Search the Community

Лев Гудков: «Началось национальное похмелье» Апрель 9, 2019, 08:30 Россию накрывает волна социального пессимизма, что, в частности, признал в интервью «Инвест-Форсайту» глава ВЦИОМ Валерий Федоров. Но это – не единственная перемена в настроении людей, отмечаемая социологами в последние годы. О важнейших трендах российского общественного мнения «Инвест-Форсайт» беседует с директором Аналитического центра Юрия Левады («Левада-центр»), доктором философских наук Львом Гудковым. Валерий Левитин / РИА Новости Конец мобилизации – Лев Дмитриевич, можно выделить какие-то тренды в общественном мнении России, которые линейно и достаточно четко прослеживаются в течение ряда последних лет? – Можно, конечно. Сегодня мы переживаем спад массовых настроений, обозначивший конец Крымской мобилизации. Пять лет общество находилось в состоянии возбуждения, патриотической гордости, переживания своей силы. Но уже летом прошлого года коллективная эйфория закончилась, нарастают показатели хронического раздражения, недовольства. На графиках это очень хорошо видно. – Если нарастает социальный пессимизм, то встает вопрос о том, что людей беспокоит. Можно ли говорить, что набор наиболее беспокоящих людей факторов тоже эволюционирует? – Нет, сам по себе этот набор довольно устойчив. Он состоит прежде всего из хронического неопределенного беспокойства, тревожности за здоровье и благополучие близких, детей в первую очередь. Это не просто реакция на какие-то конкретные неприятные или угрожающие события – скорее, выражение чувства общей тотальной уязвимости и социальной незащищенности или, другими словами, форма осознания того, что наиболее ценно в жизни. А на втором месте всегда были рост цен, угроза обнищания, страх бедности, потери социального статуса. Сегодня это беспокойство уступило другому фактору – боязнь войны. У нас редко такое бывает, когда страх перед большой войной выходит на одно из первых мест. Это как раз последствие долговременной мобилизации, конфронтации с Западом. Началось своего рода национальное похмелье. После состояния возбуждения наступает фаза осознания, что приходится платить за то, что мы противостоим всему миру, ведем войну на Украине, в Сирии. Это вызывает все большее и большее раздражение. Тем более что реальные доходы населения падают уже давно. Накопленный эффект снижения доходов – 11-13%: это болезненно, но не катастрофично для режима. Острее все воспринимается бедными, в провинции. Именно там концентрируется социальное недовольство, нарастающее чувство социальной несправедливости. Триггером была пенсионная реформа, но она не причина – лишь повод, который резко усилил ощущение, что власть скидывает с себя социальные обязательства, пытается решать геополитические проблемы за счет населения. Люди, в принципе, не против, чтобы Россия вновь стала Великой державой, восстановила имидж, каким обладал СССР: когда нас уважали, потому что боялись. Но платить за это никто не хочет. Делить издержки население отказывается. Тем более, на фоне непрерывных коррупционных скандалов у населения все сильнее возникает ощущение, что если государство стало таким мощным, то где деньги? Значит, их воруют, они не достаются людям. Хотя это недовольство остается аморфным, неартикулированным, потому что никакая политическая партия, присутствующая в информационном пространстве, не поднимает эти вопросы. Это такая диффузная, специально никем не провоцируемая реакция всего населения. Ощущение нарастающей несправедливости окрашивает все массовые настроения. В деревнях вспоминают СССР – Вы сказали сейчас, что недовольство концентрируется прежде всего в провинции. С легкой руки Натальи Зубаревич у нас стала популярна теория четырех Россий, согласно которой население довольно четко делится по типам и размерам населенных пунктов. Согласны с этой теорией? – Это очень хорошая идея; она отчасти перекликается с подходами зарубежных исследователей, например Ричарда Роуза, о домодерной России, индустриальной России и постмодерной России. В разных населенных пунктах разные уклады жизни, по-разному течет социальное время. Бедная провинция – это сельское население и население малых городов, которое мало отличается по образу жизни, по доходам, от села. В сумме это половина населения страны. Это, конечно, очень депрессивная среда: с характерными явлениями социальной патологии, такими как алкоголизм, высокий уровень бытовой преступности, самоубийств, депопуляция, отток молодежи. Там, конечно, очень распространены представления, что раньше было лучше, был умеренный достаток, гарантированная жизнь. Советское прошлое идеализируется, хотя мало кто хотел бы вернуться в те времена; скорее, «светлое прошлое» превращается в основание для выражения недовольства настоящим. В провинции доминирует телевидение; социальные сети, интернет там слабо представлены. Поэтому транслируемая телевидением нынешняя потребительская культура резко контрастирует с реальностью этой жизни, порождая завистливое раздражение, чувство обделенности, обиды. Ведь, согласно мартовскому опросу, средний душевой доход в стране составляет чуть меньше 17 тысяч рублей. Позитивные настроения представлены, скорее, у двух групп населения: у чиновников и молодежи, но, опять-таки, молодежи не провинциальной, а крупногородской, где есть и рынок труда, и спрос на образованную молодежь, и доходы выше, а значит, и уверенность в будущем, оптимизм у молодежи больше. – Из сказанного вами можно сделать вывод, что ностальгия по СССР до сих пор является реальной духовной силой. – Это не ностальгия в том смысле, в каком мы говорим о ностальгии эмигрантов по оставленной родине, – это совершенно другое: способ выражать свое недовольство через идеализированное прошлое. Никто не собирается возвращаться. Жизнь тех лет не так уж заманчива. Но некоторые сильно приукрашенные вещи кажутся привлекательными, потому что для очень большой части населения это уже вторичные знания – никто их не помнит. Из рассказов пожилых людей, из пропаганды кажется, что тогда все было хорошо: была мощная единая страна, гарантированная работа, низкий уровень оплаты жилья, бесплатная медицина, образование. Они не знают или не помнят состояние застоя, серой безнадежности, атмосферы хронического дефицита всего: от продуктов до книг или лекарств. Это не тоска, а способ организации сознания, негативного отношения к сегодняшнему дню. Но вы правы в том смысле, что как конструкция ментальности, как способ осмысления – это очень важные вещи. – Несмотря на депрессивность, о которой вы сейчас сказали, мы знаем, что существует такой феномен, как высокие рейтинги власти и президента. Они падают, но остаются высокими. Что из себя представляет этот феномен? Как его интерпретировать? – Высоким он кажется по сравнению с рейтингом популярности политиков в демократических странах, где свободная пресса, существует политическая и экономическая конкуренция, открытая критика власти. Мы имеем дело совершенно с другим явлением – это организованный консенсус, который держится на очень мощной машине пропаганды. Фактически это монополия государства, которое контролирует главный инструмент манипулирования общественным мнением – телевидение. Из 22 федеральных телеканалов 20 объединены в 3 главных медиахолдинга. Они задают и тон, и повестку дня, и язык конструкции реальности. Оппозиция практически не имеет доступа к средствам массовой информации и не влияет на формирование общественного мнения. Кроме того, Кремль научился работать в социальных сетях, в интернете, причем весьма успешно. Там проводятся те же самые идеи, что и на телевидении. Поэтому у населения нет выбора. Наша незападная молодежь – Межстрановые опросы показывают, что по всему миру из поколения в поколение происходят определенные сдвиги ценностей. По вашим данным, что отделяет нашу молодежь от остального общества? Можно ли увидеть межпоколенческие тренды в наших опросах? – Наша молодежь внешне кажется похожей на своих сверстников в западных странах, но это поверхностное сближение. Реально жизнь молодежи определяют институты, в которые она включена. Конечно, наша молодежь сегодня ориентирована на более высокий уровень потребления, но социальный смысл этого потребления совершенно другой. Если на Западе различия в потреблении связаны с личностными ресурсами человека – его образованием, характером и местом работы, его квалификацией. Более высокий уровень доходов и, соответственно, потребления воспринимается как справедливая мера успешности, трудоспособности, прилагаемых усилий. У нас высокое потребление воспринимается как следствие близости к власти, наличия связей, особых характеристик индивида, таких как беззастенчивый карьеризм, наглость, способность пробиться наверх любой ценой. Поэтому сама по себе ориентация на потребление как главную меру человеческого достоинства двойственна и противоречива. 30 лет назад, когда мы только начинали наши исследования, нам казалось, что все изменения в обществе, как это обычно трактуется в социологии, будут связаны с молодежью. Молодежь, дескать, вносит новые установки, новые отношения, новое ощущение жизни, новые идеи. И мы тогда фиксировали примерно что-то в этом духе. Молодежь была тогда настроена более прозападно, чем сейчас, разделяла демократические лозунги, прорыночные установки, отличалась особыми симпатиями к либерализму и готовностью к изменениям. Но уже через несколько лет мы заметили: ситуация не так однозначна. – Молодежь «подвела»? – Мы думали, что придет новое поколение, которое не знает, как жили в советское время, и будет постепенно замещать советских людей, и принесет с собой желанные изменения. Оказалось, это не так. Дело не в том, с какими установками молодые люди входят в жизнь, а в том, что потом делают с ними условия жизни и институты, когда первоначальный романтизм и демократические установки сталкиваются с реальной жизнью. Происходит сильная сшибка, конфликты ценностей, которые оборачиваются цинизмом и разочарованием. Это создает у молодежи ощущение, что так и надо, что вся жизнь – сплошное вранье, ложь и приспособление. Все это очень сильно меняет жизненные установки. Кого-то заставляет просто приспосабливаться, это становится главной жизненной стратегией – пассивное приспособление к обстоятельствам, такое поведение характерно для абсолютного большинства. Как говорят наши респонденты: «жить трудно, но можно терпеть». Это доминантная формула общераспространённого пассивного поведения или отношение к жизни, к политическим или общественным проблемам. У других это порождает абсолютно бессовестный карьеризм и склонность действовать любым способом. Кто-то «складывает лапки» и либо спивается, либо терпит, внутренне деградируя. Такие явления в социологии называются аномией – распадом социальных отношений, социальной дезорганизацией, отклоняющимся от нормы поведением: пьянство, преступность, самоубийства и прочее. Но, конечно, в разных регионах, даже на селе, ситуация может очень сильно различаться. Одно дело юг, где новые формы аграрного производства и западные технологии, а другое дело – деградирующие нечерноземные регионы, где сколь-нибудь активная и образованная молодежь уезжает. Депопуляция сельского населения захватывает даже центральные районы, такие как Пенза, Курск. Поэтому молодежь, которая внешне кажется очень похожей на западную и одета примерно так же, по ментальности совершенно другая: адаптивная, приспособительная. Резко выделяется молодежь в крупнейших городах, особенно там, где несколько поколений горожан, родители с высоким уровнем образования, где некоторые накопления социального капитала и готовности к изменениям – эта небольшая часть молодежи действительно близка к европейской по своим установкам, мобильности, стремлению повысить квалификацию. Но основная масса – приспособленцы с адаптивными установками «не менять, а приспособиться». Счастье есть? – Вы очень много раз в ходе нашего интервью произносили слово «депрессия», «депрессивный». Россия выделяется по восприятию счастья? – Есть несколько способов измерить «счастье». Я отношусь ко всем очень скептически. В разных странах в это понятие вкладывается разный смысл и используются разные способы измерения. Европейские способы измерения, как правило, строятся на объективных показателях: продолжительность жизни, здоровье, детская смертность, уровень образования, доверие людей друг к другу и к институтам, участие в общественных организациях. А у нас, как во многих развивающихся странах, это – в основном – субъективные показатели, которые, на мой взгляд, гораздо менее достоверны. Самые высокие уровни счастья мы получали в наиболее репрессивных республиках. В момент распада СССР самой счастливой была Туркмения. Сегодня – Чечня. Отчасти люди боятся открыто говорить о том, что их беспокоит, отчасти в бедных странах признать себя несчастливым выглядит неприлично или зазорно. Сказать «я несчастлив» – значит признать себя лузером, неудачником. Поэтому я скептически к этому отношусь. Дания по объективным показателям находится в пятерке наиболее счастливых стран. Но внутреннее самоощущение людей там другое. Повышенные ожидания других, а значит, неуверенность человека в своей успешности, склонность к рефлексивному самокопанию, невротическое чувство ответственности, порождающее неустранимое сознание вины перед ближними – там люди далеки от ответа «я полностью удовлетворен жизнью». Более развитая личность выдвигает более высокие требования к жизни и ей свойственен высокий уровень неудовлетворенности. Россия – не Европа – Рассмотрим такой популярный в нашей публицистике вопрос: является ли Россия частью Европы? Можно ли что-то внести в его обсуждение с помощью социологических замеров? – Конечно. Восприятие себя европейцем или не европейцем очень сильно меняется. В момент распада СССР и незадолго до него очень быстро нарастало чувство тотального краха – мы хуже всех, мы «Верхняя вольта с ракетами», так жить нельзя, надо возвращаться, как тогда говорили, на общемировой путь развития, Европа – наш общий дом. Тогда резко повысилось стремление отождествиться с Европой. Безусловно, тогда большая часть населения считала, что Россия – часть Европы. По мере нарастания недовольства реформами, особенно после спада середины 90-х годов и, тем более, после Крыма и начала политики конфронтации с Западом, чувство, что Россия часть Европы, слабело; сегодня большинство россиян считает, что Россия не является Европой, а от Европы исходят угрозы – не военные, а культурные – нашим ценностям и традициям. Происходит разотождествление с Европой, своего рода защитный самоизоляционизм, дистанцирование от развитых стран как сообщества современного мира, основанного на принципах и ценностях демократии, свободы, незыблемости прав человека. Отчасти это результат антизападной и антилиберальной пропаганды, но только отчасти. Россияне какую-то часть европейских ценностей признают, а какая-то часть этих ценностей вытесняется и не принимается. В этом смысле действительно можно согласиться, что Россия – не Европа. Таковы последствия тоталитаризма, я не говорю уже о более давних временах самодержавия, последствиях отсутствия свободы, культуры представительской демократии. Чувство собственного достоинства, независимости и гарантированности существования свойственно только очень небольшому числу людей. А так мы культура подданных. Беседовал Константин Фрумкин https://www.if24.ru/lev-gudkov-natsionalnoe-pohmele/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com&fbclid=IwAR31ahXyHfurqGgByo5cm49QCOuEc_3iaJrDttP5i24h63ACAFyaKflIre0

Московский патриархат РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ Белгородская Митрополия Белгородский Государственный национальный исследовательский университет (НИУ «БелГУ») Белгородская духовная семинария (с миссионерской направленностью) VII международная научно-практическая конференция «Евангелие в контексте современной культуры: МОЛОДЕЖЬ: СВОБОДА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ» 16 мая 2019 Город Белгород 2019 Дорогие братья и сестры! Уважаемые коллеги! Приглашаем принять участие в VII международной научно-практической конференции «Евангелие в контексте современной культуры»: «МОЛОДЕЖЬ: СВОБОДА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ», которая состоится 16 мая 2019 года в Белгородском государственном национальном исследовательском университете (НИУ «БелГУ»), при участии Белгородской Православной Духовной семинарии (с миссионерской направленностью). Основные направления работы конференции: Свобода и ответственность – две стороны сознательной деятельности человека Нравственные ценности молодежи и будущее человечества Евангелие в современной мировой и отечественной культуре: богословская традиция и религиозно-философские искания; Евангелие, богословие и история Русской Православной Церкви Система образования и религиозные ценности: взаимовлияние и взаимодействие Роль миссионерской деятельности в духовном воспитании и нравственном усовершенствовании как основа спасения человека Подвиг новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви, в годы гонений в земле Российской просиявших Интеграция православных ценностей и образования на Белгородчине: история, современность, перспективы Православное исповедание Слова Божьего и современные медиа территории: интернет-библиотеки, социальные сети, электронные СМИ Встречи с Евангелием в современной семье: практики понимания и следования Слову Божиему Традиции и инновации: культура, общество, личность и заветы Евангелия; Искусственный интеллект: проблемы, возможности, перспективы Личность, общество и Церковь в социальном служении Евангелие и русская литература Рабочие языки конференции: русский, английский, белорусский, сербский, украинский. К участию в конференции (очно или заочно) приглашаются специалисты в области миссиологии, библеистики и богословия, современных социально-теологических и гуманитарных исследований, педагоги и студенты богословских и светских учебных заведений, катехизаторских курсов и воскресных школ, представители церковных общин. Оплата и проезд за счет отправляющей стороны. Заявки на участие и материалы докладов принимаются до 1 мая 2019 г. на адрес оргкомитета по электронной почте: loginova@bsu.edu.ru (Наталья Владимировна Логинова). Каждое отправленное письмо с пометкой «Конференция» должно содержать два прикрепленных файла, в формате doc.;docx.–статья (Иванов И.К._доклад), заявка (Иванов И.К._заявка). Число авторов одной статьи не должно превышать трех человек. Каждый участник конференции может опубликовать только один доклад, в том числе материал, написанный в соавторстве. Максимальный объем предоставляемого материала – 5 страниц. Требования к оформлению материалов · Формат Microsoft Word. · Текст статьи: шрифт – Times New Roman, кегль 12.. Литература: шрифт – Times New Roman, кегль 10. · Междустрочный интервал – одинарный; отступ абзаца – 1,0 см. · Поля – 2 см по периметру; выравнивание по ширине. · Страницы не нумеруются. · Объем работы до 5 страниц. · При наличии, рисунки должны быть представлены в виде, обеспечивающем пропорциональное сжатие. Название таблицы располагать по правому краю вверху, рисунков – по центру внизу, строчными буквами, шрифт 10 pt, нежирный. Ссылки по тексту на таблицы и рисунки обязательны. · Проверка на Антиплагиат обязательна (не менее 70%) Структура тезисов и докладов должна быть следующей: § имя, отчество, фамилия должны быть напечатаны в правом верхнем углу строчными буквами полужирным шрифтом; § на следующей строке указывается ученая степень, должность, фамилия, (имя, отчество научного руководителя); § ниже в круглых скобках строчными буквами указывается страна и город; § через один интервал печатается название тезисов или доклада посередине строки прописными буквами полужирным шрифтом; § через интервал - текст тезисов или доклада; § библиография приводится в конце статьи после слова «Литература» в порядке цитирования и оформляется в соответствии с ГОСТ Р 7.0.5-2008; § ссылки на цитированный источник подаются в квадратных скобках после цитаты. Например, [1, с. 21], где первая цифра – номер источника в списке литературы, вторая – номер страницы. Образец оформления материалов Марина Ивановна Петрова к.филос.н., доцент НИУ «БелГУ» (Россия, г. Белгород) КАТЕГОРИЯ СОБОРНОСТИ В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА Текст статьи. Текст статьи. Текст статьи. Текст статьи. Текст статьи. «Цитата» [1, с. 35]. Текст статьи. Текст статьи. Текст статьи. Текст статьи. Литература 1. Флоренский П.А. Христианство и культура. – М.: ООО «Издательство АСТ», Харьков: «Фолио», 2001. – 672 с. 2. Хомяков А.С. Сочинения: в 2 т. – М.: Московский философский фонд: Медиум, 1994. Т. 1. – 1994. – 589 с. Заявка на участие в конференции Фамилия, имя, отчество_________________________________________________________ Место учебы, работы___________________________________________________________ ФИО, ученая степень, звание, должность научного руководителя______________________ Адрес, с указание индекса_______________________________________________________ Телефон домашний, мобильный__________________________________________________ E-mail________________________________________________________________________ Форма участия (выступление с докладом; участие в качестве слушателя; публикация статьи)_______________________________________________________________________ Название направления__________________________________________________________ Название статьи_______________________________________________________________ Нуждаетесь ли в проживании____________________________________________________ Нужен ли вызов на конференцию (имя, отчество, фамилия ректора или другого лица, на чье имя отправлять вызов, номер факса или адрес электронной почты)_______________________________________________________________________ К началу конференции публикуются программа и тексты докладов в сборнике материалов конференции. По итогам работы конференции лучшие тексты докладов могут быть опубликованы в международном электронном журнале «Научный результат» (серия «Социальные и гуманитарные исследования», индексация в базе данных РИНЦ). Оргкомитет оставляет за собой право отклонить статьи которые не соответствуют требованиям. ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ КОМИТЕТ КОНФЕРЕНЦИИ Сопредседатели Митрополит Белгородский и Старооскольский, председатель Миссионерского отдела Московского Патриархата Русской Православной Церкви Иоанн Ректор Белгородского государственного национального исследовательского университета (НИУ «БелГУ») Олег Николаевич Полухин Заместители председателя Председатель отдела образования и катехизации Белгородской и Старооскольской епархии, настоятель Преображенского собора г. Белгорода протоиерей Олег Кобец Ректор Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), протоиерей Алексий Куренков Проректор по культурно-воспитательной деятельности Белгородского государственного национального исследовательского университета (НИУ «БелГУ») Светлана Александровна Острикова Заместители председателя – соруководители программной комиссии Сергей Николаевич Борисов – директор института общественных наук и массовых коммуникаций, профессор кафедры философии и теологии НИУ «БелГУ», Тамара Ивановна Липич – заведующая кафедрой философии и теологии НИУ «БелГУ», профессор, доктор философских наук протоиерей Сергий Дергалев – проректор по учебной работе, заведующий кафедрой библеистики и богословия Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), доцент кафедры философии и теологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», кандидат философских наук Марина Евгеньевна Поленова – и.о. декана социально-теологического факультета им. митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова), кандидат педагогических наук, доцент Павел Анатольевич Ольхов – профессор кафедры философии и теологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», главный редактор международного электронного журнала «Научный результат» (серия «Социальные и гуманитарные исследования»), доктор философских наук, директор международного научно-исследовательского центра «Интеллектуальная история России и региональные биографические исследования» Члены организационного комитета – участники программной комиссии Мирко Благоевич – руководитель Форума по религиоведческим вопросам, ведущий научный сотрудник Института общественных наук Белградского государственного университета, доктор наук, Республика Сербия Джон Бёрджесс – профессор систематического богословия Питтсбургской теологической семинарии, приглашенный профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, приглашенный профессор Оксфордского университета, доктор философии, Питтсбург, Пенсильвания, США Ольга Александровна Волкова – заведующая кафедрой социальной работы социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», профессор, доктор социологических наук Василий Васильевич Липич – профессор кафедры филологии историко-филологического факультета педагогического института НИУ «БелГУ», профессор кафедры философии и теологии, доктор филологических наук, профессор. Павел Юрьевич Субботин – директор Белгородского государственного архива Белгородской области Члены организационного комитета – участники координационной группы Татьяна Александровна Полетаева – заведующая учебно-методическим отделом Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), доцент кафедры новых технологий в гуманитарном образовании Института дистанционного образования Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного университета, кандидат философских наук Сергей Дмитриевич Лебедев – профессор кафедры социологии и организации работы с молодежью института общественых наук и массовых коммуникаций НИУ "БелГУ", руководитель лаборатории социологии религии, кандидат социологических наук Роман Анатольевич Лопин – доцент кафедры культурологии и политологии социально-теологического факультета НИУ «БелГУ», кандидат философских наук

МОЛОДЕЖЬ, ЖИЗНЕННЫЙ УСПЕХ, РЕЛИГИЯ (ПО МАТЕРИАЛАМ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ) Клинецкая Н. В. В статье рассматривается вопрос о влиянии религиозности студентов вузов Санкт-Петербурга на представления ими жизненного успеха. В религиях понятие жизненного успеха имеет смысл, отличающийся от представлений о жизненном успехе в западном обществе. Опрос, проведенный в 2013 году кафедрой социологии молодежи и молодежной политики СПбГУ в вузах Санкт-Петербурга, показал, что представления верующей молодежи о жизненном успехе отличаются от представлений атеистов. В понятие жизненного успеха верующими студентами включаются духовные элементы. soc2.pdf

Руслан Иржанов: Кому выгодно растлевать, развращать молодежь... 6 апреля 2016, 17:03 Сегодня мы все автоматически становимся участниками глобальной информационной войны. Руслан Иржанов - директор Образовательно-культурного центра «Бiлiм», эксперт республиканской информационно-разъяснительной группы Комитета по делам религий МКИС РК, режиссер документального кино, член Союза кинематографистов Казахстана, автор документальных книг и фильмов цикла «Незримый фронт». Сегодня мы с ним начинаем на портале Zakon.kz серию интервью на тему: информационная война и терроризм, профилактика угроз. - Руслан Самарханович, учитывая вашу деятельность, вы тоже в каком-то роде являетесь участником информационного процесса, который многие эксперты называют сегодня информационно-психологической войной. Как вы думаете, действительно ли современный глобальный информационный процесс приобретает признаки и характеристики войны или здесь краски несколько сгущены? - Вы знаете, в голливудском фильме «Последний самурай» есть эпизод, в котором враги самурайского сословия – представители нарождающегося класса японской буржуазии взяли в плен молодого самурая. Его ставят на колени и обрезают ему косичку. При этом у юноши по щекам потекли слезы. Выражаясь на лексиконе самураев, он «потерял лицо», то есть проявил недопустимую для воина реакцию. Но для понимания всей драматичности этой ситуации необходимо знать, что косички издревле считались у самураев одним из символов их воинской доблести - как часть боевого костюма или, например, как самурайский меч. Поэтому обрезать самураю косичку означало нанести ему смертельное оскорбление. Думаю, уместно рассказать и о случае, который произошел в средневековой Японии. Однажды в среде самурайского сословия распространилась информация о том, что готовится к подписанию указ императора, согласно которому самураев обяжут обрезать свои косички. Новость вызвала возмущение в воинском сословии и самураи решили выразить свой протест против намерения императора. При этом соблюдая принципы кодекса чести «Бусидо», главным из которых была преданность правителю, самураи не могли позволить своему возмущению вылиться, например, в акцию неповиновения или организацию восстания. Поэтому форму протеста выбрали в чисто самурайской традиции: три тысячи отборных воинов из древних прославленных родов вышли на площадь перед дворцом императора и совершили... массовый обряд «сеппуку», то есть сделали себе харакири. Позже выяснилось, что никакой указ об обрезании самурайских косичек с императором вообще не обсуждался. Мало того, во дворце впервые об этом слышали! - К чему вы это? - Эта история - яркое свидетельство эффективности внедрения дезинформации в определенную среду в форме слухов и целенаправленного информационного воздействия на конкретную социальную группу. Мы видим, что с помощью грамотно проведенной информационной операции, без применения дорогостоящих военных действий и средств, была осуществлена своеобразная террористическая акция - физическое уничтожение (а в данном случае – самоуничтожение) цвета самурайского войска. Организаторами этой дезинформации достигнута важная военно-политическая цель – ослабление политического влияния в стране самурайского сословия. В качестве другого исторического примера информационной манипуляции сознанием и поведением социальных групп можно вспомнить события 1825 года в Петербурге. Тогда офицеры – «декабристы» вывели вооруженных солдат из казарм на Сенатскую площадь, призывая их бороться за Конституцию, которая обеспечит лучшую жизнь. После подавления восстания, выяснилось, что среди солдат, в основной массе вчерашних неграмотных крестьян, распространился слух, что «Конституция» - это жена брата царя Константина. И они взяли в руки оружие, чтобы свергнуть царя, а вместо него посадить на престол «Конституцию», которая, по их ожиданиям, была бы справедливой правительницей и удовлетворила бы чаяния солдат и крестьян. - То есть методы и приемы деструктивного информационного воздействия на массовое сознание в прошлом широко применялись? - Это однозначно. Нам необходимо донести до наших граждан, особенно молодежи, знания о том, что информационная война велась с древнейших времен, и сегодня важно иметь представление о методах и приемах информационных агрессий, опыт которых накоплен на протяжении столетий. Это позволит выработать определенные защитные алгоритмы. Не зря же говорят, новое - хорошо забытое старое. Военным историкам, например, известны наставления древнекитайского полководца Сунь-цзы, жившего еще 2,5 тысячи лет назад, в V1 веке до нашей эры. В своем трактате «Искусство войны» он посвятил специальный раздел приемам и методам информационно-психологического воздействия на армию и население противника. Подобные же инструкции по разложению чиновничьего аппарата противника содержатся и в трактате «Шесть секретных учений» средневекового китайского военного стратега Тай-Гуна, слывшего непобедимым полководцем. В древнем трактате японских шпионов «Ниндзюцу» («Искусство быть невидимым») наряду с методиками индивидуальной боевой подготовки лазутчиков существовал целый раздел, посвященный проведению тайных информационно-психологических операций, в том числе по дезинформации противника. Эти акции эффективно проводились ими в условиях вражды княжеств в раздробленной феодальной Японии. Есть и другие исторические свидетельства использования информации в качестве инструмента политического влияния. Допустим, в трудах античных историков Плутарха и Геродота сообщается, что правители древних государств, таких как Аккад, Шумер, Вавилон, Ассирия, Древний Египет, Древний Рим, античная Греция обладали тайными знаниями о методах воздействия на массовое сознание. Еще древнегреческий историк Фукидид говорил: «Если хотите кого-то сокрушить, то сначала сокрушите его разум». - Что вы можете сказать о слухах и политических мифах, умело внедряемых в ту или иную среду? - Это является одним из серьезных инструментов информационно-психологического воздействия на армию и население противника. Если коснуться истории нашего региона, то есть свидетельства китайских и европейских летописцев о том, что Чингизхан активно использовал технологию формирования и распространения слухов. Он использовал их как секретное оружие по воздействию на массовое сознание в тех странах, которые он намеревался покорить. Задолго до военного вторжения монголов, ими через торговцев, дервишей и лазутчиков распространялись среди населения противника упорные слухи о непобедимости войск Чингизхана, о жестокости и кровожадности его воинов, о бессмысленности сопротивления их натиску, о наличии у монголов нового секретного оружия и т.д. Эта информационная обработка противника имела своей целью внедрить страх и даже панику в ряды противника, деморализовать армию и население, ослабить боевой дух и волю к сопротивлению. И во многих случаях это срабатывало безотказно. Можно привести пример из современной истории - в фашистской Германии в пропагандистском ведомстве доктора Геббельса работали особые организации, известные под названием «Контора Шварц ван Берка» и «Контора Бёмера», которые занимались разработкой слухов - «пропаганды шепотом». После второй мировой войны многие разработки фашистских специалистов по воздействию на массовое сознание попали в руки американцев и получили свое дальнейшее развитие. Если говорить о таком инструменте политического влияния как слухи и политические мифы, то в американской политической разведке сформировалась даже специальная дисциплина под названием «кудетология» - наука о распространении слухов. - Чем отличаются цели и методы традиционных войн от информационно-психологических? - Хороший вопрос. Я вам скажу, военные историки подсчитали, что за пять тысяч лет описанной истории человечества на нашей планете произошло около 15 000 войн, в которых погибли 3,5 млрд. человек. При этом абсолютный мир был всего 292 года. С усовершенствованием вооружения наблюдалась следующая динамика гибели людей в войнах: в 18 веке - 4,4 млн., в 19 - 8,3 млн, в 20 - 98,8 млн. человек. Так вот, если в традиционных войнах были периоды перемирия, то в информационных войнах перерыва не было никогда. Если в традиционных войнах количество жертв поддается статистике, то в информационно-психологических это сделать невозможно, так как эти войны ведутся скрытыми, латентными методами и основной удар направлен на духовную сферу человека, его разум, психику, мировоззрение, менталитет. Неслучайно американские эксперты Экклиз, Сомерз считают информационно-психологическое воздействие оружием, не уступающим по силе ядерному вооружению и предлагают называть инструменты информационного воздействия оружием массового разрушения. Если в традиционных войнах враг очевиден, то при информационно-психологических войнах как минимум нужно, чтобы народ осознал сам факт ведения против него войны. То есть сегодня, в ХХI веке, необходимо в корне изменить представление о войне и перестать думать, что война – это когда воюют, а мир – это когда не воюют. Современная информационно-психологическая война как система ведется скрытыми методами так называемого культурного сотрудничества, имеющего своей целью нивелировать традиционные культурные ценности и незаметно подменить их чужими. Показательна в этом отношении стратегия, озвученная еще в 1945 году будущим директором ЦРУ Алленом Даллесом. На секретном совещании он озвучил программу по организации информационно-психологической войны, направленной на развал СССР. Вот фрагмент его речи: «Война скоро закончится. Все успокоится, уляжется. Но сознание людей способно к изменению. И мы бросим все силы, все ресурсы, все имеющееся у нас золото на эту работу. Посеяв там (в Советском Союзе) хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить. Как? Мы найдем единомышленников… Найдем союзников – помощников в самой России. …Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности… В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху… Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель… Честность и порядочность будут осмеиваться и превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов…, - все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом. Будем искажать и уничтожать основы морали. Всегда будем делать главную ставку на молодежь. Станем растлевать, развращать ее…». - Это та самая программа, которая получила название «План Даллеса»? - Верно. И эта программа легла в основу «Директивы 18/1» специальных служб США по организации информационной агрессии против СССР в форме «культурного сотрудничества». Неслучайно Махатма Ганди говорил: «Я хочу, чтобы в моем доме были открытые окна и дули ветры всех культур, но я не хочу, чтоб этот ветер сбивал меня с пути». Советский разведчик Леонов в книге «Лихолетье – секретные миссии» вспоминает, что из окружения президента США Никсона поступила информация о его мнении на секретном совещании в Белом доме: «Лучше 1 доллар вложить в пропаганду, чем 10 долларов – в ядерное оружие». С тех пор бюджет информационных структур США вырос до астрономических размеров. Информационная война – не спонтанный процесс, она проводится на основе четких планов и программ. Сегодня уже можно назвать и другие секретные проекты Запада, направленные на организацию информационно-психологического воздействия на население стран СНГ. - Например? - Например, операция ЦРУ «Дропшот» - план широкомасшатбной информационно-психологической войны против СССР и стран социалистического блока. Гарвардский проект 1948 года – расчленение СССР и контроль мелких государственных образований по принципу «разделяй и властвуй». План директора ЦРУ Уильяма Кейси - 6 пунктов по развалу СССР. Хьюстонский проект, предполагающий, в том числе, геноцид славянских народов путем втягивания братских народов в военный конфликт и «управляемый экономический хаос». Есть и другие геополитические проекты информационного влияния. Но все эти программы объединяет одно: фокус группой информационно-психологических агрессий в них определена молодежь. Цель - ее морально-психологическое разложение. Один из авторов Хьюстонского проекта Збигнев Бжезинский, апологет «холодной войны», автор книги «Великая шахматная доска» наставляет: «Разложите молодежь – и вы завоюете любую нацию». Хочу особо сказать, что современная информационно-психологическая война имеет несколько аспектов: идеологический, организационно-правовой, технический и другие. Имея сегодня доступ к телевидению, интернету, мобильной связи, мы автоматически становимся субъектами и объектами глобальной информационной войны. Поэтому нам необходимо знать ее исторические традиции и современные алгоритмы. Важно учиться мыслить глобально, чтобы действовать локально. Идею может победить только другая идея. Безусловно, это очень сложная задача – эффективно противостоять хорошо организованным и скрытым информационным агрессиям, но, как говорил Чегевара, давайте будем реалистами и совершим невозможное.. Торгын Нурсеитова (продолжение следует) http://www.zakon.kz/4785209-ruslan-irzhanov-komu-i-dlja-chego.html

МИНИСТЕРСТВО ПО ДЕЛАМ МОЛОДЕЖИ РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН _____________________________________ _________________________ ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО Уважаемые коллеги! Приглашаем Вас принять участие в работе Всероссийской научно-практической конференции «ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ РАСПРОСТРАНЕНИЮ ИДЕОЛОГИИ ЭКСТРЕМИЗМА И ТЕРРОРИЗМА В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ: ФОРМЫ. ЭФФЕКТИВНЫЕ МЕТОДЫ. РЕАЛИЗАЦИЯ», которая состоится 26-27 мая 2016 г. в 10:00 по адресу: г. Махачкала, пр-т Расула Гамзатова, 43, Национальная библиотека Республики Дагестан им. Р. Гамзатова, Правительственный зал. Работа конференции планируется по следующим направлениям: 1. Экстремизм и терроризм: факторы генезиса, механизмы распространения. 2. Нормативно-правовой аспект противодействия экстремизма и терроризма. 3. Историческое прошлое как объединяющий фактор народов России. 4. Межконфессиональное и межнациональное согласие в России: история и современность. 5. Истоки и социальные последствия экстремизма. 6. Обычаи и традиции предков как фактор противодействия радикализму молодежи в Республике Дагестан: история и современность. 7. Основные мероприятия по противодействию экстремистской деятельности: проблема оценки эффективности. 8. Философские, социологические, культурологические аспекты экстремизма и терроризма. 9. Деятельность СМИ как фактор противодействия идеологии экстремизма и терроризма: опыт работы и эффективные проекты. 10. Роль глобальной сети Интернет в распространении ксенофобских, экстремистских и террористических установок и методика борьбы с ними. Приглашаем принять участие в конференции ученых, преподавателей, аспирантов и практических работников. По материалам конференции будет издан сборник научных трудов, который будет вручен участникам конференции при регистрации. Для участия в конференции необходимо до 20 мая 2016 г. отправить на электронный адрес g.usup@mail.ru: 1. Заявку на участие (см. приложение 1); 2. Доклад объемом до 7 (12-?) страниц в электронном виде (требования и образец оформления доклада см. в приложении 2). Оргкомитет оставляет за собой право не рассматривать и не принимать к публикации работы, не соответствующие требованиям и тематике конференции, а также поступившие после обозначенного срока. Плата с авторов за публикацию статей не взымается. Проезд, питание и проживание оплачиваются за счет Оргкомитета конференции. Оргкомитет оказывает информационную и организационную поддержку по вопросам размещения участников конференции. Дополнительную информацию можно получить по телефонам: 8(8722) 78-11-74, 8(928) 806-62-37 - Юсуп Магомедович Гусейнов.