Search the Community
Showing results for tags 'наука'.
-
Мифы о взаимоотношениях науки и религии Просто не учи физику в школе, и вся твоя жизнь будет наполнена чудесами и волшебством. (Неизвестный автор) Путь Твой в море, и стезя Твоя в водах великих, и следы Твои неведомы. (Пс. 76:20) Введение В настоящее время существует целый ряд предубеждений и, не побоимся этого слова, мифов, характеризующих взаимоотношения между наукой и религией. Указанные предубеждения опасны тем, что затрудняют взаимодействие между указанными сферами человеческой деятельности. По причине именно этих предубеждений многие учёные считают религиозную веру результатом обскурантизма. Особенно сложной проблемой для многих учёных является проблема чудес. Они нередко рассуждают так, что если чудеса имеют место быть, то это значит, что в мире нет никаких законов и закономерностей, и тем самым рассматривают веру в чудеса как явление, угрожающее научному поиску. В действительности идея чудес и научное представление о мире, существующем в соответствии с некоторыми интеллигибельными законами, не противоречат друг другу. В настоящей работе мы предпринимаем попытку развенчания этих мифов. На наш взгляд, результатом будет улучшение взаимоотношений между религией и наукой. Цель работы состоит также и в том, чтобы показать, что религиозная картина мира не противоречит науке в целом, и даже такие постулаты религии, как вера в чудеса, не противоречат научному методу в целом. Речь идёт о следующих предубеждениях: - миф о вере в чудеса как следствии недостатка знания; - "проблема вагонетки": хотя её принято понимать как довод в пользу атеизма и против религиозной этики, в действительности это довод в пользу бытия Божия; - миф о религии как противнице прогресса; Также в работе будут рассмотрены различные религиозные взгляды на исторический процесс. P.S.: Автор этого сочинения является Православным христианином, и по этой причине анализ рассматриваемых в работе проблем будет проведён именно с позиции Православия. Несмотря на то, что автор частично обращается к интеллектуальному опыту буддийской философии для решения некоторой узконаправленной философской задачи, в целом он строго стоит на позициях Православия и в полной мере признаёт Никео-Цареградский Символ Веры. Чудо и закон В настоящее время существует специфический взгляд, в соответствии с которым вера в чудеса является заблуждением, обусловленным невежеством. К примеру, в Интернете широко распространено такое высказывание: «Просто не учи физику в школе, и вся твоя жизнь будет наполнена чудесами и волшебством». Такой взгляд на чудеса является одной из основ атеизма. В действительности же дело обстоит с точностью наоборот. Чудо есть плод не неведения, а знания. Дело в том, что осознание человеком чудесности некоторого события является результатом когнитивного диссонанса между знанием о действительном мире и опытом взаимодействия с ним; и некоторой сложившейся ситуацией. Проще говоря, чудо нужно увидеть, а для того, чтобы увидеть чудо, нужно увидеть нарушение некоторых законов действительного мира. А для того, чтобы понять, что некоторое событие нарушило указанные законы, человек должен эти самые законы знать. Следовательно, не имеющий должных знаний не увидит и чудес. В целом хотелось бы отметить, что удивление есть результат когнитивного диссонанса между представлением человека о мире и феноменом действительного мира, с которым он столкнулся. Отсутствие такого представления приводит к тому, что когнитивный диссонанс становится невозможным, и, следовательно, невозможным становится и удивление. Приведём такой пример: мать с ребёнком присутствуют на Таинстве Соборования, и видят, что инвалид-колясочник внезапно исцеляется и встаёт из своей коляски. Кто будет более удивлён – мать или ребёнок? Естественно, более удивлена будет мать, потому что она, как взрослый человек, понимает, что просто так человек встать из инвалидной коляски не может; следовательно, она видит чудо. У ребёнка же ещё не сформированы представления о реальном мире, касающиеся подобных ситуаций и, следовательно, он не в состоянии отметить неординарность сложившейся ситуации. Он ещё не может понять, что удивительного в том, что человек, сидевший в инвалидной коляске, внезапно встал из неё. Нам также известен следующий, действительно имевший место быть, пример: учёный-физик Андрей Волков провёл исследование в Кувуклии храма Гроба Господня, и обнаружил аномальное изменение электромагнитного излучения во время схождения Благодатного Огня. На основе произошедшего изменения электромагнитного излучения Волков сделал вывод о том, что схождение Благодатного Огня является чудом. Для того, чтобы увидеть изменение электромагнитного излучения, требуется знание физики; отсутствие же такого знания не позволило бы увидеть чудо. Более того, расширение нашего знания способствует также и расширению возможности чуда, поскольку знание законов природы позволяет увидеть их нарушения, и таким образом видеть чудеса. «Бог идеже хощет, побеждается естества чин, творит бо елика хощет» – сказано в Великом каноне Андрея Критского. Из этих слов мы видим, что в Православии, с одной стороны, существует представление о законах мироздания; и вместе с тем существует представление о том, что Бог способен действовать вопреки им. Но возможна ситуация, когда человек не признаёт чудес, поскольку принципиально отрицает возможность чуда; событие, вызвавшее у него когнитивный диссонанс, объясняется действием иного, некоторого предположительно неизвестного закона мироздания; а то и вовсе корыстным умыслом религиозных служителей. Но это уже другая проблема, и она касается априорной веры в возможность чудес. И отсутствие подобной веры, и наличие её совместимы с наукой, поскольку наличие в мире чудес свидетельствует не об отсутствии в мироздании законов, а напротив, о наличии их; из чего следует, что вера в чудеса не противоречит научному методу, равно как и её отсутствие. Таким образом, утверждение о том, что вера в чудеса является следствием невежества, является вредоносным мифом, пагубно влияющим на взаимоотношения между наукой и религией. Да, учёный, вследствие личных априорных убеждений, может не верить в существование в мире чудес и сверхъестественных сил, но может и верить; и эта вера совместима с научным методом. «Проблема вагонетки» как довод в пользу бытия Божия В 1967 году английский философ Филиппа Фут сформулировала философскую проблему, получившую название «проблемы вагонетки». Это следующий мысленный эксперимент: «Предположим, что судья или магистрат столкнулись с разъярённой толпой, которая требует найти виновного в неком преступлении и угрожает в противном случае кровавой местью определенной части общества. Истинный виновник неизвестен, судья считает себя способным предотвратить кровопролитие, только подставив невиновного человека под обвинение и казнив его. Наряду с этим примером возьмём другой, в котором пилот, самолёт которого вот-вот потерпит крушение, решает, следует ли ему уклониться от более населённого района в менее населённый. Чтобы провести параллель как можно ближе, можно скорее предположить, что он управляет едущим трамваем, который может только свернуть с одной колеи на другую; пять человек работают на одной колее и один — на другой; любой, кто окажется на колее, по которой он поедет, будет убит. В случае беспорядков у толпы есть пять заложников, так что в обоих примерах предполагается, что обмен будет означать жизнь одного человека за жизнь пятерых.» Для того, чтобы предложить решение проблемы вагонетки, следует обратиться к опыту дзен-буддйских «коанов», т.е. загадок. «Дзэн-буддизм добивается своеобразного просветленного состояния, «пробуждения» (яп. «сатори») с помощью шока. – писал философ Григорий Померанц. – Методы шока применяются разные, но главным из них является интеллектуальный шок. Ученику дается явно неразрешимая задача, коан. Задача имеет ответ, и наставник его знает. Задача неразрешима, абсурдна с точки зрения «эвклидовского» разума. Но для какого-то высшего разума она разрешима. Ученик не обладает высшим разумом; он, собственно, и пришел в монастырь, чтобы узнать, что такое Путь. Но ему не дают никаких указаний и требуют, каждую неделю, каждый день требуют ответа на явно абсурдный вопрос («Вы висите над пропастью, зацепившись зубами за куст; в это время вас спрашивают: «В чем истина дзэн?» Что бы вы сказали?»). Требуют день, неделю, месяц, год, иногда 3-4 года подряд. В конце концов ученика охватывает «великое сомненье». В отчаянье, как бы над действительной пропастью, он наконец срывается, падает – и в самый страшный миг осознает, что разум и поставленный вопрос взаимно абсурдны, и если вопрос (вопреки очевидности) имеет ответ, то абсурден (в каких-то отношениях) эвклидовский разум. Возникает вспышка сверхсознания, парящего над неразрешимыми вопросами. Для этого сознания мир внезапно становится освобожденным от всех проблем, единым и цельным. Вслед за чувством блаженства, как при встрече с любимым, приходят в голову нужные ассоциации для ответа на контрольные вопросы учителя. Задача решена, ученик понял умонастроение, выраженное в абсурдном афоризме...». К проблеме вагонетки следует подходить как к «коану». Для атеистического сознания проблема вагонетки действительно неразрешима, поскольку имеет только два решения. Но для религиозного (по крайней мере, теистического) сознания есть и третье решение этой проблемы: обратиться к высшим силам (проще говоря, помолиться Богу), дабы они остановили вагонетку, вследствие чего все участники этой ситуации остаются в живых. Если говорить о проблеме судьи, столкнувшимся с разъярённой толпой, он также может обратиться к высшим силам, чтобы они помогли ему принять мудрое решение. Общим решением для всех ситуаций, аналогичных «проблеме вагонетки», является обращение к трансцендентному миру, поскольку средствами мира имманентного они принципиально неразрешимы. Проблема вагонетки важна тем, что, подобно «коанам», расширяет сознание и побуждает обратиться к религии. Столкновение с проблемой вагонетки способно расширить сознание, вследствие чего человек понимает проблематичность («абсурдность») самой постановки вопроса. В нерелигиозной, натуралистической картине мира проблема вагонетки действительно неразрешима. Но в религиозной картине мира человеку открывается возможность обращения к сверхъестественным силам, и таким образом проблема вагонетки, по сути, снимается. Ситуации, подобные «проблеме вагонетки», вполне правдоподобны. И они способны иметь место быть. Однако, если бы не Бог, то такие ситуации были бы принципиально неразрешимы; а поскольку они нередко встречаются в реальном мире, то, возможно, человечество бы погибло, если бы выхода из подобных ситуаций не существовало. Следовательно, это является доводом в пользу бытия Божия, а также того, что Бог промышляет о человеке (в пользу теизма в противовес деизму). Таким образом, проблема вагонетки, которую в философии принято рассматривать как довод против религиозной этики, при более глубоком рассмотрении оказывается «коаном»; загадкой для расширения сознания; и, по сути, доказательством существования Бога. Завершить эту главу нашего сочинения нам бы хотелось стихотворением Зинаиды Миркиной: Мир только чудом не исчез. Удерживает мирозданье Невидимый противовес, Немое противостоянье Души с ее крылатым «нет» Растущей тяжести в ответ. Души, поставившей предел Могуществу и власти тел, Предел всем волнам и ветрам, Души, противящейся нам Проблема прогресса В некоторых кругах научной и технической интеллигенции существует представление о религии как о противнице научного и технического прогресса. Религиозных людей обвиняют в препятствовании прогрессу. Мы считаем, что такое обвинение несправедливо по целому ряду причин. Прежде всего, нам хотелось бы обратить внимание на то, что представители большинства религий используют плоды науки и технические средства для своих нужд, а также об отсутствии какого-либо категорического запрета на науку и технику в целом. Да, некоторые научные и технические решения осуждаются, как противные принципам той или иной религии, но за этим не следует осуждение технического прогресса в целом. Новые технологии широко используются для самых разных нужд. Более того, информационные технологии широко используются для проповедей и миссионерской деятельности, они обеспечивают значительную поддержку их. В действительности проблема в другом. Технический прогресс является социальным процессом, конституируемым людьми на основе своих ценностных ориентиров. С одной стороны, автор технического изделия стремится воплотить в изделии свои ценностные ориентиры. С другой стороны, пользователи технических изделий желают, чтобы изделий позволяли им актуализировать их ценностные ориентиры; следовательно, автор технического изделия ориентируется на некоторого идеально-типического пользователя, дабы изделие способствовало актуализации ценностей такого идеально-типического пользователя. Если автор изделия и/или его пользователи придерживаются проблематичных с нравственной точки зрения ценностей, то такими же проблематичными будут и технические изделия, которые формируются. Если же ценности автора изделия и/или его пользователей не носят проблематичного характера, то и техника, которую они производят, будет вполне нравственно оправданной. Зло не в прогрессе как таковом, а в ложных ценностях, ведущих прогресс не в том направлении. В доказательство нашего тезиса мы приводим примеры: храмов (зодчество), икон и иных материальных предметов церковного обихода. Изготовление указанных предметов также является определённой технологией, выполненной в соответствии с ценностной парадигмой Православия. Предметы церковного обихода являются произведением технического гения человечества в той же мере, в которой таковыми являются, к примеру, компьютеры, смартфоны или космические корабли. Ещё в древности Моисей получал повеления от Бога относительно того, каким образом должны быть технически реализованы материальные предметы, используемые в качестве средств религиозного культа (Исход, гл.25:10-40, также гл. 26-27). Это говорит о том, что технология может быть направленной и на служение Богу. Анализ религиозных взглядов на исторический процесс Атеистический взгляд в настоящее время часто присутствует и во взглядах на человека, общество и культуру. Провиденциальные взгляды на жизнь как отдельного человека, так и общества в целом, в официальной науке практически не встречаются. Более того, в исторической и социологической науке, а также в философии, не было предпринято анализа провиденциалистских взглядов на историю и общество. В действительности единого провиденциалистского взгляда на мир не существует, поскольку в различных религиях взгляды на взаимоотношения между человеком и сверхъестественными силами заметно различаются. Мы предлагаем следующую классификацию провиденциалистских учений: - провиденциальный детерминизм – учение, согласно которому ход истории в полной мере детерминирован сверхъестественными силами и не может быть изменён человеком. - провиденциальный субконструктивизм – учение, согласно которому ход истории обусловлен продолжающейся совокупностью взаимодействий между сверхъестественными силами и человеком - провиденциальный конструктивизм – учение, в соответствии с которым человеку отведена единственная либо преимущественная роль в конституировании исторического процесса, сопряжённая с признанием существования сверхъестественных сил. Провиденциальный детерминизм предполагает полную детерминированность исторического процесса сверхъестественными силами. Человек не в состоянии ничего изменить, все его действия предопределены свыше. Примером такого взгляда на историю является исламское вероучение, в рамках которого есть концепция «предопределения». Провиденциальный субконструктивизм предполагает исторический процесс как результат взаимоотношений между человеком и сверхъестественными силами. Человек имеет свободу выбора, но все зависит не только от него, но и от сверхъестественных сил. В качества примера такого взгляда на историю можно привести Православное учение. Провиденциальный конструктивизм предполагает, что человеку отводится роль единственного творца исторического процесса при признании сверхъестественных сил, либо отводится преимущественная по сравнению с трансцендентными силами роль в конституировании исторического процесса. Примерами такого взгляда на историю являются деизм Р.Декарта, в некоторой степени – буддийское учение. Все указанные провиденциальные взгляды в той или иной мере совместимы с наукой. Провиденциальный детерминизм может быть совместим с идеями натурализма и социологизма; остальные провиденциальные взгляды совместимы с субъективной социологией. Ни идея «законов истории», ни идея человека как творца истории не противоречат религиозному мировосприятию как таковому. Заключение В настоящей работе были рассмотрены наиболее распространённые и вредоносные мифы об отношениях религии и науки. Указанные мифы затрудняют диалог между научной и религиозной общественностью, а в вульгарных формах приводят к конфликтам. Указанные мифы были одной из важных составных частей т.н. «научного коммунизма» и были в составе интеллектуальной базы дискриминации верующих в СССР. Развенчание этих мифов приводит к тому, что учёные начнут более благосклонно относиться к религии, и противопоставление религии науке исчезнет либо значительно нивелируется. Одним из опасных и вредоносных мифов является миф о том, что идея чуда противоречит идее научного метода; о том, что вера в чудеса является плодом невежества. В действительности чудо – это плод знания о мире, поскольку чудесность события определяется противоречием между знанием человека о мире и некоторым наличным фактом. Если нет знания, то такое противоречие становится невозможным; вследствие чего невозможным становится и чудо. Чем больше мы знаем о мире, тем большей становится и возможность чуда; поскольку именно знание даёт способность к видению чуда. «Проблема вагонетки», которая изначально была поставлена как довод в пользу критики религии, при ближайшем рассмотрении, напротив, оказывается доводом в пользу религии. В действительности это «коан», призывающий к расширению сознания, и принятию религиозного мировоззрения. Именно в религиозной плоскости достигается решение «проблемы вагонетки» – обратиться к Богу, дабы Он вмешался и остановил вагонетку. А поскольку проблемы, подобные «проблеме вагонетки», нередко встречаются в жизни человека, мы делаем следующий вывод: существование человека и человеческого общества является чудом, поскольку иначе очень многие люди бы просто не смогли жить. В свете этого вполне можно сделать вывод о чудесности жизни в целом. Прогресс сам по себе не противен религии. Противны лишь те технические и научные решения, которые прямо противоречат религиозной этике. Но некоторые технические решения отнюдь не противоречит религии. Более того, материальные предметы религиозного культа также являются произведением технического гения человечества. Проблема состоит не в техническом прогрессе как таковом, а в ценностях, мотивирующих его развитие. Идея исторического процесса как явления частично трансцендентного характера также не противоречит науке. Провиденциальные взгляды могут быть совместимы со взглядами научными. Хотя, как было показано в работе, провиденциализм бывает разным, и некоторые виды провиденциализма могут быть несовместимыми с отдельными социологическими и социально-философскими представлениями, в целом нет непреодолимого противоречия между религиозным и научным представлением об истории как таковом. Мы выражаем надежду на то, что в будущем между значительной частью научного сообщества и религиозными сообществами не будет столь жесткой конфронтации, которая существует в настоящее время; в идеале ее вообще не должно быть, поскольку, как было показано в настоящей работе, противоречий между наукой и религией не существует.
-
- 1
-
- наука и техника
- наука и религия
-
(and 2 more)
Tagged with:
-
СОКОЛОВ РОМАН ВАСИЛЬЕВИЧ 1 РХГА, Санкт-Петербург, Россия 2 Тихвинская епархия Санкт-Петербургской митрополии РПЦ МП Тип: статья в журнале - научная статья Язык: русский Том: 11 Год: 2022 Страницы: 183-193 ЖУРНАЛ: СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА Учредители: Белгородский государственный национальный исследовательский университет, Институт Общественных наук Белграда, Российское общество социологов ISSN: 2411-2089 КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: ЦЕННОСТИ, ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ, ЦЕРКОВЬ, ХРИСТИАНСТВО, ДАР ЖИЗНИ, СВОБОДА, ПОСТСЕКУЛЯРНОЕ ОБЩЕСТВО, ТЕОЛОГИЯ, НАУКА И ТЕХНОЛОГИИ, ПОСТЧЕЛОВЕК, БИОКАСТРОФИСТЫ, ТЕХНОПРОРОКИ, ТРАНСФОРМАЦИЯ АННОТАЦИЯ: Исследуется отношение в христианстве к ценностям Дара Жизни и Свободы. Обозначена проблема трансформации ценностных ориентаций в постсекулярном обществе на фоне развития науки и техники. Предлагается к обсуждению анализ формирования отношения к развитию науки и техники в христианстве: исторически иллюстрируется, как решался вопрос о человечности зародыша; теологический дискурс о свободе биокатострафистов и технопророков в вопросе появления постчеловека. Основой исследования выбран оригинальный текст современного французского философа, переведённый автором: «Posthuman Man. Technologie et vie", Domenique Lecourt. Paris, 2003 (Постчеловек.Технологии и жизнь, Доменик Лекур. Париж. 2003). SOKOLOV ROMAN VASILYEVICH1,2 1 Russian Christian Humanitarian Academy, St. Petersburg, Russia 2 Russian Orthodox Church, Tikhvin Diocese of the St. Petersburg Metropolia of the ROC MP The attitude in Christianity to the values of the Gift of Life and Freedom is investigated. The problem of transformation of value orientations in a post-secular society against the background of the development of science and technology is outlined. It is proposed to discuss the analysis of the formation of attitudes to the development of science and technology in Christianity: - historically illustrated how the issue of the humanity of the embryo was resolved; - theological discourse on the freedom of biocatostraphists and techno-prophets in the issue of the appearance of the posthuman. The research is based on the original text of a modern French philosopher, translated by the author: "Posthuman Man. Technologie et vie", Domenic Lecourt. Paris, 2003 (Posthuman.Technology and life, Domenique Lecourt. Paris. 2003). Keywords: VALUES, VALUE ORIENTATIONS, CHURCH, CHRISTIANITY, THE GIFT OF LIFE, FREEDOM, POST-SECULAR SOCIETY, THEOLOGY, SCIENCE AND TECHNOLOGY, POSTHUMAN, BIOCASTROPHISTS, TECHNO- PROPHETS, TRANSFORMATION СПИСОК ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: 1. Иларион (Алфеев), Митрополит Волоколамский: "Каждый зародившийся человек должен иметь по закону право на жизнь". Русская вера. UTR: https://ruvera.ru/articles/mitropolit_volokolamskij_ilarion_pravo_na_zhizn(датаобращения:31.05.2021). 2. Абрамов А. Биоэтика и высокие технологии сквозь призму православного и католического учения: перспективы. Научная статья // Богословский сборник Тамбовской Духовной Семинарии Тамбовской епархии РПЦ МП. №6. 2019. С.16-28. 3. Александр Абрамов, прот. Религиозно-этические проблемы искусственного интеллекта. Экспертные оценки и позиция Ватикана. Официальный сайт Синодальной комиссии по биоэтике Русской Православной Церкви Московского Патриархата. 2020. UTR: https://scbioethics.ru/paare428616(датаобращения:31.05.2021). 4. Агафангел (Гагуа), игумен. Проблемы биоэтики и православное сознание. Научный богословский портал "Богослов.Ru". UTR: https://bogoslov.ru/article/5516059(дата обращения:31.05.2021). 5. Барбур И. Этика в век технологии (Ian Barbour ethics in the age of technology Barbour, 1998), перевод // Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2001. ДАР ЖИЗНИ И СВОБОДА КАК ЦЕННОСТИ ПОСТСЕКУЛЯРНОГО ОБЩЕСТВА В МИРЕ НАУКИ И ТЕХНОЛОГИЙ-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ДИСКУРС ДОМЕНИКА ЛЕКУРА.pdf
-
- ценности
- постсекулярное общество
-
(and 2 more)
Tagged with:
-
Дата публикации: 02.03.2016. Говорят, недавно состоялось совещание главных редакторов обществоведческих журналов по вопросам этики научных публикаций. Надеюсь, что выводы этого обсуждения будут доступны нашему профессиональному сообществу, потому что это – очень важная проблема. Ничуть не претендуя на всеохватность, хотел бы кратко изложить некоторые свои мысли по этому поводу. Первое, прежде чем говорить об этике написания научных статей, вероятно надо бы понять, каковы сегодня этические требования к социологу вообще. Периодически рецензируя статьи и книги российских социологов, предназначенные для публикации в России и за рубежом, прихожу к печальному выводу. Очень много работ, отражающих профессиональную неграмотность российских авторов. Профпригодность – основа нашей этики. Второе, это – не их вина, а результат общего состояния нашей науки и профессиональной подготовки молодых ученых. Несколько лет назад я, по поручению В.А. Ядова, вел семинар группы «продвинутых» студентов. Сегодня, спустя шесть лет могу констатировать: никто из них не стал ни ученым, ни преподавателем. Мои более удачливые коллеги говорят, что даже таких «продвинутых» потом нужно учить еще 5-6 лет. Значит, что-то не так в этических основах нашего цеха воспроизводства молодых специалистов. Третье, одна из очевидных причин этого отставания – сам принцип организации учебного процесса. Мы продолжаем учить «по предметам», а жизнь перед нами все время ставит проблемы. Но любая, даже мелкая бытовая проблема – всегда многосторонняя и, следовательно, междисциплинарная. Четвертое, временной разрыв между обучением и жизнью все время увеличивается, потому что в эпоху глобализации и информатизации скорость перемен все время увеличивается. Мир постепенно переходит к «третичным» формам обучения: краткосрочным курсам, летним школам, дистанционному обучению без отрыва от производства и т.д. Сама жизнь нас призывает: сочетайте процесс обучения с социальным действием, с обучением практикой (метод, именуемый нашими западными коллегами learning by doing). Пятое, великие русские ученые, естествоиспытатели и гуманитарии, всегда были не только исследователями, но и гражданами своей страны. Д.И. Менделеев, В.И. Вернадский, С.И. Вавилов и многие другие естествоиспытатели не только старались формулировать политические требования, но и сами становились политическими деятелями. Как, например, тот же Вернадский, который долгое время был земским гласным (уверен, что мало, кто из студентов-социологов знает, смысл этого термина). Шестое, наши Нобелевские лауреаты, П. Капица, Л. Ландау, А. Прохоров, говорили, что эксперимент важнее теории. Эту максиму не надо понимать буквально. Применительно к нашим дисциплинам она предполагает сочетание двух ролей: дистанционного исследования и включенного наблюдателя, то есть непосредственного свидетеля текущих событий. Да, вторая роль сложнее и подчас опаснее, но она необходима. Седьмое, мир изменяется все быстрее, причем самым непредсказуемым образом. Сейчас, в кризис, экономисты строят сценарии развития страны при возможных поворотах истории. А социальная прогностика, развивавшаяся в советские времена, исчезла как самостоятельная социологическая дисциплина. Мне возразят: уже проведенное исследование есть основание для прогноза. Но коль скоро Россия включена в глобальную систему, она должна учитывать ее возможные тренды и бифуркации. Теперь три замечания по поводу этики научных публикаций. Наша обязанность продвигать результаты наших исследований в международные гуманитарные издания. Профессионалы всего мира все еще очень плохо осведомлены о социально-политических процессах в России. Без знания английского туда путь закрыт. Пора, наконец, перестать копировать западные концепции и методики. Метод и теория всегда отражают реальность. Примеров достаточно: К. Маркс, М. Вебер, З. Бауман, М. Кастельс и все другие. Наконец, вас всегда опубликуют в международном он-лайн журнале, если вы продемонстрируете свою осведомленность о работах ваших предшественников и современников. Об авторе: ЯНИЦКИЙ Олег Николаевич, доктор философских наук, профессор, Руководитель сектора социально-экологических исследований http://www.isras.ru/blog_yan_91.html
- 8 replies
-
- 3
-
- научная этика
- экспертное мнение
- (and 6 more)
-
АКАДЕМИК РАН А.Г. ЧУЧАЛИН: «ЧУВСТВО, ЧТО ПОСЛЕ ПАСХИ У НАС ПАНДЕМИЯ ПОЙДЕТ НА УБЫЛЬ» Ольга Орлова Делать прогнозы – дело неблагодарное, но Богу возможно и невозможное человекам (Мф. 19, 26). Если мы верим Господу и не искушаем Его. И делаем всё для нас возможное. Об этом – с передовой борьбы с коронавирусом – один из ведущих экспертов мира по заболеваниям легких, президент Российского респираторного общества, завкафедрой госпитальной терапии Российского национального исследовательского медуниверситета им. Н.И. Пирогова, академик РАН Александр Григорьевич Чучалин. Президент Российского респираторного общества, завкафедрой госпитальной терапии Российского национального исследовательского медуниверситета им. Н.И. Пирогова, академик РАН Александр Григорьевич Чучалин Мы сейчас на самом острие – Александр Григорьевич, на данный момент что известно о распространении короновируса в России? Как специалисты оценивают ситуацию? – Весь мир сейчас охвачен пандемией. Само использование этого слова свидетельствует о широком распространении коронавируса. В мире более 180 стран уже являются очагами заражения. У каждой страны – своя история. Китай, как вы знаете, уже вышел или выходит из пандемии. В США она еще только набирает обороты. Серьезнейшие проблемы в Италии. Что касается нашей страны, если посмотреть на происходящее сквозь призму того, что творится в других странах, то уровень заболеваемости в России гораздо ниже. Точно так же, как и уровень смертности по сравнению с показателями по миру. Но тем не менее для нас на сегодняшний день коронавирус – предельно актуальная проблема. Почему? Потому что мы находимся на пике, и то, на какой уровень распространенности заболевания выйдем далее, еще непонятно. Есть, конечно, математические модели, которые просчитывают возможные варианты, но это всё пока предположения. Мы сейчас на самом острие. Люди погибают… В основном те, у кого есть сопутствующие тяжелые недуги – такие, как ишемическая болезнь сердца, артериальная гипертония, сахарный диабет и хронические легочные заболевания. Болезнь касается преимущественно старшего поколения. Хотя в некоторых случаях поражает и молодых. Особенно тех наших молодых граждан, которые, во-первых, поздно обращаются за врачебной помощью, а во-вторых, имеют такие опасные для течения этого заболевания пристрастия, как табакокурение или курение т.н. «вейпов» (электронных сигарет – Ред.), – у них риск того, что болезнь будет протекать тяжело, высок. Итак, для России характерно то, что она – одна из последних стран, вошедших в эту пандемию. Это раз. Пока уровень заболевания не так критичен, как в других странах. Это два. На сегодняшний день нет и такой высокой смертности, как, скажем, в Италии, в Соединенных Штатах Америки. Это три. – А какой возможен все-таки прогноз? – Я уже сказал, что мы на пике, а выйдем ли мы на плато или пойдем вниз, – это как раз предстоящие Великая седмица и после – Светлая седмица за Пасхой прояснят. У меня есть такое чувство, что после Пасхи у нас пандемия пойдет на убыль. Нулевой пациент – Могли бы вы привести какие-то примеры из своей практики общения с заразившимися коронавирусом, лечения их? Что-то в назидание другим? – В истории с коронавирусом, которую мы с вами рассматриваем, всегда есть вопрос т.н. «нулевого пациента». Что такое нулевой пациент? В Китае, например, доктор Ли Вэньлян первым выявил послуживший причиной всей этой вспышки вирус и забил тревогу. К сожалению, сам доктор Ли заразился и умер. У нас в России таким нулевым пациентом явился молодой мужчина 40 с лишним лет. Прилетел он из Милана. Сейчас уже можно назвать его фамилию – Субботин. Диагностировали у него коронавирус очень быстро. Мы с главврачом специализированной больницы в Коммунарке Денисом Николаевичем Проценко и ставили ему этот диагноз, мы же назначили лечение. Очень рано увидели те осложнения, которые появлялись. Он первый, кто выздоровел от коронавируса в России. К сожалению, заболели его отец, мама – члены его семьи, с кем он контактировал. На примере этого первого пациента, чье заражение было выявлено 27 февраля, я хотел бы показать, насколько важны своевременная диагностика и лечение, чтобы болезнь не приобрела фатального характера и не стала причиной смерти человека. – А его родители как себя чувствуют? – Отец находился на искусственной вентиляции легких, мама нет. Это пожилые люди. Конечно, болезнь у них протекает тяжелее. Когда надо непременно обращаться к врачам? – Объясните, пожалуйста, как не упустить момент, когда надо обращаться к врачам? – Эта болезнь имеет четыре этапа своего развития. Первый этап, когда человек инфицируется, – он об этом не знает. У него нет никаких биологических механизмов, которые бы сигнализировали: заражен. Этому есть объяснение. Сами вирусные частицы очень мелкие по размеру – менее 5 микрон, – и когда они проникают в организм, человек еще не кашляет, у него нет вообще никаких признаков инфицирования. Этот инкубационный период длится где-то 5–7 дней. Через неделю начинается следующий этап. Человек может и не заболеть, и всё у него пройдет бессимптомно. Но если болезнь начнет прогрессировать, то налицо уже будут признаки простудного заболевания: из местных – это насморк и заложенность носа, а также умеренная боль в горле (как при ангине). То есть прежде всего дают знать о неблагополучии слизистые носа и глотки. Плюс, появляется несколько общих симптомов: температура, недомогание, боль в мышцах – то, что мы обычно испытываем при заболевании гриппом, – это т.н. гриппоподобные симптомы. Этот второй этап длится тоже неделю. То есть первый этап – стертая неделя инкубационного периода, вторая неделя – это уже проявление признаков простудного заболевания. А дальше опять развилка: два сценария. Человек и на этом втором этапе может выздороветь, то есть признаки простудного заболевания пройдут, и всё. Но есть категория лиц, у которых развивается фаза, которую мы, медики, называем вирусно-бактериальной пневмонией. Это уже третий этап. Признаками вирусно-бактериальной пневмонии является сухой кашель, назойливый, который нарушает сон, – человек никак не может уснуть, он кашляет, ворочается, не может снять этот нудный кашель-кашель-кашель… Но самое опасное, когда к этому кашлю присоединяется ощущение нехватки воздуха, – дыхательный дискомфорт. Тогда заболевший начинает испытывать, что ему не хватает воздуха, не может надышаться. Это два признака, на которые надо уже экстренно реагировать! Дальше никаким самолечением заниматься нельзя. Обязательно нужно обращаться за врачебной квалифицированной помощью. От врачей здесь очень многое зависит – вся дальнейшая судьба таких больных. – То есть если ты еще не обратился к этому моменту к врачам, то звонить уже надо срочно? – Да. Если все заражения взять за 100%, то в 90% случаев болезнь обрывается на второй фазе. А в 10% случаях переходит в вирусно-бактериальную пневмонию. Следующий, четвертый этап – это уже осложнение от вирусно-бактериальной пневмонии: развивается т.н. «шоковое легкое», – когда легкое теряет способность обеспечивать газообменную функцию, то есть транспортировку кислорода в кровь. Это очень серьезное поражение. Здесь уже не вирус играет главную роль, не бактерия, а те изменения, которые происходят на молекулярном уровне – в клеточном взаимодействии. Разрушается легочная структура, и человек не может ни вдохнуть, ни продохнуть, как говорится. Это очень серьезное состояние, требующее реанимационных мер – искусственной вентиляции легких и целого ряда других приемов легочной и сердечной реанимации. – Еще раз, чтобы людям было понятно, – когда надо обращаться к врачам? – Человек должен отреагировать уже на симптомы простудного заболевания. Потому что в дальнейшем это всё может стать серьезной проблемой. Но тем более – если у него появился сухой кашель и чувство нехватки воздуха, – срочно звонить. Особенно это всё касается тех, кто путешествовал или контактировал с вернувшимися из-за рубежа – Италии, Великобритании, Соединенных Штатов Америки. Коронавирус у нас называется «болезнью путешественников». Также под подозрением те, у чьих близких и знакомых, с кем вы непосредственно недавно общались, диагностирован коронавирус. Это очень заразная инфекция. Все должны быть начеку. И сразу же – обращаться за врачебной помощью. Особенно большие риски у тех, кто страдает – повторимся – артериальной гипертонией, ишемической болезнью сердца, сахарным диабетом, легочными болезнями, то есть имеет т.н. фон сопутствующих заболеваний. У них коронавирус будет протекать, это уже известно, тяжело. Надо особенно беречься. – Чтобы вы посоветовали тем, кто связался с врачами, но его оставляют на лечении дома? – Если у человека появляется такой грозный признак, как нехватка воздуха, одышка, никакого домашнего лечения быть не может. Нужна госпитализация. У нас в Москве выделены специальные больницы, такие как Коммунарка, институт Н.В. Склифосовского, 15-я больница. Но главное: понимать – если есть дыхательный дискомфорт, ни в коем случае нельзя тянуть, чем быстрее, тем лучше – в больницу. – Фиксируются ли какие-то осложнения у тех, кто переболел коронавирусом? – Надо наблюдать тех, кто переболел. Сегодня о каких-то данных говорить сложно. К этому вопросу надо вернуться через год. Годичное наблюдение переболевших поможет воссоздать реальную картину того, что происходит. Есть предположение, что будут нарастать легочные фиброзы, но это пока гипотезы – научной базы для таких выводов еще нет. На линии фронта – Что-то новое за время борьбы с коронавирусом уже в России в его лечении появилось? – Идей очень много. Каждый день знаменуется какими-то новыми открытиями. Предлагается много препаратов, решений. Но если ситуацию оценивать трезво, то на сегодня лекарство, которое лечило бы на всех этих четырех стадиях заболевания, отсутствует. Панацеи нет. Поэтому каждый этап требует своего лечения. Первые два этапа – это антивирусная терапия. Вирусно-бактериальная пневмония требует, наряду с антивирусной, еще и антибактериальной терапии. Четвертый этап – это уже реанимационные мероприятия в условиях реанимационных отделений. Это целая стратегия лечения. Поэтому сама система здравоохранения должна быть сейчас скоординирована так, чтобы оказывать помощь больным на всех этих этапах. Китайцы хорошо отметили, что это – в кавычках, конечно – «биологическая война». И на этой линии фронта солдатами являются врач и медицинская сестра. И они выиграют эту войну в том случае, когда им созданы соответствующие условия. – В своем интервью 2017 года вы говорили про свою отрасль: «Врачи ушли из специальности: на нашу большую страну сегодня только 2 тысячи пульмонологов! А в Италии или Испании, где население вдвое меньше, пульмонологов свыше 20–30 тысяч»... Как это бывает в нашей стране, армия, к сожалению, перед войной оказалась ослаблена? – Тут уж, извините, как говорится: жареный петух клюнул! Конечно, мы делали всё возможное. Создали целую систему, от Владивостока до Калининграда, – везде есть отделения пульмонологов. Я действительно предвидел и понимал, что стране потребуется гораздо больше врачей-пульмонологов… Но по разным причинам, которые сейчас не хотелось бы обсуждать, в стране разрушалась не только пульмонология, но и ревматология, а сейчас очень много стало ревматических болезней; разрушалась гастроэнтерология, а сколько больных гастроэнтерологического профиля; разрушалась гематологическая служба, а сколько тех, у кого заболевания крови… и т.д. и т.д. Поэтому, если говорить в целом, мы сегодня понимаем, насколько были неправильны меры по организации здравоохранения в последние годы: потеря научных школ, развал университетов, резко ослабло преподавание… Сейчас, когда уже идет пандемия, приходит осознание, как важно вкладывать в науку и непрерывно заниматься образованием медиков. Сейчас каждую неделю – новая информация. Надо ее донести до врачей – и так, чтобы они не просто ее услышали, но всё рациональное взяли на вооружение и далее лечили уже, исходя из того знания, которое есть на данный момент. Это целая система: если у нее нет подвижности, динамичности, мы можем оказаться неудачливы в оказании помощи больным. Но, слава Богу, Россия пока не находится в той черте, в которой оказались такие страны, как Китай, Италия, Соединенные Штаты Америки. Бог, говорят, Россию бережет. – Говорят, у нас сейчас в перечне Академии наук нет эпидемиологии? – Да, это так. Но эпидемиология – это очень сложная наука. И в мире эпидемиологов немного – тех, кто определяет стратегию развития здравоохранения, общества в кризисные моменты. Таких специалистов острейшая нехватка. Они всегда рождаются на стыке наук: медицины, математики, социологии, биологии, паразитологии и т.д. Вспышки заболеваний возникают от контакта человека с окружающей средой, с животным миром. Эпидемиолог – это всегда уникальнейшее явление. Это как математик И.М. Виноградов – такого уровня мышления и обобщения должен быть человек. К сожалению, в России к настоящему моменту таких выпестовано не оказалось. Принципиапльно новое решение в борьбе с коронавирусом – Расскажите, пожалуйста, о вашей разработке «термогелиокса». Она применяется при лечении коронавируса? – Да, мы применяем гелий при лечении тяжелых больных, у кого возникают осложнения течения коронавирусной инфекции. Это уже на стадии вирусно-бактериальной пневмонии, которая, в свою очередь, приобретает черты т.н. «шокового легкого», когда легкое теряет свою главную функцию – газообмена. Тогда в кровь уже не поступает кислород, из крови не выделяется углекислота и далее ни элиминируется. Для того, чтобы выровнять транспорт кислорода в организме человека и помочь элиминировать углекислоту, мы и применяем термический, то есть нагретый гелий. Он позволяет расправить легкие (обычно человек использует для дыхания всего 15–20% объема легких, а вдыхание этой субстанции позволяет включить весь их объем – Ред.). Гелий вообще-то относится к хладагентам. Его применяют в холодильниках, охлаждают им компьютерные томографы. В военных целях на различных установках тоже добиваются с его помощью охлаждения. А у нас стояла другая задача. Исследователи из Сингапура, Гонконга – хороших научных центров – отметили, что коронавирус при повышенной температуре, в 50–60 градусов, погибает. – А почему вы придумали нагревать именно гелий? – Он имеет относительно низкую теплоёмкость и позволяет при достижении высоких температур, вплоть до 70 градусов, дышать им и не обжигать при этом легкие. Мы сейчас применяем метод термогелиокса для лечения некоторых наших больных в институте Н.В. Склифосовского. Так что сейчас мы набираемся опыта, проводим оценку эффективности лечения термогелием больных с «шоковым легким». – Эту разработку уже называют принципиально новым решением, которое человечеству надо взять на вооружение в борьбе с коронавирусом. Насколько широко этот метод применяется? – На данный момент он применяется только в России. В других странах – нет. Но у них нет и технологии получения термического гелия. Это заслуга наших физиков и инженеров, которые смогли создать такую установку, чтобы можно было проводить ингаляции нагретым до нужных температур гелием. Это большое достижение наших инженеров. Побеждает тот, кто делает ставку на науку – В этом году мы отмечаем не только 75-летие Победы в Великой Отечественной войне, но и 40-летие избавления человечества от оспы. И тогда именно наши врачи предложили пути избавления мира от этой заразы. Какие сейчас, при коронавирусной пандемии, ведутся разработки нашими специалистами? – Хороший вопрос. 75 лет назад закончилась война, и мы до сих пор с гордостью и высоким чувством патриотизма говорим о том, какой огромный вклад в Победу над фашизмом внесли Россия и весь бывший Советский Союз. Это серьезное свершение в истории цивилизации. Но его не было бы без подвига врачей. Сама Победа в значительной степени обеспечена их неустанными трудами в госпиталях переднего фронта, эвакогоспиталях и в целой системе, которая была тогда отмобилизована и развернута. Хотя техническая оснащенность больниц была тогда, по сравнению с нынешними условиями, никудышной. Не было даже антибиотиков, никаких ИВЛ, гемодиализа и т.д. Но врачи, исходя из тех условий, в которых они находились, сделали все, что могли. И Победа была одержана. Даже один человек может сделать для приближения Победы колоссально много. У нас есть пример святителя Луки (Войно-Ясенецкого). Он написал замечательную книгу «Очерки гнойной хирургии». Ранения на фронте часто осложнялись гнойными процессами. А святитель, даже находясь в ссылке в Красноярском крае в поселке Большая Мурта, не прекращал своих научных исследований, закончил там этот труд. Он был опубликован. Его врачебное и научное подвижничество – это уникальнейший опыт для всех нас. Я читаю лекции о нем, показываю студентам, что им было сделано, рассказываю молодым врачам о том, в каких условиях он работал, и я горжусь, что в нашей истории есть такая страница, которая вписана в нее святителем-профессором Лукой (Войно-Ясенецким), несмотря на все чинимые ему препоны. На сегодняшний день мы все, конечно, тоже много работаем. Есть очень интересные мысли наших ученых. Но передовой фронт научных исследований сегодня не в России. Сейчас он находится в Китайской народной республике. Эта пандемия показала, насколько важна современная наука. Сколь значимы роль университетов и непосредственный контакт университетских профессоров со студентами, молодыми врачами, постдипломниками. Китай продемонстрировал всему миру, на каких он высоких стоит во всех этих отношениях позициях, – даже если сопоставлять то, что нам открылось, с тем, что было уже известно относительно университетов США, Великобритании, Германии. Сегодня исследования китайских ученых печатаются прямо сходу. Все престижные медицинские научные журналы просто гоняются за наработками китайских врачей. Они действительно показали миру те решения, о которых мы до этого и не знали. А то, что касается наших ученых, то, безусловно, разработки в разных направлениях ведутся. Это и оригинальные ноу-хау с термогелием, о которых мы уже говорили. Новаторские решения предлагаются и нашими ядерными физиками. С директором Российского федерального ядерного центра академиком Виктором Дмитриевичем Селемиром мы разработали установку «Электрохимический генератор оксида азота». В основе этого изобретения – теория взрыва. Множество наших химиков работает над новыми поколениями лекарственных препаратов. В институте имени И.И. Мечникова создана вакцина, которая действует на врожденный иммунитет, и это изобретение и сегодня уже поможет, а в будущем будет действовать на предупреждение вирусных атак. Российским ученым есть что сказать миру. И мир благодарен нам за наши научные труды. – Только избежать бы извечного: «Нет пророка в своем Отечестве» (Мф. 13, 57)… – Да, в той же Италии почему-то сразу не ввели карантин. Хотя некогда ценой своей жизни итальянец Карло Урбани (1956–2003), с которым мы были знакомы, способствовал локализации в начале 2000-х годов атипичной пневмонии SARS, именно добившись карантинных мер. Сейчас наши вирусологи работают в Италии. Развернули там госпиталь. Помогают критически больным. Посылаем мы медицинскую помощь и в Соединенные Штаты Америки. Это свидетельствует о том, что мы все-таки из себя что-то профессионально представляем – у нас есть то, чего в других странах пока нет. Как себя защитить? – Что сейчас требуется, чтобы выиграть в этой войне, в самой нашей стране, от каждого из нас? – Каждый очень многое может сделать. В первую очередь речь идет о личной гигиене. От того, как каждый сегодня будет за собой следить, зависит дальнейшее развитие событий. Об этом широко вещается. Есть основные пять правил: самоизолироваться, избегать непосредственных контактов; если надо выйти, выдерживать как минимум метр дистанцию друг от друга, а также носить маску, при кашле закрывать лицо, следить за гигиеной полости носа и горла. На последнем остановлюсь отдельно, так как «входными воротами» коронавируса является именно слизистая носа и глотки. Я настойчиво советую: каждый день – особенно если вам приходится выходить из дома – вернувшись, промойте нос, глубоко прополоскайте горло, – удалите слизь, которая там скопилась, с тем чтобы вместе с этой слизью удалить в том числе и вирусные частицы, пропускаемые нами через свои дыхательные пути. – Просто водой промывать, или какой-то раствор нужен? – Нет, не надо никаких солевых растворов, просто водой. Только проследите, чтобы она не была ни холодной, ни горячей. Добавлять в воду тоже ничего не нужно. Это элементарное механическое удаление скопившейся слизи. Точно так же, как мы моем руки, надо приучить себя ухаживать за своим носиком и за своей глоткой. Еще советую профилактически принимать витамин А, который способствует хорошей регенерации эпителиальных клеток, и витамин Е – это антиоксидант. Не помешают и витамины С и D. Нужны также некоторые солевые растворы, которые помогают управлять окислительным процессом в организме. К таким солям относятся цинкосодержащие, железосодержащие минералы. Это то, что помогает человеку усилить механизмы защиты слизистых от возможного проникновения вируса. – А из иммунных препаратов? – Те, что способны поднять мукозальный иммунитет (иммунитет слизистой носа, горла, трахеи и крупных бронхов. – Ред.). Названия называть не буду… – Так это же известный, разработанный вами «Ингавирин»! А в рационе на что обратить внимание? – Побольше ешьте фруктов, овощей. Как раз сейчас еще время поста. Морковь очень полезна при укреплении иммунитета слизистых. Лично я очень люблю мед, и всем особенно сейчас рекомендую его, потому что он позволяет хорошо очистить слизистые. «Не искушай Господа Твоего» (Мф. 4, 7) – Какие этические вызовы возникают при этой пандемии для пациентов, граждан, врачей, властей? – ЮНЕСКО подготовило специальный этический документ по поводу пандемии. Там напоминается, что этика – это наука о человеке. Из этого и надо исходить. Все те действия, которые предпринимаются на уровне всего общества, это всё – ради человека. Но в то же время в этом документе подчеркивается и то, что в нашей стране люди почему-то как-то плохо усваивают: общество-то гарантирует гражданам помощь, – как я уже говорил, выделены и оснащены специальные больницы, – но и от самого человека многое зависит. У нас привыкли относиться к больнице как к храму – здесь мне, если что, помогут. Но требовать чуда – при том, что ты сам не считался ни с кем и ни с чем – по крайней мере неэтично. У каждого из нас есть права, но есть и обязанности: соблюдать карантинный режим, заботиться о гигиене, если прописали определенные препараты, то принимать их и т.д. Нужен всегда баланс между требованиями или даже упованиями – и ответственностью. К вопросам этики относится и анализ на государственном уровне того, что произошло, а также выводы на перспективу: как надо организовать нашу систему здравоохранения, поддержать науку и медицину, позаботиться о кадрах, чтобы быть готовыми к таким испытаниям. То, что сейчас нас настигло, мы обязательно преодолеем. Но мы должны думать о будущем. В 2002-м году уже же была подобная проблема c атипичной пневмонией SARS. Так же, как и в 2012-м – с ближневосточным респираторным синдромом MERS. Это же всё вполне предсказуемая периодичность: 7–10 лет. Хватит испытывать общество… – И искушать Бога. – Да! – Что бы вы пожелали всем в нашей стране? Все-таки народ сплотился в беде. – Мы с вами входим в Великие дни, предшествующие Празднику праздников – Пасхе. Светлое Христово Воскресение, которое всем нам предстоит вот-вот пережить, выведет нас, уверен, из этих печальных событий (Пасха в переводе с древнееврейского и означает «переход» – Ред.). И мы, надеюсь, с этой Пасхой очень многое изменим в нашем обществе, выйдем окрепшими, светлыми и сделаем все, чтобы никогда больше подобные явления для нас угроз не представляли. – Спаси, Господи! Испрашиваем у наших читателей молитв за Александра Григорьевича и всех наших врачей на передовой. Тем более за заболевших – за главврача больницы в Коммунарке Дениса Николаевича. С Александром Григорьевичем Чучалиным беседовала Ольга Орлова 14 апреля 2020 г. https://pravoslavie.ru/130229.html?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
-
и.а. халий Ирина Альбертовна Халий: О научных школах и научной среде
Serjio posted a topic in Консультант
-
- наука
- социология
-
(and 4 more)
Tagged with:
-
ринц Об исключении из РИНЦ сборников трудов заочных конференций
Serjio posted a topic in Консультант
Об исключении из РИНЦ сборников трудов заочных конференций Научная электронная библиотека объявляет об очередном этапе исключения из РИНЦ изданий, не соответствующих требованиям научной и издательской этики. Первый серьезный шаг в этом направлении был сделан год назад, когда из Российского индекса научного цитирования было исключено более 340 журналов, оказывающих платные услуги по публикации статей без какого бы то ни было научного рецензирования. Теперь из РИНЦ исключено более 8 тысяч сборников трудов заочных конференций. Исключены также труды конференций, которые не позиционировались по форме проведения, как заочные, но в действительности не проводились. В подавляющем большинстве исключенные издания представляют из себя мультидисциплинарные платные сборники статей, которые не проходили никакого научного рецензирования или строгого отбора программным комитетом конференции. Полный список исключенных изданий можно просмотреть, выбрав пункт "Книги, исключенные из РИНЦ" в Каталоге книг. Исключенные из РИНЦ издания остаются в Научной электронной библиотеке и доступны читателям и подписчикам, однако при расчете библиометрических показателей в РИНЦ ни сами публикации в этих изданиях, ни цитирования из них учитываться не будут. С настоящего момента Научная электронная библиотека не будет включать в РИНЦ материалы заочных конференций и издания, составленные по итогам таких конференций. Достоверность проведения конференций и других мероприятий будет проверяться нашими сотрудниками. В случае обнаружения подлога НЭБ оставляет за собой право приостановить действие договоров или разорвать договоры с нарушителями и впредь не заключать новые соглашения. Также с этого момента все издательства исключенных из РИНЦ сборников и журналов, претендующие на попадание их новых изданий в РИНЦ, должны вместе с описаниями статей предоставлять тексты рецензий на них. При этом должен быть указан автор и дата получения рецензии. Тексты рецензий и их авторы по желанию издательства могут не показываться на сайте elibrary.ru, хотя НЭБ рекомендует размещать рецензии в открытом доступе. Это позволяет всем желающим (в том числе авторам, принимающим решение о публикации своей статьи в том или ином издании) самостоятельно оценить уровень рецензирования. В дальнейшем исключение периодических и непериодических изданий из РИНЦ будет производиться без дополнительных уведомлений - по мере рассмотрения поступающих изданий экспертной комиссией Научной электронной библиотеки. https://elibrary.ru/conf_excluded.asp-
- наука
- научне публикации
-
(and 2 more)
Tagged with:
-
ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО Дорогие друзья! Приглашаем вас принять участие в VI Международном молодёжном форуме «Нравственные императивы в праве, науке, образовании и культуре», который по благословению митрополита Белгородского и Старооскольского Иоанна пройдет 25 мая 2018 г. на базе Белгородского государственного технологического университета им. В.Г Шухова Организаторы: Ø Белгородская митрополия; Ø Межрегиональная просветительская общественная организация «Объединение православных ученых»; Ø Белгородский государственный технологический университет им. В.Г Шухова Ø Белгородский государственный национальный исследовательский университет (НИУ «БелГУ»); Ø Белгородский университет кооперации, экономики и права; Ø Белгородский государственный институт искусств и культуры; Ø Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина; Ø Белгородская Духовная семинария (с миссионерской направленностью) православной религиозной организации Белгородской и Старооскольской епархии Русской Православной Церкви Московского Патриархата; Ø Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАБОТЫ ФОРУМА: 1) Международная научно-практическая конференция; 2) Международный конкурс научных работ студентов, магистрантов и аспирантов; 3) Международный молодежный поэтический конкурс; 4) Межвузовской олимпиады по духовно-нравственной культуре (этап ЦФО). I. МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ На пленарном заседании планируются выступления ведущих православных ученых с докладами, отвечающими заявленной проблематике. На секционных заседаниях будут обсуждены пленарные доклады и заслушаны сообщения молодых ученых, магистрантов и студентов. По итогам работы планируется издание сборника работ студентов, магистрантов, аспирантов, молодых ученых и практикующих специалистов, который будет включен в РИНЦ. Возможна публикация в сборнике без очного участия. Требования к оформлению статей прилагаются (Приложение № 1). II. ПРОБЛЕМАТИКА МЕЖДУНАРОДНОГО КОНКУРСА НАУЧНЫХ РАБОТ К конкурсу допускаются научные статьи студентов, магистрантов и аспирантов, объединенные темой: «Нравственные императивы в праве, науке, образовании и культуре». Оформление конкурсной работы должно соответствовать оформлению статьи для сборника (Приложение № 1). Победители и лауреаты будут награждены дипломами и ценными подарками. III. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПОЭТИЧЕСКИЙ КОНКУРС Конкурс, объединенный темой: «В моей душе комочек боли, что превращает слезы в благодать …» проводится в целях обозначения проблем, которые волнуют молодое поколение, выявления и поощрения молодых талантливых поэтов, содействия их творческому росту. Положение о поэтическом конкурсе прилагается (Положение № 2). IV. МЕЖВУЗОВСКАЯ ОЛИМПИАДЫ ПО ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ (этап ЦФО) В межвузовской олимпиаде по духовно-нравственной культуре на тему: «Cлужение ближнему как норма жизни», посвященной памяти жизненного подвига и 100-летию со времени мученической кончины императора Николая II, членов императорской семьи и Великой княгини Елисаветы Феодоровны Романовой, примут участие команды, победившие в отборочных региональных этапах. ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ 1. Участие в работе форума и публикация в сборнике бесплатны. 2. Сведения о необходимости бронирования места в общежитии и получения уточняющей информации подаются по электронной почте: Elena_safronova_2010@mail.ru, 89155663011 (Сафронова Елена Викторовна, доктор юридических наук, профессор НИУ «БелГУ»). Приложение № 1 Для участия в научно-практической необходимо в срок до 2 мая (включительно) направить работу, оформленную в соответствии с предъявляемыми требованиями, по следующим электронному адресу: dina.alontseva@mail.ru – Алонцевой Д.В. (с пометкой «на форум»). ТРЕБОВАНИЯ К ОФОРМЛЕНИЮ СТАТЕЙ 1. Материалы должны соответствовать теме, объем до 10 страниц машинописного текста. 2. Первая строка: ФИО автора справа строчными 14 (жирный); вторая строка: название по центру заглавными буквами, шрифт 14 (жирный). 3. Аннотация, ключевые слова (на русском и английском языках), шрифт 14 (курсив). 4. Основной текст: интервал - одинарный, 14 шрифт Times New Roman, все поля 2 см., левое – 3 см. Абзац – 1,25. Без переносов. Сноски в квадратных скобках по тексту. 5. Список цитируемой литературы в алфавитном порядке в конце публикации. 6. Сведения об авторе после списка использованной литературы должны включать: ФИО, должность и место учебы (работы); электронный адрес. ОБРАЗЕЦ ОФОРМЛЕНИЯ СТАТЬИ И КОНКУРСНОЙ РАБОТЫ Иванов И.И. ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПРИРОДООХРАННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Аннотация: Современные реалии не представляют возможным оптимизацию взаимодействия общества и природной среды вне комплексного подхода, базирующегося на мощной законодательной платформе. Ключевые слова: экологическое право, окружающая среда, природоохранная деятельность, экологическая стандартизация, экологическая паспортизация, экологическая экспертиза, экологический аудит, экологическая сертификация. Ivanov I.I. THE LEGAL BASIS OF ENVIRONMENTAL PROTECTION IN RUSSIAN FEDERATION Abstract: Modern realities is not possible to optimize the interaction between society and the natural environment without integrated approach, based on a powerful legal platform. Keywords: environmental law, environment, environmental activities, environmental standardization, ecological expertise, environmental audit, environmental certification Современные реалии не представляют возможным оптимизацию взаимодействия общества и природной среды вне комплексного подхода, базирующегося на мощной законодательной платформе [3, с. 5]. Список цитируемой литературы: 1. Коробкин В.И., Передельский Л.В. Экология: учебник для вузов / В.И. Коробкин, Л.В. Передельский. - Изд.14-е, доп. и перераб. - Ростов н/Д: Феникс, 2008. – 602 с. 2. Николайкин Н.И., Николайкина Н.Е., Мелехова О.П. Экология: учебник для вузов / Н.И. Николайкин, Н.Е. Николайкина, О.П. Мелехова. – 7-е изд., стереотип. – М.: Дрофа, 2009. – 622 с. 3. Тотай А.В., Корсаков А.В., Филин С.С. Экология: краткий курс лекций / А.В. Тотай, А.В. Корсаков, С.С. Филин; под ред. А.В. Тотая. – М.: Издательство Юрайт, 2012. – 175 с. Сведения об авторе Иванов И.И. – студент Юридического института ФГАОУ ВО «Белгородский государственный национальный исследовательский университет»; alex@mail.ru Приложение № 2 МЕЖРЕГИОНАЛЬНАЯ ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПОЛОЖЕНИЕ Международном молодежном поэтическом конкурсе на тему: «Что превращает слезы в благодать …» 1. Общие положения 1.1 Конкурс проводится в целях обозначения проблем, которые волнуют молодое поколение, выявления и поощрения молодых талантливых поэтов, содействия их творческому росту. 1.2 Организаторами конкурса являются: Белгородская митрополия; МПОО «Объединение православных ученых»; Белгородский государственный технологический университет им. В.Г Шухова; Белгородский государственный национальный исследовательский университет; Белгородский университет кооперации, экономики и права; Белгородский государственный институт искусств и культуры; Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина. 1.3. Конкурс является публичным с предварительной квалификацией участников. Предварительный отбор участников проводится в соответствии с настоящим Положением. 1.4. Сроки проведения конкурса: март-май 2018 гг. 1.5. Для непосредственного осуществления мероприятий по организации и проведению конкурса организаторы конкурса образуют оргкомитет конкурса и назначают его председателя. 1.6. Оценка произведений участников конкурса осуществляется членами жюри. Состав жюри утверждается организаторами конкурса по представлению оргкомитета. 2. Сроки проведения этапов конкурса 2.1. Объявление о конкурсе: март 2018 г. 2.2. Прием конкурсных заявок: март-апрель 2018 г. 2.2. Предварительный отбор и конкурсная оценка: 1 мая – 24 мая 2018 г. 2.3. Объявление и награждение победителей: в дни празднования Дня славянской письменности, в пятницу (25 мая 2018 г.) 3. Номинации конкурса определяются жюри в зависимости от поступивших материалов. Возможны номинации: православная, патриотическая, лирическая и т.д. 4. Требования к участникам конкурса 4.1. К участию в поэтическом конкурсе допускаются русскоязычные молодые поэты России, а также молодые поэты стран СНГ и стран Европы в возрасте от 17 до 30 лет, прошедшие предварительный отбор. 4.2. В предварительном отборе участвуют претенденты, подавшие конкурсные заявки в порядке, установленном настоящим Положением. 4.3. Для участия в конкурсе каждый претендент должен представить в оргкомитет конкурса достоверную информацию о себе: имя, отчество, фамилию, возраст, род занятий, контактный телефон и электронный адрес. 4.4. К участию в конкурсе не допускаются члены оргкомитета конкурса, члены жюри, члены Союза писателей. 5. Порядок подачи конкурсных заявок 5.1. Заявки принимаются в период с 15 марта 2018 года до 1 мая 2018 г. 5.2. Подача заявок осуществляется в электронном виде по адресу: mina2002@bk.ru (председателю жюри Станиславу Александровичу Минакову) в соответствии с правилами конкурса. В теме письма следует указывать «На конкурс». 5.4. Общее количество стихотворений не должно превышать семи. Заявки с превышением объема рассматриваться не будут. 5.5. Форма заявки: файл в Word, шрифт Tiems New Roman, 14 кегль, через одинарный интервал. В начале - короткое резюме (сведения об авторе: ФИО, возраст, род занятий, био- и библиографические данные (если есть публикации), контактный телефон и электронный адрес). 6. Порядок проведения конкурса 6.1. Конкурсная оценка произведений осуществляется жюри, возглавляемым председателем. 6.2. Окончательное решение принимается по результатам очного прослушивания конкурсантов. 6.3. В функции жюри входит оценка работ, принятие решение о выборе лауреатов и награждении отдельных участником конкурса дипломами. 6.4. Председатель жюри формирует его состав и осуществляет общее руководство конкурсом. 7. Объявление о награждении победителей 7.1. Объявление и награждение победителей и призеров конкурса осуществляется после очного прослушивания на торжественной церемонии 25 мая 2018 г. 7.2. Всем финалистам конкурса вручаются дипломы. 7.3. Призерам конкурса вручаются подарки и дипломы.
-
О гипотезе Бога, лженаучности и рациональном подходе к религии Гарвардская школа богословия Joi Ito/Flickr Недавно в России была впервые рассмотрена диссертация по теологии. Вопрос о том, является ли теология наукой, довольно спорный. Специально для Indicator.Ru свою позицию по нему в десяти тезисах изложил кандидат философских наук, директор центра изучения религии РАНХиГС и главный редактор журнала «Государство, религия, Церковь в России и за рубежом» Дмитрий Узланер. Я понимаю гражданскую обеспокоенность противников теологии: ее институционализация в России может вызывать вопросы с точки зрения соблюдения Конституции и принципов светскости государства. Однако эта обеспокоенность должна рассматриваться отдельно от рассуждений о лженаучном характере теологии как таковой. Конкретным поводом к написанию данных тезисов стали недавние упоминания теологии в контексте деятельности Комиссии по лженауке РАН. 1.Проблема лженаучности предельно деликатна. Здесь очень легко допустить ошибку и полностью дискредитировать все начинание в целом. В частности, мне не кажется правильной попытка «бить по площадям» и обвинять целые дисциплины, какими бы сомнительными они кому-то ни казались, в их лженаучном характере. Каждый конкретный автор или даже группа авторов, безусловно, имеет право на любое мнение, но в случае, когда перед нами официальный орган РАН, подобные заявления его членов, увы, раскалывают академическое сообщество, тем более когда обвинение идет от лица представителей естественнонаучной дисциплины в адрес дисциплины, близкой к гуманитарным. 2.Не менее странным является и разговор о некоей «науке вообще», с попыткой провозглашения какого-то одного определения в качестве самоочевидного. Изучением того, что такое наука как таковая, занимается специальная дисциплина — философия науки. Из философии науки мы знаем, что существуют, существовали и будут существовать разные подходы к пониманию как научности в целом, так и ее составляющих: научной истины, научного метода, научных целей и задач и т. д. Наконец, никто не отменял старинного разделения между науками о природе и науками о духе/культуре. Между эмпирическими (объясняющими) и герменевтическими (понимающими) науками. Между science и humanities. Наломать дров в случае «науки вообще» так же просто, как и в случае с лженаукой. ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Комиссия РАН выпустила меморандум против гомеопатииМедицина 3.Еще большую обеспокоенность вызывает ситуация, когда вслед за обвинениями теологии в лженаучности следуют обвинения в лже- или ненаучности уже всего гуманитарного знания как такового. Можно нередко услышать разговоры про то, что история — это не наука, философия — это не наука, психология — это не наука и вообще все не наука, кроме нескольких эталонных точных и естественных дисциплин. Такого рода разговоры, во-первых, заставляют усомниться в адекватности говорящих, а во-вторых, не приводят ни к чему, кроме новых раундов дисциплинарных войн и расколу академического сообщества. В контексте подобных разговоров борьба с лженаукой превращается во что-то, напоминающее попытку «империалистической» экспансии одних наук в стан других или же навязывания всем одного правильного и якобы научного мировоззрения. Мне все больше кажется, что, защищая теологию, мы защищаем все пространство гуманитарного знания как таковое. 4.Я не считаю, что наука на данном этапе ее развития может однозначно ответить на вопрос, есть Бог или нет. Не может она пока и однозначно доказать истинность именно натуралистического мировоззрения (в смысле метафизического натурализма). По этой причине в академическом пространстве должно быть место, пусть самое минимальное, для представителей в том числе и ненатуралистических мировоззрений (если те в своих исследованиях используют рациональные методы). Например, религиозный натурализм (см. Dawkins, Richard (2000) Unweaving the Rainbow: Science, Delusion and the Appetite for Wonder. Mariner Books.), теизм и т. д. Это могут быть кафедры и центры при философских факультетах или же отдельные факультеты. Конкретная институционализация, безусловно, подлежит обсуждению. Могут в университете существовать и кафедры атеизма. Например, в Университете Майами в 2016 году была впервые учреждена таковая. В любом случае, академическое пространство должно быть пространством свободной рациональной дискуссии, где есть место представителям разных мировоззрений. Один из кабинетов кафедры теологии НИЯУ «МИФИ» Wikimedia Commons 5.Теология — это академическая дисциплина, существующая на протяжении столетий в ведущих европейских и американских университетах. Внутри теологии есть конкретные дисциплины (библеистика, патрология, литургика и т. д.), которые мало чем отличаются от прочих гуманитарных дисциплин и по которым вполне могут присваиваться квалификационные научные степени. Есть там и пространство для свободного мышления и поиска, связанного с творческим осмыслением той религиозной традиции, к которой себя относит конкретный теолог. Внутри теологии есть школы, внутренние противоречия, настоящие интеллектуальные прорывы и т. д. Короче говоря, это живое и вибрирующее пространство. 6.Теология опирается на теистическое (в самом широком смысле) мировоззрение, она исходит из гипотезы Бога. Академическая теология представляет собой развитие (или апологию) этой гипотезы, а также картины мира в свете этой гипотезы — рациональными средствами. Теолог может работать с этой гипотезой напрямую (например, аналитическая теология) или же, что чаще всего и бывает, при посредничестве значимого для конкретного теологического контекста корпуса текстов и интерпретаций. Развитие теологии может быть как свободным (и тогда речь идет о внеконфессиональной, а сейчас уже и внерелигиозной, теологии), так и существующим в рамках устоявшихся интеллектуальных традиций (и тогда речь идет о конфессиональной теологии: католической, протестантской или православной, например). Именно этот взгляд изнутри теистического мировоззрения и делает теологию уникальной не только по своему объекту-предмету (гипотеза Бога и мир в свете этой гипотезы), но и по своей установке. Это рациональная рефлексия собственной веры, собственных мировоззренческих оснований. Может ли религиовед изучать теологию? Да. Но религиовед изучает теологию извне, теолог творит теологию изнутри. Для решения своих целей и задач теология может использовать самый разный арсенал методов, таких как средства аналитической философии (Ричард Суинберн и оксфордская школа теологии в целом), феноменологический подход (Джон Капуто, Джон Мануссакис, Жан-Люк Марион), антропология и литературоведение (Рене Жирар), археология и генеалогия идей (Джон Милбанк) и т. д. ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Президент РАН рассказал о будущем академии в Храме Христа СпасителяГуманитарные науки 7.Может ли теология быть/стать лженаучной? Да, безусловно. Если будет доказано, что конкретные положения конкретной теологической работы противоречат достоверно установленным фактам. Но это будет опровержение не теологии как таковой, а всего лишь конкретной теологической концепции, претендующей на существование в рамках академии. В этом смысле ситуация с теологией мало чем отличается от ситуации в других дисциплинах: некоторые физические/биологические теории могут исчезнуть из поля науки, если будет достоверно доказана их ложность. 8.Те, кто считает, что существование теологии — это ненужный атавизм или же дань прошлому, должны обосновать свой тезис: например, проанализировать деятельность ведущих теологических факультетов и Divinity Schools (Принстонского университета, Йельского университета, Чикагского университета и т. д.), посмотреть последние выпуски ведущих теологических журналов, посмотреть теологические издания крупнейших университетских издательств (Oxford University Press, Harvard University Press и т. д.). Только на основании такого анализа можно будет вынести категорический вердикт. Иногда складывается ощущение, что противники теологии никогда не держали в руках ни одного серьезного теологического исследования. 9.Теология — это форпост разума в религиозных традициях. В ситуации расцвета фундаментализма и мракобесия мы, как никогда, заинтересованы в том, чтобы этот форпост расширялся, чтобы увеличивался инструментарий рациональной рефлексии, чтобы достижения из других естественных или гуманитарных дисциплин максимально оперативно проникали внутрь этих религиозных традиций. Я не очень понимаю, как этому способствует желание части академического сообщества вытеснить теологию из академии, запереть теологов в их обособленных учреждениях, заклеймить их дисциплину как лженауку. Ни к чему, кроме обоюдного озлобления, такая стратегия изоляции не приводит и не может привести. Не стоит обрекать теологию на то, чтобы вариться в собственном соку. 10.Теология сегодня, помимо всего прочего, это еще и предельно прикладная дисциплина. XXI век бросает религиозным традициям целый ряд вызовов, внутренних, со стороны религиозных радикалов и фундаменталистов, и внешних, со стороны стремительного развития науки, быстрого изменения общественно-политических реалий (права меньшинств, женщин, вызовы авторитарной власти, религиозный и мировоззренческий плюрализм). Только теология уполномочена давать ответы на эти животрепещущие вопросы изнутри религиозных традиций, только у нее есть ключи от тех религиозных идей, от которых в ряде случаев зависят вопросы мира и войны. Пространство университета может стать тем пространством, где будут вырабатываться теологические ответы на эти вызовы в активном диалоге с представителями иных академических дисциплин. В качестве примера такого рода деятельности можно рассмотреть, например, исследовательскую программу Harvard Divinity School. Автор — Дмитрий Узланер
- 2 replies
-
- 1
-
- pro et contra
- экспертное мнение
-
(and 2 more)
Tagged with:
-
В гостях у нас – советский философ, религиовед, доктор философских наук, профессор Зульфия Абдулхаковна Тажуризина. – Сегодня в СМИ и в литературе можно услышать много обвинений в адрес советской власти, которая якобы боролась с религией взрывами храмов, убийствами священников и запретами веры в бога. Зульфия Абдулхаковна, Вы, как очевидец событий этой эпохи, можете подтвердить или опровергнуть это? – Была ли я очевидцем эпохи, когда советская власть якобы боролась с религией взрывами храмов, убийствами священников и запретами веры в бога? Несколько лет тому назад мне кто-то сообщил, что в ЖЖ есть такие сведения: «Говорят, что Тажуризина сжигала книги в монастырских библиотеках». Я тогда нашла это место, жаль, что не обратила внимание на сайт. Итак, «была ли очевидцем»… Если вы имеете в виду 20-30-е годы, которым наши оппоненты обычно приписывают сказанное выше, то я очевидцем не могла быть. События жизни вокруг я помню, наверное, лет с семи, когда наша семья переехала в г. Стерлитамак, а я поступила в 1-ый класс. Это был 1939 год. Здесь же закончила школу и уехала учиться в Москву. С тех пор и до сего времени я не была очевидцем ни взрывов, ни убийств, ни запретов веры в бога. Но в центре Стерлитамака был прекрасный городской парк, говорили, что в нем до революции стояла церковь. Не знаю, взорвали её или просто разобрали. На ее месте был летний театр. Мы знали, что нынешняя стерлитамакская церковь находится в большом обычном доме на одной из улиц недалеко от парка. Не припомню, чтобы кто-то из нас испытывал неприязнь к посетителям этого дома, нам это просто было неинтересно. Город тогда был небольшой, почти все друг друга знали, общались и с обаятельной веселой дочкой священника, класса на 2-3 моложе нас. В начальной школе (во время войны) среди учеников нашего класса были верующие – медсестры, а может, это были врачи – устраивали осмотры, – мы все раздевались до пояса. Я помню, что у нескольких учеников были крестики на шее, но это воспринималось как обычное явление. Никакой специальной атеистической работы в школе не велось. Никто из учителей или просто из взрослых не глумился над верующими, не смеялся над верой. Атеизм воспитывался всей светской, научной, системой образования. В 5-ом или 6-ом классе заболевшую учительницу литературы однажды заменил пожилой учитель физики и астрономии. Он рассказывал о Вселенной, о белых карликах, красных гигантах, планетах, – до астрономии в 10 классе еще было далеко, но уже это было ненавязчивым уроком материализма и атеизма. Но о христианстве мы, видимо, кое-что всё же знали – по урокам истории и литературы. Католицизм, наверное, излагался критически. А как излагалось православие – не помню, но, думаю, что в соответствии с «Антирелигиозным учебником» (ОГИЗ-1940-ГАИЗ): «Переход к христианству, несомненно, был прогрессивным явлением для того времени», и далее: способствовало отмиранию пережитков родового строя, «крещение помогло усилить государственную организацию», «принятие христианства способствовало сближению славянских народов с народами более высокой культуры», развитию архитектуры, литературы, изобразительного искусства. А в дальнейшем оно стало опорой самодержавия, на службе капитализма и т.д. «Жил-был поп, толоконный лоб…» – и это знали, «Войну и мир» читали. «По небу полуночи ангел летел, и тихую песню он пел…», – и это нечто романтическое я переписывала в специальную тетрадь, предназначенную для полюбившихся стихов. Недалеко от нашего дома находилась детская библиотека. Естественно, Библии и религиозных книг там не было. Но благодаря ей мы знакомились с мировой гуманистической культурой. Именно здесь я брала такие книги, как «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле, «Овод» Войнич, «Сага о Форсайтах» Голсуорси, «Герои и мученики науки» Гурева, сочинения Джека Лондона, Гейне, Гёте, Шекспира, и, конечно, русских и советских писателей и поэтов. И это была библиотека в захолустном тогда городе, где самыми высокими были два или три четырехэтажных дома, – гордо именовавшиеся «домáми Башнефти»! Помню, стою утром на крыльце, ко мне подходит мальчик-шестиклассник из соседнего дома (я – в четвертом в это время, значит, 1943 год). Разговор о том, кто что читал. И вот я слышу: «А ты три мышки Тёра» читала?» – «Не-ет. А что это за мышки?» – «Три мушкетёра», дурочка», смеётся он и рассказывает о мушкетёрах. А нужны ли советским детям мушкетеры? Нас воспитывали замечательные советские писатели – А. Гайдар, Н. Островский, В. Маяковский, В Катаев, и многие другие. В условиях войны и послевоенного времени мушкетеры с их верностью долгу, отвагой, бесстрашием, чувством достоинства и чести, тоже не были лишними – и они тоже накладывают печать на наши души. А Джордано Бруно? В четвертом классе мы вступаем в пионеры, хором даем клятву быть верными делу Ленина-Сталина, и если понадобится, отдать жизнь за нашу социалистическую Родину (к сожалению, дословно текста клятвы не помню). Потребность в религии в этой атмосфере, испытывали, вероятно, немногие. Во время войны приходили письма религиозного характера, в которых содержалось требование переписать их в нескольких экземплярах и отправить по адресам знакомых; удивляясь наглости и глупости их авторов, мы их выбрасывали. Родители были, кстати, неверующими. Отец наш погиб на фронте, нас у матери – учительницы начальных классов – было трое, я старшая. Во время войны и после нее мама ни Аллаху, и вообще никакому богу не молилась (стала о нем вспоминать уже в 60-е годы, одобряя при этом мою атеистическую деятельность). Пытаюсь вспомнить, были ли среди учащихся старших классов (уже после войны) верующие, – нет, не помню. Возможно, были, но тема веры в бога в общении между учениками вообще не возникала. Я увлекалась астрономией, поехала в Москву, оказалась в геодезическом институте, но поняла, что теодолиты, нивелиры, начертательная геометрия – не для меня, и в 1950 году поступила на философский факультет МГУ. Все 6 лет я жила в общежитии, в разных комнатах, с разными девочками. Сейчас мне кажется странным, что вопроса о вере в бога никто не касался, разве что, если речь шла о необходимости изучения диалектического материализма и борьбы с религиозной и идеалистической философией. Об этом вы можете судить уже читая роман Володи Бараева «Альма Матер». – Как известно, сейчас руководство многих компартий бывших союзных республик не только не ведёт борьбу с распространением религиозного сознания, но и открыто поддерживает церковь. На Ваш взгляд, почему отдельные руководители некоторых компартий демонстрируют приверженность религиозным ценностям, и есть ли у современных коммунистов в этом потребность? – Вопрос не простой. Прежде всего, надо иметь в виду ситуацию в постсоветских странах: шел процесс возвращения к порядкам дореволюционного периода, при котором господствовали антагонистические отношения, менялся социальный строй; и этому соответствовало возрождение религиозной психологии и идеологии. А последнее началось еще чуть ли не за два десятилетия до падения советской власти. Часть интеллигенции поддалась новым веяниям, усматривая в возрождении традиционной преобладающей религии «возвращение к истокам», подлинный патриотизм. Все ли члены компартий, в том числе руководители, могли устоять перед набирающей силу тенденцией религиозного возрождения? В психологическом плане это проявление конформизма, которое присуще обывательскому сознанию: расширяющийся поток захватывает все новых людей, и члены партии здесь – не исключение. При этом, возможно, кто-то из постсоветских коммунистов и впрямь начинает себя ощущать верующим, может даже принять крещение, демонстративно выражать благоговение перед религиозными реликвиями, например, перед «поясом богородицы», публично – перед патриархом. О том, насколько всё это искренне, могут сказать только сами эти товарищи. Возможно, здесь учитывается увеличение числа верующих в обществе, отсюда стремление не упустить их из-под влияния компартии, так сказать, «приобщить» себя к народу, который представляется товарищам уже чуть ли не как целиком религиозный. И еще один момент (возможно, я не права в своем суждении): сказывается подсознательная (может быть, и сознательная) зависимость от идеологии, предлагаемой существующей властью, которая связывает патриотизм как национальную идею с религией. Но самое главное, на мой взгляд, – это неважное знание (или сознательное игнорирование) коммунистического учения, то есть, марксизма-ленинизма, в основе мировоззрения которого – материализм, причем диалектический, а также атеизм как сторона этого мировоззрения. Я не буду сейчас повторять то, что достаточно ясно отразила в статье «Религия и революционная идеология» (см. с.20-23). – А можно ли вообще совмещать религиозное мировоззрение с коммунистическими взглядами? Но я еще не все сказала по заданному вопросу. Допустим, что партия негласно приняла установку на «сближение» с «верующим» народом посредством демонстрации своей приверженности вере. Но что получается практически? Увы, эта ниша уже занята «специалистом», профессионалом – патриархом Православной церкви, безмерным количеством богословов, священников, монахов, которые ведь тоже профессионалы. В отношении влияния на верующих авторитет профессионала несоизмерим с авторитетом дилетанта. Напротив, дилетанты в данном случае выглядят весьма невыгодно, как жалкие подражатели, а это подрывает восприятие коммунистов в качестве некоей самостоятельной силы, способной своими средствами помочь народу. Кроме того, конфессий в стране достаточно много, но ориентация руководителя на наиболее распространенную, господствующую религию раскалывает единство партии, в которой ведь есть и последователи иных религий, не говоря уже о неверующих. Компартии – это организации трудящихся, выражающие интересы всех трудящихся, верующих или неверующих. Религия их не объединит. Безусловно, коммунисты с уважением относятся и к верующим трудящимся, – ведь они едины в основном: в стремлении сделать земную жизнь счастливой. Духовной основой для объединения трудящихся является идея социальной справедливости, свободного совместного труда на благо общества. Для воплощения в жизнь этой идеи необходимо знание реальной жизни, политики, науки, истории борьбы народных масс за освобождение от угнетения, как социального, так и духовного. Последнее требует распространения компартией научных знаний о религии и ее месте в обществе. – В последнее время на Западе происходят очевидные процессы секуляризации, массового отхода, отмежевания людей от религии. Чем они обусловлены на Ваш взгляд? И почему на постсоветском пространстве, которое еще недавно было наиболее атеистическим, активно возрождается религия? – Если брать религиозную ситуацию в мире в целом, то вопрос не так прост, как представляется. Ислам, например, туго поддается процессу секуляризации. Кроме того, в последние десятилетия появилась теория постсекулярного мира, в котором происходит возрождение религий. Это, действительно, имеет место, но не везде, а там, где сильнее всего проявляются социальные антагонизмы, экономические кризисы, войны, природные катаклизмы. Но, с другой стороны, в благополучных в социальном отношении странах религия отступает – в Дании, Голландии, Швеции, Норвегии, Германии, Франции, Англии, Италии, до недавнего времени – в Бразилии (правда, там сейчас кризис, еще неизвестно, как дело повернется). А в постсоветских республиках, где устанавливается дикий капитализм, религия не сдается, как и в РФ. Далее, значительную роль в современном отходе населения западных стран от религии играет многовековая традиция борьбы с религией. Эта традиция накапливалась, оседала в сознании и подсознании людей, и, будучи подкрепленной нынешним материальным благополучием, относительной социальной защитой и возможностью реализовать свои способности, содействовала распространению светской культуры взамен религии. – Сегодня для общества очень важным рупором являются средства массовой информации, которые в своём большинстве почему-то замалчивают тему атеизма, а если и касаются её, то выдают атеизм только в негативном ключе. Как пробиться сквозь стену цензуры и донести свои идеи свободомыслящим людям? – Вот «как пробиться сквозь стену цензуры» и донести свободомыслие, – не знаю даже. Это важная проблема. Надо нам как-то разработать методы атеистической пропаганды. Один из методов – популяризация научных знаний, в том числе о религии, пропаганда вообще светской культуры, её преимуществ в каждом конкретном случае, идет ли речь о морали, искусстве, мировоззрении; очень важно раскрывать историю свободомыслия на примере ее ярких представителей. Тон должен быть не издевательский в отношении верующих и религии, а спокойный, изложение – носить объективный характер. Между прочим, есть чему поучиться на канале «Спас». Там бывают передачи вполне приемлемые для неверующего человека: история искусства, жизнь не обязательно верующих знаменитых людей, передачи на моральные темы, в которых не утрируется идея сверхъестественного. Доброжелательный тон, отсутствие развязности, современной «попсы», сопровождение передач классической музыкой. Кстати, однажды мне удалось послушать диалог между аспиранткой кафедры культурологии МГУ и В. Чаплином, когда он еще не попал в опалу. Речь шла о классической и современной философии, о различных направлениях последней. Оба прекрасно разбирались в истории философии, в деталях различных философских учений – от Канта до постмодернистов. Такой тип передачи поднимает культурный уровень канала и поневоле вызывает уважение к нему. Разумеется, «Спас» – канал религиозный, и специфически религиозное здесь преобладает, да и тенденциозности хватает, особенно при ярых обличениях «богоборчества», советской власти (между прочим, власти народа) – здесь уровень культуры заметно снижается. Нам же всем вместе надо подумать, как быть. – Зульфия Абдулхаковна, а как Вы можете оценить деятельность современных атеистических организаций? – К сожалению, я не очень осведомлена об атеистических организациях в РФ. Кроме Вашей украинской (значит, родственной) организации, почти никакой другой не знаю, – просто нет времени отслеживать атеистические сайты, а жизнь уже заканчивается. Но мои аспирантки скоро (в марте и в мае) будут защищать диссертации «Организации свободомыслящих в современной Германии» и «Новый атеизм» как феномен современного западного свободомыслия». Могу прислать вам их авторефераты. – Что бы Вы могли пожелать молодым атеистам Украины и других стран? – Молодым атеистам желаю быть отважными защитниками научного мировоззрения, достоинства человека, его права на счастливую жизнь на Земле. Ваша организация вполне соответствует моим представлениям о современной боевой, бескомпромиссной, творчески одаренной атеистической молодежи. Успехов вам в вашей благородной деятельности! Беседовал Максим Светляченко http://opium.at.ua/news/z_a_tazhurizina_ateizm_vospityvalsja_vsej_svetskoj_nauchnoj_sistemoj_obrazovanija/2016-03-07-506 _______________________________
-
- 2 replies
-
- в. третьяков
- в.васильев
- (and 6 more)
-
Доктор философских наук, профессор кафедры социологии и управления социальными процессами АТиСО Екатерина Сергеевна Элбакян комментирует утверждение Президиумом ВАК РФ паспорта теологии как научной специальности в России. Профессор убеждена, что «теология как учение о Боге не может быть причислена к ряду научных направлений и дисциплин и считаться наукой». Читайте также подборку мнений других исследователей религии. Екатерина Сергеевна Элбакян Фото с научно-практической конференции «Религии России в год культуры» (СПб, 2014) Одобрение Президиумом ВАК РФ паспорта научной специальности «теология» вызывает откровенное недоумение. Складывается впечатление, что для придания внешнего налета научности, в паспорт специальности попали далеко не теологические аспекты. Так, в формуле специальности, наряду со специфичным для теологии раскрытием ее содержания и основных разделов и источников теологического знания, находятся сугубо религиоведческие «основы вероучения и религиозных обрядов, исторические формы и практическая деятельность религиозной организации, её религиозное служение, религиозное культурное наследие в различных контекстах» И далее, «Теологическое исследование направлено на выявление, анализ и интерпретацию значимых аспектов религиозной жизни и их соотнесение с нормами конкретной религиозной традиции. Важной областью предметного поля специальности «Теология» является изучение истории и современного состояния отношения религиозной организации к другим конфессиональным учениям и организациям, а также к государству и обществу». Здесь сразу же возникает вопрос: о какой, собственно, теологии идет речь? Я понимаю, что все мы в той или иной мере, страдаем евро- и христоцентризмом, но, все-таки, не до такой же степени. Ясно, что рассуждая о теологии, мы подразумеваем христианскую теологию, ибо, строго говоря, это сугубо христианский термин. Далее, говоря о христианской теологии и помня о делении христианства, по крайней мере, на четыре основных ветви - православие, католицизм, протестантизм, ориентальные христианские церкви, каждая из которых дробится еще на множество направлений, опять же возникает вопрос - о какой конфессиональной теологии конкретно идет речь? Ведь, «теологии вообще» не существует. Есть лишь ряд конкретных представлений отдельных конфессий о Боге, учение о Боге, выработанное в той или иной христианской конфессии. Конфессионализм подразумевает определенный мировоззренческий выбор, определенную незыблемую позицию, ограниченную рамками отдельного конфессионального мировосприятия. Объект изучения в теологии - Бог - не может быть ни верифицируемым, ни фальсифицируемым (а это один из важнейших принципов научности). Однако мы прекрасно видим, что исходя из паспорта специальности «теология», она заведомо предназначена для поглощения научного религиоведения. Вместе с тем известно, что религиоведение (т.е. наука о религии), как отдельная научная дисциплина сформировалась во второй половине 19 века в Западной Европе на стыке ряда гуманитарных дисциплин – филологии, философии, истории, социологии, психологии, этнологии, антропологии, фольклористики, востоковедения и др. Из этих дисциплин наука о религии заимствовала во многом и общие для них методы исследования. Специфика религиоведения в том, что оно формировалось вокруг объекта и предмета своего изучения, то есть религии, а не вокруг методологии, которая не имела самодовлеющей ценности и была лишь инструментом исследования. Объектом религиоведения является религия, а его предметом - различные стороны и проявления религии в жизни современного общества (социология религии) и на протяжении его исторического развития (история религии). Кроме того, конечно же, и отдельного человека или малых социальных групп (психология религии), отражение проблем религии в контексте философских, религиозно-философских и религиозно-теологических рассуждений, выявление отношения к сакральным объектам (феноменология и философия религии). Теология существует значительно дольше. Сам термин «теология» («богословие») впервые встречается у раннехристианских апологетов, однако уже Аристотель употреблял его, правда, в глагольной форме «богословствовать», вкладывая в это смысл мифотворчества. Аллегорическое истолкование мифов и углубленная философская трактовка мифологии у стоиков, получили название «философского богословия». Неоплатонизм, рассмотренный в данном аспекте, предстал теологией политеизма, облекающей религиозное содержание в философскую форму. Таким образом, теология в той или иной форме существовала задолго до христианского периода и представляла способ объяснения и обоснования существования дохристианских (языческих) божеств. Первым христианским теологом по праву считается апостол Павел, признающий оправдание только верой (принцип «sola fide», в дальнейшем выдвинутый в качестве основополагающего в лютеранстве). «Верую, потому что абсурдно», - заявлял один из христианских авторитетов, Тертуллиан. Объектом изучения теологии является Бог. Это одно из ключевых религиозных понятий, означающее некую объективированную сверхъестественную сущность, выступающую объектом поклонения. В число ее атрибутов входят совершенные качества: Бог - всемогущий, всеблагой, всеведущий, всепрощающий, вечный и т.п. Предмет изучения теологии – это самообнаружение Бога в мире, так как представить себе Бога иначе, как потустороннюю, внеземную, сверхъестественную сущность невозможно. Согласно теологическим представлениям, религия – это связь человека с Богом, некое субъектно-объектное отношение, где в качестве субъекта выступает верующий человек (или религиозная группа, община, общество), а в качестве объекта – Бог. По мнению теологов, разрывать данную субъектно-объектную связь нельзя, ибо она неразрывна в своей сути. Различие же между теологией и религиоведением (в том случае, если теологи вообще признают право религиоведения на существование, что случается далеко не всегда) состоит в различной расстановке акцентов: если для религиоведения важным является изучение субъектной составляющей религии (верующего человека, общества и т.д.), то для теологии – объектной (Бога). Объект (Бог) - бесконечен и, по определению самих же теологов, непознаваем. Бог - альфа и омега любого религиозного, в данном случае христианского миросозерцания и мировосприятия. Любое человеческое доказательство бытия Бога и какая-либо попытка его познания – заведомо невозможны, ибо конечный ум не может постичь бесконечное, т.к. по своей природе не имеет к тому средств. Поэтому основной постулат о существовании Бога либо должен быть принят либо на веру, либо рассматриваться как гипотеза, которую невозможно ни опровергнуть, ни доказать. С этой проблемой столкнулись еще раннехристианские теологи. В своих попытках обоснования христианства его апологеты пытались объяснить непонятное в христианской догматике через понятное, иррациональное, по существу, необъяснимое логически рациональным путем. Это трехипостасность Бога, воскресение мертвых, телесное вознесение Иисуса Христа, непорочное зачатие девы Марии и т.п. Это было попыткой идти тем путем, которым идет наука, и результат, как известно, оказался плачевным: об этом свидетельствуют попытки рациональных доказательств бытия Бога Аврелием Августином, Ансельмом Кентерберийским, Фомой Аквинским. Тем не менее, сами богословы представляют теологию «наукой». Более того, они провозглашают ее «царицей наук». Фома Аквинский определял теологию как «науку о Боге и всех вещах в их отношении к Богу». Известно, что богословие претендовало на некую наукообразность - к примеру, в процессе тех же рациональных по форме попыток доказательства существования Бога. Но специфические для теологии вопросы – вопрос о существовании Бога и вопрос об истинности Откровения - научными и даже философскими методами, понятно, не исследуются. Тот же Фома Аквинский утверждал, что некоторые истины Откровения, в том числе существование Бога, могут быть доказаны рационально, считая, в то же время, что существуют сверхразумные истины, которые должны приниматься на веру, так как недоказуемы ни средствами науки, ни средствами философии. Конечно, и в науке вера играет определенную роль, но это не религиозная вера. Например, вера как некое прозрение, в правильность определенных допущений при выдвижении научных гипотез, которые еще не доказаны окончательно рациональным или экспериментальным путем, существуя лишь на уровне уверенных предположений. То есть, с позиции науки они нуждаются в доказательстве или опровержении. И только эмпирическое или теоретическое подтверждение таких гипотез превращает их в научную концепцию. Важно отметить, что научному стилю мышления в целом свойственен пересмотр устаревших положений при получении нового знания. Это, например, птолемеевская астрономия, эвклидова геометрия, классическая механика. Ученые – Коперник, Лобачевский, Гейзенберг, специалисты в области квантовой механики – выдающиеся ученые-новаторы, сумевшие существенным образом обогатить и продвинуть развитие науки. Сопоставим это с возможностью «догматического развития», вернее с очевидной невозможностью такового. Это общеизвестно, что любые попытки пересмотра, например, догматов о двойственной природе Иисуса Христа, трехипостасности Бога, непорочном зачатии и др. оборачивались и продолжают оборачиваться для тех, кто их предпринимает, как минимум, определением таковых ересиархами и врагами христианства, но, конечно, никак не новаторами. Разница между научными постулатами и религиозными догматами принципиальна. Она состоит, помимо прочего, в разнице между верой вообще и религиозной верой в частности. В английском языке для разделения этих понятий существует даже два слова – belief (вера вообще) и faith (религиозная вера), где последняя обладает своей исключительной спецификой. Религиознгая вера, это прежде всего, вера в реальное существование сверхъестественного. В науке такой веры нет, т.к. допущение произвольного вмешательства каких-либо неопределенных сил или существ в естественный порядок вещей делал бы науку, на основы которой опирается вся современная цивилизация, бессмысленной. Вера в существование трансцендентного Бога, который по определению выходит за рамки человеческого разума, недоказуема и может оставаться только «верой религиозной». Вместе с тем, некоторые ученые в России полагают, что ряд методов в научном религиоведении и конфессиональном изучении религии может совпадать. На мой взгляд, такой подход, как и сам термин «конфессиональное религиоведение», является заблуждением или профанацией. Попытаюсь это обосновать. По моему мнению, конфессионального религиоведения нет и не может быть, так как под термином «религиоведение» и в России, и в западных странах, понимается объективное, неангажированное, внеконфессиональное изучение религии. Соответственно, религиоведение и определяется в странах, где он возникло это понятие, как Sciense of Religion, Study of Religion (англ.), Religionswissenschaft, Religionskunde (нем.), La Science de Religion (фр.) и др. Если обратиться к основополагающему учебнику для студентов ВУЗов «Основы религиоведения» под редакций профессора И.Н. Яблокова, выдержавшему ряд изданий в издательстве «Высшая школа» (последнее в 2008), то на страницах 10-12 (по изд. 1998 года) принципы изложения религиоведения для студентов, а по существу - всего научного религиоведения - формулируются абсолютно корректно. «Исходный принцип — строгая объективность, конкретно-историческое рассмотрение предмета. Не приняты абстрактные стереотипы, согласно которым «темная» и «светлая» краски заранее предназначаются для живописания явлений религии или свободомыслия. Излагаются научно обоснованные положения, прочно установленные факты; используются результаты, полученные в мировом религиоведении, философии. Подбор и расстановка теоретического и фактического материала осуществляются с намерением как можно более точно воспроизвести историю, чтобы в ней искусственно не образовывались пустоты и «белые» пятна». Зададимся вопросом: возможен ли подобный подход в апологетическом курсе, например, истории религии? Будут ли отличия при изложении одних и тех же фактов крещения Руси, раскола Русской церкви, возникновения старообрядчества или созыва Поместного собора в 1918 году с научных позиций религиоведа, преподающего в светском ВУЗе в вариантах преподавателя православной Духовной академии, католического колледжа и старообрядческой семинарии? Безусловно! Объективистски ориентированный научный религиовед будет излагать и анализировать конкретные и установленные исторические факты, сопоставлять процессы, происходящие в одной конфессии с процессами в другой конфессии и т.д. этически нейтрально. Богословы православной Духовной академии, а равно католики или старообрядцы заведомо не вправе и не смогут этого делать. Курс истории любой конфессии в духовных учебных заведениях, как и большинство других дисциплин, носит апологетический характер и исходит из абсолютной «истинности» и «правдивости» версии лишь собственной религии, тогда как все остальные версии видятся в разной мере заблуждениями. Аналогичным образом можно сопоставить и другие, предложенные в упомянутом учебнике для будущих религиоведов, принципы: «…рассмотрение религии, религиозной философии, свободомыслия в контексте развития духовной культуры. …анализ мировоззренческих вопросов под углом зрения проблем бытия человека, его сущности и существования, цели и смысла жизни, смерти и бессмертия, …изложение вопросов на языке толерантности, терпимости, диалога религиозных и нерелигиозных мировоззрений о человеке, обществе, мире». Здесь же справедливо констатируется, что «исходные базисы религиозных и нерелигиозных мировоззрений различны. Различны в этих мировоззрениях и принципы объяснения процессов и событий в природе, обществе, человеке». Более того, в качестве принципиальной позиции, с апеллированием к российским и международным правовым документам, утверждается, что «свобода совести интерпретируется с учетом истории становления данного понятия, мирового опыта (в том числе и в нашей стране) обеспечения прав человека в этой области». Следует отметить, что в учебнике И.Н.Яблокова указывается и на необходимость более широкого, чем чисто юридическое, понимания свободы совести. Никаких оснований предполагать, что подобные подходы свойственны изучению религии и религий в каких-либо духовных учебных заведениях, ставящих перед собой цели подготовки специалистов не для светской, а совершенно иной сферы деятельности, нет. Тем более что в данном случае, речь, безусловно, идет даже не о «конфессиональном религиоведении», что само по себе нонсенс, а о конфессиональном изучении религий, которое вполне естественно осуществляется с позиций каждой конкретной конфессии. О конфессиональном (православном, мусульманском, католическом, буддийском, иудейском, протестантском и проч.) религиоведении говорить столь же абсурдно, как, например, об «англиканской физике» (механике), «католической химии», «исламской медицине» или «буддийской математике». Только в сугубо внеконфессиональном, светском аспекте, независимо от личного вероисповедного выбора ученого, глубины его религиозной веры или неверия, приступая к научным исследованиям, он «заключает трансцендентное в скобки», отделяя свое личное, субъективное мировосприятие от объективных фактов. Не выдерживает никакой критики и аргумент о совпадении отдельных методов исследования в науке и теологии. Обычно он заключается в ссылке на работу с источниками. Однако, и здесь возникает резонный вопрос: одинаковы ли подходы к таким ключевым источникам, как, например, Библия или Коран у светского религиоведа и представителя той конфессии, для которой данный источник является книгой, «продиктованной Богом», а, следовательно, немыслимой для какого-либо критического анализа со стороны разума? Разумеется, эти подходы будут принципиально разными, различными окажутся и выводы, сделанные по прочтении текста. Подобным же образом, ненаучными выглядят и объяснения тех или иных событий истории и современности Божественным промыслом, что вполне удовлетворит теологов, но окажется абсолютно недостоверным для представителей науки – как верующих, так и неверующих. Таким образом, сам разум указывает, что теология (богословие) как учение о Боге не может быть причислена к ряду научных направлений и дисциплин и считаться наукой, так как у нее свое «поле применения». Тем более теология заведомо не способна заменить собою религиоведение, задачей которого является объективное и беспристрастное исследование религии как социокультурного феномена и отдельных конкретных религий в их историческом развитии. Другое дело, что ею, как и рядом известных по истории профанаций, можно вытеснить науку из жизни людей в силу определенных политико-идеологических целей сиюминутного администрирования. В заключение замечу, что настойчивое, а ныне и формально удовлетворяемое желание Русской православной церкви объявить теологию «наукой» выглядит очень странно. Богословие, разные направления которого имеют свои давние традиции, благодаря этой искусственной инициативе откровенно обмирщается и переводится в профанную сферу, что выглядит для него участью откровенно незаслуженной. Убеждена, что смехотворный микст из «теологии» и «науки» какой-либо пользы, как и любая неразумная манифестация, никому и ничему не принесет. В первую очередь, конечно, самой церкви, отделенной от государства по Конституции РФ, но постоянно, в силу совершенно невнятных и необъяснимых с религиозной, теологической точки зрения причин, стремящейся к слиянию с ним. Зачем? Это что, своего рода чувство ресентименто? Но это было бы тем более странно, что никто и не говорит, что наука - это хорошо, а теология –плохо, или государство – хорошо, а церковь – плохо. Здесь каждый из институтов сам по себе и ценен, и самоценен, а речь идет о совершенно разных сферах бытия и познания. Зачем одному пытаться занять место другого? Исторический опыт – наглядный пример того, к чему это неизбежно приводило отдельные нации и культуры. Даже в Средние века, эпоху наибольшего в истории Западной Европы влияния христианства на все сферы жизни общества, Ибн Рушдом (Аверроэсом, 1126-1198) была сформулирована концепция «двойственной истины», суть которой состояла в констатации различий между методами и получаемым знанием в философии и в теологии. Его идеи, которые еще в 13 в. подхватили так называемые французские аверроисты (Сигер Брабантский и др.) и английские номиналисты (Иоанн Дунс Скот, Уильям Оккам и др.), быстро распространились в европейских университетах. Поэтому, как же печально сегодня отмечать спотыкания современников в понимании того, что было нетрудно уразуметь в период средневековья! Это слишком заметная деградация, которая могла бы оправдываться сегодня лишь сугубо «земными» соображениями. Говорить об этом неловко, но, к сожалению, и такое объяснение исключать нельзя. Согласно действующему законодательству РФ, религиозным структурам гарантировано законное право формировать собственные образовательные системы. Таковые есть – это ряд Духовных академий и семинарий, определенное количество приходских школ. Однако, создавать и содержать такие образовательные системы, согласно законодательству, религиозные организации должны на свои средства – то есть, обеспечивать весь учебный процесс, оплачивать заработную плату преподавателей и выплачивать надбавки за «ученую степень». Но зачем, с точки зрения прагматика, тратить усилия и деньги на все это, если можно, как выражаются в народе «присесть на бюджет»? Тем более, что как продемонстрировал ВАК, чиновники вовсе не против... http://religjourn.ru/stat-i/post-229/
- 5 replies
-
- 1
-
- экспертное мнение
- образование
-
(and 5 more)
Tagged with:
-
Добрый день! Сообщаем Вам о начале приема заявок на участие в II Международной конференции «Развитие науки в XXI веке», которая будет проводиться Научно-информационным центром «Знание» 19 мая 2015 года. Форма участия: заочная. Последний срок подачи материалов на конференцию – 19 мая 2015 г.(включительно). Объем тезисов – до 5 стр.(включительно). Детальная информация о мероприятие находится на сайте Научно-информационного центра «Знание». Вы можете загрузить информационное письмо, перейдя по ссылке – «Загрузить информационное письмо». Заполнить заявку на участие можно по ссылке – «Заполнить заявку на участие онлайн». Будем рады видеть Вас среди участников конференции. Контактная информация: Web: www.nic-znanie.org.ua @: events@nic-znanie.org.ua
-
- 1
-
- харьков
- ниц знание
-
(and 2 more)
Tagged with:
-
У каждого ученого есть своя индивидуальная история профессионального становления. Поэтому нам было очень интересно побеседовать с гостями нашего университета – известными сербскими социологами Мирко Благоевичем, руководителем Форума религиозных проблем, и Мирьяной Рашевич, директором Института общественных наук в Белграде. Уважаемый профессор Благоевич, Вы помните тот день, когда решили стать социологом? Как Вы пришли к изучению социологии? Расскажите об этом. Мирко Благоевич: Когда я окончил среднее образование, я думал о том, что мне изучать, и тут существовало несколько вариантов – например, изучать философию, антропологию или социологию. Потом я просмотрел программы этих учебных групп, как у нас это называется, и увидел, что мой интересы и взгляды все-таки социологические, а не философские, антропологические. И тогда я начал усиленно изучать социологию. Как Вы считаете, является ли социология перспективным и интересным направлением для молодых начинающих специалистов? Мирко Благоевич: Да! Конечно, положительный ответ. Просто будущие события вокруг мира и вокруг России и отношения с другими странами, Сербией и так далее – они такие, что ответить на вопросы сегодняшнего дня с социологической точки зрения очень важно. Почему? Потому что социология включает в себя многие дисциплины, например, социологию труда, социологию религии, социологию международных отношений и прочие научные направления, и изучение всех этих вопросов помогает разобраться человеку в окружающем мире, понять свое место в этом мире и место человека в обществе. Вы давно сотрудничаете с социологами нашего университета. Расскажите, с чего началось сотрудничество? Мирко Благоевич: Сотрудничество началось с того, что я, как социолог религии, готовил свою докторскую диссертацию, и, конечно, читал много литературы о религиозной ситуации в России. Тема моей диссертации «Религиозные перемены в постсоциализме в контексте России и Сербии». И я читал работы Сергея Лебедева (прим.: проф. кафедры социологии и организации работы с молодежью НИУ «БелГУ») и мне они очень понравились, потому что я искал, я хотел прочитать подобное раньше, но просто не было таких работ. И это поспособствовало завершению написания моей диссертации. Потом я написал Сергею Лебедеву, и с тех пор началось наше тесное сотрудничество, которое продолжается до сих пор. Если бы не социология религии, чему бы Вы посвятили свою жизнь? Мирко Благоевич: Здесь нет даже никаких вариантов! Только социология религии. На Ваш взгляд, какую книгу должен прочитать каждый человек? Мирко Благоевич: Из непрофессиональных книг обязательно прочитать книги, которые писали Толстой, Достоевский и Фолкнер. Как бы Вы сформулировали свой девиз? Мирко Благоевич: «Мне ничего не странно!» Полина Федосова, факультет журналистики НИУ "БелГУ"; Расскажите, как Вы стали социологом и что на Вас повлияло? Мирьяна Рашевич: Моя история началась с того, что с 1983 по 1985 год я работала врачом-гинекологом в Институте охраны здоровья матери и ребёнка, который является одним из самых лучших институтов Белграда. В то время в Сербии был ужасный кризис в системе здравоохранения, и я решила попробовать свои силы в другом направлении. Я получила дополнительное образование по социологии, и основной областью моих интересов стала демография. Почему Вы выбрали именно это направление? Мирьяна Рашевич: Фактически это просто две тесно связанные между собой темы. Демографическая ситуация во многом зависит от состояния гинекологического здоровья женщин, а также от репродуктивного поведения населения, конечно. Вы уже во второй раз посещаете Россию, а также очень тесно сотрудничаете с нашими отечественными социологами. Расскажите, когда произошла Ваша первая встреча с русской культурой? Мирьяна Рашевич: Мое первое знакомство с русской культурой было еще в детстве. Я очень люблю русскую литературу, а в особенности – Достоевского и Толстого. Их книги сильно на меня повлияли. А какая книга произвела на Вас наибольшее впечатление? Мирьяна Рашевич: «Анна Каренина» Льва Толстого. Еще в юности я часто перечитывала её и каждый раз плакала. Очень эмоциональная и прекрасная книга. Мне нравится классическая русская литература, но, к сожалению, я ничего не читала из современной. Есть ли авторы, которые оказывают на Вас наиболее сильное влияние сегодня? Марьяна Рашевич: Да, безусловно. Ницше, Спиноза и Шопенгауэр. Уважаемая доктор Рашевич, я бы хотела задать Вам несколько вопросов из «опросника Марселя Пруста». Какое качество Вы больше всего цените в человеке? Мирьяна Рашевич: Ум. Ваше любимое занятие? Мирьяна Рашевич: Исследовать. Ваш любимый писатель? Мирьяна Рашевич: Иво Андрич. Что Вы больше всего ненавидите? Мирьяна Рашевич: Агрессию со стороны людей. Если не собой, кем бы Вы хотели быть? Мирьяна Рашевич: Художницей. Ваш девиз? Мирьяна Рашевич: Главное – быть хорошей мамой! Екатерина Лымарь, факультет журналистики НИУ "БелГУ"
-
Сербия провожает праздники с верой в Бога Патриарх сербский Ириней во время рождественской литургии в Белграде 7 января 2014 г. Айя Куге Опубликовано 17.01.2014 20:33 ВСербии в последние двадцать лет отмечается возрождение интереса к религии и религиозности, на что указывают социологические исследования. По переписи населения 2011 года, 95% граждан страны идентифицируют себя с одной из религиозных конфессий, 85% – с православием. Это правило – если ты серб, то обязательно православный, даже в случае, если ты не верующий. Но в Сербии большинство граждан причисляют себя к на самом деле религиозным людям. Декабрь и январь у сербов месяцы, когда больше всего праздников – в основном религиозных. У каждой сербской семьи есть один день в году самого большого домашнего православного торжества – называется это “Крестная слава”. Это день определенного защитника-святого, который является семейным покровителем. У многих семей эти Крестные славы по календарю именно до и после Нового года. Если еще добавить Рождество, то зимний период в Сербии проходит в сплошном праздновании под знаком православия. В церквях многолюдно, литургии посещаются в массовом порядке, дома у икон постоянно горят свечи. На самом деле такое впечатление, что сербы – очень религиозный народ. В обширном исследовании, проведенном в Европе в 2012 году, сербы оказались на пятом месте по степени религиозности – опережая даже традиционно религиозных граждан католической Италии. Любопытно, что на первом месте православные македонцы, на втором румыны, на третьем молдаване, на четвертом поляки-католики. Однако социологи отмечают, что эти результаты получены на основании самооценки опрошенных. Узнать же, насколько истинной или насколько декоративной является эта религиозность из опросов можно, только опосредованным образом интерпретировав их результаты. На днях в Белграде были объявлены результаты социологического исследования религиозности сербских студентов. Оказалось, что огромное большинство студенческой молодежи причислили себя к людям религиозным, а атеистами себя назвали только пять с половиной процентов студентов. Руководитель этого исследования, доктор социологических наук Института философии и общественной теории в Белграде Мирко Благоевич. – Как объяснить такое стремление образованной молодежи в Сербии к религии? – Наше исследование, как и исследования, проведенные в Сербии ранее, начиная с 90-х годов минувшего века, показывают, что в процессе возвращения людей к религии и церкви, или точнее – приближении к религии и церкви, большую роль играет восстановление традиции. Отмечается также возрастание религиозности как у молодежи, так и у всего населения в целом. Однако не только в Сербии исследования показали, что значительная часть новой религиозности относится именно к молодому поколению. В Сербии большинство молодежи себя причисляют к православным, а если добавить другие религии в стране – римско-католическую церковь и ислам, – то получается, что около 90% молодых принимают конфессиональную самоидентификацию. Около 70% студенческой молодежи считают, что они религиозные. Чуть меньше – около 50% утверждают, что верят в Бога. А на вопрос, что вызывает у вас доверие, сербские студенты отвечали "образовательные учреждения", что понятно, а затем еще церковь и армия. – А ведь раньше, во времена социализма, образованная молодежь в Сербии, как и во всей бывшей Югославии, являлась наименее религиозной категорией общества. Сейчас же ваши результаты выявили полностью противоположное явление. – Исследования 1987 года показывали, что лишь три процента студентов были религиозными, но и тогда более 50% студенческой молодежи причисляли себя к православной конфессии. Однако конфессиональная идентификация не является показателем религиозности. Намного более точный показатель – религиозность, которую человек сам декларирует, а еще более точный – религиозная практика, поведение верующих по отношению к выполнению церковных, религиозных правил, требований и обязанностей. Если говорить о студентах периода социализма, то они в смысле участия в религиозных обрядах были религиозными в 0,03% случаев – то есть практически вообще не были религиозными. Сегодня ситуация противоположная: 70% студентов утверждают, что они лично религиозны. – Как вы интерпретируете такой рост религиозности, или, точнее, такую самооценку? – Объясняя такой рост, надо учитывать, с одной стороны, конформизм, желание молодежи приспособиться к среде, к общественно востребованному поведению, с другой – отличие условий, в которых действовала церковь в нашем обществе в прошлом и сегодня, а с третьей – ее общественную стигматизацию во времена социализма и ее особую "выделенную" роль в обществе. По моему мнению, именно эти главные факторы повлияли на такие большие перемены, когда речь идет о самовосприятии опрошенных. Однако важнейшие индикаторы истинной, настоящей религиозности, повторяю, скрываются не в самооценке собственной религиозности, а в церковной практике. Если взять за основу эти данные, то оказывается, что процент регулярно посещающих церкви, литургии, молитвы, соблюдение поста, многократно меньше. – Из результатов вашего исследования бросается в глаза именно разница между декларируемой религиозностью и религиозной, церковной практикой опрошенной молодежи. Лишь 9% сербских студентов сказали, что регулярно посещают литургии, 26% соблюдают пост перед большими церковными праздниками, а 32% часто ходят в церковь. А то, что редко кто себя признает атеистом, понятно – в Сербии в последнее время это считается даже неприличным. Ведь никакой ты не серб, если не православный и если не придерживаешься традиций, – ведь так это воспринимает в обществе. Возрождение такой “религиозности в силу традиции” усилилось во время войн 90-х годов, но оно, вопреки прогнозам специалистов, продолжается. – Обращение к религии изначально было связано с войнами территории бывшей Югославии в девяностых годах. Это было время, когда на поверхность общественной жизни всплыли отдельные функции религии – защитно-объединяющая, гомогенизирующая, этно-мобилизующая. Распад общего югославского государства и создание национальных государств в те годы повлияли на массовое возвращение людей к традициям и своим церквям – ведь конфликты в бывшей Югославии были не только конфликтами межэтническими, но и межрелигиозными, и поэтому сильно возрастала потребность сплочения собственного народа вокруг одной религии. – Но можно ли такой ренессанс православия в Сербии объяснить лишь войнами и кризисами, когда многие люди находят в религии утешение? – Это также последствие провала социализма как общественной системы и коммунистической идеологии. Она в Сербии долгое время, после Второй мировой войны, определяла рамки ценностей, давала гражданам идентичность. Учитывая исторический контекст в Сербии, как и в России, с распадом этого фундамента и социалистической самоидентичности, православие появилось как, пожалуй, единственная или как одна из важнейших альтернатив, способных заменить предыдущее мировоззрение. – Вы часто бываете в России, сотрудничаете с российскими коллегами, занимающимися социологией религии. Есть ли разница в возрождении православия между Сербией и Россией? – По-моему, основная разница в возвращении людей к церкви и религии в Сербии и России состоит в том, что в России это возвращение к православию больше связано с нынешней системой государства. В России отношения между православной церковью и государством, между государством, обществом и религией, кажется, намного более тесные. В бывшей Югославии, из-за специфических обстоятельств и войн возвращение к религии и церкви было важным для толкования конфликтов тех времен, однако все-таки в Сербии, в отличие от России, намного меньше прямой “спайки” православной церкви с государством. – Повлияли, может быть, и исторические отличия. Ведь в бывшей Югославии церковь не преследовалась так, как в Советском Союзе. Сербы, хоть и не считали тогда себя религиозными, но праздновали православное Рождество и Пасху, свою “Крестную славу”, часто крестились и венчались в церкви, хоронили с отпеванием. В теории это называется “культурная религиозность” – укорененность не столько в религиозных догмах, сколько в веками существующих исторических традициях. А теперь все себя объявляют религиозными, даже те, кого, кажется, интересует лишь внешняя, ритуальная сторона церковной практики на праздники и традиционные обряды, которые у сербов всегда подразумевают богато накрытый стол. А как бы вы нарисовали портрет, условно говоря, верующего православного серба? – Давайте сравним типичного сербского верующего, каким он выглядит на основе наших эмпирических исследований, с типичным верующим тридцать лет назад. Как выглядел типичный верующий времен социализма? Это был верующий женского пола, необразованный, жил в деревне и в социалистической системе был маргиналом, он не был включен в систему социалистического устройства. Сегодня картина типичного верующего меняется. В современной Сербии к ним в равной степени принадлежат как женщины, так и мужчины. Также нельзя сказать, что сейчас верующие в основном из сельской местности. Даже наоборот: в некоторых городах религиозность сильнее, чем в деревнях. Современные верующие больше не принадлежат к категории малообразованных. Как показало наше последнее социологическое исследование 2013 года, студенты по религиозности не отличаются от остального населения. http://www.svoboda.org/content/article/25233611.html
-
Дата публикации: 19.10.2013 В рамках Конкурса исследовательских работ молодых ученых «Вера и религия в современной России» служба «Среда» начала серию интервью с исследователями религии. Очередная беседа — с московским социологом Ириной Каргиной. Ирина Георгиевна Каргина имеет два высших образования — по специальностям физика (1983 г.) и социология (1991 г.). В 1998 г. закончила аспирантуру МГУ им. М.В. Ломоносова и защитила диссертацию на соискание степени кандидата социологических наук, а с октября 2003 года работает в МГИМО. Под ее руководством был осуществлен перевод и издание в 2003 году на русском языке Evangelical Dictionary of Theology / Edited by Walter A. Elwell («Теологический энциклопедический словарь» — 1468 с.). Сегодня Ирина Георгиевна занимает должность начальника Управления учебно-организационной работы МГИМО, является доцентом кафедры социологии, а также возглавляет исследовательский комитет «Социология религии» Российского общества социологов. О профессиональном пути: Социология – моё второе высшее образование.Я решила стать социологом уже в сознательном возрасте. Комбинация физико-математического образования с социологическим – для эмпирика очень хорошее сочетание. Социология была мне интересна ещё до того, как я получила это образование, ещё в начале 90-х гг. Диплом я делала по Максу Веберу и достаточно углубилась в его работы и идеи: изучение влияния религии на экономические, социальные и политические процессы. И это в большей степени предопределило траекторию моей работы в области социологии: комбинация эмпирики и фокус на изучение религии и протестантизма. Мой первый эмпирический опыт был связан с изучением российских протестантов. У меня была возможность изучать их жизнь, рост, распространение церквей изнутри (!) и эмпирическими методами по всей России и Украине и Беларуси и некоторых странах СНГ. В 1995 году я поступила в аспирантуру МГУ, и моя работа в первую очередь базировалась на результатах этих проектов. Некоторые из результатов исследований были опубликованы. Например, в 1998 году в журнале «Социс» (№6) вышла статья «О динамике развития христианских конфессий». В основу этой работы были заложены результаты довольно интересного и, на мой взгляд, уникального проекта, который начался еще в 1993 году. В то время практически ничего не было известно не только о деятельности, но и месте нахождения большинства религиозных групп, особенно за пределами больших городов. Поэтому проект преследовал две цели. Во-первых, сделать справочник религиозных организаций, во-вторых – получить информацию об их истории, содержании деятельности, людях. Это был почтовый опрос с выборкой по типу «снежного кома». Очень важно было разработать анкету так, чтобы не вызвать отторжения тех верующих и лидеров религиозных групп, к которым мы обращались. Постепенно, за два года была собрана информация почти о 2000 религиозных организациях. Особенно ценными были свидетельства, описывающие то, как, например, религиозные группы, созданные еще до и после 1917-го года, поддерживали свою деятельность. В статье «Самоидентификация верующих: социальная мотивация», опубликованной в журнале «Социс» в 2003 году, обобщаются результаты еще довольно масштабного эмпирического проекта (2000-2002). Проект назывался «Почему я не в церкви?». Целью исследования было выяснить, почему значительная доля населения, считая себя верующими , остается за пределами активной религиозной деятельности ? Что лежит в основе их мотивации ? Важно было понять , почему такой благоприятный для многих религиозных конфессий России период , каким стало последнее десятилетие прошлого столетия , несмотря на вложение средств в сегмент протестантов и широкое распространение православной религии, не привел к значительному росту активных религиозных последователей. Интерес к исследованию протестантов и возможность исследовать протестантские организации изнутри воплотились в ряде публикаций, в которых анализируется деятельность протестантских организаций и дается описание динамики социального портрета протестантских верующих. На мой взгляд, довольно полезным для тех, кто интересуется этой проблематикой, будет почитать, например «Protestants in the Former Soviet Union: What Survey Findings Reveal» (2002), «Протестанты в России — современные тенденции (по результатам социологических исследований)» (материалы II Всероссийского социологического конгресса. 2003 г.),«Российские протестанты в условиях религиозного плюрализма: анализ современных тенденций (по результатам социологических исследований)». О сфере научных интересов в настоящее времяПрежде всего, хочу сказать, что интерес к изучению российских протестантов у меня не угас. В конце 2013 года в Вестнике МГИМО- Университета будет опубликована статья, которую я сделала на основе выступления на 11-я конференции Европейской социологической ассоциации (ESA), проходившей в августе 2013 года в Турине (Италия). Статья выйдет под названием «Влияние кризиса на протестантские конфессии в современной России». В статье анализируется, как под влиянием кризиса изменились место и социальный облик протестантских религиозных организаций в России в контексте общих преобразований религиозного пространства и изменений отношения общества к религии. Эта статья не только о протестантах, но и о типичных чертах современной российской религиозности и мифах относительно «религиозного возрождения в России». Вместе с тем, на протяжении нескольких последних лет я фокусируюсь на изучении теоретического и эмпирического опыта западных социологов религии, процессов, происходящих в религиозной среде за пределами России, т.к. они позволяют лучше понимать и интерпретировать преобразования религиозной среды в нашей стране, прогнозировать траектории будущего развития. На мой взгляд, исключительно интересные процессы происходят сегодня в странах «третьего мира». Думаю, имеет смысл обратить внимание на феномен стремительного роста христианства в странах Латинской Америки, Африки и основные тенденции, связанные с изменениями масштабов распространения христианства и его облика в мире под влиянием роста других мировых религий и экономических трансформаций. С этой темой я выступала на последнем Всероссийском социологической конгрессе в Уфе в конце 2012 года, у меня вышло несколько публикаций на эту тему. Например, «Метаморфозы христианства на фоне постмодернистского пейзажа» в журнале «Полис», 2012, № 5; «Феномен «Следующего христианского мира»: типичные черты и тенденции» в Вестнике Московского Университета. Серия 18: Социология и политология. — 2013. — № 1. Уверена, что даже те социологии религии, кто занимается только российской проблематикой, найдут в них немало того, что, возможно, заставит взглянуть на российское общество в контексте религии с иной точки зрения. Другое направление – это изучение трансформаций современной религиозности и размышления на тему секуляризации и десекуляризации. В силу того, что современная религиозность принимает все новые формы и становится все более разнообразной, диффузной, эклектичной и неопределенной, а религиозные организации вынуждены считаться с реальностью и использовать новые формы и способы «выживания» в условиях современного «текучего» и «турбулентного» социума, границы между «секулярным» и «сакральным» также становятся все более неопределенными и текучими. Этой проблематике посвящено несколько статей. Например, в журнале «Государство, религия, церковь в России и за рубежом» в 2009 году (№4) опубликована статья «Фуззи» религиозность как следствие трансформаций современного христианства в модернизирующемся обществе», в журнале «Социс» в 2010 году вышла статья «Новые формы сакрализации светского и секуляризация сакрального в христианских обществах : анализ природы качественных изменений религии в контексте модернизации» (2010), в журнале Вестник МГИМО-Университета в 2012 году (№2) опубликована работа «Новые религиозности: социологические рефлексии». Следующая проблема, которая меня интересует, тесно связана с предыдущей и – это то, какие эмпирические модели использовать при исследовании религиозности. Вопрос об измерении религиозности неизменно остается одним из ключевых в рамках как отечественной, так и западной социологии религии. Сложились определенные традиции как у российских, так и у зарубежных социологов. Однако, по моему убеждению, западная социология религии продвинулась далеко вперед в поиске и апробации новых алгоритмов измерения современной религиозности, причем, что очень важно, эмпирический опыт развивается на основе развития теорий религии и современного теоретического дискурса. К сожалению, наши социологи оторваны от этого процесса, а если дискуссии и возникают, то они все еще идут вокруг методик, предложенных еще в начале 90-х или более ранних. Важно, на мой взгляд, что общий их недостаток, заключается в том, что, во-первых, они существенно отстали от современных теорий и вообще в их основе отсутствует теоретическое начало, а во-вторых, они предлагают инструменты, которые не способны измерять современное религиозное разнообразие таким образом, как оно понимается ведущими теоретиками религии сегодня. Современное религиозное разнообразие проявляется в значительно более широком контексте, чем только лишь в разнообразии религиозной идентичности, религиозных практик и религиозных организаций. Оно — в разнообразии форм религиозности, смыслов, которые вкладывают люди в понятие «религия» и «вера», степени влияния религии и религиозных ценностей на повседневную жизнь. Поэтому я, например, не вижу никакого смысла в том, чтобы на основании частоты посещения богослужений, молитв и прочих видов практик, дискутировать о том, кто является «истинным» или «не истинным» верующим. С другой стороны, сами цели исследований тоже часто довольно ограничены. Большинство отечественных исследований нацелены на получение информации лишь об уровнях религиозной самоидентификации и религиозных практиках в определенных социальных группах или регионах, но эти сведения ничего не дают для понимания того, каким образом религия влияет на социально-политические и экономические процессы в нашей стране. Например, данные о высоком уровне православной религиозности и практически всенародных празднованиях религиозных праздников в России лишь мифологизируют представление о роли православной религии в нашем обществе. Реальность же далека от созданного образа. Например, анализ исследования вопросов национальной идентичности и национальной идеи, поведенные институтом социологии РАН показал, что когда российского гражданина не спрашивают напрямую о его религиозности, он о ней и не вспоминает. Я думаю, что в современных условиях исследование религиозной самоидентификации имеет смысл, если оно является частью достижения более широкой цели. Например, это может быть изучение влияния религиозной идентичности на процессы интеграции или риски российского общества. Было бы также очень интересно узнать, каким образом миграционные процессы влияют на трансформации и динамику религиозной идентичности. К слову сказать, исследования в области религии в разных странах все больше носят междисциплинарный характер. Уверена, что подобные работы в скором времени появятся и у нас. Можно взять за основу интересный опыт западных коллег и провести у нас эмпирическое исследование с использованием уже апробированной современной методики. Например, опыт Р. Хьюбера и его коллег. В настоящее время печати в журнале «Социс» находится моя статья «Измерение жизнеспособности религии: анализ опыта моделирования исследовательских стратегий», в которой я рассматриваю новые способы операционализации религиозности и стратегию измерения влияния религиозного плюрализма на изменение роли религии в жизни индивидов, представленные С. Хьюбером и его коллегами. В статье также приводятся результаты тестирования «Модели», которые представляют отдельный интерес, т.к. проясняют, какие тенденции характерны для западных обществ в отношении роста религиозного разнообразия, а также то, какие их постулатов теории религиозной экономики действительно находят свое подтверждение в Западной Европе, а какие нет. Конечно же, для осуществления такого проекта нужны ресурсы. Возможно, эти планы можно осуществить, если объединить усилия заинтересованных специалистов. О парадигмахМне интересно наблюдать за развитием теоретической мысли в рамках западной социологии религии. Так, например, острые дискуссии конца 1990-х начала 2000 годов между сторонниками двух масштабных парадигм – секуляризации и новой маркетинговой парадигмы, перешли в фазу конструктивного диалога и признания необходимости применения полипарадигмального подхода к изучению современного религиозного комплекса. С одной стороны, неосекулярные теории переосмыслили парадигму секуляризации. В их рамках не говорят о всеобщности секуляризации и признается её многомерность и многоуровневость. С другой – в рамках «новой» парадигмы признается, что «неожиданные изменения, происходящие в религиозных экономиках, предполагают рост и падение религиозных фирм, но не взлет и падение религии per se.» (Р. Финке). «Новая» парадигма, или как ее еще называют «маркетинговая парадигма», «теория рационального выбора в области религии» или «теория религиозной экономики», весьма интересная, на мой взгляд. Она разработана американскими социологами Р. Финке, Р. Старком, У. Бейнбриджем и Л. Ианнаконе. Первые публикации, в которых зафиксированы основные постулаты, появились еще в конце 1980-х начале 1990- годов, но дискуссии вокруг новой парадигмы и дополнительные эмпирические исследования ее авторов способствовали развитию теории. В рамках нового подхода религиозное поведение индивидов и деятельность религиозных организаций анализируется с позиций теории рационального выбора, законов функционирования рыночной экономики и теорий обмена, что кардинально отличает ее от прежних теорий религии. Её смысл не в ответе на вопрос, что превалирует: рост религии или процессы секуляризации. Она даёт объяснение религиозного разнообразия. Стоит сказать, что «новая» парадигма вызвала к жизни стремление многих эмпириков переосмыслить свои методики и по-новому концептуализировать такие базовые понятия как «религиозность», «религиозное участие» и др. (Я совсем недавно сдала в печать довольно объемную статью о теории религиозной экономике в журнал «Социологическая наука и социальная практика», которая будет опубликована в начале следующего года.) Развитие современной теоретической мысли в рамках дисциплины социология религии связано целым рядом имен. Это – британский социолог Грэйс Дэйви, которая является автором «субсидарной теории религии», ее исследования внецерковной религиозности широко известны; Питер Бергер, известный классик тезиса секуляризации, чья работа 1999 года «Десекуляризация мира: возрождающаяся религия и мировая политика» внесла весомый вклад в переосмысление многих прежних представлений о секуляризации и стала назиданием ученым в отношении того, что слепое следование теории без опоры на реальность приводит к искажению представлений о мире. Далее я назову только имена наиболее видных, на мой взгляд современных западных социоогов религии: Томас Лукман, Хосе. Казанова, Карел Доббеларе, Дэвид Мартин, Детлеф Поллак, Брайэн Уилсон, Брайэн Тернер и др. О российских мэтрахЕсли говорить о российских коллегах, я бы выделила мэтров социологии религии, которые до сих пор являются для нас ориентирами и маяками. Их творческий научный путь начинался еще в советский период, им приходилось преодолевать многие идеологические запреты и ограничения в исследовании такой специфичной сфере как религия. Возможно, именно эти условия способствовали формированию у этих ученых исключительно демократичного и взвешенного подхода к оценкам современного состояния религиозной среды, где абсолютно отсутствует какой-либо намек на конфессиональную ангажированность. Они являются примером истинно научного подхода к исследованию религии, чего, порой не достает сегодня. Прежде всего, я имею в виду Ремира Александровича Лопаткина. Его вклад в отечественную социологию религии известен. Думаю, что нет ни одного российского социолога религии, кто бы не знал работы Ремира Александровича, связанные с исследованиями религиозности. На протяжении многих лет он возглавлял исследовательский комитет «Социологии религии» Российского общества социологов, сегодня он является почетным председателем комитета. Помимо этого, под его руководством выросли многие современные исследователи религии, сегодня работающие в разных регионах России. Конечно же, в число метров я включаю Виктора Ивановича Гараджу, Михаила Петровича Мчедлова, Матвея Григорьевича Писманика, Николая Александровича Митрохина. Если говорить о новом поколении, то есть разные работы, с ними можно соглашаться или не соглашаться, но они имеют зерно, которое интересно, и это выражение определённой позиции. Это работы Романа Лункина, Марины Мчедловой, Сергея Лебедева, Юлии Синелиной (Юлия Юрьевна трагически погибла 29 марта 2013 г. в возрасте 41 года — прим. ред.). Когда мы встречаемся на определённых мероприятиях, мы признаём позиции друг друга, можем спорить и не соглашаться, но работы их интересны, и их важно читать. Иначе невозможно двигаться вперёд, иначе произойдёт застой. У споров есть и другая сторона – нельзя останавливаться на одном мнении. О семинаре по социологии религииМы планируем проводить семинары Исследовательского комитета «Социология религии» Российского общества социологов регулярно. Их цель – собрать научное сообщество, людей, непосредственно изучающих религию, которым есть, что сказать, и готовых к обсуждению. Моя задача не только собрать людей, но и создать атмосферу, позволяющую свободно высказывать свою научную позицию. Обсуждать религию очень сложно, это часть идеологии. Многое зависит от аудитории, в которую попадаешь. Иногда лучше промолчать и ничего не говорить: доказывать не имеет смысла, ты можешь быть неправильно понят. Даже в среде социологов не всегда можно говорить о том, что происходит на самом деле, и это грустно. Порой и на конференциях, посвящённых изучению религии, а не социологии в целом, имеет место идеологически окрашенная атмосфера, определенная конфессиональная ангажированность. На семинар – это площадка, где можно встречаться и обсуждать наши научные проблемы, не обижаясь ни на кого, в атмосфере толерантности и понимания. Думаю, эта атмосфера будет сохраняться. Люди приезжают из разных городов, находят немалые средства для этого. Это радует. Значит, в таком диалоге есть потребность. О журнале по социологии религииОсновной источник знания о состоянии религии – это статьи, публикуемые в научных журналах, сборниках конференций, изредка в периодической печати, а также в интернете. За последние годы всего этого появилось немало. Однако проблема заключается в том, что все эти источники очень разрознены, о многих, возможно, очень интересных работах мало что известно, т.к. они опубликованы на местном уровне и поэтому не доступны для широко круга социологов. Я думаю, что назрела необходимость создания междисциплинарного журнала по социологии религии. Журнал нам нужен – единое авторитетное издание под хорошей академической «крышей» (смеётся – прим. ред.). Ведь, по сути, публиковаться многим социологам негде или эти возможности ограничены. Есть огромное количество аспирантов, которым это необходимо. К сожалению, в «Социсе» (журнал Института социологии РАН «Социологические исследования» — прим. ред.) рубрика «Социология религии» не постоянна и ограничена максимум тремя статьями в соответствующем номере. Есть журнал, выходящий в РАНХиГСе – «Государство, религия, Церковь в России и за рубежом» — он интересен, но сегмент, выделенный для статей по социологии религии, незначительный. Журнал, в первую очередь, религиоведческий. А нам нужно издание именно по социологии религии, не по религиоведению. Надо работать в этом направлении! Может быть, кто-то услышит нас в этом интервью. Все, кто заинтересован в разработке и финансировании этого журнала, могут обращаться ко мне или к вам. Я обязательно буду работать в этом направлении. Об адресатах исследований религииКто может быть «потребителем» результатов исследования религии? Я лучше скажу, как это происходит на Западе. Они интересны государственным структурам для разработки программ миграционной политики, политики в области образования, семьи, рождаемости, любой гуманитарной сферы, социальной сферы, а также межнациональных отношений. О религиозной ситуации в РоссииЯ достаточно критично отношусь к эмпирике, которая публикуется сейчас, об этом я уже упоминала. Насколько достоверно то, о чём она говорит? Но если говорить обобщённо, думаю, что своего объёма религии Россия уже достигла. Он достигнут к концу 1990-х гг. Если говорить, к примеру, о протестантах, то «популяция» протестантов в России сформировалась к середине 1990-х гг. и достигла своего максимума и дальше увеличиваться не будет, несмотря ни на какие вложения. Это касается и православия. После так называемого «религиозного бума» люди, имеющие потребность в религии, пришли к ней, и предел достигнут, эмпирика это также показывает. Можно задать вопрос: на данный момент это те же самые люди или другие? Те, кто действительно живут религиозной жизнью в полной мере. Как показало наше исследование «Почему я не в Церкви», есть отток, и есть приток, люди меняются, но объём сохраняется тот же. На изменения сложившихся пропорций могут оказать влияние лишь демографические сдвиги – миграционные процессы и рост рождаемости. Кем бы Вы стали, если бы не нашли себя в социологии религии?Наверное, я была бы… дизайнером. Я в детстве закончила художественную школу, но, к большому моему сожалению, сейчас имею очень мало времени, хотя так хотелось бы заниматься творчеством. Когда завершу ряд своих профессиональных дел, то подойду к мольберту, который меня ждёт (смеётся – прим. ред.)! Какую книгу должен прочитать каждый человек?В голову приходит множество идей. Но, наверное, у каждого человека рано или поздно появляется «своя» самая важная книга или даже набор таких книг. Жизнь подскажет, рекомендации здесь мало чего стоят. Кого можно назвать выдающимся человеком современности?Для меня самое главное в человеке – это его человеческие качества, извините за тавтологию. И совсем не важно, чем он занимается. При наличии доли ума и образования можно добиться очень многого в профессиональной сфере. Человек может научиться многому, и человека можно научить делать многое. Но нельзя научить его оставаться человеком. Подготовила Мария Кузьмичева http://sreda.org/ru/2013/intervyu-s-irinoy-karginoy/30525
-
- социологи религии
- наука
-
(and 4 more)
Tagged with:
-
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ ДОНЕЦКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ КАФЕДРА СОЦИОЛОГИИ И ПОЛИТОЛОГИИ ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ЭКОНОМИКИ И ТОРГОВЛИ им. ТУГАН-БАРАНОВСКОГО КАФЕДРА ФИЛОСОФСКИХ И ПРАВОВЫХ ДИСЦИПЛИН 24 апреля 2015 г. проводят международную научную конференцию «КУЛЬТУРА И ДУХОВНОЕ ПРОИЗВОДСТВО» Направления работы конференции: 1. Место проблемы духовного производства в современной социально-философской мысли. 2. Духовное производство и воспроизводство. Образование как процесс духовного вос-производства общества. 3. Противоречия и проблемы современной науки как формы духовного производства. Перспективы и риски развития науки. 4. Духовное производство и практика неолиберализма: девальвация духовных ценно-стей. 5. Процесс глобализации: интеграция, дивергенция или деградация духовных ценно-стей. 6. Духовное производство и собственность. Проблемы интеллектуальной собственно-сти. 7. Социально-историческая преемственность и проблема превращённых форм культу-ры. 8. Формы культуры как формы социальности. Новые формы социальности в сетевом обществе. 9. Проблема культурной памяти. Разновидности форм культурной памяти. 10. Феномен массовой культуры. Массовая культура как превращённая форма духов-ного производства. Для участия в конференции приглашаются специалисты в области философии, культуроло-гии, социологии, экономики и права, а также других социальных и гуманитарных наук, включая аспирантов и соискателей. Рабочие языки конференции: русский, английский. Регламент: доклады – до 15 минут, выступления – до 5 минут. Проведение конференции планируется в форме очного участия, заочного участия (присылка тезисов), а также в форме дистанционного участия (в виде телемоста, телеконференции и индивидуальных скайп-включений). Оргкомитет конференции планирует издание сборника тезисов (стоимость 1 стр. – 20 грн.), который участники конференции смогут получить при регистрации. Заочным участникам конфе-ренции на E-mail высылаются информация относительно публикации и программа конференции. Тезисы присылать до 20 марта 2015 года по адресу: philosophy1958@gmail.com Факт получения текстов оргкомитет подтвердит ответным E-mail. Оргкомитет оставляет за собой право отклонять работы, которые не отвечают отмеченной тематике, критериям научного текста или недолжным образом оформлены. Требования к оформлению тезисов: Общий объём представляемых к публикации материа-лов – 3-5 стр. формата А-4, шрифт Times New Roman, размер шрифта – 14, интервал – 1,5 абзац-ный отступ – 1 см; поля: левое – 2,5 см, правое – 2 см, нижнее и верхнее – 2 см. Материалы пре-доставлять в текстовом редакторе Microsoft Word c расширением doc (а не doсx). Страницы не ну-меровать. В текстах статей и тезисов не должно быть «жестких» переносов. По окончании текста даётся Список литературы. Перечень литературных источников подаётся общим списком в порядке ссылок в тексте тезисов (если таковые имеются), а не в алфавитном порядке. Цитаты и ссылки в тексте публикации оформляются с помощью квадратных скобок. Например, [1, с. 25] или [2, с. 379], где первая цифра означает порядковый номер в списке литературы. Заявка на участие в конференции, и тезисы докладов высылаются одним файлом. Имя фай-ла: - фамилия и инициалы автора, тема письма: «Тезисы на конференцию»; Заявка на участие в конференции и сведения об авторе Фамилия, имя, отчество: Организация (учреждение): Научная степень, учёное звание, должность: Название доклада: E-mail Телефон Стоимость проезда и проживания оплачивается участниками самостоятельно. Оргкомитет конференции: Зав.каф. социологии и политологии ДонНТУ, к.филос.н. Н.П. Рагозин Зав. каф. философских и правовых Дисциплин ДонНУЭТ, д.филос.н. С.В. Дрожжина Зав.каф. философии ДонНТУ, к.филос.наук Т.Э. Рагозина ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО - КУЛЬТУРА и ДУХОВНОЕ ПРОИЗВОДСТВО.pdf
-
- 1
-
- наука
- международные конференциии
-
(and 3 more)
Tagged with: