прежде чем прийти к выводам. Когда я защищал диссертацию, один из моих преподавателей отметил, что я не пошел классическим путем: ученый, сказал он мне, публикует только результаты, а ты рассказываешь обо всех этапах работы, упоминая также и неправильные гипотезы, как в детективе. Я сделал вид, что согласился, но на самом деле я думал и до сих пор думаю, что писать следует именно так! И все мои книги написаны как дневник исследования. Именно так я удовлетворяю свое желание быть рассказчиком – а еще рассказываю истории моим детям! ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕВячеслав Иванов: «Мы развиваемся рывками – и не всегда это рывки вперед» Значит, вы рассказчик? У. Э.: Да. В итоге теория, возможно, была всего лишь окольным путем. И как только мои дети слишком выросли, чтобы слушать мои рассказы, я начал писать романы! Это было мое удовольствие, мое призвание. У каждого есть свое призвание. Есть увлеченные альпинисты, которые все свободное время карабкаются по горам, страстные лыжники, бесстрашные мореходы, в одиночку переплывающие Тихий океан. Это разнообразие принципиально важно. Я начал интересоваться историями очень рано. Мама много читала мне вслух: текст, который она прочла, когда мне было 4 года, я помню так ясно, словно это было вчера. Он был в детском журнале. На меня также повлияли рассказы о Сюзетте из другого французского детского журнала, «Неделя Сюзетты». Там было о замках, в которых персонажи находили тайное подземелье, о сокровище. Все это всегда меня завораживало. Откуда ваш интерес к оккультизму, который ясно проступает в вашем втором романе, «Маятник Фуко»? У. Э.: Я начал интересоваться заговорами только в 50 лет, примерно в 1982 году. Не раньше. Меня привлекают оккультные науки, как все ложные теории. Первая глава моей теории семиотики гласит: «Мы опознаем знак как нечто, позволяющее нам лгать». Таким образом, семиотика – это теория лжи. Если бы это была теория истины, она бы не заинтересовала меня до такой степени. Ложные теории намного более захватывающие, чем истинные, такие как дарвинизм, который меня вовсе не привлекает. Как из ложной теории может родиться правда? Вот вопрос, который продолжает меня интересовать, так же как и наша уникальная способность ко лжи. В моей коллекции книг нет трудов Галилея, потому что он сказал правду. Зато я включил в нее Птолемея, потому что в своих астрологических теориях он ошибся. Оккультисты также интересуются скрытым смыслом вещей, как и семиологи, не правда ли? У. Э.: И археологи, и психоаналитики тоже! Но ни одному алхимику не удалось найти рецепт превращения свинца в золото. Оккультисты так ничего и не открыли, несмотря на все их исследования. Если только не заинтересоваться их деятельностью с психоаналитической точки зрения, как это делал Юнг. В этом случае вы действительно можете разглядеть прячущееся под маской философского камня коллективное бессознательное. У меня теперь есть целая коллекция древних книг по оккультным наукам, которую я начал собирать в 60 лет. Раньше у меня не было средств на их покупку, но после публикации «Имени розы» я стал получать большие гонорары и задумался, что мне с ними делать. Самым естественным ответом было – покупать другие книги. Если бы я покупал казначейские боны, я бы их не увидел, а книги я могу листать. И, так как глупость меня всегда завораживала, меня также привлекают люди, которые интересуются оккультными науками. Любопытно, что 90% из них верующие или становятся верующими. Но я остался атеистом. В вашей новой книге вы пишете: «Что меня интересует сегодня, так это несчастная любовь к острову, который мы никак не можем найти»3. Что это за остров? У. Э.: Я расскажу вам два повторяющихся сна, которые интригуют меня. В одном я оказываюсь в городе, который очень хорошо знаю и где я преподавал, – в Болонье. Там я сворачиваю с дороги, выхожу из центра города и оказываюсь в сельской местности. И оттуда я уже не могу вернуться. Во втором сне мне надо встретиться с кем-то, с женщиной, в квартире, которую я снял, но я забыл, где эта квартира, и у меня нет при себе ключей. Остров, который нельзя найти, – это метафора, чтобы обозначить все то, о чем мы мечтаем, но чего никак не можем обрести. ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕМарина Егорова о трудных людях, пользе интеллекта и влиянии среды Эти сны с загадкой, которую требуется разрешить, это пристальное внимание к ложным знаниям, к заговорам – не связано ли это с семейной тайной? У. Э.: Увы, я родился в семье, начисто лишенной секретов и всего таинственного. Единственной мистификацией были попытки убедить меня в существовании Деда Мороза. В 6 лет я выяснил правду. Так что моя единственная семейная тайна была раскрыта довольно рано. Ведя хронику в итальянском еженедельнике «Эспрессо», вы всегда бросали критический взгляд на человечество. По вашему мнению, не идет ли оно по пути регресса? У. Э.: Я интересуюсь человечеством тогда, когда оно регрессирует. Не когда оно прогрессирует. Интеллектуал обличает человеческие нравы. Он не тот, кто их прославляет. Он здесь, чтобы смотреть непредвзятым взглядом, а не для того, чтобы говорить, что все хорошо. Его функция – критика общества. Прославлять настоящее – это всем доступно. Нет никакой необходимости в том, чтобы подчеркивать положительные аспекты прогресса, например писать, что сегодня благодаря лекарствам и профилактической медицине средняя продолжительность жизни растет. Измерять имеющиеся достижения прогресса – это интересное упражнение. Но это не моя цель. Я стараюсь коснуться слабых мест, которые мы сначала не замечаем, и назвать их. Основные даты1932 Родился в Александрии, Итальянский Пьемонт. 1954 Защитил докторскую диссертацию по философии, на тему эстетики святого Фомы Аквинского. 1956–1964 Работает редактором на итальянском телевидении, преподает в Туринском университете. 1971 Преподает на кафедре семиотики в Университете Болоньи. 1980 Написал «Имя розы». 1992–1993 Преподает в Коллеж де Франс. 2003 Назначен в консультативный совет Новой Александрийской библиотеки в Египте (Bibliotheca Alexandrina). «Коснуться слабых мест и назвать их» – не от этого ли мы все страдаем в настоящее время? Психологическое движение во Франции пропагандирует оптимизм, «позитивный взгляд на жизнь». Что вы об этом думаете? У. Э.: Пессимистический дискурс очень распространен в Италии, и итальянцы жалуются все время. Я нахожу, что вы, французы, напротив, недостаточно критикуете ваше общество. Единственный способ побудить вас к этому – настаивать на том, что итальянцы или венгры, например, находятся в самом ужасном положении. В этом случае вы, возможно, отреагируете, желая занять первое место, потому что вы всегда хотите быть первыми во всем, даже если дело касается пальмы первенства по упадку нации (смеется). Во Франции, по сравнению с Италией, нет ничего трагического. Вы только начинаете интересоваться записями телефонных разговоров политических деятелей (намек на записи Патрика Бюиссона (Patrick Buisson). – Прим. ред.), которые распространяют в прессе, тогда как в Италии мы уже двадцать лет ежедневно публикуем материалы, полученные от такого типа подслушивания. Это то, что называют гласностью. Вы расстраиваетесь из-за того, что ваш президент проводит ночи с актрисой. Тогда как бывший председатель нашего совета переспал с пятьюдесятью актрисами. Мы в Италии уже получили прививку. Если надо было бы запомнить единственную мысль из всего, что вы написали, что это за мысль? У. Э.: Мой наставник в университете сказал мне однажды: «Мы всю жизнь продолжаем преследовать одну идею под разными личинами, и мы не делаем ничего другого». Я подумал: «Какой реакционер!» Тридцать лет спустя я понял, что он прав. Единственная проблема – я еще не нашел ту мысль, которую преследую! Мне очень нравится фраза моего друга и коллеги: «В момент смерти все станет ясно». Я жду этого момента с некоторым нетерпением, чтобы наконец понять, какой была основная идея моей жизни. 1 У. Эко «Имя розы» (Астрель, Corpus, 2011). 2 У. Эко «Маятник Фуко» (Астрель, Corpus, 2014). 3 У. Эко «Сотвори себе врага. И другие тексты по случаю» (АСТ, Corpus, 2014). http://www.psychologies.ru/people/razgovor-s-ekspertom/umberto-eko-moya-jizn-prervalas-v-50-let-i-nachalas-zanovo/
  15. Рождение христианской культуры Западной Европы ЛАТИНСКИЙ ЯЗЫКХРИСТИАНСТВОСРЕДНЕВЕКОВЬЕРЕЛИГИЯКАРЛ I ВЕЛИКИЙ 11 лекций историка Олега Воскобойникова о христианской культуре, появлении патристики и развитии раннесредневековой архитектуры https://postnauka.ru/courses/68767
  16. Московский патриархат РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ Белгородская Митрополия Белгородский государственный национальный исследовательский университет (НИУ «БелГУ») Белгородская духовная семинария (с миссионерской направленностью) IV международная научно-практическая конференция «Евангелие в контексте современной культуры», посвящённая памяти митрополита Московского И Коломенского Макария (1816—1882) 19–20 мая 2016 года В 2016 году исполняется 200 лет со дня рождения митрополита Макария (в миру Михаила Петровича Булгакова) – епископа Русской Православной Церкви, ординарного академика Российской академии наук, уроженца белгородского села Сурково Слова Господни - слова чистые, серебро, очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное. Пс 11, 7 Дорогие братья и сестры! Уважаемые коллеги! Приглашаем принять участие в IV международной научно-практической конференции «Евангелие в контексте современной культуры», посвященной памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (1816—1882), которая состоится 19–20 мая 2016 года в Белгородском государственном национальном исследовательском университете (НИУ «БелГУ»), при участии Белгородской Православной Духовной семинарии (с миссионерской направленностью). Основные направления работы конференции: Евангелие в современной мировой и отечественной культуре: богословская традиция и религиозно-философские искания; Евангелие, богословие и история Русской Православной Церкви в трудах митрополита Московского и Коломенского Макария; Евангельская весть в России XIX-XXI вв.: опыт миссионерского служения святителей, святых мучеников и исповедников Русской Православной Церкви, в земле Российской просиявших; Евангельское свидетельство и православное богословское образование в современных университетах: традиция, мировой опыт и новейшие отечественные инициативы; актуальные проблемы православного богословского образования в общинах (на приходах), светских общеобразовательных учреждениях и организациях всех типов (детских садах, школах, гимназиях, лицеях и т.д.); православное исповедание Слова Божиего и современные медиатерритории: интернет-библиотеки, социальные сети, электронные СМИ; современный православный монастырь как оплот евангельского просвещения, христианского сослужения и сотрудничества; встречи с Евангелием в современной семье: практики понимания и следования Слову Божиему; традиции и инновации: культура, общество, личность и заветы Евангелия; Евангелие, Церковь, государство и общество: задачи XXI века. В рамках конференции организуются и проводятся круглые столы o «Святая дружба: заветные смыслы и исторические практики в мировой и отечественной православной культуре XIX-XXI вв.» (студенческий круглый стол); o «Православная культура и индивидуализированное общество: практики размежевания и перспективы воссоединения (социологические проекции)». Рабочие языки конференции: русский, английский, белорусский, сербский, украинский. Для участников конференции предусматриваются богослужения в кафедральном Преображенском соборе г. Белгорода и Свято-Троицком храме Белгородской митрополии (молебны у мощей свт. Иоасафа и сщмч. Никодима). К участию в конференции (очно или заочно) приглашаются специалисты в области миссиологии, библеистики и богословия, современных социально-теологических и гуманитарных исследований, педагоги и студенты богословских и светских учебных заведений, катехизаторских курсов и воскресных школ, представители церковных общин. Оплата и проезд за счет отправляющей стороны. Заявки на участие в конференции принимаются до 7 апреля 2016 г, в электронном виде по адресу: loginova@bsu.edu.ru (Наталья Владимировна Логинова). В заявке следует указать · фамилию, имя и отчество или монашеское имя (с указанием фамилии); · место работы или учебы или послушания; · должность или духовный сан; · ученую степень (при наличии); · название доклада и его краткий реферат (10-12 строк); · текст доклада для предварительной публикации (до 0,5 п.л., по желанию); · форму участия (выступление с докладом, заочный (стендовый) доклад); · необходимость поселения в гостинице; · удобную форму связи (e-mail, телефон, факс, почтовый адрес). Правила оформления текста доклада для предварительной публикации 1. Гарнитура Times New Roman, кегль 14, интервал 1,0; поля 2 см везде; сноски постраничные; отступ красной строки: 1,25 см.; Материалы, следует представлять в формате MS Word (файлы с расширением *doc или *rtf). 2. Ссылки: номер ссылки размещается перед знаком препинания (перед запятой, точкой); нумерация – автоматическая, сквозная по статье; текст сноски располагается с абзацным отступом внизу каждой страницы; размер шрифта – 10 кг. 3. Список литературы с полным названием работ приводится в порядке цитирования; при ссылке на монографии указывается фамилия, инициалы имени и отчества автора (ов), полное название книги, место издания (в т.ч. название издательства), год выхода издания и общее количество страниц; при ссылке на статьи из журналов указывается фамилия, инициалы имени и отчества автора (ов), полное название статьи, через косую линию (/) указывается инициалы имени, отчества и фамилия автора(ов), название журнала, год, том, номер, страницы, на которых опубликована статья; при ссылке на данные, полученные из электронных изданий, указывается электронный адрес цитируемого источника, с указанием даты последнего обращения; при ссылке на авторефераты диссертаций указывается фамилия, инициалы имени и отчества автора, полное название работы, степень, на соискание которой подготовлена диссертация, место и год издания, общее количество страниц. К началу конференции публикуются программа и тексты докладов в сборнике материалов конференции (сборник индексируется в базе РИНЦ). По итогам работы конференции лучшие тексты докладов могут быть опубликованы в международном электронном журнале «Научный результат» (серия «Социальные и гуманитарные исследования», индексация в базе данных РИНЦ). ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ КОМИТЕТ КОНФЕРЕНЦИИ Сопредседатели Митрополит Белгородский и Старооскольский, председатель Миссионерского отдела Московского Патриархата Русской Православной Церкви Иоанн Ректор Белгородского государственного национального исследовательского университета (НИУ «БелГУ») Олег Николаевич Полухин Заместители председателя Председатель отдела образования и катехизации Белгородской и Старооскольской епархии, настоятель Преображенского собора г. Белгорода протоиерей Олег Кобец Ректор Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), протоиерей Алексий Куренков Первый проректор Белгородского государственного национального исследовательского университета (НИУ «БелГУ») Татьяна Валериевна Балабанова Проректор по культурно-воспитательной деятельности Белгородского государственного национального исследовательского университета (НИУ «БелГУ») Светлана Александровна Острикова Заместители председателя – соруководители программной комиссии Тамара Ивановна Липич – заведующая кафедрой философии и теологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», профессор, доктор философских наук протоиерей Сергий Дергалев – проректор по учебной работе, заведующий кафедрой библеистики и богословия Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), доцент кафедры философии и теологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», кандидат философских наук Павел Анатольевич Ольхов – профессор кафедры философии и теологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», главный редактор международного электронного журнала «Научный результат» (серия «Социальные и гуманитарные исследования»), доктор философских наук Члены организационного комитета – участники программной комиссии протоиерей Павел Вейнгольд – настоятель Смоленского собора г. Белгорода, Председатель Информационного отдела Белгородской и Старооскольской епархии Русской Православной Церкви, кандидат богословия протоиерей Николай Германский – настоятель Свято-Никольского храма, пос. Ракитное, Белгородской области; благочинный Ракитянского округа, Губкинской и Грайворонской епархии Русской Православной Церкви иерей Юлиан Гоголюк – настоятель храма Архангела Гавриила Белгородской и Старооскольской епархии Русской Православной Церкви (домового храма НИУ «БелГУ»), доцент кафедры философии и теологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», кандидат богословия монахиня Иустина (Трофимова) – архивариус Курского Свято-Троицкого женского монастыря (Московский Патриархат Русской Православной Церкви, Курская епархия) Мирко Благоевич – руководитель Форума по религиоведческим вопросам, ведущий научный сотрудник Института общественных наук Белградского государственного университета, доктор наук, Республика Сербия Джон Бёрджесс – профессор систематического богословия Питтсбургской теологической семинарии, приглашенный профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, приглашенный профессор Оксфордского университета, доктор философии, Питтсбург, Пенсильвания, США Эмилия Фёдоровна Гамаюнова – ответственный секретарь Экспертного совета Макариевского Фонда, доцент, кандидат технических наук (Москва) Александр Геннадьевич Кравецкий – ведущий научный сотрудник Отдел лингвистического источниковедения и истории русского литературного языка, руководитель Научного центра по изучению церковнославянского языка Института русского языка Российской Академии наук, кандидат филологических наук Галина Викторовна Скотникова – профессор кафедры теории и истории культуры Санкт-Петербургского государственного университета культуры, доктор культурологии Инна Сергеевна Шаповалова - заведующая кафедрой социологии и организации работы с молодежью института управления НИУ "БелГУ", профессор, главный редактор международного электронного журнала «Научный результат» (серия «Социология управления»), доктор социологических наук Ольга Александровна Волкова – заведующая кафедрой социальной работы социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», профессор, доктор социологических наук Павел Юрьевич Субботин – директор Белгородского государственного архива Белгородской области Вероника Александровна Смирнова – начальник управления по связям с общественностью и СМИ НИУ «БелГУ» Члены организационного комитета – участники координационной группы Протоиерей Александр Деревянко – настоятель храма Воскресения Христова, с. Зимовеньки, Шебекинского благочиния Белгородской епархии, Белгородской митрополии Русской Православной Церкви Иерей Антоний Коваленко – настоятель прихода в честь Благовещения Пресвятой Богородицы г. Новосибирска (Советский район), преподаватель церковно-славянского языка Новосибирского Свято-Макарьевского Православного богословского института, аспирант Новосибирского государственного университета Марианна Валерьевна Беняш – начальник отдела научно-исследовательской работы студентов и молодых ученых управления науки и инноваций НИУ «БелГУ», ст. преподаватель кафедры социологии и организации работы с молодежью института управления, кандидат социологических наук Татьяна Александровна Полетаева – заведующая отделом образования и документоведения и учебно-методического подразделения Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), доцент кафедры новых технологий в гуманитарном образовании Института дистанционного образования Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного университета, кандидат философских наук Татьяна Ивановна Приходько – директор муниципального бюджетного общеобразовательного учреждения «Белянская средняя общеобразовательная школа Шебекинского района Белгородской области» Сергей Дмитриевич Лебедев – профессор кафедры социологии и организации работы с молодежью института управления НИУ "БелГУ", руководитель лаборатории социологии религии, кандидат социологических наук Елена Николаевна Мотовникова – доцент кафедры философии и теологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», заместитель главного редактора международного электронного журнала «Научный результат» (серия «Социальные и гуманитарные исследования»), кандидат философских наук Константин Викторович Козлов – доцент кафедры российской истории и документоведения историко-филологического факультета педагогического института НИУ «БелГУ», кандидат исторических наук Роман Анатольевич Лопин – доцент кафедры культурологии и политологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», кандидат философских наук Виктория Николаевна Ряпухина – доцент кафедры культурологии политологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», кандидат экономических наук Марина Юрьевна Ширманова – доцент кафедры философии и теологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», кандидат философских наук Секретариат Наталья Владимировна Логинова – делопроизводитель кафедры философии и теологии НИУ «БелГУ», технический секретарь конференции. Электронный адрес: loginova@bsu.edu.ru . Контактные телефоны: 8(4722) 30-21-72, 30-13-45, 30-13-00 * 2168. ·
  17. Международный научный конгресс белорусской культуры 5–6 мая 2016, Минск, Республика Беларусь Государственное научное учреждение «Центр исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси» имеет честь пригласить Вас на Международный научный конгресс белорусской культуры, который состоится 5–6 мая 2016 в г. Минск (Республика Беларусь). Во все периоды общественно-политической и социально-экономической жизни культура всегда является одним из важнейших институтов развития страны. Процессы глобализации, вызовы и конфликты современности остро актуализируют проблему сохранения национальных культур и традиций народов. Сохранение историко-культурного наследия, научный анализ современного состояния национальной культуры и перспективы их развития являются основной системной задачей, которая обеспечит стабильность и процветание независимой Беларуси. Участникам конгресса представится возможность содействоватьосмыслению и пропаганде культуры Беларуси, разработке и совершенствованию современной целостной культурной стратегии,способствовать росту политической, экономической и правовой культуры на разных уровнях общественной системы. Культура любого народа охватывает как материальные, так и духовные (нематериальные) проявления творчества человека, которые в комплексе создают своеобразную систему этнической и национальной самоидентификации. Это культурно-духовное пространство организуется с помощью не только письменных сообщений, но и «мнемонических символов», образующих наиболее глубокий слой коллективной памяти. К ним относятся природные и созданные человеком объекты, а также действия (ритуалы, торжества), связанные с ними. Поэтому одна из важнейших задач участников конгресса в области изучения белорусской культуры – предотвращать тиражирование непрофессиональных и ошибочных толкований культурного наследия, противодействуя проникновению заимствованных, часто антигуманистических, элементов массовой культуры. Организаторы Конгресса Национальная академия наук Беларуси Государственное научное учреждение «Центр исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси» Министерство культуры Республики Беларусь СОПРЕДСЕДАТЕЛИ КОНГРЕССА Гусаков Владимир Григорьевич – Председатель Президиума Национальной академии наук Беларуси, академик Светлов Борис Владимирович – Министр культуры Республики Беларусь ЗАМЕСТИТЕЛИ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КОНГРЕССА Коваленя Александр Александрович – академик-секретарь Отделения гуманитарных наук и искусств Национальной академии наук Беларуси, член-корреспондент Дрига Ирина Владимировна – Первый заместитель Министра культуры Республики Беларусь ПРОГРАММНЫЙ КОМИТЕТ Председатели: Локотко Александр Иванович – директор Государственного научного учреждения «Центр исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси», академик Национальной академии наук Беларуси Черник Василий Мечеславович – Заместитель Министра культуры Республики Беларусь Зам. председателя: Лукашанец Александр Александрович – первый заместитель директора по научной работе Центра, член-корреспондент Национальной академии наук Беларуси Члены комитета: Витязь Сергей Петрович – заместитель директора по научной и инновационной работе Центра, доктор исторических наук Копылов Игорь Леонович – ученый секретарь, и.о. директора филиала «Институт языковедения им. Якуба Коласа» Центра, кандидат филологических наук, доцент Саверченко Иван Васильевич – заведующий сектором истории белорусской литературы, и.о. директора филиала «Институт литературоведения им. Янки Купалы» Центра, доктор филологических наук, профессор ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ КОМИТЕТ Председатель: Голикова-Пошка Евгения Владимировна, старший научный сотрудник, кандидат искусствоведения Зам. председателя: Балуненко Ирина Ивановна, кандидат искусствоведения Члены комитета: Морунов Александр Александрович Иконникова Людмила Владимировна Павлова Елена Петровна Научная программа Заседания конгресса будут включать доклады на сессиях, регламент 20 минут (включая вопросы и обсуждение). Выступления будут сгруппированы по общности тем. Запланирована одна стендовая сессия. Каждый участник может сделать только один доклад, но может быть соавтором других докладов и подготовить любое количество стендовых докладов. Сессии конгресса Архитектура и дизайн. Современная архитектура Беларуси основывается на развитии национальных традиций,воплощенных в лучших образцах белорусского культового, дворцово-паркового и гражданского зодчества XI-ХХ веков. Вместе с тем современная архитектура Беларуси выделяется креативностью, инновационностью технологий, сочетает интеллектуальныеконструкции и новейшие материалы. Изобразительное и декоративно-прикладное искусство. Изобразительное искусство Беларуси характеризуется активным новаторством, поиском новых идей, сосуществованием различных стилей и направлений, преемственностьютрадиций. Необходимо обсудить повышение роли художественной критики, которая должна более глубоко осмысливать новыенаправления развития искусства, следить за рождением новаторских художественных концепций. Сессия посвящается 120-летию со дня рождения Николая Васильевича Дучица, белорусского живописца и графика; 60-летию художника Владимира Масленикова. Монументальное искусство. Монументальное искусство наиболее полно и наглядно выражает идеалы государства.Художественные образы, воплощенные художниками монументалистами, это не только прославление тех или иныхисторических личностей, а в первую очередь память общества о своем прошлом. Именно монументальная скульптура даетгородам и историческим местам неповторимость, известность, делает их более запоминающимися, эстетически богатыми. Кино- и видеоискусство. Острой остается проблема развития белорусской кинодраматургии, которая могла бы стать опорой национального кино. Участникам конгресса стоит обратить внимание на разработку научной концепции развития национального кинематографа и репертуара национальных полнометражных фильмов. Сессия посвящается 90-летию со дня создания первого белорусского фильма «Лесная быль», 90-летию со дня рождения белорусского кинооператора Олега Тихоновича Авдеева, 80-летию белорусского кинорежиссера Виктора Тимофеевича Турова, 75-летию со дня создания Белорусского государственного архива кинофотофонодокументов, 140-летию со дня рождения белорусского и польского мастера художественной фотографии Яна Булгака. Музыкальное искусство. Одна из главных задач, стоящая перед участниками конгресса в современных условиях, – это сохранение и развитие замечательных традиций отечественной композиторской, музыкально-исполнительской и балетной школ, которые были сформированы в прошлые годы. Белорусские композиторская, исполнительская, балетная и вокальная школы способны конкурировать с европейскими и мировыми школами, в первую очередь в сфере академического, классического искусства. Требует решения и проблема развития отечественного шоу-бизнеса, пропаганда национального эстрадного творчества. Сессия посвящается 120-летию со дня рождения белорусского дирижера и композитора Антона Михайловича Волынчика, 75-летию со дня рождения белорусского музыканта, создателя ансамбля «Песняры» Владимира Мулявина, 25-летию международного фестиваля искусств «Славянский базар в Витебске». Театральное искусство. Необходимы активные усилия в поисках нового содержания и нового сценического языка вотражении действительности, переосмысление места, функции, роли театрального искусства в общественных отношениях.Требует внимания пропаганда театральной культуры Беларуси, развитие международных связей, фестивального движениятеатров страны и зарубежья, проффесионализация жанра, повышение композиторского и исполнительского мастерства. Сессия посвящается 90-летию со дня рождения актера, народного артиста Беларуси Николая Еременки. Профессиональные творческие союзы. Цель профессионально-творческого объединения – не только правовая и социальная защита своих членов, но и деятельность по развитию национальной литературы и искусства, сохранению культурных традиций и художественных школ, расширению международных культурных связей, повышению престижа творческих профессий. Стратегической задачей творческих союзов остается развитие самобытной белорусского культуры и искусства, формирование национального самосознания художника. Последнее выступает в качестве ключевой проблемой, решение которой позволит белорусскому профессиональному искусству успешно развиваться в пространстве XXI века. Национальная культура и язык. Язык – один из главных этнических признаков, духовное достояние народа, основа и важнейшая часть его культуры. Культурное развитие белорусской нации требует активной культурно-языковой деятельности государства и общества. Главное направление этой деятельности – сохранение и развитие белорусского языка как исходной формы национальной культуры во всех аспектах ее функционирования (в искусстве, художественной образования, быту и т.д.) и основы самосознания белорусского народа. Национальная литература. Необходимо активное усилие в поисках нового содержания и новых форм отражения действительности, переосмысление роли литературы в обществе. Требуют внимания вопросы популяризации белорусской литературы. Сессия посвящается 175-летию со дня рождения белоруской писательницы Польши Элизы Ожешко, 165-летию со дня рождения поэта Янки Лучины, 140-летию со дня рождения белорусской поэтессы Тетки (Алоизы Степановны Пашкевич), 130-летию со дня рождения писателя Змитрока Бядули, 125-летию со дня рождения белорусского поэта Максима Богдановича, 120-летию со дня рождения народного писателя Беларуси Кондрата Крапивы, 120-летию со дня рождения писателя Михася Черота, 95-летию со дня рождения народного писателя Беларуси Ивана Мележа, 95-летию со дня рождения народного писателя Беларуси Ивана Шамякина, 85-летию со дня рождения народного поэта Нила Гилевича, 80-летию со дня рождения белорусского писателя Янки Сипакова, 80-летию со дня рождения поэта, писателя, сценариста, театрального критика Геннадия Николаевича Буравкина. Культура регионов страны. Особенностью белорусской национальной культуры является ее региональное разнообразие, которое служит источником новых форм и основой развития профессионального и народного искусств. В Беларуси выделяются шесть основных культурных регионов: Поднепровье, Понеманье, Восточное Полесье, Западное Полесье, Поозерье и Центральный регион. Участникам конгресса предлагаются следующие направления дискуссии: сохранение региональных культурных традиций; создание оптимальной инфраструктуры местных культур с учетом сочетания общенациональных и региональных тенденций; этнологическое исследование региональных культур на научном, научно-просветительском и краеведческом уровнях; развитие и совершенствование форм, способов, путей, средств трансляции региональных культурных традиций потомками. Культура национальных общностей. Культурное пространство Белаpycи представляет совокупность культур разнообразных этнических общностей: белорусов, русских, поляков, украинцев, литовцев, латышей, татар, евреев и др. Сохраняя свою национальную самобытность, все они входят в общенациональное культурное пространство белорусского государства. Участники конгресса смогут выявить сходства в исторически сформированном сосуществовании и взаимодействии культур национальных сообществ с культурой белорусов, отметить их свободную культурную ориентацию и интеграцию в общенациональное культурное пространство. Белорусская диаспора в мире: этнокультурные процессы, история и современность. Современная белорусская этнология распространяет сферу своих исследований на весь белорусский этнос, независимо от государственных границ, и изучение диаспор становится одним из важных направлений работы, что подтверждает принятие в 2012 году Государственной Программы «Белорусы в мире». Белорусская диаспора в мире аккумулирует в себе важный опыт сохранения национальной и культурной идентичности, который должен быть всесторонне изучен с целью его дальнейшего использования. Историко-культурное наследие, музеи, заповедники. Участникам конгресса представляется возможность обсудить проблемы, касающиеся сферы охраны историко-культурного наследия, которые основываются на принципах признания историко-культурного наследия фактором развития государства, выявить степень ответственности государства в сохранении историко-культурного наследия, а также рассмотреть возможность участия граждан в охране историко-культурного наследия. Традиционная культура. Аутентичные формы традиционной культуры требуют специального внимания и специфических подходов. В первую очередь это касается живых форм аутентичной культуры, которые наиболее остро ощущают деструктивное воздействие глобализации, массовой культуры, урбанизации. Материальные формы традиционной народной культурыбелорусов представлены отраслью народного декоративно-прикладного искусства, ремеслами и художественными промыслами. Сессия посвящается 155-летию со дня рождения этнографа, фольклориста, филолога-слависта Ефима Федоровича Карского, 110-летию со дня рождения ученого-историка, археолога, этнографа, краеведа, писателя, литератора, переводчика Николая Влащика. Рабочие языки белорусский; русский; английский. Условия участия Для участия в Конгрессе необходимо не позднее 31 марта 2016 г. пройти онлайн-регистрацию на сайтеhttp://belcongress.by/ru/. Регламент Доклады на пленарном заседании – до 20 мин., на сессионных заседаниях – до 15 мин. Доклады и сообщения Принимаются оригинальные работы, имеющие научное и прикладное значение. По итогам работы Конгресса запланирована публикация сборника. Оргкомитет оставляет за собой право отбора докладов на Конгресс и материалов для публикации в сборниках. В случае как положительного, так и отрицательного решения Оргкомитета Конгресса о включении доклада в программу Конгресса до 18 апреля электронной почтой участникам будет направлено соответствующее извещение. Требования к оформлению доклада Название доклада, ФИО (полностью) автора/соавтора, должность, ученая степень и ученое звание (если имеются), название организации, город, страна; ФИО (полностью) лица, которое будет представлять доклад на Конгрессе. Объем доклада вместе с аннотацией, рисунками, приложениями, схемами и т.п. – не более 8 страниц формата А4, Times New Roman, 14 кегль, полуторный межстрочный интервал, тип файла – rtf Microsoft Word. Аннотация на русском и английском языках объемом не более 700 символов (включая пробелы). Требования к презентациям Тип файла – ppt Microsoft PowerPoint. Предоставление докладов и презентаций Файл с текстом доклада на пленарном заседании и заседаниях Международного конгресса белорусской культуры необходимо выслать по электронной почте kongresbk@tut.by не позднее 11 апреля 2016 г. Файл презентации (при наличии) необходимо выслать по электронной почте не позднее 15 апреля 2016 г. Тезисы При желании заочного участия в работе Конгресса принимаются тезисы стендовых докладов. Заочная форма рассчитана на тех участников, которые по каким-либо причинам не могут присутствовать на мероприятиях Конгресса. Пожалуйста, укажите данный вид участия при регистрации. Тезисы принимаются до 15 апреля 2016 г. Тезисы должны быть подготовлены на английском и русском языках. Формат: размер тезисов ограничен одной страницей A4, включая текст и таблицы; поля (сверху, снизу, слева, справа): 25 мм; Название работы: верхний и нижний регистр, выравнивание по левому краю; шрифт Arial, 14 пт, жирный шрифт; Авторы: верхний и нижний регистр, выравнивание по левому краю, имя, фамилия, шрифт Arial, 12 пт.; Организация: верхний и нижний регистр, выравнивание по левому краю, шрифт Arial, 10 пт.; адрес электронной почты докладчика; Основной текст: выравнивание по ширине, шрифт Arial, 12 пт, без заголовков, без ссылок, цитат, рисунков. Пожалуйста, отправьте тезисы по электронной почте (вложением в формате .docx или .doc) по адресу: kongresbk@tut.by Автоматическое отклонение тезисов Если тезисы содержат список литературы, рисунки они будут отклонены. Внимание Пожалуйста, включите kongresbk@tut.by в список адресов вашей электронной почты, чтобы письма от Оргкомитета Конгресса не попали в папку со спамом. Проживание, питание, транспортные расходы за счет участников. Гостевая программа Организаторы Конгресса могут помочь в координации экскурсии по местным достопримечательностям, чтобы удовлетворить большинство интересов. Не стесняйтесь запрашивать информацию и представлять предложения. Жилье В Минске много отелей (смотрите сайт Конгресса). Виза для посещения Республики Беларусь Пожалуйста, проверьте, нужна ли Вам виза для посещения Беларуси: http://mvd.gov.by/main.aspx?guid=3131 илиhttp://mfa.gov.by/visa/vjezd/e2d3977d3c8f23c9.html (сайты на русском языке); http://mfa.gov.by/en/visa/ (на английском языке). Вам необходимо обратиться в ближайшее посольство или консульство Республики Беларусь, в стране которой выдан паспорт. Участникам Конгресса, получающим визу, будет выслано официальное приглашение от ГНУ «Центр исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси». Пожалуйста, присылайте запрос на приглашение для визы после 1 февраля 2016 г. Страхование путешествий Участники должны иметь действующую медицинскую страховку на все время поездки. Всем иностранным участникам необходимо привезти с собой договоры медицинского страхования тех компаний, которые оформляют международные полисы. Регистрация Регистрационная форма доступна на сайте Конгресса: http://belcongress.by/ru/ до 31 марта 2016. Важные даты 31 марта 2016: последний срок регистрации 11 апреля 2016: последний срок предоставления пленарных докладов 15 апреля 2016: последний срок предоставления тезисов (для стендовых, заочных докладов) 16 апреля 2016: последний срок предоставления презентаций 18 апреля 2016: последний срок регистрации на экскурсии С 11 по 18 апреля 2016: рассылка программы Конгресса Сентябрь 2016: последний срок подачи рукописей статей в Сборник материалов Конгресса. Расписание 3–4 мая 2016 г.: прибытие в Минск, регистрация и размещение 5 мая 2016 г.: пленарное заседание, устные сессии и стендовые доклады 6 мая 2016 г.: завершение устных и стендовых секций, рабочих заседаний, семинаров, отъезд.
  18. Ульрих Шмид Политическая религия в России Конституция 1993 года как Священное Писание. В День Конституции публикация швейцарского исследователя Ульриха Шмида, рассматривающего Конституцию 1993 года в религиозно-политическом контексте — как священный текст.
  19. В основе эллинской культуры - не только в гендерном, но и в самом общем плане - несомненно лежит факт битвы греков с амазонками. Факт этот как бы доисторический, дошедший до потомков в виде преданий; он тёмен и в деталях не понятен. Но он несомненно был - настолько он отложил отпечаток на позднейшее эллинское сознание. Где происходили битвы с амазонками - неясно; по-видимому, всё-таки они случились ещё до того, как протоэллины пришли на Пелопоннес (а эллины скорее всего являются такими же завоевателями Пелопоннеса, как арии - Индии). Более того, судя по следу, которое эти события оставили в греческом сознании, амазонские сражения пришлись на этап формирования греческого этноса, когда исторические события глубже всего отпечатываются и дольше всего сохраняются в памяти. Как писал Эдуард Якубовский, "Для древних греков амазонки были вполне реальными людьми. Не менее реальными, чем для нас нынешние жители Судана, Эфиопии, Лаоса. С самых ранних лет ребенок слышал рассказы, в которых великие герои Греции встречались с амазонками, воевали с ними и если и побеждали, то с большим трудом". Как бы то ни было, (прото)греки на каком-то этапе пережили войны с неким матриархатным этносом. Это не были просто войнами с иноплеменниками, пусть даже позднейшими "варварами" - типа персов. Набеги амазонок подвергали потрясению сами устои патриархатной, т.е. к тому времени общечеловеческой, цивилизации. Если вспомнить известное китайское деление на инь-ян, то там мужскому должно соответствовать сухое, активное, положительное и т.д., тогда как женскому - соответственно влажное, пассивное, отрицательное. Феномен амазонок означал, что влажное и тёмное может победить сухое и светлое. Поэтому война с амазонками рассматривалась эллинами как, выражаясь языком современности, битва за само существование человеческой цивилизации. В исторической памяти греков остались не просто дикие и косматые воительницы; в лице амазонок само женское начало взбунтовалось против установленного богами миропорядка. Случившись раз, такое могло случиться и впоследствии. Следствием амазонских войн стало установление эллинами чуть ли не самой женоненавистнической культуры в истории человечества. Понятно, что непосредственно после тех легендарных событий идеи феминизма так же не могли быть популярными среди эллинов, как и идеи национал-социализма - в послевоенной Европе. Но греки сделали из случившегося далеко идущие выводы. Как вроде бы благополучная европейская цивилизация столкнулась с фашизмом, так и патриархатная культура в любой момент, оказывается, может оказаться перед гендерным вызовом со стороны последовательниц амазонок. Поэтому жизнь греков была построена на строгом контроле женского начала с целью не допустить рецидива женского бунта. (Забавна в своей якобы истинности история окончания войн с амазонками. Герой Тесей взял в плен царицу амазонок и женился на ней. Когда же её единоплеменницы пришли её освобождать, та отказалась покинуть своего мужа. Вот откуда ещё идёт известная художественная линия про сильную женщину, готовую променять свою независимость на "простое женское счастье"!) Женское окончательно стало стало в глазах эллинов воплощением стихийного и дикого, т.е. по сути варварского - тогда как культура эллинских мужей несла миру размеренность и упорядоченность. Женщины несут в себе природную необузданность, мужская же культура эллинов - строгий самоконтроль. Женщины как носительницы иррациональной и разрушительной "женской природы" стали рассматриваться как своего рода "мирный атом" - опасная укрощённая стихия, готовая, однако, в любой момент выйти из-под контроля и смести всё на своём пути. (Это противопоставление очень выпукло показано в трагедии про Медею, где с одной стороны действует совершенный герой-муж - совершенный в том числе и в своём природном пренебрежении к жене, с другой - концентрат ирациональной ярости, не останавливающийся ради мести перед убийством собственных детей.) Отсюда - жизнь женщин должна быть жёстко подчинена мыслящему мужскому началу; с другой стороны, полное господство мужского (читай: человеческого) над женским (читай: варварско-животным) в эллинском полисе должно рассматриваться как одно из проявлений всемирной значимости греческой культуры. Вообще-то сами по себе установки эллинов в "женском вопросе" не несут чего-то особенного, выходящего за рамки стандартных патриархатных представлений. Особенность заключалась, пожалуй, лишь в чувстве постоянного страха эллинов перед возможностью выхода женщин из-под контроля. Такого комплекса, похоже, не было в других патриархатных обществах, что и сделало эллинскую культуру уникальной в плане её именно женоненавистничества, а не просто маскулинизма. (Очень красноречивым позднейшим отражением этого - как это и бывает с неофитами - являются послания эллинизированного иудея Павла, в которых женоненавистническая составляющая доведена буквально до умопомрачения.) Можно сказать, что амазонки заставили греков смотреть на гречанок в чём-то как на иноплеменниц, отчасти даже, возможно, как на прирождённую "пятую колонную" амазонок, чего тоже не было в других культурах. Поскольку женское по сути было варварским внутри эллинского, то истинный эллин обязан был относиться к женщинам как к внутренним варварам. Он должен был быть с ними высокомерно-холодным, стараться мало общаться с ними (особено не по делу). Грубость и брань в отношении женщин считалась плохим тоном; гораздо правильнее была холодная строгость - увидев, неодобрительный взгляд мужа и господина, хорошо вышколенная жена должна была начать испуганно суетиться и стараться заслужить прощение супруга. (Отношения в греческих семьях были спроецированы на семьи олимпийских богов, в первую очередь - на Зевса и Геру. Из мифов известно, что взбешённый осмелившейся его ревновать Герой Зевс подвешивал её между небом и землёй и нещадно лупил. Но, пожалуй, особенно ценен миф, отражённый одной из греческих масок. Гера решила немного "повыступать", но поймала взгляд супруга, от которого у неё от ужаса вылезли глаза и выпал язык. Так вот умели идеальные эллинские главы семейств поддерживать порядок в доме.) Вообще приличный эллин должен был общаться с женой исключительно в русле деторождения. (Говорят, даже мужи спартанские ходили к своим прославившимся свободой и вольностью жёнам, стыдливо прикрыв лица плащом, - что уж говорить про эллинов, под которым здесь значатся греки-неспартанцы!) Сама необходимость ради продолжения рода опускаться до общения с женщинами травмировала чувствительную психику греков и давала повод для размышлений о несовершенстве мира (Аристотель). Можно сказать, половая жизнь с законной женой рассматривалась чуть ли не как разновидность скотоложства. Зато как компенсация "противоестественного соединения человека с женщиной" пышным цветом расцвёл гомосексуализм. Союз с молодым, цветущим юношей, красотой тела не уступающем девушке, но с глубоким мужским умом и уравновешенным мужским характером - разве это не достойно истинного эллинского мужа (в отличие от влечения к женщине с её фальшивой чисто внешней красотой)! Точно так же не зазорно принимать мужу от мужа и ласки. (Не могу обоснованно ничего сказать о половой жизни семейных эллинов, но все установки их культуры говорят за то, что гетеросексуальные половые отношения должны были строиться подобно личным: муж должен был с некоторой долей брезгливости "употребить" свою супругу, исполнив тем самым странный и понятный лишь богам долг.) Вообще, если патриархатная культура традиционно отказывала женщинам почти во всех достоинствах, сохраняя, впрочем, за ними звание природных носительниц красоты, то эллинская культура оказалась оригинальной и в данном вопросе, пытаясь оспорить и это женское преимущество. Мэйнстримом эллинского мышления стало представление именно о мужской красоте как высшем воплощении красоты человеческого тела. Итак, эллинская культура вся была построена на презрении к женщине. Причём, если такое презрение как некое естественное состояние было общим местом для всех патриархатных культур, то эллины видели в указании женщине её места в обществе ещё и как бы долг перед богами. Но здесь получилась некая коллизия. Если земная, смертная женщина была воплощением самых опасных для общества пороков, то культ богинь никто не отменял. Следовало как-то соединить почитание женских божеств с пренебрежением к соотечественницам-эллинкам. Вопиющее казалось бы противоречие разрешалось очевидным способом: в женских божествах приходилось признавать женское начало в высоком, положительном смысле, в земных женщинах содержался как бы его осадок - низменная, тёмная, разрушительная природа. Другими словами, богини являли собой истинных женщин в противовес реальным женщинам, которые виделись такими же пародиями на женщин, как и на человека вообще. Поклонение грозным богиням (во главе с Афиной), совмещавшийся с исступлённым женоненавистничеством, разумеется, не мог не сказаться на общественной психологии эллинов. Переход презрения к "бабам" в восторженное поклонение "госпоже" - обычное в истории дело (вспомним хотя бы примеры многочисленных атаманш, окружённых готовыми на всё ради них поклонниками). Олимпийские богини для высокомерных греков стали то ли правящими царицами, то ли бандершами - в любом случае они оказались объектами тайной страсти, мечтаний об идеальных женщинах, вообще очень часто соседствующих с женоненавистничеством. В противовес гуманистическим представлениям об Элладе как о стране скептических философов реальная Греция представляла собой обычное древнее общество - с искренней верой в потустороннее, всеприсутствие богов и божков, поселившихся в идолах и т.д. Не были исключениями и богини, тоже материализовавшиеся в своих идолах и зорко следившие оттуда за происходящим с истинно женской наблюдательностью. Из эпосов (прежде всего гомеровских) нам известно, сколь решающую роль могут играть женские божества в судьбах людей и государств. Богини могут если не казнить и миловать, то уж возвышать и стирать в порошок - несомненно. Честолюбивый гражданин полиса спал и видел себя на хорошей должности, рукоплескаемым оратором или - предел мечтаний - победителем-олимпиоником. Но, как и перипетии Троянской войны, перипетии человеческих судеб тоже сильно зависели от богов. В частности, от богинь. Понравиться богине - вот негласный девиз эллинских честолюбцев. Сам муж-эллин фактически по природе своей был героем-полубогом; завести роман с женским существом высшего порядка - это ли не достойная участь для истинного представителя высшей расы?! И граждане старались. Покорить сердце даже обычной женщины тоже не так просто, а богини... Чем её взять? Красотой? Ухоженностью? Холодным взглядом господина мира? Красноречием? Ответ прост: всем этим. И желательно одновременно. И греческие мужи старались. Разумеется, просто, по-наглому "клеиться" к олимпийке было подобно тому, что и крутить любовь с оголённым проводом под напряжением, о печальных последствиях этого существовал даже целый ряд мифов. Но вот если божественная женщина сама соизволит положить глаз на счастливчика... И молодые эллинские граждане часами репетировали перед зеркалами - принимали позы, моделировали нужное выражение лиц. Телесность, которая и так была предметом культа завоевателей-эллинов, этих "ариев Пелопоннеса", стала ещё и козырем в божественно-любовной игре. Аккуратно постриженный и причёсанный, изысканно одетый молодой эллин до умопомрачения истязал себя нагим в гимнасии, помня, что в любой момент в тёмном углу могут сверкнуть жадные глаза, страстно пожирающие его близкое к совершенству тело. И как обезумевшая от любви эллинка способна вырвать из ушей драгоценные серьги и бросить их к ногам любимого, так и суровая олимпийка может застонать от увиденного и... И тогда - победа в состязаниях и рукоплескание трибун! Всеприсутствие божественной женщины, выбирающей себе в любовники лучшего из мужей (юношей) - сквозная линия эллинской культуры, по-видимому, оставшаяся незамеченной историками. Есть такое мнение, что Зевс и Гера были искусственно "поженены" создателями классического греческого олимпийского пантеона; до этого они были каждый верховными местными божествами. Зевс - в своей области, Гера в своей. У Зевса была жена (потерявшаяся в исторической тьме; видимо, ещё до Метиды и Фемиды - его первых "законно-мифологических" жён), и у Геры был муж-"консорт" (канувший туда же в Лету). Интересно, что само слово "герой" можно трактовать как "любовник Геры", счастливец, сумевший завести роман с владычицей небес, обратить на себя её божественное внимание. Всякая абстрактная идея нуждается в символическом выражении. Вездеприсутствующие богини в жизни эллинов символически реализовались в институте гетер. Гетеры - это гейши Эллады. Их задача - фильтровать честолюбивых юношей и мужей на предмет их достойности. Гетеры - это полномочные представительницы богинь на грешной земле. Выстоявший под их испытующими, ироническими взглядами, и уж тем более - влюбивший в себя гетеру - мог рассчитывать и на большее (благосклонность богини). Неудивительно, что гетеры, согласно общему мнению историков, были единственными (смертными) женщиными, о которых эллины изволили отзываться уважительно. Но обращённость к невидимой любовнице закономерно влекла третирование любовницы земной. Проявление чувств к жене могло вызвать вспышку ревности небесной покровительныцы (что поделаешь - женщина есть женщина). И тогда - прощайте мечты о победах в состязаниях или риторском конкурсе. И это давало дополнительный стимул для холодно-пренебрежительного отношения истинного эллина как супругам, так и к жрицам любви. Сказанное позволяет лучше понять сакральный смысл Олимпийских игр - как закрытых мужских состязаний за божественную благосклонность (имеется в виду - женскую благосклонность). Вначале олимпионики состязались в набедренных повязках. Но, согласно легенде, один из юношей потерял свою повязку на старте и - победил. Читатель уже, наверное, понял, почему он победил: нескромное зрелище взволновало кое-кого из незримо наблюдавших за состязанием, и вот - результат налицо. Можно сказать, что в спину оголившемуся бегуну внезапно как бы дунул из ниоткуда таинственный шквал. Равно как и то, почему женщины на Олимпиады не допускались: присутствие низших существ запросто могло, конечно, вызвать возмущение божественных жён; олимпийские игры - это состязания мужчин во всей их мужской привлекательности по гамбургускому счёту за благосклонность заинтересованных небожительниц. И одна-единственная женщина, как известно, на Играх присутствовала: то была жрица, т.е. зримая представительница женской части Олимпа, знаменовавшая собой справедливость олимпийского судейства. Жрица не судила игроков, но она знаменовала собой беспристрастность судейства и как бы символически выбирала победителя. Вот таким и был, видимо, древний эллин: жеманный, постоянно прихорашивавшийся и вертевшийся перед зеркалом (зеркальце было непременным атрибутом грека ещё в 19-м веке). И - денно и нощно презиравший этих постоянно ломающихся низших существ, женщин, у которых на уме только тряпки, косметика и вообще забота о своей драгоценной персоне. Портрет скорее всего в целом отталкивающий. Но не будем забывать, что эллины были ещё и высокохудожественной нацией. Современные представления о физиологии пола дают картину "человека-камбалы": мужское и женское являются не взаимоисключающими началами, в нормальной человеческой особи содержатся гормоны обоих полов, просто гормоны соответствующего пола преобладают. Эллинские художники в своих эротических мечтаниях предвосхитили наши представления. Их пластические герои при всём своём как бы мужском совершенстве несколько женственны, отчасти по-женски жеманны. Выставленные напоказ ухоженные нагие тела в сочетании с закаченными глазами посылают недвусмысленный импульс: приди и возьми меня, госпожа, возьми решительно и грубо - я жажду тебя! И одновременно женские типы в греческой пластике часто решительны, холодно-жестоки и беспощадны. Вот такие эротические игры запечатлелись в греческом классическом искусстве. Эта амбивалентность мужского и женского оказалась непонятной потомкам, включая и европейцев Возрождения и Нового времени. Но интуитивно найденная греческими художниками степень двойственности их героев придала им невероятную обольстительность, сделавшую эллинскую скульптуру непревзойдённым образцом пластических искусств. http://samlib.ru/s/sajapin_m_m/goddess.shtml
  20. Новый подход к социальной роли духовных традиций предлагает книга Лоуренса Харрисона Мнения экспертов сильно разнятся в оценке того, как сегодня институт православия может быть соотнесен с развитием России, с решением тех или иных социальных вопросов. Как отличить ценностные доминанты православной культуры (как цивилизационной модели) от ее ситуационных кейсов? Где православная традиция оказывает влияние на общество, а где, наоборот, отражает воздействие социально-политических веяний? Как постсоветское православие с учетом всего разнообразия уживающихся в нем групп может в итоге содействовать общественному развитию в России и повышению качества жизни граждан? Какие черты православного этоса могут помочь становлению гражданского общества в России, а какие, наоборот, играют сковывающую роль в общественном пространстве? Цивилизации и религии По-новому взглянуть на эти вопросы может помочь книга американского ученого Лоуренса Харрисона «Евреи. Конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма» (М., 2014, перевод Юрия Кузнецова). Книга посвящена влиянию религий и поддерживаемых ими культурных ценностей на экономическое развитие стран, их социальный и политический климат. Автор является продолжателем направления, очерченного Самуэлем Хантингтоном в его подходах к изучению цивилизаций, вместе с которым Харрисон в 2000 году издал бестселлер «Culture Matters: How Values ShapeHuman Progress». Харрисон исходит из того, что «религия есть главный источник ценностей, верований и установок – аспектов культуры, в наибольшей степени влияющих на те виды поведения, которые оказывают мощное воздействие на ход общественной эволюции». Он приводит доказательства того, что многие закладываемые религией ценности сохраняются и в то время, когда религиозные практики приходят в упадок, и эти ценности в разной степени могут способствовать продвижению к таким целям, как демократическая политическая система, социальная справедливость и преодоление бедности, то есть к тому, что лежит в основе Всеобщей декларации прав человека ООН. В монографии анализируются страны и культуры в их соотнесенности с той или иной культурообразующей религией, если уместно говорить о наличии таковой. Например, автор выбирает 117 стран, распределив их на соответствующие доминирующим религиям группы, а результаты оценивает на основании показателей, характеризующих социальные, политические и экономические достижения. Он особым образом выделяет протестантскую, иудейскую и конфуцианскую культуры (оговариваясь, что под последней условно обозначает несколько течений внутри китайской культуры, среди которых конфуцианство самое влиятельное). В книге делается анализ и субрелигиозных групп внутри религий, например, католических басков как явления в римско-католическом мире, исмаилитов – как особой группы среди мусульман. Рассмотрение этих этнорелигиозных групп особенно интересно, так как позволяет допустить возможность изменений, направленных на повышение культурного капитала внутри самих религиозных систем, то есть не отказываясь от религиозной традиции как таковой. Ведь часто она составляет национальную самобытность той или иной страны. Культуры разных стран и этнорелигиозных групп анализируются сквозь призму 25-компонентной культурной типологии общественно-экономического развития Мариано Грондона, дополненной Лоуренсом Харрисоном совместно с Роналдом Инглхартом, Ираклием Чконией, Маттео Марини (далее – «типология»). На самом деле эти компоненты в большинстве случаев представляют собой индикаторы – факторы культурных установок, принятых в обществе, по которым оценивается уровень культурного капитала в этом обществе. Индикаторы поделены, с одной стороны, на группу ценностно-мировоззренческих, с другой – на блоки, характеризующие экономическое и социальное поведение. Если говорить о религии, то в наиболее обобщенной постановке вопроса она рассматривается как фактор легитимации рационального или, напротив, иррационального восприятия действительности. Воспитывает ли она или нет стремление к достижениям, ответственность за окружающий мир «здесь и сейчас» или, напротив, сосредотачивает сознание на потустороннем мире с вытекающими отсюда приоритетами? Взаимосвязь между религией и культурой общества рассматривается не только через оценку религиозности как таковой, но и через призму более детальных показателей – культурных установок из самых разных областей жизни общества, легитимируемых, по мысли Харрисона, в рамках соответствующих религиозных систем. Так, например, одним из индикаторов, выявляющих влияние религии, в типологии выступает отношение к судьбе. Одни религии учат человека верить в способность повлиять на свою судьбу, а другие в большей степени склоняют к фатализму или пассивности. Остальные индикаторы в рамках ценностно-мировоззренческой группы – это ориентация во времени, отношение к богатству, представление о знании и отношение к фактам, этический кодекс, выбор житейских добродетелей, роль образования. В блок, отвечающий за экономическое поведение, включены такие индикаторы, как труд/достижения, бережливость, предпринимательство, готовность к риску, конкуренция, инновации, продвижение в должности. В блоке социального поведения – верховенство права/коррупция, радиус идентификации и доверия, семья, общественные связи, индивид/группа, власть, роль элит, отношения между государством и Церковью, взаимоотношения полов, рождаемость. Культ речи В книге нет главы, посвященной отдельно православию, упоминается лишь вскользь о Греции, но через вышеописанный инструментарий можно проанализировать и нашу основную религиозную традицию, чтобы оценить ее потенциал применительно к общественному развитию нашей страны, формированию культурного и социального капитала. И что особенно важно, этот инструментарий может не только помочь охарактеризовать сильные и слабые стороны нашего православия, но и предложить некоторые направления в дальнейшем развитии церковной традиции, то есть подсказать, какие культурные установки современного православия стоит поддержать, а какие, наоборот, подвергнуть критической рефлексии. Например, если задуматься о том, какая «ориентация во времени» ближе для сегодняшнего православного мироощущения, каково в церковной среде отношение к планированию и долгосрочности проектов, то приходишь к выводу, что в большей степени эта ориентация краткосрочная, она не настраивает на долгое планирование и сбережения. Не секрет, что неотъемлемым элементом церковной дидактики является сосредоточение на скоротечности бытия. Священники любят подчеркивать возможность наступления нежданного смертного часа, проговаривая наказ «умирай ежедневно, чтобы жить вечно». С одной стороны, такое мироощущение может способствовать осознанию ценности текущего мига и некоторой мобилизации – что само по себе ценно, но, с другой стороны, оно вряд ли может воодушевить на долгосрочные проекты и вложения в жизнь. То есть налицо установка, работающая в пользу низкого культурного капитала. Возьмем такой индикатор, как знание и факты. В представленной Харрисоном типологии противопоставляется два представления и подхода к знанию. Первое, свойственное обществам с высоким уровнем культурного капитала, ориентируется на практическое, верифицируемое знание, для которого большое значение имеют факты. Во втором случае предпочтительным оказывается абстрактное, космологическое, неверифицируемое знание, и особое значение имеют дискуссии. Какой тип знания предпочтителен в церковной социосреде? Конечно, сегодня любые социальные акторы не могут игнорировать факты, однако если мы обратимся к реальности нашей церковной жизни, то нельзя не признать, что нередко более важное значение, чем факты, в церковном дискурсе имеет именно риторика, умение красиво сформулировать ту или иную мысль. Это особенно заметно в речах церковных лидеров и имеет давнюю традицию в византийском красноречии. Значение риторики закреплено и на институциональном церковном уровне: в семинариях есть специальный предмет «гомилетика», посвященный развитию проповеднического искусства. Не случайно один из современных православных миссионеров, игумен Петр (Мещеринов) называет православие «религией лексики». В данной связи, кстати, более понятным оказывается то место, которое Православная церковь уделяет церковнославянскому языку как средству создания красивых образов. Заметим, что умение красиво говорить, убеждать искусством речи имеет немалое значение в плане продвижения по карьерной лестнице в церковном мире. С фактами дело обстоит сложнее. Вспомним, с какой силой в церковной среде держатся за различные противоречащие фактам мифы, например, за миф о святости Григория Распутина, как склонны идеализировать тех или иных царей или политических лидеров, например, Сталина. А какой притягательной силой, с одной стороны, обладают мифы о разного рода «духоносных старцах», а с другой – о «врагах православия», масонах, талмудистах и прочих недругах, якобы сговорившихся погубить Святую Русь! В рамках предложенного в книге подхода такие феномены становятся более понятными. По мысли Харрисона, пренебрежение к фактам ведет человека к склонности уклоняться от признания собственных недостатков и недоработок в случае проблемных ситуаций, к тому, что вместо поиска вопроса «как исправить ситуацию?» люди переходят к поиску внешних врагов, сводя суть проблем к вопросу «кто виноват в наших несчастьях?». Заметим, что к роли знания близко подходит такой индикатор, как образование, которое в системах с высоким уровнем культурного капитала имеет важнейшее значение и направлено на развитие независимости, неортодоксальности, инакомыслия и творческого подхода, то есть критического мышления. При низком культурном капитале образование направлено на развитие ортодоксии как подхода к жизни и соответственно зависимости от того или иного авторитетного мнения или института. С ситуацией этого типа мы однозначно сталкиваемся в духовных семинариях, в которых воспитательно-образовательный процесс направлен на формирование институциональной зависимости и привычки опираться на авторитет. Об этом, кстати, также говорили и некоторые представители самой Церкви. Вспомним, что богослов XX века протоиерей Александр Шмеман указывал на проблему отсутствия культуры самокритики в традициях Православной церкви и необходимость овладения этой культурой, чтобы уметь взглянуть на себя со стороны. Вера без доверия Что касается этического кодекса, то, согласно типологии, в прогрессивных культурах его нормы вполне реалистичны для выполнения, а само это выполнение тоже считается нормой, что создает хорошую основу для выстраивания правового пространства. Во втором случае этический кодекс может быть весьма высоким, но трудноисполнимым, а порой даже утопичным. Трудноисполнимость тогда компенсируется гибкостью в его исполнении, практикой нарушения его норм как вынужденной мерой. Порой это приводит к правовому релятивизму. Именно такую ситуацию мы можем наблюдать в церковной среде, если учитывать, что в православии нет отдельной этики для мирян, а все выстраивается вокруг этики монашества с ее неимоверно высокими нормами. Об этой проблеме не раз писали отечественные мыслители, в особенности Георгий Федотов, видевший парадокс в том, что православные миряне во многом призваны подражать монахам. Ситуация оказывается двусмысленной: эталоном так или иначе остаются монашеские нормы, только миряне могут исполнять их в ослабленном варианте, зависящем от личного произволения каждого. В итоге этический кодекс размывается, делая православную этику на практике весьма относительной, со слишком большим зазором между практикой и нормой. Не является ли проекцией подобного феномена в нашем светском обществе отношение к законам, строгость которых, как известно, компенсируется их неисполнением? Стоит задуматься, нет ли в случае нашей светской правовой культуры прямой корреляции с гибким этическим кодексом церковной культуры? Ведь она как-никак веками формировала модели поведения в российском обществе. Принципиально отличается в двух типах культуры – прогрессивной и противящейся – отношение к такому явлению, как конкуренция. Так, протоиерей Всеволод Чаплин в статье «Пять постулатов православной цивилизации» («Политический класс». № 2, 2007) отмечает, что «для православной цивилизации видятся искусственными и чуждыми вообще любые учения, говорящие о «правильности» политической и экономической конкуренции, о неизбежности застоя и злоупотреблений при отсутствии разделения (а еще лучше – конфликта) властей, противостояния политических партий, поколений, социальных групп, экономических акторов, большинства и меньшинств и так далее». Экономическую и политическую конкуренцию Чаплин ставит в один ряд с агрессивным навязыванием всем народам консьюмеризма. Конкуренция действительно рассматривается в православной среде как нечто агрессивное, представляющее угрозу солидарности, гармонии социальных отношений. В то же время, согласно подходу Харрисона и близких ему по духу теоретиков общественного развития, суть конкуренции не в соперничестве или вытеснении одного человека другим, а в создании условий для максимального проявления людьми их способностей, приводящих к высоким стандартам. Согласно определению Мариано Грондоны, «конкуренция – это форма сотрудничества, при которой оба соперника выигрывают при необходимости выложиться до конца», то есть максимально раскрыть свои творческие силы. Конкуренция питает демократию и многообразие мнений. Справедливости ради стоит заметить, что, несмотря на негативное отношение к конкуренции в церковном этосе, принципы конкуренции волей-неволей проникают в сферу церковных деловых отношений, появляются формы распределения финансов на грантовой основе, как, например, конкурс «Православная инициатива». Однако этот процесс идет очень медленно и на уровне базовых культурных установок пока плохо усваивается. Главным адресатом конкурирующих сторон, как и прежде, остается церковное начальство. Именно за его благорасположение и личную субъективную симпатию конкурируют между собой священники или миряне, выполняющие те ли иные служебные функции в церковной системе. Конкуренция за симпатии со стороны обычного гражданина, за рядового верующего (если говорить о социальной миссии) или за локальные общественные группы в церковной системе взаимоотношений не в моде. Важнейшим показателем высокого уровня культурного капитала является радиус идентификации и доверия. В прогрессивных культурах этот радиус предельно широк – настолько, что имеет место сильная идентификация с обществом в целом, мнение общества является достаточно значимым, а действующие социальные группы, религиозные организации, заквашивающие это общество, более-менее действуют на принципах открытости и прозрачности. В нашей церковной социосреде, напротив, есть установка на недоверие к обществу на разных его уровнях, выражающаяся в нежелании обнаруживать перед обществом многие проблемы Церкви («не выносить сор из избы») или в отсутствии прозрачности экономической сферы. Прозрачности, однако, не хватает и внутри самой Церкви: настоятели приходов не отчитываются за финансовые расходы перед прихожанами, а правящие архиереи – перед священнослужителями своих епархий. Сильный фильтр проходят публикации в СМИ. В восприятии общества со стороны Церкви так или иначе есть недоверие. Причем если изнутри Церковь воспринимается как семья, то светский мир или иноконфессиональный – как отчужденная, инаковая среда. Идентификация Церкви с образом семьи в таком случае означает, что эта семья воспринимается не столько как модель родственных отношений, сколько как «крепость, защищающая от общества», если пользоваться одной из характеристик типологии Харрисона. Именно такое применение модели семьи характерно для культур второго типа. Наконец, если рассматривать такой показатель прогрессивных культур, как умеренная готовность к риску, то здесь снова нужно констатировать, что церковная традиция выступает за снижение такой готовности. Церковное начальство обычно старается купировать риск, превентивным образом минимизировать возможность совершения ошибки, если дело связано с какой-либо инициативой. Воздержаться и не сделать что-то намного лучше, чем предпринять шаги, которые окажутся не оправданными в глазах начальства. Конечно, подобный взгляд оставляет множество вопросов и ставит дополнительные. Остается непонятным, насколько универсальны подобные ценности прогресса для разных культурных систем. Насколько предрасположены те или иные общества и страны к восприятию подобных прогрессивных культурных установок, и не приведут ли попытки этого восприятия к нарушению внутреннего цивилизационного баланса в этих странах? Насколько обоснованными могут быть попытки представителей одних культур предлагать свои рецепты совершенствования другим? Как, собственно, быть с самобытностью культур – качеством, которое само по себе имеет ценность? Все эти вопросы вряд ли можно обойти. Однако предложенный Харрисоном подход не нужно рассматривать в качестве попытки тотальной унификации культур или сведения их к одному знаменателю. Автор книги не раз делает оговорки, что предлагаемая им типология является идеализированной и что в реальности монолитных культур не существует, а напротив, во всех культурах существуют течения, идущие вразрез с основным фарватером. По словам бостонского антрополога Роберта Хефнера, на которого ссылается Харрисон, факт неоднородности культур позволяет осознать, что в культурах, противящихся в какой-то момент прогрессу, существуют альтернативные течения, которые могут позволить изменить динамику общественного развития и обеспечить необходимое обновление, которое даст этим культурам новое дыхание. http://www.ng.ru/facts/2015-10-07/7_capital.html
  21. Источник: Официальный сайт Московского Патриархата 23 мая 2015 года гостем передачи "Церковь и мир", которую на телеканале "Россия-24" ведет председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион, стал доцент филологического факультета Московского государственного университета П.Е. Спиваковский. Митрополит Иларион: Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Вы смотрите передачу "Церковь и мир". 2015 год объявлен годом литературы. Сегодня мы поговорим о русской литературе XX века, в частности, о русской поэзии и о религиозном начале русской поэзии XX века. У меня в гостях – доцент филологического факультета Московского государственного университета Павел Евсеевич Спиваковский. Здравствуйте, Павел Евсеевич! П. Спиваковский: Здравствуйте, владыка! Митрополит Иларион: Не так давно в "Независимой газете" мне попалась статья Владимира Бондаренко о религиозности Бродского. В ней автор доказывал, что Бродский был крещеным и верующим. Приводились цитаты из его стихов, некоторые довольно пронзительные. В частности, автор говорил о том, что Бродский почти на каждое Рождество писал стихи, посвященные этому празднику. У Бродского есть стихотворения, посвященные и другим церковным праздникам, например, "Сретение", которое, на мой взгляд, можно назвать "иконой в звуке", потому что поэт сознательно использует символический, как бы иконописный язык и представляет очень яркие образы. П. Спиваковский: Действительно, сходство с иконой очень важно. "Светильник светил, и тропа расширялась" – это обратная перспектива, бесспорно. Но насчет религиозности Бродского, мне кажется, Владимир Бондаренко сильно преувеличивает. Бродский был агностиком и, скорее, веры он не имел. Например, в статье о "Новогоднем" Марины Цветаевой он говорит о лингвистической реальности того света, то есть тот свет в его представлении – реальность сугубо языковая, воображаемая, художественная. Или в беседе с Соломоном Волковым о своем раннем стихотворении "Закричат, захлопочут петухи" он говорил, что начало стихотворения довольно слабое, слишком много ненужного экспрессионизма, а конец хороший, более или менее подлинная метафизика. Метафизика для Бродского оказывается критерием художественного качества. Буквальной веры у него нет. Он – агностик, тяготеющий к позитивистской картине мира. Это сугубо материальный мир, где ничего мистическое как реальное не предполагается. Смерть, по Бродскому – это абсолютное уничтожение, безысходный ужас. Такому представлению можно сопоставить 14-ю симфонию Шостаковича: гениальное выражение ужаса перед смертью и абсолютной безысходностью. Митрополит Иларион: Мне очень близко это сопоставление, потому что я по первой своей профессии музыкант, и в свое время, в юности, когда мне было 17 лет, 14-я симфония Шостаковича оказала на меня очень сильное воздействие. На мой взгляд, понятие религиозности применительно к поэтам, композиторам все-таки должно трактоваться особым образом, то есть, если, например, оценивать таких людей как Бродский или Шостакович с точки зрения ходили ли они в церковь, причащались и исповедовались, то, конечно, в таком понимании они не были религиозными людьми. Но ведь религиозное начало проявляется в человеке по-разному: прежде всего, как он реагирует на окружающий мир, на какие-то сигналы, которые ему посылает Бог. Я думаю, что у Шостаковича, даже если он не был, скажем, практикующим христианином, была очень чуткая в религиозном отношении душа. Если говорить о наших поэтах XX века, таких как Пастернак, Ахматова, то Ахматова, конечно, была верующим, церковным человеком, а о Пастернаке этого сказать нельзя. О Бродском – тем более. Тем не менее, у Пастернака есть очень глубокие и пронзительные стихи, в которых идет речь о Боге, об Иисусе Христе, Его деяниях, о временах и событиях, описанных в Библии. Они посвящены, в частности, Великой Пятнице, Великой Субботе, Страстям Христовым, Пасхе. Основная часть таких стихов содержится в романе Бориса Леонидовича "Доктор Живаго". Думаю, что и в поэзии Бродского есть много глубоких религиозных прозрений. Не такая уж она безысходная, как Вы говорите. П. Спиваковский: Я бы не поставил Бродского в один ряд с Пастернаком. Пастернак в моем понимании все-таки поэт верующий, а религиозность Бродского я бы сравнил с религиозностью Чехова, который писал, что на всякого интеллигентного верующего он поглядывает с изумлением. Чехов растерял свою детскую веру, но при этом он с удовольствием изображает верующих людей, например, в том же "Студенте", и как бы примеривает на себя, что было бы, имей он такую же веру. Аналогично я бы сказал и о Бродском: ему интересно представить то, что было бы, не будь он убежден в том, что ничего нет. Митрополит Иларион: Не могу не отреагировать на сказанное Вами о Чехове, хотя мы говорим о русской поэзии XX века. Мне кажется, Чехов представляет собой очень интересный пример человека, в котором, при отсутствии формальной, внешней религиозности, до конца дней остается религиозность внутренняя. Хотел бы обратить внимание на повесть "Степь", где удивительным языком в трогательных образах изображена русская действительность, жизнь маленького мальчика, которого отправляют в школу. Там прекрасно выведен образ священника. Но и, конечно, рассказ "Архиерей", написанный автором где-то за полтора года до смерти, когда Чехов уже тяжело болел и предчувствовал свою кончину. Он удивительно глубоко сумел проникнуть в этот внутренний мир русского архиерея, показать Церковь изнутри, донести ее атмосферу. Я думаю, что это редко кому удавалось. Подобное мы можем сказать и о многих наших поэтах, которые если и не были религиозными в формальном смысле, то в своей поэзии ощущали те отзвуки Неба, которые поэзию, собственно, и делают поэзией. В свое время мне было очень интересно познакомиться с одним из ранних стихотворений Бродского "Большая элегия Джону Донну". У нас, наверное, мало кто знает этого английского поэта XVII века, который был еще и священником, и проповедником. Известна одна из его проповедей, содержащая такие слова: "Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе. Каждый человек – часть Материка, часть Суши <...> Смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому..." – а дальше те слова, которые знает весь мир, благодаря Хемингуэю – "не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе". Эти слова стали эпиграфом к роману Хемингуэя. Джон Донн, как мне кажется, оказал влияние на поэзию Бродского, ибо "Большая элегия" создает очень глубокий, интересный и, я бы сказал, интимный образ верующего человека и окружающей его обстановки. П. Спиваковский: Действительно, стихотворение "Большая элегия" – удивительное. В нем вера Джона Донна воссоздана с большой силой и одновременно там тоска, идущая от автора, что он сам не имеет такой веры. Он, может быть, и хотел бы такого, но его представления о реальности совсем другие. И реальность в представлении Бродского очень страшная. У него много стихотворений о смерти как абсолютном уничтожении и абсолютной безысходности. Например, достаточно вспомнить балладу "Холмы". Из более позднего "Только пепел знает, что значит сгореть дотла". От человека на телесном уровне остается только то, что Бродский называет "свобода от целого: апофеоз частиц"; но в духовном плане остается и нечто другое – душа, духовное начало. Бродский с удовольствием готов об этом писать, но для него это, все же, условность, к которой он очень привязан. Я хотел бы прочитать одно стихотворение Бродского, чрезвычайно показательное в том плане, как ему хотелось бы верить. Оно называется "Колыбельная", это позднее стихотворение, 1992 года. Родила тебя в пустыне я не зря. Потому что нет в помине в ней царя В ней искать тебя напрасно. В ней зимой стужи больше, чем пространства в ней самой. У одних – игрушки, мячик, дом высок. У тебя для игр ребячьих – весь песок. Привыкай, сынок, к пустыне как к судьбе. Где б ты ни был, жить отныне в ней тебе. Я тебя кормила грудью. А она приучила взгляд к безлюдью, им полна. Той звезде – на расстояньи страшном – в ней твоего чела сиянье, знать, видней. Привыкай, сынок, к пустыне, под ногой, окромя нее, твердыни нет другой. В ней судьба открыта взору. За версту в ней легко признаешь гору по кресту. Не людские, знать, в ней тропы! Велика и безлюдна она, чтобы шли века. Привыкай, сынок, к пустыне, как щепоть к ветру, чувствуя, что ты не только плоть. Привыкай жить с этой тайной: чувства те пригодятся, знать, в бескрайней пустоте... Удивительное стихотворение. И сразу бросаются в глаза немалые странности: расстояния измеряются верстами. Далее смотрим – "окромя", "щепоть", "не хужей" – простонародные выражения; "стужи" больше, чем "пространства". Я говорил с одним иконописцем, который долго жил на Святой Земле. Он рассказывал, что в тех краях минимальная температура зимой плюс десять. Трудно назвать стужей, согласитесь. Напрашивается представление, что перед нами некий образ русской Богородицы. Поэтому расстояние измеряют верстами – это как бы такая Святая Земля сквозь сугубо российскую оптику, Новозаветная история глазами россиянина. Отсюда и другая психология. Во-вторых, у читателя создается ощущение чрезвычайной значительности происходящего и одновременно холода, оцепенения. Почему? Потому что Христос здесь трактуется как существо, иноприродное людям. Он в пустыне должен быть всегда: где б Ты ни был, все равно в пустыне. Евангельский Христос, конечно, не такой: Он идет к людям и Он отнюдь не отделен от них. Фактически здесь у Бродского актуализируется монофизитская ересь – представление о том, что природа Христа целиком и полностью Божественная, а не так, как принято считать в христианском мире, что в единой Божественной личности Иисуса Христа соединены две природы: Божественная и человеческая. В стихотворении "Колыбельная" природа Христа принципиально иноприродна по отношению к людям. И это создает типичную для Бродского ситуацию экзистенциального одиночества, то есть, здесь он пишет об экзистенциальном одиночестве Бога. Митрополит Иларион: Мне кажется, что к поэзии, все же, нельзя подходить с такими строгими мерками ортодоксии и ереси, и пытаться, например, вписать то или иное стихотворение Бродского в рамки той или иной древней ереси. К поэзии, в частности к той, что Вы сейчас процитировали, скорее, нужно относиться как к музыке. Ведь иногда, слушая музыкальное произведение, нам бывает трудно выразить словесно о чем оно. Мы слушаем симфонию, которая длится 40 минут, а о чем эта музыка – не знаем. Точнее, не находим слов, чтобы объяснить свое ощущение, ибо музыку мы слушаем сердцем, на нее откликаются сердца людей, каждое по-своему. Как на тот колокол, который звонит, и каждый может услышать в нем звон по самому себе. Поэзию XX века, в том числе стихотворения людей, которые внешне были совершенно далеки от Церкви, пронизывает глубокая религиозная интуиция. Это те отсветы христианства, которыми она озарена. Если вспомнить, ведь Сам Иисус Христос был поэтом. Он говорил не определениями или афоризмами, а по преимуществу притчами, которые далеко не всегда были понятны Его ученикам или просто окружающим людям. Но, тем не менее, вот уже две тысячи лет люди читают эти притчи, и каждый в них находит что-то для себя. В поэзии есть что-то общее и с притчевым жанром, и с музыкой. При оценке поэтических творений нужно учитывать, что поэзия – это музыка, и она не обязательно должна нести какой-то конкретный словесный смысл. Поэзия может передавать те ощущения, которые мы зачастую переживаем в сокровенных глубинах своего естества, и которые невозможно передать на языке прозы. Я думаю, что сила русской поэзии, в том числе поэзии XX века – сложнейшей, самой трагической нашей эпохи, когда была возведена стена между религией и искусством, – в том, что она сохранила в себе мощное религиозное и христианское начало. http://www.religare.ru/2_106837.html
  22. Чтобы окончательно разобраться в причинах отмены выступления Marduk в Минске, корреспондент Ultra-Music встретился с референтом по вопросам новых религиозных движений Минской Епархии Белорусского Экзархата и доктором теологии Венского Университета Владимиром Мартиновичем. Владимир Александрович работает в кабинете, что расположен в Кафедральном соборе на Немиге. Мартинович сидит в окружении книжных полок, вместивших самые разнообразные книги — от Корана до Сатанинской Библии Ла-Вея; фигурок Шивы, Кришны, иконы, пары кукол Вуду и, неожиданно, маски Анонимуса. — Анонимусы тоже считаются сектой? — Нет, они-то как раз и борются против сатанизма. Это (маску) мне подарили на международной конференции, вместе с флагом. Теперь у меня настоящий флаг Анонимусов. Владимир Мартинович даёт минуту полюбоваться на полотнище, затем бережно его прячет. — Скажите, блэк-метал группы — это настоящий сатанизм либо так называемый «молодёжный» — всего лишь вызов обществу? — Сатанист — это тот, кто открыто признаётся в своих взглядах, признаёт себя поклонником Сатаны и носит атрибутику на людях. — Многие носят дьявольскую атрибутику на людях. — И где же? — На концертах, например. — Это не то. Возьмём, к примеру, Церковь Сатаны в Америке. Это довольно безобидная организация, тихая, можно сказать, мирно-экстремальная. Но её приверженцы открыто признались в своих взглядах. Вы знаете, что с ними дальше стало? Разгневанная общественность подкладывала бомбы, бросалась в Церковь камнями, прокалывала колёса в автомобилях. В конце концов, люди растоптали Церковь. Рядовой же сатанист может бросить вызов отдельному человеку, но не обществу. — Можно ли признать метал-группы сектами с точки зрения церкви? — Нет. Иначе я бы ими занимался (улыбается). Вот если бы у какой-нибудь группы было своё вероучение, ритуалы, последователи — тогда да, можно было бы признать опасность. — Но прокуратура же запретила выступление группы Marduk из-за опасности для общества. — Ничего не могу сказать по этому поводу. Возможно, под действием творчества этой группы люди совершали акты насилия. — Нет, такого не было. — Мы не можем утверждать, что такого точно не было. Лишь предполагать… Ведь если у меня спросят, есть ли в Беларуси самоубийства, я отвечу, что нет. Но не потому, что это правда, а потому, что ими не занимаюсь. Вообще, нужны эксперты в блэк-метал сфере, чтобы вести тщательный подсчёт таких случаев и их регистрацию. Ведь многие священники увлекаются тяжёлой музыкой. — Есть даже такое явление как христианский блэк-метал. — Да? Интересное явление. Владимир Мартинович берёт с полки одну из многочисленных книг. — Я перечислю список групп, которых регулярно запрещают на Западе из-за возможной общественной опасности. Это Mayhem, Burzum, Venom, Immortal, Emperor, Darkthrone, Slayer… — А Slayer-то здесь при чём? У них вокалист вообще истовый католик! — Это всего лишь немецкий справочник, где перечислены потенциально опасные группы. Можно соглашаться с ним или нет — это дело экспертов. — А того же Marduk здесь нет? (Ещё раз перелистав справочник): — Нет. — В аппарате Уполномоченного по делам религий и национальностей при Совмине РБ сказали, что в Беларуси нет списка запрещённых религий. — Да, это так, потому что если внести какое-либо религиозное течение в этот список, то уже завтра оно выступит под иным именем, но с той же идеологией. Автор: Тома Колос / Ultra-Music http://ultra-music.com/articles/8853
  23. МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ ДОНЕЦКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ КАФЕДРА СОЦИОЛОГИИ И ПОЛИТОЛОГИИ ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ЭКОНОМИКИ И ТОРГОВЛИ им. ТУГАН-БАРАНОВСКОГО КАФЕДРА ФИЛОСОФСКИХ И ПРАВОВЫХ ДИСЦИПЛИН 24 апреля 2015 г. проводят международную научную конференцию «КУЛЬТУРА И ДУХОВНОЕ ПРОИЗВОДСТВО» Направления работы конференции: 1. Место проблемы духовного производства в современной социально-философской мысли. 2. Духовное производство и воспроизводство. Образование как процесс духовного вос-производства общества. 3. Противоречия и проблемы современной науки как формы духовного производства. Перспективы и риски развития науки. 4. Духовное производство и практика неолиберализма: девальвация духовных ценно-стей. 5. Процесс глобализации: интеграция, дивергенция или деградация духовных ценно-стей. 6. Духовное производство и собственность. Проблемы интеллектуальной собственно-сти. 7. Социально-историческая преемственность и проблема превращённых форм культу-ры. 8. Формы культуры как формы социальности. Новые формы социальности в сетевом обществе. 9. Проблема культурной памяти. Разновидности форм культурной памяти. 10. Феномен массовой культуры. Массовая культура как превращённая форма духов-ного производства. Для участия в конференции приглашаются специалисты в области философии, культуроло-гии, социологии, экономики и права, а также других социальных и гуманитарных наук, включая аспирантов и соискателей. Рабочие языки конференции: русский, английский. Регламент: доклады – до 15 минут, выступления – до 5 минут. Проведение конференции планируется в форме очного участия, заочного участия (присылка тезисов), а также в форме дистанционного участия (в виде телемоста, телеконференции и индивидуальных скайп-включений). Оргкомитет конференции планирует издание сборника тезисов (стоимость 1 стр. – 20 грн.), который участники конференции смогут получить при регистрации. Заочным участникам конфе-ренции на E-mail высылаются информация относительно публикации и программа конференции. Тезисы присылать до 20 марта 2015 года по адресу: philosophy1958@gmail.com Факт получения текстов оргкомитет подтвердит ответным E-mail. Оргкомитет оставляет за собой право отклонять работы, которые не отвечают отмеченной тематике, критериям научного текста или недолжным образом оформлены. Требования к оформлению тезисов: Общий объём представляемых к публикации материа-лов – 3-5 стр. формата А-4, шрифт Times New Roman, размер шрифта – 14, интервал – 1,5 абзац-ный отступ – 1 см; поля: левое – 2,5 см, правое – 2 см, нижнее и верхнее – 2 см. Материалы пре-доставлять в текстовом редакторе Microsoft Word c расширением doc (а не doсx). Страницы не ну-меровать. В текстах статей и тезисов не должно быть «жестких» переносов. По окончании текста даётся Список литературы. Перечень литературных источников подаётся общим списком в порядке ссылок в тексте тезисов (если таковые имеются), а не в алфавитном порядке. Цитаты и ссылки в тексте публикации оформляются с помощью квадратных скобок. Например, [1, с. 25] или [2, с. 379], где первая цифра означает порядковый номер в списке литературы. Заявка на участие в конференции, и тезисы докладов высылаются одним файлом. Имя фай-ла: - фамилия и инициалы автора, тема письма: «Тезисы на конференцию»; Заявка на участие в конференции и сведения об авторе Фамилия, имя, отчество: Организация (учреждение): Научная степень, учёное звание, должность: Название доклада: E-mail Телефон Стоимость проезда и проживания оплачивается участниками самостоятельно. Оргкомитет конференции: Зав.каф. социологии и политологии ДонНТУ, к.филос.н. Н.П. Рагозин Зав. каф. философских и правовых Дисциплин ДонНУЭТ, д.филос.н. С.В. Дрожжина Зав.каф. философии ДонНТУ, к.филос.наук Т.Э. Рагозина ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО - КУЛЬТУРА и ДУХОВНОЕ ПРОИЗВОДСТВО.pdf
  24. Одним из любопытных аспектов быта любого народа является изготовление и употребление спиртных напитков. Культурные традиции, история взаимодействия общества с окружающим миром находят отражение в отношении к алкоголю. Для всех, кому интересен образ жизни народов Южных морей, мы публикуем статью Марии Владимировны Станюкович о роли алкогольных напитков на Филиппинах. Мария Владимировна – филиппинистка, полевой антрополог и теоретик, заведующая отделом Австралии, Океании и Индонезии петербургской Кунсткамеры - Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого Российской академии наук (МАЭ РАН). Работала приглашенным профессором-исследователем в Японии (2010-2011) и в Великобритании (2013). В круг ее научных интересов входит изучение живого устного эпоса, ритуала и шаманства, этнолингвистика, этноботаника, этнографическое музееведение. До перестройки, не имея возможности полевой работы на Филиппинах, она ездила в экспедиции в Узбекистан, Дагестан, в Казахстан и на Кубу, где наряду со своими основными темами занималась изучением материальной культуры, в том числе антропологией питания. С 1994 года ведет интенсивную полевую работу на Филиппинах1. Алкоголь на Филиппинах, как и везде, изначально играл важную роль в повседневной жизни и в обрядовой практике. Разнообразие незнакомых горячительных напитков на островах привлекло внимание испанских и португальских мореплавателей, появившихся у берегов архипелага в XVI веке. Хронист первого кругосветного плавания Пигафетта, описавший открытие островов Магелланом (1521), чиновники испанской короны Мигель де Лаорка (1582), Антонио де Морга (1609) и другие описывали местные напитки и отмечали высокую культуру пития. Они особенно подчеркивали способность «индейцев» выполнять тонкие операции после обильных возлияний – взвешивать золото и серебро, производить коммерческие расчеты. Ценными источниками сведений по производству алкогольных напитков и их роли в культуре являются словари филиппинских языков, созданные испанскими миссионерами (все равнинное население страны было обращено в католицизм почти сразу после испанского завоевания). Современные Филиппины – американизированная страна, населенная близкими родственниками индонезийцев и малайцев, однако христиане здесь составляют более 90% населения, а обучение в школах ведется по-английски. У каждого филиппинца есть тетка или племянник, постоянно живущий или работающий по контракту в США, Канаде, в Европе, на Ближнем Востоке, в Австралии или в Сингапуре. Это касается не только равнинных народов, но и большинства национальных меньшинств. К этой категории относят 110 этнических групп, насчитывающих 11 миллионов человек: негрито, первопоселенцы архипелага, горные народы, политеисты и шаманисты, христианизация которых началась сравнительно недавно, и моро – народы юга, исповедующие ислам, пришедший сюда в XV веке, незадолго до испанской колонизации. Выпивают все. По статистике Филиппины занимают второе место по употреблению алкоголя в Юго-Восточной Азии; возглавляет список Индонезия, крупнейшая мусульманская страна мира. Рис. 1. Пожилая женщина из горной деревни на острове Негрос в своем углу без света, отгороженном занавеской. Здешние негрито не кочуют, строят дома и занимаются земледелием, как и их соседи-бисайя. В этой чашке кофе, но проблема пьянства у негрито существует, чему способствует непривычный образ жизни, дискриминация со стороны остального населения и легкодоступность крепкого коммерческого спиртного. Фото М.В. Станюкович, о. Негрос, 2006. Рис. 2. Филиппинские моро (мусульмане) возвращаются из хаджа в Мекку. Манильский аэропорт. Фото М.В. Станюкович, 2006. Наиболее общее слово для обозначения алкоголя на Филиппинах – alak. Это тагальский вариант малайско-арабского arak – возможно, самого распространенного в мире термина для спиртных напитков. Им обозначают различные виды алкоголя в островной Юго-Восточной Азии, в арабских странах, на Балканах (ракия) и вплоть до Южной Сибири, где арака – алкогольный напиток из перебродивших молочных продуктов. На Филиппинах насчитываются сотни растений, из которых делают спиртное. В состав одного напитка входит множество ингредиентов: например, рисовое вино иногда подслащают соком сахарного тростника. Можно выделить три основных вида алкогольных напитков – из пальмового сока, сахарного тростника и клейкого риса. Пальмовый сок Туба - сок кокосовой пальмы (Cocos nusifer), пальмы нипа (Nipa fruticans), сахарной пальмы (Arenga pinnata) и пальмы бури (Corypha utan Lam). Сок собирают, отрезая кончик «бутона» молодого соцветия, предварительно плотно перевязывав его, чтобы предотвратить развитие цветов. Срез, из которого сок капает в бамбуковый контейнер, ежедневно подновляют острым ножом или серпом. Свежая сладкая туба вскоре начинает бродить, естественным путем превращаясь в легкий алкогольный напиток. Чтобы получить крепкое питье, в тубу добавляют закваску, способствующую брожению, и помещают в плотно закрытую емкость. Для получения очень крепкого напитка, ламбаног, используется возгонка с помощью тепловой обработки. Так как кокосовая пальма является главным источником тубы, весь алкоголь из пальмового сока (coconut palm wine) часто ошибочно описывают как напиток из кокосового ореха. Этому заблуждению способствует повсеместное использование в тропиках зеленых кокосовых орехов как источника жидкости для питья (правильное название – ‘кокосовая вода’), а также широко используемое в южной кухне «кокосовое молоко», которое готовят из мякоти спелого ореха. Ареал распространения тубы и ламбанога на Филиппинах включает юг Лусона, Висайские острова и Минданао. Напитки из пальмового сока имеют особый статус: в ряде мусульманских культур на них не распространяется запрет на алкоголь. Пальмовое вино делают в соседней мусульманской Индонезии, где оно известно под названием туак, и за ее пределами – в Индии, откуда пришел термин тодди, и в Африке. Контрабанда тунгога (кора мангровых, добавляемая в истолченном виде в тубу для ферментации) из Сабаха (Малайзия), на Филиппинах находится в руках мусульманских торговцев. Сахарный тростник Сок сахарного тростника, как и пальмовый, потребляется как в легком, слабо или сильно ферментированном виде, так и в крепком, полученном дистилляцией. Все три варианта носят название баси. Основной ареал его распространения – равнины Северного Лусона, производители – илоканцы. Запрет частного производства баси испанским колониальным правительством вызвал массовое вооруженное сопротивление, которое вошло в историю под названием «Ромовое восстание» (1807). Рис. 3. Баси готовили и хранили в больших кувшинах или калебасах с ротанговой оплеткой. Современные бутылки с ромом используют оплетку как декоративный элемент. Коллекция МАЭ РАН. Фото М.В. Станюкович, 2006. Tapuy, или baya - рисовое вино В горах Лусона напиток tapuy, или baya делают из клейкого риса – даякот, или дикет. Клейкие сорта риса – очень тяжелая пища, его повседневно не едят почти нигде (исключение – несколько малых групп в Индокитае). На Филиппинах, где вареный рис составляет основу рациона, клейкий рис собственно для еды практически не используется. Горцы выращивают его для приготовления алкоголя, равнинные народы – специально для сластей (наиболее известен бибингка, сладкий кекс из клейкого риса). Разнообразные сорта клейкого риса народной селекции, выведенные горскими крестьянками (белый, красный, коротко- и длинноплодный даякот) высаживаются специально для вина. Рис. 4. Образец одного из сортов клейкого риса, собранный автором в Асипуло, Ифугао. Фото М.В. Станюкович, лето 2012. Правильно было бы называть недистиллированные напитки на основе риса пивом, так как они производятся из зерновых, однако термин «рисовое вино» давно устоялся для Филиппин, как и для Японии (сакэ). Клейкий рис варят до полуготовности, посыпают закваской, на некоторое время оставляют в широкой плоской корзине, устланной банановыми листьями, а затем закладывают в кувшин для брожения. Традиционно напитки из риса делали и хранили в глиняных или фарфоровых кувшинах (в том числе китайских династии Мин и Сун), их наливали в тайские селадоновые низкие чаши или их реплики из дерева, традиция изготовления которых на Филиппинах насчитывает уже несколько веков. Такие чаши дуйунг, сделанные в XIX в., есть в коллекциях МАЭ РАН. Рис. 5. Кувшины с рисовым вином, запечатанные для брожения, на кухне бонтокского дома. Фото М.В. Станюкович, дер. Гинаанг, Горная провинция, зима 2008. Рис. 6. Пустые кувшины для рисового вина, хранящиеся в кладовке. Амдунтуг, Асипуло, пров. Ифугао. Фото М.В. Станюкович, зима 2012. Рис. 7. Подготовка к исполнению сказания алим в обряде хонга. Кувшин для рисового вина закрыт банановым листом, но в чашу дуйонг вина уже плеснули; на веятельном подносе, куда позже положат рис и части жертвенных животных, пока лежат только листья и орехи бетеля. Амдунтуг, Асипуло, пров. Ифугао. Фото М.В. Станюкович, зима 2013. Пили напитки на рисовой основе из отдельных чаш, сделанных из скорлупы кокосового ореха или из колена бамбука. Рис. 8. Наша команда. Стоит мой двоюродный брат Рубен, лучший молодой знаток эпоса и традиционной культуры яттука в целом; рядом с ним моя языковая помощница Джози, моя ифугаоская мама Эстер и я. Сидящий мужчина – учитель Габриэль из отдаленной деревни, где говорят на языке калануйя. На переднем плане – дуйунг, деревянная низкая чаша. Лиди, Амдунтуг, Асипуло, пров. Ифугао. Фото пастора Кларенса, лето 2012. Заметим, кстати, что на Филиппинах археологи обнаружили значительно больше изделий китайского фарфора и тайской керамики, чем в Китае и в Таиланде. Традиционный филиппинский ритуал сегодня лучше всего сохранился именно у горцев разных островов архипелага – ифугао, бонтоков, калинга, палаванов, субанунов и др. Это шаманское действо, в ходе которого ритуальный специалист вступает в общение с духами и божествами с целью заставить их выполнить нечто необходимое сообществу, от лица которого он выступает: устранить причину болезни, предотвратить стихийное бедствие (землетрясение, тайфун, извержение вулкана и т.д.) или смягчить его последствия, даровать плодородие полям, людям и животным. Алкоголь – необходимая составляющая взаимодействия мира людей и духов. Исполнение ритуальных эпических сказаний чаще происходит ночью. Я еще застала время, когда на похоронах их пели несколько ночей подряд; сказители пьют вино и жуют бетель. Записывая сказания, я иногда выпиваю вместе с ними. Байя пьется легко, как медовуха, и так же коварна. Алкоголь практически не чувствуется. Вино согревает (ночи в горах холодные) и придает силы, но если не рассчитать, что случается даже со сказителями, неожиданно наступает опьянение. Алкогольные напитки входят в минимальный комплекс материальных объектов, необходимых для проведения ритуала. Этот комплекс состоит из компонентов бетельной жвачки (орех арековой пальмы, лист перечной лозы, известь, пережженная из панцирей моллюсков, и листья табака), тканей (традиционной одежды, которая либо надевается на изображение божества или духа, либо просто выкладываются на ритуальное плетеное блюдо или циновку), сакральных украшений из золота и драгоценных камней (прежде всего агата), кувшинов и чаша для вина и жертвенных животных – курицы, свиньи и карабао (водяного буйвола). Все эти элементы взаимодействуют во время ритуала. Многие ритуальные функции, которыми алкоголь наделен в других районах мира, на Филиппинах «делегированы» жеванию бетеля. Именно бетель символизирует кровь (исключение – церковное вино, кровь Христова) и именно бетель является посредником между разными группами людей в обряде, между людьми и божествами небесного и подземного миров. Чужеземный алкоголь первоначально не имел никакого ритуального значения. Однако с течением времени он проникает в обрядовую сферу даже в самых труднодоступных районах, где традиционная жизнь сохранилась лучше всего. Домашние вина требуют длительного времени приготовления; в некоторых случаях этот процесс является частью ритуала. В других, когда обрядовая ситуация наступает спонтанно, и нет времени к ней подготовиться, покупка нетрадиционного алкоголя становится частью новой традиции. Джин «Сан Мигель» фабричного производства уже заменил ифугаоское рисовое вино «байя» в похоронном ритуале. «В рассуждении пьянства» главную опасность представляет переход от традиционных форм алкоголя к коммерческим – не только потому, что первые обычно не такие крепкие. Очевидно, что изготовление и потребление домашнего вина является частью традиционной культуры, обставлено этикетными правилами, и его ценность не сводится к выпиванию. От тех немногих пьяных, которых я встречала за годы полевой работы на Филиппинах, пахло отнюдь не пальмовым и не рисовым вином. 1. В работе использованы материалы и фотографии автора, снятые во время экспедиций на Филиппины при финансовой помощи Wenner-Gren (1994-1995), SIL Asia (2006), Ateneo de Manila University (2011), МАЭ РАН (2008-2014), Фонда Президиума РАН по корпусной лингвистике (гранты № 2, 2013 и № 2, 2014) и Фонда фундаментальных лингвистических исследований (грант А-15-2013, «Сказание пострижения волос – неизвестный жанр ритуального фольклора тували и яттука ифугао, Филиппины (полевое исследование)»). http://www.polit.ru/article/2014/09/17/ps_phill_alco/
  25. Путь Востока. Культура. Религия. Политика: Материалы XV Молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока / отв. ред. А. Д. Зельницкий. Выпуск. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2013. — 186 с. Содержание: ----------Древний Ближний Восток---------- Корнилов А.П. Фараоновское прошлое в представлении коптов: Иоанн, епископ Никиуский Смирнова Л.О. Н Название ассирийской царской надписи в анналах Ашшурбанипала Шелестин В.Ю. К вопросу о формировании паритета в международных отношениях на примере хеттской традиции ----------Мусульманский Восток---------- Дамадаев Г.М. Особенности развития ранних правовых школ в исламе Еремина (Минц) М.В. Одесса в 1840 г. в «Описании России» шейха ат-Тантави Казурова Н.В. Национальная идея и этнические меньшинства в Исламской республике Иран: политика и кинематограф Мартынова Л.А. Культурный национализм в контексте общественной модернизации в странах Совета Сотрудничества Арабских Государств Персидского Залива (на примере ОАЭ) Маточкина А.И. Концепция джихада во взглядах Ибн Таймийи Эйдемиллер К.Ю. Ислам и традиция в Петербурге ----------Культура Кавказа---------- Вашкевич А. Светский и религиозный облик Азербайджана Зельницкая (Шларба) Р.Ш. О роли покойника в консолидации современного абхазского общества Лейман М.-М. Сказки как зеркало действительности.На основе кавказских сказаний ----------Индия---------- Воздиган К.М. О признаках различия племенной религии и индуизма в современной Индии ----------Китай---------- Бреус Е.М. Политизация этничности на денежных знаках КНР (1949–1999 гг.) Гамбарова А.Р. Китайский национальный стиль ведения переговоров Данилова Е.Ю. Влияние Конфуцианства на деловые отношения в современном Китае Завидовская Е.А. Социологические исследования, проводившиеся КПК в деревне, в республиканский период (30–40 гг. ХХ в.) Зельницкий А.Д. О культе «Пурпурной девы» (Цзы-гу 紫姑) в имперском Китае Кий Е.А. Основные этапы истории отечественной китаеведной буддологии в общем контексте российской науки о буддизме Манучарова А.А. Ритуалы проводившиеся в Минтане при правлении У-ди (141–87 гг. до н. э.) дин. Зап. Хань и императоре Мин-ди (58–75 гг. н. э.) дин. Вост. Хань. От сакрального к официальному Морозова В.С. Специфика формирования этнокультурного ландшафта северо-восточного региона КНР Нарусон Е.Ю. Социальная организация этнической группы Мосо Терехов А.Э. Эволюция древнекитайских представлений о рождении совершенномудрых-шэн в эпоху Хань (III в. до н. э. — III в. н. э.) ----------Япония---------- Киселева М.В. Японская интерпретация западной культуры Лисовик А.Б. К вопросу о погребальных традициях в современной Японии ----------Музыкология: Восток-Запад---------- Соловьев А.Н. Музыкальные традиции Востока и Запада. Сопоставление метанарративов Цзо Цянь Современные интерпретации китайской народной и классической музыки https://vk.com/doc358527_321015764?hash=cd39e9734a5636620b&dl=709be14deae4285b61
×
×
  • Создать...

Важная информация