Поиск по сайту

The Sixth International Congress of Religious Studies "Belief – Imagination – Knowledge. New Paths of Religious Studies in the 21st Century" Polish Society for the Study of Religions & Institute for the Study of Religions, Jagiellonian University Kraków, 29th June – 1st July 2020 Confirmed Keynote Speaker: Tim Jensen, University of Southern Denmark, President of International Association for the History of Religions (IAHR) At the end of the second decade of the 21st century religion remains a vital object of empirical and theoretical research. Among the disciplines investigating religion, religious studies – in Polish, religioznawstwo – occupy a special place. The aim of this discipline is to provide intellectual tools to understand or explain how various religious systems have functioned in past and present socio-cultural contexts. Contemporary religious studies engage in a dialogue with other disciplines: anthropology, ethnology, sociology, history, psychology, archaeology, culture studies, performance studies, literature studies, cognitive science, political science – to name just a few of them. We would like the Sixth International Congress of Religious Studies to become a meeting place where academics representing various perspectives within social sciences and humanities can exchange ideas and experiences. https://kongres.religioznawstwo.uj.edu.pl/call-for-papers Шестой Международный конгресс религиозных исследований "Вера - воображение - Знание. Новые пути религиозных исследований в XI веке" Польское общество изучения религий и институт изучения религий, Ягеллонский университет Краков, 29 июня-1 июля 2020 года Подтвержден докладчик: Тим Дженсен, Университет Южной Дании, президент Международной ассоциации истории религий (IAHR) В конце второго десятилетия религия XX века остается жизненно важным объектом эмпирических и теоретических исследований. Среди дисциплин, расследование религии, религиозные исследования - на польском языке, religioznawstwo - занимают особое место. Цель данной дисциплины состоит в том, чтобы предоставить интеллектуальные инструменты для понимания или объяснить, как функционировали различные религиозные системы в прошлых и нынешних социально-культурных контекстах. Современные религиозные исследования проводят диалог с другими дисциплинами: антропология, этнология, социология, история, психология, археология, исследования культуры, исследования, литературы, познавательная наука, политическая наука - назвать лишь несколько из них. Мы хотели бы, чтобы Шестой Международный конгресс религиозных исследований стал местом встречи, где ученые, представляющие различные перспективы в социальных науках и гуманитарных наук, могут обмениваться идеями и опытом. https://kongres.religioznawstwo.uj.edu.pl/call-for-papers

Русское религиоведческое общество при поддержке: журнала «Религиоведческие исследования» и портала «Религиозная жизнь» проводит II конгресс Русского религиоведческого общества «Понимание религии: исторические и современные аспекты» Москва, 19-20 октября 2018 года Уважаемые коллеги! Приглашаем Вас принять участие в работе II Конгресса Русского религиоведческого общества «Понимание религии: исторические и современные аспекты» Региональная общественная организация «Русское религиоведческое общество», зарегистрированная 28 июня 2016 года, ставит своей главной целью объединение ученых, исследователей, специалистов и экспертов в решении актуальных научных и практических задач в области религиоведения, содействие развитию науки и образования в этой области. Более подробно о целях и направлениях деятельности Общества можно узнать на сайте Общества (http://rro.org.ru) и из его Устава (http://rro.org.ru/regulations/). С 1897 года (Стокгольм, Швеция) в мире регулярно проходят конгрессы, посвященные истории религии и религиоведению. Ряд конгрессов, посвященных научному изучению религии, проходит с 1998 года и в России (Международный научный религиоведческий конгресс в Кургане, 1998; конгрессы российских исследователей религии в Санкт-Петербурге и Владимире, 2012, 2014 и 2016 гг.). Конгресс Русского религиоведческого общества запланирован к проведению ежегодно. Первый Конгресс прошел на базе МГУ имени М.В.Ломоносова и Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета 16–17 июня 2017 года, ему предшествовали круглый стол «Религиоведение и религиоведческие дисциплины в системе образования» (18 июня 2016 г.) и I Съезд Общества (1 октября 2016 г.). Заявки на участие принимаются до 31 июля 2018 года, по адресу info@rro.org.ru (образец заявки представлен в конце информационного письма). Избранные выступления участников Конгресса будут опубликованы в журналах «Религиоведческие исследования» (РИНЦ) и «Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 1: Философия. Богословие. Религиоведение» (ВАК, РИНЦ). Мероприятия Конгресса Мероприятия Конгресса включают в себя секции, круглые столы и III Съезд Общества. В этом году основные секции будут посвящены проблемам истории, социологии, психологии религии, феномену власти в религии и проблемам религиоведческой экспертизы, в то время как круглые столы традиционно окажутся более специализированными. Название и краткое описание секций и круглых столов представлены ниже: С1. История религии: от предметного поля к академической дисциплине. В рамках данной секции предлагается обсудить вопрос о предмете истории религий, его границах, применимости категории «религии» к материалу других цивилизаций. В какую религиоведческую полемику включаются историко-религиозные исследования? Какие новые вопросы и проблемы они поднимают? Можно ли считать историю религий базовой дисциплиной религиоведения? Другой предлагаемой перспективой обсуждения является отграничение истории религий от истории культуры, истории событийной, истории повседневности и других «историй». С2. Религия как общество: от религиозных кодов до артхаусного кино. Реальность современных обществ явила миру несостоятельность проектов секуляризации, множественных попыток концептуализировать обмирщение и исчезновение религиозной компоненты повседневности. Религия современных обществ предстает в многообразии дискурсов политиков и религиозных идеологов о свободе слова и праве на мировоззренческий выбор, религиозных конфликтах и глобальных сетевых взаимодействиях, о сектах и движениях, верующих и религиозных медиа о национальном и патриотическом, мирском и гражданском, экономистов и социальных работников о рынке религий, религиозном обмене, брендировании реальности, общественной активности религиозных организаций, художников, музыкантов, режиссеров о сакральном звучании, цветности, форме и содержании мира. В настоящей секции предлагается обсуждение разнообразных рефлексий о религии, которые ухватываемых как в теориях, так и в эмпирических исследованиях. С3. Психология религии настоящего и будущего: фундаментальные проблемы и перспективные направления исследований. Современная психология религии представляет собой разнонаправленную область научных исследований и разработок. В рамках секции предполагается обсуждение актуальных вопросов, касающихся нынешнего состояния и направлений дальнейшего развития психологии религии как дисциплины: Будет ли психология религии развиваться преимущественно «вширь» – по пути расширения подходов, методологий, или будет идти «вглубь» – к построению внутридисциплинарной коммуникации и оформлению четких конкурирующих парадигм? Какой из базовых методологических подходов будет более востребован в будущем: теория отражения или конструктивизм? Каково соотношение психологии веры и психологии религии как системы социальных паттернов? Как различается психология верующих в коллективистических и индивидуалистических культурах? Как пересекаются психологические архетипы и религиозная онтология? Каковы составляющие религиозной традиции и религиозного опыта, и как реализуется их трансляция? Где пределы консенсуса религиоведа и носителя традиции относительно религиозного опыта? Каковы когнитивные, аффективные и идейные основания восприятия мира религиозным человеком, и каким языком описания следует пользоваться психологу религии для их раскрытия? С4. Власть в религии: иерархия, лидерство, авторитет, принуждение. Отношение «религия – власть» порождает целый ряд проблем. Во-первых, не только религия окрашивается в различные тона власти, но и власть имеет религиозное измерение (что особенно ярко проявилось в обществах древности). Во-вторых, границы религиозной власти оказываются проблемными с точки зрения безопасности современного государства и общества (что отражается как в явлении религиозного экстремизма, так и в недовольстве вмешательства «церкви» и ее лидеров в вопросы образования, политики и т.п.). Не означает ли это, что религия (как конструкт Нового времени) в каком-то смысле исключает отношения власти? В-третьих, властные конфликты внутри самой религии нередко осмысляются политически, отчего религия преобразуется в «идеологию» – но насколько такое осмысление является безальтернативным? С5. Религиоведческая экспертиза: состояние и перспективы. Исторически основываясь на советских стандартах научно-религиоведческой экспертизы, в постсоветской России получили распространение два основных вида религиоведческой экспертизы – государственная и судебная. За последние годы ускорение темпов религиозных процессов, проблемы конфессионального самоопределения, глобализация религиозных движений существенно усложнили религиозную ситуацию, как в мире, так и в нашей стране, что прямо сказалось на целях и задачах современной религиоведческой экспертизы. Какие методологические и мировоззренческие предпосылки лежат в ее основе? Нуждается ли религиоведческая экспертиза в обновлении, определении, уточнении? Каковы пределы религиоведческой экспертизы? К1. История отечественного религиоведения: преемственность и / или прерывность. В рамках круглого стола предлагается обсудить вопрос о соотношении «этапов» развития отечественной науки о религии. Существует тенденция представлять их в качестве «этапов большого пути», ведущих от более или менее отдаленных времен к современному состоянию. Однако многое говорит против применения «теории прогресса» к истории отечественной науки. Существует и альтернативный подход, склонный разрывать связи между эпохами, привязывая историю науки к действию тех или иных идеологических и политических факторов, что, однако, связано с риском огульного отрицания ценности того или иного периода. Как возможно здравое критическое исследование в этой области, и к каким результатам оно может привести? К2. Язычество и неоязычество: комплексное осмысление феномена и построение теории. В течение последних десятилетий неоязыческие движения приобрело довольно заметную популярность, как в западном мире, так и в нашей стране – и закономерно стало объектом внимания специалистов разных профилей. В то же время ряд принципиальных теоретических и методологических проблем, связанных с изучением феномена неоязычества, до сих пор остается предметом научных дискуссий. К числу таковых, как представляется, можно отнести проблемы определения границ феномена неоязычества; выработки критериев, на основании которых то или иное движение может быть отнесено к неоязыческому; сопоставление язычества, неоязычества и «нью эйдж»; построения типологии неоязыческих сообществ, и ряд других. Очевидно, что в такой ситуации назрела необходимость комплексного рассмотрения феномена с участием специалистов из самых различных областей. К3. История христианства в Поздней Античности. Как изучать эпоху, в которую закладываются основы христианской культуры и цивилизации? До недавнего времени было принято использовать для этого категории античного / христианского, при этом «античное» неизбежно получало религиозные коннотации – верно ли это? Насколько прочна связь перехода от античного к средневековому с переходом от языческого к христианскому? Что такое «языческое» и «древнее» и как оно понималось христианскими авторами в эту эпоху, не менялось ли это понимание от II к VIII веку? К4. Религия в сериалах и кино. Изучение взаимодействия религии и популярной культуры представляется важным по ряду причин. Это и еще одно измерение для исследования секуляризации / десекуляризации / приватизации, и поиск новых средств религиоведческого описания актуальных проблем и тенденций, и материалы для выстраивания общего языка, понятного, доступного и интересного, для диалога с будущими религиоведами и студентами, обучающимися по другим специальностям. Как религиоведение и киноведение (и даже «сериаловедение») могут обогатить друг друга – в поисках ответа на этот вопрос мы предлагаем рассмотреть как теоретические проблемы, так и наиболее интересные и яркие кейсы. К5. Сверхъестественное в религиозном и нерелигиозном дискурсах. Во второй половине XX — начале XXI века концепт «сверхъестественного» постепенно стал вытесняться за пределы академического языка. Значительную роль в его вытеснении сыграли ставшие с легкой руки представителей феноменологии религии популярными концепты наподобие «сакрального» и «профанного». Затем пришла пора антропологического, лингвистического, когнитивного и иных поворотов в гуманитарных науках, существенно повлиявших на современный облик религиоведения как академической дисциплины. Оправдано ли возвращение в науку о религии концепта «сверхъестественного», говорит ли он нечто о современной религии (религиях, религиозности), наконец, в какой степени этот концепт проявляется в нерелигиозных дискурсах, связанных, прежде всего, с искусством и массовой культурой? По результатам приема заявок возможно формирование дополнительных секций и мероприятий. Мы ждем Ваших предложений, коллеги! Заявки на проведение мероприятий принимаются до 01 февраля 2018 года по адресу Оргкомитета: info@rro.org.ru с пометкой «МЕРОПРИЯТИЕ» в теме письма В рамках работы Конгресса пройдут презентации печатных изданий и исследовательских проектов. Если Вы хотели бы представить результаты своих исследований, просим Вас связаться с нами по адресу Оргкомитета: info@rro.org.ru с пометкой «ПРЕЗЕНТАЦИЯ» в теме письма. Образец заявки: 1. Фамилия, Имя, Отчество участника 2. Место работы / учебы 3. Должность 4. Ученая степень, звание 5. Контактные данные — e-mail: — телефон: 6. Название мероприятия: 7. Тема выступления 8. Аннотация выступления (150–250 слов) Организационный комитет Антонов Константин Михайлович, доктор философских наук, заведующий кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, президент Русского религиоведческого общества; Гуща Елена Викторовна, аспирант кафедры философии религии и религиозных аспектов культуры богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Киселев Михаил Сергеевич, аспирант кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ имени М.В.Ломоносова; Козырев Алексей Павлович, кандидат философских наук, доцент философского факультета МГУ имени М.В.Ломоносова; Колкунова Ксения Александровна, кандидат философских наук, старший преподаватель богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, главный редактор журнала «Религиоведческие исследования»; Костылев Павел Николаевич, старший преподаватель философского факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, исполнительный секретарь Русского религиоведческого общества; Тюрин Артем Игоревич, главный редактор портала «Религиозная жизнь»; Ченцова Дарья Александровна, преподаватель кафедры философии религии и религиозных аспектов культуры, сотрудник научного отдела богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета; Программный комитет Антонов Константин Михайлович, доктор философских наук, заведующий кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Астахова Лариса Сергеевна, доктор философских наук, заведующая кафедрой религиоведения Института социально-философских наук и массовых коммуникаций Казанского федерального университета; Воронцов Сергей Александрович, кандидат философских наук, старший преподаватель богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета; Двойнин Алексей Михайлович, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии образования Института педагогики и психологии образования Московского городского педагогического университета; Колкунова Ксения Александровна, кандидат философских наук, старший преподаватель богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета; Костылев Павел Николаевич, старший преподаватель философского факультета МГУ имени М.В.Ломоносова; Марей Елена Сергеевна, кандидат исторических наук, доцент Школы исторических наук факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»; Островская Елена Александровна, доктор социологических наук, профессор кафедры теории и истории социологии факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета; Смирнов Валерий Аркадьевич, член Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации; Черный Алексей Иванович, преподаватель богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Источник: сайт РРО https://religious.life/2018/01/ii-kongress-rro-ponimanie-religii-istoricheskie-i-sovremennye-aspekty/

1 Апреля 2018 г. состоялось итоговое заседание рабочей группы «Большой кафедры религиоведения и религиозных отношений» по реализации требований законодательства Российской Федерации в части организации и обеспечения деятельности профессиональных сообществ. Решения о институциональном оформлении религиоведческого сообщества России были приняты на апрельском симпозиуме Большой кафедры 2016 г. «Религия в аспектах философских, теологических, религиоведческих подходов: проблемы определения объекта и экспертизы». В 2017 г. на итоговом симпозиуме «Большой кафедры» «Взаимодействие государственных, общественных и религиозных институтов: проблемы безопасности, устойчивости и воспроизводства» вопрос о базовых принципах организации и деятельности сообщества был вынесен на общественное обсуждение и по итогам было принято решение об учреждении Экспертного совета исследователей религии и религиозной жизни при Кафедре государственно-конфессиональных отношений РАНХиГС для дальнейшей апробации форм взаимодействия с учетом опыта координации деятельности в рамках Ассоциации российских религиоведческих центров. За истекший период рабочая группа рассмотрела поступившие в адрес Экспертного совета «Большой кафедры» предложения и позиции представителей сообщества, работающих в Северо-Западном, Центральном, Поволжском, Южном, Кавказском, Сибирском, Уральском и Дальневосточном регионах страны и по итогам анализа предлагает определить следующее: 1) Профессиональное общество исследователей религии образуется на национальном уровне и в своей административно-организационной деятельности учитывает принцип территориальности – исследователи, являющиеся членами национального сообщества, обеспечивают свою координацию на региональном уровне – организуют региональное представительство. (Координатор – исполнительный директор регионального отделения является членом Управляющего совета Общества.) Учитывая историю становления Религиоведения как отрасли знания и признавая особую значимость религиоведческих региональных учебно-научных центров, действующих в структуре системы образования и науки Российской Федерации, а также опыт координации их деятельности на уровне общественно-консультативных советов, Сообщество признает значимость коллективного, ассоциированного членства – сохраняет в своей структуре Совет Ассоциации российских религиоведческих центров. (Ученый секретарь-координатор Ассоциации является членом Управляющего совета Общества.) 2) Общество создается по признаку профессиональной деятельности – в него входят специалисты должным образом удостоверившие уровень своих профессиональных компетенций и квалификаций – имеющие образование не ниже высшего профессионального и работающие в отраслях хозяйства, связанных с изучением и воспроизводством предмет-объектной области, которая определяется как «Религиозный комплекс» и зафиксированна в том числе в паспорте научной специальности 09.00.14 Философия религии и религиоведение. Академическое понимание «Религиозного комплекса» является той демаркационной линией, по которой определяются: отраслевое (профессиональное) отличие данного Общества от всех иных профессиональных отраслевых, включая теологические, обществ и групп специалистов (исследователей); личная позиция каждого специалиста (исследователя), претендующего на членство в Обществе. В целях эффективного воспроизводства предмет-объектной области и с учетом профессиональных интересов специалистов (исследователей), Общество обеспечивает внутри-отраслевую диверсификацию организационно-управленческой структуры – в Обществе создаются Отделения, соответствующие структуре предметной области знаний о религии – Религиоведения. (Ученый секретарь-координатор отраслевого Отделения является членом Управляющего совета Общества.) 3) Осознавая особый статус в жизни человека и общества религиозных явлений, а в жизни государства идеологии, их исследователи, следуя академическим (научным) традициям – образуя профессиональное сообщество, исходят из четкого понимания следующих оснований / принципов: философские системы и доктрины (философия), религиозные системы и доктрины (теология) и общенаучное знание о них – религиоведение (религиоведческие подходы и системы) одновременно являются и системообразующими, универсальными элементами национальной картины мира (бытия), и инструментами обеспечения идеократической функции общества и государства, а потому имеют высокие риски ангажирования – быть политизированными и идеологизированными; принципиально (категорически) и последовательно обеспечивая де-политизацию и де-идеологизацию своей профессиональной деятельности – любого рода ангажированность, – специалист (исследователь) претендует иметь статус члена профессионального академического сообщества и выступать в этой роли в интересах общества и государства; при этом его мировоззренческая уникальность обеспечивается личным творческим актом – способом интерпретации полученных результатов в рамках конкретно-научного подхода, реализуемого в контексте конкретной метафизической системы. Настоящее профессиональное сообщество создается в целях эффективного, научно обоснованного (академического) воспроизводства предмет-объектной области в интересах человека, общества и их государства на национальном уровне, в Российской Федерации, и обеспечения заинтересованного профессионального диалога на межрегиональном, межнациональном уровнях. * * * Определившись в настоящих базовых принципах организации деятельности по созданию «Национального общества исследователей религии», рабочая группа вносит следующие предложения: 1) На период до работы Съезда российских религиоведов, который пройдет в рамках работы IV Конгресса российских исследователей религии (Благовещенск, 24-26 Сентября 2018 г.), назначить исполняющими обязанности: Председателя Управляющего совета проф. А.П. Забияко Вице-председателя Управляющего совета проф. Н.В. Шабурова Исполнительным секретарем Управляющего совета доц. С.А. Панина Ученым секретарем-координатором Управляющего совета проф. В.В. Шмидта Председателем Московского регионального отделения – членом Управляющего совета проф. Е.С. Элбакян Исполнительным секретарем Московского регионального отделения доц. А.В. Апполонова Председателем Нижегородского регионального отделения – членом Управляющего совета доц. П.Б. Чуприкова Председателем Сибирского регионального отделения – членом Управляющего совета проф. Ю.Ф. Абрамова Исполнительным секретарем Сибирского регионального отделения доц. Р.Ю. Зуляр 2) Поручить В.В. Шмидту и А.В. Апполонову доработать пакет уставных документов по межрегиональной общественной организации «Национальное общество исследователей религии» и провести консультации с председателем Оргкомитета Всероссийского симпозиума «Большой кафедры» проф. В.В. Кравчук в целях его рассмотрения и обеспечения процедуры учреждения на предстоящем 23-24 апреля 2018 г. Симпозиуме. Члены рабочей группы: Абрамов Юрий Федорович, зам. заведующего кафедрой религиоведения и теологии Иркутского государственного университета Апполонов Алексей Валентинович, доцент кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Аринин Евгений Игоревич, заведующий кафедрой философии и религиоведения Владимирского государственного университета Винокуров Владимир Васильевич, доцент кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Забияко Андрей Павлович, заведующий кафедрой религиоведения и истории Амурского государственного университета, член Управляющего совета Ассоциации российских религиоведческих центров Кравчук Вероника Владимировна, заведующий кафедрой государственных отношений ИГСУ РАНХиГС Панин Станислав Александрович, доцент кафедры философии Российского химико-технологического университета им. Д.И. Менделеева Человенко Татьяна Григорьевна, заведующий кафедрой религиоведения и теологии Философского факультета Орловского государственного университета им. И.С. Тургенева Шабуров Николай Витальевич, руководитель Учебно-научного Центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета Шмидт Вильям Владимирович, профессор кафедры государственных отношений ИГСУ РАНХиГС, член Управляющего совета Ассоциации российских религиоведческих центров Щербак Сергей Викторович, старший преподаватель факультета религиоведения Свято-Филаретовского православно-христианского института Элбакян Екатерина Сергеевна, директор Центра религиоведческих исследований «РелигиоПолис» http://igsu.ranepa.ru/news/p71632/

Уважаемые коллеги! Библейско-богословский институт св. апостола Андрея приглашает на Летние богословские институты (25 июня - 7 июля 2018 г., Московская обл.). Летние институты – один из самых успешных проектов ББИ, продолжающийся уже восемнадцатый год. Ежегодно в них обучаются десятки слушателей из России, Украины, Беларуси и других стран СНГ и Восточной Европы. В этом году проводятся: XVII Московский летний богословский институт; III Летний институт по межконфессиональному и межрелигиозному диалогу. Приглашаем студентов старших курсов, аспирантов и преподавателей духовных и светских учебных заведений, философов, религиоведов, культурологов и историков религии. В течение двух недель участникам Института предстоит прослушать несколько лекционных курсов, а также принять активное участие в ряде семинаров и круглых столов. По результатам итоговой аттестации выдается сертификат; лицам с высшим образова­нием выдается Cвидетель­ство о повышении квалификации по направлению "Теология". Также есть возможность получить диплом о профессиональной переподготовке. Обучение оплачивается организаторами. Кроме того, все слушатели смогут купить книги Изда­тельства ББИ со скидкой 50% и получить несколько книг в подарок. Проживание в подмосковном пансионате, трехразовое питание и культурная программа мо­гут быть частично или полностью оплачены организаторами. Количество стипендий ограниченно (стипендии предназначены главным образом для студентов очных отделений духовных семинарий, академий и вузов). Срок подачи заявок – не позднее 31 мая 2018 г. Подробная информация: http://standrews.ru/rus/news/letnie-instituty-bbi-18.html Подать заявку: http://standrews.ru/anketa.html MLBI-LID_2018_buklet.pdf

Грейс Вандир читает Объясняя религию Паскаль Буайе. 10 января в 18:52 Первая книга в этом году. Очень талантливый этот Паскаль. Первые 200 страниц просто блестящие! Середина немного перегружена подробностями. И последние 150-200 страниц опять хороши. Мне понравился не обычный подход. Марков и Докинз пишут как биологи. В этом их ценность. Буайе эволюционный психолог, социоантрополог. Это немного иная плоскость. И это должно быть более гуманный подход к обычному читателю. С другой стороны я каждый раз задумываюсь кто читает такие книги? Из моих знакомых (не из круга популяризаторов и ученых) - никто. Как и Маркова. Как и Докинза. И они не будут их читать. Хотя вот им то как раз и надо. Вот фентазюшки, детективы в мягкой обложке и вечно зелёных достоевских читали все. А то что имеет непосредственное отношение к ним самим, к их жизни, к жизни их детей никто не читает. Как я поняла их мозг когда-то давно уже сделал все выводы на счёт этого мира и не нуждается в новых данных. На новые данные надо тратить энергию. А у работающих людей её нет. Самое грустное, что больше половины проблем, которые отъедают у этих людей силы и время можно решить, если прочитать пару книг по эволюционной психологии и антропологии. Да но нет. Что меня ещё всегда поражает в людях. Как легко они принимают ложь типа астрологии, религии, суеверий и с какой отчаянной борьбой отвергают любые научные факты. Вообще людям не нравится всё новое. Так устроен мозг. Новое = опасное. И я ничего не могу с этим сделать. Они не знают как работает их мозг, как он их обманывает и зачем, как манипулирует ежедневно и они не хотят это знать. Даже задуматься об этом не хотят. И это тоже чертова биология. Ужасно. Одна надежда на детей/подростков, у которых ещё растёт мозг и открыт для нового. Вот для них эта книга будет очень полезна. Ну и конечно же для тех, кто по какому-то странному стечению обстоятельств не превратился в зомби после двадцатипяти. Пы.Сы. Порой я думаю, что создала во круг себя особую культурную среду из людей превосходящих меня как интеллектуально, так и психологически. Это самая комфортная для меня среда. Но не редко приходится общаться и с обычными людьми. Не самыми надо сказать тупыми, с высшими образованиями, даже престижными профессиями и т.д.. И это лютый трэш. Не всегда, но часто. Одно дело, когда бабулевич-советикус рассказывает, что в этих ваших интернетах одна порнография и наркомания. И совсем другое, когда тоже самое вещает человек почти одного года рождения с тобой. Который при этом запросто эти ваши интегралы считает или шпарит на немецком. Интеллектуальная пропасть между мной и обычными людьми дичайшая. При том, что как уже тысячу раз говорила я обладаю совершенно заурядным умом и ооочень скромной эрудицией. Именно поэтому меня шокирует пропасть. Именно поэтому! Разница между биологическим доктором и продавцом сельпо понятна и обоснована. Но разница между мной и миллионами таких же как я вызывает лютейший когнитивный диссонанс. Как это возможно?! Не может быть, не должно быть ТАКОЙ пропасти между обычными людьми. Тем не менее есть и будет. Большинство людей всегда будут немногим отличаться от наших предков человекообразных обезьян. Жутко. Вот что жутко. Они водят автомобили и ничего не знают о физике, химии, психологии, нейрофизиологии. Они ходят голосовать и ничего не знают о нейромаркетинге, экономике, политике. Они рожают детей и ничего не знают о детской психологии, эмбриональном развитии, антропологии, химии. Они заводят кошек и собак, но ничего не знают о зоопсихологии, видообразовании, экосистемах, кинологии. Они лечат себя и детей ничего не зная о доказательной медицине, химии, микробиологии. Всей их жизнью руководят инстинкты, суеверия, приправленные комплексами и детскими страхами. Я сама такая, через все эти стадии прошла. Это жутко, как мозг натягивает реальность на то, что ему хочется видеть и делать. То как он модифицирует реальность в зависимости от собственных страхов и привитых такими же невежами родителями концепциях мира. Я всё это вижу и за собой и за всеми окружающими. Только мне почему-то хочется быть лучше, узнавать устройство, совершенствовать системы, где возможно обыграть мозг, а где невозможно направить в безопасное русло. А большинству просто тупо насрать. Они нормальные взрослые приматы. А я нет. Вот в чём моё "безумие". Ах как бы хотелось "просветить" свой мозг на томографе да с приличным специалистом расшифровать. Совсем не хватает объективной обратной связи. #книги #Буайе #религии #эволюционная_психология #нейрофизиология Спасибо Сергей Лямишев !

Кафедра религиоведения Института теологии имени свв. Мефодия и Кирилла Белорусского государственного университета при поддержке Кафедры философии культуры факультета философии и социальных наук Белорусского государственного университета Кафедры философии религии и религиозных аспектов культуры Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (Москва, Россия) Молодежной ассоциации религиоведов (Украина) Русского религиоведческого общества (Россия) Портала «Религиозная жизнь» (Religious-Life.Ru) Христианского образовательного центра имени свв. Мефодия и Кирилла (Беларусь) Кафедры апологетики Минской духовной академии V Международная научно-практическая конференция РЕЛИГИЯ и ИСТОРИЯ 20-22 апреля 2017 года, Минск, Республика Беларусь Уважаемые коллеги! Имеем честь сообщить вам, что 20-22 апреля 2017 года в Минске (Республика Беларусь) проводится V Международная научно-практическая конференция «Религия и история». Со времени возникновения религиоведения – с середины ХІХ в. – история религии была основополагающей его дисциплиной. Именно на ней зиждется сравнительное религиоведение и феноменология религии – наиболее влиятельные религиоведческие направления первой половины ХХ в. Начиная с середины ХХ в. в религиоведческом сообществе нарастает интерес к изучению своей собственной истории. Можно с уверенностью утверждать, что развитие религиоведения невозможно без этих двух его составляющих: истории религии и истории религиоведения. Конференция ставит в повестку дня вопросы соотношения религии и истории, а также подходы, концепции и методы их рассмотрения. В рамках мероприятий конференции планируется проведения специальной секции и круглого стола, посвященных 500-летию Реформации. Конференция проходит при поддержке и участии академических институций Белоруссии, России и Украины и является уникальной площадкой для встреч коллег из разных стран в особом формате. Тематические направления конференции: I. История религии Дискуссии о возникновении религии. Ранние формы религии и их развитие в контексте исторических религиозных традиций. Национальные мифологии. Религии Древнего мира. Религии античности. Религии Азии. Религии Африки. Религии Австралии и Океании. Религии Америки. Иудаизм. Христианство до разделения церквей. Христианское средневековье. Христианство в Новое время. Современное христианство. Ислам. Теоретические и методологические проблемы истории религии. Религия между мифом и историей. II. Философия религии Проблемы истории религии в античной и средневековой мысли. Принцип историзма в мышлении Нового времени и религиозная проблематика. Эволюционизм и прамонотеизм в философии: от Д. Юма и Г. Лессинга к современности. «Естественная религия» vs «предрассудки» и «суеверия» в мышлении Просвещения. Романтизм и религиозность истории. Великие истории религии в философии XIX в.: Г. Гегель, Ф. Шеллинг, Вл. Соловьев. История религии глазами атеиста: от младогегельянцев до новых атеистов. Место религии в истории в философских направлениях XX века. История религии в современных философских традициях. III. Социология религии Практическое и методическое наполнение категории времени в социологических исследованиях религий. История институционализации конкретных религиозных традиций и современные трансформации религиозных институтов. Life-story сквозь призму религиозного мировоззрения. Новые паттерны религиозного в обществах второго Модерна. Календарь сакрального времени как составляющая религиозной идентичности; религия и масс-медиа 2.0. Социология религии о рефлексиях актуального искусства – кинематограф, акционизм, музыка, мода, театр. IV. Психология религии История психологии религии. Актуальные теоретические и эмпирические проблемы современной психологии религии. Социально-психологические исследования религиозности. Когнитивное религиоведение и эволюционная психология религии. Качественные и количественные методы в психологии религии. Психологи религиозного обращения. Религиозный опыт. Религия и духовность. V. Антропология религии Религиозная жизнь в ее разнообразных социально-культурных контекстах. Процессы традирования и трансформации локальных религиозных представлений и практик в изменяющейся реальности. Антропологическое измерение религиозных институтов и форм их функционирования: установление религиозных авторитетов и иерархий, легализация и сакрализация определенного порядка (пространства, времени). Паломничество. Феномен мемориализации и гражданская обрядность. Процессы миграции и культурные контакты. Религиозные практики и тексты в городском и сельском ландшафтах. VI. Культурология религии Эволюция религии и религиозных проявлений в повседневной культуре. Ценности религии и ценности культуры в определении жизненного стиля человека. Религия как форма культурной памяти. «Культовость» в культуре и «культ» в религии. Религиозное искусство в быту. Религия в популярной культуре и поп-арте. Культурные «ограничения» религиозного человека и «обывательская» религия. Феномен религиозных и квазирелигиозных праздников. Религиозная символика в бытовой практике. Рынок религиозной продукции и религиозные гаджеты. Религиозный туризм и другие религиозные сервисы. VII. Феноменология религии Антиисторизм классической феноменологии религии и попытки его преодоления в неофеноменологии религии. Историческое, внеисторическое, метаисторическое в структуре религиозного сознания в классической и современной феноменологии религии. Исторические модификации священного. Типологии исторических форм "иерофаний". "Священное время" и "священная история" как предмет феноменологии религии. Герменевтическая проблематика и историчность интерпретации священного. Memory studies в проблемном поле феноменологии религии. VIII. История религиоведения Существовало ли религиоведение до середины ХІХ века? Школы, направления и персоналии в истории религиоведения. Институциональный аспект становления и развития религиоведения. Международные конгрессы, региональные конференции, профессиональные ассоциации и научные журналы по религиоведению. Советское религиоведение. Развитие религиоведения в Центральной и Восточной Европе в конце XIX – начале ХХ века. IX. Нетрадиционная религиозность в исторической перспективе История нетрадиционной религиозности и новых религиозных движений в разных странах и регионах мира. История и современное состояние исследований феномена нетрадиционной религиозности. Исторические формы нетрадиционной религиозности. Проблематика изменений нетрадиционной религиозности и новых религиозных движений в процессе исторического развития. Изменение места и роли нетрадиционной религиозности в жизни общества. Проблема трансформаций новых религиозных движений. Методологические проблемы анализа истории новых религиозных движений. «Секта» и «культ» в социологии и истории религии. Новые религиозные движения и New Age Movements. X. Религия и бизнес Протестантская этика, дух капитализма и другие форматы отношений религии и бизнеса. Сингармонизм или гармония: прав ли Макс Вебер? Экономические институты религий. Место денег и труда в религиозных системах. Кесарю кесарево? Тезис Кейнса о «разделенности» религии и бизнеса. Религиозное мировоззрение и стиль ведения бизнеса. Религия и деловая культура (религиозная корпоративная культура). Религиозная нравственность и рыночный прагматизм. Религии как бизнес-проекты. XI. Специальная секция к 500-летию Реформации: «Протестантизм в истории европейской культуры» Культурно-историческая роль протестантизма в Европе. Протестантская теология и философия. Взаимоотношение ранней Реформации с православием. Роль протестантизма в формировании гражданского общества в Европе. Гражданская ответственность и servo arbitio. Современная лютеранская духовность и аскеза. Современная евангелическая идентичность. Отношение традиционных лютеран к феномену пятидесятничества. Взаимоотношения деноминаций раннего и позднего протестантизма. Отголоски Реформации в пятидесятничестве и харизматических движениях. Протестантизм на просторах Восточной Европы и Центральной Азии. Круглый стол «Протестантизм в диалоге религий и культур» Круглый стол «Междисциплинарный подход к изучению религиозности» Рабочие языки конференции: русский, немецкий (с синхронным переводом), английский (без перевода). Для участия в конференции до 10 февраля 2017 года следует заполнить онлайн-форму по адресу https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLScHt-c80QQrsDME2tmGELBw6usvf_PY3NrCNAdPs2H_Ey1vEA/viewform?c=0&w=1 после чего отправить текст выступления с обязательным указанием тематического направления или другого мероприятия конференции, в котором планируется участие (имя файла: Минск2017_Фамилия_Направление/Круглый_стол; название направления или др. мероприятия можно указать в имени файла сокращенно) на адрес rel-crossroads@mail.ru. Тексты выступлений должны быть оформлены в виде статей. Все присылаемые тексты проходят рецензирование. Оргкомитет оставляет за собой право отклонить тексты, не прошедшие рецензирование. Требования к оформлению статей. Объем статьи составляет от 10.000 до 15.000 знаков (с пробелами, – включая данные об авторе и название статьи). Шрифт – Times New Roman, 14, с одинарным интервалом, все поля по 2 см. Сноски оформляются постранично в порядке сквозной нумерации. Литература представлена в сносках, список литературы не требуется. В начале статьи в правом углу нужно указать: фамилию, имя и отчество автора, ученую степень и звание, должность, высшее учебное заведение или организацию, которую представляет автор, город, страну, которую представляет автор и адрес электронной почты. К сожалению, Оргкомитет не имеет возможности оплатить Ваши командировочные расходы. Однако мы постараемся обеспечить иногородним участникам конференции проживание в недорогих комнатах гостиницы Белорусского государственного университета, а также обеды в недорогой столовой. По результатам работы конференции планируется публикация сборника материалов. Взнос на издание – € 15. Оргвзнос перечисляется после официального подтверждения о приеме заявки текстов для участия в конференции. Организационный комитет Шатравский Сергей Иосифович, кандидат богословия, проректор по научной работе Института теологии имени свв. Мефодия и Кирилла Белорусского государственного университета, доц. кафедры религиоведения, Минск, Беларусь (председатель Организационного комитета); Карасёва Светлана Геннадьевна, к.филос.н., доц. кафедры философии культуры факультета философии и социальных наук Белорусского государственного университета, Минск, Беларусь; Антонов Константин Михайлович, д.филос.н., зав. каф. философии религии и религиозных аспектов культуры Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, президент Русского религиоведческого общества; Москва, Россия; Островская Елена Александровна, д.социол.н., профессор кафедры теории и истории социологии Санкт-Петербургского государственного университета, Санкт-Петербург, Россия; Владыченко Лариса Дмитриевна, док.филос.н., доц., заместитель директора Департамента по делам религий и национальностей Министерства культуры Украины – начальник отдела религиоведческо-аналитической работы, член Молодежной ассоциации религиоведов, Киев, Украина; Киселёв Олег Сергеевич, к.филос.н., старший научный сотрудник, докторант кафедры культурологии Национального педагогического университета имени М.П. Драгоманова, член Молодежной ассоциации религиоведов, Киев, Украина; Костылев Павел Николаевич, ст. преподаватель кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, выпускающий редактор портала «Религиозная жизнь», исполнительный секретарь Русского религиоведческого общества, Москва, Россия; Муха Ольга Ярославовна, к.филос.н., доц. кафедры культурологии Института философского образования и науки Национального педагогического университета имени М.П. Драгоманова, Киев, Украина, глава Молодежной ассоциации религиоведов-Львов, Львов, Украина; Трофимова Ксения Павловна, к.филос.н., н.с. сектора философии культуры Института философии РАН, Москва, Россия; Фолиева Татьяна Александровна, к.филос.н., доц. кафедры философии религии и религиозных аспектов культуры Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, Москва, Россия; Казмирук Марина Вячеславовна, магистр философских наук, аспирант кафедры культурологии Белорусского государственного университета культуры и искусств, преподаватель теологического колледжа им. Св. Иоанна Крестителя, Минск, Беларусь. По вопросам, относящимся к работе конференции, обращайтесь: rel-crossroads@mail.ru +375 29 568 17 14 Сергей Иосифович Шатравский +375 44 515 04 61 Светлана Геннадьевна Карасёва

«РОДИТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ» — Философия, Теология, Идеология и Религиоведение: pro & contra Декабрь 28, 2017 Каждый последний четверг месяца в 17:00 Науки о религии: диалоги III тысячелетия дискуссионная платформа ИГСУ РАНХиГС Тема встречи 28 декабря: Мужчина и Женщина в меняющемся мире: возможен ли гуманизм в эпоху андроцида, в эпоху кратократии? Концепты «Пол» и «Гендер» продолжают будоражить сознание. Зазор смысла и содержания между ними – всегда культуроспецифичен. Этот зазор, в конечном счете образующий Гендер, непредставим без религиозной семантики. Каждая религия особым образом конституирует свою, только ей присущую, семантику бинаризма полов. Например, незыблемый постулат об онтологической вторичности женщины в огромной степени предопределил не только взаимные коммуникативные статусы Мужчины и Женщины на несколько тысячелетий, но и специфическое «половое самосознание», присущее не только христианской культуре. Феномен полового диморфизма не дан сознанию человека непосредственно, как некий биологический факт – напротив, он опосредован культурным, лингвистическим, и религиозным содержанием, которое зачастую оказывается решающим. Очевидно, что осознание собственного пола опосредован религиозными традициями, культурой и языком, но что дальше? Вопросы к обсуждению: Культура и идентификации: феномен полового диморфизма Половой вопросЪ как основной вопрос философии Ребенок: космос женского и космос мужского Этика и эстетика полового протекционизма и женское a priori Мифы о «сильном поле»: ритуалы, культы, табу Миф о сексизме и общество андроцида Миф о половом эгалитаризме Приглашаем к обсуждению всех заинтересованных. За дискуссионным столом в поисках ответов: Кирилл Владимирович Журавлев психолог, психотерапевт когнитивного направления, публицист и общественный деятель — активист движения в защиту прав отцов в России В 2008 г. провел заседание комиссии МГД по культуре и массовым коммуникациям о разработке закона «О поддержке отцовства». С этого года проводится и необычный праздник – «Папин день». В 2011 г. появился закон, направленный на предотвращение злоупотреблений своими правами родителей в ущерб интересам ребенка, защищающий, прежде всего, права детей и их отцов Яков Кротов священник Харьковско-Полтавской епархии Украинской Православной Церкви (обновлённой); создатель-редактор он-лайн Библиотеки, публицист и радиоведущий Корецкая Ирина Александровна кандидат исторических наук, доцент кафедры психологии Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Подать заявку на вход в здание РАНХиГС по адресу: Москва, Пречистенская набережная, д. 11, зал 011 (лофт), (метро Кропоткинская или Парк культуры). http://igsu.ranepa.ru/events/p63600/

Антее П. Религии современности. История и вера Антес Петер Петер Антес (Peter Antes, 1942, Мангейм, Германия) — доктор философии, доктор теологии. Профессор на кафедре истории религии на отделении истории, философии и социальных наук Ганноверского Университета. В 1988-1993 гг. — председатель Германского общества по изучению истории религии, с 1995 года — вице-президент Международной Ассоциации истории религии. Основной круг исследовательских интересов: история и современное поле действия ислама, христианства, этика ислама, политический фактор в исламе, религии и религиозные общины в Европе. Религии современности. История и вера Книга «Религии современности» представляет собой сумму очерков, посвященных основным религиям, распространенным и действующим в современном мире. Авторы очерков — известные историки, философы, культурологи, специалисты в области отдельных религий — представляют в сжатой, доступной широкому кругу читателей форме результаты своих научных исследований, охватывающих историю возникновения и распространения религий, мировоззренческие основы, организационную структуру, систему ритуалов и богослужения, характеристику современного состояния и функционирования той или иной религии в разных регионах мира, точки соприкосновения и связи этих религий друг с другом, прогностические модели их развития в будущем. Перед читателем разворачивается широкая панорама современного «верующего человечества» — религиозного мира конца второго тысячелетия. Источник: http://www.koob.ru/antes/religii_sovremennosti Антес П. Религии современности. История и вера.pdf

Внеконфессиональные формы религиозности 31 Окт 2017 Конференция ФГБОУ ВО «САРАТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Н.Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО» ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ КАФЕДРА ТЕОЛОГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ НАУЧНОЕ СТУДЕНЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО ИЗУЧЕНИЯ РЕЛИГИЙ (НСОИР) РУССКОЕ РЕЛИГИОВЕДЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО 24-25 ноября 2017 г. проводят II Международную научно-практическую конференцию «ВНЕКОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ФОРМЫ РЕЛИГИОЗНОСТИ» ТЕМАТИЧЕСКИЕ ГРАНИЦЫ КОНФЕРЕНЦИИ Понятие религиозности шире, чем понятие религиозной конфессии или религиозной институции. Современные отечественные религиоведческие исследования должны выйти за рамки устаревшей схемы «церковь — секта-культ» и расширить исследовательскую оптику. В современном российском обществе наблюдается увеличение числа верующих, не относящих себя к какой-либо конфессии, религиозной институции, так же мы наблюдаем рост популярности индивидуальных (синкретических и комбинативных) форм религиозности принимающих самые необычайные религиозно-мировоззренческие формы от маргинальных до фундаменталистских. На этот феномен влияет множество факторов: глобализация, постсекуляризация, Интернет, киберкультура, новый мировой кризис, информационные войны и т.д. Эти формы религиозности, которым раньше не придавалось особое значение и не уделялось внимание отечественных ученых-религиоведов, сегодня требуют пристального изучение, поскольку по некоторым исследовательским прогнозам, именно за этими формами будущее религии. Так ли это или нет? Этот и другие вопросы связанные напрямую или косвенно с вопросами внеконфессиональной религиозности, мы бы и хотели обсудить в ходе нашей конференции. ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ И НАПРАВЛЕНИЯ РАБОТЫ КОНФЕРЕНЦИИ: новые религиозные движения или внеконфессиональные верования? социологические, психологические и феноменологические методы в исследовании внеконфессиональной религиозности внеконфессиональная религиозность и общество типология внеконфессиональных верующих внеконфессиональная религиозность через призму постмодерна будущее религии в глобальном мире: приватизация религиозного или реконструкция традиционализма? проблемы социологических исследований неконфессиональных верующих на территории Саратовской области и других регионов ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ КОМИТЕТ декан философского факультета СГУ, проф. д.ф.н. Орлов М.О., проф. д.ф.н. Рожков В.П., проф. д.ф.н. Фриауф В.А, доц. кафедры теологии и религиоведения СГУ Петров Д.Б., доц. кафедры теологии и религиоведения СГУ Иванов Е.М., доц. кафедры теологии и религиоведения СГУ Дорошин И.А., преподаватель кафедры философии религии и религиозных аспектов культуры ПСТГУ Колкунова К.А., старший преподаватель кафедры философии религии и религиоведения МГУ Костылев П.Н., асп. СГУ Петрова К.Ю., маг. СГУ Ольденбург А.Д. ОТВЕТСТВЕННЫЕ СЕКРЕТАРИ студ. Торяник Ю.А., студ. Мочинская К.А. Заявки на участие в конференции принимаются до 20 ноября 2017 года по электронной почте religsar@gmail.com (в прикрепленном документе формата Фамилия участника.doc) ЗАЯВКА НА УЧАСТИЕ В КОНФЕРЕНЦИИ «Внеконфессиональные формы религиозности» 2017 1 Ф.И.О. участника (полностью) 2 Тема выступления 3 Ученая степень, звание 4 Город 5 Место работы (учебы) 6 Должность (полностью) 7 Ф.И.О., звание, должность, место работы научного руководителя (для студентов и аспирантов) 8 Контактный телефон участника 9 E-mail 10 Форма участия в конференции (отметить нужное) Очное / Заочное 11 Тезисы доклада (100-200 слов) По итогам конференции лучшие статьи будут опубликованы в электронном журнале. Статьи для публикации (до 20 тыс. печ. зн. с пробелами) должны быть отправлены не позднее 1 февраля 2018 года. Оргкомитет конференции оставляет за собой право отклонять материалы, содержащие плагиат и не соответствующие тематике конференции. Требования к публикациям: Ф.И.О. автора (авторов) в правом верхнем углу над названием статьи (курсив); название статьи заглавными буквами (шрифт 14Times); все поля по 25 мм.; шрифт 14 Times NewRoman; междустрочный интервал – 1; библиографический список литературы должен быть оформлен по ГОСТ 7.1-2003 и включать: фамилию и инициалы автора, название статьи, название журнала, том, год, номер или выпуск, страницы, а для книг – фамилии и инициалы авторов, точное название книги, место издания (город), издательство, год издания, количество страниц (список источников сортируется по алфавиту, указание на источник (ссылка) – в квадратных скобках в формате [номер источника, страница]). Контакты: Петров Дмитрий Борисович: religsar@gmail.com Адрес оргкомитета: 410012, Саратов, ул. Вольская, 10а. Философский факультет СГУ, Тел.: 8(845-2)21-36-03 (кафедра теологии и религиоведения).

Пермская мастерская по исследованию религии диспут на тему: «Религиозный конфликт как он есть» Вопросы для дискуссии: - какой конфликт мы считаем религиозным? - бывают ли религиозные конфликты в чистом виде? - существуют ли особенности генезиса религиозного конфликта? - может ли быть религиозный конфликт иметь «религиозное» решение? Заседание состоялось 15 декабря 2015 г. в 19. 00 по адресу ул. Ленина, 13 а, Пермский научный центр Модератор – Светлана Владимировна Рязанова, доктор философских наук, доцент, ведущий научный сотрудник, Пермского научного центра, Уральского отделения Российской академии наук. Участники: Глушаев А.Л., кандидат исторических наук, доцент кафедры, культурологии Пермского института культуры; Ильин М. С., преподаватель ПГГПУ; Копылов О.В., ст. преподаватель ПИ (ф) РЭУ им. Г.В. Плеханова; Писманик М.Г., доктор философских наук, профессор Пермского института культуры; Подвинцев О.Б. доктор политических наук, профессор ПГНИУ, директор Пермского филиала ИФиП УрО РАН по исследованию политических институтов и процессов. Аудиозапись диспута

Уважаемые коллеги! Библейско-богословский институт св. апостола Андрея приглашает на Летние богословские институты (26 июня - 8 июля 2017 г., Подмосковье). Летние институты – один из самых успешных проектов ББИ, продолжающийся уже восемнадцатый год. Ежегодно в них обучаются десятки слушателей из России, Украины, Беларуси и других стран СНГ и Восточной Европы. В этом году проводятся: XVI Московский летний богословский институт II Летний институт по межконфессиональному и межрелигиозному диалогу Цель летних институтов - повышение уровня знаний участников в области богословских дисциплин. Приглашаем студентов старших курсов, аспирантов и преподавателей духовных и светских учебных заведений, философов, религиоведов, культурологов и историков религии. Обучение оплачивается организаторами. Кроме того, все слушатели смогут купить книги Изда­тельства ББИ со скидкой 50% и получить несколько книг в подарок. Проживание в подмосковном пансионате, трехразовое питание и культурная программа мо­гут быть частично или полностью оплачены организаторами. Количество стипендий ограниченно (стипендии предназначены главным образом для студентов очных отделений духовных семинарий, академий и вузов). Срок подачи заявок – не позднее 31 мая 2017 г. Подробная информация: http://standrews.ru/rus/news/letnie-instituty-bbi.html Подать заявку: http://standrews.ru/anketa.html МЛБИ-ЛИД_2017_буклет.pdf

Павел Костылев 22 марта в 20:37 Уважаемые коллеги! Приглашаем вас принять участие в Конгрессе Русского религиоведческого общества. Конгресс пройдет при поддержке журнала «Религиоведческие исследования» и портала «Религиозная жизнь» в Москве 16–17 июня 2017 года (16 июня, пятница: МГУ имени М.В.Ломоносова, философский факультет; 17 июня, суббота: Православный Свято-Тихоновский государственный университет). Основное мероприятие Конгресса – научно-практическая конференция «Региональная религиозная ситуация и развитие религиоведения в современной России». Мы приглашаем к участию представителей российских регионов – университетских подразделений, связанных с проблематикой научного изучения религии; академических и общественных научных центров; государственных органов и религиозных организаций; исследователей региональной религиозной ситуации. Также в рамках работы Конгресса пройдут следующие мероприятия: 1. Круглый стол «Прошлое и будущее феноменологии религии», приуроченный к столетию со дня выходы книги Рудольфа Отто «Священное» и презентации посвященного этой теме номера журнала «Религиоведческие исследования» (2017, №1). 2. Круглый стол «Экология религии: проекты и перспективы», приуроченный к Году экологии в России. 3. Круглый стол «История отечественной психологии религии как научная проблема». 4. Научно-практическая конференция «Ислам в контексте межкультурного и межцивилизационного взаимодействия». 5. II Съезд Русского религиоведческого общества. Подробности в информационном письме по ссылке на сайте РРО.

«Новой религиозности, в том числе нетрадиционной, найдётся место при любом миропорядке» – интервью с Артёмом Тюриным. Артём Игоревич Тюрин — религиовед, правозащитник, главный редактор портала о религии о религиоведении «Религиозная Жизнь» и правозащитного Интернет-ресурса Human Rights MEDIA; специалист по древнеегипетской религии, исследователь новых религиозных движений. Вильям Шмидт: Уважаемый Артём Игоревич, прежде всего – поздравляю Вас со Всемирным днем религии . В контексте этого дня хотел бы поговорить с Вами о религии и религиозном факторе – вызовах, которые окажутся уже в ближайшее время базовыми, а какие второстепенными и незначительными, что будет первостепенным для религиозной сферы и что для религиоведения. Артем Тюрин: Большое спасибо, уважаемый Вильям Владимирович, за поздравления и эту возможность поделиться своими мыслями. Если позволите, хотел бы сразу заметить, что общество, в основном, реагирует не столько на религию, сколько на социально-политические шаги, предпринимаемые последователями (в том числе и самопровозглашёнными) религиозных объединений и организаций. К сожалению, именно это, зачастую, оказывается основным фактором, формирующим отношение к религии. То же касается и религиоведения – думается, мы все имели возможность убедиться в этом на протяжении прошлого года. – Пусть в этом году всё будет иначе. В.Ш.: Согласен – пусть. Артём Игоревич, итак, в последнее время, с учетом особой черты в русском характере – его эсхатологических акцентуаций, можно услышать много различных обеспокоенностей и даже толков в связи со 100-летием Революции, хотя вот уже более 25 лет мы живем в новой формационной реальности и многое в умонастроениях должно было бы перемениться. В данном случае и в этом контексте видится уместной постановка вопросов с высоким уровнем категоричности – а мы имеем более-менее четкое представление о том, в каких условиях, в какой реальности мы – российское общество – находимся и каким понятийно-категориальным аппаратом оперируем, чтобы это адекватно понять, описать? А.Т.: Помимо черты характера, есть ещё и попытка отыскать закономерности в ходе истории. Скажем, уже не один век подряд в российской истории на вторые их десятилетия приходились потрясения и войны. Так случилось и в этот раз – к несчастью, идёт война. И я даже не столько Сирию имею в виду, сколько Украину. Ещё одно сходство с событиями вековой давности – массовая эмиграция. Уже ни в Европе, ни в Северной Америке не найти городка, где бы не было людей, для которых русский язык – родной. Следует ли нам исключить их из понятия российского общества? И если да, то придётся делать и обратный шаг – включить в него всех иммигрантов, которые в большинстве своём никакой прошлой советской формации при жизни не застали. Говорю об этом к тому, что едва ли, на мой взгляд, удастся что-то из прошлого всерьёз воспроизвести внутри России – нынче принципиально иные информационные реалии и совсем иной этнический состав. Так что у нас «строится» -получается что-то совершенно иное, да и влияние на общество религии и Церкви, которым сейчас уделяется большое внимание, носит отнюдь не «советский характер». Представляется, что и фактор различий в мировоззренческих, социально-политических установках поколений менее других учитывается в попытках обобщить и представить российское общество – вектор его движения. По сути, векторов много в силу серьёзной идеологической разобщённости. В такой ситуации всегда есть риск гражданской войны, прямо как сто лет назад, поэтому в объявлении вот этого, особого, с позволения сказать, «патриотизма» национальной идеей читается послание, мол, нам здесь нужны только те, кто готов чуть ли не последнюю рубашку с себя снять ради того, чтобы все нас боялись; остальным же – границы открыты… — пока что открыты. Однако, этот план не спешит сбываться – уезжают многие, да, но больше тех, кого и не хотелось бы отпускать, но приходится. А самые недовольные почему-то остались; к ним и применяются иные меры. Но я начал о поколениях. В условиях глобализации выросло уже не одно поколение в условиях единого культурно-информационного потока, охватившего большинство стран мира. Нельзя сказать, что этот поток заложил какие-то специфические ценности – это ещё только предстоит определить, что именно он сделал. Но очевидно, что вот этот российский курс направлен на суверенность — против общемировых тенденций и, на мой взгляд, ошибаются те, кто утверждает, что можно спрогнозировать его последствия в том числе за счет ограничений – фильтрации или полного отключения новых поколений, которые к нему привыкли. (Сейчас постоянно замеряют общественное мнение, но это вряд ли хоть чем-то поможет… — выросшие поколения уже стали другими, а скоро и реальность начнет трансформироваться под их потребности и способы видения). В.Ш.: Артём Игоревич, обеспечить давление и скорректировать социокультурные практики индивида и группы, да и общества в целом, можно не прибегая к насилию – элементарными политико-правовыми инструментами, но тот факт, что реальность начнет активно трансформировать с увеличением доли пока еще молодого поколения в процессы социально-политического воспроизводства – несомненен. Если позволите, частный – уточняющий вопрос: какой урок и/или вывод из истории нашего Отечества в ХХ в. для Вас может быть главным(м) и какой второстепенный, второго или третьего порядка? А.Т.: Для меня, прежде всего, представляется показательным, какое количество противников советская система умудрилась создать внутри себя при всей пропаганде и информационной изоляции. Нет, я не говорю, что ей следовало бы лучше их выискивать и нейтрализовать – ни в коем случае! Я вижу в этом не только то, что сама система не подходит стране – культурным, социальным укладам, но и то, что общество привыкло маскировать свои подлинные убеждения. Полагаю, что эта привычка никуда не делась и сейчас. Люди привыкли приспосабливаться и жить в ожидании, что завтра власти снова осложнят им жизнь и придётся приспосабливаться к новым условиям. И надо отдать должное – эти ожидания власти умудряются оправдывать. В.Ш.: Уважаемый Артём Игоревич, коллеги, следящие за интернет-публикациями, знают Вас как автора статей, посвящённых проблемам НРД. В этой связи хотелось бы поговорить вот о чём. Как известно, принцип, полагаемый в основание любой мировоззренческой доктрины (системы), включая и религиозную, предопределяет и модели организации – социальной и политэкономической, а также и формы, виды организаций низового, базового уровня. Выйдя на уровень тотальности – общества/государства, стабильность доктрины (ее укладные практики, культура) будет обеспечиваться системой права, а наиважнейшей задачей будет ее безопасность – подавление «конкурентов» – стремление к недопущению ситуации, чтобы иные доктрины стали системами – чтобы они вдруг не обзавелись собственной онтологией (метафизикой) и не наращивали культо-хозяйственные практики. В этой логике (тенденции), на наш взгляд, находятся поправки «пакета Озерова-Яровой», а вот избирательность правоприменительной практики говорит об обратном – о разбалансированности в понимании единства правового поля и пространства. Обращая внимание на совокупность событий в религиозной сфере страны, затронувшей по большей части её наиболее уязвимый сегмент – новые религиозные движения (НРД), как бы Вы определили происходящее – что это за явление? А.Т.: Есть такая иллюзия, что если иметь полный контроль над воспитанием и информацией, которую люди получают, то рано или поздно все получатся такими, какими нужно. Те, кто занимался полевыми исследованиями в религиоведении или читал их результаты, знают, что нередки случаи, когда люди часто ходят в церковь, ставят свечи, но в Бога не верят. Это как нельзя лучше иллюстрирует ограниченные возможности воспитания. Есть то, что человеку либо присуще, либо нет, и если нет, то ничего с этим не поделать. Мне представляется, что законодатели смотрят на НРД как на какую-то ошибку природы, которую, как сорняк, нужно выполоть и всё будет хорошо. В условиях религиозного многообразия пребывающий в духовном поиске человек выбирает ту систему взглядов, в которой ему наиболее комфортно. Лишённый этой возможности, он может и примет условную ортодоксию, но её трактовки не будут находить в нём отклика – будут его угнетать, заставлять чувствовать себя каким-то неправильным и, рано или поздно, приведут к классическому сектантству или еретичеству. Даже если законодательная и судебная системы прибегают за помощью к экспертам-религиоведам, что они могут с них спросить – лишить их поля исследования? Та же саентология, о которой так много говорят и пишут в последнее время, являет собой немаловажное для религиоведческих исследований явление, ведь это религиозно-философское учение пережило своего основателя и продолжает существовать без него уже довольно долгое время. Это – редкий случай, чем, на мой взгляд, он, в частности, и интересен. В.Ш.: В контексте означенных проблем обращает на себя внимание, если можно так сказать, «бездействие» Межрелигиозного Совета России, в состав которого, как известно, не входят НРД. Можно ли полагать, что представители традиционных религий не видят за этой столь вульгарной правоприменительной избирательностью угрозы в ограничении хозяйственных свобод и статуса своих религиозных объединений – ведь недалек тот час, когда Верховные или Конституционный Суды дадут рекомендации по итогам обобщения судебной практики? А.Т.: Вильям Владимирович, думается, что представителям традиционных религий не о чем беспокоиться, поскольку в современной России работает принцип quod licet Iovi, non licet bovi. Можно сколько угодно декларировать равенство всех перед законом, но, к несчастью, мы живём в иных реалиях. Очевидно же, что эти законы – «поправки Яровой-Озерова» – разрабатывались не для традиционных религий и конфессий – к ним и нет пока особых планов их применять. Может небольшие исключения и есть, но едва ли они грозят перерасти к нечто серьёзное. В.Ш.: Не менее деликатной и напрямую связанной с последним, частным, вопросом является проблема базовой дефиниции – что есть «религия», и это даже не в аспектах развития «модных» концептов секулярности-постсекулярности, постмодернизма и/или полионтологизма, «Бог умер» или «смерти автора» – нет. Очевидно, что религия, религиозное мировоззрение в широком смысле – это один из уровней мышления (сознания) наряду с мифологическим и сциентистским, а о ней, о религии как феномене, рассуждают как о субстанциональном… Но есть ли на деле то, что может лежать в основе того, что мы всё еще именуем религией, и даже институциализировали? Если допустить, что сегодня, как и 100 лет назад, Мир находится еще только у самого порога перед комнатой, где будет вестись дискуссия о принципах нового миропорядка, то в контексте этого разговора, как бы Вы определили, что такое Религия и, если не учитывать политическую спекулятивность (вечные/общечеловеческие ценности, «духовные скрепы»), благодаря чему или вопреки чему она сможет сохранить свое место в системе нового миропорядка? А.Т.: Я определяю религию как историческую связь человека с миром непознанного и многочисленные продукты этой связи. Историческая она потому, что концептуальное содержание представлений о священном переходили от религии более ранней к религии более поздней даже в тех случаях, когда такая связь отрицается. Многие недоумевают, мол, уже XXI век – почему же религия до сих пор существует? Всё просто: потому что до сих пор существует непознанное. Смерть – это непознанное. Содержание понятия Бог (которое именно с большой буквы) находится в сфере непознанного, поэтому, кстати, спор между теизмом и атеизмом, с моей точки зрения, не имеет смысла. Ну а священные предметы, писания и обряды – это как раз продукты, о которых говорится в определении. В плане соотношения познанного и непознанного меня очень вдохновляет ассоциация с айсбергом – его над и под водной частями; так что, каким бы ни был миропорядок, полагаю, религии всегда в нем найдётся место. А вот о мифологическом я бы говорить не стал. Считаю, что этот термин переэксплуатирован. При сегодняшнем уровне развития археологии, этот греческий шаблон ничем не помогает понять ни египетскую религию, ни шумерскую, ни неолитические верования – он только мешает. Зато он активно используется в мировоззренчески ангажированных дефинициях, намекающих на примитивизм и абсурдность религии. Прошу прощения, если это, может быть, звучит резко, но таково моё мнение. В.Ш.: Спасибо – очень интересные и, похоже, продуктивные идеи. Артём Игоревич, если позволите. хотел бы затронуть и еще одну узко-профессиональную тему – об экспертном уровне – знаний и статусов. Как Вы полагаете, не сыграет ли с нами в очередной раз злую шутку пресловутый человеческий фактор, когда в условиях крайне высокой политизации, какую мы наблюдаем в религиозной и этнополитической сферах, теологи начнут рядиться в религиоведов, а религиоведы в теологов, чтобы числится экспертами – для многих ведь грань между этими отраслями науки не очевидна, а многие её настойчиво стали игнорировать: академическая среда, как известно, это не какие-то «марсиане», а обычные наши сограждане, которые давно и хорошо умеют выставлять «нос по ветру» еще задолго до самого поветрия… А.Т.: Вполне допускаю, что Ваши опасения не напрасны. Однако, такая предприимчивость, связанная с переходом из теологии в религиоведение и обратно, представляется мне, прежде всего, следствием низкого уровня финансирования этих областей. Меня, признаться, заботит несколько иной вопрос, но тоже связанный с Вашим – это сферы применения религиоведческого знания, а особенно те, где оно, скорее всего, применяться не должно. Я долгое время пытался понять суть и специфику подходов такой неоднозначной дисциплины как религиозная конфликтология. Чем больше я рассматривал её предметную область, тем больше убеждаюсь, что причиной так называемых религиозных войн была борьба за территорию, ресурсы или влияние, а религия больше использовалась как предлог и средство для настраивания армий. Быть может, это – спорный тезис, но таких вопросов, касающихся различных сфер применения религиоведения много. В.Ш.: Да, Артём Игоревич, проблема так называемой «религиозной конфликтологии» есть; на мой взгляд, её суть как и у «культурной дипломатии» в смысле «народной/публичной дипломатии» или у «культурной политики» в смысле «политики в сфере культуры». Природа конфликта – неспособность сторон понять источники, причины и условия противоречий. Религиоведам в роли специалиста-конфликтолога, третьей стороны, без профессиональных знаний (консультаций) теологов, культурологов, этнологов не обойтись; могут ли последние обойтись без религиоведов – на мой взгляд, с трудом; об этом мы не раз детально говорили. Но такого типа конфликты – частный случай, а их урегулированием все же дожны заниматься специалисты иного уровня – регионоведы и этнополитики, обладающие хорошей религиоведческо (теологической) подготовкой, о чем в свое время мы также говорили. Если же размышлять над причинами больших, фундатентальных, конфликтов какими являются войны, то нет – религия в них не «как предлог», а самое что ни есть предельное основание, ибо основание метафизической системы есть одновременно принцип легитимации и социально-политической модели конкретных обществ, которые выйдут из конфликта приладив/сблизив свои модели для будущего мирного сосуществования как части, пусть и различающиеся, но все же целого… Артём Игоревич, спасибо, что обратили внимание на этот острый аспект проблемы – она действительно имеет высокую степень актуальности, и о ней еще долго и много придется говорить. Но, если позволите, всё же хочу просить Вас сделать уточнение: если обозреть год ушедший с учетом исторической значимости и потенциала, какие из его событий Вы определите как значимые и какие тенденции/противоречия было бы хорошо, если бы получили развитие и состоялись? А.Т.: Если можно, отвечу про религиоведение. К сожалению, событие с отрицательным знаком бросило тень на события, которые хотелось отметить как положительные. Я имею в виду эскалацию конфликта вокруг религиоведческой экспертизы д-ра филос. наук Л.С. Астаховой, подогретую СМИ. В связи с этим учрежденное в прошлом году «Русское религиоведческое общество», призванное интегрировать коллег в профессиональную ассоциацию, может и не справиться с этой функцией. Будет очень жаль, поскольку это начинание, с моей точки зрения, было исключительно позитивным. Хотел бы выразить надежду на возобновление конструктивного диалога между всеми коллегами. В.Ш.: Да, понимаю и разделяю эти Ваши переживания. Артём Игоревич, спасибо, что затронули еще одну чрезвычайно актуальную для современного этапа религиоведения тему – профессиональных компетенций и ответственности, а по сути – проблему формирующегося этоса в российском религиоведении, о которой активно рассуждает проф. К.М. Антонов, и которая не так давно дискутировалась на страницах двух авторитетных изданий – журнала РАНХиГС «Государство, религия Церковь в России и за рубежом» и журнала философского факультета МГУ «Религиоведческий альманах». Я, например, не склонен драматизировать ситуацию и говорить о каком-то кризисе в российском религиоведении или конфликте – их попросту нет, а вот возникшие в сообществе озабоченности по ряду проблем, соединяющихся в одно ядро и/или восходящие к одному центру – да, эти моменты есть, и их нужно детально анализировать. Во что они превратятся – покажет время; на сегодня, как мы знаем, РРО выпустило заявление. Уважаемый Артём Игоревич, напоследок хотел бы обратиться с уже традиционной просьбой от имени наших студентов, составивших по итогам Дня Философии в РАНХиГС 10 вопросов, ответить на них – провести своего рода блиц. Итак: Какова природа Вселенной? А.Т.: Слегка перефразируя некоторые концепции из восточных религий, я склонен рассматривать её как уровень сна или реальность внутри сна, от которого можно пробудиться. Есть ли какое-то Высшее Существо? А.Т.: Мысль о его существовании не доставляет мне никакого дискомфорта, поэтому я не против. Каково место человека во Вселенной? А.Т.: Человек – собиратель опыта, который даёт ему взаимодействие с окружающим миром. Что такое реальность? А.Т.: Для меня это субъективное понятие, которым можно назвать любой пространственно-временной континуум, даже виртуальный. Что определяет судьбу каждого человека? А.Т.: Причинно-следственная связь. 6. Что такое добро и зло? А.Т.: Тоже субъективные, оценочные понятия, определяемые морально-нравственными представлениями. Почему наша жизнь такая, какая она есть? А.Т.: С одной стороны, это следствие уже созданных нами причин, а с другой – это идеальные условия для получения того опыта, к которому у каждого из нас есть подлинный интерес. Каковы идеальные отношения между личностью и государством? А.Т.: Когда внутри государства возможна свободная и независимая личность, и она не нуждается в защите себя от государства. Что такое любовь? А.Т.: В отличии от понятия «Бог», значение понятия «любовь», возможно, и не находится в сфере непознанного, но я не претендую на то, что мне оно ведомо. 10. Что происходит после смерти? А.Т.: Верю в круг перерождений. В.Ш.: Уважаемый Артём Игоревич, еще раз благодарю Вас за этот увлекательный и много обещающий диалог – рад знакомству с Вами и очень надеюсь на дальнейшее конструктивное взаимодействие. А.Т.: Благодарствую и Вас, уважаемый Вильям Владимирович! Взаимно – надеюсь, что популяризация и празднование Дня религии также станет доброй традицией в нашем профессиональном сообществе и не только. http://igsu.ranepa.ru/news/p38655/ Трекбеки/Пинги Религия на авансцене истории: Всемирный день Религии в РАНХИГС • ИГСУ РАНХиГС (МИГСУ) - […] Интервью с Артёмом Тюриным: «Новой религиозности, в том числе нетрадиционной, найд… […]

Социология религии и другие отрасли религиоведения https://religiophobia.appspot.com/jw/ Религиозные новости и аналитика Другие научные и публицистические ресурсы http://identityworld.ru/index/publications/0-23 - Сеть по исследованию идентичности https://strelka.com/ru/events/events/contemporary-russia - Институт "Стрелка". Современная Россия Ефремовиана

Прикладное религиоведение Павелъ Облаковъ Для того, чтобы человек существовал в окружающем мире, ему приходится иметь об этом мире какое-то представление. Поскольку мир принципиально непознаваем до конца, человеку приходится составлять из отдельных известных ему фактов карту мира (отсылаю к НЛП). И верить в эту карту. Эта вера бывает внутренняя и внешняя. Внешняя – это церкви, религии и учения. А внутренняя – это то, чем на самом деле руководствуется человек. Например, любой средний христианин, знающий про «не убий» все-таки убьет – при крайней необходимости. Внутренняя вера имеет три особенности: 1) Позитивность – она оправдывает действия, мысли и существование своего носителя. 2) Универсальность – она объясняет все, что есть и происходит в мире. 3) Непротиворечивость – все положения веры логичны и соответствуют друг другу. Внутренняя вера не всегда связана с религиозностью. Она просто описывает убеждения любого психически здорового человека. Например, классический атеист: 1) Считает себя «правильно» понимающим мир в соответствии с атеизмом – поэтому «хорошим». 2) Все явления мира объясняет с научной точки зрения. Все аномалии – просто ещё неизвестными науке законами и явлениями. 3) Наука по своей специфике непротиворечива и недвусмысленна – все логично. Если все три пункта сложились, ХРЕН ВЫ ЕГО ПЕРЕУБЕДИТЕ! Явись к атеисту сам Господь Бог на огненном облаке – он объяснит это атмосферными явлениями и неизвестными науке галлюцинациями (классика таких объяснений – см. Мастер и Маргарита). Говоря фигурально, внутренняя вера – это «организм» души: непротиворечивость – мозг, универсальность – сердце, позитивизм – гениталии. Если один из пунктов нарушен, человеку требуется психолог. Внутренняя вера без позитивизма – становится депрессией, без универсальности – паранойей, без непротиворечивости – шизофренией. *** Однако, в обществе у человека появляется ещё и внешняя вера. Что это такое? Это внутренняя вера, к которой пристроен социальный институт – класс людей, профессионально толкующих эту веру. Грубо говоря, это класс попов/мулл/лам/ксендзов/раввинов и прочих, столь не любимых Остапом Бендером специалистов, которые: а) занимаются только вопросами веры; б) хотят кушать – т.е. получать деньги за свою работу в пункте а). И если психолог честно берет свой гонорар за восстановление душевного спокойствия пациента, то священнослужители поступают хитрее – они встраиваются, подменяют собой один из пунктов внутренней веры. Тогда: 1) Позитивность становится самоодобрением человека, а попы делают из неё самоуничижение. 2) Универсальность становится безграничностью восприятия человека, а с попами – замкнутостью. 3) Непротиворечивость – внутренняя самостоятельность действий, которую попы превращают в управляемость. Приведу примеры. А) Есть такая религия… «кришниане». Она говорит: все подчиняется её Богу и её канонам (универсальность), у человека есть свобода действий, ответственность за них, он сам думает, как поступать, исходя из канонов кришнианства (непротиворечивость), но… попы говорят ему: а ведь ты плох, изначально плох; и делаешь ты все с червоточинкой. А хочешь стать хорошим – приди к нам, мы тебя простим, «вину» твою смоем (в унитаз?). Так они оккупируют позитивность своих последователей. Кришнианство – вера без духовных гениталий. Б) А вот другая религия. «Карма-буддизм». Карма-буддисты истинно верные, вернее всех остальных на свете – буквально (позитивность). Весь мир должен стать карма-буддистским, это цель и главная задача карма-буддистов (универсальность). А вот как это делать – решают специалисты, которые могут толковать единственную верную книгу карма-буддистов. Книга очень запутанная, сумбурная, разобраться в ней в принципе невозможно – она божественна. И толкование её – единственный достойный вид умственной и духовной деятельности карма-буддиста. А потом – на все воля карма-буддистского бога, карма-буддисту думать-то зачем? Поэтому карма-буддисты – абсолютно управляемы своим духовенством (непротиворечивость съедена). Карма-буддизм – вера без духовных мозгов. В) Ну, и третий пример: «палестинские шаманисты». О, это таки очень интересная религия. Палестинские шаманисты – избраны богом, они абсолютно внутренне позитивны. С самого раннего детства палестинские шаманисты учатся читать, думать, планировать. Они сами продумывают свои действия, отвечают за их результаты – то есть полностью непротиворечивы. Но! Богу палестинских шаманистов не нужны все народы, а только один – тот самый. Кроме того, если кришниане и карма-буддисты живут по каким-то универсальным, единым для всего мира законам и принципам, то у пале-шаманистов есть специальная книга, которая описывает: что и в каких случаях делать правоверному пале-шаманисту. А так как случаев бесконечно много, все не опишешь; так как кроме богоизбранных пале-шаманистов есть ещё и другие народы – то палестинские шаманисты живут не в едином огромном мире, а в его кусках (диаспорных, поведенческих). А какой кусок когда объяснить – решают шаманы палестинских шаманистов, которые подмяли универсальность веры под себя. Палестинский шаманизм – это вера без сердца. *** А вот теперь практический вопрос. Как стать свободным от манипуляций? Как выключиться из внешних вер? (как мы помним, внешняя вера – это не только религия, это ЛЮБАЯ СОЦИАЛЬНАЯ СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ С КЛАССОМ ОФИЦИАЛЬНЫХ ТОЛКОВАТЕЛЕЙ этих ценностей.) Да очень просто! Надо самостоятельно создать собственную внутреннюю веру. Отсылаю к любому тренингу Вадимвадимыча Шлахтера на сверхчеловечность – он учит именно отрубать любые внешние рычаги внутренних мотивов. Сверхчеловек действует так, как считает нужным и потому, что считает это нужным, он может согласиться с чьим-то советом, подчиниться чьему-то приказанию – но только потому, что счел это целесообразным, а не потому, что выполняет чужую волю. Для чего нам нужна внутренняя вера? Для того чтобы адекватно управлять своей жизнью в данном мире. У всякого управления есть субъект (управляющий), объект (то, чем управляют) и среда (где происходит управление). Среда – это окружающий мир, от которого нам надо стать независимыми. Объект управления – наше психофизиологическое тело. Как сделать так, чтобы мир не гасил нашу связь с субъектом управления? Надо сделать эту связь абсолютной!!! Значит, то, что нами управляет должно быть: а) абсолютно хорошо для нас – лучше, чем, что-либо иное в мире; б) абсолютно важно. Собственно, это образ Создателя в любой религии: возлюби его, ибо только он истинно сущий. В принципе, на этом можно было бы остановиться. Создать внутреннюю веру: 1) мы хороши, потому что веруем в Создателя; 2) все подчинено Создателю; 3) все хорошее идет по воле Создателя, все плохое – по его попущению или в наказание нашей слабости. Но! Здесь отсутствует «ракетная начинка в заднице» (О.фон Бисмарк) – то, что Шлахтер называет мифом. А миф – это внутренняя вера плюс цель. Если есть цель вне нас (ВВШ называет это тем, чему должен подчиняться Сверхчеловек) и внутренняя вера внутри нас (сущность Сверхчеловека) – этот мир (среда) склонится к нашим ногам. Остался маленький нюанс: правильно выбрать Великую Цель. Она должна быть: 1) Абсолютно положительной для нас – чтобы перекрывать любые негативные сигналы окружающего мира. Помните: «я знаю - город будет, я знаю – саду цвесть»? то есть любые трудности – фигня по сравнению с тем, чего добиваются Герои. 2) Абсолютно идеальной – то есть до конца недостижимой. Как можно до конца познать Создателя? Как можно построить Царствие Божие на земле или Коммунизм? Можно только приближаться к Великой Цели. Но, поскольку она абсолютно положительна (см. выше), мы будем служить ей всю жизнь с радостью осмысленного бытия. *** А вот теперь самое главное. Создать Великую Цель можно любую. АБСОЛЮТНО!!!! Можно поверить в умму, можно в матрицу братьев Вачовски, можно считать мир сном спящего Брахмы или игрушкой богов-ипостасей Рода-Вседержителя, можно строить Светлое Коммунистическое будущее – можно все, что угодно! Потому, что если вы создали на основе Великой Цели внутреннюю веру – ХРЕН ВАС СДВИНЕШЬ! На заметку начинающему создателю тоталитарной секты. Если вы верите, что человеческой цивилизацией правят невидимые владыки кактусы-людоеды-телепаты из пустыни Невада, то вот вам пожалуйста: 1) Вы хороший – вы знаете истину, вы боретесь, а может, служите невидимому заговору великих кактусов. 2) Весь мир, который мы видим – мысленно управляется кактусами-телепатами-людоедами. 3) Даже если вас отвезут в пустыню Невада и при вас сожгут все кактусы на тысячи километров, мягко и весело объясняйте – это не противоречит вашей религии, просто кактусы совершают чудо – они показывают людям ложную картинку якобы своего уничтожения, оставаясь на месте. Слепите все, что угодно! Только проверьте все виды «неприятных» вопросов, объясните их в своей системе координат, и каждый ответ завершайте выводом: поэтому я хороший. *** Тут возникает самое интересное для меня явление. Вадим Вадимыч упоминает про «Великого Программиста» - того самого Создателя. И предлагает подчинить себя ему. Тогда здесь – в ложной реальности – не будет ничего, что вы не сможете подчинить себе – во имя Великой Цели. Ума не приложу, зачем он при этом от простой и ясной внутренней веры переходит к одной из внешних вер – тем самым карма-буддистам. Могу предположить только следующее: 1) Вадим Вадимыч первую половину жизни был кшатрием, а потом обратился в брахмана. Там, где уязвлённый кшатрий видит могучих смелых воинов, гораздо смелее его соотечественников, там брахман спросил бы: а для чего они такие смелые? Что ими руководит? И увидел бы, что кроме смелости здесь ничего нет (хотя и этого немало). Карма-буддизм, как мы помним – религия без духовного мозга. Духовно думают за карма-буддистов их религиозные руководители. Кто не верит в след образа кшатрия в сознании ВВШ, пусть подумает – почему «Путь Воина»?))) это явно не о брахмане. Тогда бы был «Путь Жреца». А для других каст «Путь Жнеца» или «Путь Купца». А здесь именно путь бойца. 2) Карма-буддизм Вадим Вадимыча АБСОЛЮТНО ОТЛИЧАЕТСЯ от исторического прототипа – любого современного или прошлого карма-буддизма. Хотя бы потому, что в чистом карма-буддизме нет места таким, как сам Вадим Вадимыч – имеющим высшее образование и собственное мнение; максимум, они будут перечитывать и толковать великую книгу. В силу какого-то изъяна ментальной карты ВВШ не признает это или делает вид, что не признает, что вызывает бурление в головах его слушателей. Лично для меня: пока ВВШ не стоит на моем пути к моей Великой Цели, пока он не вредит моей стране, его вероисповедание – не моя забота. А он пока только помогает; даже когда он оскорбляет моё национальное самосознание – он заставляет меня лишний раз вспомнить, кто я, почему и зачем. Собственно, Шлахтер УЖЕ стал частью той национальной культуры, которую он так презирает, хочет он того или нет. Великий русский химик Бехтерев увлекался столоверчением (спиритизмом). Точно также через сто лет будут писать: «Великий русский психолог В.В.Шлахтер увлекался карма-буддизмом». Никто не помнит религиозные извращения Толстого (хотя пидорская «жирная мужская грудь» в «Войне и мире» выпирает наружу); мало кто помнит маразматика-Ньютона, писавшего в старости трактат «Об ужении рыбы». Никто не вспомнит и Шлахтера-рашкофоба в Великой Российской Империи будущего. По крайней мере, я в это верю, а чужое мнение по этому вопросу мне фиолетово. Так вот, от Великого Программиста рукой подать до Великого Игрока, который играет персонажем-вами. Кто играл в компьютерные игры? Если вашему герою дали люлей – это повод напоить его до потери пульса? Или лучше все-таки вернуться на базу, набрать подкрепление, вернуться к врагам и вырезать их вместе с их родом до тринадцатого колена? Здесь в игровом пространстве «я»-персонаж исполняю волю Великого «Я»-Игрока. И для меня он – Создатель, а я его единственный пророк. Внутренняя вера перерастает во внутреннюю религию. Эта простая мысль принадлежит Ницше. «Бог умер» - всеобщий Бог рабов, но родился Бог-Сверхчеловек. Великий Игрок удобнее психологически, чем Великий Программист. Потому, что Великий Программист – это не я, он чужд мне, хоть и сотворил меня, я не могу отвечать за его действия и цели. Великий Игрок – тоже не я, он «Я», моя сверхсуть. Растворяясь в нем, я поднимаюсь на новый уровень: это «Я» ставлю Сверхцель, а «я» ее исполняю! Я становлюсь не просто подпрограммой, а орудием Себя, творцом этого мира! Так создавайте же собственную внутреннюю веру и становитесь её пророками! И ваше «Я» пройдет эту забавную игру в Жизнь от победы к победе! http://pashist.livejournal.com/2394.html http://www.proza.ru/2011/12/04/1580

ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина» Институт социальных и политических науки Департамент философии Кафедра религиоведения КУЛЬТУРА И РЕЛИГИЯ: САКРАЛИЗАЦИЯ БАЗОВЫХ ИДЕАЛОВ 15-16 декабря 2016 года Посвященная 30-ию кафедры религиоведения УрФУ и памяти Д. В. Пивоварова Кафедра религиоведения выделилась в отдельное самостоятельное структурное подразделение в Уральском государственном университет в 1986 году под руководством Пивоварова Даниила Валентиновича. Коллективом кафедры проделана огромная работа по изучению и систематизации религии и религиозности на Урале. Сейчас кафедра религиоведения руководит направлением "Религиоведение", ведет по нему аспирантуру и докторантуру. Уважаемые коллеги, приглашаем Вас принять участие в научной конференции, посвященной 30-летию кафедры религиоведения Департамента философии Уральского федерального университета имени первого Президента России Б. Н. Ельцина. В ходе работы конференции предполагаются пленарное заседание и работа по секциям: 1. Культурологические основания идеалов религий. 2. Базовые религиозные ценности в современном мире (идея Бога, духовного мира, религиозного преобразования человека) 3. Типы религиозного опыта. 4. Мистическая проекция религиозного опыта и ее воплощение в эзотерических движениях. По итогам конференции предполагается издание сборника статей. Для публикации в сборнике необходимо до 25 декабря 2016 г. прислать текст статьи (в электронном варианте), а также сведения об авторе (фамилия, имя, отчество, место работы, должность, ученая степень, ученое звание, почтовый адрес, телефон, e-mail). Требования к статье. Объем до 20 000 знаков с пробелами. Шрифт Times New Roman, 14 кегль, 1,5 интервал, поля: верхнее – 2 см, нижнее – 2 см, левое – 3 см, правое – 1,5 см. К статье обязательно прикладываются: аннотация и ключевые слова на русском и английском языках, полный список использованных работ, оформленный в соответствии с требованиями. Просьба присылать сведения об авторе и статьи по электронной почте в формате doc. Статьи высылать сразу на два адреса: religiovedenie2006@yandex.ru Рыжковой Галине Семеновне, Фархитдиновой Ольге Михайловне. Оргкомитет оставляет за собой права отклонения представленных статей в случае не соблюдения требований к их оформлению или несоответствия тематики сборника. Сборник будет включен в РИНЦ. Оргкомитет сборника не позднее 10 декабря 2016 г. направит авторам отобранных заявок и статей решение о приеме или отказе в публикации. Публикация бесплатно. Стоимость сборника 300 руб. Образец оформления статьи и библиографического списка Г.П. Хазиев Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина, г. Екатеринбург КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ В ТРУДАХ У. ДЖЕЙМСА И Д. В. ПИВОВАРОВА. Аннотация. В современном мире религия становится личным делом каждого, индивидуализм – основой частной духовной жизни, однако это не новое явление. Такая религиозность может обретать черты личного культа. Для теоретического осмысления разрабатывается понятие «персональная религия» на основе концепций «личной религии» У. Джемса и «эгоцентрической религии» Д.В. Пивоварова. В качестве примера религии самообожествления рассматривается солипсизм А.Н. Скрябина. Ключевые слова: религия, философия религии, личная религия, эгоцентрическая религия, персональная религия, авторская религия, религиозный опыт, Абсолют, солипсизм, эгоизм, эгоцентризм, самообожествление. Abstract. In the modern world, religion becomes a private matter, individualism - the basis of private spiritual life. This phenomenon is not uncommon. Such religiousness can acquire features of a personal cult, and the term "personal religion" takes on new meaning. For theoretical understanding developed the concept of "personal religion" based on the concepts of W. James’s "personal religion" and D. Pivovarov’s "egocentric religion". As an example of such personal religion of self-deification is considered A. Scriabin’s solipsism. Keywords: religion, philosophy of religion, personal religion, egocentric religion, personal religion, author of religion, religious experience, the absolute, solipsism, egoism, egocentrism, self-deification. Ссылки в тексте: [3, c. 157] Библиографический список: 1. Джемс У. Многообразие религиозного опыта [Текст]. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. – 688 с. 2. Лукман Т. Дополнение к третьему немецкому изданию «Невидимой религии» [Текст] // Социологическое обозрение. – 2014. – Т. 13. – № 1. – С. 139–154. 3. Пивоваров Д. В. Онтология религии [Текст]. – СПб.: Владимир Даль, 2009. – 505 с. 4. Тоpчинов Е. А. Пути философии Востока и Запада: Познание запредельного [Электронный ресурс]. - URL: http://psylib.ukrweb.net/books/torch02/index.htm (дата обращения: 20.05.2014).

С любезного согласия автора и в порядке приглашения к обсуждению представляем Вам статью Михаила Юрьевича Смирнова, доктора социологических наук, заведующего кафедрой философии Ленинградского государственного университета им. А.С.Пушкина. Источник: Смирнов М.Ю. Религиоведение как призвание и профессия // XX юбилейные Царскосельские чтения: материалы междунар. науч. конф. 20–21 апр. 2016 г.: в 3 т. Т. 1 / Под общ. ред. В.Н.Скворцова. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С.Пушкина, 2016. C. 151–156. РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ КАК ПРИЗВАНИЕ И ПРОФЕССИЯНазвание этого текста прямым образом отсылает к знаменитым докладам Макса Вебера, сделанным в Мюнхенском университете на исходе 1918 г. — «Политика как призвание и профессия» и «Наука как призвание и профессия» [1]. Ключевое слово «Beruf» в обоих названиях переводится и как профессия и как призвание (Wissenschaft als Beruf — так это стоит в первой публикации 1919 г.). Употребив двузначный термин, Вебер как бы подчеркнул обусловленность профессиональной деятельности каким-то высшим смыслом, божественным призванием. В моём собственном лексиконе фразеологизм «божественное призвание» если и присутствует, то как фигура речи, без мистического смысла. И призвание я понимаю не как религиозно инспирированное вдохновение на какие-то деяния, а приземлённее — сродни призыву на службу и необходимости соответствовать социальным и научным требованиям. Но сам ход веберовских рассуждений весьма убедителен и побуждает искать их проекции в разные конкретные виды научной деятельности. Поэтому вполне уместным представляется опереться на данное Вебером название и некоторые его идеи, модифицировав их применительно к интересующей области, а именно — к религиоведению. Выражу своё понимание в нескольких положениях. Первое. Чтобы рассуждать о призвании и/или профессии в отношении к религиоведению, сначала надо бы определить — что понимать под религиоведением. То есть — к чему призвание-то? И что это за профессия такая— религиовед? Прямо сказать, уже одна только попытка заявить нечто на эту тему способна ввергнуть в пучину дискуссионных суждений, где все разыскания могут и потонуть. Поэтому пойду по облегченному пути, не перебирая разные трактовки наук о религии, научного изучения религий, исследования религий, религиоведения. Позволю себе утверждать, что за всеми трактовками стоит одно и то же — стремление понять, с чем приходится иметь дело, когда говорят о религии. Или, по-другому, стремление «ведать», в значении «знать», то, что называется религией. И здесь мы натыкаемся на обстоятельство, которое уже можно назвать «кошмаром религиоведа», а именно на ужасный в своей простоте и невозможности дать общеубедительный ответ вопрос: что такое религия? Но допустим, что какой-то ответ на этот вопрос дан. И с этим ответом даже согласно значительное количество ученых людей [4]. Значит ли это, что можно утверждать: религиоведы — это те, кто имеет разделяемое между ними единое научное понимание религии? Добавлю вопросы. Всякое ли изучение религии это признак именно религиоведения? Или религиоведение — это какой-то особый способ работы с материалом религии? А если выделить такую группу — религиоведы, то что побуждает участников этой группы заниматься религиоведением? При желании вопросы можно продолжить. Но и названных достаточно, чтобы задуматься: а, действительно, что такое быть религиоведом, зачем какие-то люди занимаются этим странным делом, пришли ли они к такой жизни по призванию или же просто силою обстоятельств примкнули к этой профессии? Такие вопросы небесполезны для, так сказать, конструирования религиоведческой идентичности. А уж применительно к отечественному религиоведению они вообще злободневны. Второе. При относительно молодом возрасте религиоведения в целом (а возводится начало его становления ко второй половине XΙX века) [6, с. 13–25], и при специфичности судьбы его российского извода, именно как профессия религиоведение, по моему убеждению, ничем из ряда вон выходящим не отличается. Рассмотрение религиоведения как профессии необходимо вести так же, как и любой вообще профессии, т.е. исходя из общих свойств профессиональной деятельности, отличающих её от дилетантизма. Ныне в России «Религиоведение» входит в номенклатуру специальностей и направлений, по которым осуществляется ВПО, есть соответствующий ФГОС, готовятся в аспирантуре кадры высшей квалификации, защищаются кандидатские и докторские диссертации по философии религии и религиоведению. Всё это определённо указывает, что вроде бы есть такая профессия — научно религию изучать. Несколько лет назад одним московским коллегой из МГУ были предложены своего рода критерии, по которым можно, так сказать, «вычислить религиоведов» [2, с. 3–7]. В вольном пересказе это: наличие религиоведческого образования, религиоведческие публикации в профильных научных изданиях, участие в научных конференциях по религиоведению, работа по специальности в профильном учреждении, ну и признание в качеств религиоведа профессиональным сообществом. Добавлю, что если смотреть научные биографии классиков мирового религиоведения, многие из них — это теологически образованные люди. Рассуждать, насколько соответствие совокупности указанных признаков реально в наших российских условиях— значит, сыпать соль на раны, поскольку придётся тогда углубиться в сложные перепетии судьбы религиоведения в России, довольно жёсткая дискуссия о чём идёт у нас уже лет восемь, не меньше. Желающих ознакомиться с дискуссией отсылаю к недавно вышедшему коллективному труду: «”Наука о религии”, “Научный атеизм”, “Религиоведение”: актуальные проблемы научного изучения религии в России XX – начала XXΙ в.» под ред. К. М. Антонова [3] и полемике вокруг этого труда в научной периодике и сетевых ресурсах. К дискуссии о религиоведении в России я и сам непосредственно причастен [7], поэтому не могу быть полностью беспристрастен и дальше эту тему сейчас развивать не буду. Но даже если без полемического запала спокойно посмотреть на профессиональную сторону религиоведения, то можно констатировать его превращение в своего рода «предприятие» (т.е. место занятости), для работы на котором требуются, говоря казенным языком, формализованные «знания/умения/навыки». Предполагает профессия и наличие корпоративной среды, пусть даже внутренне раздираемой научными и вненаучными противоречиями. Третье. Есть парадокс религиоведения как профессии. Возникает оно из порыва узнать и понять, т.е. познать. Как всякий научный энтузиазм в социогуманитарной сфере этот порыв персонализирован, им охвачены конкретные имярек, со своими личностными особенностями, не всегда позволяющими симпатизировать друг другу, побуждающими к ревнивому отношению по поводу деятельности коллег. Но для реализации познавательных намерений необходима хорошо организованная, регулярная и в чем-то рутинная постоянная работа и коллективный способ существования исследователей под эгидой какой-то научной институции. Я не беру крайние случаи, которые иронично описываются словами «серпентарий единомышленников» или «стая товарищей». Оставим их для кулуаров. Допустим, что с межличностными отношениями всё относительно спокойно и посмотрим на чисто профессиональную сторону дела. Ситуация здесь соткана из качеств разного достоинства. Если религиоведение претендует на звание науки, оно должно удовлетворять требованию общезначимости, которое выполняется, когда познающий субъект находится на дистанции от познаваемого объекта. Поэтому респектабельность профессии придаёт такое важное качество как беспристрастность. По крайней мере, религиовед должен держать где-то в подсознании солоновское «ничего слишком». Безоценочность религиоведения не означает беспредпосылочности. Всякой научной работе предпосланы правила получения научного знания (принципы, методы, организация). Поэтому, конечно, обязательным условием профессии являются научная компетентность, эрудиция и владение исследовательскими процедурами. В то же время признаем, что профессионалу может быть присуще и пренебрежительное (а то и раздраженное) отношение к дилетантам, самоучкам и, как это принято сейчас называть, к «независимым исследователям». Наконец, не вредным будет и научное честолюбие религиоведа, хотя трудно найти границу между ним и тщеславием, особенно если исследовательская деятельность постепенно замещается снисканием всяких престижных статусов. Про статусность я упомянул не случайно. Замечу, что статусы — научные степени/звания, руководящие должности, престижное членство — побуждают к осторожности, к дистанцированности их носителя от живого бытия такого беспокойного предмета как религия, к рассмотрению этого предмета чисто в олитературенной форме, когда источники — это запечатленные в текстах документы либо же труды других авторов, желательно тоже статусных и, в российском случае, зарубежных (чем зарубежнее, тем авторитетнее). Исключения, конечно, существуют. Но по общему правилу статусная персона вовсе и не должна ничего исследовать. Её функция —представительствовать и самим своим существованием демонстрировать монументальную важность представляемой отрасли (ну и себя самой). Четвертое. Как профессионал, религиовед выступает в основном в двух ипостасях: исследователя и преподавателя; в обоих случаях он может быть востребован и как эксперт. Здесь возникает ещё одна коллизия. Как исследователь религиовед должен быть напорист в научных намерениях, находиться в спорах и поиске, быть по-хорошему полемичным. Как преподаватель — должен быть академичен, спокоен, объективно излагать все точки зрения и тому подобное. А вот как эксперт — вынужден ходить «по лезвию», соотнося свои знания и убеждения с ожиданиями заказчика, который далеко не всегда заинтересован в объективности [5]. Можно и далее выстраивать характеристики профессии. Но чем больше таких характеристик, тем призрачнее становится объект, интерес к которому и генерирует профессию религиоведа. А ведь именно отношения с познаваемым объектом, в данном случае — с религией, определяют профессиональную деятельность религиоведа. Здесь даже уже не до определений религии. Она (религия) вдруг начинает куда-то ускользать, оставляя на поверхности худо-бедно скроенный аппарат религиоведения и людей, которые убеждены сами и убеждают других, что они — религиоведы. Как видим, профессия может существовать и без чёткого опознания объекта приложения профессиональных усилий. Дел всё равно хватит. Пятое. И тут-то наступает пора вспомнить о призвании. Понятие призвания в русском варианте полисемантично. Как сказано в начале, среди значений не только аналог веберовской трактовке, но и такой, например, смысл как мобилизация («призван в ряды»). То есть не только вдохновляющее, но и нечто обязывающее стоит за этим понятием. Но ограничимся благородным значением призвания, когда религиоведение как призвание будет ощущением личной необходимости именно этого занятия и убеждением во всеобщей полезности личной исследовательской деятельности. Редкие случаи, когда человек посвящает большую часть своего рабочего и досугового времени одному и тому же, — скажем, вдохновенному и въедливому углублению в мир знаний о религиях, — я готов объяснять как признак призвания к религиоведению. В состоянии призванности религиовед уверен, что формулируя мысль в предложениях своего текста (книги, статьи, тезисов), он делает достойное и необходимое дело. Много ли среди религиоведов-профессионалов таких энтузиастов? Или для большинства всё проще — есть натренированные образованием и работой мозги, есть предмет приложения для этих мозгов, есть возможность хоть как-то зарабатывать на жизнь, соединяя первое со вторым. Ну и, конечно, есть какой-то интерес к предмету (любопытная же вещь — религия). Высказывая все эти суждения, я рискую вызвать несогласие. Но делаю это не из желания кого-то подразнить или задеть. Я сам — религиовед. И вопросы адресую в первую очередь себе. Уверен, что мысли кое о чём из сказанного временами посещают не только меня. Такое не всегда лицеприятное вопрошание, по моему глубокому убеждению, принципиально необходимо для самосознания религиоведа. При этом у религиоведа не должно быть никаких оправдывающихся интонаций перед кем бы то ни было вовне, за то, что исследователь дерзает с научным инструментарием приступать к такой деликатной и трепетной сфере как религия. По точному замечанию Вебера: «Ни одна наука не может доказать свою ценность тому, кто отвергает её предпосылки». Я бы добавил — и не должна доказывать своей ценности. Один из классических авторов в истории религиоведения, голландский теолог, священник и университетский профессор Корнелис Тиле, возможно попридержав свой конфессиональный гонор, заключил труд «Основные принципы науки о религии» словами: «Истинная наука, работающая по правильной методе и правильно осознающая свои границы, не угрожает религии; <… > Только в том случае религия наталкивается на оправданное сопротивление, когда она хочет предписывать результаты и устанавливать законы тому, что может притязать на полную самостоятельность в своей собственной сфере» [8, с. 196]. Интерес и личная склонность к научному исследованию религии — это ещё не призвание. Ценность любой науки определяется социальной потребностью в ней. Ценность религиоведения определяется масштабами потребности общества в достоверном знании о религии, которое достигается научным исследованием. Не более того. Поэтому религиоведению не стоит казаться большим, чем оно есть. Но и не менее того. Поскольку в любом обществе всегда была, есть и будет потребность во вменяемом адекватном понимании религии. Для этого и существует профессия религиоведа, этому она служит и в этом её призвание. Список литературы Вебер М. Политика как призвание и профессия. Наука как призвание и профессия // Вебер М. Избранные сочинения / пер. с нем. – М.: Прогресс, 1990. – С. 644–706, 707–735. Костылев П.Н. Кто такой религиовед: критерии определения // Религия и идентичность: сб. научных статей и сообщений. – Казань: Изд-во МОиН РТ, 2010. – С. 3–7. «Наука о религии», «Научный атеизм», «Религиоведение»: актуальные проблемы научного изучения религии в России XX – начала XXΙ в. / сост., предисл., общ. ред. К.М. Антонова. – 2-е изд. – М.: Изд-во ПСТГУ, 2015. – 264 c. 750 определений религии: история символизаций и интерпретации. Монография / под ред. Е.И. Аринина. — Владимир: Изд-во ВлГУ, 2014. – 460 с. Резолюция круглого стола «Проблемы религиоведческой экспертизы» (Москва, 19 февраля 2016 г.). [Электронный ресурс] – URL: http://www.sova-center.ru/religion/publications/2016/03/d33944/ 6. Религиоведение. Учебник и практикум для академического бакалавриата / под ред. А.Ю.Рахманина. — М.: Изд-во Юрайт, 2016. – 307 с. Смирнов М.Ю. Религия и религиоведение в России. ― СПб.: Изд-во Русской христианской гуманитарной академии, 2013. – 365 с. Тиле К. Основные принципы науки о религии / пер. с нем. Е.В. Рязановой // Классики мирового религиоведения. Антология. Т. 1 / сост. и общ. ред. А.Н. Красникова. – М.: Канон+, 1996. – C. 144–196. Автором использованы отдельные положения его неопубликованного выступления «Религиоведение — призвание или профессия?» на пленарном заседании XV Свято-Троицких ежегодных международных академических чтений в Санкт-Петербурге (РХГА, 27 мая 2015 г.). Редакция http://religious-life.ru/2016/11/smirnov_mikhail/

Вторые Научные чтения «Религиоведение в Царском Селе» на тему «Религии России в Год российского кино». 11 ноября, г. Пушкин. Подробнееhttp://religjourn.ru/novosti/post-279/ Доклады: ▪«Образ Церкви в современном кинематографе». Антонов Константин Михайлович, доктор философских наук, заведующий кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (Москва). ▪«Поликонфессиональность российской цивилизации: консолидирующие ценности, символы, образы из кино». Мчедлова Мария Мирановна, доктор политических наук, главный научный сотрудник Института социологии РАН, заведующая кафедрой сравнительной политологии Российского университета дружбы народов (Москва). ▪«Российский кинематограф о повседневном сквозь призму протестантских ценностей». Островская Елена Александровна, доктор социологических наук, профессор кафедры теории и истории социологии факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета. ▪«Сравнивая несопоставимое: библейские темы в Голливуде и в российском кино». Фуртай-Проскурина Ирина-Франциска Викторовна, доктор искусствоведения, профессор кафедры культурологии и искусства Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. ▪«Вера в кино / „Вера“ в кино». Шатова Елена Николаевна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. ▪«Тема религии в российском кинематографе глазами студенчества». Широкалова Галина Сергеевна, доктор социологических наук, заведующая кафедрой философии, социологии и политологии Нижегородской государственной сельскохозяйственной академии (Нижний Новгород).

Многоуважаемые коллеги и друзья ! Рады сообщить, что Российский гуманитарный научный фонд поддержал заявку ВлГУ на проведение Третьего конгресса российских исследователей религии на тему «Академическое исследование и концептуализация религии в XXI веке: традиции и новые вызовы» (Владимир, 7-9 октября 2016 года). Будем благодарны за распространение этой информации по Вашим каналам. До 15 мая 2016 года ждем заявки на организацию секций, круглых столов и т.п., с приложением тезисов выступающих и индивидуальных заявителей (около 1600-2000 знаков с проблемами). Оргкомитет оставляет за собой право отбора заявок. Актуальная версия «Информационного письма» о Конгрессе расположена на сайте «Академическое религиоведение» по адресам (русская версия): http://religiousstudies.in/vladimirskij-gosudarstvennyj-universitet-i-associaciya-rossijskix-religiovedcheskix-centrov-tretij-kongress-rossijskix-issledovatelej-religii/ English version: http://religiousstudies.in/the-third-congress-of-russian-scholars-of-religion-academic-research-and-conceptualization-of-religion-in-21-century-traditions-and-new-challenge/ Всегда Ваш Е.И.Аринин

«На смену интеллектуалам из России в ИГИЛ приходят бандиты» Религиовед Раис Сулейманов — о том, как и почему уральцы становятся радикалами. ИНТЕРВЬЮ Иван Шумков © Служба новостей «URA.Ru» 1 Фото: depositphotos.comУральцев продолжают вербовать в ИГИЛ в соцсетях ВСЕ НОВОСТИ СЮЖЕТА Урал не застрахован от терроризма, и недавнее задержание подрывников ИГИЛ (организация запрещена в России — прим.ред.)— лишнее тому подтверждение. Ученый из Татарстана Раис Сулейманов в эксклюзивном интервью «URA.Ru» рассказал о том, как уральцы уезжают воевать в Сирию, почему Свердловская область — место повышенной опасности, эффективна ли борьба с репостами в соцсетях и как отразится на террористической угрозе вывод российских войск из Сирии. Беседа состоялась во время конференции «Феномен новообращенных мусульман в современной России», прошедшей в Екатеринбурге. Буквально перед разговором стало известно о взрывах, произошедших в Брюсселе. Участники конференции предположили, что взрывы могли организовать неофиты — новообращенные мусульмане. — В начале этого года вы заявили, что из Свердловской области в ИГИЛ (организация признана экстремистской и запрещена в России) уехало воевать около 50 человек. Откуда такие данные? — Я не могу вам назвать источник. Есть программа, которая реализуется областным правительством и Центральным муфтиятом Свердловской области. В январе меня пригласили на конференцию как эксперта, который в том числе занимается изучением религиозных проблем, существующих на Урале. И в кулуарах, беседуя со специалистами, я спросил, сколько примерно, по их оценкам, уехавших в Сирию? Потому что по другим регионам, в частности в Поволжью, я цифру знаю, а по Уралу нет. И один из достаточно компетентных людей сказал, что примерно в районе 50, причем, люди уезжают целыми семьями. Дальше я вернулся домой, сделал небольшой пост у себя на странице в «Фейсбуке», автоматически это было перепечатано в СМИ на Урале, и новость разошлась. Потом все еще долго обсуждали, причем я не ожидал, что будет такая реакция, и буквально через две или три недели ситуация подтвердилась, когда тут поймали целую банду. Религиовед Раис Сулейманов рассказал, как уральцы уезжают в ИГИЛ Фото: vc.com — Можно ли доверять названной цифре? — В принципе, оценки, которые дают, бывают разные. Они разнятся, некоторые дают немного повыше показатели, и все это приблизительно. Есть база данных в силовых органах, то есть кого они точно знают, пофамильно, и те, кого они просто не могут отследить. Формально в республике Татарстан, например, откуда я приехал, 59 человек уехало в ИГИЛ, это по данным МВД. А по моим оценкам — от 100 до 150. Полиция не всех может включить в свой список, потому что сложно отследить. А по Свердловской области — да, вот такая цифра. Это источник не из правоохранительных органов. Я не буду называть, кто это, но это компетентный человек. Надо сказать, что силовые органы не опровергают данные по запросам журналистов. Наоборот, приводят примеры, как это бывает. Например, есть такой способ вербовки даже на уровне таксистов. Таксист везет мигранта и начинает: сначала, пока человек едет, он разговор ведет и может позвать его куда-то на частную квартиру, в мечеть или еще куда-то, в зависимости от того, кто перед ним сидит. Например, он видит, что садится пассажир-мусульманин, и может его таким образом вести. — По какой причине русские становятся сторонниками радикальных организаций? — В большинстве своем срабатывает такое явление, как «синдром неофита (нового сторонника религии)». Когда человек принимает новую религию, он должен доказать всем окружающим, что он такой же единоверец, показать свое рвение и плюс некоторым образом «искупить свою вину» в том, что он раньше был не в этой религии. Вопрос в том, кто помогает человеку принять ислам. Он же не сам просто сидел, книжки читал и пришел в религию. Как правило, есть некий учитель, наставник, друг, приятель, который оказал на него влияние. И часто оказывается, что именно радикал и становится первым учителем. Человек, когда принимает ислам, часто не различает разные направления религии, и ему как раз могут преподносить ислам только в радикальной форме. — Какие еще причины можно назвать? — Вторая причина: иногда привлекает, что ли, некая повышенная брутальность, которую исповедуют мусульмане, повышенная мускулинность. Иногда, по мнению неофитов, это отсутствует в христианстве, которое часто воспринимается как пацифистское учение. А молодежь часто это не привлекает, им нравится, когда есть сила. Ислам в их представлении демонстрирует некую мужскую силу, это в большей степени их притягивает и толкает к радикализму как проявлению этой мужественности. Третье — это протест как некая форма. То есть он воспринимается как протестность против окружающего мира, и это способствует тому, что люди становятся радикалами. И четвертый вариант — это криминал, который приходит в ислам. Это русские по национальности бандиты. Для них новая религия служит идеологией оправдания их поведения. Он оправдывает все их поступки и, более того, даже мотивирует их совершить. Часто в биографии террористов значится тюремное и уголовное прошлое. То есть на ценности криминального мира накладываются ценности радикального ислама, и они друг другу не противоречат, а дополняют. — А есть ли какая-то группа лиц, которая чаще всего попадает в радикальный ислам? — В первую очередь это люди, отбывающие наказание, или находящиеся в криминальной среде, или вышедшие. Если такой человек принимает ислам, то его путь к радикализму бывает очень коротким. Во-вторых, это, как ни странно, молодые девушки, которые ударились в какие-то романтические отношения с такими вербовщиками. Они готовы совершать необдуманные поступки иногда. Третье — готовая к этому молодежь. Как правило, это когда русский человек состоял в каком-то ультраправом движении, в нем по каким-то причинам разочаровался. Он принимает ислам, видя в нем более протестную религию. На смену русским интеллектуалам, которые принимали ислам, приходят вот такие бандиты, которые, будучи русскими по национальности, принимают ислам и становятся радикалами. — Вернемся к недавним задержаниям в Екатеринбурге сторонников ИГИЛ. Как вы считаете, это единичный случай или стоит ожидать подобных задержаний в будущем? — Исключать ничего нельзя, тем более что Средний Урал — это территория транзитная. Это огромный миграционный поток, в нем идут и радикалы. Им легче работать с мигрантами как социально не защищенной аудиторией, можно играть на их религиозных чувствах и социальном неблагополучии. Такие случаи будут, и их исключать нельзя. Надеюсь, правоохранительные органы будут оперативно работать. Еще одна проблема — религиозный раскол. Урал — это единственный регион, где шесть централизованных мусульманских организаций. Больше такого нет нигде! Следующая — Пензенская область, там — четыре, обычно две-три, а у вас тут шесть. Власти пытаются эту ситуацию изменить, пытаются сейчас провести своего рода укрупнение муфтиятов. И ставку, как ни странно, они сделали на Николая Ивановича Ашарина, русского муфтия, которому в принципе готовы передать эти приходы. — Что должны сделать власти, чтобы предотвратить угрозу террактов? — У вас сейчас ситуация, которая свойственна многим мегаполисам. Когда мы говорим о мусульманах в Свердловской области, мы подразумеваем в первую очередь мигрантов. В Екатеринбурге сегодня действуют четыре мечети и есть еще так называемые мусульманские молельные комнаты. Их на сегодняшний момент две. Основной контингент молящихся там — мигранты. Татары и башкиры, коренное мусульманское население, только в сельской местности остаются прихожанами, в городах они вернулись к светской традиции. То есть они не ходят в мечети. Не ходят не только потому, что им там неудобно и неприятно находиться рядом с мигрантами, но и потому, что у них очень высокий уровень секуляризма в сознании и они соглашаются только на выполнение религиозных обрядов жизненного цикла. Власти понимают, что эту ситуацию надо как-то контролировать. Как? Ашарин, например, предложил такой механизм, какой есть в Средней Азии, в Узбекистане. Там, например, все имамы — это госчиновники, они на должности и за ними государство жестко следит. Есть мнение, что нужно пригласить имама из Узбекистана, тогда он сможет контролировать мигрантов, работать с ними. Во-вторых, как я говорил, власти хотят укрупнить муфтияты, сделать хотя бы три вместо шести. — Правоохранители уделяют много времени соцсетям, постам. Как считаете, это эффективно? — В любом случае это мера противодействия. Иногда бывает, что правоохранительные органы и перегибают палку. Например, вы знаете, что и в отношении меня сейчас уголовное дело заведено. Оно возбуждено вообще по формальным причинам, я публиковал критические статьи по отношению к ИГИЛ и «Тахрир», где их полностью разоблачал. Сейчас, если ты размещаешь фотку, например, боевика ИГИЛ с флагом, то это считается пропагандой. И получается, что ты даёшь критическую оценку, но по формальной причине тебя привлекают за публичную демонстрацию символики экстремистских организаций. Перегибание палки присутствует. — Возможно ли отследить всю деятельность вербовщиков в интернете? — Есть случаи, когда правоохранительные органы практически никак не могут действовать. Это, к примеру, мессенджеры. Как бороться, например, против рассылки в WhatsApp, я даже сам не знаю. Я понимаю: сеть «ВКонтакте» блокируют, «Фейсбук» могут заблокировать, «Твиттер». Но как это сделать в мессенджере? Это практически невозможно. Собственно, они [вербовщики] и переходят на этот механизм вербовки. — Как выглядит механизм вербовки? — Например, через обычную группу во «ВКонтакте». Они ведь не называют ее «Новости джихада в Сирии». Нет, обычно это что-то вроде «Ислам — религия истины». Всем, кто в ней состоит, вербовщик начинает присылать одинаковые рассылки, например, «посмотри видеоролик, как убивают братьев в Сирии». Все зависит от реакции: кто-то не отреагирует, кто-то вообще не посмотрит, а кто-то начинает отвечать, что да, это плохо, и вступает с ним в переписку. Из ста человек они двоих зацепят таким образом. А по мессенджеру вообще присылают и смотрят, как человек начинает реагировать. И цепляют. На кого-то это не подействует, а кто-то попадает под воздействие, и его начинают вовлекать. — Кстати, по поводу Сирии. Не так давно Россия вывела свой военный контингент из этой страны. Последует ли какая-то реакция? Будет меньше вербовки и внимания или ничего не изменится? — Боюсь, что, к сожалению, хотя наша страна и сказала, что достигла там основных целей, ИГИЛ мы не уничтожили и эта проблема осталась открытой. Более того, со стороны ИГИЛ это будет, наоборот, поводом праздновать победу. Они, сами того не ожидая, получается, устранили своего серьезного противника. Поэтому, я считаю, вербовка продолжится. Мне сложно сказать, на каком уровне, потому что основная масса людей, которая могла уехать, уже уехала, но какая-то часть еще уедет по инерции. Пока уехало около 2,5 тысячи человек (со всей России), и какая-то часть уже погибла, а какая-то находится пока там. Тех, кто возвращается, ловят и сажают в тюрьму… и эта тенденция, скорее всего, будет и дальше. Но не лавинообразно — в более обычном режиме. Но я пока не вижу причин для того, чтобы что-то изменилось. Нужно ужесточать ответственность, тогда что-то изменится. Источник: http://ura.ru/articles/1036267385

17.08.2016 00:01:00 Российские религиоведы хотят объяснить обществу, зачем они нужны Алексей Зыгмонт Тэги: религиоведы, религиоведение, русское религиоведческое общество, рро, наука, гуманитарная наука, конференции, научное сообщество, религиоведческая экспертиза, экстремизм, теология религиоведы, религиоведение, русское религиоведческое общество, рро, наука, гуманитарная наука, конференции, научное сообщество, религиоведческая экспертиза, экстремизм, теология Фото со страницы Павла Костылева в Facebook Создано Русское религиоведческое общество (РРО) – одно из первых официально зарегистрированных и при этом внеинституциональных объединений специалистов по религии. Об этой организации, судьбах гуманитарной науки и актуальных темах для исследований обозреватель «НГР» Алексей ЗЫГМОНТ поговорил с и.о. главы РРО, старшим преподавателем МГУ Павлом КОСТЫЛЕВЫМ и исполнительным секретарем РРО, профессором ПСТГУ Константином АНТОНОВЫМ. – Начнем с вопроса о названии. Почему именно «Русское» религиоведческое общество? П.К.: Для того чтобы быть «российским», нужно иметь отделения в половине субъектов Федерации. Это минимум 172 человека. Еще это большая госпошлина, под 100 тысяч рублей. У меня есть еще три аргумента: во-первых, Русскому географическому или, скажем, Русскому вольноисторическому обществу ничто не мешает быть русским. Во-вторых, по-английски это все равно Russian. В-третьих, мы объединяем людей, которые пишут религиоведческие статьи на русском языке, и они могут быть откуда угодно. – Зачем нужны такие организации? Есть же университеты, кафедры, центры. К.А.: Строго говоря, это не организации. Это образовательные, исследовательские, смешанные и т.д. структуры, которые не могут представить себе поле исследований, их предмет и контекст, пока существуют отдельно и сами по себе. Если возникнет дееспособная объединяющая организация, она сможет это сделать, следовательно, она сможет выработать некоторую аргументацию, которая объяснит обществу, государству, Церкви и прочим заинтересованным субъектам, зачем вообще нужно религиоведение. – Но ведь существуют большие религиоведческие конференции? К.А.: На конференциях самые интересные обсуждения происходят в кулуарах, и поэтому они не конституированы. Собрать конгресс – это дело нехитрое и это разовые мероприятия. Нужно что-то более постоянное. Организация подобных мероприятий – одна из функций подобного общества, но, безусловно, не единственная. – Чем еще будет заниматься РРО? К.А.: В идеале оно должно инициировать обсуждение, организовывать вокруг него людей и защищать интересы сообщества, а опыт показывает, что сообщество в такой защите нуждается. Оно должно способствовать нормальной работе и обосновать его статус для всех, кого это может касаться, так, чтобы не возникло идеи его закрыть, свернуть и т.д. Это делается не со зла, просто когда региональный университет думает об оптимизации своей структуры, оказывается, что вот именно эта кафедра непонятно зачем нужна. В этом смысле интересна параллель с теологами. Очень часто религиоведы говорят: «мы бедные, несчастные, теологи нас притесняют». Это происходит потому, что теологи за 20 лет борьбы за свое существование выработали аргументацию и могут внятно объяснить, зачем они нужны. Может быть, эта аргументация не очень хорошая, но она есть и она работает. Религиоведы, поскольку они считали себя нужными по умолчанию, такой аргументации не выработали. – Существует ли конкретная программа действий, по пунктам? К.А.: Организация сообщества. Организация обсуждения значимых для общества тем в самых разных формах – семинары, презентации, вплоть до крупных конференций. Издательская программа, журнал «Религиоведческие исследования», поддержка сайта и, надо надеяться, какие-то дееспособные формы существования в социальных сетях и исследовательские программы. И, конечно, представительство в международных ассоциациях. – На каком основании вы принимаете в РРО новых членов? П.К.: На данный момент у нас 14 членов, скоро мы откроем положение о членстве, доделаем сайт и начнем открыто призывать вступать в наши ряды. Учреждению общества было посвящено несколько собраний, и те, кто хотел в него войти, вошли. Кандидатуры членов общества будут обсуждать на собрании исполнительного комитета. Есть какой-то минимум – список публикаций, рекомендации как минимум нескольких членов общества. Никто не сказал, что наша цель – объединить всех религиоведов России. Мы объединяем тех, кому интересно с нами объединяться. Может возникнуть еще 10 религиоведческих обществ, всем будет чем заняться. – Как вообще РРО выделяется из среды, в чем его отличие от всех других? П.К.: Мы представляем собой общественную региональную организацию, зарегистрированную в органах государственной регистрации, чем большинство похвастаться не может. Насколько мне известно, никакой аналогичной объединяющей религиоведов организации сейчас нет. Второй момент, чем мы отличаемся: мы объединяем не центры, кафедры, вузы, а живых людей. Объединение юридических лиц всегда будет носить вторичный характер. Наконец, мы планируем концентрироваться на конкретных проектах. У нас нет никаких мировоззренческих позиций, как и политического бэкграунда. – Мы с вами говорили об аргументации, которую должны выработать религиоведы для обоснования своей полезности. Как она может выглядеть? П.К.: У нас 100 миллионов верующих – существует потребность в людях, которые их изучают. Если вы не знаете факторов, которые могут повлиять на поведение и умонастроение 100 миллионов граждан в вашей стране, могут быть плохие последствия. В целом для государства религиоведы нужны как эксперты при регистрации религиозных организаций и при судебных разбирательствах, связанных, предположим, с религиозным экстремизмом. Второе – выполнять экспертную функцию в регионах, потому что в каждом регионе своя уникальная ситуация. И третье – это престиж гуманитарной науки России. Во всем мире есть религиоведы, а у нас что, не будет? Для обычных людей религиоведы нужны вот зачем: иду я по улице, ко мне пристает человек и начинает говорить что-то про Бога. Мне нужно зайти в Интернет и найти там желательно религиоведа, а не сектоведа, который мне расскажет академически нейтрально, что это за религиозное движение, чтобы я понимал, с кем я столкнулся. Также не стоит забывать о том, что знание о религиях, их истории, вероучении и практике, – это обязательный для поликонфессионального общества элемент общей культуры. – Есть ли сейчас такие темы для исследования, которыми надо заниматься в первую очередь? Может быть, какие-нибудь пробелы для восполнения? П.К.: Здесь вопрос целевой аудитории. Если говорить о чистой науке – огромным интересом пользуются раскопки древних городищ, где отчаянно нужны религиоведы. Острая проблема – не ангажированные ни с какой стороны специалисты по новым религиозным движениям. Есть, правда, религиозные движения, которые не хотят, чтобы о них говорили что-либо, кроме того, что они говорят о себе сами, и здесь нужна дистанция. В целом областей, которые нужно исследовать, очень много. http://www.ng.ru/ng_religii/2016-08-17/2_religiovedy.html

(29 минут) «Опытный, квалифицированный человек, который ценит слово, никогда не позволит себе судить о вещах, в которых он не разбирается. А вот пустышка, который в «своем болоте» хотел бы первенствовать, политиканствуя прежде всего, он судит обо всем. Уже давно стало расхожим анекдотом, что о религиозном (духовном) судят все без разбору, собственно, как о футболе, об экономике, о политике. Всем дай поговорить. Но это дурное говорение, очень опасное. И если общество заботится о своей устойчивости, о своей стабильности, оно, безусловно, будет крайне внимательно относиться к тем, кто выдает себя за специалиста, который себя представляет в качестве эксперта». — В.В. Шмидт в интервью газете «Нераскрытые преступления», 10 июня 2016 г.

http://religious-life.ru/wp-content/uploads/2016/05/anons13.pdf

Интервью с религиоведом К.М. Товбиным об А.Л. Дворкине и современных сектоборцах, передача "Нераскрытые преступления" - .

Религиовед, доктор философских наук Сергей Игоревич Иваненко дал интервью на тему антикультовых движений в России и за рубежом. Интересное и содержательное интервью, основанное на личном опыте общения с А. Дворкиным, встреч с чиновниками, исследованиях сектоведческого движения. (26 минут) «Так что я думаю, что термин «тоталитарная секта» — это, действительно, удачная находка. Но, как сейчас говорят, находка от слишком частого употребления может всё-таки обветшать. Тем более, если это не находит опоры в реальных каких-то фактах. Думаю, что реально ничего такого в нашей жизни нет. Вот если задать себе вопрос, а что же такое «тоталитарная секта»? Показать её никому ещё не удалось». — С.И. Иваненко в интервью газете «Нераскрытые преступления», 6 мая 2016 г. Полная расшифровка интервью: Журналист: Сергей Игоревич, первый вопрос к Вам такой: что такое антикультизм или антикультовое движение? С.И. Иваненко: Вы знаете, это довольно интересное явление, очень активное. Оно связано с тем, что в какой-то момент, начиная с середины или даже с 60-х годов XX века стали быстро развиваться новые религиозные движения и появилось довольно много недовольных этим фактом. Это были и родители, чьи дети ушли в эти новые религиозные движения, не спросив старшее поколение; это были священнослужители традиционных религий; это были какие-то политики. И, вот, некоторые из них, наиболее, может быть, активные, озабоченные, они создали такое движение, которое негативно воспринимало новые религии. Наверное, по своему опыту, что когда какая-то структура, какое-то движение возникает, уже есть люди, которые связывают с ним свои интересы: карьерные, финансовые и так далее. И они заинтересованы в том, чтобы доказывать необходимость, актуальность этого движения. Поэтому, в данном случае, антикультистское движение оно сохраняется на плаву. Я бы сказал, оно пытается привлечь к себе дополнительное внимание. Хотя уже, по сути дела, мне кажется, что его ресурсы исчерпаны. Журналист: А как Вы считаете, кому изначально были нужны эти антикультовые движения? Кто мог их создать? Для чего они были нужны? С.И. Иваненко: Вы знаете, это известно. В Америке они появились за счет обеспокоенных родителей. Им не нравилось, что кто-то, например, становился членом Церкви Объединения из их детей, резко менял свою жизнь, начинал почитать не своих родителей, а, так называемых, «истинных» родителей, то есть преподобного Муна и его супругу и так далее. Аналогичные были случаи, когда, скажем, кто-то становился кришнаитом и тоже это воспринималось родителями негативно, если они были людьми, воспитанными в католической или протестантской традиции, они воспринимали это почти как сумасшествие своего рода. Кроме того, в тех европейских странах, где традиционные религии получали и получают даже и сейчас налог от членов церкви, так же там была крайняя незаинтересованность многих представителей духовенства, религиозного актива в том, чтобы развивались новые движения. Скажем, в Германии, где лютеранская и католическая церковь получают церковный налог, там всегда было достаточно сильное антикультовое движение. Я беседовал там с некоторыми лютеранскими, в частности, пасторами – активистами антикультового движения – они прямо это увязывали с проблемой церковного налога, который утрачивается, если кто-то уходит в новые религии. Ну, я не знаю, насколько это серьезный стимул до сих пор. Скорее всего – нет, потому что в Америке антикультовое движение фактически обанкротилось. Там, действовали, так называемые, «депрограмматоры», которые силой похищали молодых людей, девушек, заставляли отречься от их религиозных взглядов. В свою очередь это вызывало иски, вмешательство правоохранительных органов. И вот эти антикультистские организации, они там разорились. Что касается европейских стран, то там эта активность еще в определенной мере продолжается, и центром её стала Франция. Там наиболее сильные антикультистские движения до сих пор есть, организации, в том числе международные антикультовые организации, такие как FECRIS (ФЕКРИС) финансируются на 95% французским правительством. Хотя сейчас тоже появляются какие-то симптомы того, что власти недовольны этими антикультовыми организациями, им сокращают финансирование. Некоторые активисты или руководители из структуры этого антикультового движения в ответ хлопают дверью, выражают тоже свой протест против того, что финансирование стало меньше. Журналист: Сергей Игоревич, Вы в своей книге написали, что когда лично познакомились с Александром Дворкиным, то сделали такой вывод, что антисектантское движение отдела катехизации, ведущим специалистом которого тогда был Александр Дворкин, представляет большую опасность для свободы совести в Российской Федерации. Почему Вы так считаете, и что за такое сильное первое впечатление на Вас произвел Александр Дворкин после знакомства, о котором Вы писали? С.И. Иваненко: Вы знаете, наше знакомство было, отчасти, случайным, отчасти оно было и закономерным. Дело в том, что я работал тогда в здании, которое сейчас уже снесено — это был парламентский центр при Верховном совете России. А отдел катехизации находился неподалеку в Высокопетровском монастыре. Вот оттуда мне позвонила дама, которая работала в обществе «Знание» в советское время, сказала, что вот они собирают людей, которые умеют читать лекции, хоть что-то знают о религии, и мне было бы полезно пообщаться со специалистом, который занимается новыми религиями, сектами, недавно приехал из Америки и так далее. Я пришел, значит, поговорить. Оказалось, что, действительно, такой человек активный, глаза горят у него. До сих пор они у него горят, хотя прошло уже, наверное, лет 30, я думаю (смех), но мы уже мало общались в последние годы… Он мне стал говорить, что вообще никакие эти справочники не нужны и вообще изучать ничего тут не нужно, все уже написано на английском языке, в основном, и нужно согнуть эти все секты в бараний рог — кого запретить, кого сильно ограничить и прочее и прочее. Но опасность здесь мне почудилась в чем: действительно у людей возник какой-то запал не изучать и не вести диалог с какими-то религиями, не обязательно с новыми, а действовать с позиции силы, привлекать правоохранительные органы, органы власти. Ну, это я сейчас уже рассказываю впечатление от нескольких, может быть, контактов с разными людьми, не только с ним. Поэтому здесь я так и представил себе, что будут проблемы с этими людьми, стоящими на такого рода позиции. Как раз сотрудники отдела катехизации духовного просвещения, они мне показались более здравыми в этом смысле, которые настроены на то, чтобы проповедовать православие, выпускать литературу, налаживать какие-то учебные заведения, воскресные школы, православные гимназии, университеты создавать. То есть, у них не было… с теми, с кем я тогда пообщался, у них не было такого, может быть, негатива по отношению к другим религиям. Они думали больше о том, как им именно православие возрождать, как его культивировать, усиливать его влияние. То есть, они понимали, как люди, может быть, более трезвые, чем Александр Леонидович, что их враг – это не какие-то там секты, не какие-то иноверцы, а их враг это, в основном, инертность людей, может быть их невежество, какие-то привычки греховные и так далее. Так что, я думаю, что здесь, действительно, есть разные подходы к взаимодействию с иными религиями, с людьми, которые думают по другому, верят несколько иначе или совсем иначе. Есть те же православные миссионеры, здесь я вспоминаю обычно протоиерея Олега Стеняева, которые готовы к контактам, диалогу, полемике. То есть, они исходят из того, что им нужно людей убедить в превосходстве православия, его большей истинности и таким образом привлечь именно к истинной религии. А есть люди, которые настроены на конфронтацию. Их задача не столько показать преимущества православия, сколько разоблачить преступный, какой-то отрицательный характер тех религий, которые исповедуют те, с кем они борются. И поэтому они вываливают какой-то негатив, стараются вымазать оппонентов в грязи. Но это, скорее, ставка на то, чтобы устроить какую-то полемику в духе конфронтационном, которая не сулит, может быть, ничего хорошего тем, с кем эту полемику ведут. Журналист: Насколько мне известно, Центр Иринея Лионского и Александр Дворкин, в частности, развешивают, бывает, ярлыки не только на новые религиозные движения, но и на организации, которые даже к религии не имеют никакого отношения. И на бизнес-структуры, такие как сетевой маркетинг, и так далее, и на общественные какие-то организации. Откуда это, как вы считаете? С.И. Иваненко: Вы знаете, человек, видимо отдается своему служению, своей миссии без остатка (смех). В любом встречном-поперечном он видит сектанта, тоталитарную секту в каких-то проявлениях. То есть, это такой особый взгляд на мир. Можно сказать, что это говорит о его высокой увлеченности любимым делом. Но, действительно, иногда это вызывает удивление. Потому что сетевой маркетинг, конечно, не имеет отношения к религии. Ну, если не считать поклонение золотому тельцу тоже своеобразной религией (смех). Слишком расширил для нас круг явлений религиозных, я думаю. Это вот, да, особенности его личных… не знаю, как уж тут сказать, но, видимо, это проблема какая-то психологическая, субъективная. Журналист: Почему, по Вашему мнению, под удар нападок и клеветы попадают, очень часто, и религиоведы и те эксперты, которые объективно разбираются в новых религиозных движениях? И в итоге их обвиняют чуть ли не в том, что они являются адвокатами дьяволов и продаются сектам. С.И. Иваненко: Ну, я думаю, что это – полемический прием. Он естественен для антикультистов. Потому, что они, как правило, не контактируют с новыми религиями, или контактируют только где-нибудь в зале суда, допустим. То есть, у них есть убеждение, что вот эти культы или секты – это крайне опасное явление, крайне такие вот отрицательные персонажи. И те, кто начинает о них писать объективно и, тем более, поддерживать с ними какие-то контакты для того, чтобы собрать информацию, он, по их мнению, переходит на сторону врага. И его необходимо заклеймить, разоблачить и так далее. Поскольку им трудно доказать, что там что-то ошибочно утверждается, потому что они сами часто не разбираются, что же реально происходит в новых религиях, то они переходят на личности. «Вот эти вот продались профессора», что «они уже выражают не какую-то научную точку зрения, а отрабатывают те 30 серебрянников, которые они получили». Журналист: Вы сказали о том, что антисектантские движения, антикультовые движения использовали термин «тоталитарная секта» как некий козырный туз воздействия и на органы власти и на СМИ, и аудиторию СМИ. Что Вы имели в виду? То есть это некая черная метка? С.И. Иваненко: Вы знаете, да. Это очень удобный ярлык для того, чтобы кого-то заклеймить, не особенно даже входя в какие-то детали, потому что список отличительных особенностей «тоталитарных сект» — он обычно конкретно ни к кому не подходит, никаких выводов относительно того, чем плоха та или иная организация, сделать невозможно из тех материалов, которые приводятся. Но сам ярлык очень такой хлесткий. Он возник в начале 90-х годов, когда обличался всячески тоталитарный политический строй, который у нас был прежде. И, насколько я знаю, как раз вот Александр Владимирович Щипков первым использовал этот термин «тоталитарная секта», он взял его из французской литературы. Затем этот же ярлык стал использовать Александр Леонидович Дворкин. Но здесь важно то, что, действительно, Дворкин очень успешно активно эксплуатирует возможности эмоциональные, которые открывает этот термин. Потому что он сразу настраивает читателя, слушателя, телезрителя на то, что есть какие-то опасности, есть какие-то угрозы и надо им противостоять. И дальше уже даже не так важно, о ком конкретно идет речь. Потому, что мне приходилось писать, например, об обвинениях в адрес адвентистах седьмого дня, которые были в каких-то средствах массовой информации. Там эти обвинения сопровождались фотографиями кришнаитов. То есть, понятно, что это, ну, даже не столько специалист… Ну, я думаю, любому грамотному человеку понятно, что адвентисты седьмого дня это – христиане, а кришнаиты – это последователи индуизма. И между ними ничего общего нет: ни во внешнем виде, ни в деятельности, ни в чем. Но сам вот этот ярлык «тоталитарной секты», он, видимо, во многом ослеплял журналистов, которые старались кого-то разоблачить. Им важно было привести фотографии, не важно, кого, но лишь бы они тоже были из этой плеяды тоталитарных сектантов, негативно окрашенных и так далее. Так что я думаю, что это, действительно, удачная находка. Ну, как сейчас говорят, находка она, все-таки, от слишком частого употребления может обветшать. Тем более, если это не находит опоры в реальных каких-то фактах. Думаю, что реально ничего такого в нашей жизни нет. Вот если задать себе вопрос, а что же такое «тоталитарная секта»? Показать её никому ещё не удалось. Журналист: Сергей Игоревич, а скажите, что Вам известно о такой организации, вы её уже слегка затронули, как FECRIS, французская организация. Насколько мне известно, Александр Дворкин является её вице-президентом. Что это за организация? Для чего она была создана? Насколько я понимаю, она не является научной. И религии, с которыми она взаимодействует – разнообразны. То есть, получается, что остается госполитика и бизнес? С.И. Иваненко: Вы знаете, это ассоциация центров, которые борются с сектами, с новыми религиями, но они также утверждают, что они их изучают. Во Франции это достаточно разветвленная деятельность, она пользуется поддержкой государства. У истоков стоял один из писателей, я там его упоминаю, у него была личная трагедия — его сын увлекся тоже какими-то, может быть не вполне религиозными идеями. Скорее, он был каким-то фанатиком экологического движения. Но кончилось тем, что он покончил с собой, а этот писатель решил, что во всем виноваты сектанты, а его другом и однокашником был президент Франции Жорж Помпиду. И Помпиду поддержал его идею, что надо с этими сектами бороться. Сказано, что называется, сделано. Ну, наверное, были соответствующие настроения во французском обществе, потому что там достаточно сложные взаимоотношения были с религией, и с католической, и с протестантской. В итоге там возникли довольно влиятельные антикультистские организации, и сейчас они есть, их несколько десятков, они финансируются из госбюджета. То есть, сейчас есть такая практика, она узаконена в Европейском Союзе, когда и FECRIS и вот эти национальные антикультистские организации, они должны в интернете выставлять свою финансовую отчетность. И видно, что пожертвований там очень немного, а в основном деньги идут от французского правительства. И тем и другим и пятым и десятым вот на это дело. Это, конечно, не миллиарды евро, но, все-таки это – довольно заметные затраты. И, не случайно, поэтому в FECRIS есть, допустим, президент — какой-нибудь английский лорд, вице-президент — Дворкин, английский лорд тоже не француз... Но, тем не менее, все финансовые вопросы и большинство других решаются именно французскими официальными лицами. Есть структуры и в других странах, безусловно. В самых разных государствах они разбросаны, то есть всюду есть какие-то свои энтузиасты борьбы с сектами, с новыми религиями. Но тоже какое-то свойство человеческого ума, фантазии, что-то такое себе найти. Так случилось, что я беседовал с некоторыми чиновниками французскими, которые курируют какую-то деятельность. Но они, насколько я понял, относятся к этому достаточно утилитарно. Они считают, что да, Франция должна быть светской республикой, а все эти религии надо держать на коротком поводке, что называется, то есть, они не должны особенно поднимать голову. И если они какие-то еще необычные, эти культы там какие-то американские по происхождению, не понятно, что они хотят, то лучше их, на всякий случай, прихлопнуть, не спускать с них глаз, что называется, напустить на них какие-то критические стрелы. Есть и другие, конечно, подходы. То есть, в каждой стране есть какая-то своя специфика, но поскольку людям свойственно конфликтовать друг с другом, этот фактор противодействия новым каким-то религиям, необычным, он, конечно, дает о себе знать, и такого рода борьба идет. Были какие-то, конечно, неприятные крайние случаи, связанные с антисектантской деятельностью, в том числе во Франции, потому что часто жертвами нападок становились люди, которые ничего плохого не делали и к сектам, по сути, никаким отношения не имели. Но они попадали в эти жернова, и вот их начинали критиковать со всех сторон. Кто-то даже самоубийством в итоге заканчивал, хотя таких случаев довольно мало. То есть, мне это кажется какой-то формой возбуждения ненависти, дискомфорта в обществе. Ну, может быть, потому что мое образование это подсказывает, я сторонник того, чтобы изучать какие-то религии, и, если можно, договориться с последователями, с лидерами, то договариваться и в итоге жить с ними мирно. Потому что, обычно, в любой религии есть какой-то позитивный потенциал и можно его направить на благие дела, если этим разумно заниматься. Религия, она, все-таки, смягчает, как правило, нравы даже самых таких буйных людей. Сформулировал осторожно свою точку зрения. Журналист: Сергей Игоревич, а как Вы считаете, как на сегодняшний день можно эффективно противодействовать нападкам и развешиваниям вот таких ярлыков со стороны антикультовых движений? С.И. Иваненко: Вы знаете, мне кажется, что главное здесь это – во-первых, развитие законодательства и просвещение, религиоведческие исследования. То есть, это лучшая альтернатива всякого рода демагогии, таким вот пустопорожним каким-то... То есть, я считаю, что, если я, допустим… Ну, если говорить лично обо мне, выпустил книгу, уже я могу на неё и ссылаться. То есть, мне не надо где-то с пеной у рта доказывать, что я хороший, что я что-то знаю, что я что-то изучал. Кому интересно, они эту книгу полистают, прочитают. А, соответственно, что касается антикультистов, у них тоже выходят книги, или брошюры какие-то, можно посмотреть, насколько это серьезно все. Потому что, конечно, когда с экрана телевизора или откуда-то почти с небес раздается голос, что: «вот они сектанты всё погубят!». Это одно. Когда есть какие-то доказательства, документы, уже тут можно все это принимать во внимание. Так что мне кажется, что развитие правовой грамотности, научного, в том числе, и религиоведческого просвещения — в чем-то наше спасение. источник: about-dvorkin.ru