Search the Community

The Routledge International Handbook of Religious Education редактор(ы): Derek Davis, Elena Miroshnikova First published 2013 414 p. https://books.google.ru/books?id=lyfnbXzdpZMC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false The Routledge International Handbook of Religious Education - Google Книги.html

Белгородский государственный национальный исследовательский университет Институт управления Кафедра социологии и организации работы с молодёжью Центр социологических исследований Лаборатория социологии религии и культуры Институт Общественных наук Белграда, Сербия Форум по религиозным вопросам (FOREL) Автономное некоммерческая организация по содействию развития сотрудничества со странами евразийского пространства «Евразийское содружество» Российское общество социологов Исследовательский комитет «Социология религии» Интернет-портал «Социология религии» Междисциплинарный сетевой научный журнал «Научный результат» VII Международная научная конференция «Социология религии в обществе Позднего Модерна: религия, образование, международная интеграция» Глубокоуважаемые коллеги! Приглашаем Вас принять участие в работе VII Международной научной конференции НИУ «БелГУ» (Россия) и ИОН Белграда (Сербия) «Социология религии в обществе Позднего Модерна: религия, образование, социализация», которая состоится 20-21 сентября 2017 г. Планируемые направления работы: I. Методологические аспекты социологического анализа религии в образовании и социализации личности II. Эмпирические исследования религии в образовании и социализации: традиции и инновации III. Междисци плинарные подходы к проблематике религии в контекстах образования и социализации (социология и антропология, психология, педагогика, право, философия, теология и др.) IV. Социально-управленческая рефлексия опыта взаимодействия религиозных и образовательных институций V. Социологические аспекты изучения духовно-нравственных ценностей в образовании и социализации молодёжи В рамках работы конференции планируется: Проведение специальной секции АНО «Евразийское содружество» «Религиозный фактор в евразийской интеграции» в рамках проекта «Евразийский Гражданский Альянс» Проведение юбилейной, посвященной 10-летию Факультета социальных наук Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета секции «Социология Православия» Проведение выездного заседания Научно-исследовательского семинара им. Ю.Ю. Синелиной Московского Государственного университета им. М.В. Ломоносова Чтобы принять участие в конференции, необходимо до 01.08.2017 подать электронную заявку на Интернет-портале http://sociologyofreligion.ru (кнопка «Регистрация на конференцию») ВНИМАНИЕ! Текст работы для общего сборника статей по материалам конференции можно прикрепить к заявке или прислать до 15.08.2017 на адрес socrelmod@yandex.ru . Ориентировочный срок выхода публикации – сентябрь 2017 года. Текст работы для сборника материалов проекта «Евразийский Гражданский Альянс» можно прикрепить к заявке или прислать до 15.08.2017 на адрес vasilenkola@mail.ru Ориентировочный срок выхода публикации – сентябрь 2017 года. Текст работы для сборника статей юбилейной секции ФСН ПСТГУ «Социология православия» следует прислать до 31.07.2017 на адрес sociology-pstgu@yandex.ru . Ориентировочный срок выхода публикации – сентябрь 2017 года. Требования к публикации: · Формат файла: doc. · Материалы для публикации следует посылать в стандартном формате, поддерживаемом Microsoft Word. Размер страницы А4; книжная ориентация; шрифт Times New Roman – размер 14; междустрочный интервал – 1. · Объём текста: от 12 тысяч до 20 тысяч знаков (с пробелами). · Допустимые языки: русский, английский. · Последовательность сведений: название статьи, ФИО автора(-ов), данные автора, организация, адрес организации, электронный адрес автора, аннотация (1000 символов), ключевые слова (8 слов), текст статьи, литература (не менее 10 источников). · ФИО автора(-ов), название статьи, аннотация, ключевые слова должны иметь англоязычный вариант. · Пример структуры статьи см. в приложении 1, оформление литературы в приложении 2. После рассмотрения Ваших материалов оргкомитет сообщит, приняты ли они, и в случае положительного решения Вам следует направить по адресу socrelmod@yandex.ru отсканированную копию квитанции об оплате Вашего участия в конференции. Организационный взнос не зависит от объёма публикации и составляет: За участие в специальной секции АНО «Евразийское содружество» «Религиозный фактор в евразийской интеграции» в рамках проекта «Евразийский Гражданский Альянс» – не предусмотрен За участие в юбилейной секции Факультета социальных наук Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета «Социология Православия» – 600 рублей За участие во всех остальных мероприятиях конференции – 1200 рублей. Организаторы не обеспечивают проезда, проживания и питания участников конференции. Реквизиты для оплаты: НИУ «БелГУ» ИНН 3123035312 КПП 312301001 ОКАТО 14401365000 ОГРН 1023101664519 ОКПО 02079230 ОКВЭД 85.22 ОБРАЗОВАНИЕ ВЫСШЕЕ ОКОНХ 92110 ОКТМО 14701000001 Р/с 40503810207004000002 в Белгородском отделении № 8592 ПАО Сбербанк БИК 041403633 К/счет 30101810100000000633 Вид платежа КОД 07430201010010000130 за участие в конференции «Социология религии…» С уважением – Оргкомитет конференции Приложение 1 Обязательная структура статьи ЗАГЛАВИЕ (на русском языке) Данные автора (на русском языке): Фамилия, имя, отчество полностью, должность, ученая степень, ученое звание Полное название организации – место работы в именительном падеже без составных частей названий организаций, полный юридический адрес организации в следующей последовательности: улица, дом, город, индекс, страна (на русском языке) Электронный адрес автора Аннотация (на русском языке) не менее 1000 знаков с пробелами Ключевые слова: отделяются друг от друга точкой с запятой (на русском языке), не более 8 слов. ЗАГЛАВИЕ (на английском языке) Данные автора (на английском языке): Фамилия, имя, отчество полностью, должность, ученая степень, ученое звание Полное название организации – место работы в именительном падеже без составных частей названий организаций, полный юридический адрес организации в следующей последовательности: дом, улица, город, индекс, страна (на английском языке) Электронный адрес автора Аннотация (ABSTRACT) (на английском языке) Ключевые слова (KEYWORDS): отделяются друг от друга точкой с запятой (на английском языке) Текст статьи (на русском языке или английском) Список литературы Библиографический список по ГОСТ Р 7.05-2008 Приложение 2 Примеры оформления ссылок и пристатейных списков литературы в соответствии с ГОСТ Р 7.0.5–2008 "Библиографическая ссылка. Общие требования и правила составления". Статья – 1-3 автора Иванюшкин А.Я. В защиту "коллегиальной модели" взаимоотношений врачей, медсестер и пациентов // Общественное здоровье и профилактика заболеваний. 2004. № 4. С. 52-56. Статья – 4 и более авторов Возрастные особенности смертности городского и сельского населения России в 90-е годы ХХ века / Иванова А.Е., Семенова В.Г., Гаврилова Н.С., Евдокушкина Г.Н., Гаврилов Л.А., Девиченская М.Н. // Общественное здоровье и профилактика заболеваний. 2003. № 1. С. 17-26. Книга 1-3 авторов Шевченко Ю.Л., Шихвердиев Н.Н., Оточкин А.В. Прогнозирование в кардиохирургии. СПб.: Питер, 1998. 200 с. Книга, имеющая более трёх авторов Хирургическое лечение постинфарктных аневризм сердца / Михеев А.А., Клюжев В.М., Ардашев В.Н., Шихвердиев Н.Н., Оточкин А.В. М.: ГВКГ им. Н.Н. Бурденко, 1999. 113 с. Современные тенденции смертности по причинам смерти в России 1965-1994 / Милле Ф., Школьников В.М., Эртриш В., Вален Ж. М.: 1996. 140 с. Диссертация Кудрявцев Ю.Н. Клинико-экономическое обоснование управления лечебно-диагностическим процессом в современных социально-экономических условиях: Дис. ... д-ра мед. наук. М., 2003. 345 с. Автореферат Белопухов В.М. Механизмы и значение перидуральной блокады в профилактике и компенсации гемореологических нарушений: Автореф. дис. … д-ра мед. наук. Казань, 1991. 29 с. Издание, не имеющее индивидуального автора Демографический ежегодник России. М.: Госкомстат России, 1996. 557 c. Ссылки на электронные ресурсы Доклад о состоянии здравоохранения в мире, 2007 г. URL: http://www.who.int/whr/2007/whr07_ru.pdf (дата обращения: 15.05.2008). Иванова А.Е. Проблемы смертности в регионах Центрального федерального округа // Социальные аспекты здоровья населения: электронный журнал, 2008. №2. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/54/30/ (дата обращения: 19.09.2008). Обязательная англоязычная версия ссылок (References) размещается в статье сразу за списком русскоязычных (исходных) ссылок и подготавливается автором статьи из русскоязычных ссылок, независимо от того, имеются или нет в нем иностранные источники, с учетом приводимых ниже рекомендаций: Авторы (транслитерируются) Название (переводится на английский язык). Город издания (на английском языке): Издательство (транслитерируется), год (цифрами). Страницы (P. цифры). Описание книг: Last Name, First Name. Title of Book. Publisher City: Publisher Name, Year Published. Page Numbers. Автор1, Автор2. Название книги. Город издания: Издательство, Год издания. Страницы. Описание журналов, сборников: Last Name, First Name. Article Title. Journal Name. Volume Number, Issue Number (Year Published): Page Numbers. Автор1, Автор2. Название статьи. Название журнала. Номер тома, Номер выпуска (Год издания): Страницы. ИНФ. ПИСЬМО - Белгород 2017 (1).docx

VIII Международная научная конференция «Социология религии в обществе Позднего Модерна: православный акцент» Глубокоуважаемые коллеги! Белгородский государственный национальный исследовательский университет (Россия), Институт Общественных наук Белграда (Сербия), Институт Европы Российской Академии Наук при поддержке Российского общества социологов, Интернет-портала «Социология религии», Междисциплинарного сетевого научного журнала «Научный результат» приглашают Вас принять участие в работе VIII Международной научной конференции «Социология религии в обществе Позднего Модерна: православный акцент», которая состоится 4-5 октября 2018 г. Планируемые направления работы: I. Современные верующие: теория, методология, эмпирика II. Православное христианство в институциональном пространстве современных обществ III. Православная Церковь и вызовы общественно-религиозных трансформаций: социально-управленческая рефлексия IV. Социология православия и православная социология: точки пересечения, конфликта и кооперации V. Межконфессиональные отношения и взаимодействия перед лицом общих вызовов В рамках конференции планируется выездное заседание Научно-исследовательского семинара им. Ю.Ю. Синелиной МГУ им. М.В. Ломоносова Чтобы принять участие в конференции, необходимо до 01.07.2018 : ü заполнить форму регистрации на Интернет-портале «Социология религии» http://sociologyofreligion.ru ü в случае невозможности прикрепить текст доклада/статьи при регистрации – отправить его на адрес socrelmod@yandex.ru до 01.09.2018. По сообщении оргкомитета конференции о принятии Вашей заявки Вам следует в том же порядке отправить отсканированную копию квитанции об оплате Вашего участия в конференции. По итогам конференции планируется издание тематического сборника статей. Требования к материалам: · Формат файла: doc. · Материалы для публикации следует посылать в стандартном формате, поддерживаемом Microsoft Word. Размер страницы А4; книжная ориентация; шрифт Times New Roman – размер 14; междустрочный интервал – 1. · Объём текста: от 12 тысяч до 20 тысяч знаков (с пробелами). · Допустимые языки: русский, английский. · Последовательность сведений: название статьи, ФИО автора(-ов), данные автора, организация, адрес организации, электронный адрес автора, аннотация (1000 символов), ключевые слова (8 слов), текст статьи, литература (не менее 10 источников). · ФИО автора(-ов), название статьи, аннотация, ключевые слова должны иметь англоязычный вариант. · Пример структуры статьи см. в приложении 1, оформление литературы в приложении 2. Организационный взнос не зависит от объёма публикации и составляет 1200 рублей. Организаторы не обеспечивают проезда, проживания и питания участников конференции. Реквизиты для оплаты: НИУ «БелГУ» ИНН 3123035312 КПП 312301001 ОКАТО 14401365000 ОГРН 1023101664519 ОКПО 02079230 ОКВЭД 85.22 ОБРАЗОВАНИЕ ВЫСШЕЕ ОКОНХ 92110 ОКТМО 14701000 Р/с 40503810207004000002 в Белгородском отделении № 8592 ПАО Сбербанк БИК 041403633 К/счет 30101810100000000633 Вид платежа КОД 07430201010010000130 за участие в конференции «Социология религии…» С уважением – Оргкомитет конференции Приложение 1 Обязательная структура статьи ЗАГЛАВИЕ (на русском языке) Данные автора (на русском языке): Фамилия, имя, отчество полностью, должность, ученая степень, ученое звание Полное название организации – место работы в именительном падеже без составных частей названий организаций, полный юридический адрес организации в следующей последовательности: улица, дом, город, индекс, страна (на русском языке) Электронный адрес автора Аннотация (на русском языке) не менее 1000 знаков с пробелами Ключевые слова: отделяются друг от друга точкой с запятой (на русском языке), не более 8 слов. ЗАГЛАВИЕ (на английском языке) Данные автора (на английском языке): Фамилия, имя, отчество полностью, должность, ученая степень, ученое звание Полное название организации – место работы в именительном падеже без составных частей названий организаций, полный юридический адрес организации в следующей последовательности: дом, улица, город, индекс, страна (на английском языке) Электронный адрес автора Аннотация (ABSTRACT) (на английском языке) Ключевые слова (KEYWORDS): отделяются друг от друга точкой с запятой (на английском языке) Текст статьи (на русском языке или английском) Список литературы Библиографический список по ГОСТ Р 7.05-2008 Приложение 2 Примеры оформления ссылок и пристатейных списков литературы в соответствии с ГОСТ Р 7.0.5–2008 "Библиографическая ссылка. Общие требования и правила составления". Статья – 1-3 автора Иванюшкин А.Я. В защиту "коллегиальной модели" взаимоотношений врачей, медсестер и пациентов // Общественное здоровье и профилактика заболеваний. 2004. № 4. С. 52-56. Статья – 4 и более авторов Возрастные особенности смертности городского и сельского населения России в 90-е годы ХХ века / Иванова А.Е., Семенова В.Г., Гаврилова Н.С., Евдокушкина Г.Н., Гаврилов Л.А., Девиченская М.Н. // Общественное здоровье и профилактика заболеваний. 2003. № 1. С. 17-26. Книга 1-3 авторов Шевченко Ю.Л., Шихвердиев Н.Н., Оточкин А.В. Прогнозирование в кардиохирургии. СПб.: Питер, 1998. 200 с. Книга, имеющая более трёх авторов Хирургическое лечение постинфарктных аневризм сердца / Михеев А.А., Клюжев В.М., Ардашев В.Н., Шихвердиев Н.Н., Оточкин А.В. М.: ГВКГ им. Н.Н. Бурденко, 1999. 113 с. Современные тенденции смертности по причинам смерти в России 1965-1994 / Милле Ф., Школьников В.М., Эртриш В., Вален Ж. М.: 1996. 140 с. Диссертация Кудрявцев Ю.Н. Клинико-экономическое обоснование управления лечебно-диагностическим процессом в современных социально-экономических условиях: Дис. ... д-ра мед. наук. М., 2003. 345 с. Автореферат Белопухов В.М. Механизмы и значение перидуральной блокады в профилактике и компенсации гемореологических нарушений: Автореф. дис. … д-ра мед. наук. Казань, 1991. 29 с. Издание, не имеющее индивидуального автора Демографический ежегодник России. М.: Госкомстат России, 1996. 557 c. Ссылки на электронные ресурсы Доклад о состоянии здравоохранения в мире, 2007 г. URL: http://www.who.int/whr/2007/whr07_ru.pdf (дата обращения: 15.05.2008). Иванова А.Е. Проблемы смертности в регионах Центрального федерального округа // Социальные аспекты здоровья населения: электронный журнал, 2008. №2. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/54/30/ (дата обращения: 19.09.2008). Обязательная англоязычная версия ссылок (References) размещается в статье сразу за списком русскоязычных (исходных) ссылок и подготавливается автором статьи из русскоязычных ссылок, независимо от того, имеются или нет в нем иностранные источники, с учетом приводимых ниже рекомендаций: Авторы (транслитерируются) Название (переводится на английский язык). Город издания (на английском языке): Издательство (транслитерируется), год (цифрами). Страницы (P. цифры). Описание книг: Last Name, First Name. Title of Book. Publisher City: Publisher Name, Year Published. Page Numbers. Автор1, Автор2. Название книги. Город издания: Издательство, Год издания. Страницы. Описание журналов, сборников: Last Name, First Name. Article Title. Journal Name. Volume Number, Issue Number (Year Published): Page Numbers. Автор1, Автор2. Название статьи. Название журнала. Номер тома, Номер выпуска (Год издания): Страницы.

23 января 2020 г. VI Международная конференция факультета социальных наук ПСТГУ «Жизненный мир современного российского студента: от либерализма к консерватизму?» Место и время проведения: 10:00-18:00, Лихов переулок, д. 6, ауд. 104 e-mail: sociology-pstgu@yandex.ru, 89150499351

Социальный запрос на знание о религии в современном российском обществе в оценках экспертов Научный результат. Социология и управление → 2019 → Том 5, Выпуск №2, 2019 Сергей Дмитриевич Лебедев Виктория Андреевна Склярова Aннотация В статье представлены избранные результаты экспертного анализа запроса на изучение религии в сегодняшнем российском обществе. Согласно оценкам экспертов, предварительно выявлены высокий уровень социального запроса на изучение религии, качественная разнородность интереса общества к религии выделены основные группы и институции, выражающие и удовлетворяющие социальный интерес к знаниям о религии. Проанализирован характер субъективной и объективной востребованности знаний о религии со стороны общества. Устанавливается, что в современном российском обществе присутствует интерес к знаниям о религии, он качественно разнороден и представлен в обществе неравномерно. Среди основных групп – носителей и выразителей такого интереса выделяется молодёжь с акцентом на её студенческую составляющую. В части трансляции знаний о религии экспертами констатируется определяющая функциональная роль культуры и массовых коммуникаций; в качестве важнейших институций – субъектов такой трансляции отмечаются государство, семья, церковь (РПЦ МП) и конфессиональная система образования. Качество массового повседневного знания о религии оценивается как невысокое, находящееся на элементарном уровне, при этом светские и конфессиональные аспекты такого знания слабо дифференцированы. Также отмечаются более «продвинутые» запросы на знания об истории и культуре религий; собственно «духовный» (смысложизненный) запрос; запросы на знания о религиозном законодательстве, традиционных религиях. Объективная потребность российского общества в знаниях о религии связывается с необходимостью просвещения на уровне элементарных религиоведческих знаний (как светского, так и конфессионального характера); основной контекст такого знания связывается с вопросами морали и воспитания. Трансляция знания о религии в соответствующем качестве связывается с «задействованием» широкого круга светских и конфессиональных институций, с акцентом на образовательные учреждения со специально подготовленными высококвалифицированными педагогами. Констатируется наличие общественного запроса на преподавание/получение знаний о религии в рамках средней общеобразовательной школы. При этом в качестве наиболее значимых условий его успешного удовлетворения отмечается качественная подготовка профессиональных учителей и учёт установок родителей обучающихся – как в части их отношения к религии, так и в части их ценностной позиции по отношению к самому изучению религии в школе. Ключевые слова: отношение к религии, социальная рефлексия, знания о религии, общественный запрос на знания о религии, трансляция знаний о религии Введение (Introduction). Современный мир переживает период ревитализации и социальной активизации религии, что происходит и в нашей стране. Многообразные религиозные институты и структуры наращивают свой ресурсный потенциал и вступают в интенсивные, сложные по своему характеру и неоднозначные по своим последствиям взаимодействия со всеми основными институциями модернизированного общества. Указанным процессам сопутствует активная медиатизация религии (Hjarvard, 2008; Лебедев, Помельникова, 2016; Матецкая, 2015). Вследствие всего этого, религия в различных её проявлениях и интерпретативных контекстах становится стабильным элементом повседневности современного человека, независимо от его мировоззренческих предпочтений, отношения к религиозной вере и от принадлежности / непринадлежности его к какой-либо конфессии. Данное обстоятельство вызывает повышенную потребность общества в рефлексии разнообразных сторон и проявлений религиозной жизни как фактора общественной жизни в целом, широкого спектра связанных с ними перспектив и рисков, возможностей и угроз. Возникающие здесь вопросы для своего решения требуют адекватного отображения уровня значимости, функционального и предметно-содержательного характера наиболее важных аспектов религиозной ситуации, как на институциональных, так и на индивидуально-повседневных уровнях социальной субъектности. Однако реальное качество такой рефлексии существенно зависит от характеристик того предметного знания, которое, находясь «в распоряжении» субъектов, выступает инструментом осмысления реальности. Качественные параметры соответствующих представлений и оценок будут определять как направленность и эффективность управленческих решений в плане религиозной политики, так и контексты тематических массовых умонастроений. Сегодня в России наблюдается дефицит знания об этой стороне религиозной ситуации. По большому счёту, остаётся невыясненным, насколько современное масштабное «возвращение» религии стимулирует возрастание спроса на знание о ней; как распределяется этот спрос в обществе в отношении количественном и качественном; каково соотношение его как субъективного интереса индивида с объективными институциональными потребностями общества в таком знании. От уровня и характера такого спроса зависит обоснование и регулирование предложения, определяющего, в частности, присутствие религии в образовании и культурно-просветительских практиках. Методология и методы (Methodology and methods). В основе методологического подхода к исследованию лежит ключевой постулат «понимающей социологии» Макса Вебера, согласно которому в основе всякого социального действия (деятельности) лежит его (её) субъективный смысл; вследствие этого, социология как наука «ориентирована на интерпретативное понимание социальных действий и причинное объяснение предпосылок и последствий» (Weber, 1978: 4). Исходя из данного положения, понимание того, в каком содержательном ключе и какой мере знания о религии востребованы сегодня в российском обществе, концентрированно выраженное экспертами, рассматривается как важная предпосылка для адекватного прогноза развития общественно-религиозных отношений. Указанный постулат развивается и уточняется в положениях символического интеракционизма. Согласно формулировке Н. К. Дензина, «Во-первых, социальная реальность – это социальный продукт чувств, знаний и понимания… Во-вторых, люди способны через саморефлексию присваивать нужные им значения» (Denzin, 1970: 5). В соответствии с этим предполагается, что эксперты выражают концентрированное рефлексивное видение востребованности знания о религии в соответствии с теми значениями, которые присваиваются ей в обществе и исходя из которых социальные субъекты формируют свои представления о религии и ожидания от неё. В рамках инициативного исследовательского проекта «Религия в образовании» лабораторией «Социология религии и культуры» (руководитель С. Д. Лебедев) Международного центра социологических исследований кафедры социологии и организации работы с молодёжью Белгородского государственного национального исследовательского университета (директор Центра И. С. Шаповалова) в 2016-2019 гг. была проведена серия количественных и качественных исследований. Одним из методов сбора эмпирических данных на качественном этапе было экспертное интервью. На момент публикации обработаны интервью 13 экспертов. В их числе: 9 учёных (6 социологов, 1 антрополог, 1 философ-религиовед, 1 юрист и деятель просвещения), активно исследующих или исследовавших длительное время соответствующий круг вопросов; 4 руководителя образовательных программ (высшая и средняя школа). Семь участников исследования занимают внеконфессиональную, шесть – проконфессиональную позиции. Научные результаты и дискуссия (ResearchResultsandDiscussion). Ниже представлены материалы анализа и интерпретации ответов экспертов на вопросы первого блока интервью, посвящённые общему запросу населения на знание о религии. Исходный постулат исследования – «парадоксальность» современной социокультурной ситуации, сочетающей дистанцированность, автономность от религии основных социальных институтов и в целом жизненного мира типичного человека с актуализацией и активизацией религиозных акторов, концептов и символов. С одной стороны, по словам А. В. Матецкой, «секуляризация создает отдельный мир религии, отличный от мира повседневности. Религия изымается из повседневности, повседневность профанизируется, для понимания себя и мира всё больше людей не нуждается в религиозных символах» (Матецкая, 2015: 94). С другой стороны, этот религиозный мир в последние десятилетия снова активно «штурмует» сегодняшнюю повседневность, проникая в неё через самые современные каналы – медиа и массовую культуру (Hjarvard, 2008). Возникающий эффект когнитивного напряжения, «разности потенциалов» порождает у светских субъектов потребность в осмыслении религии и её соотношения с привычным секулярным жизненным миром. Необходимым медиатором и «инструментом» такого осмысления является знание о религии, которое, в процессе рефлексии, становится в той или иной мере самостоятельным объектом внимания, отбора и реинтерпретации. Все без исключения опрошенные эксперты отмечают как факт интерес к религии в сегодняшнем российском обществе. Его рост в постсоветский период связан с общим изменением отношения к религии, с её политическим участием, с деятельностью СМИ. Особо отмечается влияние политического аспекта: «Вера входит в официальные, абсолютно светские мероприятия. В мероприятиях участвуют люди из администрации президента, международные профессуры, консулы. То есть запрос на религию очень высокий» (О. М.); «Он [интерес – С. Л., В.С.] связан не столько с интересом к знаниям о религии, сколько с тем, что сегодня различные мероприятия политические, общественные сопровождаются значительным влиянием религиозных объединений, особенно православных» (Н. Б.). Ряд экспертов подчёркивают качественное различие интереса к религии у различных социальных субъектов, что связано с неравномерностью его социального распределения. «Так однозначно сказать, что очень высокий, или же очень низкий, или средний, я бы не решилась, потому что в разных местах и в разных ситуациях я соприкасалась с совершенно диаметрально противоположными мнениями» (С. А.). «Отдельные группы, отдельные категории людей могут проявлять повышенный интерес к религии, причем как с практической точки зрения вовлечения, вхождения в религию, так и интерес исследовательский, интерес познавательный. Но опять же… людей, которые действительно испытывают осознанный, достаточно серьезный интерес к религии – их меньшая часть» (С. Д.). В этой связи в отношении характера и качества знания о религии отмечается, как значимый, фактор конфессиональной вовлечённости и религиозной активности: «…я бы сказала, что с точки зрения интереса к знаниям о религии, можно было бы общество разделить на две составляющие. Это практикующие верующие, то есть собственно верующие люди. У них будет один интерес к религии, так мне кажется довольно серьезный, глубокий. Этот интерес не уходит с возрастом. Вторая часть общества (большая его часть) – это люди, которые формально принадлежат к какой-то конфессии. Я так полагаю, что интерес к знанию о религии у этих людей находится в латентном состоянии. Я не могу сказать, что у них нет этого интереса, интерес есть латентный, скрытый» (Е. И.); «Можно здесь выделить группы людей собственно уже верующих, уже вовлеченных в религию, которые заинтересованы больше узнать о своей традиции религиозной, об истории, о внутренних правилах. Это один тип такого заинтересованного субъекта. Другой тип более расплывчатый, более размытый. Это массовый, светский человек, который не вовлечен в религию, не является религиозным, но которому что-то в религии интересно. Я уже говорил, что таких людей в обществе в целом сравнительно немного, заметно меньше половины. Но, тем не менее, вот есть такие люди, которым религия интересна, но без вовлечения. Они хотели бы что-то о ней знать, обычно о какой-то конкретной стороне религии» (С. Д.). Среди социальных групп, выражающих повышенный интерес к знаниям о религии, эксперты, помимо собственно конфессиональных групп и научного сообщества, выделяют молодёжь, в особенности её студенческую часть. В этой связи отмечается её коммуникационная активность, то, что молодым людям интересно получать и обсуждать полученные знания о религии: «Среди студенчества сто процентов запрос есть… Потребность живого общения – она настолько насущна» (Е. В.). При этом уточняется, что молодежи интересны, прежде всего, акции, мероприятия, события религиозной направленности: «У молодежи существует интерес, когда религиозные мероприятия, события»(Н. Б.). Отмечается тенденция к переходу такого интереса на новый уровень с возрастом, взрослением, становлением личности: «Сейчас очень активизировалось среди молодежи желание… (среди) тех, которые окончили уже образовательное учреждение. Они очень активны в мировом сообществе, я имею в виду мировое сообщество как Скайп, Интернет. … Они стремятся узнать и приблизиться к религии, светские ребята. Именно светские, они не были религиозными. Они к этому приходят через свою жизнь» (С. А.). Из числа социальных институций, выражающих и легитимирующих этот интерес, экспертами выделялись: семья; религиозные организации; светские (университеты) и конфессиональные (воскресные школы) образовательные институции; правоохранительные органы; средства массовой информации; государство в целом. Отдельные эксперты в качестве приоритетного или даже единственным выразителем интереса к знаниям о религии называют Русскую Православную Церковь: «Единственный двигатель – РПЦ. Нет социального заказа, родители или группы какие-то социальные просто реагируют протестом или согласием. Социальная группа только одна – РПЦ» (А. А.).«Первым интересантом, заинтересантом является, конечно, РПЦ. Государство во вторую очередь» (М. А.). Трансляция знаний о религии в российском обществе, по мнению экспертов, происходит сегодня в основном через массовые коммуникации, культуру, как в светском, так и в религиозном их сегменте (Лебедев, Помельникова, 2016: 125-127), что соответствует тезису о современной «медиатизации религии». «Очень много сейчас в Интернете порталов специализированных о религии. Есть очень много на телевидении передач, есть газеты, журналы профильные. … в научном сообществе это востребовано» (Н. Н.); «Они [молодежь – С. Л., В. С.] очень активны в мировом сообществе, я имею в виду мировое сообщество как Скайп, Интернет. Они очень активны, у них формы есть. Они стремятся узнать и приблизиться к религии, светские ребята. И вот эта тяга, причем она происходит через песни, через стихи. Они мне предоставили огромное количество авторов, которых они читают, друг другу передают. Религия проникает через культуру. Это удивительно, это очень интересно, потому что это какой-то такой феномен очищения через культуру идет» (С. А.). Среди институций, транслирующих такие знания, участники исследования выделяют: государство, семью, конфессиональное образование (высшие и средние учебные заведения религиозных организаций); большинство экспертов отмечают Русскую православную церковь. В результате транслируемое в обществе по различным каналам знание о религии закономерно являет собой нечто «разнообразное, сложное, парадоксальное»: «…в целом, если брать общество, эти знания очень поверхностны, то есть это не систематическое какое-то знание о религии, а это именно такое фрагментарное знание, которое транслируется обычно через СМИ. А если говорить о конкретных группах, скажем, группа верующей интеллигенции и группа верующей не интеллигенции, группе профессиональных религиоведов, то понятное дело, что их интересует знание системное, такое знание более углубленное, продвинутое. Но они в меньшинстве; в основном то, что Дубин [Б. В. Дубин, известный российский социолог, исследовавший религиозные и культурные проблемы в постсоветском обществе – С. Л., В. С.] называл массовой религиозной культурой. То есть поверхностное, сильно фрагментированное, не всегда достоверное знание» (С. Д.). Островки системно организованных представлений ограничены их репрезентацией в рамках отдельных, сравнительно небольших групп с повышенным профессиональным или мировоззренческим интересом к религиозной тематике. В основном люди в плане знаний о религии довольствуются поверхностным, стереотипным, «мозаичным» материалом невысокого качества. Мнения экспертов о характере востребованных знаний о религии со стороны общества разделились. Участники исследования отмечают в сегодняшнем российском обществе запрос на следующие предметно-тематические контексты таких знаний. В первую очередь, это элементарные знания о религии, которые на данном уровне слабо разделяются на религиоведческие и собственно культово-вероучительные. «В первую очередь, что нужно делать в церкви. … курсы богословские... Очень много участников, желающих. То есть какие-то простые вещи и понимание. … основные законы, кто основные лидеры в том или ином вероучении, важно знать основные молитвы и важно понимать суть всего этого, в чем едины все наши традиционные российские религии» (О. М.); «Религиозный катехизис, потому что элементарные вещи надо знать, и без них ты не можешь понять, о чем идет речь, когда проповеди идут» (С. А.). Отдельные эксперты подчёркивают востребованность бытовых, повседневных аспектов знаний о религиозной традиции, в противовес знаниям «абстрактным», предполагающим высокую степень обобщения и рефлексии: «На мой взгляд, это просто разные формы культурных проекций религии, то есть у нас огромное количество материала, посвященного, допустим, каким-то бытовым её сторонам, посвящённого религиозному искусству, но не в возвышенном каком-то его представлении, а в самом таком тоже бытовом, если речь идет о православии, огромное количество изданий, посвящённых иконам, материалов о том, как поститься, как креститься, разного рода культурный шлейф в виде стихов, песен, произведений изобразительного искусства и так далее. А что касается каких-то абстрактных форм религии, то, конечно, это те знания, которые пользуются наименьшим спросом. И совершенно, так сказать, не пользуются спросом, кроме, может быть, узких кругов мотивированных к этому интеллектуалов, знания о богословских доктринах, представления о религии как о форме интеллектуальной жизни. Это, конечно, популярно меньше всего» (Д. М.). При этом отмечается «фоновый» массовый интерес к мистике, экзотике, сенсациям: «Во многом это формируется СМИ, и прежде всего Интернетом. Знания, прежде всего, об эмоционально выделяющихся моментах религии, как позитивных, так и негативных. Говоря грубо и несколько однобоко, то есть «жареные» какие-то факты, сенсационные, может быть. Вот такого рода знания, наверно, интересуют большинство людей» (С. Д.); «Интерес просто ко всему мистическому, который подогревается СМИ» (Е. И.). В этом контексте светски ориентированные эксперты делают акцент на восприятие и приятие различий между людьми различных культур и мировоззренческих ориентаций; конфессионально ориентированные эксперты, не отрицая этого, склонны делать акцент на формировании в личностном становлении «традиционных ценностей». Среди более «продвинутых», специализированных предметно-тематических аспектов знания о религии, запрос на которые сформирован в российском обществе, экспертами выделяются знания об истории и культуре религий, с акцентом на академически-религиоведческий характер: «Скорее то, что относится к истории религии, то, к чему пришла религия на современном этапе, в процессе своего исторического развития» (А. А.); «Это научное знание о религии, потому что нужно изучать феномен религиозного бума, взрыва после 90-х годов, и наука должна понять причины и обосновать, почему вдруг после секулярного советского времени такой религиозный всплеск» (Н. Н.); «Интерес к религии, как культурному феномену с его особенностями, традициями, праздниками» (Е. И.). Часть экспертов выделяет запрос на смысложизненный момент, традиционно связываемый с религией – «поиски смысла, которые выходят за пределы ограниченного пространства эмпирического мира» (Синелина, 2014: 137): «Я думаю, что часть людей интересуют смыслообразующие темы, содержание» (Е. И.); «Востребованы знания об истине, о смысле существования конкретного человека, народа. (Е. В.). Часть экспертов отмечает востребованность в российском обществе знаний о традиционныхконфессиях, главным образом, о православном христианстве: «Мне кажется, что с каждым годом более глубокие знания дети получают, школьники наши получают, студенты... основ православной культуры, это дало свои определенные результаты» (Т. И.); На мой взгляд, в Российской Федерации прежде всего интерес к православию» (Е. В.).; «Сейчас есть запрос на позитивную информацию о церкви» (О. М.). Отдельными экспертами так же отмечается востребованность знаний в области законодательства о религии:«…как должны развиваться отношения государства, общества, религиозных организаций в контексте закона, в контексте права, и как при этом учитывать очень довольно такую сложную сферу и очень чувствительную сферу, которой являются религиозные верования» (Е. М.). Среди социальных институций, удовлетворяющих в российском обществе соответствующий спрос на данный момент, эксперты выделяют: СМИ, светское образование, религиозное (конфессиональное) образование, науку. В том, что касается оценки характера знаний о религии, которые сегодня объективно требуются российскому обществу в массовом масштабе, большинство участников исследования отмечают те же элементарные знания о религии, которые можно охарактеризовать как «религиоведческий ликбез». «Элементарная религиоведческая грамотность, потому что у нас население религиоведчески неграмотно. Если люди исповедуют какую-то религию, они должны быть религиозно грамотными, а основная часть населения должна быть хотя бы религиоведчески грамотна» (Е. И.). При этом в части оценки характера и предназначения таких знаний – светского или конфессионального – позиции экспертов разделились. С одной стороны, отмечается, что «В массовом масштабе давать людям азы религиоведческой грамотности, то есть не религиозной, а именно религиоведческой. О том, что из себя представляет религия, что она вносит в культуру и чего не вносит» (С. Д.); «Знания об основных догматах и нормах религиозных, тем более нормативная составляющая религии повторяет и общечеловеческую нормативную составляющую» (Н. Б.). С другой стороны, высказываются мнения наподобие следующих: «Об основах православной культуры – это надо всем знать, иначе, если человек с детства это не познает, он не сможет глубоко знакомиться с православием. Я бы вернула в школы Закон Божий» (Е. В.). В содержательном плане большая часть опрошенных экспертов отмечает важность морального аспекта знания о религии:«…вопрос нравственности, морали. Мне кажется, религия здесь – площадка, которая поднимает вопросы о нравственности, это необходимо для личностного становления» (Е. И.). В этом вопросе оказались едины эксперты как светской, так и конфессиональной ориентации. В то же время прослеживается как частичное совпадение, так и различие содержательных акцентов, выделяемых теми и другими. Согласно первым, «цель присутствия религии в школе не в том, чтобы академические знания сообщить, а там программы, направленные на решение социальных проблем, более практические. Эти все курсы появились как реакция на то, что если не изучать это в школе, то проблемы будут только усиливаться. Это концепция, основанная на правах человека. Есть точка зрения, что нет ничего лучше академического подхода, потому что он основан на научных знаниях; другие говорят, что задача не знаниями наполнить людей о религиях, а научить их понимать друг друга. Есть сейчас интересные программы, особенно для детей для маленьких, чтобы они понимали, что они разные, чтобы их разность не возводила им границы. Идея благородная, вопрос, как ее реализовать» (А. А.); «В государственных школах это должен быть объективный предмет. Ни коим образом не конфессиональный.Эти знания более эффективны в достижении цели сосуществования нас как граждан нашего государства, но исповедующих разные верования. Это возможно осуществить в контексте понимания религии как культуры и преподавания, передачу знаний о религии в контексте культуры, мировой культуры, локальной, конкретной культуры, национальной культуры» (Е. М.). По мнению вторых, «Необходимо воспитание. ... И если человек приходит в церковь, там есть определенный устав, там есть определенный порядок. … На мой взгляд, очень важно развеивать стереотипы. Из объективных знаний – это понимание того, что другой – не значит плохой» (О. М.); «Как можно больше и больше расширять знания в области теологии формирования традиционных ценностей.Сейчас в современной жизни это очень важный аспект, особенно для молодых людей» (Т. И.). В этом контексте прослеживается значимое расхождение, которое на практике может быть доведено до поляризации: светски ориентированные эксперты делают акцент на восприятие и приятие различий между людьми различных культур и мировоззренческих ориентаций; конфессионально ориентированные эксперты, не отрицая этого, склонны делать акцент на формировании в личностном становлении «традиционных ценностей». Отдельные эксперты ставят вопрос системно: «я бы говорил о необходимости базовой религиоведческой подготовки широких масс. Под религиоведческой подготовкой имеется в виду такие вот… некий набор знаний, который связан с основными разделами религиоведения, дисциплина эта у нас комплексная, использует она подходы, материал наиболее важных и популярных гуманитарных дисциплин – истории, социологии и так далее. Соответственно, в рамках вообще, как говорится, возрастания, скажем так, знаний по основным гуманитарным дисциплинам определенную роль должны играть и темы, связанные с религией. Ну а базовый – это означает, что, по крайней мере, те явления, связанные с религией, проявление религиозности, с которыми человек встречается в быту, – они должны находить определенные объяснения, встречаться с определенного рода, скажем так, «знаниевой накачкой» (Д. М.). Вопрос о том, какие институции могли бы транслировать такие знания, выявил разброс экспертных мнений: назывались, в первую очередь, образовательные учреждения, в которых обязательно должны быть подготовленные высококвалифицированные педагоги; также упоминались просветительские структуры и группы; СМИ; культурная сфера в целом; научное сообщество; «объединения, существующие при храме» (воскресные школы, клубы и т.д. – в целом, те же институции, которые занимаются этим сейчас. Некоторые эксперты из числа занимающих светскую позицию подчеркнули, что институций, готовых и способных к должному уровню и качеству трансляции знания о религии в современном российском обществе они «не видят». Далее, следует отдельно сказать в этой связи о роли системы образования, в стратегической перспективе играющей ключевую роль в формировании социальной и культурной рефлексии религии (Лебедев, 2014). Практически все эксперты, участвовавшие в исследовании, отмечают наличие общественного запроса на преподавание/получение знаний о религии в рамках средней общеобразовательной школы – как среди родителей, так и среди самих обучающихся (у последних, по мнению некоторых экспертов, запрос меньше в силу недостаточного понимания общественной важности таких дисциплин). Вместе с тем многими из них сразу же делаются важные оговорки в части сопутствующих условий и факторов такой образовательной деятельности. Ряд экспертов делает акцент на значимости профессиональной подготовки преподавателей:«Запрос однозначно есть, вводить религиозное образование необходимо, но мне очень не нравится, когда религию преподают так, что она отворачивает от себя, не должно быть никакого фанатизма и не должно быть негативизма. Мне кажется, что должен быть тест для педагогов, не только на проставление галочек, но и на отношение, то есть, чтобы отношение было, как минимум, нейтральное» (О. М.); «Этот запрос есть в обществе, может, на базовом уровне, но для начала, на уровне начального обучения, мы должны все-таки иметь религиозную составляющую и виденье, но тут другой вопрос – а кто преподает эти азы, эту базу? Мы проводили исследование в школах, которое показало, что в … около 70% школ не пользуется профессионалами, теологами в преподавании основ православной культуры. Вы думаете, учитель физкультуры может научить основам православной культуры? Нет, конечно, это большая проблема» (Т. И.). Другие эксперты отмечают, как определяюще значимый, фактор религиозности или нерелигиозности родителей,обучающихся при выборе/отказе от получения знаний о религии. «Это зависит, опять же, от степени понимая родителями необходимости знания, и больше всего это востребовано в семьях, которые религиозные. А в нерелигиозных, они считают, что это им не нужно. Некоторые индифферентны в этом плане. А некоторые принимают все как есть, если в рамках базы это положено, они принимают как норму это и все» (Н. Н.); «Вот эта вот духовная составляющая, которую приносит религия, этого… этот тип родителей… в основном светские родители, это их не заботит. Почему? Потому что, если ребенок живет в религиозной семье, вроде бы, как бы, все нормально, и семья сама справится с этим, но, если мы хотим поговорить о поколении … то, конечно, это будет в плане родителей… Нет такого мощного ощущения у самих родителей, что это надо. Я этого не наблюдаю, честно скажу. И очень часто, в основном, они говорят о том, что это будет, подрастет и выберет сам» (С. А.). В качестве возможных причин того, что родители выступают против изучения их детьми религии в школе, отмечаются фактор неприятия ими идеологического подхода в преподавании религии и общий ценностный фактор: «Про родителей сложно сказать, потому что они понимают, что это не просто изучение религии, что это некая идеологическая программа. Всем понятно, что это не просто знакомство с религией, поэтому здесь уже сложно» (А. А.); «Трудно мне сказать. Есть родители, которые вообще против этого. Может быть, неправильная подача была. К сожалению, в современном обществе, когда вот эта жажда потребления возведена к культу, задумываться о смысле жизни не модно» (Е. В.). Заключение (Conclusions). По оценкам всех опрошенных экспертов, в современном российском обществе присутствует интерес к знаниям о религии. Его рост в постсоветский период связывается, главным образом, с политическим фактором. Этот интерес качественно разнороден и представлен в обществе неравномерно. Среди основных групп – носителей и выразителей такого интереса экспертами выделяются, помимо научного сообщества и собственно конфессиональных сообществ с акцентом на категорию активных верующих, молодёжь, с акцентом на её студенческую составляющую. В части трансляции знаний о религии экспертами подчёркивается определяющая функциональная роль культуры и массовых коммуникаций; в качестве важнейших институций – субъектов такой трансляции отмечаются государство, семья, церковь (РПЦ МП) и конфессиональная система образования. Качество транслируемого и получаемого населением предметно-тематического контента на массовом уровне оценивается экспертами как невысокое, за исключением специализированных анклавов знания о религии, репрезентируемых исследовательскими и мировоззренческими (конфессиональными) сообществами. Субъективно в сегодняшнем российском обществе, по оценкам экспертов, знания о религии востребуются в основном на элементарном уровне, при этом светские и конфессиональные аспекты такого знания слабо дифференцированы. Заметна связь массового интереса к религии с интересом к мистике и сенсациям. Также отмечаются более «продвинутые» запросы: на знания об истории и культуре религий; собственно «духовный» (смысложизненный) запрос; запросы на знания о религиозном законодательстве, традиционных религиях. Объективную потребность российского общества в знаниях о религии эксперты связывают с необходимостью просвещения на уровне элементарных религиоведческих знаний (как светского, так и конфессионального характера). Основной контекст такого знания связывается ими с вопросами морали и воспитания; в этом контексте светски ориентированные эксперты делают акцент на восприятие и приятие различий между людьми различных культур и мировоззренческих ориентаций; конфессионально ориентированные эксперты, не отрицая этого, склонны делать акцент на формировании в личностном становлении «традиционных ценностей». Трансляция знания о религии в соответствующем качестве связывается экспертами с «задействованием» широкого круга светских и конфессиональных институций, с акцентом на образовательные учреждения со специально подготовленными высококвалифицированными педагогами. Экспертами консолидированно отмечается наличие общественного запроса на преподавание/получение знаний о религии в рамках средней общеобразовательной школы. При этом в качестве наиболее значимых условий успешного удовлетворения этого запроса отмечается качественная подготовка профессиональных учителей и учёт установок родителей обучающихся – как в части их отношения к религии, так и в части их ценностной позиции по отношению к самому изучению религии в школе. Список литературы Denzin N. K. The Research Act. Theoretical Introduction to Sociological methods. New Jersey, 1970. Weber M. Economy and Society. Berkely: University of California Press, 1978. Hjarvard S. The Mediatization of Religion. A Theory of the Media as an Agent of Religious Change // Northern Lights. 2008 .Vol. 6, № 1. P. 9-26. Лебедев С. Д. Особенности рефлексии религиозной культуры в современном российском образовании // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2014. Том 2, № 4. С. 201-212. Лебедев С. Д., Помельникова И. П. Репрезентация православного христианства в российских средствах массовой информации начала XXI в. // Социокультурные процессы в условиях глобализации: вызовы современности. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 85-летию Г. А. Котельникова. Белгород: Белгородский государственный технологический университет им. В.Г. Шухова, 2016. С. 124-128. Матецкая А. В. Медиа и процесс десекуляризации // Сборник статей по материалам Пятой Юбилейной Международной научной конференции «Социология религии в обществе позднего модерна». НИУ «БелГУ», 25-26 сентября 2015 г. / отв. ред. С.Д. Лебедев. Белгород: ИД «Белгород» НИУ «БелГУ», 2015. С. 91-96. Синелина Ю. Ю. Религия и современное общество // Памяти Юлии Юрьевны Синелиной. Научные труды, воспоминания. М.: ИСПИ РАН, 2014. С. 120-137.

Специально для портала «Социология религии» Быть ли «Основам православной культуры» в российской школе? 18 сентября 2019 года было опубликовано заявление Синодального отдела религиозного образования и катехизации в связи с публикацией Министерством просвещения Российской Федерации новых проектов стандартов общего образования, а точнее, проекта нового ФГОС начального общего образования. Синодальный ОРОиК выразил серьёзное беспокойство в связи с тем, что в окончательном варианте проекта (во всяком случае, в том виде, в каком он вынесен на обсуждение на Федеральном портале проектов нормативных актов) исчезла привычная с 2010 г. схема реализации предмета «Основы религиозных культур и светской этики» (ОРКСЭ) в виде шести модулей (вариантов содержания предмета) с возможностью и необходимостью для родителей/законных представителей обучающегося выбрать один из них. В новом проекте в рамках предметной области ОРКСЭ предусматривается реализация не одного, как прежде, предмета ОРКСЭ с шестью вариантами содержания, а уже двух предметов — «Основы религиозных культур народов России» и «Основы светской этики» — безо всякого упоминания о процедуре выбора. Исчезает, таким образом, из стандарта и модуль «Основы православной культуры», что объясняет и реакцию ОРОиК, и её резкий характер. Такая серьёзная новация, перечёркивающая не только практику преподавания ОРКСЭ последних 9 лет, но и достигнутые на самом высоком уровне договорённости между российской властью и представителями крупнейших централизованных религиозных организаций, была введена совершенно непублично, как заурядный процедурный вопрос, по итогам обсуждения проекта ФГОС НОО на краудсорсинговой платформе «ПреОбразование». Для политической оценки произошедшего — а ясно, что вопрос носит политический характер — следует найти, очевидно, другое время и место. С педагогической точки зрения предложенная новация выглядит совершенно логично по нижеследующим причинам: 1. Существование шести вариантов содержания одного и того же обязательного для изучения предмета, да ещё с возможностью добровольного выбора между ними, не имеет аналогов ни в истории отечественного образования, ни среди других предметов ныне действующих ФГОС ОО, исключая разве существование «базового» и «углублённого» уровня (в стандартах ООО и особенно СОО), но очевидно, что здесь в основу варьирования содержания предмета положен совсем иной принцип. Возможность столь широкого варьирования содержания предмета ОРКСЭ закономерно ставит вопрос либо о перенесении его в часть учебного плана, формируемую участниками образовательных отношений, либо об унификации содержания. 2. Невозможно педагогически оправдать (этого за 10 лет так и не было сделано) необходимость уже в 4 классе искусственно актуализировать разделение обучающихся по религиозному признаку (а в полиэтнических регионах, по факту, также и по этническому признаку), что, однако, является необходимым в рамках существующей модели. 3. Совершенно не способствует нормализации положения предмета ОРКСЭ и известный соревновательный и плебисцитарный дух, существующий всё это время вокруг доли обучающихся, изучающих по России и в регионах модуль ОРКСЭ «Основы православной культуры». 4. Необходимость достижения тех же результатов по части формирования ценностно-смысловых (этических) компетенций обучающихся в рамках «религиозных» модулей ОРКСЭ, что и в рамках модуля «Основы светской этики», предполагаемая нынешней моделью, вызывает существенные — по-видимому, даже непреодолимые с учётом конкретно-исторических обстоятельств — педагогические трудности. 5. Существующая модель многомодульного ОРКСЭ не является эластичной и не может поэтому быть использована в развитии содержания преемственной по отношению к ОРКСЭ на уровне основной школы предметной области «Основы духовно-нравственной культуры народов России». 6. Противоречивый и дисгармоничный, а равно и политизированный характер предмета ОРКСЭ в его нынешнем виде препятствует плодотворному привлечению к развитию содержания предмета представителей академического религиоведения, дискредитирует предмет в глазах академического, педагогического сообщества и более широких общественных кругов. Унификация содержания предмета выглядит одним из шагов на пути его нормализации. Что касается судеб той части содержания предмета, которая связана с «православной культурой» (я — поскольку пишу для академического портала — выразился бы прямо: «с православием»), то нельзя, наверное, с одной стороны, признавать за православием особую роль в истории России, в становлении и развитии её духовности и культуры, считать его неотъемлемой частью исторического наследия народов России, и, с другой, ставить ознакомление обучающегося со столь значимым историко-культурным феноменом в зависимость от случайных, в общем-то, причин, связанных с эмоциями, проекциями и предрассудками, в том числе — характерными для лиц и структур, даже не являющихся участниками образовательных отношений. Если православие в истории и культуре России что-то реально значит, то следует вполне определённо ставить вопрос о присутствии в содержании образования сюжетов и тем, связанных с православием. До 2010 года, когда стартовала апробация ОРКСЭ (с заранее заданным положительным результатом), наша школа действовала, по сути, в рамках, очерченных декретом об отделении церкви от государства и школы от церкви. Именно предмет ОРКСЭ, несмотря на все необходимые в данном случае комментарии и оговорки, позволил снять, наконец, табу на работу с религиозным материалом в школьном образовании в масштабах всей страны и сделать шаг к реализации признанных СССР и Россией международных норм, легализующих присутствие религии в общем образовании. Гармонизация и деполитизация ОРКСЭ — важные и значимые вехи на дальнейшем пути отхода образования от советских лаицистских схем. И если ни той и ни другой из них никак нельзя достичь, сохраняя шестимодульную вариативную систему, то логично обратиться к рассмотрению иных моделей ОРКСЭ. Денис Сахарных, тренер-преподаватель ОРКСЭ (с 2010 г.), научный руководитель и преподаватель дополнительных профессиональных программ для учителей — преподавателей ОРКСЭ (2010-2017 г.) (Ижевск — Казань)

Министерство образования Республики Беларусь Уполномоченный по делам религий и национальностей при Совете Министров Республики Беларусь Институт истории НАН Беларуси Институт философии НАН Беларуси Могилевский государственный университет имени А.А. Кулешова Могилевский религиоведческий центр Уважаемые коллеги! Приглашаем принять участие в работе XIII Международной научно-практической конференции "Религия и общество" и круглого стола «Религиоведение в системе социально-гуманитарного знания и образования – 6» (18-23 марта 2019 г.) Проблемное поле конференции 1. Свободомыслие и свобода совести в истории культуры, политики и права. 2. Свобода совести и государственно-конфессиональные отношения в истории Беларуси XX-XXI вв. 3. История религий и межконфессиональных отношений. 4. Религиозное пространство Восточной Беларуси. 5. Религиоведение и предупреждение распространения религиозного экстремизма. 6. Религия и культура, литературоведение, языкознание. 7. Религия, воспитание и образование. 8. Вопросы религии и воспитания в светской системе общего среднего образования. Контактная информация: 212022, Республика Беларусь, г. Могилев, ул. Космонавтов, 1. МГУ имени А.А. Кулешова. Кафедра философии, каб. 418; МРЦ, каб. 403а. Координаторы: Старостенко Виктор Владимирович, Дьяченко Олег Викторович. Секретарь: Мельникова Алеся Юрьевна. Тел.: + 375 (222) 283636; + 375 (222) 284048. Факс: + 375 (222) 237444 E-mail: mogilev-relig-center-msu@mail.ru https://msu.by/konf

Социология религии в обществе Позднего Модерна: православный акцент : сборник статей по материалам VIII Междунар. науч. конф. НИУ «БелГУ», 5-6 окт. 2018 г. / отв. ред. С.Д. Лебедев. – Белгород : Центр социологических исследований НИУ «БелГУ», 2018. CD-ROM. – 215 с. – С. 157-162. ISSN 2411-2089 КОНФЕССИОНАЛЬНО ОРИЕНТИРОВАННОЕ ПРЕПОДАВАНИЕ ЗНАНИЙ О РЕЛИГИИ В ОЦЕНКЕ УЧИТЕЛЕЙ-ЭКСПЕРТОВ (НА ПРИМЕРЕ СРЕДНИХ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ШКОЛ БЕЛГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ) Виктория Андреевна Склярова магистрант, Белгородский государственный национальный исследовательский университет, ул. Победы, 85, Белгород, 308015, Россия vika.sklyarova.95@mail.ru Аннотация. В статье представлены некоторые результаты качественного этапа комплексного социологического исследования (2017-2018 г.) преподавания конфессионально ориентированных знаний о религии (предмет «Православная культура») в средних общеобразовательных школах российского региона. Обоснована необходимость комплексного изучения опыта предшествующего преподавания религиоведческих дисциплин. Одним из методов комплексного социологического исследования являлось экспертное интервью. В статье рассматриваются проблемы конфессионально ориентированного преподавания религиоведческих знаний в средних общеобразовательных школах российского региона в оценке учителей-экспертов. Определены цели и задачи конфессионально ориентированного преподавания знаний о религии в школе. Выявлено позитивное восприятие обучающимися конфессионально ориентированных знаний о религии, их заинтересованность в изучении таких знаний. Особое внимание в ходе интервью выделено вопросам отношения родителей к предметам о религии, факторам интереса к изучению религии, образовательному эффекту преподавания предметов о религии. Ключевые слова: религия в светской школе; конфессионально ориентированное преподавание; образовательный эффект предметов о религии; социология религии; социология образования. CONFESSIONAL ORIENTED TEACHING KNOWLEDGE OF RELIGION IN THE EVALUATION OF EXPERT TEACHERS (ON THE EXAMPLE OF SECONDARY SCHOOLS OF THE BELGOROD REGION) V.A. Sklyarova master student, Belgorod National Research University, 85 Pobedy Street, Belgorod, 308015, Russia vika.sklyarova.95@mail.ru ABSTRACT. In the article some results of the qualitative stage of the complex sociological research (2017) of the teaching of the confessional-oriented knowledge about religion (subject «Orthodox culture») in secondary general schools of the Russian region are presented. There is a necessity of comprehensive study experiencing the previous teaching of religious disciplines. One of the methods of complex sociological research was an expert interview. The article deals with the problems of confessional-oriented teaching of religious knowledge in secondary schools in Russian regions in the evaluation of expert teachers. The goals and objectives of confessional oriented teaching disciplines at school are defined. Revealed a positive perception of students of confessional oriented knowledge about religion, their interest in the study of such knowledge. Particular attention during the interview highlighted issues of attitude of parents to subjects about religion, factors of interest in the study of religion, the educational effect of teaching subjects about religion. KEYWORDS: religion in a secular school; confessional oriented teaching; educational effect of objects about religion; sociology of religion in Russian education. Введение. Одним из знаковых явлений постсоветской России стало проникновение религии в светские учебные заведения в форме преподавания в них конфессионально ориентированных учебных дисциплин [6] – «Основы православной культуры», «Основы исламской культуры», «Основы религиозных культур и светской этики» и т.д. Концепцию конфессионально ориентированного преподавания религиоведческих знаний в светской школе следует рассматривать как инновацию в российской образовательной коммуникации, существенно изменяющую способ рефлексии религии в образовании. Её новизна связана с совмещением собственно познавательной функции в плане основ религиоведения, традиционно предполагающей светский академический контекст, и воспитательной, ценностноориентирующей функции, связываемой с традиционно-религиозным, конфессиональным контекстом воспитания. Такая установка актуализирует существующие противоречия между светским и религиозным культурными контекстами, особенно характерные для России как страны с высокой степенью секуляризованности культуры и сферы образования. Сложившуюся ситуацию вокруг религии в институциональной сфере российского образования можно охарактеризовать как конфликт субъектов образования по вопросу предпочтительной (конфессионально ориентированной) версии образовательной рефлексии религии [2; 3; 7; 11], предполагающего ценностно ангажированное преподавание знаний о ней. Вопросы, стоящие перед социологическим изучением этой ситуации, заключаются в выяснении: фактических (присутствующих в сознании педагогов) целей и задач преподавания знаний о религии; восприятия такого преподавания обучающимися и их родителями; факторы приятия / неприятия изучения религии в школе; оценки реализации образовательного эффекта преподавания знаний о религии в школе, представленного в форме конфессионально ориентированных предметных дисциплин. Обзор изученности темы. Изучением проблемы взаимодействия религии и образования занимаются многие отечественные и зарубежные исследователи. Проблема интеграции религии в российское образование постсоветского времени освещена в работах С. Д. Лебедева [4], И. В. Метлика [6], Н. Н. Реутова [9] и других исследователей. Рефлексию в образовательной деятельности рассматривали С. Д. Лебедев [2, 5], Йотам Хотам [15] и другие. Конфессионально ориентированное преподавание знаний о религии в российских школах с различных позиций исследовали А. А. Ожиганова [7], С. Н. Калашникова, А. В. Пересыпкина и И.В. Шаповалов [8], Ю. Ю. Синелина [10], Ж. Т. Тощенко [11] и другие авторы. Абдулкадер Тайоб и Джеймс М. М. Хартвик в своих новейших работах отмечают важность вероисповедования учителей и его влияния на преподавание религиоведческих дисциплин обучающимся [13, 14]. Образование является коммуникативным процессом, то есть основывается на общении и предполагает связь, взаимодействие, отношение, понимание между его субъектами [1]. Поэтому важным для исследования религии в образовании является изучение мнения педагогов, что позволяет достаточно полно учесть все факторы, определяющие отношение обучающихся к предметам о религии в рамках школьной программы. Метод исследования. Весной 2017 года в рамках многолетнего исследовательского проекта «Религия в образовании» лаборатории «Социология религии и культуры» Центра социологических исследований НИУ «БелГУ» (руководитель Центра – И.С. Шаповалова) было проведено комплексное исследование «Отношение обучающихся средних общеобразовательных школ к преподаванию знаний о религии» (руководитель С.Д. Лебедев). Ранее сотрудниками Центра уже проводились количественные исследования на эту тему [4]. Проблема исследования заключалась в противоречии между значимостью социальных и культурных эффектов реинтеграции религии в современное российское образование и недостаточным знанием о том, как общественно-религиозные реалии воспринимаются обучающимися современных российских общеобразовательных школ. Ниже представлены некоторые результаты качественного этапа исследования. Одним из социологических методов сбора данных было экспертное полуструктурированное интервью с учителями, преподающими в школе предметы о религии не менее трех лет. С этой целью мы опросили 10 учителей средних общеобразовательных школ Белгородской области – одного из регионов России, в котором более 10 лет преподаются конфессионально ориентированные учебные дисциплины с акцентом на православную культуру [8; 9; 10]. Квотами при отборе экспертов выступили: тип населенного пункта (город/село); предметная специализация; стаж педагогической деятельности. Структура гайда экспертного интервью включала несколько блоков: обращение к респонденту; общий блок; блок на оценку «входа» образовательной коммуникации; блок «Родители»; блок «Преподавание»; блок на оценку «выхода» образовательной коммуникации; обобщение оценки соответствующей образовательной практики экспертом-педагогом. Вербальная и невербальная реакция интервьюируемых фиксировалась при помощи аудиозаписи на диктофон. Обработка данных производилась вручную. Преимуществами данного метода является возможность максимально полного раскрытия практического опыта педагога в области преподавания знаний о религии и его саморефлексии в свободной форме тематической беседы. Основная часть. Характеристика опрошенных. В качестве интервьюируемых выступили учителя средних общеобразовательных школ с общим стажем педагогической работы от семи до сорока лет. Все эксперты – женщины. В основном участники исследования изначально имели другую предметную специализацию: чаще всего – «русский язык и литература», «история и обществознание», реже – «география», «социальный педагог»; впоследствии они стали преподавать Православную культуру и другие подобные предметы. На вопрос «Почему Вы занялись преподаванием Православной культуры или других подобных предметов?» большинство участников исследования давали ответы, указывающие на внешние причины: «нехватка рабочих мест по специальности», «маленькая нагрузка» и «приказ руководства школы». В отдельных случаях учителя стали вести этот предмет по своей собственной инициативе. Цели и задачи преподавания подобных дисциплин в школе участники исследования видят приблизительно одинаково: духовно-нравственное воспитание обучающихся, ознакомление с историей религии, приобщение детей к традициям русского народа, расширение кругозора обучающихся. Здесь можно говорить о том, что обучающая функция образовательной коммуникации (трансляция суммы ознакомительных религиоведческих знаний) и её воспитательная функция (приобщение обучающихся к социально значимым ценностям) педагогами не разделяются, находясь в состоянии синкретического единства. Восприятие предмета обучающимися некоторые учителя оценивают как положительное, отмечают их заинтересованность в изучении предмета: «Я считаю, что любят этот предмет. Им он нравится, этот предмет… детям интересно знать вообще, откуда пришла к нам религия на Русь» (С. Н., МБОУ «Прохоровская гимназия», пгт. Прохоровка); «Очень хорошо. Очень положительно воспринимают» (О. П., МБОУ «СОШ № 35», г. Белгород). Другие участники исследования отмечают изменение в восприятии предмета по причине возрастных особенностей обучающихся: «В разном возрасте по-разному воспринимают… в младших классах и в среднем звене – им нравится этот предмет, они готовятся к этому предмету. А более старшие дети как-то выборочно, там уже у них свои интересы, свои точки зрения вообще и на религию. И там уже как-то разделяются мнения» (Т. С., МБОУ «СОШ № 46», г. Белгород); «Как правило, я могу разделить всех школьников на две группы: 5-7 классы, когда мы изучаем историю Ветхого Завета (это вообще достаточно интересный материал), который больше похож на сказку, они воспринимают достаточно легко, спокойно, я бы сказала с большим интересом. Но с 8 по 11 класс идет более углубленное изучение предмета, где используется масса терминов, зачастую непонятных детям, тогда достаточно проблемно воспринимается материал и необходимо уже применять различные технологии, чтобы избежать такого неприятия» (Анна Сергеевна, МБОУ «СОШ № 24», г. Белгород). Отношение со стороны родителей обучающихся к предметам о религии, по мнению учителей, в целом положительное. В отдельных случаях родители относятся к преподаванию знаний о религии, в частности Православной культуры, отрицательно по причине другого вероисповедания: «Когда только начиналось преподавание этого предмета, были, конечно, самые разные мнения. И родители, бывало, конечно, приходили… бывало, что приходили в школу и просили, чтобы дети их не посещали этот предмет» (О. С., МБОУ «Прохоровская гимназия», пгт. Прохоровка); «Бывают случаи, категорично против. Вот, например, у нас то же самое в школе в прошлом году, например, … они баптисты, и они напрочь отказались от преподавания «Православной культуры», и у них преподавалось «Основы светской этики». В этому году ислам проповедуют родители, ребёнок, у ребёнка тоже отдельно идёт программа, календарно-тематическое планирование, у неё «Основы светской этики». То есть родители отказались» (Т. С., МБОУ «СОШ № 46», г. Белгород); «Я вот за 11 лет, будет 3-го сентября, за этот период два ученика, которые вообще не посещали урок. Они изучали «Белгородоведение», то есть я давала задания из другого совершенно учебника. Когда родители, ссылаясь на Конституцию, писали заявление на имя директора, что вероисповедание у нас… свобода вероисповедания, поэтому мы не будем посещать этот предмет, мы другой религии» (О. П., МБОУ «СОШ № 35», г. Белгород); «У нас есть баптисты, которые сказали: «Нет. Посещать не будет». Я говорю: «Ну что ж, тогда аттестат вам не выдадут», потому что там есть «Православная культура» и оценка. Но они тогда согласились. Я говорю: «Я не заставляю ничего учить, не заставляю ничего рассказывать, просто посиди послушай, это всё». Сейчас вот «против» нет. Когда у нас приходил священник и преподавал, вот тогда да, тогда да. Тогда был протест полнейший. Я вот слышала, родителей четыре сказали «Нет» и всё. Потому что преподаёт священник» (Антонина Федотовна Чумакова, МОУ «Северная СОШ № 2» Белгородская область, Белгородский район, пгт. Северный). В таких случаях родителям обучающихся предлагается специально разработанный курс «Белгородоведение», «Основы светской этики». Факторы интереса обучающихся к изучению религии. Большей заинтересованности обучающихся, по мнению учителей, может способствовать акцент на практическое изучение: «Большей заинтересованности… это больше практической… ну, практической части изучения. То есть детям нравится, когда мы идём в храм, когда рассказывают, например, о каждой иконе, что символизирует эта икона, какое значение она имеет, эта икона, и так далее» (С. Н., МБОУ «Прохоровская гимназия», пгт. Прохоровка); «Больше, наверное, практики, экскурсий каких-то, походов с детьми, чтобы они видели эти наши православные святыни и в городе, в области» (Т. С., МБОУ «СОШ № 46», г. Белгород). Кроме того, многие учителя отмечают особый подход к детям на уроках: «Конечно, много зависит от учителя, от манеры преподавания этого предмета, потому что всё-таки подход должен быть немножечко другой, нежели к таким учебным предметам, как русский язык или математика» (О. С., МБОУ «Прохоровская гимназия», пгт. Прохоровка); «Нужно просто найти индивидуальный подход к каждому ребенку, не навязывая своей позиции, научиться слышать и их» (Вита Сергеевна, МБОУ «СОШ № 24», г. Белгород). Смена видов деятельности, оригинальный материал, новые технологии, оборудование также способствуют большей заинтересованности обучающихся: «Да, наверное, точно так же, как любой другой предмет в школе: смена видов деятельности, использование новых технологий, игры, проекты, сказки, импровизации и так далее» (О. К., МБОУ «СОШ № 27», г. Белгород); «Я стараюсь на каждом уроке, скажем так, преподнести детям удивительный, оригинальный материал» (Н. М., СОШ № 19», г. Белгород). Отсутствие перечисленных выше факторов может привести к отторжению у обучающихся изучения предметов о религии: «Кабинеты не оборудованы» (Антонина Федотовна Чумакова, МОУ «Северная СОШ № 2» Белгородская область, Белгородский район, пгт. Северный); «Ну, я думаю больше школам, ну вот именно современным школам не хватает наглядных материалов. Тех дисков, которые идут в комплекте с нашими учебниками подчас недостаточно и они несколько устарели. Необходимо, мне кажется, разработать какой-то электронный курс именно по Православной культуре, где ребенок в полной мере самостоятельно мог бы изучать те или иные аспекты, которые его заинтересовали» (Анна Сергеевна, МБОУ «СОШ № 24», г. Белгород). Одной из основных причин незаинтересованности и отрицательного отношения к предмету у обучающихся учителя считают навязывание и давление с религиозной точки зрения, насильственное изучение молитв и т.п.: «Вы знаете, на сегодняшний день вот я поняла то, что может оттолкнуть именно насаждение, вот насаждение, давление с точки зрения православия» (Л. М., МБОУ «СОШ № 45», г. Белгород); «Ну, оттолкнуть – это какое-то вот навязывание насильственное. Либо, может быть, соблюдение ритуалов, обрядов, может быть. Ну то есть как бы религия в любом случае – это индивидуально и по желанию, да? А в школах не должно быть, как допустим, чтение молитв, икон не должно быть в кабинетах» (О. К., МБОУ «СОШ № 27», г. Белгород); «Главное не навязывать свою точку зрения – это отталкивает. Нужно понимать, что это довольно-таки непростой предмет в плане мировоззрения и восприятия» (Вита Сергеевна, МБОУ «СОШ № 24», г. Белгород). Преподавание «Православной культуры» и аналогичных дисциплин более эффективно начинать, по мнению большинства учителей, со второго класса: «Второй класс. Второй класс, как он и был. Потому что первый класс детки ещё не понимают и читать не умеют, не могут так воспринимать. А второй класс – это идеально, идеально» (Антонина Федотовна Чумакова, МОУ «Северная СОШ № 2» Белгородская область, Белгородский район, пгт. Северный); «В 1-м рано, а вот во 2-м бы можно. Во 2-м вот интересно, очень интересно учебник составила Людмила Леонидовна Шевченко» (О. П., МБОУ «СОШ № 35», г. Белгород). Некоторые участники исследования отмечают, что в выпускных классах (10-11 класс) этот предмет можно и не вводить по причине подготовки выпускниками к экзаменам по тем предметам, которые им нужны для поступления: «Я бы оставила, как было раньше – со 2-го класса. Но по 9-ый. Наверное, я бы не стала брать 10-11 классы… а у старших классов идёт целенаправленная подготовка уже к тем предметам, которые нужны для поступления» (О. К., МБОУ «СОШ № 27», г. Белгород). Образовательный эффект преподавания предметов о религии, по мнению половины опрошенных учителей, полностью реализуется. В отдельных случаях отмечается, что результат преподавания подобных дисциплин не может быть виден сразу: «Ну как сказать, здесь, наверное, не как у учителя математики, здесь нельзя вывести формулу сразу, рассказать какое-то определение, понятие. Здесь нет быстрого результата. Но я уверена, что этот результат будет, конечно же» (О. К., МБОУ «СОШ № 27», г. Белгород). Образовательный эффект от преподавания предметов о религии, по мнению учителей-экспертов, зависит, прежде всего, от семьи, но значима и роль школы, администрации, руководящего аппарата: «Знаете что, я хочу сказать, что всё идет из семьи, всё абсолютно. А уже когда ребёночек приходит в школу, мы дополняем его новыми знаниями, да, по каждому предмету» (С. Н., МБОУ «Прохоровская гимназия», пгт. Прохоровка); «Конечно, я думаю, что больше всего зависит от родителей. Администрация тоже у нас в школе, скажем так, помогает учителю, создаёт условия для проведения этого предмета, затем создаёт условия для проведения массовых праздников, вот, участвуют в этих праздниках и родители, и учителя, и дети» (Н.М., СОШ № 19», г. Белгород); «Взаимосвязано, конечно. Потому что если семья поддержит, вот это его начинание, вот, то он будет поувереннее приходить на урок и будет уверенней готовиться» (Антонина Федотовна Чумакова, МОУ «Северная СОШ № 2» Белгородская область, Белгородский район, пгт. Северный); «И от школы, естественно, и от администрации, потому что, чтобы преподавать этот предмет, нужно иметь соответственно материально-техническую базу» (О. С., МБОУ «Прохоровская гимназия», пгт. Прохоровка). В заключение интервью мы предложили каждому эксперту-педагогу обобщить и подытожить свою оценку. Половина участников исследования высказали её форме пожеланий в адрес руководства: «Ну, я надеюсь, что по новым стандартам – вот если мы начали эту ступень, то мы ж её должны продолжить… И хотелось бы, чтобы это, ну, продолжалось это звено, чтобы как и администрация, и управление образования, и кто именно регулирует все эти отношения, чтобы было выстроено всё, чтобы не обрывалось так у детей вот это вот, эти знания» (Т. С., МБОУ «СОШ № 46», г. Белгород); «Хочу, чтобы предмет «Православная культура» преподавался у нас с 1-ого по 11-ый класс, в учебном плане стоял этот предмет» (Н. М., СОШ № 19», г. Белгород); «Очень хочется, чтобы предмет сохранился, остался… Единственное что: боимся, что на внеурочку. Хорошо, если внеурочка останется. Когда увидели, что наши дети стали интересоваться этим предметом, предмет как-то, мы не знаем почему, но он вот из расписания стал уходить, он стал уходить на внеурочную деятельность» (О. П., МБОУ «СОШ № 35», г. Белгород); «Я бы хотела, чтобы со второго класса преподавался как нужно, как правильно этот предмет. Потому что кусками этими ничё не сделаешь. Да, потому что куски эти непонятно откуда взяты и преподнесены как-то… Если есть непонимание, то это неинтересно» (Антонина Федотовна Чумакова, МОУ «Северная СОШ № 2» Белгородская область, Белгородский район, пгт. Северный); «Ну… Сейчас непонятная ситуация с ФГОС-ами, когда предмет потихонечку вот…. в этом году мы потеряли 6-е классы. То есть начальные классы – это внеурочная деятельность, Православная культура. И получается, что те классы, те дети, которые идёт по стандарту образования, то есть у них этот предмет выходит за рамки преподавания. А если говорить о том, что духовно-нравственное воспитание – это самое важное и самое главное направление сейчас, приоритетное направление идёт, не только на Белгородчине, но и во всей России. И если учесть то, что нам не хватает нравственности у детей, нам не хватает каких-то идеалов, а взять их сейчас неоткуда, то получается так, что Православная культура нам просто необходима. Именно она сейчас могла бы нам помочь выстроить то правильное направление в образовании, а предмет уходит в никуда. Поэтому вот… вот такая самая главная проблема, на мой взгляд» (О. К., МБОУ «СОШ № 27», г. Белгород). Заключение. По результатам экспертного интервьюирования учителей, преподающих конфессионально ориентированные религиоведческие предметы в белгородских школах, выявилось следующее. Цели и задачи преподавания знаний о религии в школе участники экспертного опроса видят в духовно-нравственном воспитании обучающихся, ознакомлении их с историей религии, приобщении их к традициям русского народа, расширении кругозора обучающихся. Здесь можно говорить о том, что обучающая и воспитательная функции соответствующего сегмента образовательной коммуникации педагогами не разделяются, находясь в состоянии синкретического единства. Восприятие преподаваемых знаний о религии обучающимися учителя оценивают как позитивное, отмечают заинтересованность их в изучении предмета. Часть опрошенных отмечают изменение с возрастом обучающихся восприятия ими предмета в сторону меньшей заинтересованности и большего скепсиса, что связывают отчасти со становлением собственной точки зрения на вопросы религии, отчасти со сложным и не всегда удачно сформированным содержанием соответствующего блока образовательного знания, отчасти – с другими приоритетами образования в старших классах. Отношение со стороны родителей обучающихся к предметам о религии, по мнению учителей, в целом положительное. Отдельные факты отказа от изучения конфессионально ориентированного предмета связаны с религиозными традициями семей, принадлежащим к иным религиям и конфессиям. Проблемы в таких случаях решаются через официальное предложение изучать альтернативный курс – светскую этику или краеведение. По мнению экспертов-учителей, большей заинтересованности обучающихся в изучении предметов о религии могут способствовать: расширение практических форм изучения материала; особый подход к детям на уроках; смена видов учебной деятельности; оригинальный материал; новые технологии преподавания. Отсутствие перечисленных выше факторов, напротив, приводит к снижению интереса у обучающихся к изучению предметов о религии, усилению его неприятия; аналогичный эффект имеют навязывание взглядов и оценок с религиозной точки зрения, обязательное изучение молитв и других культовых элементов религиозной культуры, в частности, преподавание дисциплины священнослужителем. Предполагаемый образовательный эффект преподавания предметов о религии, по мнению половины опрошенных экспертов-учителей, полностью реализуется; в отдельных случаях отмечается, что образовательный эффект от преподавания подобных дисциплин не может быть очевиден сразу. В его достижении опрошенные подчёркивают значимость синергийного влияния основных агентов образовательной коммуникации: прежде всего, семьи, но также учителя и администрации школы. Подытоживая свои высказывания, половина участников исследования высказали пожелания в адрес администрации и руководства о необходимости изучения знаний о религии в форме отдельного предмета в рамках основного расписания, что обеспечивает необходимую для достижения образовательного эффекта комплексность и целостность изучения материала. Список литературы 1. Брызгалина Е. В. Субъекты коммуникаций в современном образовательном пространстве // Ценности и смыслы. 2014. С. 40-44. 2. Лебедев С. Д. Образовательная рефлексия религии: к социологической интерпретации // Социологический журнал. 2014. № 2. С. 72-88. 3. Лебедев С. Д. Особенности рефлексии религиозной культуры в современном российском образовании // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2014. Том 2. № 4. С. 201-212. 4. Лебедев С. Д. Отношение учащейся молодежи к религии // Социологические исследования. 2007. № 7. С. 87-97. 5. Лебедев С. Д., Бахарев В.В. Религиозная культура в светском образовании (региональный аспект) // Научные ведомости БелГУ. Философия. Социология. Право. № 1. 2009. С. 117-126. 6. Метлик И. В. Православие в русской школе: трудный путь возвращения // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия IV: Педагогика. Психология. № 1 (16). 2010. С. 7-30. 7. Ожиганова А. А. Религия в школе: анализ учебных пособий по курсу «Основы религиозной культуры и светской этики». М., 2015. № 1. С. 82-99. 8. Православный модуль Белгородчины в рамках Федерального образовательного стандарта предмета «Духовно-нравственная культура»: учебно-методическое пособие. Составители: С. Н. Калашникова, А. В. Пересыпкина, И. В. Шаповалов / Под ред. канд. социол. наук, доц. Ю. В. Коврижных. Белгород: Изд-во ГИК, 2008. 164 с. 9. Реутов Н. Н. Социокультурные практики интеграции светского и религиозного образования : монография. Белгород : БГТУ, 2009. 168 с. 10. Синелина Ю. Ю. Уровень религиозности населения в г. Белгороде и отношение белгородцев к введению учебного курса «Основы религиозных культур и светской этики» // Памяти Юлии Юрьевны Синелиной. Научные труды, воспоминания. М.: ИСПИ РАН, 2014. С. 138-145. 11. Тощенко Ж. Т. Мина замедленного действия // Философские науки. 2010. № 8. С. 6-21. 12. Элбакян Е. С. Светское // Энциклопедический словарь социологии религии / под ред. М. Ю. Смирнова. СПб., 2017. 508 с. 13. Abdulkader Tayob. Life Trajectories of Educators Between Religion and Religious Education // Religion & Education. 2017. Vol. 44. № 1. P. 1-4. 14. James M. M. Hartwick. Public School Teachers’ Beliefs in and Conceptions of God: What Teachers Believe, and Why It Matters // Religion & Education. 2015. Vol. 42. № 2. P. 122-146. 15. Yotam Hotam. Reflexive Education: Rethinking the Relations between Secular «Consciousness» and Religion // Religion & Education. 2016. Vol. 43. № 3. P. 285-300.

НАУЧНЫЙ КРУГЛЫЙ СТОЛ «ПРОФИЛАКТИКА РЕЛИГИОЗНОГО ЭКСТРЕМИЗМА В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ» Даты проведения: 30.03.2018 ВАЖНЫЕ ДАТЫ 20.03.2018 — последний день подачи заявок КОНТАКТЫ Место проведения: 410028, г. Саратов, ул. Вольская, 10а, 12 корпус СГУ Телефон: +7 (937) 148 - 54 - 06 Email: dpetrov77@mail.ru КОНТАКТЫ ОТВЕТСТВЕННОГО Петров Дмитрий Борисович Email: dpetrov77@mail.ru Телефон: +7 (937) 148 - 54 - 06 Адрес: 410028, г. Саратов, ул. Вольская, 10а, 12 корпус СГУ ОРГКОМИТЕТ Орлов Михаил Олегович Рожков Владимир Петрович Фриауф Василий Александрович Петров Дмитрий Борисович Иванов Евгений Михайлович «Проект-победитель» Грантового конкурса Стипендиальной программы Владимира Потанина 2016/2017 ФГБОУ ВО «Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского» Философский факультет Кафедра теологии и религиоведения Научное Студенческое Общество Изучения Религий (НСОИР) 30 МАРТА 2018 Г. ПРОВОДЯТ НАУЧНЫЙ КРУГЛЫЙ СТОЛ «ПРОФИЛАКТИКА РЕЛИГИОЗНОГО ЭКСТРЕМИЗМА В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ» И ПРИГЛАШАЮТ ВАС ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ! Основные вопросы работы научного круглого стола: - Разработка и внедрение рабочих программ и учебной литературы для бакалавров и магистров по профилактике религиозного экстремизма - Религиоведческие исследования вопросов профилактики религиозного экстремизма - Взаимодействие религиоведов и теологов в деле профилактики религиозного экстремизма в образовательных учреждениях - Взаимодействие образовательных учреждений с правоохранительными органами РФ по вопросам профилактики религиозного экстремизма - Развитие научных методов профилактики религиозного экстремизма в образовательном пространстве По итогам конференции основные тезисы выступлений войдут в учебно-методическое пособие «Профилактика религиозного экстремизма: теория и практика» (вып. май-июнь 2018 г.) с указанием автора и ссылкой на работу научного круглого стола. Информационные письма: Информационное письмо Количество участников: 30 Приоритетное направление развития НИУ: риски социальных систем

Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева Фридрих-Александр-Университет Эрланген-Нюрнберг Общецерковная аспирантура и докторантура им. свв. равноап. Кирилла и Мефодия (Москва) Институт теологии имени свв. Мефодия и Кирилла Белорусского государственного университета (Минск) Русская христианская гуманитарная академия (Санкт-Петербург) Автономная некоммерческая организация «Центр этнорелигиозных исследований» (Санкт-Петербург) Международная научно-практическая конференция «ОБРАЗ» РЕЛИГИИ: РЕЛИГИОЗНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В МНОГООБРАЗИИ РЕЛИГИОЗНЫХ КУЛЬТУР (статистические методы исследования в науках о религии) 30 ноября – 1 декабря 2017 года Россия, г. Орёл, ФГБОУ ВО «Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева» Религиозное образование, изучение религий и религиозных культур и различные их дериваты требуют сегодня комплексного, междисциплинарного анализа. Для лучшего понимания «образов» религии, сложившихся в современном мире, особенностей религиозно-конфессиональных традиций и межконфессионального диалога, требуется взаимодействие не только представителей религиоведческого и теологического сообществ, но и представителей гуманитарного и естественнонаучного знания. Для этого наряду с традиционными методами гуманитарных исследований необходимо развивать различные математические и статистические методы обработки информации применительно к религиозным контекстам, как в их исторических формах, так и в их современном состоянии, которое мы наблюдаем сегодня в различных регионах России. Научная программа конференции строится в нескольких направлениях: анализ происходящих изменений в отечественных формах преподавания образовательных дисциплин, несущих те или иные знания о религии; анализ особенностей религиозности и воспитания толерантности у молодежи (учащихся средних школ и студенчества), как за рубежом, так и в России - кейсы Владимирской, Орловской и Архангельской областей, республик Бурятия и Татарстан - с использованием статистических методов исследований; формирование научно-религиоведческого языка описания «второго порядка», способного на академическом уровне интерпретировать языки «первого порядка», часто конфликтные, возникающих в социальных субкультурах, особенно на границах с другими субкультурами. Темы для обсуждения: - «образ» религии в гуманитарной науке и религиозном образовании; - теология и религиозное образование, религиоведение и изучение религий: проблемы демаркации и методологии; - теоретические и методические проблемы математизации исследований религиозного образования; - «знание религии» или «знание о религии»: понятийный аппарат религиоведения и проблемы использования статистических методов исследований религиозности; - особенности глобального, локального и глокального в отечественном религиоведении; - анализ историко-культурного измерения религии как преемственности и изменения; - текстологические исследования и проблемы лингвистического анализа религиозных текстов как измерений «толерантности»; - концептуальные аспекты исследования этно-религиозной идентичности, конфликтов и путей их разрешения в диалоге культур; - религия в регионах России: проблемы образования, воспитания и социальной деятельности конфессий. Организационный комитет Пилипенко Ольга Васильевна – председатель Оргкомитета, ректор Орловского государственного университета им. И.С. Тургенева, профессор, доктор технических наук (г. Орёл, Россия); Человенко Татьяна Григорьевна – зам. председателя Оргкомитета конференции, зав. кафедрой религиоведения и теологии ОГУ им. И.С. Тургенева, доцент, кандидат педагогических наук, магистр религиоведения (г. Орёл, Россия); Бутримова Ирина Викторовна – зав. отделом начального общего образования Бюджетного учреждения Орловской области дополнительного профессионального образования «Институт развития образования», кандидат филологических наук (г. Орёл, Россия); Теплых Галина Ивановна – руководитель управления развития образовательных проектов Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. равноап. Кирилла и Мефодия, кандидат экономических наук (г. Москва, Россия); Комова Марианна Александровна – доцент кафедры религиоведения и теологии ОГУ им. И.С. Тургенева, кандидат искусствоведения, магистр религиоведения (г. Орёл, Россия); Лебедев Сергей Дмитриевич – профессор кафедры социологии и организации работы с молодежью БелГУ, кандидат социологических наук (г. Белгород, Россия); Маркова Наталья Михайловна – доцент кафедры философии и религиоведения ВлГУ им. А.Г. и Н.Г. Столетовых, кандидат философских наук (г. Владимир, Россия); Пелин Александр Александрович – директор АНО «Центр этнорелигиозных исследований», кандидат богословия (г. С.-Петербург, Россия); Петрунин Владимир Владимирович – доцент кафедры религиоведения и теологии ОГУ им. И.С. Тургенева, доцент, кандидат философских наук, магистр теологии (г. Орёл, Россия); Шатравский Сергей Иосифович - проректор по научной работе Института теологии имени свв. Мефодия и Кирилла Белорусского государственного университета, доцент кафедры религиоведения, кандидат богословия (г. Минск, Беларусь). Программный комитет Астапов Сергей Николаевич – председатель программного комитета, профессор кафедры философии религии и религиоведения Института философии и социально-политических наук ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет», доктор философских наук (г. Ростов-на-Дону, Россия); Вдовина Галина Владимировна – профессор кафедры богословия и литургики Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. равноап. Кирилла и Мефодия, ведущий научный сотрудник Института философии РАН, доктор философских наук (г. Москва, Россия); Жданов Вадим Владимирович – научный сотрудник кафедры религиоведения и миссиологии Фридрих-Александр-Университета Эрланген-Нюрнберг, доктор философии (PhD), (г. Эрланген, Германия); Метлик Игорь Витальевич – зав. лабораторией развития воспитания и социализации детей ФГБНУ «Институт изучения детства, семьи и воспитания Российской академии образования» (ИИДСВ РАО), профессор кафедры общей и социальной педагогики ПСТГУ, зав. научно-методическим кабинетом Синодального Отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви, доктор педагогических наук, (г. Москва, Россия); Моравчикова Михаэла – директор Института правовых аспектов религиозной свободы Юридического факультета Трнавского университета, доктор теологии (г. Трнава, Словакия); Мчедлова Марина Мирановна – зав. кафедрой сравнительной политологии РУДН, главный научный сотрудник Центра «Религия в современном обществе» ИС РАН, профессор, доктор политических наук (г. Москва, Россия); Савосичев Андрей Юрьевич – доцент кафедры религиоведения и теологии ОГУ им. И.С. Тургенева, доктор исторических наук, магистр теологии (г. Орёл, Россия); Светлов Роман Викторович – декан факультета философии, богословия и религиоведения Русской христианской гуманитарной академии, профессор Института философии Санкт-Петербургского государственного университета, профессор, доктор философских наук (г. С.-Петербург, Россия). Смирнов Михаил Юрьевич – зав. кафедрой философии Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина, профессор, доктор социологических наук (г. С.-Петербург, Россия). Ключевые даты: 1) заявка на участие в конференции и тексты выступлений (докладов) объемом 10 000 – 15 000 печатных знаков с пробелами ожидаются до 10 ноября 2017 г. Все присылаемые тексты рецензируются. Оргкомитет оставляет за собой право отклонить тексты, не прошедшие рецензирование; 2) 17 ноября 2017 г. оргкомитет сообщит о принятии (отказе) материалов конференции. Требования к оформлению: I. Материал предоставляется в формате редактора MicrosoftWord (doc), шрифт: TimesNewRoman, кегль 14, одинарный интервал, поля – 2 см со всех сторон. II. Статья должна включать: 1) ФИО автора (-ов), ученую степень, звание, должность, место работы, город, страна, адрес электронной почты на русском и английском языках (шрифт жирный, выравнивание по правому краю); 2) название статьи на русском и английском языках (шрифт жирный, прописные буквы, выравнивание по центру); 3) аннотацию и ключевые слова на русском и английском языках (шрифт обычный, выравнивание по ширине); 4) основной текст (шрифт обычный, выравнивание по ширине); 5) список использованной литературы в алфавитном порядке, со сквозной нумерацией, оформленный в соответствии с ГОСТ Р 7.0.5 – 2008. Ссылки в тексте на соответствующий источник из списка литературы оформляются в квадратных скобках: [16, с. 123]; Планируется издание печатного сборника материалов конференции, который будет размещён в научной электронной библиотеке elibrary.ru и зарегистрирован в наукометрической базе РИНЦ (Российский индекс научного цитирования). Расходы на участие в конференции – за счет командирующей стороны. Участники конференции размещаются в общежитии ОГУ им. И.С. Тургенева. Планируется экскурсионная программа. Оргвзнос за участие в конференции составляет 250 рублей. Средства перечисляются на счет организаторов конференции с заключением договора с участником конференции. Форма участия: очная, заочная Место проведения: г. Орёл, ул. Комсомольская, 95, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева. Контактная информация оргкомитета: Адрес: 302026, г. Орёл, ул. Комсомольская, 95, ауд. 327 Телефоны: +7 903 882 26 35 E-mail: mus.relig@mail.ru Музалевская-Жаркова Галина Михайловна – координатор конференции

AННОТАЦИЯ Статья посвящена анализу социальных практик современного православного воскресного церковно-приходского образования Русской Православной Церкви (РПЦ). Представлена краткая историография православного церковно-приходского воскресного образования в России. Рассматриваются основные характеристики современного института церковно-приходского воскресного образования РПЦ для детей: цели и задачи образовательной деятельности, виды и типы воскресных школ, уровни обучения. Дается характеристика системы воскресного церковно-приходского образования Покровской и Николаевской епархии Саратовской митрополии: перечисляются направления работы отдела религиозного образования и катехизации, приводятся данные по количеству воскресных школ, учащихся, преподавателей. Рассматриваются основные аспекты функционирования одной из воскресных учебно-воспитательных групп Покровской и Николаевской епархии. Представлены результаты социологического исследования отношения родителей к обучению детей в исследуемой православной воскресной школе Покровской и Николаевской епархии. Изменения отношений церкви и государства, происходящие в российском обществе последние десятилетия, проявляются во всех сферах социальной жизни церкви, в том числе – в сфере образования. Актуальность и значимость исследования особенностей современного института православного воскресного образования Русской Православной Церкви (РПЦ) безусловна. В условиях российского общества, характеризующихся последствиями целенаправленного разрушения в советский период традиционных институтов православной социализации (православной семьи, православного быта, системы православного образования), основная роль в православном воспитании детей, в обучении их основам православного вероучения, в формировании у них навыков церковной жизни принадлежит православной воскресной церковно-приходской школе. Изучение православной воскресной школы в России имеет свои традиции, прежде всего, в области педагогических исследований. Исследователи отмечают, что понятие «воскресная школа» появляется в педагогической литературе в середине XIX века одновременно с массовым распространением самих воскресных школ [1]. В то время к воскресным школам относили образовательные учреждения двух типов: во-первых, церковные школы, предназначенные для конфессионального воспитания детей и юношей; во-вторых, школы, обеспечивающие доступ к получению грамотности людям, не имеющим возможности учиться в обычных школах – «общеобразовательные» воскресные школы. Общим для этих двух категорий воскресных школ было то, что занятия в них проходили по выходным или праздничным дням. Важность воскресных школ в распространении грамотности и религиозно-нравственном воспитании была отмечена основателями русской педагогики Н.И. Пироговым и К.Д. Ушинским [4]. Об истории создания первых воскресных школ писали дореволюционные исследователи Я.В. Абрамов, Д. Вольфсон, М.Н. Салтыкова, Н.В. Чехов. В советский период опыт воскресных школ рассматривался в работах М.Я. Блинчевской, И.Т. Дронова, П.С. Ткаченко. Современные педагогические исследования воскресной школы посвящены изучению разных аспектов данного феномена: истории становления и развития воскресных школ в России (А.В. Агеева, А.В. Духавнева, Т.В. Лодкина, Л.А. Марченко, Е.А. Никитская); особенностям организации образовательной и воспитательной деятельности воскресных школ (А.В. Агеева, И.В. Архангельская, Г.С. Ващенко, Г.М. Лохонова, А.В. Ляпина); особенностям церковного образования для взрослых (Т.В. Качала, М.В. Попинова); культурно-художественному потенциалу воскресных школ (Н.В. Константинова, И.В. Парамонов, Л.А. Трубникова) [9]. Несмотря на достаточную разработанность проблемы российского церковно-приходского воскресного образования в педагогическом дискурсе, данная проблема относится к неизученным вопросам в современной отечественной социологии. Современная российская православная воскресная церковно-приходская школа для детей, согласно Положению о деятельности воскресных школ (для детей) Русской Православной Церкви на территории РФ от 2012 г., определяется как религиозная организация Русской Православной Церкви, осуществляющая функцию по обучению религии, а также формированию умений и навыков, необходимых для православного христианина [7]. Она представляет совершенно новый социальный проект по сравнению со своим историческим прототипом. Подразделяются воскресные школы на три типа [8]: воскресная учебно-воспитательная группа; воскресная школа, не имеющая статуса юридического лица (являющаяся структурным подразделением религиозной организации Русской Православной Церкви); центр духовно-нравственного воспитания, являющийся самостоятельным юридическим лицом. Учебно-воспитательная деятельность, реализуемая в воскресной школе для детей, включает в себя три ступени: дошкольную (набор детей в возрасте 5-6 лет) с ориентировочным сроком обучения (максимально 2 года); начальную (набор детей в возрасте 7-11 лет) с ориентировочным сроком обучения (максимум 4 года); основную (набор детей в возрасте 12-16 лет) с ориентировочным сроком обучения (максимально 4 года). В качестве основной цели православной воскресной церковно-приходской школы определяется воспитание детей в системе христианских ценностей и норм поведения, обучение их основам православного вероучения, формирование навыков церковной жизни: участие в богослужениях, церковных Таинствах, а также в социальной и благотворительной деятельности прихода. Как отмечает С.Ю. Дивногорцева «несмотря на то, что основная задача православных воскресных школ – это просвещение и научение Закону Божию детей прихожан, в то же время немаловажной их функцией является воспитание благоговения и христианской нравственности, «культивирование» интереса к богословскому просвещению» [3]. Исследование воскресных школ, проведенное А.В. Агеевой, показало, что в зависимости от преобладающего вида деятельности, воскресные школы можно подразделить на: «богословские», «воспитательные», «историко-патриотические», «семейные», «миссионерские», «творческие», «смешанные», «паломнические», «многопрофильные» [2]. Е.А. Никитская, изучая особенности деятельности воскресных школ г. Москвы, выявила, что наиболее типичными для московских школ являются такие направления работы, как: катехизическое (просветительское), социальное служение, культурно-образовательное, военно-спортивное. Исследователь отмечает, что в условиях институциализации российского православного церковно-приходского образования самыми острыми проблемами функционирования воскресных школ являются: организационно-педагогические, кадровые, контингентные и материально-технические проблемы [5, с. 161-193]. Одной из особенностей современной православной воскресной школы является то, что значимым субъектом образовательного пространства являются родители, чьи дети обучаются в воскресной школе, поэтому необходимо исследовать их мнения, отношения и оценки в отношении православного воскресного образования. В период с января по май 2015 г. по инициативе отдела религиозного образования и катехизации Покровской и Николаевской епархии на базе воскресной учебно-воспитательной группы «Гефсимания» (г. Энгельс) нами было проведено исследование отношения родителей к обучению детей в воскресной школ. В качестве цели исследования было определено выявление отношения родителей к обучению детей в воскресной учебно-воспитательной группе «Гефсимания» г. Энгельса Покровской и Николаевской епархии. Метод сбора эмпирической информации – индивидуальное стандартизированное анкетирование. Алгоритм формирования выборочной совокупности. Выборочная совокупность формировалась методом основного массива и составила 45 респондентов (N=45). Методы анализа полученной эмпирической информации: описательный анализ с использованием процентных показателей, простых статистических показателей (моды, медианы, среднего арифметического, стандартного отклонения, стандартизированной ошибки и др.), табличного и графического материала. Представим результаты полученного исследования. Воскресная учебно-воспитательная группа «Гефсимания» Покровской и Николаевской епархии (г. Энгельс) Покровская и Николаевская епархия входит в состав Саратовской митрополии. Управление образовательной деятельностью церковных учебных заведений епархии осуществляет отдел религиозного образования и катехизации [6]. Для обеспечения координации деятельности воскресных школ епархии в 2013 году был создан Совет директоров воскресных школ Покровской Епархии, на итоговом заседании которого были озвучены результаты первой аттестации, которую прошли воскресные школы епархии в 2014–2015 учебном году. 32 учебные епархиальные воскресные учебно-воспитательные группы получили сертификаты. Количество обучающихся в них составило 1030 детей и подростков. Преподавательский состав был представлен 131 преподавателем, из которых высшее образование имели – 66%, 21% – прошли обучение по Основам православной культуры, 2% – получили высшее богословское образование. Одной из первых открывшихся в Покровской и Николаевской епархии воскресных школ была воскресная школа «Гефсимания», которая в соответствие со Стандартом представляет собой воскресную учебно-воспитательную группу. Данная воскресная школа была выбрана нами в качестве объекта социологического исследования, проводившегося в период с января по апрель 2015 г. на тему «Отношение родителей к обучению детей в воскресной православной школе». Исследование проводилось методом анкетирования. Респондентами выступили родители детей, обучающихся в воскресной православной школе «Гефсимания» г. Энгельса (N=45). Выборочная совокупность формировалась методом основного массива. Воскресная учебно-воспитательная группа «Гефсимания» не имеет статуса юридического лица и является структурным подразделением православного прихода во имя Воскресения Христова, функционирует при Свято-Воскресенском храме г. Покровска (Энгельса) [10]. Школа была образована в сентябре 2000 г. Структуру управления воскресной учебно-воспитательной группы «Гефсимания» формируют настоятель прихода, совет школы, педагогический совет, родительский комитет и попечительский совет. В 2014-2015 учебном году состав преподавателей включал 10 человек. Общее количество обучающихся на 2014-2015 г. составило 70 человек, из которых 46 мальчиков и 24 девочки. Весь контингент детей распределен по 5 учебным группам: две дошкольного уровня (возраст 5-6 лет) – первого и второго года обучения и три начального уровня (возраст 7-11 лет) – первого, второго и третьего годов обучения. В соответствии с текстом Концепции развития воскресной учебно-воспитательной группы «Гефсимания» целью деятельности воскресной школы является «приобщение воспитанников к православной вере и духовной жизни в лоне Русской Православной Церкви». Обучение включает основную и дополнительную части. Основную часть, во-первых, формирует комплекс базовых вероучительных дисциплин: «Введение в Закон Божий», «Основы хорового и церковного пения», «Священная библейская история. Ветхий Завет и Новый Завет», «Устройство православного храма и богослужение», «Церковнославянский язык», «Основы христианской нравственности». Во-вторых, основная часть учебно-воспитательной деятельности предусматривает участие детей в литургической жизни церковного прихода. Дополнительную часть учебно-воспитательной деятельности составляют дополнительные занятия по развитию прикладного творчества. Основными направлениями внеклассной деятельности воскресной школы являются: участие в ежегодных мероприятиях воскресных школ Покровской епархии; социальное партнерство; краеведческая деятельность; паломнические поездки. Социальное партнерство предусматривает взаимодействие со светскими образовательными учреждениями. Социально-демографический профиль родителей детей, обучающихся в воскресной учебно-воспитательной группе «Гефсимания» (г. Энгельс) Анализ социально-демографических характеристик родителей детей, обучающихся в воскресной учебно-воспитательной группе «Гефсимания», показал, что среди родителей, принявших участие в исследовании, большая часть – 86,7% – пришлась на женщин. Минимальный возраст опрошенных – 23 года, максимальный – 63 года, средний возраст равен 38 годам. По семейному положению большинство опрошенных состоят в браке – 71,1% (см. табл. 1). Таблица 1 Распределение опрошенных по семейному положению Семейное положение респондента Частота Процент Валидный процент Кумулятивный процент Валидные Холост/не замужем 4 8,9 8,9 8,9 Женат/замужем 32 71,1 71,1 80,0 Разведен/разведена 4 8,9 8,9 88,9 Вдовец/вдова 2 4,4 4,4 93,3 Проживает в незарегистрированном гражданском браке 3 6,7 6,7 100,0 Итого 45 100,0 100,0 По количеству детей в семье преобладают семьи с двумя детьми – 48,9%, в тоже время почти четверть семей – 22,3% – имеют более двух детей (см. табл. 2). Таблица 2 Распределение опрошенных по количеству детей в семье Количество детей респондента в браке Частота Процент Валидный процент Кумулятивный процент Валидные 1 13 28,9 28,9 28,9 2 22 48,9 48,9 77,8 3 7 15,6 15,6 93,3 Более 3 3 6,7 6,7 100,0 Итого 45 100,0 100,0 По уровню образования среди опрошенных преобладают родители с высшим образованием – 48,9% (см. табл. 3). Таблица 3 Распределение опрошенных по уровню образования Уровень образования респондента Частота Процент Валидный процент Кумулятивный процент Валидные Полное среднее 9 20,0 20,0 20,0 Среднее профессиональное 12 26,7 26,7 46,7 Неполное высшее 2 4,4 4,4 51,1 Высшее 22 48,9 48,9 100,0 Итого 45 100,0 100,0 Большинство опрошенных родителей работают – 73,3% (см. табл. 4). Таблица 4 Распределение опрошенных по роду занятий Род занятий респондента Частота Процент Валидный процент Кумулятивный процент Валидные Работающий 33 73,3 73,3 73,3 Совмещаю работу с учебой 1 2,2 2,2 75,6 Работающий пенсионер 2 4,4 4,4 80,0 Неработающий пенсионер 1 2,2 2,2 82,2 Безработный 5 11,1 11,1 93,3 Нахожусь в декретном отпуске 2 4,4 4,4 97,8 Домохозяйка 1 2,2 2,2 100,0 Итого 45 100,0 100,0 По уровню среднего дохода на каждого члена семьи треть опрошенных имеют доход не выше 5000 рублей – 37,8%. В целом в более половине семей (64,5%) средний доход на каждого члена семьи составляет до 10000 рублей (см. табл. 5). Таблица 5 Распределение опрошенных по уровню среднего дохода на каждого члена семьи Уровень среднего дохода на каждого члена семьи респондента Частота Процент Валидный процент Кумулятивный процент Валидные Не выше 5000 рублей 17 37,8 38,6 38,6 5001-10000 рублей 12 26,7 27,3 65,9 10001-15000 рублей 4 8,9 9,1 75,0 15001-20000 рублей 9 20,0 20,5 95,5 20001-25000 рублей 2 4,4 4,5 100,0 Итого 44 97,8 100,0 Пропущенные Затрудняюсь ответить 1 2,2 Итого 45 100,0 Степень воцерковленности родителей Воцерковленность личности рассматривается нами в аспекте религиозно-конфессиональной социализации, как освоенность личностью и соблюдение ею норм и практик культового (церковного) поведения, характерного для православной религиозной традиции. Степень освоенности личностью норм и практик церковного поведения может быть различной. С нашей точки зрения, она косвенно указывает на намерение личности руководствоваться в повседневной жизни христианскими (православными) нравственными ценностями, то есть последовательно воспроизводить (сохранять) религиозную православную традицию. Степень воцерковленности родителей детей, обучающихся в воскресной школе, с нашей точки зрения, является, во-первых, фактором родительской мотивации обучения детей в воскресной школе, во-вторых, одним из основных факторов воцерковленности детей. Соответственно, выявление степени воцерковленности родителей детей, обучающихся в воскресной школе, является необходимым в рамках исследования современных условий воссоздания православного воскресного церковно-приходского образования в России в целом, и нашего исследования, в частности. Степень воцерковленности родителей определялась нами по модифицированной методике В.Ф. Чесноковой «Индекс воцерковленности» или «В-индекс». Индекс воцерковленности или В-индекс – суммарный показатель степени (уровня) воцерковленности православных христиан. Индекс воцерковленности образован путем группировки данных по шести показателям воцерковленности: «религиозно-конфессиональная самоидентификация», «частота посещения православного храма», «частота причащения», «регулярность чтения текстов Священного Писания», «форма молитвы», «пост». Показатель «религиозно-конфессиональная самоидентификация» – дополнительный, определяет оценку респондентом собственной религиозности/конфессиональности. Остальные пять показателей – базовые – измеряются по пятибалльной шкале. Данные по ним позволяют разбить весь контингент опрашиваемых на пять групп по степени воцерковленности: группа О (нулевые) – самая слабая степень воцерковленности; группа С (слабовоцерковленные); группа Н (начинающие); группа П (полувоцерковленные); группа Ц (воцерковленные или церковный народ). Как показал анализ степени воцерковленности родителей учебно-воспитательной группы «Гефсимания», 97,8% опрошенных верят в Бога и 95,6% признают себя православными. На вопрос «Как часто Вы принимаете участие в церковном богослужении?» треть опрошенных родителей (33,3%) ответили, что несколько раз в месяц, треть (28,9%) – еженедельно, треть (28,9%) – несколько раз в год. Таким образом, по участию в богослужении опрошенные родители представляю собой почти равнообъемные группы: воцерковленных, полувоцерковленных, начинающих воцерковление (см. табл. 6). Таблица 6 Распределение опрошенных по частоте участия в церковном богослужении Частота участия респондента в церковном богослужении Частота Процент Валидный процент Кумулятивный процент Валидные Никогда не участвовал 2 4,4 4,4 4,4 Реже, чем раз в год 2 4,4 4,4 8,9 Один раз, несколько раз в год 13 28,9 28,9 37,8 Несколько раз в месяц 15 33,3 33,3 71,1 Еженедельно 13 28,9 28,9 100,0 Итого 45 100,0 100,0 А вот полученные ответы о регулярности исповеди и причастия позволяют несколько изменить представление об уровне воцерковленности родителей. Только около 14% опрошенных родителей исповедуются и причащаются несколько раз в месяц (воцерковленные), большинство (53,3%) указали, что принимают участие в этих таинствах один или несколько раз в год (начинающие) (см. табл. 7 и 8). Таблица 7 Распределение опрошенных по частоте исповеди Частота исповеди респондента Частота Процент Валидный процент Кумулятивный процент Валидные Никогда не участвовал 6 13,3 14,3 14,3 Реже, чем раз в год 4 8,9 9,5 23,8 Один раз, несколько раз в год 24 53,3 57,1 81,0 Несколько раз в месяц 6 13,3 14,3 95,2 Еженедельно 1 2,2 2,4 97,6 Каждый пост 1 2,2 2,4 100,0 Итого 42 93,3 100,0 Пропущенные Затрудняюсь ответить 3 6,7 Итого 45 100,0 Таблица 8 Распределение опрошенных по частоте причастия Частота причастия респондента Частота Процент Валидный процент Кумулятивный процент Валидные Никогда не участвовал 5 11,1 11,6 11,6 Реже, чем раз в год 4 8,9 9,3 20,9 Один раз, несколько раз в год 24 53,3 55,8 76,7 Несколько раз в месяц 8 17,8 18,6 95,3 Еженедельно 1 2,2 2,3 97,7 Каждый пост 1 2,2 2,3 100,0 Итого 43 95,6 100,0 Пропущенные Затрудняюсь ответить 2 4,4 Итого 45 100,0 11% опрошенных родителей ежедневно читают духовно-религиозную литературу (воцерковленные), 33,3% – регулярно (полувоцерковленные), 40% – иногда (начинающие). 13,3% опрошенных родителей читают утренние и вечерние правила, 46,7% – молятся регулярно (полувоцерковленные), 31,1% – иногда (начинающие). Таким образом, наибольшую группу среди родителей составляют полувоцерковленные или воцерковляющиеся – в среднем 41,6%. Вторую по объему составляет группа начинающих воцерковление родителей – в среднем 27,2%. Воцерковленные родители в среднем составляют 16,8%. На основе полученных данных можно сделать вывод, что основной контингент детей данной воскресной школы составляют дети, чьи родители находятся в процессе воцерковления, как и сами дети. Полученные результаты еще свидетельствуют о том, что в процессе воцерковления основные практики культового поведения осваиваются постепенно, с разной очередностью. Наиболее быстро осваиваемая практика – практика церковного богослужения. Вторая по очередности – практика домашней молитвы. Третья – чтение духовно-религиозной литературы. Наиболее сложными, а потому на более позднем этапе осваиваемые практики – исповедь и причастие. Отношение родителей к обучению детей в воскресной учебно-воспитательной группе «Гефсимания» (г. Энгельс) Как показали результаты исследования, среди основных мотивов, которыми руководствовались родители при принятии решения о воскресном церковно-приходском образовании своих детей, преобладают религиозные и нравственные, а именно: дать ребенку правильные жизненные ориентиры (51,1%), познакомить с основами православного вероучения (44,4%), приобщить ребенка к церковной жизни (33,3%) (рис.1). Преобладание указанных мотивов свидетельствует о том, что среди опрошенных большую часть составляют родители, желание которых дать своему ребенку церковное образование было не случайным, не спонтанным, а осознанным, целенаправленным и наполненным нравственными и религиозными смыслами. В тоже время, отдельную группу составляют родители, которые привели своих детей в воскресную школу с целью решения их социально-психологических проблем или трудностей (в общей сложности 31,2%). Рис. 1. Основные мотивы родителей, принявших решение о воскресном церковно-приходском образовании своих детей 77,8% родителей указали, что их дети посещают воскресную школу каждую неделю. Чаще всего детей водит мать (55,6%) и бабушка (35,6%). Оценивая различные аспекты деятельности учебно-воспитательной группы «Гефсимания» по пятибалльной шкале, родители отметили абсолютную удовлетворенность, во-первых, организацией внеклассных мероприятий (82,2%), нравственным поведением учителей (82,2%), уровнем духовности и религиозности атмосферы образовательного учреждения (82,2%); во-вторых, стоимостью обучения (80%), порядком поступления в школу (80%), отношением учителей к детям (80%), режимом работы школы (80%). Родители наименее удовлетворены работой с родителями (62,2%), материально-техническим оснащением школы (55,6%). Необходимо отметить, что родители сами участвуют в деятельности воскресной школы: 57,8% респондентов участвуют в каждом мероприятии. Всего 8,9% респондентов признались, что никогда не участвовали в школьных мероприятиях. Основные формы родительского участия: в формах посещения разных мероприятий, организованных школой – 71,1%, помощи ребенку при выполнении домашнего задания – 55,6%, участия в субботниках и благоустройстве территории школы (37,8%) и чаепитие (37,8%) (см. рисунок 2). Рис. 2. Формы участия родителей в жизнедеятельности воскресной учебно-воспитательной группе «Гефсимания» Подведем итоги. Рассматривая основные характеристики современных церковно-приходских воскресных школ Русской Православной Церкви для детей, можно констатировать, что в новых условиях взаимодействия государства, церкви и общества в российском обществе создается новый институт православного церковно-приходского образования и катехизации. На современном этапе восстановления традиционных церковных институтов православной социализации, церковно-приходские воскресные школы занимают основное место в системе церковного воспитания и образования для мирян. В общецерковных документах РПЦ церковно-приходская воскресная школа определяется как основная форма православного воспитания детей и подростков на приходе. В качестве основной функции этого института определяется воцерковление, как религиозная социализации личности в контексте православной традиции с усвоением христианского мировоззрения, ценностей, норм поведения и интеграции в общность православных верующих. В аспекте главной цели современная церковно-приходская воскресная школа сопоставима с первыми, возникавшими в Древней Руси, церковными школами, перед которыми стояла схожая задача наставления в христианской вере переходившего из язычества в христианство древнерусского народа. Схожесть целей древнерусской и современной православной церковной школы, возможно, определяется схожестью нравственно-религиозного состояния древнерусского народа, принявшего Крещение, и большинства современных православных россиян старших поколений, крещенных, но православно не просвещенных, а потому неспособных дать своим детям православное воспитание в семье. В аспекте степени самостоятельности и автономности выбора образовательной программы современная церковно-приходская православная школа в сравнении с церковно-приходскими школами дореволюционного периода отличается большей свободой и разнообразием в выборе содержания религиозного обучения. Свободная от государственного вмешательства в управленческий и образовательный процесс современная церковно-приходская школа является подконтрольной епархиальному руководству. Непосредственное управление ею осуществляется руководителем церковного прихода, при котором она функционирует. Если руководит школой духовенство, то преподавательский состав современных церковно-приходских школ формируется преимущественно из воцерковленных светских педагогов. Одним из новых субъектов образовательного процесса церковных школ являются родители. Для родителей современная воскресная школа представляет собой востребованный образовательный проект, в рамках которого родители осуществляют сознательный выбор в направлении религиозно-нравственного воспитания ребенка. В качестве привлекательных моментов в деятельности воскресных школ родители отмечают организацию внеклассных мероприятий, способствующих формированию нравственных жизненных ориентиров детей; доброжелательный тон в общении с детьми, а также четкую организацию самого образовательного процесса. Вместе с тем, сточки зрения родителей существуют и определенные недостатки в работе воскресной школы, а именно: недостаточное материально-техническое оснащение образовательного процесса и недостаточную степень вовлеченности родителей в образовательно-воспитательную деятельность школы. Отдельное изучение функциональной значимости как педагогов, так и родителей в рамках формирующегося в российском обществе института церковно-приходского воскресного образования – предмет наших будущих исследований. Пользуясь случаем, хотелось бы сердечно поблагодарить протоиерея Александра Милованова, на момент проведения исследования руководителя отдела религиозного образования и катехизации Покровской и Николаевской епархии и настоятеля Свято-Воскресенского храма г. Энгельса, при котором функционирует воскресная учебно-образовательная группа «Гефсимания», а также педагогический коллектив школы за помощь в проведении социологического исследования, ставшего основой для написания данной научной статьи. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Агеева А.В. Церковно-приходские воскресные школы: история возникновения и тенденции развития //Вестник ПСТГУ. Серия 4: Педагогика. Психология. Вып. 3(18). 2010. С. 58-66. Агеева А.В. Церковно-приходские воскресные школы: история возникновения и тенденции развития //Вестник ПСТГУ. Серия 4: Педагогика. Психология. Вып. 4 (19). 2010. С. 43-55. Дивногорцева С.Ю. Церковный приход как институт религиозного образования // Вера и время. 2011. URL: http://www.verav.ru/common/mpublic.php?num=1147 (дата обращения: 12.12.15). Никитская Е.А. Воскресная школа как феномен педагогической действительности. История и современность // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология,2008. № 2(9). С. 121-132. Никитская Е.А. Православная воскресная школа как воспитательная организация: социально-педагогический потенциал. М.: Логос, 2012. 208 c. Отдел религиозного образования и катехизации // Официальный сайт Покровской и Николаевской епархии. URL: http://pravpokrov.ru/eparchy/departments/religious-education.php (дата обращения: 21.11.2015). Положение о деятельности воскресных школ (для детей) Русской Православной Церкви на территории РФ от 2012 г. // Православное образование. Синодальный отдел религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви. URL: https://pravobraz.ru/polozhenie-o-deyatelnosti-voskresnyx-shkol-dlya-detej-russkoj-pravoslavnoj-cerkvi-na-territorii-rossijskoj-federacii/ (дата обращения: 15.11.2015). Стандарт учебно-воспитательной деятельности, реализуемой в воскресных школах (для детей) Русской Православной Церкви // Православное образование. Синодальный отдел религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви. URL: http://pravobraz.ru/standart-uchebno-vospitatelnoj-deyatelnosti-realizuemoj-v-voskresnyx-shkolax-russkoj-pravoslavnoj-cerkvi/ (дата обращения: 15.11.2015). Уфимцева Е.И. Воскресная школа в системе религиозного образования Русской Православной Церкви //Известия Саратовского университета. Серия Социология. Политология. Т.15. Вып.2. С. 44-52. Уфимцева Е.И. Социальные практики православного воскресного церковно-приходского образования //Известия Саратовского университета. Серия Социология. Политология. 2015. Т.15. Вып.3. С. 37-43. Ссылка на источник: http://rrsociology.ru/journal/sociology/annotation/887/ 63-73.pdf

НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС № 106 (2/2016) ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ, ИЛИ ЧЕМУ УЧАТ В ШКОЛЕ Анна Ожиганова Битва за школу. Модернизаторы и клерикалы Анна Александровна Ожиганова (р. 1969) – антрополог, научный сотрудник Института этнологии и антропологии Российской академии наук. Активность Русской православной церкви, все более заметная в последнее время как в политике, так и в публичной сфере, вызывает неоднозначную реакцию в обществе. Такие события, как принятие закона о защите чувств верующих, строительство новых церквей, передача музеев в собственность церкви, не только становятся предметом бурных общественных дискуссий, но и способствуют формированию локального гражданского протеста. В то же время деятельность Московского Патриархата по усилению своего влияния в сфере образования в последние годы не вызывает заметной общественной реакции, а клерикализация образования не воспринимается как реальная угроза. Между тем мы становимся свидетелями нового этапа борьбы за светскую школу. Вновь поднят вопрос о расширении преподавания предметов, связанных с религией. В ходе дискуссии, проведенной на телеканале «Культура» в декабре 2014 года, глава патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, влиятельный московский священник, протоиерей Дмитрий Смирнов, заявил, что «изучение религии должно стать главным предметом, стержнем всей школьной программы»[1]. В мае 2015 года комиссия по развитию науки и образования Общественной палаты РФ предложила включить в школьную программу предмет «Нравственные основы семейной жизни» (инициатива принадлежит члену комиссии, митрополиту Игнатию (Пологрудову))[2]. В ряде регионов этот предмет уже преподается в 10–11 классах по учебнику, подготовленному екатеринбургским священником, руководителем Центра защиты материнства «Колыбель», иереем Дмитрием Моисеевым, и православным психологом, автором ряда популярных статей и радиопередач, посвященных вопросам материнства, семьи и воспитания детей, монахиней Ниной (Крыгиной). Концепция религиозного образования В принятом в 2000 году на Архиерейском Соборе РПЦ документе «Основы социальной концепции Русской православной церкви» содержится положение об «устранении последствий атеистического контроля над системой государственного образования». В этой связи, говорится в документе, церковь должна стать полноправным участником школьного образовательного процесса, более того, «желательно, чтобы вся система образования была построена на религиозных началах и основана на христианских ценностях»[3]. Председатель Синодального отдела религиозного образования и катехизации, епископ Зарайский Меркурий (Иванов)[4], в своем докладе «Перспективы развития опыта преподавания Основ православной культуры», прочитанном на Архиерейском совещании 16 июля 2010 года, выступил с идеей создания непрерывного православного образования от детского сада до высшей школы[5]. Это предложение определило дальнейшую повестку Московского Патриархата в сфере образования. Пока наиболее важным результатом усилий РПЦ в этом направлении стало включение в 2012 году в школьную программу предмета «Основы религиозных культур и светской этики» (ОРКСЭ) в качестве федерального образовательного компонента. Этот курс состоит из шести модулей: «Основы православной культуры», «Основы исламской культуры», «Основы буддийской культуры», «Основы иудейской культуры», «Основы мировых религиозных культур» и «Основы светской этики». В соответствии с регламентом, разработанным Министерством образования, родители должны выбрать один из модулей, а школа в свою очередь обязана предоставить каждому ученику возможность посещать занятия по выбранному курсу, даже если на него записался лишь один человек. Школьники изучают ОРКСЭ в четвертом классе один час в неделю, оценки по этому предмету не выставляются. До официального введения в масштабах всей страны ОРКСЭ в течение двух лет преподавался в 19 регионах в рамках эксперимента. Тем не менее практика преподавания до сих пор плохо отработана и проходит с многочисленными нарушениями регламента. Свобода выбора модуля на практике не обеспечивается. Зачастую администрации школ делают выбор за родителей и ставят их перед свершившимся фактом, заявляя о невозможности организовать преподавание разных модулей в одном классе. Представители епархий оказывают давление на региональные отделения Министерства образования и школьные администрации. Если учителя, следуя регламенту, предоставляют родителям право выбора модуля, их могут обвинить в противодействии изучению православия и «подрыве духовно-нравственного воспитания школьников», как это произошло в городе Хвалынске Саратовской области. Представителей епархии возмутила незначительная с их точки зрения доля учеников, отдавших предпочтение модулю «Основы православной культуры», и они добились увольнения директора, а затем и завуча неблагонадежной школы[6]. Однако было бы неверно полагать, что введение ОРКСЭ – это всего лишь пример плохого исполнения хорошей идеи, и, соответственно, надеяться, что со временем основные проблемы будут решены. Министерство образования, ссылаясь на международную практику школьного религиозного образования, преподносит этот проект как свидетельство модернизации школы, направленную на реализацию свободы совести и свободы вероисповедания. На самом деле изучение религии в российской школе кардинальным образом отличается от аналогичных европейских проектов. В соответствии с Концепцией религиозного образования под названием «Толедские руководящие принципы преподавания религии и убеждений в государственных школах», принятой в большинстве стран Евросоюза, изучение религии должно основываться на приверженности концепции прав человека. Программа курса должна быть объективной и беспристрастной, формироваться на основе современного понимания религиозности, охватывать не только религии, но также верования и убеждения, быть «чуткой к локальным проявлениям религиозного и секулярного плюрализма»[7]. За последние годы в области школьного религиозного образования произошли значительные изменения: большое внимание уделяется актуальным вопросам растущего религиозного разнообразия и межконфессионального взаимодействия, проблеме внеконфессиональной религиозности, а также трансформации религиозных институтов в условиях секулярного общества[8]. Даже в таких странах, как Великобритания и Греция, где обучение религии традиционно включено в школьную программу, началась дискуссия о необходимости трансформации вероучительного предмета в религиоведческий. В соответствии с Конституцией и законом «Об образовании» Россия является светским государством, гарантирующим светский характер образования. В то же время ключевой задачей современной государственной политики провозглашается так называемое «духовно-нравственное воспитание» молодежи[9]. В новых государственных образовательных стандартах отмечается, что воспитание должно опираться на «базовые национальные ценности»: православие («православие объединяло русских людей в единый народ»), имперский идеал («человек государственный, слуга царю и Отечеству») и, наконец, советский патриотизм («героическое служение, вплоть до самопожертвования, во имя будущего своей страны и своего народа, пренебрежение материальным во имя идеального»)[10]. Школа должна обеспечить «формирование российской гражданской идентичности обучающихся», «культивировать чувство гордости за свою страну, народ, историю». Таким образом, главной задачей «духовно-нравственного воспитания» выступает конструирование русской православной идентичности, в которой «традиционные религии» – ислам, иудаизм и буддизм – выступают в качестве локальных вариантов русской (или евразийской) империалистической концепции, в то время как для других религий места в принципе не предусмотрено[11]. Так называемая модернизация образования в конечном счете сводится к религиозному воспитанию и архаическим воспитательным моделям. Если в официальных документах подчеркивается исключительно светский характер ОРКСЭ, то в методических материалах содержатся недвусмысленные указания на их истинные цели. Так, одно из пособий для учителей начинается со следующего пассажа: «Эта книга являет собой важный поворот в жизни российской школы и содержания образования. Религия и религиозные организации возвращаются в публичную жизнь»[12]. Риторика чиновников Министерства образования и методистов, разрабатывающих концепцию преподавания школьного курса религии, не оставляет сомнений, что речь идет о конструировании новой государственной идеологии. История введения уроков религии в школьную программу Первоначально планировалось знакомить школьников лишь с основами православия. Патриарх Алексий II еще в 1999 году заявил о необходимости изучения православной культуры в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Вскоре был создан Координационный совет по взаимодействию Министерства образования и Русской православной церкви, подготовивший к 2002 году примерную программу предмета «Православная культура»[13]. К 2006 году под разными названиями – «Основы и ценности православия» (Белгород), «Основы православной культуры» (Курск), факультатив по «Закону Божьему» (Воронеж), «Основы православной культуры и нравственности» (Новосибирск), «История Церкви» (Ростов-на-Дону) – этот курс уже преподавался в более чем 11 тысячах общеобразовательных школ, причем в Белгородской, Калужской, Смоленской и Брянской областях – в качестве обязательного предмета[14]. Впоследствии для создания, по выражению Абдусалама Гусейнова, «иллюзии политкорректности» было решено добавить опционные модули по так называемым традиционным религиям России и «светские» модули «Основы светской этики» и «Основы мировых религиозных культур». Эта ситуация отражает установившееся на тот момент status quo между светским обществом и амбициями РПЦ. Бурные дебаты, развернувшиеся в 2006–2009 годах относительно введения религии в школьную программу, постепенно затихли, уроки ОРКСЭ стали частью школьной рутины. Многие родители полагают, что один урок в неделю не нанесет большого вреда их детям, и называют ОРКСЭ «очередной школьной глупостью»[15]. Тем не менее официальные данные по выбору модуля показывают, что общественное сопротивление принимает форму отказа от изучения «Основ православной культуры» в пользу «светских» модулей. В 2014–2015 учебном году «Основы православной культуры» изучали 33% 4-классников, тогда как «Основы светской этики» выбрали 45%, а «Основы мировых религиозных культур» 18% учащихся[16]. С начала введения ОРКСЭ эти данные остаются практически неизменными из года в год[17]. Стоит обратить внимание также на относительно небольшое число учеников, выбравших модули других традиционных религий. «Основы исламской культуры» изучают всего 4% 4-классников, причем почти половину из них составляют школьники Чеченской республики, «Основы буддийской культуры» – 0,4% (всего 5458 человек), «Основы иудейской культуры» – 0,02% (всего 357 человек, из них 132 – в Москве). Приведенные цифры несопоставимы с реальной численностью представителей этих конфессий в Российской Федерации. Кроме того, они наглядно демонстрируют, что принцип свободного выбора модуля вне зависимости от конфессиональной принадлежности, декларируемый Министерством образования, на деле не соблюдается. Выбор модуля зависит не столько от религиозных традиций того или иного региона, сколько от решения региональной администрации. В Белгородской, Рязанской, Тамбовской, Ростовской областях число выбравших «Основы православной культуры» составляет 80–90%. В то же время в Кабардино-Балкарии никто не изучает ни православия, ни ислама. В Бурятии 4% учеников выбрали «Основы православной культуры», 5% – «Основы буддийской культуры»; в Башкирии православие изучают всего 0,7%, а ислам – 3,6% школьников. Руководство Татарстана приняло политическое решение об отказе от преподавания «религиозных» модулей в пользу «светских»: в школах республики не изучают ни православия, ни ислама. Отвергая все обвинения со стороны РПЦ и лично патриарха, республиканские чиновники отмечают, что население, понимая важность вопроса, выступает против деления детей по конфессиональной принадлежности: «Мы не скрываем свои позиции о том, что интегрированный курс наиболее рационален, толерантно направлен»[18]. Синодальный отдел религиозного образования проводит постоянный мониторинг выбора курса «Основы православной культуры» и призывает епархии к активной работе с региональными управлениями образования, администрациями школ и родительскими сообществами: «Взаимодействовать с родителями нужно не только на родительских собраниях в школах, один, два или пусть даже пять раз в год, как об этот отрапортовали 85% епархий. Взаимодействие с родителями должно быть постоянным, непрерывным и многоплановым»[19]. В Карелии благодаря усилиям епархии число школьников, изучающих «Основы православной культуры», увеличилось с 7% до 11% («Основы светской этики» выбрали 67%, а «Основы мировых религиозных культур» – 22% учеников»)[20]. В ряде регионов в течение нескольких лет существует практика преподавания православия во всех классах в форме спецкурсов. В 2015 году проект расширения ОРКСЭ на другие классы начинал приобретать реальные очертания в масштабах всей страны. Патриарх Кирилл поднял эту тему на XXIII Рождественских чтениях и направил соответствующий запрос в Министерство образования. Официальный ответ министерства был озвучен лишь в апреле: Дмитрий Ливанов категорически не рекомендовал расширение курса и сообщил, что этот вопрос может быть рассмотрен лишь через некоторое время, после тщательного анализа результатов мониторинга. Тем не менее в мае Министерство образования опубликовало информационное письмо, разрешающее школьной администрации продолжить преподавание религии в других классах[21]. Московская Патриархия не намерена отступать от своего плана по расширению курса. 16 ноября 2015 года на очередном заседании рабочей группы Министерства образования и Синодального отдела религиозного образования и катехизации митрополит Меркурий (Иванов) вновь предложил рассмотреть возможность включения в программу всех классов средней школы курса «Основы духовно-нравственной культуры народов России» и провести его апробацию в Ростовской области[22]. Анализ учебников Утвержденный Министерством образования Федеральный перечень школьных учебников включает учебные комплексы по ОРКСЭ семи издательств. Большинство школ (83,5%) занимаются по учебникам издательства «Просвещение», всего 9% – по учебникам издательства «Дрофа», и около 6% используют учебники других издательств. В перечне вновь оказались одиозные учебники по «Основам православной культуры» Людмилы Шевченко и Аллы Бородиной. Первые версии этих учебников, вышедшие еще в 2002 году, получили негативную оценку со стороны экспертного сообщества, увидевшего в них угрозу принципу светскости образования, воинственную антинаучность, националистические и ксенофобские идеи. Так, Людмила Шевченко считает главной задачей своего курса «воспитание школьников как благочестивых граждан, обладающих добродетелями в православном понимании»[23]. Бородина заявляет, что православие выступает «культурообразующей» религией России[24]. Оба автора проводят идею доминирования русской православной культуры, подтасовывают исторические и этнографические факты для подтверждения идеи изначальности «русского православного этноса». Как отмечал Николай Митрохин в своем докладе «Клерикализация образования в России» относительно учебников Бородиной: «Необходимо обратить особое внимание на “связанность” этнической и конфессиональной идентификаций, подчеркнуть, что эта предполагаемая “связанность” делает религиозную идентичность элементом национальной, а связанные с религией идеологемы – частью этно-национализма»[25]. Тем не менее эти учебные комплексы, рассчитанные на 11-летнее обучение, продолжают издаваться большими тиражами. Издательский проект Бородиной имеет поддержку со стороны РПЦ: издание начало осуществляться по благословению патриарха Алексия II, в настоящее время ему покровительствует протоиерей Александр Шаргунов. Все авторы настаивают на том, что ОРКСЭ – это исключительно светский, культурологический предмет. При этом «культурологический подход» противопоставляется религиоведению как «атеистической» дисциплине. Так, Бородина заявляет, что преподавание религиоведения вступает в противоречие с Конституцией РФ и законом «Об образовании», оскорбляет чувства верующих, а также не способствует успешной социализации[26]. Анализ такого документа, как «Основы социальной концепции РПЦ», а также высказываний представителей церкви подтверждает, что понятие «религиозная культура» не случайно легло в основу концепции ОРКСЭ, поскольку они возводят слово cultura («возделывание», «воспитание», «образование») к слову cultus («почитание», «поклонение», «культ»). На этой, мягко говоря, спорной этимологии основывается тезис о религиозной основе любой культуры. Еще в 2010 году всем шести учебникам курса «Основы религиозных культур и светской этики», вышедшим в издательстве «Просвещение», эксперты Российской академии наук дали однозначно негативную оценку[27], однако они продолжают переиздаваться практически без изменений. Эти учебники стали буквальным воплощением идей, сформулированных в «Концепции духовно-нравственного воспитания и развития личности гражданина России в сфере общего образования». Согласно этой концепции, воспитание должно опираться на «базовые традиционные ценности»: патриотизм, гражданство, семья, труд, традиционные российские религии. Указанные традиционные ценности нашли отражение в тематическом плане, едином для всех учебников серии. Самый известный учебник серии – это, безусловно, «Основы православной культуры» протодиакона Андрея Кураева. Являясь представителем церкви, автор не скрывает своей миссионерской цели. Учебник содержит образцы религиозной практики, молитвы, примеры иконопочитания. Тем не менее многим учителям и родителям, в том числе не православным, он нравится, так как написан «живым, понятным для детей языком». Учебник «Основы светской этики»[28] являет собой пример этатистской идеологии, что подтверждается практикой преподавания: по рассказам родителей, первый урок курса посвящается рассказу о заслугах Владимира Путина на посту президента. Учебники издательства «Дрофа» были написаны уже с учетом разгромных экспертных оценок учебников предыдущих серий и представляют по сравнению с ними большой шаг вперед. Интересным решением является диалогическая форма изложения. Школьник Игорь и его сестра, студентка Юля, обсуждают вопросы этики; пастушок Ваня и старец Василий родом из XIX века рассуждают о спасении души и традиции прощения в православии; бабушка Рабия знакомит своих внуков Ильяса и Камиллу с мусульманскими обычаями. Самые неожиданные собеседники – индийский мальчик Ананда и его друг слоненок Падма из учебника по основам буддизма. Оригинальной идеей стало введение так называемых «не совсем обычных уроков»: например, суд над Сократом, виртуальная экскурсия в православный храм, путешествие в Иерусалим. Однако во всех учебниках серии заметно стремление авторов обойти потенциально острые вопросы. Так, учебник «Основы исламской культуры», по словам одного из экспертов, «принудительно толерантен»[29]. Авторы предостерегают от неверного понимания слова «джихад» и объясняют, что на самом деле «джихад – это стремление сделать что-то доброе, полезное и нужное для других людей, например: помочь маме – сходить в магазин или присмотреть за малышами»[30]. Татьяна Шапошникова, редактор серии учебников издательства «Дрофа», убеждена, что создает российский вариант «настоящего мультикультурного образования». На самом деле, вписанные в Концепцию, эти учебники, так же, как и все другие, конструируют некую искусственную русско-православную имперскую идентичность. Не случайно в качестве главных героев в учебнике по православной культуре выведены персонажи Древней Руси. Общественное мнение: родители и учителя Весной 2015 года я провела небольшой опрос среди учителей московских школ, которым в следующем учебном году впервые предстояло вести уроки ОРКСЭ (50 респондентов), а также – среди родителей их учеников (92 респондента). Уроки ОРКСЭ ведут, как правило, учителя начальной школы, не обладающие для этого ни достаточными знаниями, ни мотивацией для их получения. Введение курса ОРКСЭ проходит в условиях непрерывной реформы средней школы и постоянно возрастающего бюрократического давления на учителей. Многие из них опасаются, что не готовы к преподаванию этого предмета, ожидают возникновения конфликтов – прежде всего с родителями своих учеников, но также и с администрацией школы. Министерство образования приняло ряд мер по регулированию преподавания ОРКСЭ, в частности обязало всех учителей пройти обучение на специальных курсах, организованных Академией повышения квалификации учителей и некоторыми другими институтами. Однако во многих школах существует неофициальная практика отправлять учителей на курсы, специально открытые с этой целью при монастырях. Из 50 учителей, участвовавших в опросе, пятеро уже прошли обучение в Николо-Перервинском и Новоспасском монастырях, еще шесть человек планировали сделать это в ближайшее время. Введение уроков религии в средней школе затрагивает практически каждого. Родители оказались в ситуации, когда им необходимо ответить на вопрос, как они относятся к этим урокам, хотят ли они, чтобы их детей знакомили с религией в школе и каким именно образом, по их мнению, это должно происходить. Тем не менее в настоящее время лишь очень немногие сформировали собственную позицию по этому вопросу. Большинство опрошенных родителей продемонстрировали высокую степень лояльности введению курса ОРКСЭ. Они считают, что современному человеку необходимы знания о религии (лишь один человек высказал противоположную точку зрения), и убеждены, что эти уроки будут интересны их детям. Более половины согласны с тем, что курс изучения религии может быть продолжен в старших классах. Большинство учителей, принявших участие в опросе, также продемонстрировали высокую степень лояльности введению ОРКСЭ. Они согласны, что современный человек нуждается в знании о религии. Подавляющее большинство считают, что изучение религии лучше всего начинать в 4 классе и что курс ОРКСЭ будет интересен для четвероклассников. Учителя подтвердили, что школьный курс религии должен давать объективную информацию о вероучении, истории, социальной роли разных религий, то есть быть религиоведческим, а не теологическим. Почти две трети учителей высказались в пользу изучения «Основ светской этики» и «Основ мировых религиозных культур», что соотносится с данными о выборе модулей в среднем по стране. В то же время две трети опрошенных, как из числа учителей, так и родителей, считают, что этот курс должен быть факультативным, а не обязательным, как сейчас. Эти данные коррелируют с результатами социологического опроса, проведенного в 2013 году Аналитическим центром Юрия Левады: 75% опрошенных полагали, что предметы, связанные с религией, должны быть добровольными, по желанию родителей учеников, лишь 20% высказались за то, чтобы изучение религии в школе было обязательным для всех[31]. Неожиданными оказались ответы на вопрос относительно разделения учеников на группы по религиозному признаку при изучении ОРКСЭ: больше половины опрошенных поддержали идею разделения класса. Оказалось, что, в отличие от экспертов[32], учителя не рассматривают эту практику как нарушение Конституции. Они убеждены, что курс ОРКСЭ является «культурологическим» и, поскольку школы должны обеспечить выбор модуля, разделение учеников представляется им совершенно необходимым. Разговор на разных языках Мы видим, что в настоящее время общественного консенсуса по вопросу преподавания религии в школе не существует. Проблема состоит не в наличии различных мнений относительного того, надо ли включать религиозные предметы в школьную программу, а в том, что в большинстве случаев эти суждения сами по себе противоречивы и не отрефлексированы, поскольку в значительной степени созданы пропагандой. Люди говорят на разных языках и не желают слышать друг друга. С целью избежать возможных обвинений в нарушении Конституции и закона «Об образовании», гарантирующих светскость учебного процесса, введение ОРКСЭ оправдывается преимуществами мультикультурного воспитания. Однако на самом деле этот предмет являет собой пример очевидной индоктринации и пропаганды консервативных ценностей: этатистской версии патриотизма, формальной набожности, приверженности «традиционной» семье и так далее. Впрочем, представители РПЦ неоднократно выступали с предложением пересмотра Конституции. В очередной раз это предложение прозвучало на совместном заседании Совета Федерации и Государственной Думы по вопросам противодействия терроризму 20 ноября 2015 года. Глава Синодального отдела внешних церковных связей, митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), заявил, что «пора, наконец, отказаться от такого понимания отделения церкви от государства, а школы от церкви, которое предполагает, что религия не должна напрямую присутствовать в светском образовательном пространстве»[33]. Посредством этой риторики преподавание религии становится вопросом национальной безопасности, действенной мерой по профилактике международного терроризма. Апологеты православного образования ссылаются на данные социологических опросов, в соответствии с которыми чуть ли не 84% процента населения страны является православным. Однако хорошо известно, что скрывается за этой статистикой. Число верующих остается практически неизменным с начала 1990-х годов и составляет около 3%[34]. Около трети респондентов, называющих себя православными, не верят в бога, еще для двух третей вера не играет значительной роли в жизни[35]. Данные о православном большинстве говорят лишь о том, что православие по преимуществу выполняет функцию символического и – в значительно меньшей степени – ценностно-нормативного признака этнического сознания. Как отмечает Александр Агаджанян, православие в России превращается в культурно-религиозную идентичность и является в значительной мере мифологемой, возникшей в ответ на потребность в новой идентичности[36]. Борис Дубин указывает на корреляцию между массовым обращением к православию и пиететом по отношению к власти и авторитету. Власть использует православие как символ национального единства, в то время как церковь превратилась в «образ единства без реального единения»[37]. Граждане страны разделены на два лагеря: тех, кто безоговорочно поддерживает деятельность РПЦ, и тех, кто тем или иным способом выступает против. Однако это разделение осуществляется не по принципу веры или неверия, но по принципу лояльности или оппозиционности существующему политическому режиму. Можно привести множество примеров, когда православные верующие выступают против строительства новых храмов, введения обязательных уроков религии в школе и других инициатив церкви. По мнению Николая Митрохина, РПЦ со своей правоконсервативной платформой – антилиберализмом, антизападничеством, ксенофобией, этатизмом и авторитаризмом – приобретает все более очевидные черты политической партии[38]. Это новое политическое православие действует в тесной связке с государственной властью, но обладает также собственной политической повесткой. В этой ситуации опасность уроков религии заключается не столько в клерикализации образования, сколько в угрозе превращения школы в механизм трансляции новой государственной идеологии «без идеи», апеллирующей к мифологеме традиционных духовных ценностей. Поскольку залогом успешного распространения этой идеологии является отсутствие критического, рационализирующего взгляда, задачей школы становится воспитание «нового православного» – не способного к рефлексии, лояльного по отношению к власти. В контексте этой воспитательной парадигмы можно рассматривать заявление автора упоминавшегося выше популярного учебника Андрея Кураева о том, что детям нельзя говорить о «терпимости», «открытости», «диалоге культур», поскольку в обществе никакого диалога нет и быть не может, поскольку существует социальное неравенство, и именно эту идею – неравенства и иерархичности – должна «прививать» школа[39]. Несмотря на все усилия церкви, проект введения уроков религии представляется совершенно нежизнеспособным. Дальнейшее давление РПЦ на Министерство образования с целью реализации своей программы религиозного воспитания неизбежно вызовет общественный протест, еще более решительный, чем накануне официального введения ОРКСЭ. В настоящее время большая часть активистов, выступающих против растущего влияния церкви, стоит на позициях секуляризма (например, фонд «Здравомыслие»). Однако группы воинствующих атеистов все громче заявляют о себе: они участвовали с антицерковными лозунгами в массовых протестах 2011–2012 годов, активно присоединяются к акциям противодействия строительству храмов. Этот кризис, грозящий перейти в конфликт, демонстрирует, что перспектива формирования в России настоящего демократического секулярного государства, в котором в равной мере уважаются религиозная свобода для всех верующих и свобода от религии для неверующих, еще более далека, чем десять–двадцать лет назад. Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект № 16-06-00282 а. [1] Основы православной культуры – в светскую школу? // Телеканал «Культура». 2014. 23 декабря (http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/20905/episode_id/1152662/video_i...). [2] Митрополит Игнатий. Воспитание должно быть основано на традиционных ценностях (www.oprf.ru/ru/press/news/2015/newsitem/29488). [3] Основы социальной концепции Русской православной церкви. М.: Издательский совет Московского Патриархата, 2001. С. 329–410. [4] Возведен в сан митрополита в 2011 году. [5] Доклад епископа Зарайского Меркурия на Архиерейском совещании 16 июля 2010 года «Перспективы развития опыта преподавания Основ православной культуры» // Время и вера. 2010. 16 июля. (www.verav.ru/common/mpublic.php?num=707). [6] Школа и РПЦ // Радио Свобода. 2015. 4 апреля (www.svoboda.mobi/a/26937031.html); Патриотизм по-хвалынски // Радио Свобода. 2015. 21 апреля (www.svoboda.mobi/a/26970006.html). [7] Toledo Guiding Principles on Teaching about Religions and Beliefs in Public Schools (www.osce.org/odihr/29154?download=true). [8] Beaman L.G., Van Aragon L. (Eds.). Whose Religion? Issues in Religion and Education. International Studies in Religion and Society. Leiden; Boston: Brill, 2015. [9] Концепция духовно-нравственного воспитания и развития личности гражданина России в сфере общего образования / Под ред. А.Я Данилюка, А.М. Кондакова, В.А. Тишкова. М.: Просвещение, 2009. С. 17. [10] Там же. С. 12–13. [11] Концепция четырех «традиционных религий» восходит к закону «О свободе совести и религиозных организациях» (1997). [12] Основы духовно-нравственной культуры народов России. Основы религиозных культур и светской этики. Книга для учителя. 4–5 классы: справ. материалы для общеобразоват. организаций / Под ред. В.А. Тишкова, Т.Д. Шапошниковой. М.: Просвещение. 2013. С. 3. [13] Митрохин Н.А. Клерикализация образования в России. М., 2004 (http://libelli.ru/works/n_mitr.htm). [14] Православная культура преподается более чем в 11 тыс. школ России // Интерфакс-религии. 2006. 27 декабря (www.interfax-religion.ru/?act=news&div=15872). [15] Полевые материалы автора. Интервью с родителями четвероклассников. Москва, 2013–2014 годы. [16] О результатах мониторинга и проведения координационных работ по реализации курса ОРКСЭ в 85 субъектах Российской Федерации в 2014 году (www.orkce.org/sites/default/files/file/mntrng2014.pdf). [17] Сведения о выборе модулей учащимися 4-х классов в 2012–2013 учебном году (www.orkce.org/sites/default/files/file/mntrng2013_p1.pdf); Сведения о выборе модулей учащимися 4-х классов в 2013 учебном году (на 1 ноября 2013 года) (www.orkce.org/sites/default/files/file/pril1_itg13-14.pdf). [18] Антонов К. Татарстану указали на религиозный курс // Коммерсантъ (Казань). 2015. 28 января (www.kommersant.ru/doc/2655327). [19] Диакон Георгий Юренко. Взаимодействие церковных институтов с родительским сообществом в рамках преподавания основ православной культуры. Опыт регионов // Внедрение комплексного учебного курса ОРКСЭ в образовательных учреждениях в 2014–2015 году. Проблемы, решения и перспективы. Материалы научно-практической конференции. 6–8 июня 2015. М., 2015. С. 58. [20] Васильева Н.В. Взаимодействие с религиозными организациями в рамках введения и реализации комплексного учебного курса ОРКСЭ // Внедрение комплексного учебного курса ОРКСЭ в образовательных учреждениях в 2014–2015 году… С. 36. [21] Письмо Минобрнауки России от 25.05.2015 г. № 08–761 «Об изучении предметных областей: “Основы религиозных культур и светской этики” и “Основы духовно-нравственной культуры народов России”» (https://pravobraz.ru/pismo-minobrnauki-rossii-ot-25-05-2015-g-08-761-ob-...). [22] См.: www.patriarchia.ru/db/text/4273911.html. [23] Шевченко Л.Л. Православная культура. Экспериментальное учебное пособие для начальных классов общеобразовательных школ, лицеев, гимназий. 2-й год обучения. М.: Центр поддержки культурно-исторических традиций Отечества, 2004. [24] Бородина А.В. Основы православной культуры. Православие – культурообразующая религия России. Учебное пособие для учащихся 4 класса. М., 2004. [25] Митрохин Н.А. Клерикализация образования в России… [26] Бородина А.В. Основы православной культуры. Мир вокруг и внутри нас. 2 класс. Пособие для учителей. М.: Экзамен, 2010. С. 5. [27] Смирнов А.В. Учебник нужен, но его придется переписать с нуля (http://iph.ras.ru/s_0.htm). [28] Экспертное сообщество неоднократно выражало протест относительно самого выражения «светская этика». Директор Института философии Абдусалам Гусейнов говорил о недопустимости употребления этого термина в качестве названия предмета, поскольку он не принят в современной философской литературе, за ним не стоит никакой историко-философской традиции. [29] Мальцев В. Ислам со стороны // НГ-Религии. 2012. 5 сентября (www.ng.ru/ng_religii/2012-09-05/7_islam.html). [30] Основы религиозных культур и светской этики. Основы исламской культуры. Учебник для общеобразоват. учреждений. 4 класс / Под ред. Т.Д. Шапошниковой. М.: Дрофа, 2012. С. 132–133. [31] Дубин Б. Вера большинства // Монтаж и демонтаж секулярного мира / Под ред. А. Малашенко, С. Филатова. М.: РОССПЭН, 2014. С. 200. [32] Например, Абдусалам Гусейнов отметил, что «деление учеников на верующих и неверующих – это дикость, такая же, как если бы мы стали делить их по политическим симпатиям или по национальному признаку»: Черняев А. Мораль не выбирают. Интервью с директором ИФ РАН А. Гусейновым // НГ-Религии. 2012. 20 июня (www.ng.ru/ng_religii/2012-06-20/1_moral.html). [33] Выступление председателя ОВЦС, митрополита Волоколамского Илариона, на объединенном заседании Совета Федерации и Государственной Думы 20 ноября 2015 года (www.patriarchia.ru/db/text/4276260.html). [34] Митрохин Н., Сибирева О. «Не бойся, малое стадо!»: Об оценке численности православных верующих на материале полевых исследований в Рязанской области // Неприкосновенный запас. 2007. № 1(51). С. 243–258; Зоркая Н. Православие в безрелигиозном обществе // Вестник общественного мнения. 2009. № 2(100). С. 65–84; Митрохин Н. Социология «бескорыстных мечтателей», или Как все-таки считать количество православных. Рецензия на книгу В. Чесноковой «Тесным путем: Процесс воцерковления населения России в конце ХХ века» // Неприкосновенный запас. 2007. № 1(51). С. 276–284. [35] Дубин Б. Указ. соч. С. 187–188. [36] Агаджанян А. Религиозный плюрализм и национальная идентичность в России // Международный журнал по мультикультурным обществам. 2000. Вып. 2. № 2. С. 18. [37] Дубин Б. Указ. соч. С. 188. [38] Митрохин Н. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 236. [39] Кураев А. Школьное богословие (http://azbyka.ru/tserkov/lyubov_i_semya/vera_i_deti/kuraev_shkolnoe_bogo...). - See more at: http://www.nlobooks.ru/node/7253#sthash.QplXPdMh.dpuf Источник: http://www.nlobooks.ru/node/7253

Павел Чеботарев, докт. физ. -мат. наук, зав. лаб. Института проблем управления РАН. — Всерьез клерикализовать науки и их преподавание, к счастью, невозможно. Но для нашей государственной программы выработки у граждан навыка «что угодно считать чем угодно» эти попытки — серьезное подспорье.

Экспертиза «Полит.ру»: Вмешательство религиозных организаций в светское образование недопустимо Учебники русского языка и литературы Вмешательство каких бы то ни было религиозных организаций в светское образование в России, согласно Конституции являющейся светским государством, недопустимо. Об этом в беседе с «Полит.ру» заявила доктор философских наук, профессор Академии труда и социальных отношений, специалист в сфере философии и религиоведения Екатерина Элбакян, комментируя высказывание протоиерея Арсения Владимирова о несоответствии ряда произведений русской литературы задачам формирования идеала семьи и желательности их устранения из школьной программы. «У нас в Конституции записано, что государство имеет светский характер. И, согласно принципу светскости, образование, не являющееся конфессиональным, отделено от любых религиозных организаций, от самых крупных до самых мелких. Исходя из этого, ни одна религиозная организация не может оказывать влияния на учебный процесс в светских учебных заведениях, начиная от школ и заканчивая вузами. Школьная программа формируется соответствующими органами, при этом исходят из определенных педагогических и дидактических принципов развития детей. И включение в программу по литературе определенных произведений, полагаю, тоже имеет некое научно-педагогическое обоснование. Вмешательство в образовательный процесс является недопустимым со стороны любой религиозной организации вне зависимости от того, какие нравственные позиции высказываются в том или ином литературном произведении, и тем более – когда речь идет о классической литературе, как в этом случае. В общем, довольно странно было это слышать от Артемия Владимирова, который сам закончил филологический факультет МГУ и не может не знать этих произведений», – сказала Екатерина Элбакян. О том, что три рассказа русской классической литературы, входящие в школьную программу, не отвечают идеалам семьи и в силу этого являются для детей «бомбой замедленного действия», протоиерей Владимиров сказал на заседании патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства. Он призвал комиссию в связи с этим обратиться в Департамент образования. Рассказами, которые он посчитал опасными для детей, были «О любви» Антона Чехова, «Куст сирени» Александра Куприна и «Кавказ» Ивана Бунина. Позже председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда заявил, что высказано было только мнение частного лица и что РПЦ не имеет намерения добиваться изъятия рассказов из программы.

ЛЮДМИЛА ФИЛИПОВИЧ: У ЗАГАЛЬНООСВІТНІЙ ШКОЛІ СЛІД ВИКЛАДАТИ НЕ «РЕЛІГІЮ», А «ЗНАННЯ ПРО РЕЛІГІЇ» Автор: Іламі Ясна, Людмила Филипович Опубліковано 27.01.2016 Ми продовжуємо цикл інтерв’ю, присвячений гуманітарній освіті в Україні. У попередніх бесідах своїми думками з цього приводу поділилися філософи Сергій Пролеєв, Вахтанґ Кебуладзе, Олексій Панич та Олег Хома. Сьогодні ми передаємо слово представнику релігієзнавчої науки та освіти – завідувачу відділу історії релігії та практичного релігієзнавства Відділення релігієзнавства Інституту філософії ім. Г. С. Сковороди НАН України, віце-президенту Української асоціації релігієзнавців, доктору філософських наук, професоруЛюдмилі Филипович. Іламі Ясна:Пані Людмило, доброго дня! Дякую Вам за бажання підтримати дискусію та висвітлити сегмент гуманітарної освіти, якого ми ще не торкалися – релігійну освіту. Я вважаю, що не буде перебільшенням твердження, що Вас можна вважати одним з родоначальників українського релігієзнавства – і як галузі досліджень, і як освітнього напрямку? Людмила Филипович: Батьками українського релігієзнавства є відомі історичні постаті, на плечах яких будувалося сучасне розуміння науки про релігію. У мене немає підстав претендувати на «родоначальництво». Засновниками сучасного релігієзнавства вважаю поважніших, і за віком, і за фахом, моїх вчителів. Себе бачу скоріше донькою, ніж родоначальником, яка з часом перетворюється на релігієзнавчу маму, а тепер вже і бабусю. Але то правда, що я була активно включена в процес становлення українського релігієзнавства та релігієзнавчої освіти з самого його початку. Завдяки навчанню в аспірантурі ІФ НАНУ влилася в колектив відділу філософії релігії (на чолі з Борисом Лобовиком та Анатолієм Колодним), який взявся за реформування або, як ви кажете, ребрендинг, науки про релігію. Вже у 1991 році стало зрозумілим, що «науковий атеїзм» не відповідає суспільним викликам, а тому має з’явитися нова наука/дисципліна, яка здатна трансформувати попереднє сприйняття і розуміння світу, і, врешті змінити світогляд людей, що вивчають релігію та викладають знання про неї. На той момент запит суспільства на нові знання про духовність, релігію був окреслений доволі чітко. На середину 90-х років життя в Україні почало кардинально змінюватися, що відбилося і на релігійній сфері: від неприйняття віруючих людей як повноправних громадян та заборони на релігію ми прийшли до зовсім іншої моделі, коли релігію почали сприймати як духовний і соціально важливий феномен. Релігійних людей перестали переслідувати за їх переконання, вони вільно могли сповідувати будь-яку релігію, індивідуально чи колективно, приватно чи публічно. Тому то і постало питання про те, як донести розуміння цих змін до свідомості як пересічних громадян, так і фахівців. Можна стверджувати, що 25 років тому центром формування цього нового погляду на релігію та релігієзнавство стало Відділення релігієзнавства Інституту філософії імені Григорія Сковороди, яке згодом очолив професор Анатолій Миколайович Колодний. В той час релігієзнавства як самостійної науки і дисципліни не існувало. Спільно із Київським національним університетом імені Тараса Шевченка та Національним педагогічним університетом імені Михайла Драгоманова ми розробили паспорт спеціальності, дисциплінарну структуру релігієзнавства, визначилися в навчальних планах і почали впроваджувати цей курс у навчальні програми університетів. Також ми видали перший «Релігієзнавчий словник» (1996) та перший академічний підручник з релігієзнавства (2000), які стали результатом тривалих років теоретичних і практичних напрацювань. І сьогодні навчання в вищих навчальних закладах відбувається за тією схемою, яку запропонував Анатолій Колодний. А моє (і не тільки моє) бачення українського релігієзнавства як цілісної, а не комплексної галузі гуманітарного знання, багато в чому спирається на концепцію, сформульовану в той час. Іламі Ясна: Тож, перейдемо до теми освіти. Хотілося б почати з рівня середніх шкіл: як Ви бачите баланс держави та церкви у викладанні релігійних і релігієзнавчих дисциплін у загальноосвітній школі? Чи має шкільна релігійна освіта бути конфесійною – та якщо так, як визначити, котра з релігійних систем має стати «стандартом»? Людмила Филипович: Це дуже важливе запитання, я багато думала над ним. На мій погляд, необхідно чітко розрізняти релігійну і релігієзнавчу освіти. Релігійна освіта в світській державі має надаватися лише в спеціалізованих освітніх закладах. Це можуть бути і загальноосвітні школи та світські вузи, які засновані релігійними організаціями, що стало можливим завдяки останнім змінам до українського законодавства. Такі поодинокі школи існували і раніше. В західному регіоні, де велика частка населення є греко-католиками, за бажанням чи вимогою батьків і лише факультативно багато років викладається християнська етика. Природно, коли в єврейській школі релігійний компонент також відчутний. Там не викладають християнську етику, але вчать Тору. Мені дуже сподобались загальноосвітні школи «Надія» в Чернівцях та «Сяйво» в Житомирі, засновані баптистами, де явно присутній християнський дух. А от у навчальних програмах державних загальноосвітніх шкіл точно не має бути дисципліни «Релігія». Утім, я за те, щоб там був курс, що надаватиме знання про релігію. В українській мові ми поки що не маємо усталених назв, здатних підкреслити цю відмінність, але якщо звернутися до англомовної термінології, це має бути не «Religious Studies» чи «Religious Knowledge», а «StudyofReligions», а краще «Knowledge about Religion». Ці два підходи – викладання релігії та знань про релігії – є принципово різними. Якщо людина заангажована на своєму віросповіданні, то решта релігій постає для неї як неістинний шлях пізнання світу, людини, Бога. Для релігієзнавця ж всі релігії є рівноправними, незалежно від того, скільки їхніх прихильників існує у світі – мільярди чи лише десятки. Світське, академічне релігієзнавство вивчає не Бога – воно вивчає людину, яка є релігійною («Homoreligiosus», за Мірче Еліаде), тобто яка сприймає Бога як найвищу цінність свого життя. Те, як ця людина розуміє догмати своєї віри, як вона вибудовує концепції свого походження, бачення сенсу життя, систему цінностей – все це й є предметом нашої науки. Слід розуміти, що на практиці викладання дисциплін, пов’язаних із релігією, завжди залежатиме від кожного конкретного викладача. Якщо це буде людина заангажована, то зрозуміло, що знання будуть подаватися незбалансовано, адже такий викладач буде дивитися на інші релігії крізь призму своєї власної. Тому бажано щоб викладачами були світські люди, які навчалися на релігієзнавчих факультетах провідних вишів. Це може бути віруюча людина, але вона має отримати світську університетську освіту або пройти курси підвищення кваліфікації для того, щоб володіти сучасними методиками викладання релігієзнавчих дисциплін, які не приймають конфесійність як один з освітніх принципів. При цьому я не відкидаю теологів як потенційних викладачів дисциплін про релігію. Історія європейських країн демонструє нам прекрасну традицію, в якій відсутнє жорстке дистанціювання між релігієзнавством і теологією. Будь який поважний університет має обидва факультети – і «ReligiousStudies» (по суті – релігієзнавство), і «Theology» (теологія). В Європі це вважається престижним: бути теологом та мати сертифікат з релігієзнавства і навпаки. Ці спеціальності взаємно доповнюють одна іншу. Теологія – це серцевина будь якої релігії, її внутрішній зміст. Без релігієзнавства неможливо дослідити її зовнішні характеристики. Одне без іншого неможливе. Але до західних стандартів нам ще далеко, хоча і там немало країн, де викладається саме релігія, а не знання про неї. У нас же на практиці шкільне викладання предметів, пов’язаних з релігією, переважно є конфесійно спрямованим. Наприклад, дуже поширена сьогодні в Україні, особливо в Західній, дисципліна «Християнська етика». Вона вже рекомендована та схвалена Міністерством освіти; рецензуються програми та підручники для неї. Вважається, що ця дисципліна покликана збудувати фундамент моральності, що підходить будь-якій людині, віруючій чи невіруючій, оскільки ці норми для різних релігій і світської етики дуже схожі. Я не маю сумнівів щодо корисності викладання «Християнської етики»: сучасна людина має знати основи релігійної моралі. Але релігія – це ж не тільки мораль. Думаю, що кругозір та ерудиція молоді стали б ширшими від знайомства з усіма духовними досвідами людства, а не тільки християнським. Знання і розуміння іншого – це толерантне, не агресивне знання. Іламі Ясна: У якій саме формі має подаватися це «знання про релігії»? З якого віку людина здатна адекватно сприйняти таке знання? Оптимальна форма шкільної релігійної освіти – це одиничний навчальний курс чи цикл дисциплін, що продовжується із року в рік, як, скажемо, курс математики чи історії? Людмила Филипович: Я вважаю, починаючи з 5-6 класів у навчальних програмах шкіл потрібен курс «Історія релігії» – пропедевтичний курс, що дасть дітям загальні знання про релігійні системи. Він не має бути поглибленим, але покликаний сформувати розуміння того, що світ не є одноманітним, що він – гетерогенний. Слід зацікавити дітей тим, що крім українців і європейської цивілізації існують зовсім інші народи, інші держави, інші культури. Я думаю, що таке розуміння здатне привити людині смак до пізнання нового, часом несподіваного, можливо, трохи екзотичного. Чому це важливо? Релігія є частиною історії, частиною духовної і матеріальної культури, досвіду різних народів. Сьогодні важко уявити освічену людину, яка не розумілася б на біблійних сюжетах, нічого не чула про Ісуса Христа, не знала звідки родом Будда, не розуміла б, чим різняться, хоча б елементарно, ритуали та свята в індуїзмі, джайнізмі чи, скажемо, сикхізмі. Тим більш це стає актуальним сьогодні, коли Україна входить у світовий культурний простір, налагоджує торгівельні, економічні, культурні зв’язки з усім світом, де релігія відіграє величезну роль – особливо це характерно для країн Сходу. В таких умовах розуміння культури і релігій інших народів стає абсолютно необхідним. Ну і нарешті, що більше людина знатиме про інші цивілізації, то краще розумітиме себе. Іламі Ясна: Отже, Ви пропонуєте рухатися у напрямку релігієзнавчого, компаративного підходу, демонструючи учням усю палітру світових релігійних традицій? Але чи не призведе це до формування спрощеного розуміння релігії як однієї з соціальних практик, а не сфери духовного досвіду? Чи не ризикують діти, виховані таким чином, вирости позарелігійними – це ж цілі покоління людей, в яких немає відчуття Бога... Людмила Филипович: Я впевнена, що необхідно дати людині свободу для того, щоб вона в певний час самостійно визначилася, чи потрібен їй Бог у житті. Думаю, переважна більшість людей все ж таки потребує Бога – але це має бути свідомий, а не нав’язаний вибір. Якщо ти маєш уявлення лише про одну релігію – це не світоглядне самовизначення, це історична традиція, належність до якоїсь культури. Але чи це вибір? Якщо ти знайомий з двома релігіями – це також не вибір, це – альтернатива. Вибір можливий лише тоді, коли ти обираєш серед багатьох релігій. І добре, якщо твій кінцевий вибір збігається із релігією батьків, він буде міцний, певний, свідомий. Але ліберальне і демократичне суспільство має створити умови для реального вибору, і не тільки країни проживання чи мови спілкування, сфери діяльності чи рівня освіти, а й духовних цінностей. Так, дехто непокоїться, що ми можемо втратити традиційні релігії. Але такого не відбудеться. На практиці переходи з однієї релігії в іншу відбуваються дуже рідко. Наприклад, ми проводили дослідження нових релігійних течій, в межах якого опитали понад 700 прихильників нових релігійних рухів. Одне з питань, що їм задавали, було про причини обрання саме цієї нетрадиційної релігії та чи були ці люди перед цим прихильниками якоїсь іншої традиції. Так от, попередній релігійний досвід мали лише двоє з опитуваних, які розчарувалися у своїй релігії та обрали нову. Насправді, якщо людина почувається комфортно в тій системі інформації, яку вона отримує про себе та світ, про Бога, вона не шукатиме іншого. І навпаки, якщо їй щось не подобається, майже не можливо це їй нав’язати. Іламі Ясна: А яка сьогодні ситуація з позашкільною релігійною освітою? Людмила Филипович: Тут перш за все треба звернутися до статистики: скільки недільних шкіл є в тих чи інших конфесіях. Загалом по Україні на 1 січня 2015 року (цьогорічних даних ще немає) нараховувалося майже 12,5 тисяч недільних шкіл. Майже при кожній третій парафії є така школа. Утім, не усі священики чи пастори однаково ставляться до державної релігійної освіти. Є такі парафії, що взагалі не ведуть просвітницької діяльності, сподіваючись у цьому тільки на державу. А от, наприклад, настоятель Свято-Михайлівськогокафедрального собору міста Житомира отець Богдан Бойко шуткує, що його недільна школа працює сім днів на тиждень. Діти й дорослі майже щодня приходять до нього по знання про православ’я. Найбільша кількість недільних шкіл належить Українській Православній церкві МП. І це зрозуміло, бо ця церква має у три рази більше парафій, ніж Православна церква Київського патріархату та вдесятеро більше, ніж у Автокефальної церкви. Дуже активні у релігійному навчанні своїх вірних греко-католики. Майже півтори тисячі недільних шкіл працює в церкві. Якщо священик не встигає виконувати усі обов’язки, йому допомагає дружина. Добре поставлена справа з недільними школами у протестантів – кожна друга громада має свою недільну школу. Діти активно вивчають релігію під час богослужінь, читають Біблію, обговорюють її історії, вчаться жити по-християнськи. Ми мало знаємо про такі школі в мусульман та представників східних релігій. Іудеї України прагнуть відновити традицію релігійного навчання в єшивах, які функціонують в межах синагог, де відбувається все релігійне життя віруючих євреїв. Наприклад, школи, де навчаються діти імолодь, є і в кришнаїтів – вони є у десяти з 38 зареєстрованих в Україні громад. Мусульмани в своїх культурних центрах теж дуже уважно ставляться до дітей. Але у будь-якій конфесії це справа переважно самих громад. Держава туди не втручається. Проблема в тому, що далеко не всі релігійні керівники (управлінці) мають спеціальну педагогічну освіту, тому організувати таку роботу дуже непросто. Іламі Ясна: Який зарубіжний досвід варто взяти за взірець у розбудові вітчизняної системи релігійної та релігієзнавчої освіти на рівні середніх шкіл? Людмила Филипович: Такий досвід є, і Україна ним уже давно зацікавилася. Універсальних програм у європейських школах немає: кожний фахівець створює авторську програму, що породжує здорову конкуренцію між викладачами. Якщо це факультатив, а значить діти самостійно обирають заняття, які хочуть відвідувати, то це сильно мотивує вчителя: він пропонує цікаві та конкурентоспроможні курси. Це – чудовий стимул подати релігієзнавчі дисципліни яскраво та не банально. Самі ж курси дуже різні в різних країнах. Про це, до речі, можна почитати в книзі «TheRoutledgeInternationalHandbook оfReligiousEducation», де описані релігійно-освітні системи 53 країн, в тому числі, українська[1]. Мене зацікавив досвід Іспанії, звідки й пішла так звана Толедська ініціатива[2] викладати не релігію, а курс толерантності до представників інших релігій, адже вважається, що знання лише власної релігії не здатне сформувати в людині правильного відношення до носіїв інших релігійних традицій. Погодьтесь, що саме такий підхід на сьогодні є особливо актуальним для Європи у зв’язку з великою кількістю мігрантів, що представляють інші релігії, зокрема, іслам. Католицька і протестантська церкви в Німеччині, спираючись на дух християнської толерантності, закликали християн надавати підтримку мігрантам-мусульманам, особливо таким, що приїздять з небезпечних регіонів. Але бачимо, як запас цієї толерантності закінчується. І не тільки у німців. Інші країни відгороджуються одна від одної стінами, аби зупинити потік біженців. Дозволю собі припустити: якби європейцям викладали у школі чи університеті курс релігійної толерантності, ситуація не була б такою критичною. Я була дуже захоплена іспанською моделлю та за підтримки Іоланти Амброієвич-Джекобс (Польша) та Коула Дьюрема (США) презентувала цю програму в Україні, але поки що ми, напевно, не готові до сприйняття такого незвичного курсу. Тому робимо те, що можливе у нашій ситуації. Наприклад, курс «Практичне релігієзнавство», який я викладаю зараз в НаУКМА, спрямований на подолання упередженого ставлення, скажімо, католиків до православних, православних до мусульман тощо. Ці стереотипи отруюють наше життя і заважають комунікації. Іламі Ясна: Питання, що останнім часом стало майже стандартним у дискусіях про релігію: що змінилося або має змінитися у сфері релігійної освіти у зв’язку з політичними подіями останніх двох років? Яку політику релігійної освіти слід обрати Україні в умовах конфлікту з Росією, з одного боку, та прагнення до євроінтеграції – з іншого? Зрозуміло, що формування релігійного світогляду відіграє у цій ситуації ледь не вирішальну роль, тож, виникає питання: чи є певний контроль з боку держави необхідним в цій сфері? Людмила Филипович: Персонально я – проти будь-якого контролю держави в сфері релігійної освіти. Це питання цілком належить до компетенції церков: тільки вони мають право вирішувати, що і як викладати. Держава відокремлена від церкви, тому її втручання тут неприпустиме. Тим більш, що державна політика в цій сфері постійно змінюється: прийшов один президент зі своїми симпатіями – привілеї отримує одна церква, прийшов новий, орієнтований на іншу релігійну традицію – підтримується інша. Останнім часом таке фаворитизування певних конфесій зменшилося, але всі й досі оглядаються на владу, а що скаже міністр чи віце-прем’єр, не кажучи вже про президента… Тому я більш зорієнтована на інші механізми і засоби впливу, зокрема на силу громадянського суспільства, яке, без сумніву, має висловлювати свої очікування щодо місця церкви у суспільному бутті і, тим більш, в освіті. Але знов таки, це не можна робити силою, прямим наказом чи законом. Як ви собі це уявляєте? Приходить представник якоїсь громадської організації до ректора духовної семінарії і диктує йому, що має бути у програмі, а що ні? Церкви, які дійсно чутливі до суспільно-політичних змін, самі реагують на них, запрошують викладачів, пропонують актуальні освітні програми. Наприклад, нещодавно мене запросили до Волинського Православної Богословської академії прочитати курс «Державно-церковні і міжконфесійні відносини в сучасній Україні». Актуально? Безперечно! В іншій духовній семінарії я читала курс «Релігійна свобода: історія і сучасні виклики». Треба? Бажано! Тобто церкви розуміють, що священик, який не володіє такою інформацією, а зорієнтований лише на догматиці чи обрядах, мало кому потрібний – не той час. Він має вести паству, а не плентатися в хвості історичних подій. Таким чином громадянське суспільство, представлене журналістами, науковцями, письменниками, громадськими діячами, депутатами, спонукає церкви до змін, в тому числі і в освіті. А от що слід сьогодні змінити у релігійній освіті – на це питання я навряд чи можу дати конкретну відповідь. Ми завжди прагнемо готових рішень, але слід розуміти, що їх не існує. Загальний результат залежить від кожного з елементів системи: від наявності зацікавлених учнів, мотивованих вчителів, якісної літератури і таке інше. І от тут потрібні площадки, де громадянське суспільство матиме можливість висловлювати свою позицію. Думаю, Ваш проект «Ребрендинг філософії» цілком спроможний бути однією з таких площадок, і представники не лише релігієзнавства, але й усіх гуманітарних дисциплін, мають скористатися нею, щоб донести до людей ідеї важливості гуманітаристики для сучасного світу, сучасних людей. Що більше буде створено таких площадок, де ми зможемо спілкуватися, дискутувати, обговорювати, то більше у нас буде шансів вибудувати якісну систему освіти, у тому числі, релігійної. Іламі Ясна: Ви окреслили деякі риси того, якою, на Вашу думку, має бути релігійна освіта – загалом та в сучасних політичних умовах. А який стан справ на практиці? Що у наявній системі освіти більш-менш відповідає «ідеальній моделі», що потребує змін? Людмила Филипович: У нас є добротні досягнення, хороший досвід, якими ні в якому разі не слід нехтувати. Але є й слабкі місця. Вважаю, перше, що перешкоджає вітчизняним фахівцям – це незнання іноземних мов. Для того, хто володіє сьогодні принаймні англійською мовою, відкрито масу можливостей і в навчанні, і в дослідженні, і в комунікації, бо така людина краще орієнтується в сучасному світі та здатна залучати результати чужого досвіду – було б лише бажання використовувати його у своїй викладацькій діяльності. Але поки що знання мов серед вітчизняних викладачів, навіть молодих, – це швидше виняток, ніж правило. По-друге, викладання будь-яких дисциплін має бути професійним, тобто ним мають займатися люди, які спеціально навчалися саме цьому. Нам не потрібні філософи чи релігієзнавці «Кулібіни», новий час вимагає не самодіяльних вчителів, таких собі самородків від «нонстопдумання», а освічених, в найкращих центрах професійної освіти вивчених талановитих і вмотивованих молодих! Викладачів. Переконана, що непрофесійне викладання радше шкодить студентові, ніж дає якусь користь. Дискредитація науки – це найгірше, що може статися. Освіта, без сумніву, має бути відкритою, а не гальмуватися методологічними чи ідеологічними вимогами минулого століття. Освіта має бути сучасною, тобто ми маємо тримати руку на пульсі усіх тих процесів, що відбуваються у суспільстві. Освіта має бути динамічною, тобто викладач має осмислити та «переварити» все нове, що з’являється у суспільстві, щоб у зрозумілій формі подати це своїм учням. Чи відповідає сьогодні релігійна і релігієзнавча освіта цим вимогам? На жаль, ні. Звісно, ми над цим працюємо та прагнемо досягти ідеалу – хоча й розуміємо, що у реальному житті це навряд чи можливо. Іламі Ясна: Як мають сьогодні діяти представники академічного релігієзнавства для розбудови оптимальної системи релігійної та релігієзнавчої освіти? Людмила Филипович: Ми співпрацюємо з Міністерством освіти і науки щодо впровадження курсів історії релігій у середній школі. Це є важливим ще й тому, що поява таких освітніх предметів створить запит на випускників релігієзнавчих факультетів, які зможуть отримані знання передати молоді. Але не всі розуміють важливість таких змін. У сфері шкільної освіти панує орієнтація на християнську етику. Сильний вплив мають церкви, на рішення яких ми не завжди можемо вплинути. Нам слід давати більше можливостей молодим, і тут старше покоління повинно дати їм дорогу. Впевнена, що не може людина в вісімдесят років так само блискуче читати курс релігієзнавства, як в тридцять чи тридцять п’ять. Зрозуміло, що просто звільняти цих людей неможливо, але вони можуть виконувати інші функції – наприклад, бути консультантами. Треба підтримувати ініціативи молоді, а також створювати умови для здорової змагальності, яку зазвичай сприймають як конкуренцію, як підсиджування. Майже не поширена практика обміну викладачами. І зрозуміло чому: на фоні талановитого викладача, новатора в своїй сфері, такий собі середнячок виглядатиме безнадійно, студенти його не слухатимуть. Я знаю декілька таких відмовних випадків. Але ж так можна позбутися абсолютних нездар в цій сфері і стимулювати покликаних. Але ж найголовніше, чого мені хотілося – щоб мої молодші колеги знали, вміли та бажали більшого, ніж я – адже вони мають незмірно більші можливості. Кандидатську ступінь заслужено отримують двадцятирічні, а докторами наук стають до 35-ти. А які технічні можливості! Скільки часу раніше ми витрачали на те, щоб візуалізувати якусь думку чи ідею. Сьогодні інтернет за вас це зробить – знайде, пояснить, покаже. Мої студенти не знали, що таке скинія, клобук, Афон, як виглядають свитки Тори, де знаходиться олтар в храмі і хто такі дервіші. Відповіді на всі ці питання я мала шукати сама, в бібліотеках, архівах, музеях, альбомах… Сьогодні все це у відкритому доступі по всьому світу. Щороку і в рамках Малої Академії наук, і молодіжних релігієзнавчих шкіл, і конкурсів студентських робіт, і під час студентських конференцій чи захистів дипломних робіт випускників за фахом «релігієзнавство» я спілкуюсь з талановитими молодими людьми. Утім, з них в науці та освіті залишаються одиниці. І тут загальна біда – незатребуваність на спеціалістів гуманітарного профілю, і біда фахова. Можливо, ця інертність і такий собі іскепізм (escape) пов’язаний з тим, що молодь не бачить перспектив власного професійного розвитку, щоб мало показати старше покоління релігієзнавців. Але ми всі маємо зрозуміти, що ніхто не створить для нас цих перспектив – ані держава, ані суспільство, ані церкви. Це – наш обов’язок, наші компетенції, наше бажання. Ми маємо сформувати у суспільства запит на себе, потребу в собі. Якщо ми хочемо існувати як наукове та освітянське співтовариство, то творімо таке середовище разом, де комфортно почуватимуться та ефективно діятимуть релігієзнавці як професіонали та експерти. [1]Davis D. Miroshnikova E. M. The Routledge international handbook of religious education. - London: Routledge, 2013.Авторами розділу, присвяченого Україні, є Л. Филипович та Н. Гаврілова. [2]Йдеться про документ Організації з безпеки і співробітництва в Європі «Толедські керівні принципи з навчання питань релігії та переконань у державних школах» (2007 р.).

Может ли светское образование в России превратится в православное? «Основы религиозных культур и светской этики»: выбор предмета или веры? Как церковь становится идеологическим аппаратом государства обсуждаем в «Классном часе Свободы» с доцентом МГППУ Сергеем Соловьевым, научным руководителем Института проблем образовательной политики «Эврика» Александром Адамским, протодиаконом Андреем Кураевым, мамой ученика московской школы Ольгой Розенберг, завучем школы № 3 города Хвалынска Татьяной Коцеровой и бывшим директором этой школы Сергеем Коцеровым. Ведет программу Тамара Ляленкова.

В рамках Конкурса исследовательских работ молодых ученых в 2013 г. служба «Среда» провела серию интервью с исследователями религии. Почти всегда ученые совмещают исследовательскую деятельность с преподавательской, многие из них преподают не только в светских, но и в духовных вузах. Есть ли отличия между двумя типами учебных заведений? Чем отличаются студенты светских и духовных вузов? Своим педагогическим и личным опытом делятся петербургские преподаватели: разница есть! http://sreda.org/2014/o-svetskom-i-duhovnom-obrazovanii-opyit-prepodavaniya-sotsiologov-religii/39749