Поиск по сайту

22 Июля 2020 г. 18:55 Раскол в Черногории: к чему приведет противостояние властей и Сербской православной церкви Роман Лункин Фото: twimg.com Правительство Черногории и представители Сербской православной церкви не смогли разрешить разногласия вокруг Закона о вероисповедании, и 21 июля стало известно о провале переговоров. Ранее в поддержку СПЦ выступил патриарх Московский и всея Руси Кирилл, однако делу это не помогло. Подгорица считает позицию церковных иерархов нерациональным отказом подчиняться закону, в то время как духовенство обвиняет гражданские власти в шантаже и «политическом маркетинге». Почему стороны никак не могут договориться и какие уроки несет в себе сложившаяся ситуация, проанализировал доктор политических наук, заместитель директора Института Европы РАН Роман Лункин Политическая ситуация в Черногории, начиная с 2019 г., характеризуется радикальным и прямым противостоянием церкви и государства. Именно тогда президент Мило Джуканович предложил принять новый закон о религии, целью которого было создание новой национальной церкви с помощью переоформления церковной собственности в пользу новой лояльной власти структуры. Карантин на фоне пандемии коронавируса вывел борьбу церкви и государства на новый уровень, позволив властям прямо задерживать религиозных деятелей, угрожая им уголовным преследованием за проведение богослужений в нарушение санитарных норм. Казалось бы, теперь строительству национального государства со своей самостоятельной церковью, как символом независимости, ничего не мешает. Черногория подтверждает общемировой тренд на подчеркивание собственного суверенитета и традиций, часто своеобразно понимаемых политиками. Однако даже при столь победном шествии черногорского национализма государственная власть натолкнулась на целый ряд непреодолимых препятствий. Давний конфликт Прежде всего, стоит отметить, что православное духовенство и общественность к 2019-2020 гг. уже были психологически готовы к столкновению с властью. Инициировав новый закон о религии, президент Черногории просто перевел прежний конфликт (еще начала 2000‑х гг.) с руководством епархий Сербской православной церкви (СПЦ) в острую фазу. В законе «О свободе вероисповедания и убеждений и правовом положении религиозных общин» Черногории, принятом 27 декабря 2019 г. (против был Демократический фронт), прямо и бесцеремонно было выражено желание властей создать свою церковь. В качестве инструментов для этого были выбраны имущественный и кадровый вопросы. В законе говорится, что в собственность государства могут перейти те религиозные объекты, на которые у церквей нет документов о праве собственности (как правило, это храмы, возведенные до 1918 г.). В ст. 11 отмечается, что местонахождение религиозной общины, зарегистрированной и действующей в Черногории, должно быть в Черногории. Ст. 16 утверждает, что «название религиозной общины не должно включать название другого государства и его существенные особенности». Ст. 4 требует, чтобы до «назначения высших религиозных деятелей» религиозная община информировала об этом правительство Черногории. Лишь 7 февраля 2020 г. после обращений представителей СПЦ и многотысячных манифестаций в стране власти пообещали приостановить действие закона, затрагивающего статус церковного имущества. Такое заявление сделал премьер-министр Черногории Душко Маркович после встречи с Комиссаром по вопросам расширения ЕС Оливером Варгели. Личный фактор Личные отношения митрополита Амфилохия Радовича (главы Приморской епархии) и Джукановича неуклонно портились с конца 1990‑х гг., особенно активно – с момента обсуждения отделения республики от Сербии, которое произошло в 2006 г. Накануне референдума по отделению в 2005 г. СПЦ официально занимала нейтральную позицию. Столкновение произошло из-за того, что непризнанная Черногорская православная церковь (зарегистрирована в 2000 г.) активно выступала против федерации с Сербией по телевидению. Амфилохий обвинил власти в обмане населения, поскольку в виде православных в масс-медиа показывали не СПЦ, а «раскольников». Джуканович, в свою очередь, заявил, что СПЦ стала политической организацией. С тех пор взаимное пикирование Амфилохия и Джукановича не прекращалось в ходе продвижения Черногории по пути интеграции в европейские и американо-европейские структуры. Основными вехами в политической истории страны стали приобретение статуса страны-кандидата в члены Евросоюза в 2010 г. и вхождение в НАТО в 2017 г. Именно СПЦ регулярно служит молебны в память о бомбардировках НАТО в 1999 г., напоминая о неблаговидной роли Альянса. Борьба во время пандемии Борьба церкви и власти во время карантина показала гражданскую силу православного сообщества, умение выступать консолидированно. С одной стороны, намерение проводить массовые мероприятия (а именно, богослужения) во время действия строгих санитарных норм носило демонстративный политический характер. С другой стороны, совместная молитва, литургии и крестные ходы – это неотъемлемая часть жизни верующих, так же необходимые им, как поход в супермаркет или аптеку. В нарушении карантина черногорские церковные деятели были отнюдь не одиноки на европейском континенте. Можно с уверенностью сказать, что не было ни одной конфессии – ни в Европе, ни в России, ни в США – которая бы не нарушала или не старалась обойти правила самоизоляции. При этом в марте 2020 г. епархии Сербской церкви в Черногории (Черногорской и Приморской митрополии и Будимлянско-Никшичской епархии СПЦ) согласились соблюдать санитарные нормы. Поддержка церкви стала проходить через акцию «Каждый дом – церковь», когда верующие вместе молились по домам и включали колокольный звон по радио «Светигора». Однако полиция стала пресекать любые богослужебные собрания, даже не столь массовые, как крестные ходы. В монастыре Режевичи был задержан во время литургии настоятель монастыря архимандрит Хризостом (Нешич), гражданин Сербии. В Которе полиция арестовала протопресвитера Момчило Кривокапича за совершение молебна. В Никшиче задержания епископа Будимлянско-Никшичского Иоанникия и семерых священнослужителей кафедрального собора вызвали массовые акции протеста. Полиция применила слезоточивый газ и светошумовые гранаты. Противоборство продолжилось и после снятия карантина. 4 июня состоялся многотысячный крестный ход в рамках празднования дня святого мученика Иоанна-Владимира, князя Сербского (Х-ХI вв.) в Баре. Священник Гойко Перович обратился к премьер-министру Черногории: «не стоит бояться собравшихся граждан, они не заражены инфекцией, а несут Божью любовь». Шествия прошли также в Подгорице, Будве, Даниловграде, Биело-Поле, Которе, Жабляке, Плужине. В Никшиче власти запретили проведение крестного хода, но он собрал около 15 тыс. человек в шествии под лозунгом «Не отдадим святыни!». Акцией устрашения можно считать задержание и допрос Амфилохия в Подгорице 22 июня 2020 г. за организацию крестного хода, хотя правила карантина были значительно ослаблены еще в середине мая. Массовые публичные акции и богослужения, проводимые под эгидой церкви, вызывали болезненную реакцию властей. Причина была скорее не в реальном вреде здоровью граждан во время молебнов и крестных ходов, а в отсутствии возможностей договориться с церковными деятелями из-за сложившегося недоверия. Украина vs Черногория Конфликт в Черногории часто сравнивают в СМИ с тем, что происходило в Украине при президенте Петре Порошенко. В 2018-2019 гг. он также пытался создать национальную церковь, которая была бы автономна и независима от Московского патриархата. Безусловно, политическая мотивация глав государств в Черногории и Украине похожа, но есть целый ряд коренных различий в позиции церквей и в исходных данных ситуации. Во-первых, Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП) фактически обладает автономией и является самоуправляемой, тогда как епархии в Черногории напрямую подчинены Сербской церкви. Между тем, и в том, и в другом случае наличие внешнего верховного центра играет только положительную роль, так как препятствует полной передаче церковных институтов под контроль местной власти. Во-вторых, в Черногории отсутствует раскалывающий общество политический фактор, как в Украине, где время от времени подогреваются антироссийские настроения. Такого рода антагонизма по отношению к сербам и Сербии среди черногорцев нет (по крайней мере, сравнимого с украинским). Отсутствие в Черногории конфликта, подобного украинскому, привело к одному политическому следствию. Представители Сербской церкви в Черногории не боятся раскола общества и гражданской войны, как в Украине. По этой причине церковные деятели свободно вступают в политическую борьбу с властью в качестве полноправных игроков, становятся частью оппозиции существующему режиму Джукановича. Это сильно контрастирует со стремлением главы УПЦ МП митрополита Онуфрия оставаться вне политики, быть нейтральным – не только для того чтобы не раздражать власть, но в основном чтобы и пророссийские, и антироссийские силы чувствовали себя в церкви как дома. На Украине православные лишь отвечали на вопиющие факты захвата храмов со стороны других юрисдикций при поддержке местных чиновников, а также реагировали на стремление Порошенко навязать томос от Константинопольского патриархата УПЦ МП. В Черногории православные выступают уже не как пассивная сила, а как инициаторы религиозно-политических акций. Выводы Черногорский конфликт является важным уроком для всех политиков, которые стремятся выстраивать национальный суверенитет на религиозном основании и легитимизировать себя и свою власть при помощи веры. Руководители государств, как показывает практика, считают церковь во многом «легкой добычей», но она рано или поздно выскальзывает из их рук. Долгосрочное противостояние Джукановича и Сербской церкви в Черногории, как и попытка церковного блицкрига со стороны Порошенко в Украине, показали, что административный ресурс не решает всех проблем, а только усугубляет их. Помимо гражданской силы самой церкви существует два чрезвычайно значимых фактора, которые играют не в пользу Джукановича. Это критика политики властей и черногорского закона о религии со стороны представителей Еврокомиссии за нарушение принципов религиозной свободы (в частности, за вмешательство во внутренние дела религиозной организации и дискриминацию). Это также нежелание Константинопольского патриархата поддерживать черногорские власти и создавать в Черногории еще одну национальную церковь с томосом, как в Украине. Наконец, урок черногорской ситуации состоит и в том, что религия довольно быстро способна стать политическим фактором, а конкретная церковь с ее деятелями – настоящими политическими игроками, прямо и открыто противостоящими существующей власти. Такого рода поведение церкви прежде всего отражает настроения верующих активных граждан. Роман Лункин, доктор политических наук, заместитель директора Института Европы РАН https://eurasia.expert/k-chemu-privedet-protivostoyanie-chernogorskih-vlastey-i-serbskoy-pravoslavnoy-tserkvi/?fbclid=IwAR2rRIfF85YSfJmA4_5y3HIzWzWrehWXc8wFeNQMwUBhJSihXkWe2Hdj0WE

Возвращение сербской армии в Косово станет вызовом для России 15 июня 2019, 09::15 Фото: Marko Djurica/Reuters Текст: Дмитрий Бавырин Официальный Белград заявил: Сербия введет свои войска в Косово, если террор против сербского населения там продолжится. А он продолжится, и «западные партнеры» ему не помешают, поскольку уже позволили албанцам загнать себя в ловушку. Многое в этой ситуации зависит от Москвы, и главный вопрос теперь звучит так: все происходящее – это шанс для Сербии или ловушка для России? «Если международное сообщество не отреагирует так, как предусмотрено резолюцией ООН, если сербы будут подвергаться погромам, если будут осуществляться нападения на них, тогда Белград вынужден будет отреагировать, и Сербия готова к этому», – заявил глава МИД Сербии Ивица Дачич газете «Известия». При этом он выразил надежду, что Белграду не придется обращаться к Москве за помощью. И понимайте это, как хотите. Например, можно счесть все это дежурным заявлением сербского дипломата российскому журналисту, благо поводов поговорить о Косово сейчас хоть отбавляй – и формальных, и неформальных. До сих пор, мягко говоря, не исчерпан инцидент с избиением российского дипломата Михаила Краснощекова косовоалбанскими (будем использовать терминологию, предложенную постпредом России при ОБСЕ Александром Лукашевичем) полицейскими. Факт нарушения его иммунитета в ООН уже признали, но дальше этого дело не продвинулось. Виновные не наказаны, извинения не принесены. На этом фоне в Сербии начинаются совместные с Россией и Белоруссией учения «Славянское братство-2019», в которых задействованы 600 военнослужащих, более 50 единиц наземной техники и транспортные самолеты. Это можно воспринимать как своего рода предупреждение косовскому руководству. Точнее, это нужно так воспринимать. Чередом идут важные юбилеи. В среду мы отметили достаточно грустную дату – 20 лет со дня захвата российским десантом косовского аэропорта Слатина (грустную, поскольку бросок мог изменить многое, но не изменил почти ничего). У косовоалбанцев свои праздники. Двадцатилетие со дня появления в крае солдат НАТО отмечается примерно в те же дни, а потому в Приштину пригласили бывшего президента Билла Клинтона и бывшего госсекретаря Мадлен Олбрайт, чтобы торжественно открыть монумент типа «бюст» в честь последней (полноценный памятник Клинтону в Приштине стоит уже давно). Ставить памятники еще не почившим – это не совсем привычно, а в глазах многих ненормально, но речь-то идет о людях особых – не каждый может пролоббировать и провести операцию по бомбардировке мирных городов Европы, а эти смогли. Битва на Косовом поле. Миниатюра из Лицевого летописного свода Ивана Грозного (фото: общественное достояние) Наконец, в субботу отмечается 620-летие со дня битвы на Косовом поле – события для сербов столь же легендарного и эпохального, как для нас битва на поле Куликовом. Правда, с той принципиальной разницей, что мы битву выиграли, а сербы свою проиграли. Да, поставленную им задачу османы решить не смогли, а первый султан Османской империи – завоеватель Мурад I был убит, однако колоссальные потери обезглавили сербскую аристократию, обескровили сербские войска и лишили сербские земли последнего независимого правителя – князя Лазаря Хребеляновича. Ввиду этого последующее завоевание к тому моменту уже раздробленного сербского государства стало неминуемым, а Косово приобрело для нации такую символическую значимость, которая до сих пор определяет большую часть формулы «Косово је Србија». Намедни эту формулу все тот же Ивица Дачич фломастером вывел на 100-долларовой купюре. Однако, говоря о возможном вводе войск в Косово, имел в виду, конечно, не символическое значение Косова поля. Обстановка в крае сейчас накалена до предела, так что обращение к России за помощью, также упомянутое Дачичем, это не то чтобы крайний отложенный вариант. Это, вполне возможно, насущная необходимость ближайшего будущего. Россия и так уже помогает Сербии – не только дипломатически, но и с перевооружением армии. Только с перевооружением можно и не успеть – скорой войной в крае буквально воняет. Обрисует ситуацию максимально кратко. Некоторое время назад ЕС и США чуть ли не силой усадили сербское правительство и косовоалбанскую администрацию за один стол, велев договариваться. Результатом договоренностей им видится взаимное признание границ и «окончательное разрешение конфликта», которое зацементирует западную легенду о сербских фашистах и молодой косоварской демократии. Неисправимые оптимисты считают, что после этого Сербия и Косово вновь объединятся в рамках ЕС, но на то они и неисправимые оптимисты. К самому факту этих переговоров можно относиться как угодно, в том числе, сколь угодно плохо, но некое рациональное зерно в них есть, и в Белграде даже начали «готовить почву», признав на высшем уровне полную потерю контроля над Косовым. Мол, все равно уже проиграли, давайте вернем хоть что-то. Действительно, «взаимное признание ради окончательного разрешения конфликта» как и само «разрешение конфликта» абсолютно невозможно без обмена территориями. Приштина по идее должна уступить неподконтрольный ей север края, населенный сербами (он же Ибарский Колашин), Белград – часть Прешевской долины, населенной албанцами. Это само по себе задача на миллион, но одно обстоятельство делает ее вовсе неразрешимой – албанцы недоговороспособны. Всё, чем они заняты в последнее время, это шантаж и провокации, цель которых – взять максимум, не уступив вообще ничего. И плевать они при этом хотели на мнение «международного сообщества», будь то ЕС или НАТО Они уже официально создали собственную армию (против этого выступили все, кроме США). Ввели стапроцентные пошлины на товары из Сербии и БиГ, пообещав отменить их только после признания своей независимости (против выступили все, а в США отмолчались). Вопреки всем договоренностям совершили несколько рейдов на север, избив российского дипломата и арестовав порядка 30 человек (тут напряглись абсолютно все, включая американцев). А вот и «вишенка»: находясь с визитом в Албании косовский президент Хашим Тачи, известный во времена своего бандитского прошлого как Змей, фактически пообещал албанцам (точнее, «братьям по оружию») по обе стороны границы «единое косово-албанское государство», на что имеется «воля народа» и теперь нужна лишь воля двух парламентов. Чтобы понять, в каком именно месте косовары видели мнение своих западных кураторов, уточним следующее. При проведении долгосрочной спецоперации «независимое Косово» косовоалбанцам строго-настрого запретили использовать албанские государственные символы и даже заикаться об объединении с Албанией – это было прямо вписано в новую косовскую конституцию. «Уважаемые западные партнеры» – те еще циничные авантюристы, но про идею «Великой Албании» наслышаны и понимают, чем чреват местный ирредентизм – войнами в Боснии, Греции, Македонии, Сербии и Черногории сразу или в порядке очереди. Именно поэтому глава МИД Албании Гент Чакай, несмотря на всю «волю народа», прокомментировал призыв Тачи предельно обтекаемо – словами про углубление сотрудничества и другими безобидными репликами, не раздражая своих и Запад, но и не потакая косоварам. Кстати, это вот «объединение» по мысли Тачи – альтернатива и обмену территориями с Сербией, от чего лично он уже решил отказаться, и «интеграционному процессу с ЕС», который застопорился «со стороны ЕС». То есть это ничто иное, как прямой шантаж европейских стран – дайте нам всё, что мы хотим, иначе возьмем сами. Эти – возьмут. И конституцию перепишут, если нужно. Чтобы утверждать подобное, необязательно понимать психопатический склад личности косовского премьера Рамуша Харадиная (еще один головорез, чудесным образом оправданный Гаагой). Достаточно знания, что объединение албанских земель он прямо пообещал свои избирателям. Что произойдет дальше, более-менее понятно. Косовоалбанская сторона будет бесконечно затягивать столь драгоценные в глазах Запада переговоры с Белградом, параллельно выдавливая этнических сербов с севера с помощью вооруженных провокаций и прочих способов, делающих реальную жизнь невыносимой. Потому как если сербов на севере края нет, уступать Сербии попросту нечего. Это станет для Белграда политическим вызовом и – в то же время – исчерпывающим поводом для того, чтобы не просто в очередной уже раз привести войска в полную боевую готовность, а ввести их на север края физически – прибыть на помощь местным «людно и оружно». На границе там стоят силы НАТО, но силы НАТО в 1999-м подменили сербские армию и полицию на основании соглашения, в котором прописана их обязанность защищать этнических сербов края. Собственно, именно об этом и заявил Дачич. Резолюцию Совета Безопасности ООН, на которую он справедливо ссылается, никто не отменял, пусть даже ее положения были грубо нарушены странами, признавшими независимость Косова. Если официальный Белград все это просто проглотит, политическую карьеру президента Александра Вучича ничто не спасет. Если выдвинет войска в Косово, НАТО эти войска прихлопнет. Или – не прихлопнет, если в ситуацию прямо (не дипломатически, а прямо – и это тоже понимайте, как хотите) вмешается Россия. А вмешается ли Россия, вопрос теоретический. Точно такой же теоретический вопрос обсуждали применительно к Грузии, Украине и Сирии, и всякий раз Россия удивляла многих. Но тут ничего нельзя сказать наверняка: Косово – это не Крым и даже не Латакия. При этом никто не поручится, что вся эта многослойная провокация не настроена как раз на то, чтобы Россия вмешалась. То, что следующее противостояние между ней и Западом придется на балканский регион, западные аналитики обещали еще три года назад. Обещанного, кстати, как раз три года и ждут. https://vz.ru/world/2019/6/15/982469.html

Нейтралитет Сербии и будущие вызовы военной безопасности: демистификация нейтралитета Источник: Центр стратегических оценок и прогнозов Сегодня Сербия является в военном отношении нейтральным государством на основании статьи Резолюции о защите суверенитета, территориальной целостности и конституционного порядка Республики Сербии. Настоящая Резолюция была принята 26 декабря 2007 года в Народной Скупщине и ею определяется принцип военного нейтралитета Сербии. В статье 6 данной Резолюции можно прочесть: «В виду совокупной роли НАТО пакта, начиная с противозаконных бомбардировок Сербии в 1999 году без разрешения Совета Безопасности ООН, вплоть до аннекса 11 отвергнутого плана Ахтисари, согласно которому НАТО провозглашается 'окончательным органом' власти в 'независимом Косово', Народная Скупщина Республики Сербии принимает решение о провозглашении военного нейтралитета Республики Сербии относительно существующих военных союзов до возможного проведения референдума, на котором было бы принято окончательное решение по данному вопросу». Необходимо заметить, что до принятия парламентской резолюции о нейтралитете, подписанием ряда соглашений произошли значительные изменения в международном положении Сербии. В 2005 году тогдашний министр иностранных дел Вук Драшкович подписал Соглашение о свободном транзите войск НАТО через территорию Сербии с тогдашним генеральным секретарем НАТО Яп де Хоп Шефером. В 2006 году тогдашний президент Сербии Борис Тадич подписал СОФА Соглашение с Кондолизой Райс, тогдашним госсекретарем США, в рамках которого устанавливается стратегическое сотрудничество Армии Сербии с Национальной гвардией Охайо, подразумевающее совместные военные учения и обмен военнослужащими. В 2006 году Сербия присоединилась к военно-политической программе НАТО Партнерство за мир. В 2006 году открывается бюро НАТО в Белграде именно в разрушенном бомбардировкой в 1999 году со стороны НАТО здании Министерства обороны. В момент принятия Резолюции, которой Сербия формально провозгласила свой нейтралитет, ее положение уже направлялось к НАТО, но Резолюция обладает значимостью относительно положения о проведении референдума в случае присоединения к любому военному союзу. Этим принятие решения о присоединении к военному союзу стало зависимым от народного волеизъявления. Отношение граждан Сербии к НАТО альянсу является крайне отрицательным из-за преступлений, совершенных этой организацией, а именно, из-за бомбардировок сербов в Боснии и Герцеговине в 1995 году и бомбардировок Сербии и Черногории в 1999 году. Бомбардировки Сербии НАТО альянсом произвели устойчивые экономические, экологические и здравоохранительные последствия, большое число жертв среди мирных граждан и крупный материальный ущерб, расценивающийся в сто миллиардов долларов. Все серьезные исследования показывают, что подавляющее большинство граждан Сербии (с 75% до 80%) высказывается против вхождения Сербии в НАТО. Бывшее до сих пор сотрудничество с этой организацией осуществлялось путем подспудных действий политических элит, постепенно, но преданно работавших на сближении Сербии с НАТО. Большинство жителей Сербии не оказывается способным понимать этот процесс, так как он развертывается скрыто и с сознательной целью, чтобы граждане не понимали его суть. Из этого можно прийти к выводу, что Резолюция о нейтралитете предотвратила вхождение Сербии в НАТО без согласия граждан, хотя сегодня некоторые пронатовские лоббисты разъясняют это так, что, якобы, Конституция Сербии не содержит такой параграф, а референдум они не считают обязательным шагом в решении вопроса. Вопреки крайне отрицательному отношению граждан к НАТО, политические элиты продолжают приближать Сербию к этой организации. В 2008 году было заключено Соглашение о безопасности передачи информации между Сербией и НАТО. В 2009 году была открыта миссия Республики Сербии при НАТО в целях развития дальнейшего сотрудничества в рамках программы Партнерство за мир. В 2011 году Правительством Республики Сербии было принято Решение о продвижении процедур по созданию Индивидуального плана действий партнерства между Республикой Сербией и НАТО. Что же касается сотрудничества Сербии и России, в 2013 году Сербия получила статус наблюдателя в Ассамблее Организации договора по коллективной безопасности, соответственно, в рамках действия законодательных органов ОДКБ. В 2013 году было подписано Соглашение о военно-техническом сотрудничестве Сербии и Российской Федерации, а в 2014 году проводились первые совместные военные учения Сербии и РФ. В 2014 году Армия Сербии приняла участие в учениях вооруженных сил США и НАТО в Германии, определяемых Соединенными Штатами в качестве оценки боеготовности НАТО противостоять российской агрессии. В данных учениях совместно с военнослужащими Сербской армии участвовали и солдаты так называемых «Косовских сил безопасности». Также в 2014 году был принят Индивидуальный план действий партнерства между Сербией и НАТО, что представляет собой наивысший уровень сотрудничества страны, не являющейся членом Альянса, а также этот План есть последний шаг перед формальным членством. B начале 2015 года было подписано и Соглашение СОФА с НАТО. Вышеприведенными договорами Сербия обязывается уступить США и НАТО право доступа и использования военных объектов и инфраструктуры без возмещения, разрешить ввоз и вывоз оборудования, запасов, материалов и технологий независимо от привычных процедур, дать дипломатический статус военнослужащим вооруженных сил с разрешением носить форму и оружие, свободу передвижения, разрешить использование спектра радиочастот, внедрение новых, так называемых, реформ и так далее. Кроме того, необходимо упомянуть существование на территории Республики Сербии иностранных военных баз, построенных после агрессии на Сербию, среди которых самой крупной является американская база Бондстил. О военном нейтралитете государства, имеющего на своей территории иностранные военные базы и иностранные войска, вряд ли вообще можно говорить – такой нейтралитет лишь формален. Воплощение юридически-формального статуса в реальность подразумевало бы отмену большинства вышеупомянутых договоров. С другой стороны, подписание ряда договоров о военном сотрудничестве и партнерстве с ОДКБ и Россией, привело бы к улучшению позиции Сербии в данных обстоятельствах. Военный нейтралитет или военный союз? В споре о том, что лучшее для Сербии: военный нейтралитет или военный союз, должны учитывать все потенциальные военные союзы, однако сербской общественности в качестве единственной возможности предлагается выбор между нейтралитетом и НАТО, что является вполне ошибочным. Главная причина установления любым государством военного союза с другим государством или с несколькими другими государствами состоит в укреплении безопасности и в оценке, что данное государство в предполагаемых будущих конфликтах не способно к самостоятельной обороне. Значит, военные союзы основываются на необходимости обороны от общего врага. И тут подходим к ключевым вопросам. Усиливает ли Сербия свою безопасность сотрудничеством с НАТО и имеют ли Сербия и НАТО общего врага? Бывшая до сих пор практика показала, что сотрудничество Сербии с НАТО имеет отрицательные последствия для безопасности государства. В ходе военной агрессии 19 стран-членов НАТО против Сербии (тогда, Югославии), Армия Сербии сохранила свою боеспособность, тогда как в последующие годы, в процессе сотрудничества с США и НАТО она пришла в крайний упадок. Что же касается общего врага Сербии и НАТО, то хорошо известно, что НАТО видит Россию как величайшую опасность. Также хорошо известно, что Россия для Сербии никогда в истории не представляла собой опасность, а искреннего союзника. Чтобы заключить военный союз с кем-нибудь, Сербия должна иметь общие интересы с потенциальным союзником, соответственно, общие внешнеполитические цели. Союзнические отношения могут подразумевать оказание дипломатической и политической поддержки, экономической и военной помощи, и, наконец, употребление военной силы на стороне союзника. Подвергавший Сербию бомбардировкам, агрессивный НАТО союз не оказал и не окажет помощь Сербии, так как интересы этого союза противоречат интересам Сербии. Он же, напротив, разрушил сербскую экономику прямым уничтожением инфраструктуры и промышленности, нанесением огромного материального ущерба и большого количества человеческих жертв, тогда как он дипломатически и политически поддерживает действия против нас террористических структур в Косово и Метохии. Поэтому единственным надежным потенциальным союзником Сербии, что многократно подтверждается историей, является Россия. Насильственное подписание договоров во внешнеполитическом плане или союзов, не соответствующих воле большинства народа, весьма легко может привести к такому же насильственному их отвержению со стороны народа. В качестве примера может послужить присоединение к Тройственному пакту, подписанное князем Павлом от имени Югославии, но отвергнутое затем народом 27. марта 1941 года. Здесь необходимо отметить, что даже этот договор с Гитлером не подразумевал транзит германских войск через территорию государства, а что, в данном случае, подразумевает договор с НАТО пактом. Будущие вызовы и угрозы Сербия в настоящее время сталкивается с многочисленными проблемами – она не только окончательно истощена так называемыми реформами, интенсивно проводящимися за последние пятнадцать лет, она также находится в сугубо вражеском окружении. Будущие военно-безопасностные вызовы касаются дальнейшего расчленения нашей государственной территории путем усиления сепаратистских структур, потом путем усиления террористических структур, особенно в Косово и Метохии и в Рашской области, но также и в соседних странах, поощрения или возможного возобновления конфликтов на ее территории или в регионе, присоединения Сербии к странам, работающим против ее интересов, то есть, к неестественным и ошибочным союзам. Что же касается Косово и Метохии, тут особая опасность грозит от терроризма, организованной преступности, коррупции, торговли наркотиками и оружием, а также торговли людьми. Мне хотелось бы особо привести раздел из документа под названием «Стратегия национальной безопасности Республики Сербии»: «Разведывательная деятельность, проводимая иностранными разведками через незаконные и скрытые действия, представляет собой реальную угрозу безопасности Республики Сербии. Она осуществляется через ослабление ее политических, экономических мощностей и оборонного потенциала, через влияние на направленность и динамику общественных процессов, вопреки национальным интересам». Нынешние геополитические изменения приведут к трансформации существующей системы международных отношений и к пересмотру системы безопасности. Тем самым организация НАТО потеряет роль сторожа американской гегемонии. Требованием Европейского Союза вступить в конфликт с Россией, Вашингтон осуществляет собственные политические и экономические интересы в ущерб и Европы, и России. ЕС находится в многолетнем политическом и экономическом кризисе и пока неизвестно каким образом он из него выйдет. Наряду с существующими военными очагами в мире, самая большая опасность грозит от эскалации дальнейших конфликтов на границах России и Европы, направляемых Соединенными Штатами и НАТО. Антироссийской пропагандой и умелыми манипуляциями, Вашингтон и западные структуры мощи собственную ответственность за вызывание конфлитов хотят свалить на Россию, которую они обвиняют в, якобы, агрессивном поведении. Однако, достаточно того, чтобы на карте мира отметить американские военные базы во всем мире и прийти к выводу какая держава проводит агрессивную внешнюю политику. Кроме того, Сербия является лишь одной из тех стран, подвергавшихся, наряду с Ираком, Афганистаном, Либией, Сирией и Украиной, долгосрочной дестабилизации действиями США и НАТО. В мировой общественности часто заводится речь о возможном широкомасштабном конфликте, с учетом того, что мир находится в величайшем за последние семьдесят лет кризисе. НАТО не осмеливается вступить в прямой конфликт ни в коем случае, так как он уже проиграл битву в гонке вооружений. Несмотря на то, что Запад вызывает конфликты, военная машина Запада находится на грани разложения. В случае возникновения более крупного конфликта, его результатом была бы победа и преобладающая роль России в мире. Сербия ни в коем случае не должна присоединяться к антироссийскому фронту, в который западные державы ее настойчиво втягивают через контролируемые ими политические элиты. Россия и Сербия имеют общие интересы, которые они могут осуществлять путем взаимного сотрудничества. Поэтому чрезвычайно важным в предстоящий период для Сербии будет противостоять нажиму Вашингтона и переключиться на более тесное сотрудничество с Москвой. Ради этого Центр по геостратегическим исследованиям представит инициативу Российской Федерации и ОДКБ с просьбой, чтобы эта организация развивала программы сотрудничества со странами, не являющимися членами ОДКБ, соответственно, программы сотрудничества с Сербией, вроде подобных программ, развиваемых организацией НАТО. Через них Сербия в будущем может сотрудничать с Россией и другими странами членами в деле восстановления международного права, решения проблем терроризма, торговли наркотиками и людьми, кибернетической преступности, а также предотвращения политического инжиниринга и государственных переворотов, вызванных внешним фактором. Мы уверены в том, что этой инициативе окажут поддержку и многие другие неправительственные и политические организации в Сербии. Драгана Трифкович, генеральный директор Центра геостратегических исследований, Белград Перевод на русский язык: Зоран Булюгич http://www.srpska.ru/article.php?nid=28749

С.Б. Веселова - основатель и куратор международной интеркультурной программы ArtLocusTransit. Международный союз историков искусств и художественных критиков (АИС). Санкт-Петербург Исследователь вопросов мегаполиса в Европейской цивилизации и глобальной информационной сети “Конфронтация религиозных парадигм на Балканах и поиски единства в исторической ретроспективе” 1. Балканы как «бордерланд», земля на границах империй и религиозных парадигм. 2. Порядок империи (Оттоманской и Габсбургской ) поддерживает религиозный, а не национальный принцип идентификации населения. 3. Балканы между Христианством и Исламом (конкурирующими монотеистическими религиями). Конфронтация внутри самого Христианства: между католической, ортодоксальной, протестантской, грегорианской и богомильской церквями 4. Идентификация посредством великого означающего —Бога, представленного легитимированной церковью святой властью императора. 5. Трансформации религиозных сообществ (принцип деления империи) в национальные сообщества, и замены непрерывности религиозного нарратива национальным нарративом, обагренным кровью. 6. Территориализация индентичности.