Поиск по сайту

Лебедев С. Д., Благоевич М. , Шаповалова Л. В. Ревитализация религии: к пониманию перспектив современной религиозной ситуации // Социологические исследования. 2023. № 8. С. 60-75. DOI 10.31857/S013216250027367-6 https://www.socis.isras.ru/article/9729

INVITATION to the Annual International Scientific Conference on Religion in the Global Crisis of Late Modernity at Silver Lake, 9-10 September 2022 organized by Institute of Social Sciences from Belgrade (Forum for Religious Issues and ISS Centre for Sociological and Anthropological Research) in association with Institute of Social Sciences and Mass Communications of Faculty of Theology and Social Sciences (Belgorod State and Research University, Belgorod, Russian Federation) In spite of the fact that the previous two years have been marked by the pandemic of the SARS-CoV-2 virus and all of its consequences and fears, in 2021 the Forum for Religious Issues (FOREL) and the ISS Center for Sociological and Anthropological Research along with co-organizing partners, have even under such circumstances managed to organize an offline scientific conference at Silver Lake, Serbia, for the 6th time. The number of foreign participants, with certain participation of domestic ones, was enough to characterize this event as an international one and to be co-financed by the Serbian Ministry of Education, Science, and Technological Development as such. Emboldened by such experience, we decided to hold the 7th international sociological-religious studies gathering in September of this pandemic year as well, with the title: Religion in the Global Crisis of Late Modernity. The experience in organizing such events and the publishing activity that accompanies them give us hope that this year’s gathering and the publishing of conference proceedings will be satisfying not only for the participants from the Institute of Social Sciences but also for colleagues from other domestic and foreign scientific-research institutions who are studying the religious phenomenon from different disciplinary approaches. *** It needs not to specifically emphasize the extent to which the pandemic, in the two years since its inception, has unveiled not only the cracks in the healthcare sub-system of society but also other more or less visible contradictions and paradoxes of global society that apparently should not have any links to healthcare: from the economic, political and spiritual, all the way to the geostrategic domain of social life. Truth be told, when it comes to religious experience and expression, some kind of crisis always lingers in the background. Some authors would argue that human existential crisis is in itself a key and irremovable trans-historical constant of the appearance and persistence of religion in human life (uncertain existential human situations in general, death, suffering, human restlessness, etc.). However, every social crisis, as an ambient framework of work and existence of believers of different confessional communities, generates many challenges to both the aforementioned believers, and to their institutionalized religious organizations. Those challenges can be not just positive (faith, hope, love), but also very negative in nature. Examples are (too) many: here, we will mention one of our own, local, and relatively new ones, regarding the affirmation of religion and confession in the early ‘90s and the violent dissolution of the socialist federation. Apart from strengthening the solidarity among members of the same religion, homogenizing communities, and empowering the previously marginalized faith, the revitalization of religion has also added fuel to the fire of ethno-religious conflicts and greatly contributed to their tragic consequences in the vast space of the former socialist federation. The contemporary world of late modernity is burdened with crises and paradoxes that the pandemic of coronavirus only made more visible. The energy crisis (primarily in Europe) is negatively affecting production, market flows, and economic life in general. The global political-geostrategic crisis (USA, China, Russia, the European Union) and the local crises in Bosnia and Herzegovina and Kosovo are disturbing with their potentially inconceivable global and regional consequences, while the spiritual crisis (in Europe) is pushing the side effects of radical secularization to the extreme (for example, the EU’s recommendation to use the word “holiday” instead of Christmas). The motive for organizing a gathering with the mentioned topic is in the search for answers to the plethora of research questions regarding the religious situation in the described general ambient frameworks of crises. As the global crisis affects every corner of individual and social life, the topic of the conference is broadly set and considers the relationships between: -religion and the SARS-Cov-2 virus pandemic; -social crisis and religious beliefs and behaviors; -religion and collective identity; -religion and rising social differences; -religion and ecology; -religion and democracy and political preferences; -religion and social values; -religion and the crisis of modern family; -religion and demography and pro-natalist policies; -personal and collective faith; -religion and the state and legal regulation of religious communities; -religion and the economic sub-system of society. Considering that we expect authors from different national and religious backgrounds and authors who support different theoretical and methodological solutions to these issues, we have no doubt that discussing these questions would be mutually beneficial and encouraging for always needed insights into such complex and dynamic religious-confessional matters. *** International Program Committee of the Scientific Conference: Mirko Blagojević, PhD, Head of FOREL, Principal Research Fellow, ISS, Belgrade; Goran Bašić, PhD, Director of the Institute of Social Sciences, Principal Research Fellow, ISS, Belgrade; Lilijana Čičkarić, PhD, Head of the Centre for Sociological and Anthropological Research, Principal Research Fellow, ISS, Belgrade; Zlatko Matić, PhD, Associate Professor, Faculty of Orthodox Theology, University of Belgrade, Belgrade; Nataša Jovanović Ajzenhamer, Assistant Professor, Faculty of Philosophy, University of Belgrade, Belgrade; Sergey Lebedev, PhD, Professor, Institute of Social Sciences and Mass Communication, Faculty of Theology and Social Sciences, Belgorod State and Research University, Belgorod, Russian Federation; Sergey Borisov, PhD, Professor, Director of the Institute of Social Sciences and Mass Communication, Faculty of Theology and Social Sciences, Belgorod State and Research University, Belgorod, Russian Federation; Sergey Trofimov, Assistant Professor, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russian Federation; Željko Pavić, PhD, Associate Professor, Vice-Dean for Research and International Cooperation Faculty of Humanities and Social Sciences Josip Juraj Strossmayer University of Osijek, Croatia; Vladimir Bakrač, PhD, Associate Professor, Faculty of Philosophy, Nikšić, Montenegro; Yuri Stoyanov, PhD, Professor, School of Oriental and African Studies, London, United Kingdom and Jerusalem, Israel; Nonka Bogumilova, PhD, Professor at the Institute of Philosophy and Sociology, Sofia, Bulgaria; Emil Hilton Saggau, PhD, University of Copenhagen, Department for Church History, Denmark; Paul Mojzes, PhD, Retired Full-Time Professor, Rosemont College, PA, USA; Ivan Cvitković, PhD, Academician, Academy of Sciences and Arts of Bosnia and Herzegovina, Sarajevo, BiH; Ružica Cacanoska, PhD, Institute for Sociological, Political and Juridical Research Ss. Cyril and Methodius University in Skopje, Republic of Macedonia; Olga Smolina, PhD, Full-time Professor at the Department of Philosophy, Culture and Information Science at East Ukrainian National University Vladimir Dalj, Severodonetsk, Ukraine. Organizing committee of the scientific conference: Dijana Arsenijević, ISS, Belgrade; Nataša Jevtić, ISS, Belgrade; Predrag Jovanović, PhD, ISS, Belgrade; Milan Blagojević, MA, ISS, Belgrade. Important Dates: - 1 April 2022 – deadline for submitting the title of the paper in English or Russian with affiliation, mail, and an abstract of up to 200 words with 5 keywords to e-mails: office.skupovi@idn.org.rs and blagomil91@gmail.com; - 1 September 2022 – the papers with at least 29,000 characters in English or Russian together with the references and at least two self-citations are to be submitted by 1 September 2022 to the emails: office.skupovi@idn.org.rs and blagomil91@gmail.com. The page format should be A4, the text should be written in Times New Roman Font, 12 pt, with 1.15 spacing and 2.5 cm margins. The texts in Russian should have a broader abstract in English at the end of the paper. In-text citations should be in parentheses, e.g. (Berger, 1999: 19) and an extensive reference list should be provided at the end of the paper. The conference will be held on 9-10 September 2022 at Vila Dinčić, Silver Lake (Veliko Gradište), and the program will subsequently be available on the website of the Institute of Social Sciences in Belgrade. The participants of the conference cover their own travel expenses and the accommodation is free. Belgrade, January 24, 2022 Director of the Institute of Social Sciences, Belgrade Goran Bašić, PhD, Principal Research Fellow Head of FOREL ISS Mirko Blagojević, PhD, Principal Research Fellow П О З И В за учешће на међународном Годишњем научном скупу на Сребрном језеру, 9. и 10. септембра 2022. године под називом: РЕЛИГИЈА У ГЛОБАЛНОЈ КРИЗИ КАСНЕ МОДЕРНЕ у организацији Института друштвених наука из Београда („Форума за религијска питања“ и „Центра за социолошка и антрополошка истраживања ИДН“) и Института друштвених наука и масовних комуникација Научно-истраживачког универзитета „БелГУ“, Белгород (Руска Федерација) Иако су прошла и претпрошла година била у знаку пандемије САРС-КоВ-2 вируса, са свим страховима и последицама познатих свима, Форум за религијска питања и Центар за социолошка и антрополошка истраживања ИДН-а са партнерима у саорганизацији и у таквим условима успели су да 2021. године offline организују шести по реду међународни научни скуп на Сребрном језеру. Број страних учесника уз одређено учешће домаћих, био је довољан да се овај скуп могао окарактерисати као међународни а који је Министарство просвете, науке и технолошког развоја Републике Србије суфинансирало. Понукани таквим искуством, усудили смо се да и ове пандемијске године одржимо седми међународни социолошко-религиолошки скуп у септембру ове године под називом: Религија у глобалној кризи касне модерне. Искуство у организацији оваквих скупова и издавачка делатност произашли из таквих научних догађања даје нам наду да ће и ове године одржавање скупа и издавање зборника радова са скупа бити успешно на задовољство не само учесника из Института друштвених науке него и колега из других НИО из земље и иностранства који се у различитим дисциплинарним приступима баве религијским феноменом. *** Не треба посебно наглашавати колико је пандемијска криза у ове, готово две године од њеног проглашења, белодано показала пукотине не само у здравственом подсистему друштва него и друге више или мање видљиве супротности и парадоксе глобалног друштва које на први поглед са здравственим системом не би требало да имају везе: од економског преко политичког и духовног па све до геостратешког подручја друштвеног живота. Истина, што се религијског искуства и израза тиче нека врста кризе увек стоји у позадини. Има аутора који сматрају да је људска егзистенцијална криза само по себи кључна и неуклоњива трансисторијска константа појаве и перзистирања религије у људском животу (несигурна, неизвесна егзистенцијална људска ситуација уопште, смрт, патња, људске несмирености итд.). Но, свакако друштвена криза као општи амбијентални оквир постојања и рада верника различитих конфесионалних заједница генерише многобројне изазове како поменутим верницима тако и њиховим институционализованим религијским организацијама. Ти изазови могу да носе не само позитивне (вера, нада, љубав) него и врло негативне предзнаке. Примера има исувише: поменимо један наш, локални и релативно свеж а тиче се афирмације религије и конфесије почетком 90-их година прошлог века у време конфликтног растакања социјалистичке федерације. Поред тога што је ревитализација религије појачала солидарност међу припадницима исте вере, што је хомогенизовала заједнице и појачала претходно друштвено маргиналозовану веру, она је умногоме потпомогла, доливањем уља на ватру, распламсавању религијско-конфесионалних конфликата са свим трагичним последицама на немалом простору бивше социјалистичке федерације. Савремени свет касне модерне бременит је кризама и парадоксима које је пандемија корона вируса учинила видљивијим. Гасно-енергетска криза (пре свега у Европи) негативно утиче на производњу, тржишне токове и економски живот уопште, глобална политичко-геостратешка криза (САД, Кина, Русија, Европска Унија) и локална криза у Босни и Херцеговни и на Косову узнемирују могућим несагледивим глобалним и регионалним последицама а духовна криза (у Европи) доводи до краја нуспоследице радикалне секуларизације друштва (препорука ЕУ да се нпр. уместо Божића користи реч празник). Мотив за организацију скупа са наведеном темом налази се у трагању за одговорима на прегршт истраживачих питања која се тичу религијске ситуације у наведеним кризним општим амбијенталним оквирима. Пошто глобална криза захвата сваки кутак индивидуалног и друштвеног живота тема скупа је широко постављена и обухвата разматрање односа: - религије и пандемије САРС-КоВ-2 вируса; - друштвене кризе и религијских веровања и понашања; - религије и колективног идентитета; - религије и све већих социјалних разлика; - религије и екологије; - религије и демократије и политичких преференција; - религије и друштвених вредности, - религије и кризе савремене породице; - религије и демографије те пронаталитетне политике; - личне и колективне вере; - религије и државе те правног уређења религијских заједница; - религије и економског подсистема друштва ... С обзиром на то да на скупу очекујемо ауторе из различитих националних и конфесионалних средина и ауторе који подржавају различита теоријска и методолошка решења наведених питања не сумњамо да би разматрање тих питања и дискусија била обострано корисна и подстицајна за увек преко потребне продубљене увиде у тако сложен и динамичан религијско-конфесионални комплекс. *** Програмски одбор научног скупа : Др Мирко Благојевић, руководилац ФОРЕЛ-а, научни саветник ИДН-а, Београд; Др Горан Башић, директор Института друштвених наука, научни саветик ИДН-а, Београд; Др Лилијана Чичкарић, управник Центра за социолошка и антрополошка истраживања, научна саветница ИДН-а; Проф. др Златко Матић, Православни богословски факултет Универзитета у Београду, Београд; Доц. др Наташа Јовановић Ајзенхамер, Филозофски факултет, Београд; Проф. Др Сергеј Лебедев, Институт друштвених наука и масовних комуникација Социјално-теолошког факултета Белгородског државног и истраживачког унивезитета, Белгород, Руска Федерација; Проф. др Сергеј Борисов, директор Института друштвених наука и масовних комуникација Социјално-теолошког факултета Белгородског државног и истраживачког унивезитета, Белгород, Руска Федерација; Доц. др Сергеј Трофимов, Факултет журналистике Московског државног универзитета Ломоносов, Москва, Руска Федерација; Проф. др Жељко Павић, Филозофски факултет Осијек, Хрватска; Проф. др Владимир Бакрач, Филозофски факултет, Никшић, Црна Гора; Проф. Др Јури Стојанов, Школа за оријенталне и афричке студије, Лондон, Уједињено Краљевство и Јерусалим, Израел; Др Нонка Богумилова, научна саветница Института за проучавање друштва и сазнања Бугарске академије наука, Софија (Бугарска); Др Емил Хилтон Сагау, Универзитет у Копенхагену, Одељење за црквену историју, Данска. Проф. др Пол Мојзес, редовни професор у пензији, Розмонт колеџ, Пенсивалија (САД); Проф. др Иван Цвитковић, академик, Академија наука и умјетности Босне и Херцеговине, Сарајево (БиХ); Др Ружица Цацаноска, научна саветница Института за социолошка, политиколшка и правна истраживања Универзитета св. Ћирила и Методија, Скопље (Македонија); Проф. др Олга Смолина, редовна професорка на Катедри за филозофију, културологију и информационе делатности Источно-украјинског националног универзитeта Владимира Даља, Северодоњецк (Украјина). Организациони одбор научног скупа: Дијана Арсенијевић, ИДН, Београд; Наташа Јевтић, ИДН, Београд; Др Предраг Јовановић, ИДН, Београд; МА Милан Благојевић, ИДН, Београд. Важни датуми: - послати до 1. априла 2022. године на енглеском или руском језику наслов рада са афилијацијом, мејлом и апстрактом до 200 речи уз 5 кључних речи на мејлове: office.skupovi@idn.org.rs и blagomil91@gmail.com; - доставити саме текстове до 1. септембра 2022. године на енглеском или руском језику обима од најмање 29000 карактера са литературом и најмање два аутоцитата на мејлове: office.skupovi@idn.org.rs и blagomil91@gmail.com. Текст треба да буде у формату А4, фонт Time New Roman 12, проред 1,15 a све маргине 2,5 cm. Текстови на руском језику на крају рада обавезно треба да имају шири апстракт на енглеском језику. У тексту се цитирање врши у загради, нпр. (Berger, 1999:19) а на крају рада се даје исцрпан попис коришћене литературе у тексту. Скуп се одржава у вили Динчић, на Сребрном језеру (Велико Градиште) а програм ће накнадно бити доступан на сајту Института друштвених наука из Београда. Учесници скупа сами плаћају путне трошкове доласка а смештај је бесплатан. У Беoграду, 24. јануара 2022. године. Директор Института друштвених наука, Београд Др Горан Башић, научни саветник Руководилац ФОРЕЛ-а ИДН Др Мирко Благојевић, научни саветник

2021 ГАЙДУКОВ А.В., СКАЧКОВА Е.Ю. «СЛАВЯНСКАЯ» СИМВОЛИКА КАК СПОСОБ СОЦИАЛИЗАЦИИ В ЯЗЫЧЕСКОЙ СУБКУЛЬТУРЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА ____________________ Публикации Гайдукова: 1997-2000; 2001-05; 2006-10; 2011-15; 2016-20; 2021-2025; Последние ; Публикации «Этны» Публикации участников СНО – Публикации СНО 2021 ____________________ Просьба при цитировании давать корректную ссылку и уведомить автора о цитировании (a_gaidukov@mail.ru): http://ethna.su/wp-content/uploads/2021/11/SROPM-2021_-10-oblozhka-3h4-m.jpgГайдуков А.В., Скачкова Е.Ю. «Славянская» символика как способ социализации в языческой субкультуре позднего модерна / А.В. Гайдуков, Е.Ю. Скачкова // Социология религии в обществе позднего модерна. – 2021. – №10. – С. 83-89. – URL: http://ethna.su/biblioteka/gajdukov-2021-2025-publikatsii/2021-gaidukov-skachkova-slavyanskaya-simvolika. PDF файл с текстом статьи: 2021 Гайдуков Скачкова. Славянская символика как способ социализации в языческой субкультуре СРОПМ-2021_№10 С.83 «Славянская» символика как способ социализации в языческой субкультуре позднего модерна Гайдуков А.В., Скачкова Е.Ю. Аннотация. В работе анализируются результаты исследований, посвящённых славянской символике, обеспечивающей социализацию индивиду в субкультуре славянского нового язычества. Отсутствие прописанной догматики и обрядности в родноверии позволяет отличать «своего» от «чужого» по внешним признакам, к которым относятся костюмный комплекс, элементы одежды, атрибутика, а также нанесённые на них символы, понимаемые в данной субкультуре как «славянские». Особенности узоров и их трактовки могут определить включённость С. 83-84 индивида в конкретное объединение и подверженность влиянию определённых идеологов. Проведённые опросы родноверов выявили наибольшую распространённость нескольких символов и их разновидностей, которые, не смотря на их новизну, не только воспринимаются как «древние» самими неоязычниками, но и массово производятся в индустрии сакральных товаров. При этом производители и продавцы также указывают на древность новой символики, формируя целевую потребительскую аудиторию для сбыта своих товаров. Ключевые слова: Славянское язычество, новое язычество, неоязычество, родноверие, славянская символика, семиотика религии, социология религии, религиозная идентичность. «Slavic» symbolism as a way of socialization in the pagan subculture of late modernity Gaidukov A., Skachkova E. Abstract. The paper analyzes the results of research on Slavic symbolism, which provides socialization to the individual in the subculture of Slavic neopaganism. The absence of prescribed dogmata and rituals in Rodnoverie allows one to distinguish “in-group” from “out-group” by external features, which include a costume complex, elements of clothing, paraphernalia, as well as symbols applied to them, understood in this subculture as “Slavic”. Features of patterns and their interpretation can determine the involvement of an individual in a particular association and susceptibility to the influence of certain ideologues. The conducted polls of native believers revealed the greatest prevalence of several symbols and their varieties, which, despite their novelty, are not only perceived as “ancient” by the neo-pagans themselves, but are also massively produced in the industry of sacred goods. At the same time, manufacturers and sellers also point to the antiquity of the new symbolism, forming a target consumer audience for the sale of their goods. Keywords: Slavic paganism, new paganism, Neopaganism, Rodnoverie (Slavic native faith), Slavic symbolism, semiotics of religion, sociology of religion, religious identity. В современной науке не существует единого определения религиозного направления, которое тем или иным образом связано с мифологическими системами древности. Имеющиеся а научном арсенале понятия «неоязычество», «новое язычество» [2, c. 24, 25], «младоязычество» [10, c. 193], «нативизм» являются рамочными, а не содержательными и не отражают всех особенностей феномена. Данная проблема представляется весьма актуальной в связи со стремительно растущим интересом к языческому наследию в социуме позднего модерна. Для того, чтобы сформулировать определение для данного явления, стоит уточнить, что под язычеством в широком смысле понимают С.84-85 исповедания и традиции, которые невозможно или нежелательно идентифицировать с христианством и шире – с авраамическими религиями. Данный подход имеет не научное, а конфессионально-теологическое основание, в следствие чего является в большей мере негативным, идеологизированным, расплывчатым, неконкретным и дискриминационным. Однако, учитывая его укоренённость в русском языке, на основе признака преемственности можно выделить две его современные разновидности: современное язычество как традицию не прерывавшуюся, хотя и изменяющуюся в ответ на социальные и цивилизационные (технические) вызовы современности (например, у марийцев, удмуртов, осетин) и новое язычество (неоязычество) – традицию конструируемую на основе научных знаний, книжных, а не изустных знаний. В рамках данной статьи актуальным представляется сосредоточиться именно на новом язычестве, которое «воссоздаёт» «веру предков» на основе авторских трактовок языческого наследия и их интерпретаций, представленных в виде зафиксированной письменно теологии. Последователи нового язычества в связи с масштабными преобразованиями в нашей стране, произошедшими за последнее столетие, не могут в полной мере являться прямыми преемниками языческого наследия, сохранявшегося вплоть до середины XX века в форме двоеверия [7, c. 92] или языческо-христианского синкретизма [8, c. 87]. Помимо этого, одним из основных признаков именно неоязыческой религиозной идентичности и консолидирующим элементом его объединений является противопоставление себя христианской традиции. Таким образом, в данном случае в рамках религиозной антропологии и социологии религии может идти речь о неоязычестве как о своеобразной религиозной субкультуре [2, c. 33] общества позднего модерна. В данном исследовании обратимся к славянскому новому язычеству, часто называемом родноверием, и его последователям – родноверам. Социализация неоязычника, происходящая в форме усвоения индивидом социальных и мифоритуальных норм, целей, ценностей и образцов поведения, иституциализированных в конкретном неоязыческом течении или объединении, может происходить разными путями. Одним из них является принятие и использование родновером «славянской» символики. При семиотическом подходе к определению объёма понятия «религия», религия предстаёт как код, особый, не сводимый к вербальному языку, обеспечивающий коммуникацию между человеком и миром sacrum’а [6, c. 33]. Таким образом, в рамках данного подхода символом может являться любой элемент семиосферы [4, c. 250], тем или иным способом кодирующий коммуникативный процесс между её полюсами – сакральным и профанным. «Славянская символика» Множество авторских трактовок русской религиозной традиции породили вторичную семиотизацию символов, источником которой является как этнографические и археологические данные, так и современные С.85-86 интерпретации языческого наследия. Появился некий обобщённый «славянский» концепт, который транслируется на сферы разной категориальности – культуру, одежду, обряды, веру и т.д. Одним из проявлений этого процесса стал так называемая «индустрия сакральных товаров» [9, c. 11]. В начале своего развития она представала в виде кустарных производств «славянской атрибутики» низкого качества, но впоследствии вышла на уровень известных брендов одежды, ювелирных магазинов и различных производств. В данном исследовании под «славянской символикой» мы будем понимать не только графические знаки (орнаменты на одежде и аксессуарах), но также обрядовую одежду (рубахи и целые костюмные комплексы), её элементы (тканые пояса, «очелья» с узорами, понимаемыми как славянские), языческие обереги и украшения, а также обрядовые предметы (бубен, посох, топор) и татуировки. Поле Данное исследование основывается на результатах нескольких опросов [1], проведённых среди язычников разных направлений, а на также анализе рынка сакральной атрибутики: Выборка 1 «Спас»: опрос участников народных гуляний «Славянский Спас» 22 сентября 2019 г. в Ленинградской области, 32 респондента (70% участников гуляний). Выборка 2 «Пантеон»: 2.1 опрос посетителей сайта «Пантеон», посвящённого языческой культуре, ноябрь – декабрь 2019 г., 90 респондентов; 2.2 опрос участников сообщества «Пантеон» социальной сети ВКонтакте, ноябрь – декабрь 2019 г., 120 респондентов. Выборка 3 «Магазины»: анализ продукции и сайтов трёх самых популярных (на 2020 г.) интернет-магазинов славянской атрибутики («Мастерская Ярило», «Ведьмино счастье», «Славянский интернет-магазин») и двух ювелирных магазинов (ювелирная сеть «Sunlight», ювелирная компания «Альтаир»). Результаты опросов Для современных родноверов славянская символика в виде орнаментирования одежды и аксессуаров, оберегов, костюмных комплексов, отдельных элементов одежды – это маркер принадлежности как своей общине (или языческому направлению), так и ко всем культурным кодам, которые она транслирует. Данное сообщество маркирует свою мировоззренческую, этническую и вероисповедальную принадлежность посредством символики. Здесь вероисповедальная принадлежность выступает одним из признаков данной субкультуры и включает культ богов («своих», «родных») и предков, а также идеи общей созидательной направленности в противовес «чужому» [5, c. 67]. В первой выборке («Спас») две трети опрошенных подтвердили, что носят одежду, соответствующую их вере, во второй выборке («Пантеон») более половины подтвердили, что одежда у современных язычников С.86-87 действительно может позиционироваться как символ религиозной идентичности. Далее необходимо было выяснить, какие социальные события или условия могут стать поводом для маркирования своей вероисповедальной принадлежности. Участниками второй выборки («Пантеон») таковыми были названы: все обряды для 29% респондентов, повседневная жизнь в целом – для 16% («славянскую» одежду носят часто – 10%, иногда – 3%, часто – 3%), главные обряды и богослужения – для 15%. При этом по мнению 36% опрошенных «славянская» одежда не является необходимым атрибутом для демонстрации их принадлежности к субкультуре и её нормам. Отдельная группа вопросов была посвящена анализу различных графических изображений славянских символов в виде вышивки на одежде, аксессуарах или различной атрибутике (подвески, кольца, обереги и т.п.). Подавляющее большинство (87%) респондентов второй выборки («Пантеон») ответили, что носят особые знаки, соответствующие их вере. В том числе 62% носят подобную атрибутику постоянно в повседневной жизни, 19% – часто, 4% – на всех обрядах, а 13% не используют подобную символику (а половина и них утверждает, что их вероисповедание этого не требует). Следующий блок вопросов позволил выявить конкретные графические символы, бытующие среди языческого сообщества. Третья часть всех названных символов связывалась респондентами со славянскими богами (это символы, известные по археологическим и этнографическим данным, так и «рождённые» авторскими интерпретациями славянской традиции в XIX-XXI вв.). Самыми популярными стали символы Велеса и Макоши, гораздо менее востребованными оказались символы Рода, Даждьбога, Перуна и Чернобога. Особую группу составили символы, встречающиеся в исторических источниках, но претерпевших ресемантизацию («Алатырь», «Цветок папоротника», «Одолень трава», «Секира Перуна», «Молвинец», «Ладинец», «Звезда Руси»). Подобный информационный вброс с подменой значений символов, бытовавших в славянской культуре столетиями, сопровождал бурное развитие современного славянского язычества на рубеже XX-XXI вв. Отдельно стоит выделить свастическую символику, встречающуюся в разных вариациях. Самым популярным знаком на данный момент является «коловрат», который главенствует на символическом поле «славянской традиции» и маркирует религиозную, а соответственно и социальную групповую идентичность родноверов. Индустрия сакральных товаров Проведённые опросы помогли выявить шесть наиболее распространённых «славянских» символов, широко представленных у субъектов рынка сакральных товаров – в магазинах соответствующей атрибутики: 1) «Алатырь», 2) символ Велеса (в двух начертаниях), 3) «Звезда Руси» / «Квадрат Сварога» / «Звезда Лады», 4) «Цветок папоротника» / «Одолень-трава», 5) «Коловрат», 6) символ Макоши. Данные символы С.87-88 представлены в виде различной бижутерии и ювелирной продукции (подвески, колье, кольца, серьги, браслеты). Производителями и продавцами делается акцент на их древнем происхождении и повсеместном использовании на протяжении многих веков в быту в виде украшений, начертаний и вышивки. Общая семантика этих символов конструируется в позитивных идеях созидания, единства, связи с родом и предками, в высокой значимости таких понятий как «род», «семья», «дом», «очаг». В ней ярко выражены «обережная» прагматика и способствование плодородию: покупателю объясняется, что данные знаки нужны для того, чтобы «человек не болел», чтобы «род процветал» и «детки рождались». Так, например, символ Макоши, являющийся графическим изображением очага, связан с такими категориями как «женщина», «земля», «природа», «очаг», между которыми ставится семантическое равенство, а также с плодородием и возможностью продолжения рода. В то же время наблюдается совмещение символических кодов, известных по этнографическим данным, с «новоделом». Например, описание знака «Алатырь» говорит о том, что это священный камень, который находится на острове Буян (этнографический компонент), на котором Сварог высек законы мироздания (версия текстов инглингов). Символ Велеса связывается с миром хтоническим (этнографический компонент), но изображается как перевёрнутая А (графическое изображение головы быка, которое было предложено Велеславом (И. Черкасовым). Подводя итоги отметим, что для современной славянской языческой символики характерна полисемантичность, связанная с такими понятиями как «бог», «божественное», «энергии», «созидание», «солнце», «род», «путь Праве» и т.п. Таким образом, можно сделать вывод о том, что на данный момент существует особое символическое поле, которое является маркером этнической и языческой (религиозно-мировоззренческой) идентичности в родноверии. Религиозная идентичность при этом является основной социальной нормой славянской языческой субкультуры и проявляется в виде принадлежности к конструируемой «славянской» традиции. Последняя, в свою очередь, включает такие культурные коды, как культ «своих» или «родных» богов и предков, сакрализация «славянской символики» и наделение её апотропейными (обережными) и продуцирующими функциями (способствующими плодородию). Использование «славянской символики», под которой понимаются графические знаки (орнаменты на одежде и аксессуарах), обрядовой одежды и её элементов, языческие обереги и украшения, а также разнообразные обрядовые предметы, является одним из способов социализации в языческой субкультуре позднего модерна. Литература Гайдуков А.В., Скачкова Е.Ю. Одежда и священные знаки в воззрениях современных родноверов (по материалам социологического исследования) // Знаки и знаковые системы народной культуры-2019. Материалы 4-й Международной научно-практической конференции. 29-30 ноября 2019 г. Санкт-Петербург. СПб., 2019. С. 282-293. С.88-89 Гайдуков А.В. Молодёжная субкультура славянского неоязычества в Петербурге // Молодёжные движения и субкультуры Санкт-Петербурга: Социология и антропологический анализ / под ред. В. Костюшева. СПб.: Институт социологии РАН СПб. Филиал; Норма, 1999. С. 25-51. Гайдуков А.В. Новое язычество, неоязычество, родноверие: проблема терминологии // Язычество в современной России: опыт междисциплинарного исследования. Монография / под ред. Р.В. Шиженского. Н. Новгород: Мининский Университет, Типография Поволжье, 2016. С. 24-46. Лотман Ю. М. Семиосфера. С.-Петербург: Искусство – СПБ, 2000. 704 с. Прилуцкий А.М. Образ «чужого» как предмет мифологической семиотизации // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. С. 67-73. Прилуцкий А. М. Семиотика религии. СПб : Издательский дом «Инкери», 2007. 220 с. Филиппов Г.Г. К проблеме двоеверия. Историографический анализ // Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. 2004. №27. С. 92-97. Хамайко Н. Древнерусское «двоеверие»: происхождение, содержание и адекватность термина // Ruthenica. — К.: Інститут історії України НАН України, 2007. № 6. С. 86-114. Шиженский Р.В. «Родноверческий оберег»: погружение в языческую традицию XXI века / Р.В. Шиженский, Е.С. Суровегина // Научное мнение. 2017. № 12. С.11-16. Шиженский Р.В. «Я язычник!» — к вопросу о самоопределении прозелитов славянского pagan-движения (на примере ярославской общины «Велесово урочище») // Народы и религии Евразии. Вып. 7. Барнаул, 2014. С. 188-200. Просьба при цитировании давать корректную ссылку и уведомить автора о цитировании (a_gaidukov@mail.ru):

eLIBRARY ID: 26318682 СОЦИАЛЬНО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА: ХРИСТИАНСКИЕ ЦЕННОСТИ В ИДЕЯХ И ПРИНЦИПАХ ГРАЖДАНСКОЙ ДЕМОКРАТИИ ЗИНЧЕНКО В.В.1 1 Институт высшего образования Национальной академии педагогических наук Украины, Украина, Киев Тип: статья в сборнике трудов конференции Язык: русский Год издания: 2013 Страницы: 97-107 ИСТОЧНИК: СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА (ПАМЯТИ Ю.Ю. СИНЕЛИНОЙ) Материалы Третьей Международной научной конференции. Ответственный редактор: Лебедев С.Д.. 2013 Издательство: ИД "Белгород" КОНФЕРЕНЦИЯ: СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА Белгород, 13 сентября 2013 г. КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: ЦЕННОСТИ, VALUES, ХРИСТИАНСТВО, CHRISTIANITY, ОТЧУЖДЕНИЕ, ALIENATION, ИДЕОЛОГИЯ, IDEOLOGY, НЕОМАРКСИЗМ, NEO-MARXISM, ХРИСТИАНСКИЙ ПЕРСОНАЛИЗМ, CHRISTIAN PERSONALISM, ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ, DEMOCRATIC SOCIALISM, СОБОРНОСТЬ, COMMUNITY АННОТАЦИЯ: В статье рассмотрены проблемы взаимодействия общественного и личного развития; исследованы пути формирования институтов социума, в котором важное внимание уделено системе ценностей. Автор рассматривает социальные и моральные ценности христианства как общественную форму гражданской демократии. Специальным заданием статьи является обоснование того, что социальные и этические ценности демократического социализма сформировались и реализуются на практике в синтезе с христианской традицией. In article problems of interaction of public and personal development are considered; ways of formation of institutes of society in which the important attention is given system of values are investigated. In the context of social ontology and axiology The phenomenon of conflicts at various levels of social life, in particular, value-based, administrative, social, economic, political, ideological and spiritual. An author examines the social and moral values of christianity as public form of civil democracy. Special task is to prove the fact that the social and ethical values of democratic socialism formed and implemented in practice, and the synthesis of the Christian tradition. Занченко В.В. Социально-антропологические перспективы общественного развития.pdf

Конференция задумана и впервые проведена в 2011 г. в статусе российской с международным участием. С 2013 г. проводится как международная. Автор идеи конференции - профессор Л.Я. Дятченко, ректор НИУ "БелГУ" в 2002-2012 гг. Членом оргкомитета конференции в 2011 и 2012 гг. была выдающийся российский социолог-религиовед Ю.Ю. Синелина. Совместный российско-сербский проект: сопредседатели оргкомитета С.Д. Лебедев и М. Благоевич (ныне главный научный сотрудник Института Общественных наук Белграда). Концепция конференции не ориентирована на «жёсткую» социологию, мы приветствуем междисциплинарность и участие представителей смежных областей научного знания – религиоведческого, прежде всего. В 2017 г. конференция посвящается теме «Социология религии в обществе Позднего Модерна: религия, образование, международная интеграция». В 2018 г. темой конференции стала «Социология религии в обществе Позднего Модерна: православный акцент». В 2019 г. конференция прошла под темой "Социология религии в обществе Позднего Модерна: межконфессиональные, межинституциональные, межкультурные аспекты". В 2021 году темой юбилейной X конференции выбрана "Социология религии в обществе Позднего Модерна: Религия и ценности" (время проведения - 15-17 апреля 2021 г.). В 2022 г. конференция была посвящена теме "Социология религии в обществе Позднего Модерна: Религия и молодёжь". Темой конференции 2023 г. выбрана "Социология религии в обществе Позднего Модерна: Религия и идентичности" (время проведения - 27-28 октября 2023 г.).

Разведка США: преступность, терроризм и новые технологии ближайшего будущего доклад Национального разведывательного Совета США "Глобальные тренды: парадоксы прогресса" Елена Ларина Владимир Овчинский Вечно молодое население. В некоторых африканских и азиатских странах средний возраст населения будет 25 лет или меньше. Это относится к Сомали, Пакистану, Афганистану, Ираку и Йемену. Это обусловлено одновременным действием трех факторов. В странах Азии и Африки, особенно население которых исповедует ислам, очень высокие темпы рождаемости. Авторитарные режимы, находящиеся у власти в большинстве африканских и азиатских стран, не делают ничего, либо делают мало для развития здравоохранения и социальной помощи. Поэтому в этих странах очень высокий уровень смертности среди всех демографических групп и низкая продолжительность жизни. Наконец, это регионы, где практически не прекращаются войны, внутренние столкновения и очень высок уровень гражданского насилия. (А это означает, что именно эти регионы в опережающем темпе будут пополнять ресурсы террористов, наркомафии и других преступных образований — Е.Л. и В.О..) Восстание идентичностей Год от года будет неуклонно увеличиваться разнообразие глобальной динамики. Разнообразие будет проявляться во всем: в усиливающихся различиях в экономической динамике между регионами и странами; в конкретных конфигурациях технологических новаций; в динамике доходов и уровне жизни как внутри отдельных стран, так и между странами. При всей важности и наглядности указанных выше процессов, совершенно особая роль будет принадлежатьвосстанию идентичностей. Экономическая, информационная и отчасти политическая унификация последних 25 лет сопровождалась усилением существующих и появлением новых этнических, культурных, религиозных и иных сообществ. Эти сообщества существуют внутри государственного устройства. В одних странах границы идентичности совпадают с государственными границами. В других - нет. Идентичность можно определить как устойчивую платформу ценностей верований и убеждений, определяющих как повседневное поведение людей, так и их долговременных жизненные программы. Основы идентичности могут быть различными: - ценностная – она свойственна для западной культуры; - религиозная – она характерна для регионов, населяемых мусульманами и отчасти православными христианами; - культурно-языковая – она наиболее явно присутствует в Китае, Японии, отчасти Индии и т.п. В этих странах, несмотря на различные религии и гражданские конфликты, удается избежать войн из-за того, что глубинным основанием идентичности являются не различные верования, а единые язык и культура. Восстание идентичностей частично связано с процессами системной динамики. Чем сложнее система, тем более независимы ее компоненты. Поскольку мы сегодня живем в сложном мире, компонент идентичности стал более независимым. Его динамика входит в противоречие, например, с экономической динамикой. Последняя требует глобальной, унифицированной среды движения товаров, людей, инвестиций и информации. Любая же идентичность, в известной степени, самодостаточна и старается ограничить влияние внешнего мира на саму себя. Отсюда - очевидное неустранимое противоречие между императивами глобального технологического, финансово-экономического и информационного развития и требованиями выживания культурных, религиозных и иных идентичностей. Однако это неустранимое противоречие не является полным объяснением восстания идентичностей. В условиях снижения темпов экономической динамики иформирования глобального беспорядка, опора на идентичности кажется выходом для многих политиков и власть имущих. Поскольку идентичность предполагает отдельность, то опираясь на нее, легко найти внешних врагов. Внешний враг крайне полезен слабым режимам, поскольку в одной стороны оправдывает тяготы и лишения населения стран, а с другой - выступает мобилизующим фактором, позволяющим бороться с противниками власти в собственных элитах и за рубежом. Если ранее опора на идентичность была характерна для режимов авторитарного типа, а также в слабых и несостоявшихся государствах, то в последние годы использование политики идентичности становится нормой для крупных западных стран. Если в определенных условиях и в определенные исторические периоды для слабых, технически и экономически отсталых государств мобилизационная политика идентичности имеет несомненные преимущества и оправдана будущим, то использование политики идентичности развитыми, зрелыми странами гибельно. Подавляющее большинство западных стран уже не являются национальными государствами. Для крупных западных государств ушли в прошлое этническая, культурная и религиозная однородности. Современные государства представляют собой переходную форму от этнически, культурно и отчасти религиозно однородных сообществ к гораздо более сложным образованиям. Таким образованием только предстоит нащупать адекватную политическую форму, которая придет на смену нынешнему государству. Использование в развитых странах подхода на основе идентичности ведет к общественной фрагментации, усилению внутренних противоречий. Все это раскручивает кризисные явления. Это плохо и для элит и для населения. Еще хуже то, что упор на политику идентичности разваливает систему международного сотрудничества, гражданского мира и усиливает, в конечном счете, глобальный беспорядок. А глобальный беспорядок – это питательная среда для развития терроризма, преступности и усиления безответственных государств. Экономическая депрессия во всех странах мира является оборотной сторонойпопулизма. Популистская политика может быть успешной только в случае ведения страной крупномасштабных военных действий. В этом случае она выполняет роль обеспечения внутренней мобилизации. В таких странах, как Великобритания, Испания, Италия, а в ближайшие годы вероятно Германия и Швейцария, восстание идентичностей пройдет под знаменами антимиграционных настроений и регионального сепаратизма. В Великобритании популистам почти удалось выиграть референдум по выходу Шотландии из состава Соединенного Королевства. В Испании не только баски, но и каталонцы пытаются провести референдумы о создании независимых государств. Требования о проведении референдума по разделу страны выдвигает Северная лига в Италии. Религиозная идентичность в отличие от национальной, и тем более культурной, имеет собственную логику. Можно сделать несколько прогнозов относительно значения религиозной идентичности. Если в странах Запада в рамках восстания идентичностей лидирующую роль будет играть популизм, то в кризисных регионах, а также странах незападной цивилизации будет, чем дальше, тем больше доминировать религиозная идентичность. Эти страны характеризуются стремительным ухудшением экономического положения, подавлением свобод и гражданских прав. Именно вера дает шанс людям выжить в столь сложной ситуации. Поэтому в ближайшие пять лет стоит ожидать глобального религиозного возрождения. В настоящее время в мире насчитывается примерно 80% верующих. Аналогичных показатель до 2000 г. составлял порядка 60%. При этом, следует отметить, что опросы, проводимые ООН, не касались стран Африки, Китая и Ирана. Совершенно по-разному проявляется влияние религиозной идентичности на Западе и, например, на Ближнем и Среднем Востоке. На Ближнем и Среднем Востоке именно религиозная, а конкретно исламская идентичность (связанная с принадлежностью к конкретному течению ислама, например, суннитам, шиитам, суфиям и т.п.) является основой любых общностей. На Западе религия оказывает влияние на экономические, политические и социальные процессы, но не является преобладающим фактором. Например, в Соединенных Штатах, по данным Pew, на результаты выборов оказывает более сильное влияние фактор – относит себя человек к верующим, либо нет, нежели принадлежность к конкретной религии. В ближайшие десятилетия следует ожидать появления субъектов, которые впервые за истекшие 200 лет могут если не бросить вызов государствам, как главным субъектам, то, по крайней мере, серьезно ограничить их возможности и ресурсы. Речь идет не только о крупнейших корпорациях и наднациональных организаций, типа ЕС. Все большее значение будут приобретать глобальные религиозно-политические движения, а также субъекты, соединяющие теневой банкинг, транснациональную преступность и неформальную занятость. Для инициаторов конфликтов нового типа главным инструментом станетцеленаправленное стравливание между собой этнических, религиозных, культурных, экономических и политических групп и их максимальное раздробление. Данная технология позволяет нарушить инфраструктуру общественного сотрудничества, которая является основой функционирования любого государства, возможно не менее важной, чем сама государственная власть. Такая стратегия направлена на максимальное обезличивание инициаторов при минимизации их расходов с их перекладыванием на население и различного рода группы внутри страны - поля конфликта. Подрывные группы. В последние годы проявилась тенденция, которая будет оказывать влияние в течение ближайших 20 лет. Негосударственные группы, в том числе террористы, боевики, преступные группировки и активисты будут иметь все более широкий доступ к все более разнообразному спектру летальных и нелетальных средств огневого, инфраструктурного и поведенческого поражения. Уже сегодня такие группы как Хезболла и ИГИЛ получили доступ к самому современному вооружению и широкому спектру технологий. Они включают в себя не только противотанковые ракеты, ракеты класса Земля-Земля, дроны, но и современные виды программно-аппаратных средств информационного и поведенческого воздействия. Ранее такие вооружения были монополией государственных армий. Есть основания полагать, что неконтролируемая диффузия вооружений будет продолжаться. Дополнительным фактором станет повсеместная доступность кибервооружений,которые уже сегодня могут нанести ущерб, превосходящий разрушения, вызванные огневым оружием. Появление у деструктивных группировок все более разрушительных вооружений неизбежно будет побуждать государства и коалиции к превентивным, опережающим действиям против них. Это в свою очередь начнет раскручивать спираль конфликта, циклы насилия и придавать им все более идеологический характер, вплоть до религиозных войн. Потенциально самой большой угрозой миропорядку является использование в качестве оружия достижений биотехнологий и синтетической биологии. Эти технологии практически недоступны для международного контроля в его сегодняшнем виде, а по разрушительной мощи не уступают ядерному вооружению. Имеются данные, что стремление овладеть подобного рода оружием наличествует не только у деструктивных государств, типа Северной Кореи и Ирана, и известных террористических организаций, типа ИГИЛ и Хезболла, но и преступных группировок. Принимая во внимание тесную связь криминала с терроризмом, системы городского водоснабжения являются одной из критических систем жизнеобеспечения цивилизации. Кроме того, в западноевропейских странах ЕС в 2016 г. до половины работников, обслуживающих системы городской канализации европейских мегаполисов были мигрантами, преимущественно мусульманского вероисповедания. Подавляющая часть из них являются гражданами соответствующих стран, зачастую мигрантами во втором и третьем поколении. Однако в условиях нехватки средств в городских бюджетах и наличия связей компаний-эксплуатантов и владельцев систем городского водоснабжения с криминалом в структуре занятых постоянно растет доля нелегальных мигрантов. Они в значительно большей степени, чем легальные мигранты подвержены влиянию джихадизма и прямо или косвенно связаны с ультрарадикальными движениями и группировками. Это также ведет к растущим рискам. Смена технологических, институциональных и юридических основ глобальной финансово-экономической системы открывает возможность для различных акторов – от преступных синдикатов до религиозных групп – бесконтрольно отмывать, накапливать и транспортировать деньги и иные активы. Согласно имеющимся данным, в оффшорах, находящихся в основном под Британской и Голландской юрисдикциями, находится сейчас примерно 6 трлн.долларов из общей суммы 19 трнл. долларов – в офшорах. . Теневой банкинг набирал силу в течение последних 40 лет. Однако в силу используемых в настоящее время бухгалтерских, финансовых и правовых решений, при наличии политической воли со стороны международного сообщества, всех эти 6 трлн. могут быть в течение дня заблокированы. Банки, а соответственно, регуляторы хорошо знают, кому принадлежат эти деньги, когда и в соответствии с каким контрактом они получены. Лишь отсутствие политического решения позволяет современной банковской системе не предоставлять информацию и не осуществлять соответствующих конфискационных действий. Государства и крупные организации, включая корпорации, даже не приступили в настоящее время к разработке программ классификации опережающего распознавания и отражения угроз со стороны компактных групп, включая активистов, преступников, а также групп политического действия и религиозных фанатиков. В мире предстоящих десятилетий будут действовать как независимые субъекты национальные государства, международные институты, корпорации, наднациональные элитные и иные организованности, деструктивные организации, новые, в том числе насильственные, религиозные движения, а также небольшие и малые группы, преследующие свои эгоистические интересы. Все это будет происходить на фоне усиления неустойчивости, возрастания сложности и падения темпов глобальной динамики. Аналитики разведсообщества США выделяют наиболее опасные и принципиально новые угрозы народу Соединенных Штатов Америки и другим странам: - Интегрированные образования глобального или регионального характера, в состав которых входят террористические и криминальные группировки, легальные общественные организации и религиозные микроконфессии, и даже политические объединения, и легальные экономические и финансовые структуры. По располагаемым ресурсам такие группировки могут превосходить некоторые средние, а то и крупные государства. При этом, в отличие от государств, они будут действовать вне и поверх границ, не соблюдая правовых норм; - Глобальные религиозно-террористические движения. В настоящее время подобные движения используют в качестве своей общей ценностной базы различные направления ислама. Это – известные ИГИЛ, Аль-Каида, Талибан и т.п. Есть основания полагать, что нынешний ИГИЛ – это лишь первоначальная локализованная форма всемирного халифата. Он останется субъектом международной политики на десятилетия. Если сегодня борьба с ИГИЛ предполагает в первую очередь удаленные военные действия на Ближне- и Средневосточном театрах военных действий и контртеррористическую борьбу в других регионах мира, то в ближайшее время ИГИЛ вероятно перенесет противоборство с крупными державами во все сферы. Нет оснований полагать, что террористические организации для идеологической подкладки будут использовать исключительно ислам. Такой же потенциал есть у ортодоксальной православной церкви и некоторых направлениях протестантизма.Возможно возрождение на новой основе анархо-террористических организаций,чьей экономической базой является наркотрафик и эксплуатация природной среды, а идеологической – католицизм в форме теологии освобождения в Латинской Америке; В последние годы идет незаметный и совершенно не понятный для политического руководства процесс переплетения, а точнее использования террористическими структурами догматов тех или иных вероучений, прежде всего, ислама, его организационных и социальных инфраструктур. На протяжении истории именно вера была наиболее мощным фактором мобилизации элит и масс. Именно вера запускала все основные процессы, перекраивающие карту мира, изменяющие судьбы континентов. За пределами понимания многих аналитиков остается тот простой факт, что вера глубже и сильнее воздействует на человека, чем ценности. Вера не сводится к ценностям. Ценности являются лишь одним из ее компонентов. Однако, не главным. Поэтому правительства и гражданские общества Северной Америки и Европы недооценивают угрозу ИГИЛ. ИГИЛ – это террористическая организация, в известном смысле порожденная и пронизанная одним из течений ислама. Для простоты привилось наименование джихадизм. Но оно является неправильным. Джихад – это священная война. В джихаде могут участвовать любые мусульмане, будь то шииты, сунниты, суфии и т.п. Вследствие недостаточного внимания к анализу теологической проблематики терроризма, Запад не понимает, что ИГИЛ – это не одно из ответвлений салафизма или ваххабизма, к которым он не имеет никакого отношения, а - уникальное течение ислама, специально адаптированное для быстрого понимания и принятия людьми, даже первоначально далекими от ислама. ИГИЛ рассматривается как террористическая организация. Зачастую даже в документах внутреннего пользования, а тем более в меморандумах, рассчитанных на политическое руководство и широкую публику, западное разведывательное сообщество привыкло перечислять через запятую ИГИЛ, Аль-Каида, Джебхад ан-Нусра, Талибан и т.п. На основании анализа всего основного корпуса теологических трудов богословов, близких к ИГИЛ, имеющихся в распоряжении видеокурсов и проповедей, а также практики этой организации, можно сделать вывод, что ИГИЛ не является типичной джихадистской террористической организацией, типа Аль-Каиды, а представляет собой своего рода военно-религиозный орден. В отличие от орденов древности и средневековья, он в своей деятельности использует высокие технологии, опирается на разнообразные организационные структуры и действует по всему миру. Однако, по сути, он является именно орденом, т.е. боевой организацией, силой и молитвой распространяющей определенное религиозное учение всюду, где это возможно. Такая постановка вопроса позволяет по-новому посмотреть на стратегию и тактику ИГИЛ. Она позволяет излечиться от иллюзий относительно того, что взятие Мосула или Ракки будет означать победу и конец ИГИЛ. Любой орден предполагает мученичество. Чем больше игиловцев и мирного населения погибнет в Мосуле и Ракке, тем больше шансов, что ИГИЛ активизирует свои спящие ячейки в Европе, Америке и в России. Аналитики разведки США прогнозируют: в течение ближайших пяти лет, несмотря на военные успехи, не удастся не только победить, но и сколько-нибудь сильно ослабить терроризм. Террористические насильственные структуры, базирующиеся на тех или иных направлениях ислама, будут оставаться фактором международной политики. Наиболее опасной, но вполне вероятной тенденцией в течение ближайших пяти лет, станет перемещение активности ИГИЛ, как наиболее мощной исламистской террористической организации ,с истощенных войной ресурсных площадок суннитских районов Ирака и Сирии в Ливию и Пакистан. В обеих этих странах сегодня существуют мощные подразделения ИГИЛ, которые контролируют определенные территории и обладают воинскими подразделениями. Выход в Ливию фактически открывает для ИГИЛ южное подбрюшье Европы. Оперирование в Пакистане позволяет ИГИЛ вплотную подойти к овладению ядерным оружием. Вряд ли в течение пяти лет следует ожидать появления подобных ИГИЛ военно-религиозных орденов террористической направленности на базе иных вероисповеданий. В более длительной перспективе это практически неизбежно. В то же время, возможно, что уже в ближайшие пять лет возникнут первичные ячейки подобного рода орденов в Центральной и Тропической Африке на базе совмещения ислама с местными культами. В Индии – на базе индуизма, особенно шиваистского направления. В России – на базе православия. В Индии возникновение религиозных террористических организаций нового типа может произойти в ближайшие годы. В настоящее время у власти в стране находится правительство, созданное коалицией партий, тесно связанных с воинственными направлениями индуизма. В случае, если правительство столкнется с внутренними и внешними трудностями, и в стране усилится социально-этническая напряженность, вполне вероятно, что правительство негласно будет способствовать созданию шиваистских боевых организаций. Эти организации будут нацелены на всемерную поддержку правительства и проведение репрессий против более бедных слоев населения, принадлежащих к племенам дравидов – коренного населения Индии и Цейлона. Однако за пределами Индии эти организации могут быстро мутировать в террористические структуры экстремистско-сектанского характера. С учетом миллионов индусов, проживающих в Великобритании, Соединенных Штатах это может стать дополнительным фактором, который осложнит и без того напряженную обстановку в этих странах. Помимо религии, психологические и социальные факторы будут способствовать усилению террористических организаций и усилению активности наряду с террористическими сетями и орденами небольших групп и даже единичных террористов. К этим факторам относятся: - Растущий уровень отчуждения и атомизации внутри всех развитых стран. Повсеместно социум все более фрагментируется и разобщается по все большему числу признаков. Угнетаемое меньшинство, либо наибольшее меньшинство, которому противодействует коалиция малых меньшинств, может увидеть в терроризме единственный способ защиты своих интересов. - В современных динамичных и фрагментированных обществах для угнетаемых групп и индивидуумов единственной защитой становятся семейные и родовые связи, а также сообщества выходцев из одного населенного пункта или сельской местности, а также религиозные центры. Они являются важным фактором, вовлекающим индивидуумов в террористические организации. - Кризис западной идентичности. Потребительская ориентация обществ Северной Америки и Европы вызывает протест у определенных групп населения, в основном молодежи. Те группы, которые склонны к пассивному протесту, как правило, примыкают к различного рода новым религиозным культам, а сторонники активных форм протеста в зависимости от обстоятельств либо вливаются в ряды экстремистских несистемных политических организаций, либо пополняют ряды террористов. - Кризис государства. Северная Америка и Европа в XXI веке под воздействием экономических сложностей переживают кризис социального государства. Если в XX веке государства в Европе и Америке вкладывали значительные средства и усилия в интеграцию вновь прибывающих мигрантов в западное общество, то в XXI веке победила доктрина мультикультурализма. Это произошло не вследствие несуществующего либерального заговора, а сугубо по финансовым причинам. Мультикультурализм предполагает проживание в рамках одного государства различных этноконфессиональных групп, сохранивших свою идентичность. Это означает, что не надо тратить деньги на интеграцию. Соответственно легальные и нелегальные мигранты оказываются в странах нового проживания предоставленными сами себе, и, испытывая фрустрацию, ищут защиту и поддержку в мечетях, частично находящихся под контролем радикальных и террористических организаций. - Обострение этнических и религиозных конфликтов. По всему миру в условиях ослабления национальных государств возрастает конфликтность между культурно-религиозными идентичностями. Источник: http://zavtra.ru/blogs/razvedka_ssha_prestupnost_terrorizm_i_novie_tehnologii_blizhajshego_budushego